Уся (кит. 武俠) — приключенческий жанр китайского фэнтези (литература, телевидение, кинематограф), в котором делается упор на демонстрацию восточных единоборств. Уся в кино представляет собой насыщенную фантастическими элементами разновидность фильма с боевыми искусствами. Термин «уся» образован путём сращения слов ушу («боевое искусство») и ся («рыцарь»).

История жанра

Одним из первых произведений в жанре уся была танская новелла «Куньлуньский раб», повествующая о чернокожем невольнике, который благодаря чудесному навыку прыгать с крыши на крышу и взбираться по гладким стенам домов спасает из мандаринского гарема подругу своего хозяина. К жанру уся можно отнести и знаменитый средневековый роман «Речные заводи».

Во времена династий Мин и Цин на изображения «благородных разбойников» был наложен запрет с тем, чтобы описания фантастических единоборств не воспламеняли души подданных императора. Вторую жизнь жанр обрёл с обвалом императорского Китая в начале XX века.

Коммунистические власти Китая неодобрительно относились к авторам уся, зато в Тайване и Гонконге с 1960-е по 1980-е гг. уся развился в один из самых популярных жанров массовой культуры. На Западе первые поклонники китайского фэнтези появились с публикацией переводов произведений гонконгского автора Цзинь Юна. Последние годы XX и начало XXI вв. были ознаменованы появлением компьютерных игр в жанре уся («Jade Empire», «Dynasty Warriors»).

Основные характеристики

Действие уся разворачивается в особом вымышленном мире («цзянху»), который населяют мастера единоборств, объединённые в различные секты, кланы и школы. Законы и суды в этом мире по определению несостоятельны, поэтому самым благородным и сильным борцам приходится самостоятельно поддерживать правопорядок.

Во многих случаях эта задача выпадает молодому человеку, который, испытав большое горе, с честью проходит все лишения и испытания, чтобы стать «лучшим мастером единоборств» во всём Китае. Подобно Робин Гуду, он приходит на помощь тем, кто не в состоянии постоять за себя. В других случаях сюжет построен на перипетиях борьбы между благородным мастером единоборств и его столь же сильным, но лишённым благородства соперником.

Уся в кино

Первым фильмом уся, снятом в самом Китае, было «Сожжение храма красного лотоса» (1928). Начиная с середины 1920-х гг. фильмы в жанре уся производились на сингапурской студии братьев Шоу. Шедевром этой студии считается боевик «Человек меча» (1967).

Начиная с 1970-х гг. популярность фильмов уся пошла на убыль — их вытеснили фильмы, сравнительно реалистично изображающие кунфу, или китайский бокс; во многих из них главные роли исполнил Брюс Ли («Китайский связной», 1972).

С распространением спецэффектов и экономическим подъёмом Китая создались предпосылки для возрождения китайского фэнтези с боевыми искусствами. Большая заслуга в этом принадлежит ленте тайваньского режиссёра Энга Ли «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» (2000), которая стала самым кассовым неанглоязычным фильмом в истории США и была представлена к премии «Оскар» в десяти номинациях.

Вслед за Энгом Ли внимание на уся обратил китайский режиссёр Чжан Имоу, обогативший жанр уся крупнобюджетными драмами «Герой» и «Дом летающих кинжалов».

В последнее время отмечено влияние условностей жанра уся (сверхчеловеческие скорость, реакция, удары, полёты) на голливудские блокбастеры (напр., трилогия «Матрица»). Существуют и пародии жанра уся: например, пародийный боевик «Разборки в стиле кунг-фу» Стивена Чоу и полнометражный мультфильм «Кунг-Фу Панда» студии DreamWorks Animation.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Уся

Не могу не затронуть ещё одну, не являющуюся главной, но такую симпатичную линию фильма, благодаря к-ой мы снова можем вспомнить о синтетичности Кино, не только сочетающего в себе другие искусства, но и развивающего собственную Историю, питающую всё создаваемое в дальнейшем. Фильм «Любовное настроение» Вонга Кар Вая мы посмотрели только-только, и потому, уверен, если не все, то многие узнали Мэгги Чун и Тони Люна (Летящий Снег и Сломанный Меч), продолжающих свою Quizas-историю вечной любви уже в новых интерьерах, давая тем самым и новую интерпретацию своих взаимоотношений для поклонников как гонконгского, так и китайского режиссёров!

Каждый цвет несет свой смысл (хотя бы белый - в последней сцене, в кот. участвуют Летящий Снег и Сломанный Меч - являющийся в Китае цветом смерти), каждое движение заранее обдумано. Оно намеренно замедлено, с одной стороны, по-моему, чтобы показать, что поединок - это, действительно, искусство, а с другой, что в нем важно сконцентрироваться на каждом шаге, каждом движении (отметила для себя, что в первой сцене - поединок с Небом - весь мысленный процесс показан в ускоренном виде, а то, что происходит в действительности в замедленном). Кстати, в сцене с Небом дождь выступает как его аллегория.

Была приятно удивлена, узнав, что все сцены - в пустыне, в осеннем лесу или на озере - были сняты "вживую", а не поставив за актерами картинку. Все было не так легко: поверхностъ озера остается зеркально-неподвижной всего 2 часа в день; листья для красно-желтой сцены были индивидуально отобраны (перфекционизм в детали!). То же самое со сценами поединков: каждый актер играл за себя (из всей труппы только двое - профессиональные бойцы).

Фильм отнести к боевику просто невозможно, т.к. бой преподнесен зрителю в определенном виде, что с одной стороны заслуга жанра уся (где фантастические элементы имеют большое значение - стоит о нем почитать, чтобы понять, почему герои фильма например "летают"), с другой стороны режиссера. Отлично с жанром фильма увязывается жанр рассказанной истории - легенда. Ведь в легенде что-то правда (исторические факты завоевания и объединения китайских земель императором Цинь), а что-то вымысел - тот самый фантастический элемент.

Поразило в который раз то, как у восточных народов выражаются чувства - минималистично-сдержанно (наружу): одно движение мышцы лица, одна слеза, текущая по щеке (в противовес западным рыданиям с опухшими глазами, красным носом, перекошенным лицом, широко pacкрытым ртом и размазанным гримом).

И, конечно же, особенность операторской работы: акцент на деталях. И здесь, фильм, несомненно, похож на "Любовное настроение" (Дойл и там был оператором) + все узнали в "Hero" главных актеров "Настроения".

Да, о том, кто же все-таки Герой. Интересно, что именно это слово стало названием фильма: опять-таки приходит на помощь его жанр: основной упор фильмов уся на определенную категорию людей - героев, рыцарей или воинов. В making of Имоу говорит, кто такой герой: "кто-то, кто в неординарной ситуации ведет себя определенным образом". Неординарно. И, по-моему, героем в фильме сначала видим Меча, кот. смог повести себя в бою с повелителем не так, как повел бы кто-либо другой на его месте; вторая его заслуга - передать свое убеждение другому, кот. в свою очередь поведет себя - в очередной раз с императором - неординарно.

Героя я смотрела не один и даже не два раза. И смотрела я его первый раз как раз как только он вышел. Уже говорила, но повторюсь, что интерес был вызван не режиссером, а главным Героем (как звучит-то) фильма, а именно Джетом Ли. Мне нравились фильмы о боевых искусствах, поэтому этот я смотрела с упоением. Тогда я не обращала внимание на многие детали и тонкости, а вот сейчас, пересматривая, я смотрела как раз на них (сюжет-то я помнила отлично).

Так вот, о Герое.

При первом просмотре я как-то не сильно задумывалась о названии, однако, мне еще тогда показалось странным, что фильм называется "Герой", а не героИ. Ведь если задуматься, то герой в этом фильме точно был не один. Да и не смог бы он стать героем, если бы не те люди, которые встретились ему на пути и были препятствием, все те, что "под небесами".

А вообще, я лично очень наслаждалась красками в фильме, одеждами, движениями, звуками... Все это, если разбирать по отдельности, очень притягательно, а вместе смотрится шикарно. Может быть, не совсем то слово подобрала, но, по-моему, достаточно подходящее! Когда смотрела на актеров, глаз радовался! Во-первых, потому что это небезызвестные нам по фильму Карвая "Любовное настроение" Мэгги Чун и Тони Люн Чу Вай. Какие же они красивые! А во-вторых, как они играли! В разных эпизодах они передавали на своем лице большой спектр чувств, от равнодушия до душевной боли. А ведь восточные люди зачастую скупы на эмоции (из-за своеобразного строения костей и мышц лица).

И, как уже говорилось, очень важны в этом фильме детали, связанные с красками, ведь в восточной культуре цвет играет гораздо большее значение, чем у нас, славян. Не зная, что означает тот или иной цвет, мы не полностью понимаем значение и эпизода, в котором он главенствует.

Почему-то об этом фильме я не могу говорить пространно, мне сложно выделить что-то из целого, хотя сам фильм и был поделен на смысловые части. Мне понравился фильм. Но разве это о чем-то говорит? Добавлю, что герой в современном понимании часто тот, кто оказался лучшим, оказался победителем (не бросайте в меня камнями), а не тот, кто смотрит смерти в лицо и решается на какой-то поступок, несмотря ни на что, даже на свои ранние убеждения. А в этом фильме герой как раз тот, кто владеет мечом настолько искусно, что в нужный момент он просто опускает его, потому что знает, когда это важно, знает, что сила не в боевом искусстве, а в нашей голове.

Оксана_Ремень, я, пожалуй, не соглашусь, что фильм "несомненно, похож на "Любовное настроение"", потому что в них слишком много различий, а сходства только в составе съемочной группы и самой восточности. И если брать еще одно сходство, то это, наверно, благородность и честность с самим собой, которые присутствуют в персонажах обоих фильмов.

Оксана_Ремень, ради Бога, не сочтите за замечание-наезд-или-что-еще-там, мне просто интересно: как же снимались прыжки по деревьям, если не при помощи компьютера?

Еще раз поражаюсь, как некоторые люди умеют ладно да складно выражать свои мысли  Мне до этого еще далеко.

Если честно, то этот фильм произвел на меня гораздо большее впечатление нежели «Любовное настроение» или «Куклы» (из того, что мы уже смотрели в клубе). Может, это от того, что он гораздо динамичней, а, может, из-за того, что я сама одно время занималась шоу-дао и поэтому тема востока и всего, что с ним связано, мне очень близка.

«Поразило в который раз то, как у восточных народов выражаются чувства - минималистично-сдержанно (наружу): одно движение мышцы лица, одна слеза, текущая по щеке (в противовес западным рыданиям с опухшими глазами, красным носом, перекошенным лицом, широко pacкрытым ртом и размазанным гримом)».

Пожалуй, лучше чем Оксана я эту мысль не выражу)

Отдельное спасибо автору фильма за интересную последовательность сюжета. Не хотелось бы повторяться, но, мне кажется, мало кого оставят равнодушными просто ПОТРЯСАЮЩИЕ пейзажи и мастерски снятые сцены.

Особо запомнились момент, когда в самом начале фильма герои сражались в своем воображении. Кадры с каплями воды просто ошеломляющие, я перекручивала назад и просматривала раза три.

И еще момент, где Летящий Снег борется с ученицей Сломаного Меча и в момент ее поражения весь лес резко меняет цвет с желтого на бардовый.

Я думаю, у всех зрителей фильм вызвал примерно одинаковые эмоции, поэтому я не хочу повторяться.

В процессе просмотра фильма у меня тоже возник вопрос: Почему же «Герой», а не «Герои».

«Но акцент-таки он, представитель Поднебесной, делает в самой последней сцене на Великой китайской стене, тем самым, подводя нас к выводу, что, несмотря на весь героизм всех героев, главным из равных является тот, под чьими знамёнами удалось создать Великое государство, оправдав при этом все чрезмерно жёсткие меры, принимавшиеся во имя Идеи!»

Александр Анатольевич, с этим трудно поспорить, но все-таки.

Разве не был заключен весь смысл этой притчи в том, что истинный воин «Тот, кто, не имея меча ни в руке, ни в сердце, рождает милосердие и находится в мире с остальным миром» ?

В противном случае если расматривать в качестве главного героя именно императора, то где мораль? Ведь добился-то он единства своей империи так сказать «огнем и мечем», а значит не постиг истинную мудрость война, а то что сделал он это под возгласы «Лишь соблюдая закон можно объединить Все Под Небесами!» не в счет, ведь смысл-то и был, чтобы постичь искусство победы, не прибегая к помощи оружия, без насилия!

Надеюсь, я достаточно понятно выразила свои сбивчивые мысли 

По поводу геройства (или героизма) пришла еще одна мысль: Во всех других фильмах с героями, воинами, рыцарями и подобными категориями - будь то жанр уся, боевик или фильмы о рыцарях западных культур - неизменно и в большом количестве льется кровь (по лицу, телу, доспехам, земле, и, уж конечно, мечу), являясь неотъемлемым признаком этого самого геройства. Здесь же режиссер очень экономно с этим элементом обoшелся, опять же минималистично: ни на одной одежде нет ее (хотя меч пронзает тело насквозь, и не в одной сцене), только в двух-трех кадрах по капле или, может, лужице (и на этой капле сконцентрировано око камеры).

Ну и пара пояснений к моим комментариям.

Оля_Подопригора: Оля, я действительно, как уточнил уже Александр Анатольевич, имела в виду в первую очередь операторскую работу в обоих фильмах. Конечно же, по сюжету они разные.

Ольга_Филиппова: Ольга, совсем не считаю Вашу реплику наездом и утолю Ваше любопытство: Прыжки по деревьям, в воздухе и над гладью воды все актеры проделывали сами, конечно же, не без дополнительных приспособлений (которых в конечной версии нет в кадре): они держались на канатах определенными конструкциями (как это, например, бывает в цирке под куполом), кот. приходилось сооружать для каждой сцены отдельно. В моем понимании компьютерная графика - что-то совсем другое.

Josef Schnelle / Rüdiger Suchsland "Zeichen und Wunder. Das Kino von Zhang Yimou und Wong Kar-Wai".

Ее можно найти и бесплатно в электронном виде:
http://paperc.de/3957-zeichen-und-wunder-9783894724382/pages/1

"Герой" стал мне интересен с исторической точки зрения, т.к. здесь показана совершенно неведомая для меня культура Китая, обычаи, традиции и т.д. Безусловно, фильм очень зрелищный: краски, движения, одежда, массовые сцены, полёт стрел... Всё это завораживает. Потрясающая операторская работа!

Несмотря на сцены боя, обнадёживает основная идея фильма, а именно разгадка иероглифа: "Отсутствие меча и в руке бойца, и в его сердце. Всё в его всеобъемлющем мозгу. Никаких убийств. МИР."

Хотелось бы сказать несколько слов и об эмоциях персонажей. Герои вовсе не показались мне очень уж сдержанными. В критических ситуациях они ведут себя весьма эмоционально. И тогда боль, которая их захлёстывает, буквально срывается в пронзительный крик...

Сама тема любви в фильме преподносится таким образом, что её просто невозможно воспринимать без эмоций. Извечный любовный треугольник: мы очень чётко видим и боль, и страсть, и горящие глаза. Я не увидела здесь минимализма в выражении чувств.

Фильм состоит из трёх повторяющихся новелл. Герой «Безымянный» (無名 Умин) прибывает ко двору правителя (вана) земли Цинь, будущего императора Цинь Ши-хуанди. Ему вручают награду за убийство трёх врагов императора: Неба (в оригинале Длинное Небо — 長空 Чан Кун), Сломанного Меча (殘劍 Цань Цзянь) и Летящего Снега (飛雪 Фэй Сюэ). Он рассказывает императору, как именно всё произошло. Каждая новелла показана в своем цвете.

Новелла 1. Цвет — красный — ложь. Безымянный находит Небо, когда тот играет в Го. Он вызывает его на бой и убивает. Их поединок частично происходит «в сознании». Вариант перевода: «в воображении».

Затем он отправляется в школу каллиграфии, где Сломанный Меч под именем Высокая Скала изучал каллиграфию. Он просит Сломанный Меч написать иероглиф 劍 «меч» двадцатым способом.

Безымянный: — Искусство каллиграфии как и искусство владения мечом берут начало в силе тела и духа. Двадцатый способ написания выявил бы самую суть его искусства владения мечом.

Во время написания иероглифа армия Цинь нападает на город. Лучники начинают обстреливать город. Летящий Снег поднимается на крышу отбивать стрелы, и Безымянный ей помогает. Сломанный Меч создает иероглиф, вдохновляясь их действиями.

Ночью Безымянный медитирует. Ему не удается проникнуть в суть каллиграфии Сломанного Меча. На следующий день он сообщает Сломанному Мечу про убийство Неба и сообщает о связи Неба с Летящим Снегом. Из ревности Сломанный Меч изменяет Летящему Снегу со своей юной ученицей, и в припадке ярости Летящий Снег его убивает. В следующем поединке она расправляется и с ученицей Сломанного Меча, жаждавшей мести за наставника. На следующий день в присутствии множества свидетелей подавленная Летящий Снег является на поединок с Безымянным. Безымянный убивает её.

Император не верит в рассказанную историю.

Император: — Кажется, ты посеял между ними раздор? В таком случае они просто слабы и эгоистичны. /…/ Три года назад они решили взять дворец штурмом. Это был героический поступок. Доблестный и отважный. Это не могли сделать слабые и эгоистичные люди. Поэтому история влюбленности Летящего Снега и Неба — ложь. То, что они предали друг друга — ложь. И твой рассказ тоже — ложь.

Новелла 2. Цвет — голубой — заблуждение. Император рассказывает свою версию событий. Из побуждений самопожертвования Небо позволяет Безымянному убить его. Безымянный посещает Сломанный Меч и Летящий Снег и предлагает им отдать свои жизни, дабы получить шанс попасть на прием к императору и нанести ему смертельный удар. На следующий день Летящий Снег ранит Сломанный Меч, чтобы тот не погиб и сама является на поединок, где позволяет Безымянному убить себя. Важным моментом является наличие свидетелей смерти Неба и Летящего Снега — в том и другом случае это были солдаты Цинь, подтвердившие гибель заговорщиков.

Тогда Безымянный рассказывает, как все было на самом деле.

Новелла 3. Цвет — белый — истина. Безымянный является к Сломанному Мечу и Летящему Снегу и рассказывает, что нанес Небу рану, имитирующую смерть. Искусство фехтования Безымянного столь отточено, что своим мечом он способен поразить любую точку на теле соперника, в том числе и такие, которые погрузят его в кому, не принося смерти. Он предлагает Летящему Снегу и Сломанном Мечу поступить по примеру Неба, и изобразить поединок и смерть. Но Сломанный Меч отказывается от предложения. Он собирается помешать планам истребления императора, и Летящий Снег ранит его. После этого Летящий Снег приходит в лагерь Цинь и Безымянный имитирует её убийство.

По пути к императору его встречает Сломанный Меч. Он рассказывает, как встретил Летящий Снег и как стал готовиться убить императора. Для совершенствования духа они стали заниматься каллиграфией и постепенно он «начал постигать более высокие идеалы». Он решает, что императора нельзя убивать. Объясняя свою позицию, он рисует на песке мечом два иероглифа: 天下 тянься (в фильме иероглифы не показаны).

Буквальное значение: «Небо» и «Под». В русском переводе «Все под небесами» (или «Все под одним небом»). В американском переводе «Our land». Однако, слово Тянься можно понимать и как «Поднебесная» и даже как «Китай». Сломанный Меч имеет в виду, что император должен жить во имя объединения Поднебесной. «Лишь король Цинь может положить конец хаосу, объединив всех под небесами».

Сломанный меч удаляется, оставляя Безымянному выбор — уничтожить правителя, или обуздать свою ненависть ради чего-то большего. Император поражен рассказом: «Даже мои слуги считают меня всего лишь жестоким тираном. Понять же мои цели и побуждения смог лишь тот, кого я считал своим врагом…» Испытывая волю Безымянного, он отдаёт последнему свой меч и поворачивается к нему спиной и лицом к иероглифу «меч», в исполнении Сломанного Меча. Он смотрит на иероглиф и осознает смысл, который вложил в него Сломанный Меч.

— Этот иероглиф, в нём не просто техника поединка. В нем заключены истинные идеалы воина. Первый идеал — это единение человека и его меча. Второй идеал — когда меч в сердце воина. Третий идеал — отсутствие меча в руке и в сердце.

Безымянный, понимает и принимает грезы Цинь Ши-хуанди и ставя свои интересы ниже интересов родины…он прекрасно понимает какое «вознаграждение» его ожидает и готов отдать жизнь за будущее объединение Поднебесной… Безымянный решает не убивать императора и покидает дворец. Пока Безымянный идет к воротам дворца, Императора мучают сомнения — отпустить наемного убийцу (лишь второго человека, понявшего смысл и цель многолетней войны), либо же поступить по закону и казнить нарушителя… «Лишь соблюдая закон можно объединить Все Под Небесами!» — кричат Императору сотни министров и лакеев. Правитель дает отмашку и в тот же миг сотни стрел изрешечивают застывшего у ворот Безымянного. Безымянного хоронят с почестями Героя.

Межкультурные связи сюжета

Похожий сюжет у поэмы Альфреда Теннисона «Странствия Мальдуна»: рыцарь Мальдун скитается по океану в поисках убийцы своего отца. После долгих странствий, побывав на самых разных островах, он видит остров, на берегу которого стоит убийца, но Мальдун уже устал душой и не видит смысла в этом убийстве, поэтому он проплывает мимо.

Структура фильма

Фильм снабжён красочными флешбэками хореографических поединков на мечах и размышлениями о чести, справедливости и тождестве музыки, каллиграфии и фехтования.

Этика «Героя»

Фильм иллюстрирует этику конфуцианства:
Благодарность. «Ты избавил меня от великой опасности, чем я могу возблагодарить тебя» (Император)
Справедливость и долг «Я служил ради пользы государства» (Безымянный); «Подвиги должны вознаграждаться» (Император)
Мудрость. «Ваше Величество мудры» (Безымянный)
Сыновняя почтительность. Исполнение предсмертного желания отца.
Верность
Доблесть
Достоинство

http://ru.wikipedia.org/wiki/Герой_ (фильм,_2002)

Император Цинь вел жестокие войны, призванные объединить разрозненные регионы Китая в единую империю. Врагов у императора было много, и покушения на его жизнь были не редки. Великий воин по имени Безымянный, мастер боевых искусств, вернулся, принеся вести о своей победе и смерти трех сильнейших воинов, Сломанного Меча, Снежинки и Большого Неба, угрожавших жизни императора Циня, и павших в поединках от меча Безымянного. В награду за победу император милостиво разрешил Безымянному сидеть в десяти шагах от своего трона и поведать ему историю смерти его врагов. Но правду ли рассказывает Безымянный великому императору и какие цели он преследует на самом деле?

Разобраться с первого раза в многослойном сюжете не просто, потому что все начинается с рассказа Безымянного, который представляет свою версию произошедшего. После версии Безымянного нам показывают события, так как они имели место быть на самом деле вместе с несколькими сценами, отсылающие нас к воспоминаниям других персонажей, а несколько сцен происходят не на самом деле, а только в мыслях героев.

Впрочем, внимательно следить за перипетиями рассказа может помешать только одно - невероятная красота фильма, которой "Герой" сражает зрителя наповал. Каждая сцена выверена и отснята с изяществом и простотой, как будто ее выписывал китайский мастер-каллиграф, причем не так важно сцена ли это боя, диалогов между персонажами или пейзажи Китая. Сцен поединков в фильме много, зрителя они вводят в состояние легкого транса: бой с Большим Небом под дождем, когда звук ударов звучит в такт каплям с крыши; бой в осеннем лесу между Снежинкой и Луной, когда Снежинка использует удары воздухом, поднимающие тучи ярко желтых листьев в воздух; поединок на зеркальной поверхности озера между Безымянным и Сломанным Мечом, когда камера следует за меленькой капелькой, падающей на щеку Снежинки; сцены атаки армии лучников на маленькое селение, в то время как Снежинка и Безымянный отбивают летящие тучи стрел. Специфика жанрового кино сказывается: герои по прежнему могут летать, но вот парадокс - то, что выглядело неуместным и странным в недавнем фильме "Крадущийся тигр, затаившийся дракон" в "Герое" совершенно органично и естественно.

Джет Ли (Безымянный) сейчас активно снимается в Голливуде, но похоже что свои лучшие фильмы он по прежнему делает на Востоке. Ни одна из его голливудских работ не идет в сравнение с сериалом "Однажды в Китае" или с фильмом "Боевые искусства Шао-линя", кусочки которого лет 15 назад показывались в передаче "Клуб путешественников". Ли сказал, что "Герой" фильм его мечты и его лучшая работа. Да, это так. Тони Льюнг Чу Вай (Сломанный Меч) актер так же весьма известный, в частности по работе в шедевре Джона Ву "Пуля в голове", и недавнем хите Вонг Кар-Вая "Любовное настроение". Мэгги Чунг (Снежинка) так же лицо знакомое - во первых она играла взбалмошную и ревнивую невесту Джеки Чана в сериале "Полицейская история", и именно она составила пару Тони Льюнгу в "Любовном настроении". Зан Зию (Луна) актриса молодая, талантливая и необычайно красивая, в частности ее нельзя было не заметить в "Часе пик 2", а в "Крадущемся тигре, затаившимся драконе" она играет фактически ту же роль ученицы мастера, что и в "Герое". Донни Йен (Большое Небо) в Азии считается легендой, однако у нас он почти не известен, хотя его можно увидеть в последних хитах - "Шанхайские рыцари" и "Блэйд 2".

Финал фильма это не битва на мечах - это поединок разума и воли Безымянного и императора Циня, в котором победа остается за императором. Только к финалу становиться понятным что "Герой" не так прост, как кажется. На самом деле помимо небывалой красоты съемок и изящества сцен поединков, фильм четко демонстрирует идею о том, что жизнь одного человека, его боль и потери, его страсти и желания не идут ни в какое сравнение с интересами будущей Поднебесной империи. Может быть это звучит жестоко, но это правда, и только настоящий воин, настоящий герой сможет это понять.

"Герой" это больше чем обычное кино про боевые искусства. Это возвышенная и утонченная поэма о долге, чести, любви, это фильм о героях, про которых следующие поколения будут слагать легенды.

© Павел Украинцев
http://www.cinema.vrn.ru/reviews/hero.shtml

Все-таки, вредное это существо - человек. Если он понимает что-то, то зачастую не так, а если ему не суждено понимать, то и не понимает он тоже неправильно. Стоило возникнуть шумихе вокруг атипичной пневмонии, как резко возросло число кашляющих в лицо. Стоило появиться фильмам, в котором персонажи китайской истории скачут по крышам дворцов, как их всех быстренько упаковали в один жанр. Причем классификаторам в голову не приходит не находить разницы между "Гладиатором" и "Властелином колец". Очевидно, мода на китайское кино обусловлена желанием зрителя быть посвященным при отсутствии желания вникнуть. В этом случае ему достаточно установки на то, что все восточное - загадочное.

А у китайцев, меж тем, свой интерес во всем этом. У самого многочисленного народа на Земле не может не быть стремления к самодостаточности. Вон, они даже свою, альтернативную Windows, оперативную систему создать надумали. А успех "Крадущегося тигра, затаившегося дракона", видимо, дал им основания полагать, что отныне они располагают своим историческим блокбастером. То есть, если богатый западный зритель приторчал от прыжков на тросах и коктейля из восточных мудростей, то теперь его этим самым готовы завалить. Впрочем, в Китае умеют штучный товар поставить на конвейер. Судя по всему, и из "Тигра-дракона" решили сделать стандарт. А что на самом деле общего у фильма Анга Ли с "Героем", кроме принадлежности к китайскому кинематографу? По большому счету - одни только прыжки на тросах. Но западному зрителю в лом углубляться настолько. Он и в голливудских-то жанрах путается, еще б ему и китайские разделять.

Понимают это и сами китайцы. Потому четыре тигрино-драконьих "Оскара" при десяти номинациях приурочили к решительному наступлению китайской культуры. Пришла в движение огромная масса историков, кинодеятелей и прочих, объединенных в профсоюзы и худсоветы. Тут надо заметить, что в самом Китае реакция на фильм Анга Ли была достаточно сдержанной. Больше всего нареканий вызвала его сказочность, вычурность, отраженная даже в названии. "Герой" не так зациклен на теме отношений Учителя и Ученика - ее нет вовсе. Создатели его рассчитывали взять, как им казалось, все самое лучшее из "Тигра-дракона" и явить миру стопроцентно китайскую историю.

Но в фильме том была безумно красивая сцена с поединком над печально молчаливым лесом. Она не длилась слишком долго, благодаря чему и запомнилась. Создатели "Героя" (а Чжана Имоу, кстати, многие считают гораздо более мастеровитым режиссером, нежели Анг Ли) не обременяли себя соблюдением пропорций - потому что у них была возможность брать количеством. В "Герое" что ни план, то с претензией - сплошной "молчаливый лес". Потому фильм раскалывается на ряд концептуально связанных видеоклипов.

Что ж, состояние китайской экономики позволяет делать такое, если рассматривать кино как своего рода индикатор состояния дел. Вон, в одной стране сначала вбухали кучу денег в производство фильма-символа и только потом стали думать, кому бы его впарить - что характерно, в этой стране и сейчас с экономическими механизмами не все в порядке. Китайцы могут позволить себе ангажировать Ицхака Перлмана, одного из лучших скрипачей мира, для того, чтобы он наполнил китайскими мелодиями звуковую дорожку. А визуальное качество, на котором так рьяно ставят акцент поклонники фильма, лучше всего подходит рекламе прохладительных напитков и дорогих телевизоров. Все так красиво переливается... Какой еще вывод можно сделать: в Китае хорошие вентиляторы - все так красиво развевается. Еще там хороший хлопок.

Цветовое решение тоже вроде должно было идти в плюс картине. Тем более, структура заставляет вспомнить черно-белый "Расемон" Куросавы (несколько версий того, как было "на самом деле"), и в данном случае использованный способ разделения повествования был обоснован. Красный цвет, как известно, символизирует страсть, зеленый - должно быть, надежду, синий - веру и верность, белый - не то грусть, не то спокойствие. Однако излишняя даже по восточным меркам увлеченность цветовой насыщенностью сводит замысел к элементарному несоблюдению тональных отношений.

Явный перебор по всем направлениям роднит "Героя" с бондарчуковским колоссом. Огоньку, правда, поменьше, зато массовка могучая даже для Китая. Но бесплатная рабочая сила - везде бесплатная. Статисты, они же бойцы Народной армии Китая, местами откровенно халтурят: у кого-то стрелу в лук вложить не получается, кто-то ноги держит недостаточно высоко. Синхронность, необходимая при упомянутых выше претензиях на визуальное качество, тоже оставляет желать лучшего. Есть претензии и к более ответственным лицам. Так, когда армия согласно современной доктрине общевойскового боя обстреливает город, стрел в многократно пораженных местах почему-то становится меньше, впоследствии они исчезают вовсе, не оставив никаких следов разрушений. Когда одна героиня сражается с другой при помощи приемов из "Бишунмо", стена из листьев встает аж до неба - но после этого они остаются равномерно рассыпанными по земле. Та же героиня мертва как минимум несколько часов - но остается при этом румяной. Уступает фильм "Тигру-дракону" и по качеству драк, несмотря на то, что по части кунг-фу Чоу Юнь-Фат несопоставим с Джетом Ли. Сражающихся просто чересчур явно тащат за штаны - как тут не вспомнить старинный боевик "13 сыновей Желтого дьявола" (кажется, такое было название) с такими же попрыгунчиками?

Самое время вспомнить, что у фильма имеется, помимо всего прочего, еще и сценарий. А поскольку он принадлежит к мэйнстриму, то и спрос с него соответствующий. Сюжет - да, экзотичен, но - парадокс! - при этом он в куда большей степени традиционен. То есть, если у американцев все сводится к тому, как заработать миллион баксов, то у китайцев - как пожертвовать собой. И они жертвуют. Древникитайские народовольцы вершат массовый террор задолго до зилотов и ассассинов, исповедуя при этом принципы дзэн-буддизма, также задолго до его возникновения. Есть у них и главная цель - жестокий тиран, грезящий о мировом, то бишь всекитайском, господстве. Но вот незадача: занеся меч над его головой, они вдруг начинают понимать всю важность и ответственность императорской работы.

Такое дело: Чжан Имоу для официального Пекина не то чтоб диссидент, но человек, если так можно выразиться, левоватый, к тому же уважаемый на Западе. При этом правящей Коммунистической партии очень выгодно демонстрировать всему миру "человеческое лицо". Приходится делать так, чтобы нравилось и по ту сторону, и по эту. Сейчас, к примеру, вовсю пиарится ненасильственность присоединения Гонконга. Еще бы, от мировой реакции на этот процесс зависят размеры инвестиций в китайскую экономику. Хитроумные китайцы, в отличие от дедушки Ленина, открыто пообещавшего повесить капитализм на купленной у него веревке, такими громкими декларациями на разбрасываются. Зато мыльца душистого готовы предложить в любую минуту. Терпение у них в генах, и исполнения намеченного они готовы ждать сколь угодно долго. А пока что они ненавязчиво распространяют китайское влияние (культурное - в том числе) по всему миру. Новый труд любимца фестивалей был обречен произвести огромный резонанс. Очевидно, Чжану Имоу были пожалованы почти императорские условия для съемок, он же в ответ засвидетельствовал лояльность власти.

Суть сценария сводится к оправданию жестких мер во имя великих целей. О риске морального разложения не говорится ничего - наверное, потому, что эту тему и так в полной мере раскрыл в недавнем "Императоре и убийце" Чен Кайге, еще один выдающийся китайский режиссер (кстати, в том фильме одну из главных ролей исполнила Гон Ли, бывшая подруга жизни Чжана Имоу). Здесь же подвиг разведчика заключается в том, что он сумел одернуть увлекшегося репрессиями властителя, нанести, так сказать, последний штрих в воспитании мудреца.

Фильм не оставляет зрителю пространства для фантазий, для домысливания. Так, слишком прямолинейно дается ответ на вопрос: позволил бы Герою его уровень мастерства осуществить первоначальный замысел? Да, он смог, ведь он - Герой, исполненный Джетом Ли. Вообще-то, "Реактивный" Ли - актер довольно слабый, драма никогда не была его коньком. Зато раскрученный, и по этой причине на "Героя" пойдут везде, где бы он ни прокатывался. Наверняка, будь на его месте актер менее звездный, ему было бы необязательно доказывать очевидное. Но "Герой" - больше экшн, чем трагедия, а герой экшна, если крут, то крут до конца. Потому деспот удостоился напутственного шлепка по императорскому тылу.

И... как заново родился после такого завета. Драма, на раскрытие которой Чен Кайге потратил три часа экранного времени, здесь подана в максимально компактном виде. После этого, само собой, Герой должен был погибнуть, а Император - отдать приказ казнить. Герой мог отбить град стрел, но тогда бы не свершился его замысел. Император мог помиловать Героя, но тогда он лишился бы уважения подданных, стало быть, не смог бы претворить в жизнь данный ему наказ. Однако - колебался, хотя непопулярные решения и компромиссы с совестью вроде должны были войти у него в привычку.

"Герой", разумеется, по уровню заложенной в нем мысли далек от "Хон Гиль Дона", но так же далек и от "Кагемуси". Это скорее костюмный, чем исторический фильм. В отличие от "Тигра-дракона" он не оперирует непостижимым - свечи как барометр настроения и противопоставление иероглифов оружию не канают абсолютно. Смысл его рационален, как речь генсека, и рациональность тоже отражена в названии. При этом фильм слишком перегружен: массовкой, яркими цветами, боевыми сценами, пафосом. На фоне всего этого основная идея фильма кажется не более, чем примесью. Словом, массивному Китаю - массивное кино, со своей генеральной линией, доведенной до состояния усваиваемости массами. Чжан Имоу сделался китайским Сеско де Миллем, именитым постановщиком историко-религиозных колоссов.

О степени влиятельности фильма повелось судить по кассовым сборам. Однако этот подход более-менее корректен лишь по отношению к американским фильмам в американском же прокате. Для пропагандистского продукта куда важнее количество просмотревших. Получается, что количество, допустим, американских зрителей "Героя" будет ничтожно мало по сравнению с количеством китайских. Но китайцам подобная кондовая пропаганда не в диковинку - стало быть, картина эта в первую очередь рассчитана на покорение состоятельного западного зрителя, который стоит столько же китайских, во сколько раз дороже для него билет. И ничтожная, казалось бы, разница приобретает первостепенное значение. Не зря "Герой" и оформлен как рекламный проспект. Неробкая получилась претензия на передел сфер влияния в кинобизнесе.

Выставляя отсутствие страха перед смертью исключительной привилегией Востока, выгодной его особенностью, создатели фильма все же зрительские мозги пощадили. Непонятности в нем несложные, шиворот-навыворот - понарошку. Вот, скажем, героя зовут Безымянным, и он на это откликается - имя, значит, такое. Но, насколько помнится, герой Клинта Иствуда (револьвер в кобуру, покрутив) на "Человека без имени" не откликался, герой Тосиро Мифунэ (меч в ножны) безымянностью не отличался вовсе, отчего они не стали более западными или менее восточными. А здесь в качестве имен не то чтобы труднопроизносимых сочетаний - чуть по-восточному причудливых, как Нефритовая Лисица, не встретите. Имена в "Герое" скорее индейские, чем китайские.

Безымянный в своем коронном прыжке - как ожившая гравюра воина. Так и весь "Герой" - оживший фольклор, предназначенный для экспорта. Импортная живая вода, меж тем, стоила больших денег. Ощущение такое, что Чжан Имоу попытался с ее помощью задвинуть на Запад все то ценное, что есть в его стране: кунг-фу, загадочность, каллиграфию, пейзажи, населенность, прыжки на тросах, китайскую красавицу Чжан Цзыи из "Тигра-дракона" (на своем полуторном плане смотрящуюся довольно беспомощно даже по восточным канонам драмы), вонгкарваевских актеров, моделирующих "любовное настроение" в костюмно-фантазийной среде и т.д. Австралийский оператор Кристофер Дойл, кстати, тоже прославился благодаря фильмам Вонга Кар-Вая.

Что ж, эту брошенную перчатку Голливуд не сможет не заметить. "Харли Дэвидсон" ведь тоже прежде азиатских конкурентов не замечал. Массовый зритель два года назад спросил: "А че это они там прыгают?" Теперь для тех, кто в "Абрамсе", вышла облегченная версия. Содержание ее посредством "холесе", "десево" и нехитрых жестов в состоянии передать любой торговец с китайского рынка.

© Георгий Герасимов
http://www.cinema.vrn.ru/reviews/hero.shtml

В вихре золотых листьев две прекрасных женщины в кроваво-красных одеяниях с обнаженными сверкающими мечами легко отрываясь от земли, кружатся в танце борьбы и смерти.

Прядь черных волос падает на землю - теперь соперница умрет.

И вся листва на деревьях и на земле, летящая и лежащая , становиться красной , плавно и нежно, чтобы не потревожить звучание рокового момента, устилает все вокруг.

Это не тот фильм , о котором можно рассуждать, как он сделан - о цвете, планах , спецэффектах , хотя все это более чем достойно восхищения. Этот фильм нечто гораздо большее...

Две тысячи лет назад будущий первый император Китая ведет жестокие захватнические войны . Грозные и сильные враги императора - лучшие воины захваченных земель - Сломанный Меч (незабываемый Тони Линг), Летящий Снег (утонченная Мегги Чун) и Небо охотятся за его жизнью во имя мести.

Поэтому никто не может приблизиться к императору более чем на 100 шагов, даже его охрана. Только тот, кто победит Небо и принесет его меч, может приблизиться к императору на 20 шагов, а кто победит Сломанный меч или Летящий Снег, тот может приблизиться еще на 10 шагов. И вот один воин Безымянный (Джет Ли) пожаловал во дворец , у него были мечи всех трех и он приблизился к императору на 10 шагов. Император знает, что это пришел убийца , убийца который принес мечи непобедимых воинов, чтобы открыть дорогу своей мести, но как он завладел их мечами, и как он собирается убить императора, без меча с расстояния 10 шагов? Он собирается убить императора мечом, который император сам ему даст.

Эта картина дает увидеть такие вещи, которые в реальной жизни очень редки , но бесконечно ценны, и когда ты прикасаешься к ним, ты чувствуешь, что прикоснулся к чуду: совершенство, любовь, сила, мудрость, и решительность заплатить самую высокую цену за свое решение.

Удовольствие и восхищение вызывают сцены светлого кун фу. Голубое озеро среди вековых гор, с краю озера маленький навес, под которым заснула вечным сном прекрасная возлюбленная, а на хрустальной глади воды, двое воинов сражаются: один за потерянную любовь, второй за цель. Капля от сверкающей воды, разбуженной стальным лезвием меча попала на нежную щеку возлюбленной, и Сломанный Меч, презрев бой и опасность, повернувшись спиной к врагу, бросается стереть след от этой капли, осквернившей вечный сон возлюбленной.

Великолепный, пронзительный и духовный фильм Чжана Имоу оставляет незабываемый вкус красоты и силы, который однажды узнавши, невозможно забыть.

© Юлия Елькина
http://www.cinema.vrn.ru/reviews/hero.shtml

Когда-то давно, в так называемый Период сражающихся царств, Китай был разделен на несколько территорий. Правитель царства Цинь (Даоминг Чен) вел жестокие войны за то, чтобы подчинить остальные царства себе и создать таким образом великую империю. Однако остальные правители усиленно сопротивлялись этому плану, и казалось, что войнам нет конца. Своими действиями правитель царства Цинь восстановил против себя очень многих, поэтому его жизни постоянно угрожала опасность и он был вынужден предпринимать очень серьезные меры предосторожности.

Больше всего правитель царства Цинь боялся трех прославленных воинов, которые носили клички Небо (Донни Йен), Сломанный Меч (Тони Люн Чу Вэй) и Летящий Снег (Мэгги Чун). Эти воины были настолько искусны в сражениях, что противостоять им не мог никто. Они имели личные причины ненавидеть правителя Цинь, потому что родом были из царства, которое правитель Цинь завоевал огнем и мечом, жестоко подавив сопротивление. Пока эти воины живы - они будут охотиться за ним. Поэтому правитель Цинь удалился в свой роскошный дворец, окружил себя плотным кольцом охраны и запретил кому бы то ни было приближаться к себе ближе чем на сто шагов. Нарушившему этот приказ грозила смерть.

Десять долгих лет правитель Цинь скрывался в своем дворце, все увеличивая и увеличивая награду за голову каждого из трех воинов. Пока наконец к нему не доставили молодого воина по прозвищу Безымянный (Джет Ли), который утверждал, что самолично убил всех троих - Небо, Сломанного Меча и Летящего Снега. Причем не просто это утверждал, но и представил необходимые доказательства. Правитель Цинь был потрясен увиденным и осыпал Безымянного благодеяниями: наградил золотом и землями, а также в знак особой милости позволил ему сидеть в десяти шагах от себя и вести с собой беседу.

Разумеется, правителю было интересно узнать, как этот никому не известный префект из отдаленной местности сумел в одиночку победить всех троих воинов, которых до ужаса боялся даже он, правитель Цинь. Безымянный удовлетворил любопытство правителя и рассказал, каким образом он сумел справиться с его врагами.

Однако правителю в какой-то момент показалось, что Безымянный его обманывает. А вот зачем и с какой целью - это ему и предстояло выяснить...

***

Сюжет фильма, хотя он и укладывается буквально в несколько абзацев текста, довольно интересен. Зрителей ждет несколько весьма неожиданных поворотов действия, причем если в самом начале кажется, что ты угадал дальнейшее развитие, затем быстро оказывается, что все двигается в совершенно ином направлении. А потом опять меняет траекторию на девяносто градусов. Затем - на сто восемьдесят. После этого - еще на девяносто, причем в обратную сторону. Изложение тех или иных событий, о которых беседуют основные персонажи, дается с разных точек зрения, причем до конца так и не понятно, как же все это было на самом деле.

Тем не менее сюжет - это последнее, о чем имеет смысл упоминать. Потому что даже если бы в картине не было вообще никакого сюжета - она все равно производила бы фактически шоковое впечатление, потому что такой потрясающей постановки с визуальной, скажем так, точки зрения я вообще никогда не видел.

Работа операторов, художников, дизайнеров, декораторов, мастеров по спецэффектам настолько красива и выверена, что все это выглядит совершенно фантастическим предметом искусства, а точнее, сплавом его нескольких направлений.

О некоторых фильмах говорят: "Картина до того красива, что некоторые кадры хочется вырезать и повесить на стену". В "Герое" можно взять восемьдесят процентов кадров и долго любоваться каждым из них. Потому что это нечто совершенно невероятное!

Нечто подобное - правда, в значительно меньшей степени - было продемонстрировано в картине "Крадущийся тигр, затаившийся дракон". Фэнтезийные постановки сцен боев, во время которых сражающиеся могут летать, хорошо продуманные и несущие в себе определенный смысл цветовые решения тех или иных эпизодов... Но если в "Крадущемся тигре" действительно красивые и эффектные эпизоды составляют лишь небольшую часть картины, то "Герой" практически весь состоит только из них.

Во-первых, цветовая символика. Каждый вариант изложения того или иного эпизода окрашен в свой цвет. Причем этот цвет присутствует в декоре помещений, раскраске различных предметов и в одежде персонажей.

Во-вторых, антураж сцен боев. Сражение Безымянного с Небом происходит во время дождя - во дворе здания, куда Небо приходит поиграть в рендзю. Дождь сопровождает все это действо, и я никогда не предполагал, что дождь можно снять так красиво. Другое сражение - Безымянного со Сломанным Мечом - происходит на зеркально-гладкой поверхности горного озера. Они скользят, сражаясь, по поверхности воды, причем снято это с совершенно различных точек, включая глубину. Оружие касается озера, вздымая в воздух крупные капли воды... В общем, это просто нужно видеть...

Нередко антураж боя также сопровождается почти однотонной и очень яркой цветовой гаммой, как, например, бой среди осенних листьев Летящего Снега с ученицей Сломанного Меча.

В-третьих, сама постановка боев: безумно красивая, завораживающая, удивительная и невероятно кинематографичная. Бойцы совершают совершенно невероятные действия, взлетают, камнем опускаются на врага, порхают как пчелы, производят выпады с умопомрачительной скоростью. Ну да, это не имеет никакого отношения к обычным боям. Но это и не фильм о соревнованиях по боям без правил. Это легенда...

Ну и, в-четвертых, спецэффекты. Сцена атаки лучников на школу каллиграфии восхищает не только с точки зрения эффектов как таковых, но и тем, как это все придумано. Соорудить на компьютере какой-нибудь космический корабль или инопланетную тварь - в общем, не сложно. Но попробуйте изобрести что-нибудь принципиально новое в изображении атаки лучников - вряд ли что-нибудь получится. А в "Герое" - получилось...

В общем, вряд ли имеет смысл и дальше рассказывать о том, насколько красив и необычен этот фильм, потому что не нужно читать его описания - фильм просто нужно посмотреть. Весьма желательно - на большом экране или хотя бы на домашнем кинотеатре. Зрелищность, причем потрясающая зрелищность - одно из ключевых слов этой картины, поэтому не лишайте себя удовольствия.

С моей точки зрения - это просто шедевр. Никогда не видел ничего подобного.

© Alex Exler
http://www.exler.ru/films/17-02-2005.htm

«Самое модное кино снимают на Востоке». Не знаю, кому принадлежат авторские права на это выражение, но я его целиком и полностью поддерживаю. Вспомним хотя бы «Фейерверк», «Табу», «Королевскую битву». Все эти фильмы не похожи друг на друга, но одинаково оригинальны. А оригинальность, прежде всего, заслуга сценаристов. К сожалению, подобного рода фильмы имеют целый ряд недостатков, которые и делают их модными, новыми, но ограничивают круг зрителей (никто ведь, надеюсь, не будет показывать десятилетней девочке «Королевскую битву»). Фильм, о котором пойдет речь, совершенно другой. Он не имеет подобных недостатков; он оригинален, но не из-за шокирующего сценария; он красив и, скорее всего, долго проживет. Он — «Герой».

Рискну предположить, что китайский режиссер, оператор и актер Чжан Имоу всю свою жизнь ждал момента, чтобы снять такой фильм, каковым является «Герой». Человек, который купил свою первую фотокамеру на вырученные с добровольного кровопускания деньги (Чжан Имоу сдал большое количество своей крови на донорской станции, чтобы купить достаточно дорогой в то время технический аппарат); который еще в юности подрабатывал художественным дизайнером по тканям на производстве в отрасли легкой промышленности; который, окончив операторский факультет Пекинского киноинститута, удивлял китайских режиссеров своей специфической техникой съемки; который долгое время копил в себе свежий заряд операторских и дизайнерских идей, потому что добрых десять лет работал режиссером над совершенно другой темой, безусловно, способен порадовать зрителей взрывом новейших спецэффектов, преклоняющих ногу перед красотой соседствующих рядом чудес природы, монополий красок и цветов. Да, Чжан Имоу все это может. Не подумал бы, что буду с интересом наблюдать за тем, как пятидесятилетний китайский режиссер, на счету у которого числится еще и «Красный гаолян» 1987 года, разворачивает на экране свои фантазии.

Сюжет фильма довольно прост. На выбор взяли одну из тысяч китайских легенд, а опытный мастер быстро написал по ней сценарий. Можно отметить только то, что сюжет является лишь поводом для размещения нужных боев на нужных декорациях. Задумка Имоу сводилась исключительно к боям в картине, поэтому действие на экране редко задерживалось на каких-нибудь других сценах. Они просто не интересны режиссеру. Но, несмотря на все это, сюжет оказался довольно интересным. Он пропитан слабой моралью. Не потому что мораль слабая, а потому что все остальное сильно отвлекает.

Царь царства Цинь — жестокий тиран и могучий правитель. В его планах буянит цель завоевать окружающие его царство земли, подчинить и убить своих врагов. Единственные, кто способен ему помешать, это легендарные и непобедимые войны. Их всего трое, но любой из них в одиночку обезоружит тысячу профессиональных солдат армии Цинь голыми руками (ну эту штуку мы помним еще по «Крадущемуся тигру, затаившемуся дракону»). Царь назначает щедрую награду тому, кто избавит великого правителя от не менее могущественных великих воинов, которые уже когда-то устраивали покушение на царя. Во дворце появляется сильный, коренастый человек с лицом лиса (Джет Ли). Он передает оружия трех легендарных воинов будущему императору будущего Китая в знак доказательства своего подвига. Взамен он получает обещанную награду. Человека этого зовут Безымянный. И вот он начинает рассказывать свою историю. На протяжении двух часов двое собеседников обсуждают поступок Безымянного. И если вам все это кажется примитивным, то, наверное, ваше мнение изменится, когда вы досмотрите фильм до конца.

Ну а теперь, потирая руки, перебираемся к самому сладкому и интересному. Конечно, это бои. Да, подобное зрелище стоит потраченного времени. С первого и до последнего боя вас сопровождает искусство: музыка слепого старца, шорох опавшей листвы, гул падающей с камня капли осеннего дождя, уставившиеся в одну точку храбрые глаза Джета Ли и краски, краски, краски. Все декорации осенние. В первом бою показано сражение дождя, в другом — железа, в третьем — красной ткани, в четвертом — желтой, в пятом — песка, воды и снова песка. И все это выглядит очень красиво и динамично. Камера постоянно двигается, как бы обнажая все прелести декораций. Камера сосредоточена на цветах. И вот опавшая желтая пелена осенних листьев, контрастирующая с красным шелковым материалом платья «Летающей снежинки», быстро и ясно переливается в еще более красный, но все же оттенок платья. Кривая линия, проведенная твердым движением руки воина, обозначает часть иероглифа. Она нарисована острием меча на песке. В то время, как воин подносит меч к месту логического продолжения иероглифа, поднятый ветром песок одевает равномерной шапкой кривую линию начала заветного слова. А вот смотрите, зритель, как черная туча стрел, сделанных, скорее всего, из дерева, вонзаются с невероятной плотностью в деревянную раму жидкого окошечка с бумажными стеклами. Элегантно, искусно, оригинально (вот, что действительно оригинально)! А скользящая между двух мечей капелька озерной воды, а светло-зеленые занавеси однотонного и мрачного зала? Блеск! А костюмы? О, костюмы! Нет и пяти минут между старым и новым платьем «Летящей снежинки». Все цвета радуги, все краски жизни промелькнули в складках шелкового материала того или иного наряда. Джет Ли в своем армейском балахоне загадочен, царь царства Цинь просто большой накаченный здоровяк, каких Китай отроду не видал, в своей полувоенной кирасе, а тройка легендарных воинов всегда прекрасна в своих одноцветных тряпках.

Конечно, европейскому зрителю трудно на одном дыхании выдержать всю эту красоту, ведь в нас нет ни капельки той азиатской созерцательности, на которую рассчитан «Герой». Поэтому в конце фильм уже не смотрится так пышно и вкусно, как, например, в момент своей кульминации (для меня это «бой при падающих листьях»). И все же Чжан Имоу на славу постарался. Если в «Крадущемся тигре, затаившемся драконе» наметился только стиль боя, то с «Героем» в мир большого кинематографа пришел целый новоиспеченный жанр прекрасного кино. И пусть в этом жанре пока будет плавать только китайский «Герой», но ведь начало положено.

«Герой» самая рискованная работа Чжана Имоу. Огромная себестоимость фильма легко могла не окупиться. Съемки проводились не без участия крупной кинокомпании «Miramax Films». А вы знаете, какие у них расценки, но и оборудование соответственное. Таких ярких и четких колоритов, которые показаны в «Герое», просто не удалось бы достичь без качественного оборудования. Но, слава богу, все эти рискованные шаги, огромные суммы для китайского кино (на фильм затратили порядка 30 миллионов долларов), куча потраченного времени оправдались. Оправдались не только в плане солидных кассовых сборов. Самые ценные люди для режиссера, а именно зрители и критики, с лихвой компенсировали волнения Имоу. «Герой» был награжден «Золотым Глобусом» в номинации «За лучший зарубежный фильм». А спустя некоторое время Чжан Имоу следил уже за церемонией вручения «Оскара». И когда объявляли претендентов на премию в номинации «За лучший зарубежный фильм», в числе которых «Герой», конечно, числился, режиссер, видимо, слабо сжимал кулачки, ибо данная премия его картине не досталась. Но, безусловно, для китайского фильма и номинация на «Оскар» уже большой успех.

Михаил Фадеев
http://www.world-art.ru/cinema/cinema.php?id=8

Безымянный (Джет Ли), мелкий чиновник одной из провинций царства Цинь, прибыл к императору (Даомин Чен) с вестью о том, что уничтожил трёх самых опасных его врагов: Небесного (Донни Йен), Сломанного Меча (Тони Люн Ли Вай) и Летящий Снег (Мэгги Чун) — мятежников из провинции Жао и уникальных мастеров боевых искусств. Однако мудрый властитель вскоре догадывается, что истинные намерения гостя далеко не дружественные…

Чжан Имоу проникся идеей создать фильм о восточных единоборствах, вдохновившись, как уверял в интервью, международным успехом «Крадущегося тигра, притаившегося дракона» /2000/, и даже позаимствовал оттуда актрису Чжан Цзыи. А между тем известно, что в самой КНР фильм Анг Ли (между прочим, выходца из полувраждебного Тайваня) отнюдь не снискал успеха и даже спровоцировал колкие выпады из-за низкого качества озвучивания на мандариньском диалекте и некоторых явных анахронизмов. Более того, в эпиграфе сказано, что картина является «лишь одной из легенд» об убийцах, посылавшихся лишить жизни Великого князя, представителя династии Цинь, правившего в конце III века до н.э. и задавшегося грандиозной целью объединить множество мелких, враждовавших между собой царств в монолитное государство – Поднебесную империю. И это воспринимается несомненным ответом коллеге и соотечественнику режиссёра, Чэнь Кайгэ, чуть ранее («Император и убийца» /1999/) познакомившему с собственной, неоднозначной, очень жёсткой и острой версией тех же исторических событий. Словом, «Герой», не случайно оказавшийся наиболее дорогостоящим проектом за всю историю национального кинематографа (бюджет составил CNY248,3 млн., т.е. около $30 млн.), и является, и наверняка изначально замышлялся в качестве едва не главного, официального образчика произведения киноискусства современного Китая. А для самого Чжан Имоу послужил тем, чем в творчестве Сергея Эйзенштейна стал «Иван Грозный» (естественно, первая серия, где ещё нет мучительных, раздирающих душу сомнений второй!), если принять аналогом «Броненосца «Потёмкина» его гениальный дебют «Красный гаолян» /1987/. Знаменательно, что главную роль в итоге исполнил Джет Ли, прославившийся прежде всего в образе Вонг Фей-хунга – в пронизанном страстным патриотическим пафосом фильме Цуй Харка. Огромный зрительский успех ленты1 свидетельствует о том, что усилия не пропали втуне.

Хитроумный сюжет, придуманный самим постановщиком и сценаристами Ван Бином и Ли Феном, вызывающий в памяти композицию «Расёмона» /1954/, позволил поведать историю сразу в нескольких перспективах и словно с одновременным обнажением эволюции логики, которой руководствуются персонажи. Ретроспективные рассказы собеседников-антагонистов, последовательно сменяющие друг друга, знакомя с новыми подробностями, каждый раз заставляют увидеть всё в ином свете, что предельно заострено благодаря броской (также усвоенной у Куросавы2) детали – меняющимся цветам кимоно, в которое помимо Безымянного облачены его самоотверженные сподвижники: Небесный, возлюбленные Летящий Снег и Сломанный Меч, служанка Луна.

От чувства жгучей ненависти к безжалостному деспоту, огнём и мечом, руками несметных полчищ подданных покоряющего соседние царства, не считаясь с чужими жизнями, Безымянный, сам потерявший близких, приходит к осознанию правильности и даже величия идеи властителя, мыслившего, как и Иван Грозный на ввергнутой в смуту Руси, стратегически, в конечном итоге – во благо народа, грядущих поколений. И в эпизодах поединков демонстрируемое в обилии стилей и приёмов кунг-фу3 не просто покоряет своей неземной красотой, но и обретает новый, неисчерпаемо глубокий смысл, словно вбирая в себя богатство тысячелетней культуры Китая, становясь метафорой напряжённого противоборства идей – идеей, способных сдвинуть пласты Истории. Финальный титр гласит, что «оставшийся в живых, переживший покушение основатель династии Цинь продолжил завоевание окрестных земель, собрав их все под небом и основав великую Поднебесную империю, Срединное царство, и повелев своим потомкам отгородить её с севера и запада Великой стеной». Участь Безымянного, пришедшего к осознанию истин, явленных и самому Конфуцию, представлена одновременно трагично и торжественно: убийца – герой. И даже всесильный властитель оказался не в состоянии презреть суровый закон… То, что художник уровня Чжан Имоу, давно заслуживший мировое признание и, как следствие, известную независимость, столь заразителен в отстаивании идеологически верных с точки зрения нынешних властей КНР истин4, говорит о многом!

__________
1 – Кассовые сборы составили $176,2 млн., в том числе CNY217 млн. в КНР, HKD26 млн. в Гонконге, $53,7 млн. (в 2004-м году!) в североамериканском прокате, где картина установила рекорд среди неанглоязычных лент, заняв первое место по итогам уик-энда.
2 – Из «Смуты» /1985/, откуда в качестве художника по костюмам привлечён японец Эми Вада.
3 – А равно родственное искусство каллиграфии, завораживающе показанное в сценах, где Сломанный меч, выполняя заказ, рисует девятнадцатью способами иероглиф «меч».
4 – Между прочим, опровергая давние обвинения в собственный адрес – в скатывании на диссидентские позиции, возникавшие в связи, например, с драмой «Жить» /1994/.

© Евгений Нефёдов
http://www.world-art.ru/cinema/cinema.php?id=8

Редко бывает, но бывает, что фильм — уж чересчур шедевр, чем даже настораживает. В "Герое" Чжана Имоу шедеврально все — сюжет, ритм, драки, Джет Ли, спецэффекты, цвета. Может быть, оттого он кажется несколько суховатым. Но каждому свое. Любители блокбастеров увидят за скромных 30 млн. долларов ошеломляющую массовку, дворцы и пустыни, костюмы и вооружение, вставшие бы Голливуду вдвое-втрое дороже. Любители разных единоборств добавят к мельнице Джета Ли еще несколько мельниц — девушки Мэгги Чеун, молодых Донни Йена и Чжан Зийи, а также Тони Леуна, к сожалению, в жизни недавно покончившего с собой. Любители кроссвордов, наконец, потешат свой непревзойденный интеллект экзотической притчей с десятком контекстов и подтекстов. Давно не выходило таких концентрированных притч.

Китайцам, конечно, легче — они знают свою историю и в фильме вникают во все остальное: в конфуцианские значения цветов, в подробности искусства каллиграфии, в богатые нюансы пантомимы. Нам это "все остальное" только добавляет уверенности, что фильм содержательный, основательный, недурацкий, а для смотрения предостаточно III века до Рождества Христова. Оказывается, в 475-221 г.г. до Р.Х. в Китае было семь царств, и они воевали, пока всех их не победило Цинь. Родоначальником цинской династии стал некий Ин Чжен — историческое лицо, известное в качестве первого высочайшего императора. Тогда уже у него было свое ФСБ и свои оперативники. Они тусовались в империи и вылавливали террористов, мстящих за побежденные царства. Заморочек во внутриполитической ситуации и придворном церемониале было, конечно, много, но не более, чем сейчас. Жизнь протекала вполне современно. У террористов своя правда, у ФСБ — своя, а у империи — третья.

"Герой" чисто конфуциански разматывает иерархию этих правд, выясняя попутно вопрос на все времена — чего стоит, в конце концов, оказаться правее. Оперативник по прозвищу Безымянный (Джет Ли) обезвредил аж трех героических нелегалов. Начал с одинокого Сломанного Меча. Нашел в каком-то борделе, вызвал на честный бой, и вот все в серо-синем цвете под проливным дождем, и они двое медитируют. Ты меня убьешь или я тебя убью. Очень красиво, очень поэтично, но главное — очень быстро, потому что потом предстоит найти и обезвредить еще двоих, мужа с женой, замаскированных под монахов. И мало того что будет любовь, дружба, школа, осада монастыря, драки-драки, бог знает сколько всего. Вся история в целом будет меняться трижды, в том числе на красную и белую: когда ей в изложении Безымянного не поверит Ин Чжен, когда он как бы догадается, как было на самом деле, и когда Безымянный ему все-таки объяснит, что на самом деле все было еще проще. Ничего не было.

Китайцам опять же смотреть "Героя" волнительно, поскольку он заметно отсылает к недавним событиям на площади Тянаньмынь, к реформам Дэн Сяопина и к их сегодняшним жизненным перспективам. Вот, правда, Чжан Имоу не учел всплеск атипичной пневмонии. Нам смотреть неволнительно, нам до их перспектив — как до неба, хотя пневмония, конечно, до нас обязательно доберется. Но оторваться нельзя, как от гипноза — пока не кончится. Причем вовсе не по вопросу, убили Сломанного Меча или все-таки не убили, подействовал супер-прием Безымянного или не подействовал. Фильм, пока не кончится, учит принимать окончательные решения — то, что сегодня гораздо более дико, чем кровь, грязь и всякие сенсационные новости. Эх, как бы хоть раз в своей жизни принять окончательное решение.

Отсутствие крови полностью компенсируют сказочные спецэффекты. Как Он сотрясением воздуха от своего меча рушил целые стены. Как Она сотрясением воздуха от своего меча останавливала мириады летящих стрел. Как Они все летали, пока дрались ногами, как бегали по морю, аки посуху — только в первый момент это кажется смешно, а потом умиротворяет, потому что правильно. Если речь идет о концентрации, не может иначе выглядеть концентрированная реальность. И, думается, отсутствие призов в присутствии номинаций на "Оскар" и на режиссуру во время Берлинского фестиваля — это признание "Героя" слишком прекрасным для фестивалей, для "Оскара" и для нашей жизни вообще.

Текст: К.Тарханова
http://www.film.ru/article.asp?id=3627

Хмурый Джет Ли и слетевший с нарезки Чжан Имоу разыгрывают грандиозную драму о боевых искусствах, вечной любви и сильной власти.

Когда полетели стрелы врагов, осадивших город, старый мастер каллиграфии крикнул ученикам: «Сейчас вы познаете смысл своей культуры!» Под градом стрел ученики сели рисовать иероглифы, краска мешалась с кровью, и все погибли.

Снявший «Героя» (Hero), с его стрелами, красками и чувствами, режиссер Чжан Имоу – мастер совсем нестарый, всего-то пятьдесят лет. К этим годам он успел стать для западных кинофестивалей главным китайским режиссером отчасти потому, что Вонг Кар Вай не слишком рвался на эту роль. После успеха «Красного гаоляна» Имоу не оставлял попыток завоевать призы и покорить сердца круглоглазых, что сделало из него законченного зануду, испортило характер и способствовало просветлению. Неизвестно, в какой момент ему окончательно надоело смотреть, как Энг Ли, Чен Кайге и тот же Кар Вай успешно идут своим путем. Небо рухнуло на голову китайца, и он снял шедевр.

Великий воин по имени Безымянный пришел к тирану, желавшему объединить раздробленный Китай в единую империю, с счастливой вестью. Три главных врага правителя – Туча, Сломанный Меч и Летящая Снежинка – пали от его руки. В доказательство Безымянный принес их оружие. Император повелел рассказать об их гибели, и потекли истории, одна за другой, и после каждой воин садился все ближе к недоступному тирану. Каждая история имеет свой цвет – синяя, зеленая, красная. Но, в конце концов, их окажется на одну больше, потому что без белого цвета – цвета правды, чистоты и смерти – в рассказе о долге, чувствах и власти не обойтись. Как не обойтись без хореографии боевых искусств, обморочной красоты и трагического лукавства.

Чжан Имоу покончил с низкопоклонством перед Западом. Причем сделал это красиво во всех смыслах. Потому что развернулся и дал бортовой залп роскошной мракобесной апологии сильной власти по фестивалям, прославляющим маленького человека. Потому что снял один из самых совершенных и красивых фильмов в новейшей истории кино. Потому что сделал в противовес изысканно-женственному «Крадущемуся тигру, Невидимому дракону» непопулярно-мужского, подчас грубоватого «Героя». Выход оказался самым достойным – на обошедших его в Берлине и на «Оскаре» кинематографистов, Имоу с полным правом может смотреть свысока.

Впрочем, дело не в этом. Проект Чжана Имоу был куда амбициознее моральной победы над высокими жюри и киноакадемиками. Имоу попытался создать линзу, фокусирующую все последние удачи китайского кинематографа в одной жаркой точке.

Поэзию и хореографию «Тигра и Дракона». Метафизику власти «Императора и убийцы». Безупречное чувство кино «Любовного настроения». Имоу уже не до упреков в плагиате и влияниях. Он сжег мосты и корабли и пустился в собственное отчаянное путешествие.

Без капли смущения Имоу позвал на главные роли Мэгги Чун и Тони Люна, снимавшихся у Кар Вая, за камеру поставил Кристофера Дойла, снимавшего и «Чунгкингский экспресс», и «Счастливы вместе», и «Любовное настроение» – все карваевские шедевры. Он не забыл девушку Чжан Цзыи, яростно метавшуюся в «Тигре и Драконе» между любовью и ненавистью к Чоу Юн-Фату. А потом сделал гениальный ход – на главную роль пригласил Джета Ли.

Не засвеченный в артхаусе, не актерствующий в силу скромности таланта, Джет Ли оказался силой, удержавшей «Героя» от сползания в декоративность. Простой и твердый, как гвоздь, он держит на себе фильм бесстрастным усилием воли – как и положено мастеру у-шу. Вокруг него мягкими сполохами переливаются цветные шелка, капли дождя летят, обегая смертоносный меч, камера уходит под воды горного озера, чтобы оттуда следить за схваткой, затем застывает, чтобы не упустить единственный неслышный вздох.

Мастер каллиграфии сказал правду. Под градом стрел Имоу осознал смысл своей культуры и начертил безупречный иероглиф. Среди множества его значений есть одно, которого Имоу, возможно, не предполагал. Это «счастье».

Антон Костылев
http://www.gazeta.ru/2003/05/12/gerojskijmra.shtml

Помимо того, что «Герой» задумывался как своеобразный ответ на ленту «Крадущийся тигр, затаившийся дракон», вызвавшую некоторое неудовольствие у ревнителей национальных традиций китайских боевых искусств, режиссёр Чжан Имоу наверняка преследовал и собственные амбициозные цели. Он хотел доказать, что может сделать исторический суперпостановочный фильм, на который, между прочим, была истрачена огромная (по китайским меркам) сумма $30 млн., что вдвое больше бюджета упомянутой картины Ан Ли, хотя в мировом прокате было получено $177,4 млн. В то же время Чжан Имоу питал надежды на создание более философского произведения конфуцианского толка, где речь бы шла о проблеме выбора между жизнью и смертью, о праве одного человека (убийцы) определять судьбу другого человека (императора). И о праве решать, как в случае уже с самим властителем династии Цинь, участь целых народов при возникновении могущественной империи на месте разрозненных царств стародавнего Китая.

То есть перед постановщиком «Героя» стояла задача потягаться и с масштабной эпической драмой власти, коей являлась лента «Император и убийца» Чэнь Кайгэ, и с экзистенциальным по духу «Прахом времени», снятым Вон Карваем. В принципе, у Чжан Имоу как раз и получилось нечто среднее между названными тремя фильмами, а ещё была добавлена достаточно запутанная сюжетная история явно в манере «Расёмона» Акиры Куросавы. Поскольку подготовка к убийству императора четырьмя искусными воинами — Безымянным, Сломанным Мечом, Летящим Снегом и Большим Небом — представлена на экране в трёх различных интерпретациях. И существенное отличие всех версий заговора особо подчёркнуто даже на пластическом уровне, когда разнятся по цвету одеяния персонажей, не говоря уже о прочем.

Кстати, костюмы создавала японка Эми Вада, прежде отмеченная «Оскаром» за впечатляющее сотрудничество с Куросавой на исторической картине «Смута» по мотивам «Короля Лира». А оператором стал австралиец Кристофер Дойл, давно и плодотворно работающий с Вон Карваем, в том числе над упомянутым «Прахом времени». И одним из художников выбран китаец И Чжэнчжоу, который был декоратором на ленте «Император и убийца». Наконец, из «Крадущегося тигра, затаившегося дракона» как бы позаимствованы композитор Дунь Тань и юная актриса Чжан Цзыи, сыгравшая на сей раз ученицу из каллиграфической школы по имени Луна, также способную воспринять боевые уроки Сломанного Меча.

Всё это перечисляется отнюдь не для того, чтобы намекнуть на несамостоятельность Чжан Имоу, который лишь использовал достижения и открытия других творцов ради создания собственного эффектного и безумно красивого зрелища. «Герою» действительно не откажешь в поразительности визуальных эффектов и немыслимо прекрасном изображении. Поединки тоже восхитительны и преисполнены неизъяснимой грации. Но волнует-то режиссёра не только романтически-приключенческая стихия или стиль эпического, с подлинным размахом реализованного киноспектакля (мимоходом стоит отметить, что по грандиозности массовок какой-нибудь западный суперхит — например, «Властелин колец: две крепости» стоимостью под сто миллионов, покажется в данном сопоставлении довольно жалким!). И эти бесчисленные рати воинов, тучи выпускаемых ими стрел — ничто по сравнению с «драмой идеи», которую переживают двое противопоставленных друг другу людей, пытающихся постичь бесконечную тайну иероглифа, что начертан каллиграфом.

Подобно тому, как искусство точной кисти приравнивается к искусному владению мечом, замысел убийства императора столь же изощрён и совершенен, как и далеко простирающийся план властителя царства Цинь создать Поднебесную империю, где небо действительно будет одним. И для того, чтобы осуществить оба этих намерения, требуются жертвы. Ради успеха дела Безымянного готовы проститься с жизнью Большое Небо, Сломанный Меч и Летящий Снег. Ради грядущего могущества на всей территории Китая циньский предводитель вынужден отдать приказ об устранении единственного человека, который прозрел суть его деяний и отвёл в сторону свой разящий меч. Героем оказывается лишь тот, кто в итоге вступает в гармонию с собственным предназначением, которое открывается ему напоследок, словно ускользающая истина.

Сергей Кудрявцев
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/855144/

Успех «Крадущегося тигра, невидимого дракона» обрек его продюсера Билли Конга на новый проект в жанре вукся-пян1. Чтобы получить право на постановку, Чжан Имоу сделал верный ход, заручившись поддержкой ведущих азиатских звезд: главные роли в «Герое» сыграли Мэгги Чун, Тони Люн, Чжан Зии, Донни Йен и, наконец, Джет Ли, которого некогда мечтал, но не смог заполучить в свой фильм Энг Ли. Оператором стал Кристофер Дойл, прославившийся работой с Вонг Карваем, а постановка боевых сцен оказалась в руках Чин Сютуна — известного мастера фэнтези и одного из лучших хореографов боевых сцен в Гонконге. В результате Чжану Имоу доверили 30 миллионов долларов — бюджет, который до сих пор не получал ни один постановщик из континентального Китая.

Интерес к жанру вукся у Чжана Имоу возник давно. В 1989 году, уже сняв «Красный гаолян», он сыграл главную роль в романтической фэнтези Чин Сютуна «Терракотовый воин», где сам рубился на мечах. Чтобы остаться хозяином в звездном проекте, Чжан Имоу взял на себя и часть продюсерских функций, а также выступил как соавтор сценария. Действие фильма развивается в конце «эпохи воюющих царств» (III век до н.э.), когда император Цинь пытался создать единую империю. Чжан Имоу не стал брать на вооружение художественную концепцию «Крадущегося тигра», где не было места для эпической китайской истории, выраженной через образ великой жертвы. Ему оказалась чужда и другая концепция — та, которая сложилась в вукся гонконгского образца. В гонконгском кино Древний Китай предстает как фантазия, однако живая, не погрязшая в традициях. Он играет свежими красками Пекинской оперы, бабушкиных сказок, романов вукся. В то же время Древний Китай в глазах гонконгцев отнюдь не является парадизом блаженных предков: его города, леса и пустыни представляются опаснейшим пространством, где все рубились со всеми — кланы с кланами, японские ниндзя с монахами Шаолиня, посланцы императора с повстанцами, бандиты с крестьянами, а наемные убийцы с героями. В Китае действовал закон меча, а не светской власти, и простой человек уповал не столько на Будду или Конфуция, сколько на героев, способных возвыситься над общими страхами: взлететь с мечом, как птица, пробежать по воде, не замочив сандалий, закружить врага, подобно природной стихии. Этот бурлящий мир являлся проекцией многонационального Гонконга, пространства бешеных скоростей, визуальных вибраций и ожидания момента, когда он перестанет быть британской колонией и вступит под юрисдикцию континентального Китая.

Широкий азиатский рынок требовал образа «трансазиатской духовности», который и был воплощен гонконгскими фильмами про дзянху — мир боевых искусств.

Словом «дзянху» (в буквальном переводе — «реки и озера») в Китае обозначается сообщество бродячих воинов, мастеров кунфу. Это сообщество не замкнутая каста меченосцев — его мир распахнут для интерпретаций, его философия не исчерпывается преданиями старинных свитков, его боевые стили не ограничиваются теми канонами, которые практикуют в монастырях Шаолинь или Вудан, он соткан из легенд и домыслов. Для социокультурной вольницы, какую представлял Гонконг 80-90-х, именно этот мир лучше всего подходил на роль «исторического прошлого» и «национальной мифологии». Фильмы дзянху рассказывают не об истории становления Поднебесной, а о духе воинской доблести. Чжан Имоу, не прельстившись традицией, попытался создать образ Древнего Китая как аполитичной вольницы.

На формальном уровне конфликт в «Герое» выстроен весьма отчетливо: полеты, парения и верчения меченосцев-одиночек (носителей анархии дзянху) против организованного марша многотысячной императорской армии. Каждый из лагерей выставляет своих агентов-протагонистов: первый — убийцу по прозвищу Безымянный (Джет Ли), второй — императора Цинь (Чэнь Даомин), легендарного объединителя семи разрозненных царств в единую Поднебесную. Режиссер работает на стилистических контрапунктах: с одной стороны, балет летающих меченосцев, где каждый одержим собственным представлением о чести, долге и справедливости, с другой — безликая императорская машина войны, готовая обрушить миллионы стрел на воинов-бунтарей.

Стилистически четко различая черты обеих конфликтующих сторон, Чжан Имоу не защищает ни ту, ни другую, поскольку за каждой — смерть. Солдаты, меченосцы — все они убийцы, но никак еще не герои. Принципиально иной по сравнению с принятыми у гонконгских предшественников Имоу взгляд лишает мир дзянху традиционного героя, благородного мстителя с мечом. Этот герой всегда иллюстрировал — боевым искусством или знанием медицины — свою идеальность: он не мог стать другим и, что самое главное, не мог стать сложнее, оставаясь, в сущности, маской (Джет Ли считается идеальным исполнителем такого рода ролей). Здесь проявился настрой гонконгского кино на голливудский принцип типажности, что неизбежно сопровождается разрушением традиции «большого нарратива», развиваемой в китайском кино, в частности в фильмах Чжана Имоу. Неудивительно, что именно он взялся реабилитировать то, чем было пожертвовано в фильмах вукся гонконгского образца. В «Герое» слова важны не меньше, чем действие: сюжет рождается из закадрового текста — вначале от лица убийцы, затем от лица императора, чтобы потом стать продуктом совместного «творчества» других героев. Роль нарратора также подчеркивается на визуальном уровне: крупные планы с «говорящими головами» персонажей периодически останавливают стихию действия.

С первых же кадров бросается в глаза нарочитая театральность. Никаких лишних примет древнекитайского быта, три декорации (дворец императора, школа будущих меченосцев, внутренний двор), много пустого пространства, голые горы, озерная гладь. В «Герое» изрядное количество сражений и смертей, но кровь из ран здесь не хлещет, это «декоративная» война. Только однажды, в сцене женского поединка, где сражаются между собой влюбленные в одного и того же мужчину женщины-воины (Мэгги Чун и Чжан Зии), внимание зрителей останавливается на капле крови, стекающей с лезвия меча, которым только что была ранена одна из соперниц. Пространство «Героя» — пространство символов и аллегорий. Не случайно фильм выстроен как три версии легенды, каждая из которых имеет к истине такое же отношение, как и версии очевидцев убийства в «Расёмоне». Чтобы визуально воплотить субъективность каждой из версий, оператор Дойл раскрашивает их в различные цвета: красный, синий, белый, зеленый. Мы так и не узнаем, как попал во дворец императора герой Джета Ли. Действительно ли он сумел победить убийц императора Циня и получить обещанную в награду аудиенцию, или сам стал участником сговора меченосцев, согласившихся пожертвовать жизнями, чтобы дать Безымянному шанс попасть во дворец и убить узурпатора? Много версий, много рассказчиков, однако все это лишь прелюдия к более важному для режиссера событию — рождению героя.

В новом для себя жанре Чжан Имоу предстает реформатором, о чем заявляет в своих интервью: «Если вы посмотрите на историю китайской вукся, то увидите, что гвоздем сюжета всегда является месть. В течение многих лет это была единственная тема китайского кино с боевыми искусствами, будь то фильмы Брюса Ли или Джеки Чана. Я хотел направить жанр в новое русло.

В моей истории главная цель — остановить жестокость. Характеры проявляются в попытках покончить с войной. Для настоящих воинов сердце намного важнее, чем меч«.

Кульминацией «Героя» становится не боевая сцена, как это традиционно бывает в вукся, а акт милосердия: Безымянный бросается с мечом на императора, но не затем, чтобы убить. Герой дает урок милосердия императору, а Чжан Имоу — своему давнему оппоненту Чену Кайге, который некогда высказался на ту же тему в фильме «Император и убийца». Чен Кайге трактовал повелителя Циня как одержимого властью маньяка, творящего геноцид, попирающего свободу. Убийство тирана расценивалось как акт правосудия. Чен Кайге, безусловно, оправдал бы позицию героини Мэгги Чун — неистовой воительницы по имени Летающий снег. (Не случайно эта героиня родом из покоренного царства Чжао, откуда происходила и героиня Гон Ли из «Императора и убийцы».) В «Герое» мы видим иную, имперскую установку. В отличие от ненавидящего авторитаризм Чена Кайге (недаром он уже много лет живет в Нью-Йорке), Чжан Имоу смотрит на идею объединения Китая как на безусловное благо. В «Императоре и убийце» только сломанный меч не позволяет мстителю убить узурпатора, в «Герое» один из убийц по имени Сломанный меч (Тони Люн) каллиграфически выводит слова «все под Небесами», а герой потому и герой, что понимает тайный смысл этой надписи и оставляет жизнь императору.

В финале все меченосцы мертвы, под красным знаменем спит вечным сном безымянный герой, Поднебесная объединена, а Великая китайская стена стала символом мощи новой огромной империи. К этим событиям уместно добавить и свершения новейшей истории: Гонконг вернулся в состав Китая, крупнейшие звезды «новой волны» разъехались кто куда, молодые режиссеры интересуются новыми технологиями, а не вольницей дзянху, битвы воинов-романтиков канули в Лету… Эта цепочка событий позволяет взглянуть на «Героя» еще и как на ироничный намек Чжана Имоу разъехавшимся по миру гонконгским коллегам: полет и свобода в прошлом, вечен только единый и могучий Китай.

1 Вукся — термин, который буквально переводится как «бродячий воин», означает жанр в китайской литературе, основанный на мифологии боевых искусств. Его кинематографический эквивалент принято называть вукся-пян. Подробнее см.: К о м м Д. Прыжок тигра. — «Искусство кино», 2001, № 5.

http://www.kinoart.ru/magazine/06-2003/repertoire/hero/