|
"ОРФЕЙ" 1950
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Воскресенье, 10.06.2012, 12:54 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3279
Статус: Offline
| «Путь по жизни к Смерти долог». Особенно, если не ощущать подсознательной любви к Ней – той единственной, что сопровождает Вас всю жизнь. Не надо почивать на лаврах. Время пробуждаться. Совершите путешествие в потусторонний мир и ощутите магическую, таинственную, ни с чем несравнимую поэзию французского Художника Жана Кокто! «Необязательно понимать, что происходит, нужно просто верить». Ведь именно благодаря таким Фильмам Вы можете вспомнить, что у Вас есть сердце.
«ОРФЕЙ» (фр. Orphée) 1950, Франция, 112 минут
— сюрреалистическая кинофантазия Жана Кокто, основанная на древнегреческом мифе
  
  
  
Знаменитый поэт Орфей пресыщен жизнью и славой. Всё меняет встреча с Принцессой Ада. Она и сама влюбляется в Орфея, а её слуга Артебиз — в его жену Эвридику. Странный любовный четырехугольник обречён. Движимая запретной для неё любовью, Принцесса забирает Эвридику в царство Тьмы, а Орфей с Артебизом пускаются в погоню …
Съёмочная группа
Режиссёр: Жан Кокто
Сценарий: Жан Кокто
Продюсер: Андре Полве
Оператор: Николя Айе
Композитор: Жорж Орик
Художники: Марсель Эскоффер, Albert Volper
Монтаж: Жаклин Садуль
В ролях
Жан Маре — Орфей
Франсуа Перье — Артебиз
Мария Казарес — принцесса Смерть
Мари Деа — Эвридика
Анри Кремье — редактор
Роже Блен — поэт
Эдуар Дермит — Жак Сежест
Рене Вормс — судья
Интересные факты
Большинство сцен загробного мира снято в развалинах военной академии.
Открывающие титры нарисовал сам Кокто.
Сцена в Кафе Поэтов должна была быть снята с набранной массовкой. Но Кокто нашел их слишком самодовольными и сконцентрированными на себе, уволил и набрал обычных богемных парижан. Они выглядели естественно и без проблем провели два дня, полностью удовлетворив Кокто.
Марлен Дитрих и Грета Гарбо хотели играть загадочную Принцессу. Но их кандидатуры были отклонены.
Награды
Британская академия BAFTA, 1951 год
Номинация: Лучший фильм
Читайте пьесу
http://lib.ru/PXESY/KOKTO/orfej.txt_with-big-pictures.html
Смотрите трейлер и фильм
http://vk.com/video16654766_162687381
http://vk.com/video16654766_162687349
|
| |
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Четверг, 13.09.2012, 06:42 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 3279
Статус: Offline
| 14 сентября 2012 года
Киноклуб «Ностальгия» представляет
фильм №2 (294) сезона 2012-2013
«ОРФЕЙ»
режиссёр Жан Кокто, Франция
***
О фильме «ОРФЕЙ» посетители сайта http://www.afisha.ru
***
Кто любит старое кино, советую посмотреть.
***
"Орфей" - не просто фильм, это ШЕДЕВР, который обязательно надо посмотреть.
***
О фильме «ОРФЕЙ» посетители сайта http://www.kinoexpert.ru
***
Потрясающий фильм.
***
Умное и прочувствованное кино. Не могло остаться без моего внимания.
***
Классный фильм с бесподобным Жаном Маре.
***
Интересный и умный фильм. После просмотра задумываешься о жизни и о смерти. Смерть здесь представлена не в виде костлявой старухи, а в виде молодой и красивой девушки. Этот фильм у меня есть на видео и я много раз его уже смотрела и советую всем посмотреть.
***
О фильме «ОРФЕЙ» посетители сайта http://www.kinopoisk.ru
***
Фильм — к обязательному просмотру.
10 из 10
***
Шедевр французского мастера. 10 из 10. Смотреть стоит обязательно.
***
Сплетение литературы, театра и кинематографии — «Орфей» и через более чем полвека способен поразить самого искушенного зрителя. Поэт проходит сквозь зеркало, словно через слой воды, оставляя позади бренный мир, вступает в недоступные пониманию чертоги. Все, что он может — облекать увиденное в прекрасную стихотворно-кинематографическую форму.
10 из 10
***
Шедевр очень сложно оценивать, осмыслять, разбивать на детали и искать в них смысл. Этот в особенности, настолько велик гений Жана Кокто. Об этом фильме можно рассуждать бесконечно долго, он неисчерпаем. Но не лучше ли просто смотреть и чувствовать, как в тебя вливается уже набившая оскомину читающим эти строки (коли таковые найдутся) красота? Если вы не смотрели — посмотрите обязательно. Есть вещи, которые необходимо ощутить, примерить на себя. Это и есть то неведомое «прекрасное».
Конечно, 10 из 10.
***
Античная эстетика — неисчерпаемый кладезь художественных решений в искусстве. Её переосмысление, новые трактовки образов на современный лад позволяют нам лучше понять себя сегодня. Жан Кокто сказал о художнике спустя несколько тысяч лет. Какой он, художник XX века? Некорректная постановка вопроса. Искусство вневременно, художник — не та категория, о которой вправе рассуждать простые смертные. Вечная, идущая от античности традиция существует и будет существовать. Певец смерти и её возлюбленный, воплощенное зеркало, пророк и провидец, человек, которому открыты все двери, и даже по ту сторону реальности. Таков поэт в древнегреческой мифологии, таков он и в произведении Кокто.
Изменились лишь пути постижения художественной реальности. И в этом главная ценность картины. Смотреть, непременно смотреть! Чтобы видеть этот полёт, эту стремительность образа главного героя, загадочность Артебиса, притягательность Принцессы-Смерти, образ нимфы в лице Эвридики, верховный суд, которому подвластна сама смерть. Эти живые образы таят память тысячелетий. Финал оказывается совершенно неожиданным. Потрясающая красота благородного самопожертвования во имя любви на Земле: «надо было их вернуть в их грязный поток».
10 из 10
***
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 14.09.2012, 20:22 | Сообщение # 3 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Орфей (1950) Orphee
Сюрреалистическая притча по известной легенде. Крупнейший французский поэт, драматург, художник, актер и режиссер первой половины ХХ века Жан Кокто обратился к кинематографу в 1925 году, однако самый ранний его фильм не сохранился, и потому дебютом Кокто в кинематографе принято считать ленту "Кровь поэта" (1930), снятую примерно в одно время с "Андалузским псом" Луиса Бунюэля по заказу и на деньги известного мецената виконта де Ноай. И то, и другое - в чистом виде поэтический, авторский кинематограф, и то, и другое - ожившая лирика, живопись в движении. И то, и другое, естественно, образцовый модернизм. Картина Бунюэля и Дали - демонстрация приемов и философии сюрреализма. С объяснением стилистики Кокто дело обстоит несколько сложнее. "Сюр" в его творчестве несомненно присутствует, но в гораздо большей степени его определяют экспрессионизм и романтизм. Кинопоэтика Кокто является авангардным романтизмом, ведь в основе почти всех его фильмов лежит волшебная сказка, или, точнее, миф о волшебстве, доступном лишь тем, кого называют Поэтами. Номинация на премию Британской киноакадемии — лучший зарубежный фильм. Приз ФИПРЕССИ на Венецианском МКФ.
http://inoekino.ru/prod.php?id=2519
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 14.09.2012, 20:22 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Орфей
Гибель молодого поэта под колесами примчавшихся из ниоткуда черных мотоциклов становится для его соперника Орфея (Марэ) началом путешествия сквозь зеркало жизни и смерти.
Когда Кокто спросили, что бы он вынес из горящего дома, он не задумался над ответом: "Огонь". Он был единственным поэтом, способным перенести на экран любую, даже эту, метафору, и единственным режиссером, сумевшим заставить весь мир смотреть не красиво придуманную историю, а свои опиумные грезы, где "птицы поют пальцами", а зеркала оказываются "вратами, через которые приходит Смерть". Влюбленная и печальная Смерть с глуховатым голосом, статью испанской махи и потусторонними глазами, нарисованными на веках. В мире, населенном красивыми мужскими телами, она, Смерть, - единственная женщина, способная любить и достойная любви Поэта. Кокто не модернизировал и не пересказывал древний миф. Он создавал миф новый, где ангелы смерти рассекают ночь на мотоциклах, руины казарм Сен-Сира служат предбанником загробного царства, а неземные стихи нашептывает Орфею ламповый радиоприемник. Уверенный, что "кино снимает смерть за работой", Кокто словно пытался пройти, как сквозь зеркало, сквозь полотно экрана и остаться за ним навсегда - бессмертным, влюбленным и недосягаемым.
Михаил Трофименков
http://www.afisha.ru/movie/167378/review/146560/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 14.09.2012, 20:22 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Орфей /Orphee/ 1950
Все мы знаем легенду об Орфее. В греческой мифологии Орфей - фракийский поэт и певец, который своими песнями завораживал даже животных. Но песни сделали его невнимательным по отношению к жене Эвридике. Смерть похитила её у него, и тогда Орфей спустился в Ад, очаровал подземное царство и ему было позволено вернуться с Эвридикой на землю, при условии, что он никогда не взглянет на неё. Но Орфей не выдержал такого испытания и был растерзан.
В 1928 году великий французский писатель, художник, театральный деятель Жан Кокто пишет пьесу "Орфей". После удачных спектаклей Кокто переделывает её в сценарий и в 1949 году на экраны выходит один из самых необычных и поэтичных фильмов в истории кинематографа.
Помимо двух главных действующих лиц - Орфея и Эвридики, режиссёр концентрирует своё и зрительское внимание на Принцессе Ада и её слуге Артебизе. Наличие этих двух персонажей выводит картину из разряда экранизаций, сближая её с фантазией на тему. До конца остаётся неясным, в какое время и где происходят события. Режиссёр умышленно дезориентирует зрителя. Да и какая разница? История об Орфее вечна, и может случиться с каждым. Принцесса Ада влюбляется в Орфея, а Артебиз - в его жену Эвридику. Странный любовный четырёхугольник обречён. Из-за ревности принцесса похищает Эвридику, и Орфей в сопровождении Артебиза пускаются в погоню. В отличие от греческой легенды, где в уста и поступки героев вкладывался, прежде всего, философский подтекст, "Орфей" Кокто - фильм о любви. Главный герой не равнодушен к Смерти, Артебиз помогая Орфею в поисках Эвридики, преследует собственные цели. Они попали в замкнутый круг, выход из которого - признание собственных чувств и желаний. На Верховном Суде подземелья всем им придётся говорить правду. Но Артебиз сделает это ради Эвридики, а Смерть ради Орфея. Выполнять строгие указания судей главный герой сможет не больше суток. Эвридика исчезнет; и в этот раз, уже навсегда. Теперь Орфею никто не сможет помешать встретить любимую - Принцессу Ада.
На первый взгляд, режиссёр ставит перед собой почти невыполнимую задачу - экранизировать миф, вошедший в наше подсознание, миф, обладающий архетипическими свойствами. Легенда об Орфее нечто большее, нежели простая поучительная история. На протяжении многих веков этот сюжет был излюбленным полем экспериментов для писателей, художников, мыслителей. Экранизация должна была положить конец многочисленным разночтениям и толкованиям. Но эффект от картины Кокто был прямо противоположным. Фильм явил собой попытку создания нового киноязыка. И, в известной степени, поставленная задача была выполнена. "Орфей" изобилует не только техническими новшествами, но и помещает современные чаяния и думы в контекст древнегреческой мифологии. Режиссёру удаётся нащупать то золотое сечение, в котором странным образом пересекаются парижские молодёжные клубы с мрачными служителями подземного царства.
Смотря "Орфея" в стенах французской Синематеки молодые критики Шаброль, Трюффо, Годар постигали азы режиссёрского, но, прежде всего художественного мастерства, дабы десять лет спустя провозгласить наступления новой эры в кинематографе. Жан Кокто был одним из тех, кто впервые попытался приоткрыть дверь в мир магического, таинственного и экспериментального в важнейшем искусстве XX века.
(с) Станислав Никулин
http://www.kinomania.ru/movies/o/Orphee/index.shtml
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 14.09.2012, 20:23 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| ОРФЕЙ
Притча о творчестве, любви и смерти. Поэты, чаще других размышляющие о смерти, склонны романтизировать ее, рисуя как деву в белом. Великий авангардист, поэт, художник, режиссер, сценарист Жан Кокто обращается к легенде об Орфее и Эвридике, перенеся действие в современную для него Францию. Гордость французской поэзии, Орфей, которого все узнают на улицах, любит свою жену Эвридику, но, однажды встретившись со Смертью, дамой в черном, не может ее забыть. Его душа раздваивается: он по-прежнему любит Эвридику, но новизна и тайна зовут его на поиски дамы в черном. Артебиз, слуга Смерти, увидев Эвридику, безумно в нее влюбляется, а сама Смерть влюбляется в Орфея, посещая его спальню по ночам. Чистая и любящая Эвридика не может понять перемены, произошедшей с Орфеем, она боится признаться в своей ревности даже самой себе, но очень обеспокоена тем, что муж принимает странные сигналы в виде цифр и фраз по радиоприемнику в своей машине. Смерти не позволено влюбляться в земных, живых людей, и, тем более, забирать с собой кого-либо. Однако она нарушает приказ и забирает с собой Эвридику, зная, что Артебиз приведет к ней Орфея, который перешагнет черту жизни и смерти в поисках своей жены. Поэт любит их обеих, в чем и признается Артебизу. Все предстают перед трибуналом. Эвридика может вернуться в мир живых вместе с мужем, но, если Орфей хоть раз взглянет на нее, она снова вернется в царство мертвых. Саму Смерть ждет еще худшее наказание... Фантастическая поэма, снятая в черно-белом изображении, ничуть не устарела, как все великое. Тема искусства и участи художника в прозаичном и корыстном мире становится центральной в творчестве Ж. Кокто, обретая роковую, в позднеромантическом духе предопределенность в своеобразной трилогии “Кровь поэта”, «Орфей» и «Завещание Орфея». Наибольший успех снискала вторая часть кинотрилогии - “Орфей”, представлявшая собой перенесенную в условную современность экзистенциальную, в духе «Мух» Ж.-П. Сартра и «Мифа о Сизифе» А. Камю, притчу о несовместимости высокой духовности с регламентированным буржуазным бытом. Мрачная экспрессивность картин посещаемого героем (Орфея, как и большинство главных героев Кокто, играл Ж. Маре) в сопровождении таинственной Принцессы-Смерти (М. Казарес) ада, где безликие судьи с унылой механичностью выносят своим жертвам приговоры без права апелляции, живо напоминала о недавних ужасах фашистской оккупации. Мотив абсурдного героизма, сквозь трагизм бытия ведущего к бессмертию, звучал у Кокто и раньше — в авторском сценарии фильма «Вечное возвращение» (L'eternel Retour, 1943, режиссер Ж. Деланнуа) — обобщенно-поэтической версии легенды о Тристане и Изольде.
http://www.kinopoint.ru/film/index_2285.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 14.09.2012, 20:23 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Орфей
Orphée, 1950
Философско-поэтическая притча
Возможно, что-то сейчас покажется современному зрителю наивным и даже старомодным в этой ленте выдающегося французского драматурга и поэта Жана Кокто. Она является второй частью его исповедально-метафорической и поистине сущностной для понимания природы искусства кинотрилогии «Кровь поэта»-«Орфей»-«Завещание Орфея», создание которой растянулось ровно на три десятилетия: с 1930-го по 1959 год. Вероятно, могут произвести совсем не тот эффект намеренно осовремененные сцены, когда ангелы Смерти появляются в сегодняшнем мире (то есть во Франции 1949 года) как мотоциклисты, облачённые в чёрную кожаную одежду. А с точки зрения любителей супертехничной визуальной машинерии в самом начале ХХI века, искусственно замедленные передвижения Орфея, решившего отправиться в Царство мёртвых за своей возлюбленной Эвридикой, будут выглядеть форменным анахронизмом (кстати, всё это снято в развалинах военной академии Сен-Сир).
Однако в любом кадре этого старого фильма гораздо больше неизъяснимой киногении и не подлежащей никакой уценке подлинной поэзии экрана, чего и днём с огнём не сыщешь в целой сотне новомодных феерий с навороченными спецэффектами. В том именно и состоит загадка кинематографического дара, что даже такой искусный мастер слова, как Кокто, пусть и обладавший ещё и живописными талантами, удивительно чувствует самую суть киноизображения, которое словно прорывается сквозь литературные наслоения и театральные условности, разумеется, более привычные для автора, и поражает силой своего прямого и непосредственного воздействия.
Заявленный за двадцать лет до того в «Крови поэта» мотив проникновения в иную реальность — как в зазеркалье, где зыбкая граница между двумя мирами уподоблена водной стихии, приобретает в «Орфее» развёрнутую форму некоего текучего параллельного бытия. Оно становится зримым и убедительным именно благодаря глубинной сущности кинематографа, призванного фиксировать непреходящую изменчивость всего, что нас окружает, и даже того, что скрыто внутри человеческих душ. Ведь и кино как оно есть — это тоже сфера эфемерных духов, которые материализуются лишь на время проекции на экране, а потом исчезают в никуда, подобно Эвридике. И надо быть Орфеем, чтобы вновь вызволить эту бесплотную тень из плена мёртвых.
Сергей Кудрявцев
Оценка: 10/10
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/901062/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 14.09.2012, 20:23 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| ‘ОРФЕЙ’ (Orphee)
Поэт, писатель, художник, драматург, кинорежиссёр и актёр, Жан Кокто отдал дань многим течениям авангардистского искусства XX века, прошёл через увлечение дадаизмом, кубизмом, сюрреализмом. ‘Принц поэтов’, ‘законодатель вкуса’, ‘блистательный и скромный гений’ — десятки подобных неофициальных титулов сопровождали жизненный путь Жана Кокто с юных лет до конца его дней.
Первым опытом Кокто в кинематографе (если не считать потерянной короткометражки 1927 года ‘Жан Кокто делает кино’) была ‘Кровь поэта’ (1930). Парижский высший свет принял это путешествие в глубины поэтического подсознания, ‘погружение в самого себя’, ‘прогулку в ночь человеческого тела’ (Жан Кокто) весьма благосклонно. Протест последовал лишь со стороны сюрреалистской группы, из которой автор фильма вскоре был исключён.
В 1949 году Кокто снял свой знаменитый фильм ‘Орфей’, а в 1959-м, за четыре года до смерти, — ‘Завещание Орфея, или Не спрашивайте меня, почему’. Вместе с ‘Кровью поэта’ эти картины составили своеобразный триптих. Все его части тесно связаны между собой единством тем и общей системой поэтической образности.
Фильм ‘Орфей’ не является обычной экранизацией пьесы, поставленной Кокто в 1927 году. Взяв в качестве основы один из самых поэтичных мифов античной цивилизации, миф о певце Орфее, режиссёр позаимствовал из него, по сути дела, только четыре элемента: смерть Эвридики, спуск Орфея за ней в ад, запрещение смотреть на неё и, наконец, смерть Орфея, растерзанного вакханками.
Но все они под рукой Кокто сильно деформировались. По его словам, ‘Орфей’ должен был стать ‘ирреальным фильмом, снятым в реальной обстановке’. Миф перенёсен в современность. Появились новые персонажи: Смерть, выдающая себя за принцессу, её шофёр Эртебиз, а также Сежест — глава ‘авангардистской’ молодёжи.
Кокто попутно снизил линию супружеской любви Орфея и Эвридики. Назойливый и суетливый ритм дневных забот, мелкие ссоры, отрешённый взгляд Орфея — это и есть, по фильму, счастье с Эвридикой. Кокто даёт понять, что таково вообще супружеское счастье: жизнь и поэзия разделены. Орфей-поэт должен бежать от человеческой любви. Он грезит Смертью, вне которой нет бессмертия и мифа. И вот его мечта реализуется…
Для Кокто его фильм важен прежде всего тем, что в него вошла тема необходимости для поэта проходить через ряд последовательных смертей, чтобы каждый раз возрождаться и в конце концов обрести себя. Кокто напоминает зрителю о том, что никто не властен распоряжаться талантом, ниспосланным поэту, что даже смерть бессильна перед этим даром. И поэтому ангел Смерти Эртебиз вынужден признать, что ‘нет ни в одном из двух миров дела важнее, чем возвращение к жизни Поэта’. A возвращение это каждый раз стоит жертвы и невероятного духовного напряжения.
В фильме ‘Орфей’ перед Кокто стояло немало сложных художественных и технических задач. Автор разрешил проблему, призвав на помощь ансамбль талантливых исполнителей. Он взял Жана Маре на роль Орфея, Эртебиза сыграл Франсуа Перье, наконец, в роли принцессы Смерти снялась одна из лучших французских театральных актрис — Мария Казарес, испанка по происхождению. Кокто сказал об этом персонаже: ‘Смерть — самая элегантная женщина в мире, потому что она занимается только собой’. И добавил: ‘Смерть Орфея оказалась в положении шпионки, влюбившейся в того, за кем ей приказано следить, и поэтому она будет судима’.
Мария Казарес обладала всеми качествами для создания столь трудного образа — испанский трагедийный темперамент, замкнутость, редкостная элегантность и странная красота. И рядом с ней хорошенькая, однозначная простушка Эвридика — Мари Деа: кто смог бы, видя их, усомниться в превосходстве запредельного.
Казарес играет принцессу как персонаж, имеющий два лица. ‘Один её лик — дисциплина и власть, другой — нежность. Смерть — это своего рода чиновник, отдающий приказы с той же требовательностью, с какой её принуждают к покорности. Отсюда её строгость и замкнутость. Но любовь смягчит её сознание, уведёт с пути долга…’
‘Земные’ эпизоды фильма перенесены из древней Фракии, где жил мифический Орфей, в Париж XX столетия. Смерть никогда не действует сама. На то у неё есть свита… Принцесса, разъезжающая по Парижу в чёрном лимузине, и ангел смерти Эртебиз, её шофёр, по замыслу Кокто — ‘чиновники’, посланцы высших сфер. Власть им дана лишь при условии контроля и суровой дисциплины. ‘Отсюда, — говорила Казарес, — строгость и замкнутость персонажа’.
Франсуа Перье трактует свою роль Эртебиза с тонкостью и юмором. Эртебиз влюбляется в Эвридику. Первая их встреча происходит на кухне, и ангел Смерти, поморщившись, указывает на горелку, где только что закипевшее молоко притушило пламя. ‘Газ’! — только и скажет он. ‘Как вы чувствительны!’ — восклицает Эвридика. ‘Ничего удивительного. Я ведь покончил с собой при помощи газа’. И в ответ на её испуганный взгляд: ‘То есть собирался покончить. Меня спасли…’
Через весь фильм проходит ‘Тема зеркал’. Метафора довольно проста. Эртебиз объясняет Орфею: ‘Зеркало — дверь, через которую Смерть приходит и уходит. Зеркало есть в каждом доме. Смотритесь в него всю жизнь, и вы увидите, как Смерть трудится над вами’. Кроме того, зеркало даёт возможность погрузиться в самого себя (‘зазеркальные’ блуждания Орфея на ‘том свете’ — конечно, не более чем его путешествие в глубины самого себя).
Кокто пришлось немало потрудиться, чтобы реализовать свои оригинально задуманные трюки, всевозможные входы в зеркало и выходы из него. Для их осуществления пришлось построить двойники комнат (из которых одна была ‘отражением’ другой, хотя вместо зеркала между ними был пустой проём), найти дублёров, ставших ‘отражениями’ актёров.
Снимался ‘Орфей’ в небольшой долине близ Шевреза. Если декорации сцен, связанных с жизнью поэта, были созданы д'Обоном, то декорации для сцен, в которых фигурирует Смерть, были взяты из действительности. В развалинах Сен-Сирского офицерского училища Жан Кокто решил создать ‘зону смерти’, через которую Эртебиз ведёт Орфея. В течение нескольких ночей высокие стены, разрушенные бомбами, сожжённые пожаром залы служили для его труппы студией. Кокто прислонил к старым стенам несколько гипсовых слепков с античных образцов, кое-где прибавил решётчатые загородки. ‘Это развалины человеческих привычек, — говорил Кокто. — Зона, в которой души ещё не успели полностью отрешиться от того, что было их оболочкой, от форм их „привычки“ в жизни…’
Поскольку Эртебиз свой в Зоне, он не идёт, а плавно летит над землёй. Чужак Орфей с трудом преодолевает сопротивление встречного ветра. Кокто придумывает здесь новый трюк. Он устанавливает Перье перед рирэкраном, а на экран проецирует заранее отснятую (с движения!) плёнку с Маре. Совмещение производит незабываемый эффект: стоящий неподвижно Эртебиз кажется летящим в двух шагах от Орфея, несмотря на усилия Поэта догнать его. На ходу они умудряются перебрасываться фразами.
Орфей не сразу понимает, что Принцесса — его смерть и вместе с тем его запредельная любовь. Драма любви находит разрешение в финальном эпизоде, когда принцесса Смерти требует у Эртебиза помочь ей в мятежном деле воскрешения Орфея. Он только что убит (вакханки, растерзавшие, согласно мифу, безутешного певца, в фильме заменены толпой враждебных автору поэтов-авангардистов и их беснующихся подружек). Когда всё кончено и получивший дар бессмертия Орфей входит и комнату, где его поджидает Эвридика, лицо Принцессы освещает улыбка: жертва принесена. Теперь осталось только расплатиться — за ней и Эртебизом уже посланы зловещие мотоциклисты-конвоиры. По сути дела, это самоубийство, тем более что кара за такой поступок, по туманному намёку Кокто, превосходит все наши земные представления о наказании.
Потрясает зрителей финальный монолог Смерти. Присутствующий на съёмках П. Лепроон пишет: ‘…Мария Казарес говорит, кричит, голос её дрожит, она вся трепещет, впав в состояние транса, который уже заставлял содрогаться зрителей… при её появлении на сцене театра Матюрен. Слёзы текут по её щекам, голос прерывается рыданиями. Призыв к Эртебизу отзвучал… „Стоп!“ Но обычный приказ не нарушает тишины. Жан Кокто удаляется потрясённый… „Какая актриса!“ — шепчет он’.
Музыка ‘Орфея’, как и предшествовавших фильмов Кокто, совершенно оригинальна. На этот раз он записал звуки барабанов эстрадного оркестра Катерины Дюнхам, наложив их на партитуру Жоржа Орика, и иногда даже прекращал музыку в оркестре, чтобы звучали одни барабаны. Эффект оказался потрясающий!
‘Все искусства могут и должны ждать. Они даже ждут смерти художника, чтобы жить. Только абсурдность сумм, в которые обходится кинопроизводство, обязывает кинематограф к немедленному успеху. Тем самым кино обрекает себя на то, чтобы служить развлечением. Что касается „Орфея“, я решил подвергнуть себя риску создать фильм так, как если бы кинематограф мог ждать, как если б кино было Искусством, которым оно заслуживает быть’. Так говорил Кокто в 1952 году. Позже режиссёр посетовал на то, что ‘Орфей’ не имел такого успеха в прокате, на который он надеялся. Картину приняли только в Германии, где в одном из кинозалов её показывали каждую субботу в течение четырёх или пяти лет.
Но фильм был чрезвычайно высоко оценён критиками. ‘Орфей’ был удостоен Гран-при Международной критики, премии зарубежной критики на фестивале в Венеции и, наконец, получил премию ‘Виктуар’ журнала ‘Синемонд’ как лучший французский фильм за 1950 год. Долгие годы ‘Орфея’ с энтузиазмом смотрели в киноклубах.
‘В „Орфее“ Кокто использовал самые зрелищные кинематографические жанры, произвольно их перемешав и нанизав на мифологический каркас, — детектив, мелодраму, фильм ужасов, — отмечает киновед Латавра Дуларидзе. — „Орфей“ — фильм в определённом смысле неповторимый, сочетающий достоинства законченного шедевра и выставки, где сегодняшний зритель может получить возможность ознакомиться с образами, волновавшими воображение этого замечательного художника, сумевшего вечный „орфический“ миф преломить сквозь мироощущение XX столетия’.
http://kinofashion.ru/100cool/-Orfej.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 14.09.2012, 20:24 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Орфей», Франция (1949)
Выход фильма «Орфей» на наши экраны совпал с двумя значительными датами — столетием со дня рождения Жана Кокто (он родился 5 июля 1889 в Мэзон-Лаффитт, близ Парижа) и сорокалетием самой картины.
Более полувека весь Париж прислушивался к оценкам и отточенным характеристикам, утонченным парадоксам Кокто, этого неутомимого участника крупнейших свершений во всех областях искусства. Поэт, писатель, художник, драматург, кинорежиссер, актер, Жан Кокто отдал дань многим течениям авангардистского искусства XX века, прошел через увлечение дадаизмом, кубизмом, сюрреализмом, был связан узами дружбы с Пабло Пикассо и Жоржем Браком, композиторами Эриком Сати, Жоржем Ориком, Франсисом Пуленком и всеми остальными членами «Группы Шести», поэтами и писателями Максом Жакобом, Ремоном Радиге и, наконец, самим Марселем Прустом. Дягилевские «Большие парижские сезоны русского балета» невозможно представить без его участия.
«Очаровательный и легкомысленный принц», «законодатель вкуса», «блистательный и скромный гений» — десятки подобных неофициальных титулов сопровождали жизненный путь Жана Кокто с юных лет до конца его дней. Бронислава Нижинская, сестра знаменитого танцовщика, пишет в своих «Мемуарах», что с первой же встречи юный Кокто поразил ее сквозившими во всем его облике талантом и «паризианизмом», а Робер Фавр Ле Бре, много лет бывший бессменным директором Каннского кинофестиваля, с грустью признавал после смерти поэта, который трижды, в 1953, 1954 и 1957 годах возглавлял жюри, что не скоро Франция вновь обретет человека, способного судить о кино так, как это делал Кокто. «Кино в какой-то мере синтез всех искусств,— говорил он,— и Кокто воплощал собой этот синтез».
Воплощением идеи такого синтеза и явилась «орфическая» трилогия Кокто.
Началом цикла, как и вообще первым опытом Кокто в кинематографе (если не считать утерянной 16-миллиметровой короткометражки 1927 года «Жан Кокто делает кино»), была «Кровь поэта», снятая в 1930 году по заказу известного в Париже организатора пышных празднеств и приемов просвещенного мецената виконта де Ноай. В конце 1929 года виконт Шарль де Ноай финансировал два фильма, которым суждено было прославить и сохранить в анналах истории кино его и без того достаточно знатное имя: «Золотой век» Луиса Бунюэля и «Кровь поэта» Кокто.
«Кровь поэта», законченная в 1930 году, была показана публике лишь в январе 1932 года в зале театра «Вье Коломбье». Парижский высший свет принял это путешествие в глубины поэтического подсознания, «погружение в самого себя», «прогулку в ночь человеческого тела» (Жан Кокто)2 весьма благосклонно. Протест последовал лишь со стороны сюрреалистской группы, из которой Кокто к этому времени уже был исключен неумолимым вождем сюрреализма Андре Бретоном. Сюрреалисты отказались признать фильм «своим», а его автора назвали «отъявленным реакционером». Хотя им было известно, что слово «surrealisme» Гийом Аполлинер впервые использовал в рекламной программке к балету Кокто, Эрика Сати и Пикассо «Парад», поставленному «Балле рюс» в театре дю Шатле в 1917 году.
Вторую, центральную картину этого цикла — «Орфей» — Кокто снял через двадцать лет, будучи членом Французской и Бельгийской академий, почетным доктором Оксфордского и многих иных университетов, «принцем поэтов», по слову Жака Одиберти. А еще через десять лет, в 1959 году, за четыре года до смерти, завершил кинематографическую трилогию фильмом «Завещание Орфея, или Не спрашивайте меня, почему».
Нет сомнения в том, что Кокто-кинематографисту этот сюжет подсказал Кокто-поэт, смело и неожиданно сочетавший в своем творчестве две тенденции — модернизм и неоклассицизм. Взяв в качестве основы один из самых поэтичных мифов античной цивилизации, миф о певце Орфее, спустившемся в царство Аида, чтобы вернуть любимую Эвридику, Кокто с мудростью всезнающего поэта и наивностью кинорежиссера-неофита, каким он себя не переставал ощущать, воссоздал в картине как реальное, историческое время — послевоенную пору, так и время субъективное, разворачивающееся по индивидуальным поэтическим законам. Мощный отблеск личности автора и обеспечивает фильму долголетие.
Кокто с его пристрастием к античности набрел на важнейший, фундаментальный для своего времени образ, с особой силой и воспринятый в первые послевоенные годы. Ведь «Орфей» — фильм о сопротивлении и победе над смертью.
Выстроивший собственную жизнь по законам искусства, он не мог пройти мимо образа Орфея, первого художника и певца, собственную жизнь сделавшего предметом искусства. Его фильм напоминает зрителю о том, что никто не властен распоряжаться талантом, ниспосланным поэту, что даже смерть бессильна перед этим даром. И поэтому ангел Смерти Эртебиз, пришедший в фильм из поэмы 1925 года, вынужден признать что «нет ни в одном из двух миров дела важнее, чем возвращение к жизни Поэта». А возвращение это каждый раз стоит жертвы и невероятного духовного напряжения.
Комментируя фильм, Кокто стремился подчеркнуть, что «Орфей» не является произведением «для посвященных». «Я хотел слегка, избегая пустого философствования, коснуться самых важных проблем... Чем ближе подходишь к тайне, тем важнее быть реалистом». И действительно, сложнейшие вещи выражены в фильме просто, с превосходным чувством соразмерности и гармонии.
Миф об Орфее в кинематографическом изложении Кокто развивается в двух направлениях: по линии насыщения его современными деталями, даже бытовыми, юмористическими, приземляющими подробностями (мы видим в фильме полицейский участок; журналиста, проникающего в дом Орфея; Эвридику, которая после ее первого вызволения из «страны смерти», после судилища, где ей даровали жизнь, прячется под столом, чтобы Орфей не увидел ее) и, с другой стороны, по линии разрастания символического ряда. В картине доминирует общий для всей трилогии мотив зыбкости границ между жизнью и смертью, ведь Кокто верил, что поэту дано много раз умирать и возрождаться («Смерть приходит через зеркала»...) . И в соответствии с этой верой он противопоставил Орфею и Эвридике не абстрактную «зону», а сильную, властную Принцессу Смерти.
В фильме «Орфей» перед Кокто стояло немало сложных художественных и технических задач, но главная заключалась в том, что, осовременив древний миф о знаменитом певце из Фракии и тем самым размыв его границы до опасных пределов, он должен был добиться внутренней значительности персонажей, их соотнесенности с мифом, ирреальным миром «зоны», но в то же время и с реальной жизнью.
Кокто полностью разрешил эту проблему, призвав на помощь без ошибки выбранный ансамбль блестящих исполнителей.
Он взял актеров с поистине уникальной внешностью: атлетически сложенного, словно вылепленного рукой скульптора Жана Маре, внутренне двойственного. Франсуа Перье, наконец, Марию Казарес. Кокто-поэту Смерть всегда представлялась молодой и очень красивой женщиной с быстрой речью и сухим голосом. Частью ее могущества в фильме стали мотоциклисты в черном.
Смерть никогда не действует сама, Есть у нее на это члены свиты...
Мария Казарес, исполнительница роли Принцессы Смерти, обладала всеми качествами для создания этого трудного образа — сверхъестественная холодная мощь сочеталась в ней с редкостной элегантностью и странной красотой. Ей предстояло воплотить даже не персонаж, а саму стихию, которая на свое несчастье стала женщиной, способной любить и жертвовать. Покорная механистическому порядку царства Смерти, надев резиновые перчатки (деталь, всегда связанная у Кокто со смертью), героиня Казарес осуществляет невидимую страшную работу. Но на судилище, куда ее и Эртебиза вызывают за нарушение долга и забвение законов «зоны», она отважно признается в своей любви к Орфею. В финале, достигая вершин трагизма, Принцесса Смерти просит, требует у Эртебиза и Сежеста помочь ей в мятежном деле возвращения Орфея к жизни...
...Задолго до «Сталкера» Андрея Тарковского Жан Кокто снял в «Орфее» «зону», таинственность и фантастичность которой связана была не с внешними отличиями от реальной жизни, а с еле заметным смещением образной системы. Задолго до расцвета кинофантастики Кокто воспроизвел на экране «космический» ветер, царящий в коридорах, где обитает Смерть. Однако при этом он всячески стремился избежать создания «фантастического», бутафорски ирреального мира. «Орфей»,— пояснял он,— должен был стать ирреальным фильмом, снятым в реальной обстановке».
Руины, оставшиеся в наследство от немецкой оккупации, помогли ему в этом. Разрушенные бомбами, сожженные пожаром стены знаменитого Сен-Сира оказались подходящим местом для съемок «подземного царства», «зоны смерти». «Это развалины человеческих привычек. Зона, в которой души еще не успели полностью отрешиться от того, что было их оболочкой»,— эти слова Кокто были рождены не только его фантазией, но и подсказаны разрушенными коридорами Сен-Сира, по которым ангел Смерти Эртебиз ведет Орфея.
В «Орфее» Кокто использовал самые зрелищные кинематографические жанры, произвольно их перемешав и нанизав на мифологический каркас,— детектив, мелодраму, фильм ужасов. «Орфей» — фильм в определенном смысле неповторимый, сочетающий достоинства законченного шедевра и выставки, где сегодняшний зритель может получить возможность ознакомиться с образами, волновавшими воображение этого замечательного художника, сумевшего вечный «орфический» миф преломить сквозь мироощущение XX столетия.
Латавра Дуларидзе, «Искусство кино» № 9, 1989 год, стр. 72-74
http://www.kino-teatr.ru/kino/art/kino/985/print/
|
| |
| |
|
