|
"НЕИЗВЕСТНАЯ" 2016
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Суббота, 27.04.2024, 16:06 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3279
Статус: Offline
| Возможно, одним из наиболее существенных пороков современного мира, который братья Дарденн обличают каждым своим фильмом, является безразличие к ближнему. Вот и эта по традиции простейшая, умная и скупая на эмоции история открывается трагическим происшествием, после которого главную героиню будет мучить совесть, она потеряет столь нужное спокойствие, в прямом смысле слова упадёт в «пропасть» и не выберется из неё самостоятельно. Но особенно важно, что этот «детектив морального беспокойства» подталкивает зрителя не просто анализировать, но и примерять ситуацию на себя, надеясь, что человечность восторжествует и вернётся имя к той, кого уже не вернуть…
«НЕИЗВЕСТНАЯ» (фр. La Fille inconnue) 2016, Бельгия-Франция, 106 минут
— драматический фильм братьев Дарденн
Однажды вечером, закончив приём пациентов, Женни решает не открывать дверь позднему посетителю её кабинета. На следующий день полиция информирует её о том, что неподалеку было найдено тело неизвестной девушки. Испытывая угрызения совести, Женни пытается самостоятельно установить личность незнакомки...
Съёмочная группа
Режиссёры: Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн
Сценарий: Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн
Продюсеры: Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн, Дэнис Фрейд, Питер Букэерт, Татьяна Козар, Филипп Логи, Дельфин Томсон, Барт Ван Лангендонк, Арлетт Зильберберг
Оператор: Ален Маркоэн
Композитор: Ramin Namdar
Художники: Игорь Гэбриел, Пол Росчоп, Майра Рамедан Леви, Милли Дарденн, Аманда Петрелла
Монтаж: Мари-Элен Дозо
В ролях
Адель Анель - Женни
Оливье Гурме - сын Ламберта
Фабрицио Роджоне - доктор Рига
Тома Доре - Люка
Кристель Корниль - мать Брайана
Жереми Ренье - отец Брайана
Награды
Каннский кинофестиваль, 2016 год
Номинация: Золотая пальмовая ветвь
Сезар, 2017 год
Номинация: Лучший фильм на иностранном языке
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Суббота, 27.04.2024, 16:11 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 196
Статус: Offline
| НЕИЗВЕСТНАЯ (2016)
Братья Дарденн против современного безразличия в квазидетективе об убитой проститутке-нелегалке.
У Дженни (Адель Энель) нет причин для беспокойства: посетители частного медицинского кабинета, где она работает терапевтом после ординатуры, души в ней не чают, вот-вот осуществится и рост по карьерной лестнице — переход на работу в большой медицинский центр, где она сможет заниматься не только приемом пациентов, но и научной деятельностью. Но дел все равно не в проворот — уж точно нет сил открывать кому-то, кто трезвонит в дверь уже по окончании рабочего дня. Правда, на утро в кабинет придут уже полицейские — сообщить, что звонившая ночью девушка, чернокожая нелегалка без документов, была убита. Дженни забудет и о новой работе, и о врачебной этике — и начнет дотошно, одержимо выяснять, что же случилось с неизвестной.
После премьеры на Каннском фестивале «Неизвестную» поспешили раскритиковать за то, что это «очередной, такой же, как предыдущие фильм братьев Дарденн» — как будто в верности Дарденнов своему методу и стилю есть что-то прискорбное. Да, постоянному зрителю бельгийских классиков этот квазидетектив, на деле оказывающийся мощным гуманистическим высказыванием (как и все фильмы Дарденнов), может показаться слишком знакомым — вот только это ровно тот случай, когда повторение не ведет к ослабеванию идей и авторского пафоса, даже напротив. Дарденны продолжают обличать пороки современного мира, обывательское безразличие к ближнему, но мало ли на свете режиссеров-обвинителей — важнее, что братья продолжают находить для своих обвинений, кажется, единственно возможную, чтобы не казаться дидактичной, форму. Дженни, понятное дело, ищет не виновного в гибели безымянной африканской проститутки и не лекарства для своего чувства вины. Нет, ее расследование, этот крестный ход по случайным свидетелям и тем, кто может хоть что-то знать, оборачивается притчей, которая пытается вернуть хотя бы одной жертве современного мира имя — а с ним и человечность. Для расследования, для детектива это будто бы минимальная, грошовая задача — для кино же нечто куда более ценное и амбициозное: ведь капельку человечности тем самым вернет себе и зритель.
Денис Рузаев, 07.11.2016
https://www.timeout.ru/msk/artwork/359813#review
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Суббота, 27.04.2024, 16:14 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 196
Статус: Offline
| «Неизвестная» братьев Дарденн: свидетели обвинения
Антон Долин объясняет, почему Жан-Пьер и Люк Дарденны — важнейшие европейские режиссеры современности.
Премьера нового фильма, первая в России ретроспектива бельгийских братьев Дарденн, а также презентация переведенных на русский и вышедших в издательстве Rosebud съемочных дневников Люка Дарденна (младшего брата, отвечающего в тандеме за сценарии) — отличный повод задаться вопросом о месте этих режиссеров в современном кино. А заодно о причинах, по которым Дарденны так и не стали культовыми фигурами в России.
Ворвавшись в фестивальный мейнстрим в 1999-м с радикальной «Розеттой», получившей в Каннах «Золотую пальмовую ветвь» (вторую Дарденны заслужат шесть лет спустя за «Дитя»), они перестроили сознание режиссеров и критиков. С их подачи вошла в моду «новая простота», стало цениться не сложение цитат и приемов, а вычитание из фильма всего лишнего. Кинематограф Дарденнов поражает своей скупостью, трезвостью, интеллектуальной и эмоциональной функциональностью. В их мире этика превыше эстетики. Провозгласив это, они перевернули страницу и закрыли эпоху, в которой властвовали Линч, Триер, Альмодовар или Тарантино.
Библейского масштаба и глубины метафоры, на которых строятся фильмы Дарденнов, всегда заключены в прокрустово ложе увлекательного сюжета, где нет ни одной случайной детали или реплики. Интрига часто строится вокруг преступления и расследования, а потом — искупления или наказания. Все это вписано в конкретную узнаваемую среду: как правило, постиндустриальный городок Серен на берегах реки Мез, близ Льежа, где выросли сами братья. Их фильмы часто прописывают по ведомству социального реализма, но свести метод Дарденнов к этому клише невозможно. «Это как утверждать, будто Достоевский писал «Преступление и наказание» о тяжелой судьбе студенчества в России XIX века», — шутит один из братьев.
«Неизвестная», задуманная давным-давно, еще больше похожа на детектив, чем предыдущие фильмы дуэта. На берегу реки, близ стройплощадки, обнаружено тело молодой чернокожей женщины без документов. Ее смерть, кажется, была насильственной. Личность установить не удалось. За расследование берется молодая врач, которая накануне вечером не открыла девушке дверь: та звонила после официального закрытия клиники. Теперь ее мучает чувство вины за случившееся, и она надеется если не наказать возможных преступников, то хотя бы узнать, как звали убитую.
Вероятно, это спойлер, но он не намекнет на развязку и вряд ли испортит удовольствие от просмотра: «Неизвестная» — своего рода «Убийство в Восточном экспрессе». Героиня встречает на своем пути многочисленных свидетелей, одни молчат о своем участии, другие лгут, но, так или иначе, виноваты они все. Доктор, нарушившая клятву Гиппократа, первая признает свою вину, и это позволяет ей вызывать откровенность в других, иногда — неожиданно для них самих.
Можно поверхностно заметить, что «Неизвестная» исследует ситуацию с мигрантами в Западной Европе (убитая была нелегалкой, отсюда сложности с расследованием): все ими пользуются, но никому они не дороги и не нужны. А можно отступить на шаг и увидеть, что здесь авторы предлагают задать вопрос о коллективной ответственности. Единственный возможный ответ — вовсе не «мне стыдно за такого-то», а исключительно «мне стыдно за себя». Собственно, по Дарденнам, ответственность вообще не бывает коллективной, а только индивидуальной, неразрывно связанной с пробуждением совести.
Неудобность, даже дискомфортность кинематографа Дарденнов — в отличие от Триера или Ханеке они очевидные гуманисты и уж точно не любители «чернухи» — в его интерактивности. Дарденны не обходятся эмпатией. Сочувствие к «униженным и оскорбленным» вообще необязательно в их фильмах: погибшая девушка в «Неизвестной» — лицо без имени и голоса. Она — топор в каше из топора, практически чистый макгаффин. Братья требуют от зрителя, чтобы тот увидел себя в зеркало, вступил в честный диалог с самим собой, примерил ситуацию на себя, а другой здесь, кажется, — лишь повод для этого диалога. Впрочем, если присмотреться, станет ясно: безымянная и бесправная уроженка Африки — не негатив, а точное отражение прагматичной белокожей героини.
Виртуозно придуманную и собранную картину перфекционисты Дарденны доводили до совершенства даже после каннской премьеры (в частности, сократили на семь минут). Безупречная игра ведущей фильм молодой француженки Адель Энель, не подводят и два постоянных актера Дарденнов, двое подозреваемых, — Оливье Гурме и Жереми Ренье. Тем не менее интонация фильма настолько немилосердна, что смотреть его трудно. Условное примирение в финале выглядит жанровой условностью. Утешения там нет, лучший возможный хеппи-энд — могила, на которой будет написано имя, а не пробел.
Когда полтора десятилетия назад в Москве впервые показали «Розетту», прямо с сеанса бежали возмущенные зрители Дома кино, на ходу обещая написать жалобу в Канны (слышал своими ушами, да такое и не выдумать). С тех пор мало что изменилось. Вряд ли можно упрекнуть подсевших на Голливуд тинейджеров в невнимании к Дарденнам; интересней реакция отторжения со стороны профессиональной аудитории, наших кинематографистов или зрителей-эстетов, поклонников авторского кино. За честностью им видится прямолинейность, за гуманизмом — морализаторство, за теплотой и нежностью по отношению к маленькому человеку (когда-то любимому герою классической русской литературы) — ненавистная, хоть и плохо знакомая им самим, политкорректность. Это стена, которую не пробить, а перелезть через нее способны единицы. Если и существует какая-то объективная причина удручающей провинциальности российского современного кино, она скрыта здесь. За ее пределы выходят единицы, например, Андрей Звягинцев. Неудивительно, что Дарденны вызвались быть продюсерами его следующей картины.
В какой-то момент, боясь пропустить еще один звонок в дверь, героиня «Неизвестной» переселяется из дома в клинику. И — чудо — действительно, самое важное в ее расследовании случается в нерабочие часы, ночью. Дарденны и сами, будто медики, ведут круглосуточную вахту, не забывая о своей клятве Гиппократа и напоминая о ней другим. Даже в тревожных условиях нынешней Европы они практикуют хирургию, бесстрастно и при этом одержимо анализируя одну опухоль за другой: например, следующий их фильм будет посвящен терроризму. Ясное дело, поход в кабинет врача — не самое приятное занятие. Но избегающий медицины зритель все чаще напоминает бегемота, который боялся прививок, из советского мультфильма. Он сам себе казался жутко чувствительным. А на самом деле был просто трусливым, хоть и (вот парадокс) толстокожим.
Антон Долин, 16 ноября 2016
https://daily.afisha.ru/cinema....ineniya
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Суббота, 27.04.2024, 16:18 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 196
Статус: Offline
| Рецензия на фильм «Неизвестная»
Новая лента братьев Дарденн уступает их предыдущим, отмеченным призами работам, но для поклонников творчества тандема будет отличным подарком – умная, серьезная и емкая, несмотря на минимализм, картина
Молодая преуспевающая ведущая частную практику врач Женни Давин не слишком почтительна к больным и подчиненным, но свое дело знает четко, ее даже пригласил на работу крупный медицинский центр. Однако радость и беззаботность карьерной поступи рушит трагическое происшествие – Женни не открыла дверь своего кабинета пришедшей вне часов приема женщине, а на следующее утро ту нашли неподалеку мертвой. Полиция и коллеги не винят доктора – она имела полное право не обращать внимания на припозднившегося клиента, но внутри Давин чувствует растущее ощущение ответственности за отнятую кем-то жизнь. Желая хоть как-то отдать должное погибшей женщине, Женни начинает собственное расследование, ведь полицейские не смогли даже опознать тело.
«Победитель забирает все» – исходя из этого принципа, триумфатор Каннского кинофестиваля Кен Лоуч со своей социальной драмой «Я, Дэниел Блэйк» единолично стал предметом обсуждения критиков и зрителей на долгие недели после оглашения победителей. За разговором о том, справедливо ли получил свою «Золотую пальмовую ветвь» британец, все как-то забыли о том, что в соперниках у Лоуча были братья Дарденн с новой лентой «Неизвестная». Сегодня у российского зрителя есть возможность провести собственный анализ – схожи ли его вкусы со вкусами почтенного жюри.
Вышедшая в прокат версия «Неизвестной» отличается от того фильма, что был продемонстрирован в Каннах. После премьерного показа лента отправилась на монтажный стол, и братья внесли в картину 32 правки, сократив ее на 7 минут
Соперничество (хоть оно по большому счету и не получилось) выглядело впечатляюще – именитые постановщики, умело пользующиеся приемами реализма в кино, блистательно раскрывающие характеры героев и добивающиеся от актеров максимальной отдачи, продемонстрировали весьма крепкие ленты. «Неизвестная» – сильная работа, хотя и не лишенная недостатков, конечно, заслуживала призов, но фортуна распорядилась иначе. Что, впрочем, не ставит на картине крест.
В чем же сила «Неизвестной»? Да все в том же, чем хороши другие ленты Дарденнов, – она подталкивает зрителя думать, анализировать, примерять ситуацию на себя. Одно дело ставить себя на место супергероев, представлять, как ты размахиваешь мечом или шагаешь по неизведанной пустынной планете, и совсем другое – посмотреть в лицо вполне реальной и даже обыденной ситуации и вообразить, чем бы она отразилась внутри тебя. Женни из «Неизвестной» получила от судьбы странный «подарок» – труп под окнами, – но именно это происшествие оказалось определяющим в ее жизни, раскрыло потенциал, перевернуло восприятие окружающих и самой себя.
Дабы не мешать зрителю «примерить костюм» Женни, Дарденны намеренно не дают никаких намеков на жизнь девушки вне этого события – мы ничего не знаем о ее прошлом, не видим какой-то личной жизни, не ведаем о ее вкусах, пристрастиях и предпочтениях. Женни – скафандр, в котором зритель отправляется на поиски имени погибшей девушки, причем погружение это неизменно влечет выход в новом мире, где трагедия навсегда оставила шрам в душе. Потому второстепенным героям уделяется гораздо больше внимания – на них проявляется новая сущность Женни, в их глазах отражается человек, который невольно стал если не орудием и причиной, то соконструктором смерти.
Несмотря на традиционно сухую картинку, Дарденны, как обычно, многое демонстрируют периферийному зрению зрителя. Мы лишь каким-то шестым чувством ощущаем, что вместе с постоянно проносящимися мимо героини авто утекает сквозь пальцы ее спокойствие и умиротворенность, как исчезает комфорт после каждого нового разговора о мертвой женщине, как Женни буквально падает в яму, из которой не может выбраться самостоятельно. Лента пропитана скрытыми знаками, создающими нужную атмосферу лучше саундтрека и рваного монтажа.
А вот в минусы ленты можно записать ее излишнюю мелодраматичность и некоторую банальность развязки. Разумеется, Дарденны – не Финчер, чтобы увенчать саспенс грандиозным финалом, срывающим покровы и маски. Наоборот, словно специально, авторы «Неизвестной» слишком явно и искусственно сводят вместе нити повествования – проявляется слишком много случайных совпадений, неожиданных признаний и нарочитой слезливости. Но картину это не портит, ведь детективная составляющая – это лишь фон другого, настоящего расследования. Фон поиска собственного места в мире, где рядом в любой момент может оказаться кто-то нуждающийся в помощи.
Дарденны не взяли в Каннах призов, но своего зрителя они не обманули – «Неизвестная» не дает рациональных ответов, лишь предоставляет пищу для ума. А серьезному кино большего и не нужно – и кому, как не минималистам-реалистам Жан-Пьеру и Люку Дарденнам, этого не знать.
Евгений Ухов, 19.11.2016
https://www.film.ru/articles/prervannaya-zhizn
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Суббота, 27.04.2024, 16:18 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 196
Статус: Offline
| Что в имени тебе моем?
«Неизвестная», режиссеры Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн
Белый халат, белые перчатки. Стерильное лицо, стерильный взгляд. Женни (Адель Анель) – врач, и в этом нет ничего случайного. Как нет ничего случайного в месте ее работы. Это не элитная клиника, напоминающая интерьерами космический корабль, а обычный медпункт, куда может обратиться любой бродяга без страховки. То есть самый слабый. Женни здесь, чтобы помогать, и она делает это с точностью и усердием. В первом же кадре прислоняет стетоскоп к спине больного. Слушает чужую боль. Тут все хорошо, подозрения на воспаление легких не подтвердились.
Следующий случай серьезнее – совсем еще юный пациент с приступом эпилепсии. Женни не теряется. Ее движения уверенны и легки. Несколько мгновений – и пациенту уже легче. Он покидает лечебное учреждение хоть и в сопровождении родных, но на ногах.
Женни отсюда никуда не уйдет, хотя пока еще искренне считает, что она тут временно: просто подменяет старшего коллегу, ушедшего на пенсию. Сегодня после рабочего дня ее ждет вечеринка для своих – таких же, как она, молодых и перспективных. Там она узнает, что именно ей досталось место в частной клинике. Это ее счастливый билет. И она достаточно потрудилась, чтобы заслужить это место. Но это будет чуть позже, пока же надо заполнить несколько отчетов.
С этим Женни помогает юный практикант. Еще моложе, чем она. Студент медицинского вуза. Колючий, упрямый. По правде говоря, от него больше головной боли, чем помощи, – взял и растерялся при виде эпилептика. Да и сейчас спорит почем зря. За окном вечер, рабочий час позади, а в дверь звонит очередной посетитель. «Я открою», – говорит практикант. «Нет, мы уже закрыты», – отвечает Женни. «Я пойду посмотрю на мониторе домофона, кто пришел», – не унимается практикант. «Если что-то действительно срочное, позвонят еще раз», – раздражается Женни. Ей кажется, что парень просто увиливает от своих обязанностей. Ей кажется, что он ее не уважает. Ей кажется, что надо проявить принципиальность.
В дверь больше не звонят, но практикант не унимается. Наоборот, в открытую идет на конфликт. Наконец, крикнув что-то обидное, хватает верхнюю одежду и хлопает дверью.
На следующее утро у двери, но со стороны улицы Женни будут ждать сотрудники полиции. Неподалеку найден неопознанный труп женщины. По всей видимости – мигрантки. А над дверью в медпункт удачно расположилась видеокамера. Женни и полицейские садятся перед компьютером. Перематывают видео ровно до того момента, когда накануне вечером у Женни состоялась ссора с практикантом. Она видит перед собой погибшую. Здесь та еще жива и звонит в ту самую дверь. Просит о помощи, пока Женни выясняет отношения со своим подчиненным. Женщина на записи кричит, но мы не слышим, что именно: камера не пишет звук.
Немое изображение темнокожей девушки, оставленной наедине со своей бедой, – так, по Дарденнам, выглядит воспаленная совесть. Чувствуя свою вину в случившемся, Женни теперь не успокоится, пока не узнает имя погибшей и не сообщит о ней родственникам.
Может показаться, что сюжет «Неизвестной» повторяет «Два дня, одну ночь». Там тоже персонаж Марион Котийяр, Сандра, ходила от двери до двери своих коллег, взывая к их состраданию. Тогда героиня ставила окружающих перед дилеммой: остаться с годовым бонусом или отказаться от него, чтобы она могла сохранить работу. Разница в том, что на этот раз Женни очень долго остается со своим моральным выбором наедине. Остальные попросту не видят здесь повода для разговора. Женни борется не за свою жизнь: ей ничего не угрожает, ее ни в чем не обвиняют и не подозревают. Наоборот, затеянное ею расследование как раз может крепко ей навредить. Жизни неизвестной, в свою очередь, тоже ничем не помочь – она оборвалась. Более того, у полицейских есть все основания полагать, что произошедшее – результат несчастного случая. На теле девушки не обнаружены следы насилия и борьбы. Единственное, что можно сказать с уверенностью: она погибла от травм головы, полученных при падении с высоты. Но Женни не намерена отступать. Чтобы добиться своего, она использует все навыки, всю свою принципиальность. Отчего выглядит в глазах других непонятно, пугающе, враждебно.
Первое, что пытается выяснить Женни: почему именно она? Этот вопрос она маскирует под другой: почему неизвестная решила позвонить именно в ее дверь? Женни просматривает картотеку пациентов, показывает фотографию врачу, который практиковал здесь долгие годы до нее. Все тщетно. Неизвестная просто проходила мимо. Это произошло случайно. Не было никакой причины, почему за закрытой дверью оказалась именно Женни.
Идя по запутанному следу последней ночи несчастной девушки, Женни натыкается на одну тайну за другой. Она спрашивает о незнакомке, ее не интересует ничего кроме. Более того, ей даже не важно, что именно случилось в тот вечер и кто в этом виноват. Она хочет узнать только имя. Но вместо этого узнает о чужих супружеских изменах. О насилии, пережитом в детстве. О тайных свиданиях с проститутками, устраиваемых сыном для немощного старика отца. О крышевании полицейскими местной банды сутенеров – ради расследования куда более серьезного дела о торговле наркотиками. О предательстве, совершенном из ревности одной сестры к красоте другой. Неприятное открытие ее ждет и на свой счет. Мысленно возвращаясь снова и снова в тот вечер, Женни наконец признается себе и юному практиканту, что пошла на конфликт, чтобы самоутвердиться в его глазах. Ведь она женщина, а женщин изначально не воспринимают всерьез.
Точно так же за умиротворенным спокойствием местечка под названием Твин Пикс скрывалась жизнь, наполненная грехом и страданиями. Удивительно, как того же эффекта можно добиться совершенно иными способами. Плотная метафоричность происходящего у Дарденнов по-прежнему закована в сухой реализм. Изобразительных средств здесь даже меньше, чем обычно. Камера и та успокоилась, выпустила ярость. Стала тихой и практически безучастной. Здесь никто и ничего не символизирует. Каждое обозначение на экране тождественно обозначаемому: стул, стетоскоп, жилой фургон, телефон («можете оставить сообщение после сигнала»), дверь, запись с камеры видеонаблюдения. И все ускользает от наименования, каталогизации. Дарденны не нарушают город, не приукрашивают его, не ищут абсурд, но выставляют кадр так, что обычная инфраструктура превращается в живое пространство со своей миссией. Не только мысль и поступок, но каждый предмет здесь несет на себе отпечаток чьего-то выбора.
В свое время «Розетта» поразила кинематографический мир не меньше (а то и больше), чем Женни своим поведением обитателей ее городка. Житель холодных социальных низин, в прямом смысле засасываемая в трясину, Розетта боролась не за благополучие, а за собственную гордость. Будучи голодной, без раздумий выбрасывала подкинутую из жалости пищу. Будучи без гроша в кармане, отказывалась от воровства. Она хотела нормальную работу – и нормальную жизнь.
Розетта мигом впивалась в память. Ее лицо и имя заявляли о себе. Заставляли всех признать: я есть.
Имя неизвестной тоже в определенный момент прозвучит. Но тут же скроется, забудется. Ее лицо не запоминается. Ее судьба типична. В «Неизвестной» действует не жертва, не потерпевшая, а виновная в происшествии. Пусть так считает только она. Более того, именно это чистосердечное признание дает режиссерам право полностью сместить фокус на Женни. Внешне благополучную, без драмы и без изъяна. Ее ценят коллеги, ее обожают пациенты, даже сочиняют песни в ее честь. И в этом ее беда. Если раньше мы были полностью на стороне Розетты, потому что за нее говорило ее непростое положение, то Женни своим сытым правдоборством вызывает отторжение. В ее действиях можно разглядеть не только угрызения совести, но и гордыню (а также задуматься о поразительной близости этих понятий). Достаточно посмотреть на героиню в финале – как быстро она возвращается в то же состояние, в каком мы застали ее в самом начале. С каким роботизированным спокойствием она принимается за осмотр очередного пациента, когда миссия по опознанию погибшей выполнена.
И все же Женни – та же Розетта, которая не хочет жить, как удобно, а хочет, как правильно. Дарденны последовательно настаивают на несоциальной природе этого явления, подобного склада характера. Самой потребности в правилах. Норме. Нормальности. Не в отдельно взятом доме, компании, а в мире вокруг. В самой нашей жизни, в ее повседневном, лишенном героизма течении.
Вот отчего при кажущемся сходстве Женни в конце совсем не та, что в начале. Все тот же белый халат, те же белые перчатки. Но совершенно другой взгляд. Другое содержание. Столкнувшись с неизвестной, она разгадала себя. Заперев одну дверь, совершенно неожиданно открыла другую.
Это история человека, который осознал: вот мое место. Я здесь, чтобы помогать, я отсюда никуда не уйду. И она достаточно потрудилась, чтобы заслужить свое место.
Никита Карцев, «Искусство кино» №7, июль 2016
https://old.kinoart.ru/archive....dardenn
|
| |
| |
|
