Испания выбрала в качестве претендентов на соискателя премии "Оскар" в категории "Лучший зарубежный фильм" три фильма: драму Фернандо Труэба El Baile de la Victoria, комедию Даниэля Санчеса Аревало "Толстяки" /Gordos/ и драму Изабель Койшет "Карта звуков Токио" /Map of the Sounds of Tokyo/. Окончательный выбор предстоит сделать до 1 октября — тогда заканчивается срок подачи официальных заявок на участие в категории "Лучший зарубежный фильм".

Фильм El Baile de la Victoria Труэба, премьера которого состоится на этой неделе на фестиваля Сан-Себастьяне, действие которого происходит в Чили в 1990-х годов, рассказывает о желании молодого человека отомстить за пытки, которым он подвергался при диктаторском режиме. Труэба уже получал "Оскар" в категории "Лучший зарубежный фильм" за свою драму о периоде правления Франко "Изящная эпоха" (1992). В связи с этим он считается фаворитом в гонке за "Оскаром".

Комедия "Толстяки" /Gordos/ Аревало — о людях, страдающих избыточным весом, которые стараются преодолеть эмоциональные проблемы, возникающие от столкновения с предрассудками. В фильме играют Антонио Де Ла Торре и Рауль Аревало. Он был очень хорошо принят на фестивале в Венеции на прошлой неделе. Фильм Изабель Койшет "Карта звуков Токио" о двойной жизни наемной убийцы, участвовал в конкурсной программе в Каннах.

Больше всего споров вызвало отсутствие в списке кандидатов обласканных критикой "Разомкнутых объятия" Педро Альмодовара. Но несмотря на свои изменчивые отношения с отборочным комитетом своей страны, Альмодовар вполне может получить "Оскар" в других категориях — так, в 2002-м году его фильм "Поговори с ней" получил награду Американской киноакадемии в категории "Лучший сценарий", несмотря на то, что от Испании был выдвинут другой фильм. Наблюдатели считают, что "Разомкнутые объятия" могут вполне получить номинации в категориях "Лучшая женская роль", "Лучший оригинальный сценарий" и "Лучшая операторская работа". Правда, американским киноакадемикам может показаться слишком пикантной тема фильма и ее подача: Пенелопа Крус играет роль секретарши и девушки по вызову, твердо решившей добиться успеха на большом экране.

http://www.arthouse.ru/news.asp?id=11901

Педро Альмодовара не взяли на «Оскар»
Фильм «Разомкнутые объятия», с которым Педро Альмодовар участвовал в основном конкурсе Каннского кинофестиваля, не вошел в список возможных номинантов на «Оскар» от Испании.

Режиссер Педро Альмодовар не поедет в Лос-Анджелес представлять свою родную Испанию на премии Американской киноакадемии. Его новый фильм «Разомкнутые объятия» с Пенелопой Крус в главной роли даже не попал в шорт-лист претендентов, из которых испанское жюри выберет номинанта для категории «Лучший фильм на иностранном языке».

Напомним, что в мае Альмодовар вошел с «Разомкнутыми объятиями» в основной конкурс последнего Каннского фестиваля и конкурировал, впрочем, неудачно, с новыми работами Квентина Тарантино, Ларса фон Триера, Михаэля Ханеке, Жака Одьяра, Энга Ли, Гаспара Ноэ и других крупных режиссеров. Фильм рассказывает о слепом сценаристе и бывшем режиссере, который потерял зрение и любимую женщину в автокатастрофе 14 лет назад. Он заставил себя не вспоминать о прошлой жизни, но случай заставляет его рассказать свою историю помощнику.

Испанские фильмы брали «Оскара» уже четыре раза. Одна из наград досталась Педро Альмодовару за фильм «Все о моей матери» в 1999 году. Это был второй раз, когда его выдвигали на «Оскара» от Испании. В 1988 году его фильм «Женщины на краю» меньше понравился академикам.

Надо сказать, что уже не в первый раз фильм этого, пожалуй, самого известного современного испанского режиссера, не попадает в шорт-лист возможных номинантов на «Оскар». В 1991 году картина «Высокие каблуки», в 1995-м – «Цветок моей тайны» и в 2006-м – «Возвращение» также не прошли этот отбор.

Всего на участие в категории «Лучший фильм на иностранном языке» присылают каждый год несколько десятков заявок. Из них академики выбирают сначала длинный список, а потом уже окончательный список из пяти номинантов. В 2010 году номинантов объявят 2 февраля, а церемония пройдет 7 марта.

Екатерина Рогожникова
http://gzt.ru/culture/261138.html

СПИСОК ПОБЕДИТЕЛЕЙ

Лучший актер 2009 года – Джефф Бриджес, за главную роль в фильме "Безумное сердце" (Crazy Heart).

Лучшие актрисы 2009 года – Мэрил Стрип, за роль в фильме "Джули и Джулия" (Julie & Julia), и Сандра Буллок, за роль фильме "Невидимая сторона" (The Blind Side).

Лучший актер второго плана 2009 года – Кристоф Вальц, за роль в фильме «БЕССЛАВНЫЕ УБЛЮДКИ» (Inglourious Basterds).

Лучшая актриса второго плана 2009 года – Моник, фильм "Тужься" (Precious).

Ирландка Сирша Ронан названа лучшей молодой актрисой за роль гибнущей девочки в картине "Милые кости" (The Lovely Bones).

Лучшим актерским составом 2009 года объявлена артисты, занятые в съемках фильма «БЕССЛАВНЫЕ УБЛЮДКИ» (Inglourious Basterds).

Лучшим фильмом 2009 года назван триллер-боевик Кэтрин Бигелоу "Повелитель бури" (The Hurt Locker) о событиях в Ираке.

Лучшим фильмом 2009 года в жанре "экшн" объявлен лидер проката – блокбастер Джеймса Кэмерона "Аватар" (Avatar). Кроме того, "Аватар" собрал целый букет наград – за лучшую художественную постановку, за лучшие внешние эффекты, за лучший звук, за лучшую кинематографию и лучшую редактуру.

Лучшей комедией прошлого года признан фильм "Мальчишник" (The Hangover).

Лучший документальный фильм – "Бухта" (The Cove).

Лучший иностранный фильм – «РАЗОМКНУТЫЕ ОБЪЯТИЯ» (Broken Embraces, Los Abrazos Rotos).

Лучшая режиссура – Кэтрин Бигелоу, за фильм "Повелитель бури" (The Hurt Locker).

Лучший оригинальный сценарий – Квентин Тарантино, за фильм «БЕССЛАВНЫЕ УБЛЮДКИ» (Inglourious Basterds).

Лучшая анимационная лента 2009 года – "Вверх" (Up). Композитор Майкл Джаккино, работавший над созданием к этому фильму, получил приз за лучшую музыку.

http://newsru.co.il/rest/16jan2010/bfca_108.html

О фильме «РАЗОМКНУТЫЕ ОБЪЯТИЯ» посетители сайта http://www.kinopoisk.ru

***

Фильмы Альмодовара — это яркий мир, где все чувства на грани нервного срыва, где сюжетные коллизии на грани абсурда, и где все женщины — непостижимая манящая тайна. Этот мир ни с чем не спутать, и именно в его атмосферу мы хотим окунуться с каждым новым фильмом.

***

Каждый его фильм просто праздник для души и для глаз! Настоящее событие в мире европейского и всего остального кино! Как известно, есть четыре отличительные черты всех его произведений. Во-первых, это буйство красок и сочность цвета! Он не стесняется в выборе палитры и как будто просто выливает на экран ведра красок, не задумываясь о том, сочетаются ли цвета между собой или нет. Во-вторых, это интрига, «лихо-закрученный сюжет». В-третьих, присутствие геев и женщин; женщин, как всегда, самого разного типажа. Конечно же, этот фильм также имеет все 4 составляющие стиля, фильм очень интересный, красивый, мелодраматичный, оторвать от него глаза или поставить на паузу и пойти покурить, просто невозможно!

***

При просмотре фильмов Альмодовара нет ощущения, что смотришь кино. Кажется, будто подсматриваешь за чьей-то жизнью, полностью погружаясь в нее. Фильм «Разомкнутые объятия» — не исключение. При всей витиеватости сюжета, он преподнесен так, будто происходящее на экране — самая обыкновенная история, каких тысячи ежедневно происходит по всей планете. Вечная тема любви в который раз послужила основой для сюжета. И в который раз она получилась уникальной. В фильмах Альмодовара все персонажи любят: любовь-одержимость, любовь-страсть, любовь-самоотверженность, любовь-восхищение, любовь-нежность, любовь-ненависть. Трудно найти режиссера, который бы мог так же ярко и всесторонне показать столько граней любви, как Альмодовар.

***

Альмодовар провел нас в какой раз, рассказав в синопсисе фильма, не сказать чтобы необыденный сюжет. Не верьте ни на секунду скомканному описанию киноленты, потому что зрителя первую треть будут лишь заманивать в капкан, поставленный режиссером, и рассказанный словами главного героя Гарри, который на долгое время снова превратиться в помолодевшего Матео. По ходу, смотря на личный опыт, некоторые, а порой и многие сюжетные ходы можно угадать заранее, но это ни сколько не портит впечатление, а наоборот, ждешь этого, а, когда чудо преподносят на блюдечке с голубой каемочкой — радуешься, как ребенок леденцу. Педро угадал зрительским ожиданиям именно в такие вот моменты. Они ироничны, просты, да что там, они словно сюжетные ходы из мыльной оперы, но именно в них понимаешь всю задумку режиссера, что подчеркивает конец фильма, ставший 5 минутами кристального, как вода горного ручейка, счастья.

Как это всегда бывает, в особенности у Альмодовара и других роднящихся с ним режиссеров, все события и флэшбеки, кульминацией которых станет точка невозвращения, сдобрены превосходной нетривиальной операторской работой и звуковой составляющей от психоделики до романтики, и именно в тех местах, где это действительно нужно. К актерской игре претензий не может быть никаких, потому что режиссер работает со своим излюбленным составом испанских актеров, варьируя ими в новых проектах. Противопоставить нелюбовь многих людей к Пенелопе Крус, в частности как к актрисе, можно только лишь слова «Настоящая испанская Женщина».

Лучший фильм в своем жанре за последние годы. Не бойтесь придти на него, когда рядом бушует война Поттера с Воландемортом, а скоро на горизонте появятся гангстерские разборки с Джонни Деппом. Шикарное кино.

***

О гениальности дуэта Педро Альмодовара и Пенелопы Крус

Когда в жизни любого человека появляется муза, его вдохновение безгранично, хотя история этой драматической любви, по словам самого режиссера, родилась в муках. Чтобы передать зрителю всю полноту чувств дыхания судьбоносных отношений, сначала нужно пропустить это все через себя, а только потом претворять в киноэкранную жизнь, тут-то как раз и подоспела Пенелопа Крус, которую мэтр считает бездонной актрисой, музой для воплощения его сегодняшнего. Что можно добавить? Пенелопа гениальна настолько, что границ этого таланта невозможно увидеть, потому что их не существует на самом деле. Дело только за создателем, если он уровня экстра-класса, то в его ловких руках все. Лично я, Альмодовара по достоинству отношу к категории таких режиссеров, без которых общая картина кинематографа не была бы настолько ярка, как она есть сейчас.

«Разомкнутые объятия» объединяет в себе сразу несколько жанров, от пронизывающей драмы до глубины нутра до настоящего триллера с загадками, полунамеками и тайными, покрытыми пылью не одного десятка лет. Как это любит Альмодовар, он переплетает судьбы разных людей, гуляет по временному отрезку, как хочет, но при этом до того заводит зрительский интерес, что оторваться от происходящего на экране невозможно. А как? Как? Ведь отвести взгляд от красивейшего оформления ленты под аккомпанемент душераздирающей мелодии и стука высоких каблуков до необыкновенной красоты Пенелопы Крус, которая блистает в самых разных образах подобно смертному греху, невозможно.

***

Это лучший фильм, который я посмотрел в 2009 году. Очень жалею, что не смог сходить на него в кинотеатр. Это умное, прекрасное кино о любви, о жизни, о ненависти, о преданности. Альмодовар снял фильм, который заставляет тебя, не отрываясь сидеть у экрана все два часа и сопереживать герою так, словно это как минимум кто-то, кого ты лично знаешь. Некоторые сцены просто завораживают!

10 из 10

***

Фильмы надо заканчивать. Даже вслепую

Еще один красивый, печальный фильм от маэстро Альмодовара. Один из тех фильмов, которые заполняют после просмотра собой все мысли и все чувства. Любовь так близка с трагедией, что они становятся синонимами, чувства на грани надрыва, огонь страсти, уничтожающий все на своем пути и закручивающих вихрем жизни всех, кому удосужилось в него попасть.

10 из 10

Каждой его премьеры киноманы ждут как праздника. Педро Альмодовар действительно умеет создать для зрителя ослепительный и трагикомический карнавал жизни. Сегодня в прокат выходит новая работа экстравагантного испанца «Разомкнутые объятия». Представленная в основном конкурсе 62-го Каннского фестиваля, лента получила высокие оценки мировой кинопрессы и удивила непривычно тихими, совсем не свойственными Альмодовару интонациями. О новом этапе в творчестве режиссера рассказывают «Новости культуры».

Кинорежиссер Матео после автокатастрофы теряет зрение. По мнению Альмодовара, режиссер, который больше не может снимать фильмы, умирает. Фильм «Разомкнутые объятия» – это признание Альмодовара в любви к кино. Он цитирует свои старые картины и показывает настоящую кухню кинематографа.

Кино на высоких каблуках – 57-летний испанец любит женщин и любит снимать их в кино. «Я феминист», – не боится говорить о себе Альмодовар. Он считает: на свете больше хороших актрис, чем актеров. «В моей фильмографии женщин гораздо больше, чем мужчин. Мои героини обычно сильные и уверенны в себе. Настоящие бойцы. В отличие от мужчин – слабых и одиноких», – замечает режиссер.

«Может быть, это проблема испанской киношколы, хотя, если вдуматься, у нас тоже такая история. У нас больше крепких актрис, чем крепких актеров. Особенно из молодого поколения», – говорит режиссер Алексей Герман.

Любимая актриса Альмодовара – Пенелопа Крус. В новом фильме она играет молодую актрису Лену. Ее героиня влюблена в режиссера, но вынуждена жить с продюсером.

«Каждый крупный режиссер защищает свое художественное высказывание и свое культурное пространство. Примеров, когда на монтаже режиссеры, что называется, давали слабину и продюсеры губили картину, много»,– добавляет Алексей Герман.

Альмодовар однажды сказал: «Я убью любого, кто прикоснется к моему фильму». По его мнению, большие деньги и высокое искусство – две вещи несовместные. Как несовместимы красавица Крус и седой старик.

«Этот сценарий – лучшее из того, что он создал. Очень сложная и смелая работа. И я очень горда, что такая роль досталась именно мне, что он доверил мне такой сложный характер»,– признается Пенелопа Крус.

Сценарий фильма «Разомкнутые объятия» Альмодовар придумал после личной трагедии – смерти матери. После трагедии он уехал на Канарские острова. Бродил с фотоаппаратом, снимал эффектные пейзажи. Позднее, увеличив, одну фотографию на компьютере, он обнаружил на заднем плане обнимающуюся пару. Их вымышленная история и рассказана в фильме «Разомкнутые объятия».

По мнению некоторых кинокритиков, Альмодовар сделал попытку снять свой вариант «Восьми с половиной». Это право он заслужил.

«К этому приходят все крупные режиссеры, потому что в какой-то момент все крупные режиссеры начинают говорить о себе. Не у всех это получается. Но это какой-то синдром», – заверяет режиссер Алексей Герман.

Новости культуры
http://www.tvkultura.ru/news.html?id=349366&cid=178

После страшной автокатастрофы известный кинорежиссер и писатель слепнет. Он теряет все, что у него было: работа, любимая женщина, будущее. Осталась только возможность писать книги и сценарии, чем он и зарабатывает на жизнь. Постаравшись полностью забыть о своем прошлом, он постарался забыть о себе и даже книги стал выпускать под псевдонимом. Но спустя четырнадцать лет к нему приходит молодой человек и просит написать сценарий на основе истории его семьи. И тут старик, словно очнувшись, вспоминает свою историю, которая и привела его к той фатальной катастрофе.

В новом фильме Альмадовар как будто подводит итог всей своей кинематографической карьере – он ласково собирает свои главные темы и образы и выстраивает из них красивую многофигурную композицию. Все эти семейные дрязги, слепота, тайная любовь, Пенелопа Крус, наконец, – все это провоцирует амбивалентные чувства. С одной стороны, все это очевидный самоповтор и повторение пройденного, а с другой - это можно расценивать как антологию основных творческих решений и находок режиссера, собранную им самим. И скорее всего, второй вариант имеет большее право на объективность. Во всяком случае, хочется так думать.

Пенелопа Крус, которая работает с Альмадоваром уже в четвертый раз, пошла здесь на определенный риск, чем заслужила еще большее уважение. В «Разомкнутых объятиях» она играет плохую актрису. И делает это очень здорово. Вся фальшь ее героини видна невооруженным глазом, и при этом она не вызывает желания над ней посмеяться, это очень драматический персонаж. Как и весь фильм, несмотря на любовь Альмадовара устраивать иной раз из своих картин водевильный средиземноморский аттракцион. Он мог бы и из «Разомкнутых объятий» сделать восхитительную комедию, но пошел по другому пути и снял тяжелую, но очень правильную драму о трагической любви.

Иван Данилов
http://kino.km.ru/magazin/view.asp?id=E4E131A0BBA04CEABC11FA9480942407

«Разомкнутые объятия» – открытая гримерная старого Голливуда: на съемочной площадке «Девушек и чемоданов» Лену – Пенелопу Крус за секунду превращают из Одри Хепберн в Мэрилин Монро. Фраза, которую произносит при этом гример (что-то вроде «Парик ужасный, но образ убедительный»), звучит почти как кредо Альмодовара. Приветы классике вообще передаются в его фильме легким движением руки – достаточно толкнуть актрису с лестницы, и все мигом вспомнят хрестоматийные кадры Хичкока.

Вслед за Вуди Алленом Альмодовар снял фильм про слепого режиссера. Но «Голливудский финал» был сатирической комедией на тему кинопроизводства, а «Разомкнутые объятия» — мелодрама, то балансирующая на грани режиссерской самопародии, то посылающая воздушные поцелуи золотому веку Голливуда, то согревающая душу киномана афоризмами о любви к движущимся картинкам («Фильм должен быть закончен, даже если делается вслепую»).

Вероятно, это самый откровенный фильм испанского режиссера, создавшего в «Разомкнутых объятиях» своего идеального альтер-эго. Актер Луис Омар играет человека, разломанного давней катастрофой надвое. До аварии он режиссер Матео Бланко, после — слепой сценарист Харри Кейн, над тишайшим образом которого добродушно потешается Альмодовар. Во-первых, для англоязычной публики псевдоним писателя звучит как «ураган», во-вторых, сценарист ведет себя как сексуальный Паниковский: тот просил перевести его через улицу, чтобы умыкнуть бумажник, а Харри — чтобы затащить сердобольную девушку в постель.

«Разомкнутые объятия» нагляднее всех прежних фильмов испанского режиссера напоминают, что существует два Педро Альмодовара.

Первый искренне любит сериальную драматургию с ее гибельными увлечениями, роковыми тайнами катастроф и зачатий, потерей памяти, патетическими истериками и глицериновыми слезами из ярко накрашенных глаз. Второй получает удовольствие, прокручивая мелодраму на быстрой перемотке, переводя ее в комедийный режим, разгоняя до пародии.

Первый полагает, что ему к лицу мудрость признанного мэтра. Второй не может забыть острый вкус хорошей насмешки.

Первый знает, что мыльная опера — не только самый простой, но, возможно, единственный способ добиться зрительского сочувствия, последний доступный нам сегодня «возвышающий обман». Второй верит в силу иронии, позволяющей стирать границу между низким и высоким, придавать блеск самым избитым клише и отпускать интеллектуальной публике грех увлечения сериальными страстями.

Первый, как слепой Харри Кейн, пишет «Разомкнутые объятия». Второй, как зрячий Матео Бланко, их снимает.

У первого получается чудовищная картина. У второго — замечательно культурная. Пенелопа Крус играет в обеих.

Хотя на историю роковой любви режиссера Матео и актрисы Лены в «Разомкнутых объятиях» нанизаны не два, а целых четыре фильма.

Внешний сюжет — сегодняшняя жизнь слепого писателя, к которому приходит молодой режиссер с просьбой написать сценарий, напоминающий то, что случилось с самим писателем 14 лет назад, когда он снимал свой последний фильм и встретил последнюю любовь.

Сюжет главный — та самая история, которую писатель, прогнав наглеца-режиссера, рассказывает юному ассистенту.

Сюжет автопародийный — фильм в фильме: картина, на съемках которой все и случилось. Она называется «Девушки и чемоданы» и похожа на давний хит Альмодовара «Женщины на грани нервного срыва».

Последний сюжет — мотив подглядывающего, фильм о фильме: документальное свидетельство происходящего на съемочной площадке, зафиксированное камерой юноши, который спустя 14 лет придет к слепому писателю с возмутительной сценарной заявкой. На площадку «Девушек и чемоданов» юношу отправил отец-олигарх, взявшийся продюсировать фильм Матео, чтобы следить за своей прекрасной содержанкой Леной, играющей главную роль. Отснятый сыном материал олигарх смотрит с помощницей, умеющей читать по губам.

Чтобы окончательно добить вас пересказом, замечу, что «Девушки и чемоданы» тоже существуют в двух версиях: одна с треском проваливается на премьере, вторая остается в архиве. Вся разница между ними — в монтаже и выборе дублей, удачных или нет.

То же самое и с новой картиной Альмодовара: окончательный монтаж происходит не на экране, а в голове смотрящего; нужные кадры и сцены выберет память. Так бывает со всяким кино, но в случае «Разомкнутых объятий» зрительский монтаж как будто заложен в сюжет. Режиссер закрыл глаза и отвернулся, режьте и клейте сами.

Олег Зинцов Ведомости 07.07.2009, №123 (2393)
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2009/07/07/203730

Слепой сценарист Гарри Кейн (Омар) на старости лет сочиняет дичь на заказ и сексуально эксплуатирует доброту мадридских красоток («Мужчина, вас перевести через улицу?» — «А не почитаете мне вслух полосу культуры?», и вот по пенсионерской квартире уже летит очередной комплект нижнего белья), пока известие о смерти некоего магната и появление на пороге строгого гомосексуалиста по имени Рей Икс (Очандиано) не выбивает его из привычной колеи. Он вспоминает, как 14 лет назад у него были нормальное имя, глаза, репутация, фильм мечты и сумасшедшая любовь с его главной героиней (Крус), на беду оказавшейся трофейной невестой мерзкого старика-инвестора (Гомес).

Что Альмодовар так долго тянул с собственной версией «8 1/2» — по статусу она полагалась ему еще лет 10 назад, — странно, но в конечном счете неплохо. На всех парах ­проскочив тот участок трассы, на котором вслед тебе шипят «самопародия», мастер достиг обетованной земли, где кроме него позволено резвиться, кажется, только Вуди Аллену, — злые голоса туда не долетают, стыд отменен за ненадобностью. Претензий к «Объятиям» можно предъявить не больше, чем, скажем, к юбилейному концерту Кобзона (градус ожиданий, впрочем, аналогичный). Сюжет, при других обстоятельствах сгодившийся бы для нуара, снят в сладчайших трансвеститских цветах и беззаботном ритме, напоминающем комедийные передачи канала СТС. Повороты судьбы, которых заробела бы сценарная группа какой-нибудь «Кармелиты», триумфально следуют один за другим: вот слепота, вот рак желудка в финальной стадии, вот роковое падение с лестницы, вот ожидаемая с первой сцены фраза «Так ты и есть мой отец», вот, наконец, лучшее — горькие слезы содержанки выразительно орошают россыпь помидоров на кухонном столе. Бриллиантом среди помидоров поблескивает пять минут фильма-в-фильме — той самой кинокомедии, съемки которой сломали героям жизнь. Стратегически верно придержанные до финала, они смотрятся так, будто 60-летнего Альмодовара вдруг спихнул с режиссерского стульчика выпрыгнувший откуда-то 30-летний, и пока старик поднимался и искал по полу очки, отснял эпизод и смылся обратно в 80-е. По большому счету коллизия с путешествием во времени — единственное, чего не хватает «Объятиям» для полного бесстыдства и счастья.

Роман Волобуев
http://www.afisha.ru/movie/194826/review/282839/

рассказывает Андрей Плахов

Человек пишет, живет и занимается любовью в темноте. Четырнадцать лет назад он попал в автокатастрофу на острове Лансароте. И потерял не только зрение, но и Лену, любовь своей жизни и неверную жену чилийского олигарха. Такова завязка фильма Педро Альмодовара "Разомкнутые объятия". Как всегда у знаменитого испанского режиссера, его кино — это не только драма обстоятельств, судьбы, случайности и рока, но также драма смятенного, раздвоенного сознания.

У главного героя два имени — Харри Кейн (псевдоним, которым он подписывает свои литературные работы) и Матео Бланко (под этим именем он был известен в свое время как кинорежиссер). После катастрофы Матео больше не может снимать фильмы и предпочитает думать, что он погиб вместе с Леной,— в живых остался только слепой писатель Харри. В сегодняшней жизни язвительный, самоироничный Харри окружен близкими людьми — его преданной ассистенткой Джудит и ее сыном Диего, который играет роль секретаря и поводыря. Однажды Диего просит его рассказать о том, что именно случилось четырнадцать лет назад. И тогда на экране разворачивается предыстория главной истории (в сущности, она-то и оказывается самой главной). Нам также показывают фрагменты фильма, который Матео снимал с Леной в главной роли, но так и не дождался премьеры из-за интриг чилийского олигарха-продюсера.

Матео/Харри играет Люис Омар, Лену — Пенелопа Крус. В четвертый раз эта актриса становится музой Альмодовара, он гримирует ее то под Одри Хепберн, то под Мэрилин Монро, перемешивает жизнь и кино, придумывает "фильм в фильме" (похожий на прежние гротески режиссера) и "сценарий в фильме" (похожий на корейский вампирский хоррор "Жажда"). В финале ослепший режиссер заново садится монтировать фильм, снятый четырнадцать лет назад, и звучит лучшая фраза "Разомкнутых объятий": "Кино должно иметь конец — даже если оно делается вслепую".

Альмодовар, некогда бывший символом постмодернистской Испании, устремившейся во все тяжкие после падения франкизма, многие годы воспринимался как радикальный мастер сатирической комедии. Вершиной этого опыта стал фильм "Кика" о разнузданной и зловещей власти массмедиа. Режиссер устал и разочаровался в последствиях той моральной свободы, за которую он с таким рвением боролся. Теперь "с Испанией ничто не сравнится" — саркастическая фраза, произносимая в "Кике" 80-летней матерью Альмодовара, которой он дал роль телекомментатора. А сам режиссер имеет основания заявить: "С течением времени я обнаруживаю в себе гораздо больше морализма, чем я полагал раньше, и даже больше, чем хотел бы иметь".

Только на первый взгляд Альмодовар пародирует людские чувства и страдания. На самом деле он преодолевает кошмар жизни с помощью неприлично открытых эмоций и неиссякающего юмора. Да, он один из немногих оставшихся в мировом кино виртуозов комического. Но в его комизме всегда силен привкус горечи и смерти, над ним витает дух фламенко, мовиды, испанской версии экзистенциальной философии. Его фильмы не скрывают того, что изготовлены фантазером-кулинаром с удовольствием, и сами несут людям прежде всего удовольствие, что отнюдь не исключает горьких приправ.

По-прежнему в кинематографе Альмодовара ключевую роль играет рекламный дизайн, использующий яркие, "химические" цвета — желтый, синий, малиновый; крупные планы накрашенных ногтей и губ. Женских губ в фильмах Альмодовара всегда много — капризных, вожделеющих, презрительных, обещающих, призывных. Несмотря на откровенный гомосексуальный имидж режиссера, душу его фильмов всегда составляли женщины, которых играли замечательные актрисы — Кармен Маура, Виктория Абриль, Мариса Паредес, Пас Вега, Джеральдина Чаплин. Даже если на сей раз на грани или даже за гранью нервного срыва оказался мужчина, Альмодовар все равно остается убежденным феминистом, противником мачизма, чуждым в то же время ханжеской англосаксонской политкорректности.

Кинематограф Альмодовара — это ренессансный средиземноморский праздник, шутовское действо, и к этому все давно привыкли. Вот почему "Разомкнутые объятия" удивили поклонников режиссера гораздо менее бравурным, скорее, печальным и усталым тоном. В ней не только нет веселых трансвеститов и хулиганских шуток, но еще и меньше, чем обычно, открытых, спонтанных эмоций. Но это не усталость и не разочарование режиссера, а его сознательный выбор.

Журнал «Weekend» № 25 (121) от 03.07.2009
http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1192398&NodesID=8

беседовал Андрей Плахов

- В "Разорванных объятиях" мы фактически видим два фильма в одном.

- И, поверьте, это было непросто, поскольку все снималось не в хронологическом порядке, а как диктовала производственная целесообразность. Иногда я сам не понимал, в каком из двух фильмов в данный момент нахожусь.

- Был ли этот опыт для вас чем-то вроде "Восьми с половиной" для Феллини?

- В какой-то степени. Я рассказал о своих человеческих страхах и творческих проблемах.

- Можно ли сказать, что одна из проблем в том, что ваши фильмы, в том числе и последний, плоховато принимают в Испании?

- Да, это так. На родине нас травят. Мы получаем признание и призы всюду, кроме Испании. Я уверен в своем фильме и стараюсь смотреть на него объективно. Но это не значит, что мне наплевать на критику, особенно зарубежную. Иногда "роман" с ней складывается, иногда нет.

- Вы сочиняете сценарии, уже представляя себе конкретных актеров?

- Когда я пишу первый набросок сценария и анализирую характер персонажа, обычно уже чувствую, кто за ним стоит — Кармен (Маура.— А. П.), Пенелопа (Крус.— А. П.) или кто-нибудь еще. Но звоню своим актерам и актрисам в последний момент. До этого многое в характеристике персонажа может измениться — возраст, даже пол.

- Какими качествами должен обладать актер, чтобы у вас сниматься?

- Зависит от фильма и от персонажа. Но в целом не люблю, когда в работе актера выпирает техника. Ценю спонтанность, эмоциональность, натуральное чувство юмора. Ум не обязателен. Актер играет не умом. Если актер красив и сексуален, это — идеальный случай.
- Вы в четвертый раз работаете с Пенелопой Крус. Она и есть идеальный случай?

- Если опыт сотрудничества оказался удачным, велика вероятность, что так будет и дальше. Хотя Пенелопа настолько глубоко мне верит, что иногда ее парализует страх, что якобы она недостаточно хороша как актриса. Приходится ее разубеждать.

- Некоторым показалось, что "Разорванные объятия" не столь эмоциональны, как ваши прежние фильмы.

- Картина действительно может показаться более сухой, что ли. Я сознательно сдерживал слезы, потому что герои фильма уже выплакали их в прошлые годы, которые остались за кадром. Но эмоции никуда не делись.

- В "Разорванных объятиях" есть тема наркотиков. В этом есть что-то личное?

- В молодости, в 1980-е годы я употреблял кокаин, хотел быть Лу Ридом и Дэвидом Боуи одновременно. Тогда не было никакой информации о вреде наркотиков. Меня спасло то, что я работал в телефонной компании и должен был вставать в семь утра. Это приучило меня к некоторой ответственности. Потом я понял, что, если хочу работать в кино, с этим делом придется завязать.

- Раз уж вы вспомнили свою молодость, скажите, что стало вашей главной школой жизни?

- Сначала меня "обучали" женщины, сидевшие вечерами на патио в городке в Ла-Манче, где я родился. Их сплетни, беседы о жизни, в которых было столько мудрости и артистизма. А потом — ночная жизнь Мадрида в годы либерализации Испании, проснувшейся после ночи фашизма. Секс и рок-н-ролл были моей жизнью. Я наслаждался, но одновременно рефлектировал эту уникальную ситуацию, которую мы называли мовидой. Вокруг были талантливые, творческие люди, прекрасные модели для кино, увы, многие из них уже умерли. Мой дом был чем-то вроде фабрики Энди Уорхола. Но, в отличие от него, я не только наблюдал. Я участвовал.

- Какие фильмы повлияли на ваше творчество?

- "Наваждение" Лукино Висконти, работы Фрица Ланга, трудно все перечислить. Особую слабость испытываю к нуару. Этот американский жанр за последние полвека распространился в Европе, а в США почти умер, если не считать работ Питера Богдановича. Зато французская "новая волна" — Трюффо, Годар, Ромер — признала Хоукса и других классиков нуара величайшими мастерами. Для меня нуар — лучший пример того, какую власть может иметь кино над эмоциями публики. И в то же время этот жанр позволяет критиковать общество, говорить об опасности и власти, создавать крупные характеры. Поэтому он всегда будет играть роль hard currency — твердой валюты. Но жанр тоже необходимо обновлять. Мой фильм — не только нуар, но и комедия, и мелодрама, и что-то еще.

Журнал «Weekend» № 25 (121) от 03.07.2009
http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1192399&ThemesID=102

Магнетизм кино Педро Альмодовара поразителен, притом, что ни у кого уже не осталось сомнений в его перспективах, а профессиональные зрители все продолжают попадаться на удочку. И в больших авторах он числится по старой памяти, и в Канн испанца исправно зовут, хотя в этот раз не было ни единого однозначно положительного отзыва при всей склонности аккредитованной западной критики к удержанию политкорректной мины. Ответ, видимо, прост: удалившись из плоскости авторских изысканий, Альмодовар остается лучшим ремесленником в жанре знойной мелодрамы, снова и снова позволяя умиляться своему неизменному профессионализму и отдыхать на незамысловатом зрелище, выраженном в притягивающей, как кухонные сплетни, форме сентиментального балагана сверхчувственных натур.

Его фильм, как всегда, окрашен в сочные цвета полнокровной жизни, несмотря на то, что главный герой Разомкнутых объятий после автокатастрофы лишился зрения.

Фильм опирается на естественные прелести мещанского кино (комфортная обстановка, фотогеничные исполнители, лирическая припущенность во всех фазах жизни). Персонажи Альмодовара красивы, ухожены, загорелы, импозантны, модны, нередко богаты. Слепой герой, склеив сногсшибательную красотку, на второй минуте фильма занимается с ней сексом (как это было в прологе Антихриста, каннского конкурента объятий). Режиссер старается, чтобы зритель не чувствовал тяжести социальных вериг и ущербности характеров, чтобы публика думала только о главном, нежном и лирическом, в связи с чем его фильм вновь цветет внутри барокамеры экзальтированных страстей, с каждым фильмом все менее отличающихся от катавасий мыльных опер.

Герой его фильма – популярный сценарист и режиссер – разматывает клубок сердечных нитей, который запутался, когда герой еще был зрячим. В начале 80-х он (Льюис Омар) увел женщину (Пенелопа Крус) у влиятельного банкира и своего кинопродюсера (Хосе Луис Гомез), предав другую женщину (Бланка Портильо), которая его, сценариста и режиссера, всю жизнь любила. Переплетение любовных ошибок и семейных тайн, исступленной мести и сладостного разоблачения – инструменты беспроигрышные, но используемые Альмодоваром все более прямолинейно, и уже совсем без намека на трагифарс, отличавший его лучшие картины.

Американские критики после каннского фестиваля раструбили о связи фильма с нуаром, что на поверку оказалось ошибочным – во всяком случае, уровень криминальной интриги и рокового характера отношений в Разомкнутых объятиях гораздо ниже, чем в других картинах режиссера (от Живой плоти до Возвращения).

Отличительной чертой конкретного фильма является жирный знак признательности любимым фильмам, среди которых есть и "новая волна" (герой просит зрячего помощника поставить диск с фильмом Лифт на эшафот), и неореалистическая мелодрама (любовники мечтают умереть в обнимку как в фильме Путешествие в Италию). Самая интересная параллель могла бы случиться с фильмом Антониони Фотоувеличение (но не случилась), поскольку один из героев (кстати, он мнит себя режиссером, и к тому же гей, взывая к соответствующей отсылке) всюду ходит с камерой, по наущению банкира-рогоносца снимая любовную парочку. Испанец не решился усложнить образы и обыграть то, что показывает камера филера, довольствуясь внешним уровнем изображения. В подборе любимых образов Альмодовар не забыл и самого себя, скромно причисленного в калашный ряд, проиграв концовку фильма в духе Женщин на грани нервного срыва.

Занятной частью продолжения цеховой темы является попытка режиссера пройтись внутри сюжета по ключевым стадиям кинопроизводства: камера, по свидетельству которой происходит уличение в измене, символизирует значение изображения, специалист чтения по губам, озвучивая немую слежку, подчеркивает значение звука, продюсер мстит режиссеру, самовольно перемонтируя его фильм, тем самым, отдавая дань значению монтажа. Отдельная доска почета посвящена любимым женщинам (значение образа): в фильме Луи Маля режиссер желает слышать голос Жанны Моро, Пенелопу Крус гримируют под Одри Хепберн, а на стене ее гримерки красуется портрет Роми Шнайдер.

Однако киноманские отсылки нисколько не сглаживают аляповатого сюжетного строительства, оказываясь лишь незначащими формальностями, разомкнутыми элементами кинематографической цепи. В этом смысле название фильма принадлежит не телу лирической фабулы, а констатирует желание автора собрать воедино фрагменты былого вдохновения, восстановив разорванные объятия с искусством кино.

Владислав Шувалов
http://www.cinematheque.ru/post/140981

Педро Альмодовар (Pedro Almodovar) не снимает ровного кино с супергероями и не заигрывает со зрителем – в контексте искаженной реальности его картин живут необычные персонажи, чьи переживания превращают простые истории в многослойные трехмерные драмы без намека на катарсис. Авангардист, экзистенциалист и радикал, в «Разомкнутых объятиях» режиссер несколько сместил акценты, превратив сатиру в сентиментальную драму, а зловещий хохот прошлых горьких комедий в печальную констатацию. Из прежнего - обилие яркого дизайна поп-арта, никакой политкорректности и цифровой техники, убивающей эмоцию.

В основе сюжета — история о режиссере-сценаристе Матео Бланко, который 14 лет назад потерял в автокатастрофе зрение, любимую женщину, творчество. Он даже отказался от собственного имени и живет под псевдонимом, предпочитая думать, что умер в той страшной аварии. Неожиданное появление в его жизни человека из прошлого заставляет Матео вспомнить о том, что предшествовало трагедии - своему помощнику Диего он рассказывает, как снимал фильм «Девушки и чемоданы» (его фрагменты становятся отдельной сюжетной линией), главную роль в котором исполняла его возлюбленная Лена - официальная подруга чилийского олигарха, который являлся инвестором картины…

Любой подробный пересказ лишает фильм какого-либо смысла, т. к. фабульные линии решены в стиле «Санта-Барбары»: слепота, рак желудка в финальной стадии, падение с лестницы, неожиданное отцовство через 20 лет… Абсурдность использования откровенных штампов подчеркивается обращением к самопародии, флешбекам и архетипичным персонажам: в сюжете эксцентричной комедии, которую снимает Матео, угадываются легендарные альмодоваровские «Женщины на грани нервного срыва», а в качестве героев центрального сюжета выступают излюбленные ролевые мoдели - красавица легкого поведения, неприятный гей, некрасивая мать-одиночка, женоподобный юноша и др. Кроме того, драматизм усиливает рамочная композиция – события реального времени прерываются воспоминаниями, в которые вклиниваются фрагменты фильма Матео, а параллельно снимается документальный фильм о фильме, участниками которого становятся главные герои…

Сюжетной и словесной абракадабре режиссер отводит вторичную роль – совершенно не важно, кто кому кем приходится и что значат те или иные слова; своими манипуляциями Альмодовар предлагает воспринимать сюжет лишь как пространство для рождения нужного состояния. На передний план выходит красота, которая не спасает мир и не используется во благо, но губит все вокруг и усугубляет противоречия. Философия испанского кино остается вечной вариацией на тему Кармен - в прочтении Альмодовара она символизирует недостижимое, которым каждый хочет обладать через саморазрушение и боль.

Красота у Альмодовара – это непременно Женщина. Несмотря на гомосексуальный имидж, режиссер всегда называл себя феминистом и рифмовал все самое сокровенное и личное с образами прекрасных актрис – в свое время его музами были Кармен Маура (Carmen Maura), Виктория Абриль (Victoria Abril), Мариса Паредес (Marisa Paredes), Пас Вега (Paz Vega), Джеральдина Чаплин (Geraldine Chaplin). Период зрелого творчества мастера проходит под знаком увлеченности Пенелопой Крус (Penélope Cruz), которую он называет символом женственности и квинтэссенцией красоты. Мужские персонажи картин испанского гуру оказывались гомосексуалистами или транссексуалами не случайно – это помогало им приближаться к тайне «вечной женственности». В «Разомкнутых объятиях» однополые отношения ушли в далекий фон и упоминаются лишь в теме эпизодического персонажа, поскольку на этот раз автор попытался изобрести формулу новой органики. У Альмодовара безусловная красавица Крус давно стала невероятной характерной актрисой, наполняющей сюжетное пространство настолько, что всякий раз рождается ощущение: без нее эта картина ничего особенного не представляла бы. Стоит заметить, что от фильма к фильму актриса становится все совершеннее, а созданные специально для нее кадры – все более чувственными и личными.

Все действующие лица «Разомкнутых объятий» не случайно связаны с кинопроизводством - процесс дублирования реальности удваивает человека и распыляет его суть. Так, Рэй Икс спустя 14 лет полностью меняет внешность, имя и имидж, Матео Бланко живет под вымышленным именем Харри Кейн, а Лена, разрывающаяся между двумя мужчинами, даже на съемочной площадке воплощает два главных женских киноархетипа – Одри Хепберн и Мэрилин Монро… Перемешивая жизнь и кино, придумывая «фильм в фильме», Альмодовар в финале заставляет ослепшего режиссера заново монтировать старую картину, вкладывая в его уста многозначное: «Кино должно иметь конец - даже если оно делается вслепую», что звучит практически как сакраментальное «Рукописи не горят».

Автор: Надежда Сырых
http://www.fashiontime.ru/article/10980.html

Известный сценарист и режиссер попадает в страшную автокатастрофу, после которой необратимо слепнет. Он не может больше снимать кино, от него уходит женщина, которая была смыслом его жизни. Вместе со зрением он теряет все. Смириться с трагедией своей жизни он сможет только спустя 14 лет, открыв душу своему молодому помощнику, которого он полюбил как сына.

Четырнадцать лет назад персонаж Луиса Хомара вел двойную жизнь. Свои сценарии и рассказы он подписывал псевдонимом Гарри Кейн, при этом жил и снимал фильмы под своим настоящим именем - Матео Бланко - до тех пор, пока на острове Лансароте не произошла автокатастрофа, которая отняла у него зрение и возлюбленную Елену (Пенелопа Крус). С того момента Матео Бланко перестал существовать. Остался лишь несчастный Гарри Кейн, пишущий сценарии вместе со своим помощником Диего и, по легкой иронии Педро Альмодовара, занимающийся любовью в кромешной темноте. Однажды герою приходится вспомнить события четырнадцатилетней давности, и его погибшее эго восстает, чтобы закончить дела давно минувших дней. Он рассказывает другу свою историю давнего романа с любовницей известного богача, который дал деньги на съемки главной картины его жизни.

Да, в этот раз Педро выступил не совсем удачно на Лазурном берегу. Но это лишь потому, что "Разомкнутые объятия" - очень личный фильм для Альмодовара. Будучи превосходным знатоком женской натуры, он никогда не ставил в центр повествования мужчину. Да и, вообще, представители сильного пола особой мужественностью не отличались в его фильмах. Трансвеститы, геи, впавшие в длительную кому мужья - это еще не полный список всех мужских граней в фильмах степенного испанца (к слову, голубой есть и в "Разомкнутых объятиях"). Его ленты - это ода феминизму, где женщина показывается исключительно с самой сильной стороны.

Но всегда хочется попробовать чего-нибудь нового, и Альмодовар решил снять фильм, грубо говоря, о самом себе. Слепой режиссер, переквалифицировавшийся в сценариста, - самая настоящая метафора, тонко намекающая на то, что Педро не очень удовлетворен своим последним творчеством и в силу каких-то обстоятельств стал белой вороной в этом мире, человеком со своими взглядами и своей особенной натурой.

Но на самом деле снимающий кино о мужчинах Альмодовар - это зрелище, как говаривал Ослик Иа-Иа, душераздирающее. Это выглядит примерно так же, как если заставить Тарантино чтить и демонстрировать мужские ступни, а Аллена снимать кино про проблемы материнства на почве безработицы. В принципе режиссер на чужой колее чувствует себя комфортно, но чего-то ему не хватает. Опыта в этой грани, наверное. Персонаж у Омара получился, мягко говоря, скверный. За его жизнью наблюдать практически скучно, за исключением истории с Еленой, мастерски сыгранной Пенелопой Крус, лауреаткой премии "Оскар" за роль взбалмошной Марии-Елены из "Вики Кристина Барселона" за авторством Вуди Аллена. А если учесть, что Крус сыграла в "Разомкнутых объятиях" не только роковую красотку Елену, но и ее сценический образ, героиню фильма Матео "Девушки и чемоданы" Пину, напоминающую Одри Хепберн в легендарном "Завтраке у Тиффани", то у нее получился действительно разносторонний и глубокий персонаж.

Лента с самого начала была заявлена как драма с элементами триллера, но на самом деле это стилизованная под старые ленты Голливуда мелодрама с легкими вкраплениями саспенса. Сюжетные повороты напоминают, скорее, дешевую мыльную оперу: все эти падения с лестниц, реплики а-ля "Ты мой отец?" и внебрачные дети сильно смахивают на мексиканские сериалы. Но не отнять у Альмодовара умение снимать легкие, пусть и достаточно серьезные, фильмы, которые просто проглатываются на одном дыхании.

Но самое вкусное для зрителя - это начинается пятиминутный отрывок фильма-в-фильме (режиссерская работа Матео), как две капли воды похожий на "Женщины на грани нервного срыва" за авторством того же Альмодовара. Зачем он так сделал? Ответ один: Педро напомнил, что с годами меняются все, даже настоящие гении и живые классики. Время не щадит никого. Заметьте, за тридцать лет с момента выхода "Женщин..." мастер остепенился, переключился на более серьезное и глубокое кино. С возрастом он стал говорить на новые темы, с годами постепенно исчезает тот эпатаж, та легкость. "Разомкнутые объятия" - безусловно, кино хорошее. Причем очень. Но для мастера, подарившего миру много отличных кинопроизведений, таких как "Возвращение" или "Все о моей матери", это, на мой взгляд, проходное, одноразовое кино. Но все же остается уверенность, что при желании Педро может снять что-нибудь похожее на свое ранее творчество. Может быть, это будет немного циничнее, чем раньше (все-таки с годами человек становится жестче), но сам факт того, что Мастер это сделает, будь у него желание, не может не радовать.

Но главная мысль фильма все же в чем? Альмодовар в первую очередь рассказывает зрителю простую человеческую истину: не важно, кем ты стал, чего добился, что ты сделал для этого мира, это не главное. А главное - иметь любимого человека, который пройдет с тобой через все, но без которого ты будешь как слепой в мире зрячих. И ваши объятия никогда не должны разомкнуться...

Евгений Северин
http://novostivl.ru/msg/7685.htm

Пожилой, но для некоторых еще привлекательный Матео (Хомар) очень давно был известным кинорежиссером, но десять лет назад в автокатастрофе потерял возлюбленную, зрение и вместе с ним профпригодность. Последний его фильм вышел за несколько дней до трагедии, назывался он «Девушка и чемоданы» и представлял собой практически точную копию фильма «Женщины на грани нервного срыва» режиссера Педро Альмодовара, но только с Пенелопой Крус на костылях в гриме Одри Хепберн вместо Кармен Мауры. Однажды к нему приходит сын продюсера его последнего фильма, у которого Матео увел любовницу, с предложением написать сценарий фильма о том, как сын продюсера ненавидит своего отца. Матео отказывает и объясняет своему сыну от первой жены почему. Оказывается, когда десять лет назад его первая жена и его любовница…

Все, в общем-то, как всегда и, вместе с тем, совсем по-другому. Альмодовар, чей художественный метод всегда характеризовался, в первую очередь, буйством красок/женщин/страстей, сильно рисковал и последние как раз лет десять постоянно бил себя по рукам, чтобы не удариться в аляповатое самокопирование. Понятно, что «Разомкнутые объятия», справедливо определяемые и как свои собственные «Восемь с половиной» и как разудалая самопародия, не могут полноценно являться ни тем, ни другим. Скорее всего, это или последний сигнал перед кораблекрушением, или такой стратегический план Кутузова. Просто Альмодовар в конце 2000-х попал в тупик середины 1990-х – полностью раскрыв тему, надо либо выруливать в сторону нового «Все о моей матери», либо смириться с участью эпигона самого себя. Пока что не в состоянии сделать первое, мастер предвосхищает второе – снимает вроде бы саморазоблачительную драму. Здесь слепой режиссер трахает сознательных телочек, которые переводят его через дорогу, каждый персонаж, вплоть до двоюродной сестры бывшей жены главного героя плетет свои интриги, а Пенелопа Крус катастрофическим образом демонстрирует обнаженную грудь и роняет жгучую слезу на свежие помидоры.

Загвоздка в том, что на этот раз Альмодовар не заливается звонкой балладой под испанскую гитару, а пересказывает всю эту несуразицу с невозмутимым лицом Гарика Мартиросяна. По привычке латает дыры Луисом Бунюэлем, а когда и этого не хватает, врубает то Росселини, то Уильяма Уайлера, то собственных «Женщин на грани нервного срыва» (а те, кстати, в свою очередь, поставлены по пьесе Кокто). Но все равно получается пустовато. И когда в финале на это голое рождественское дерево вдруг надевается старая длинная гирлянда – второстепенный персонаж сложносочиненной скороговоркой проговаривает все это «…я виновна в ее смерти, потому что тогда у меня была связь с тем-то, хотя меня в детстве изнасиловал его брат-трансвестит, и вообще он твой отец…», в общем, все то, что по-хорошему должно было занять экранное пространство на эти два часа, возникает устойчивое ощущение, что если это и самопародия, то уж чересчур жестокая. А скорее всего, испанец просто немножко сошел с ума. Не исключено, что и то, и другое.

Но все-таки, что бы там ни говорили, главным саморазоблачением и в фильме, и в карьере служат последние кадры «Объятий», когда после пародии на «Женщин на грани…» (если можно считать пародией отрывок, переснятый с ханекевской дотошностью) на авансцену вновь выходит режиссер-инвалид, чтобы произнести это убийственное, но так характерное для позднего Альмодовара «Кино должно продолжаться, даже вслепую». А что касается остального, просто нужно научиться различать, где исповедь, а где слезы на помидорах.

Леонид Марантиди
http://www.kino-teatr.ru/kino/art/artkino/1291/

«Разомкнутые объятия» – пожалуй, самый изысканный фильм Педро Альмодовара, самый «холодный», самый сдержанный в творчестве экстравагантного испанца. В нем он почти полностью дистанцировался от самого себя прежнего, загнав все свои фирменные штучки и приколы в «фильм в фильме», который снимает его главный герой, тоже режиссер.

Однако, это все-таки мелодрама, и обязательства, накладываемые жанром, Альмодовар не может не выполнить. К услугам зрителя любовный треугольник, бегство влюбленных на экзотический остров, наконец, гибель красавицы-героини во цвете лет. А также ревность, предательство, автокатастрофа и неизлечимая болезнь – слепота, заставляющая режиссера переквалифицироваться в писатели и придумать себе новую идентичность. Но на все эти напасти, питающие жанровое кино со времен его изобретения и, к счастью, лишь время от времени случающиеся в реальной жизни, Альмодовар смотрит глазами уже пожившего и мудрого человека. Возвращая мелодраматическим штампам человеческое измерение, он тем не менее остается увлеченным киноманом: чего стоят его усилия по превращению Пенелопы Крус (интервью с ней читайте в еженедельнике «КП») то в Одри Хепберн, то в Мэрилин Монро!

Муза режиссера играет начинающую актрису по имени Лена, ради воплощения своей мечты вынужденную делить постель с престарелым денежным мешком. Последний решает продюсировать сумасшедшую комедию «Девушки и чемоданы» (напоминающую все раннее творчество Альмодовара, в особенности его шедевр «Женщины на грани нервного срыва»), на съемках которой у Лены быстро завязывается роман с ее постановщиком. Пожилой любовник Лены нанимает своего оболтуса-сына фиксировать на видео рабочие моменты съемок картины и сурдопереводчицу – расшифровывать о чем шепчется его подруга с влюбленным в нее режиссером. Когда парочка сбегает, бизнесмен мстит им невероятно изощренным способом: он сам монтирует картину, тем самым уничтожая ее. Таким образом, мелодрама (я не раскрыл и трети ее хитросплетенного сюжета) оборачивается изысканным «кино о кино», тонким эссе на тему хрупкости искусства. Испортить фильм Альмодовара, соорудить из его любимых мотивов и красок полную нелепицу и безвкусицу легче легкого. И только он сам, знающий эту тончайшую грань, отделяющую искусство от пошлости, может творить чудеса вслепую.

Стас ТЫРКИН — 01.07.2009 Комсомольская правда
http://www.kp.ru/daily/24319/512178/

Фильм «Разомкнутые объятия» участвовал в конкурсе последнего Каннского фестиваля. Несмотря на то, что многие прочили ему «Золотую пальмовую ветвь», Альмодовар уехал с Лазурного берега без наград. «Разомкнутые объятия» – самый «взрослый» фильм Альмодовара.

Когда-то знаменитый кинорежиссер Матео Бланко (Луис Омар) имел все, о чем может мечтать человек, – славу, деньги и пылкую взаимную любовь. Но неожиданно возникший на дороге джип унес жизнь любимой женщины Лены (Пенелопа Крус) и зрение, а без них слава и деньги уже не имели смысла. Матео поменял имя и профессию, теперь он сценарист Гарри Кейн – Матео, как он утверждает, умер вместе с Леной. И только верная подруга Матео Джудит да ее сын Диего помнят того, страстного и талантливого Матео, вступившего в борьбу за Лену с могущественным олигархом-продюсером, ее сожителем.

Пересказать сюжет фильма Альмодовара не всегда легко. Но главное – это совсем не нужно. Как только фильм сужается до пересказа сюжета, остается лишь мелодраматический каркас, пригодный разве что для низкопробного «мыла». Но один использует каркас для «Санта-Барбары», другой наполняет его блюдом для настоящих гурманов. И для этого тоже нужна недюжинная смелость.

Ни Альмодовару, ни Крус смелости не занимать. Превратившись в седого классика, неистовый Педро не только не утратил куража, но во стократ усилил его. В первую очередь – за счет планомерной эксплуатации «мыльных» штампов и одних и тех же, уже ставших фирменными, рецептов собственной кухни. Фильм в фильме, женщины на грани нервного срыва, любовь до гроба, ревнивый любовник, неожиданное отцовство – классический набор пройдох от кино, с помощью которого легко проникнуть в сердце всякой домохозяйки. Да только Альмодовару туда не надо. Он создает из этой дребедени изысканнейшую драму о хрупкости всякого искусства, об уязвимости каждого, кто решил с ним связать свою жизнь, и об относительности любого стереотипа. Слепота, постигшая главного героя, в любом другом контексте выполнявшая бы роль слезовыжималки, у Альмодовара становится спутницей величественной трагедии, обрастая новыми смыслами и задачами.

Пенелопа Крус, которая, кажется, стала уже альмодоварским талисманом, играет здесь плохую актрису, вышедшую на съемочную площадку через постель продюсера. Матео переодевает ее то в Одри Хепберн, то в Мэрилин Монро, то заставляет разыгрывать сцены один в один «Женщины на грани нервного срыва», где Крус заменяет Кармен Мауру. Крус смело бросается в гротеск, изящно сдабривая смех большой порцией горечи и слез. Человеческие страсти и пороки, которые Альмодовар всю жизнь так пристально исследует и так умело высмеивает, на этот раз не вызывают у режиссера желания на них сконцентрироваться. Альмодовар словно вглядывается в собственные творения 25-летней давности, примеривает их на себя сегодняшнего, и трудно сказать, доволен ли.

«Разомкнутые объятия» – подведение итогов. Это не означает, что Альмодовар остановился. Просто, повзрослев, он устраивает экзамен, переаттестацию самому себе: не ослеп ли, как главный герой? «Объятия» – не только самый зрелый, но и, как ни странно, самый мужской фильм Альмодовара по части самоощущения. Всю жизнь Альмодовар в своих фильмах боролся с засильем мужского начала в жизни, преклоняясь перед прекрасной половиной человечества. Всю жизнь он доказывал: женщина красивее, умнее и благороднее мужчины. В «Разомкнутых объятиях» его феминизм если не пошатнулся, то по крайней мере перестал быть центром альмодоварского мироощущения. Здесь женщины в той же степени коварны, что и мужчины, а слепота – качество внеполовое, хотя по сюжету его обладатель именно мужчина.

«Кино должно быть закончено, даже если режиссер ослеп», – говорит главный герой, так и не закончивший свой фильм из-за гибели актрисы. И принимается за монтаж. Слепота Альмодовару не грозит – он стал зорче, спокойнее, умнее. А его смех с каждым разом становится все печальнее.

2009-07-09 / Екатерина Барабаш Независимая газета
http://www.ng.ru/culture/2009-07-09/8_Almodovar.html

Репутация Педро Альмодовара, наверное, уже несокрушима. Новая мелодрама "Разомкнутые объятия", прошедшая в конкурсе Каннского фестиваля, почти всеми признается как признак усталости режиссера и, по сравнению с его лентами последних лет, - шаг назад. И тем не менее на Круазетт фильм занял третье место в критических рейтингах, уступив первенство только французской картине "Пророк" Жака Одияра и новозеландской "Яркой звезде" Джейн Кэмпион. 9 июля лента вышла в российский прокат.

В новой картине Альмодовара много пищи для синефила. Действие происходит в кинематографической среде, и есть даже "фильм в фильме" - его снимает герой картины Матео, и стиль этой его работы сильно смахивает на "Женщин на грани нервного срыва" самого Альмодовара. Кроме того, будут цитаты из Росселлини, которые сыграют в сюжете решающую роль, и еще много разных кинематографических ассоциаций.

Герой мелодрамы, драматург и режиссер Матео Бланко (Луис Хомар) после автокатастрофы потерял зрение и любимую женщину - актрису Елену (Пенелопа Крус). Он теперь живет под своим литературным псевдонимом Гарри Кэйн. А история того, как он влюбился в Елену, и как красавицу будет ревновать к нему ее любовник-продюсер, пройдет традиционным флэшбеком. Он и позволит Альмодовару в сентиментальную и даже душераздирающую историю любви, расчета и потерь ввести свой фирменный юмор.

Почему-то этого режиссера всегда рассматривают строго в контексте соотношения в его фильмах полов. Теперь снова упрекают за то, что доминируют прекрасные дамы, так что Альмодовар вынужден был поклясться на пресс-конференции, что в следующих фильмах будет больше мужчин. "Мужские персонажи меня пугают, - признается он. - Может, потому, что всегда есть соблазн взять в прототипы себя. Я до восьмилетнего возраста рос среди женщин, может, поэтому сильный пол в моих фильмах - всегда женщины. А мужчин беру, когда надо изобразить каких-нибудь гадов".

Закулисная жизнь кино тоже составляет приманку этого фильма - мелкие интриги и утонченные пакости, которые подстраивают коллеги коллегам. Так, один из персонажей (мужского пола, понятно) подкладывает режиссеру Матео свинью, взяв для монтажа самых худшие, самые провальные дубли. "Если бы кто-то попытался сделать подобное с моим фильмом, я бы его убил", - честно признался Альмодовар.

Валерий Кичин Опубликовано на сайте rg.ru 9 июля 2009 г.
http://www.rg.ru/2009/07/09/almodovar-site.html

На экраны выходят "Разомкнутые объятия". Испанский классик представляет свой четвертый фильм с Пенелопой Крус и первый, где так мало от прежнего Педро Альмодовара. Почему так произошло, задумался АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.

Героя "Разомкнутых объятий" звали Матео Бланко, он (как и Альмодовар) снимал мелодраматические комедии, а потом попал в автокатастрофу, потерял зрение и свою возлюбленную Лену — жену богатого чилийского брокера. С тех пор он предпочитает пользоваться литературным псевдонимом Харри Кейн и считать, что Матео Бланко умер вместе с Леной. Его жизнь составляют работа над сценариями, общение с преданной ассистенткой и ее сыном, служащим у него секретарем, а также секс в темноте со случайными девушками, любезно согласившимися перевести слепца через улицу.

Отчужденное впечатление, возникающее от фильма, кажется странным: ведь вроде в нем есть все компоненты художественного мира Альмодовара. Яркие, до ядовитости, цвета, поданные крупным планом глаза, ноги, губы, пальцы рук с накрашенными ногтями и туфли на высоких каблуках. Альмодовар открыл и обжил этот мир в пору своей молодости — в 80-е годы прошлого века, когда Испания проснулась после ночи франкизма и стала страной свободы без берегов. Секс и рок-н-ролл, философия мовиды, испанской разновидности экзистенциализма, были его жизнью, а его дом — чем-то вроде фабрики Энди Уорхола. Вокруг Альмодовара собирались самые красивые модели и трансвеститы, в его фильмах зажглась звезда Антонио Бандераса и вспыхнуло целое созвездие бесподобных актрис — Кармен Маура, Виктория Абриль, Мариса Паредес, Леонор Уотлинг, Пенелопа Крус.

Сам Альмодовар нес на своих плечах репутацию хулигана и нонконформиста, испанского Фассбиндера — но, перейдя незаметный возрастной рубеж, превратился в классика и явно разочарован в последствиях той свободы, за которую с таким рвением боролся. В его кинематографе уходят на периферию порнозвезды, трансвеститы, служанки-лесбиянки. Уходят вместе с эпохой быстрых удовольствий и столь же быстрых прибылей — эпохой экономического гедонизма и постмодерна, с которой Альмодовара привыкли идентифицировать. Последний всплеск этой цветистой латиноамериканской эстетики — шедевр режиссера "Все о моей матери". Но уже в появившейся на шесть лет раньше "Кике" символом нового, жесткого и агрессивного времени, подчиненного империи мультимедиа, становится тележурналистка — вампирическое создание, затянутое в кожу от Готье и носящееся на мотоцикле в поисках "гадостей дня".

"Разомкнутые объятия" — кино, как бы изъятое из контекста времени. Кино о любви и творчестве, о кинематографе (прямо либо косвенно в нем цитируется куча классических фильмов — от "Путешествия в Италию" Росселлини до "Фотоувеличения" Антониони), но прежде всего — о старении и погружении в темноту. В этой темноте всплывают образы старого фильма, снятого Матео Бланко, но и он напоминает бравурные комедии Альмодовара, его "Женщин на грани нервного срыва", словно бледная копия, далекая от духа оригинала. Режиссер наряжает Пенелопу Крус в парики а-ля Одри Хепберн или Голди Хоун, но так и не может высечь из своей любимой актрисы искры прежнего темперамента. История, отлично придуманная и сконструированная, насыщенная комедийными гэгами и атмосферой нуара, оказывается в итоге нестрашной и несмешной.

Альмодовар — как в другом полушарии Тарантино — воплощал собой пламенеющий постмодернизм 90-х годов, ныне уходящий в прошлое. Сегодня вчерашние хулиганы и циники перешли в лагерь если не консерваторов, то умеренных, если не моралистов, то стоиков, и это удивительный, но закономерный факт. В финале ослепший режиссер заново садится монтировать фильм, снятый 14 лет назад, и звучит, пожалуй, самая личная фраза "Разомкнутых объятий": "Кино должно иметь конец — даже если оно делается вслепую".

Газета «Коммерсантъ» № 122 (4177) от 09.07.2009
http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1200167&NodesID=8

После каннской премьеры "Разорванных объятий" ПЕНЕЛОПА КРУС ответила на вопросы АНДРЕЯ Ъ-ПЛАХОВА.

— Как вы отреагировали на предложение Педро Альмодовара сыграть в его очередной картине — сразу после успеха "Возвращения"?

— С Педро Альмодоваром я прошла очень важный этап своей карьеры. Мы сделали вместе четыре картины. Я играла у него сумасшедшие роли — например, монашки, больной СПИДом, играла сцену родов в бассейне. Педро — для меня родственник, член семьи. И когда он предлагает новый фильм, новый материал, я, практически даже не задумываясь, говорю: да.

— На сей раз он предложил вам стать блондинкой. Это было легко?

— Когда-то я сама решила выбелить свои волосы и начала лысеть от краски. Теперь я была осторожнее.

— Блондинкой под Голди Хоун вы становитесь, когда играете "фильм в фильме". Основную часть роли все же остаетесь со своим цветом волос. Альмодовар стилизует вас то под жгучих итальянских брюнеток — Джину Лоллобриджиду, Софи Лорен, то под Одри Хепберн или Ингрид Бергман. Кто из них вам ближе?

— Вы хотите спросить, кто мои любимые актрисы? Анна Маньяни и Мерил Стрип. Вот с кого я беру пример.

— Какая атмосфера была на съемках "Разорванных объятий"?

— Чудесная. Нас было шесть женщин-актрис и один актер, и мы все вдохновляли друг друга. Никакого соперничества. Мы проводили по 14 часов вместе каждый день, вместе ужинали.

— Вы достигли такого статуса, когда можете выбирать проекты и режиссеров. Что является для вас критерием?

— Я счастлива оттого, что вообще стала актрисой, что могу играть и этим зарабатывать на жизнь. Я вышла из провинциальной среды, где такое для большинства людей было просто немыслимо. Не воспринимаю себя как звезду или икону. По-прежнему остаюсь фаном кино и люблю все его жанры. Что касается режиссеров, мне повезло работать с такими мастерами, как Педро Альмодовар и Вуди Аллен. О чем еще мечтать? С каждым из них я ощущала химию, без которой нет творчества.

— И все же, если помечтать, с кем бы хотелось поработать в будущем?

— С Энгом Ли и Ларсом фон Триером, Вонгом Кар-Ваем и Мартином Скорсезе.

— Вы играете на нескольких языках?

— По-английски, по-итальянски и по-испански. Французский знаю гораздо хуже.

— Но и на нем играли в "Фанфане-Тюльпане"?

— Да, было дело. Но вообще люблю Испанию и испанских режиссеров. Не стремилась и не стремлюсь играть в Голливуде. Даже живя там, мы, испаноязычные актеры, держимся своей семьей. Моя лучшая подруга — Сальма Хайек.

— Как вы переживаете свою известность?

— Не люблю шумных вечеринок. Предпочитаю одиночество или встречи с друзьями. Но если приходится куда-то выйти, предпочитаю делать это в компании Педро. Он знает, как себя вести в любой ситуации, он подготовлен к славе.

— Недавно вы получили "Оскара". Это изменило вашу жизнь?

— Я бы не сказала, хотя, конечно, это было приятно. Мне удалось привезти свою семью на церемонию, они радовались за меня. А дальше началась обычная жизнь — съемки, переезды, дефицит времени. Куда поставить оскаровскую статуэтку, я так еще и не решила.

Газета «Коммерсантъ» № 122 (4177) от 09.07.2009
http://www.kommersant.ru/doc.aspx?docsid=1200168

Жил-был режиссер - именитый, успешный, талантливый. Снимал кино, крутил романы и не всегда знал о рождавшихся от него детях. И продолжалось так до тех пор, пока на пробы к нему не пришла девушка в облике Пенелопы Крус. Некая Елена, мечтающая стать актрисой, - содержанка дельца, у которого когда-то работала секретаршей и который очень помог ее семье.

С ее стороны - благодарность, со стороны дельца - страсть. А у режиссера и Елены - любовь с первого взгляда. Богач страдает, подсылает на съемки своего шпиона, который якобы делает "фильм о фильме", а вместо этого отправляет "хронику дня" дельцу. А тот вместе с сурдопереводчицей просматривает материал, чтобы понять, о чем разговаривают режиссер и его любовница. Разражается кровавая борьба за обладание Прекрасной Еленой. Фильм брошен несмонтированным, герои бегут, но злой рок встает на их пути...

Из этого сюжета можно было бы соорудить телемыло на несколько сот серий. Альмодовар же снимает тончайший фильм о мимолетности счастья, хрупкости жизни и недолговечности даже того, что запечатлено на пленку.

На мой взгляд, "Разомкнутые объятия" - самая личная картина Альмодовара, это фильм режиссера о режиссере, история о переплетении стилей, судеб, экранных образов и живой боли. Пенелопа Крус, стремительно растущая как актриса (чего стоит одна только ее художница в прошлогодней "Вика Кристина Барселона" Вуди Аллена, принесшая Пенелопе "Оскара"), явно претендовала на каннскую награду за лучшую женскую роль, однако проиграла Шарлотте Гинзбур из "Антихриста", но не в мастерстве - исключительно в радикализме.

Ничего радикального Альмодовар от актрисы не требовал. При всех мексиканских страстях сюжета он вообще снял кино размеренного темпа и ритма. Почти так, как снимают эпические полотна.

И недаром героиня - тезка Елены из мифа о Троянской войне. И недаром разрушенные Помпеи играют в сюжете важнейшую роль: соотношение мимолетности и вечности - вот что, похоже, интересует режиссера в первую очередь.

"Жизнь преходяща, искусство - тоже" - вывод не обнадеживающий, но все же стоит того, чтобы снять длинный, красивый и печальный фильм о любви.

Лариса Юсипова Известия 8 июля 2009
http://www.izvestia.ru/culture/article3130456/

Пенелопа Крус переживает свой звездный час. Может быть, один из лучших периодов в жизни. Ее новых ролей ждут, на нее ходят. Альмодовар делает с ней третий фильм подряд (а вообще-то пятый) и утверждает, что на его календаре сейчас обозначена «эпоха Крус» — «бесстыдной, сексуальной, растрепанной и шумной, как все великие средиземноморские актрисы».

В 2009 году она получила «Оскар» — за исполнение роли второго плана у Вуди Аллена («Вики Кристина Барселона»). А мэтр интересен, кроме всего прочего, и тем, что любит приглашать звезд на пике популярности. И с легким садистическим удовлетворением (во всяком случае, так кажется) наблюдать, как неумолимо они блекнут. Пенелопа поразила своей яркостью. Она сыграла истеричную художницу, которая накручивает себя всеми возможными способами — в поисках вдохновения и на всякий случай, как принято у «художественных» натур. Актерская метаморфоза была головокружительна: в какой-то момент исполнительница что-то отпустила в себе — и вырвалась наружу сумасшедшинка, диктуя поведение героини, создавая ее собственную судьбу и даже судьбу окружающих. Никаких «я в предлагаемых обстоятельствах», никаких знакомых шаблонов, на которые опираются даже самые маститые, никаких следов актерской техники — чистый плод свободной актерской фантазии, совершенно заслуженно увенчанный «Оскаром». Кстати, первым у испанских актрис.

Уроки парикмахерской

Можно сказать, что к своим успехам Пенелопа шла стремительно и быстро, с пути не отклоняясь.

Она выросла в рабочем предместье Мадрида, в семье парикмахерши и автомеханика. Старт ее артистической карьере дали родители, в четыре года записав девочку в танцевальную школу (мол, пусть эта непоседа там и вертится). Пенелопа увлеченно занималась танцем (разных стилей) семнадцать лет, в том числе в одной из школ Нью-Йорка, и какое-то время даже мечтала о балетной сцене. Формально идею стать танцовщицей она оставила из-за того, что не обладала безупречными физическими данными. Хотя в действительности она просто увлеклась другой мечтой — об актерстве. Сегодня от тех занятий осталось понимание слова «дисциплина» в том строгом смысле, который известен артистам балета, прекрасная пластика и хореографические — самые чувственные — эпизоды, встречающиеся в ее фильмах в изобилии.

У многих есть детские воспоминания о том моменте, когда мир кино приворожил их навсегда. У Пенелопы это традиционные семейные вечера, когда она вместе с родителями, младшими сестрой и братом смотрела видеофильмы на домашнем «Бетакаме».

Первые фильмы эксцентричного Педро Альмодовара, шокирующего ярким цветом и знанием женской психологии, Пенелопа посмотрела в кинотеатре еще в детстве и была поражена. Собственно, все актерские навыки и представления о человеческой природе она получила в мамином парикмахерском салоне, где просиживала часами в возрасте от пяти до двенадцати.

В этом удивительном месте женщины выдавали все свои секреты, бесконечно рассказывали о детях, родителях, мужьях, любовниках... В фильмах Альмодовара она видела мир, в котором жила: «Я чувствовала, что я знаю всех этих женщин. Но как он — мужчина! — может так хорошо их понимать?!» Педро заочно стал близким человеком: «Это было странное чувство. Мне казалось, что я уже знала его еще до того, как встретила». Крус говорит также, что во многом благодаря фильмам Альмодовара она решила стать актрисой.

В руках провокатора

Когда ее не приняли в одну из балетных школ, лет в пятнадцать, она отправилась на актерские кастинги. Девушка показывала, что умела — пела и танцевала. Удивительно, но у нее практически не было неудачных прослушиваний: все были смущены и очарованы той энергией, которая буквально рвалась наружу в этом хрупком теле.

После нескольких эпизодов последовало два очень значительных приглашения: в картину Бигаса Луны «Ветчина, ветчина» и Фернандо Труэбы «Прекрасная эпоха» (оба — 1992).

«Ветчина, ветчина» — эротико-гастрономическая фантазия искушенного эстета Луны про мясо. То есть про аппетитные женские прелести и говяжьи и свиные туши, что в виде окороков и кореек украшают хороший крестьянский обед. Это своего рода гимнастика ума, упражнение в остроумии, но переваривается это блюдо легко, поскольку густо присыпано красиво изображенным бытом: приятен и симпатичен небольшой городок с белеными домами, изгородями и двориками, где начинающие тореадоры эффектно заворачиваются в красное и пасутся розовые свинки с пыльными пятачками. Основная мысль наглядно вкусна: секс, как еда, является обыкновенной и ежедневной потребностью человека. Что бы в жизни этого человека ни происходило, включая любовь и смерть, как это случилось в фильме.

Сюжет вращается вокруг главной героини, дочери местной проститутки, очаровательной Сильвии (Крус), которая с щепетильным волнением ожидает, женится или не женится на ней богатый хахаль — сын владельцев местного градообразующего предприятия, фабрики по производству мужских трусов. А отступать инфантильному юноше некуда — девушка беременна. Все треволнения богатого семейства, ухищрения вроде найма местного мачо — продавца мясной лавки — для совращения девушки, происходят на фоне любовного обжорства: богатый юнец спит с дочкой и мамой, его собственная родительница теряет разум в присутствии мясного продавца, в то время как муж последней находит Сильвию «очаровательной». Словом, любовь, работа, принципы и деньги, конечно, существуют, но... не на голодный желудок. А аппетит к героям фильма приходит прямо у нас на глазах при виде всякой хорошенькой тушки. И даже в финальной сцене, где все герои застыли у трупа погибшего в драке юноши, они разбиваются на пары.

В разговорах о Луне беспрестанно циркулируют слова «кич» и «эротика». А также «высокое искусство». Собственно, все, что он делает, это выражает спектр чувств желающего расслабиться гражданина при виде красотки в баре. Однако в том, как он это делает, умещается вся метафизическая проблематика. Его нарочито прямолинейные физиологические манифестации колют глаза, но знание о мире и тонкостях человеческой природы всегда щедро рассыпано в окрестностях — скрыто где-то в извилинах дорог, которые дышат красной пылью, и... в природной органичности актрисы.

Сильвия в исполнении Пенелопы Крус — живая, экспрессивная, невинная девушка (в том смысле, что она еще не знакома со всеми ежедневными потребностями человека настолько, чтобы они ей приелись). Камера смотрит на нее с нескрываемым сексуальным аппетитом: к ее обнаженному телу она относится, как к нежнейшему, розовому, обещающему самые замечательные вкусовые ощущения бекону. Но она и смотрит на мир взглядом художника, безошибочно вычленяющим гармонию. И Сильвия — Пенелопа, крошечная фигурка с легкими движениями, вписана в коричнево-красный испанский пейзаж трепетной рукой. Вот застывшая в памяти картинка: в сумерках по дороге, где возвышаются громадные рекламные щиты, слегка пританцовывая от волнения (ее бойфренду грозит опасность), торопится Сильвия, грациозное создание в белом платье... Чудесные кадры — метафорического звучания, запоминающиеся, элегантные, экзотичные, как сочная акварель, вышедшая из-под пера авангардиста в минуту вдохновения. Фильм и сейчас остается заметным в ее карьере.

Тема другого фильма, «Прекрасная эпоха», была созвучна теме первого — о потребностях плоти, которые влекут людей куда-то, как речные воды песчинку. Тон и антураж, конечно, были совсем другие. Действие ретрокомедии разворачивается в 30-е годы, предшествовавшие установлению франкистского режима. В провинцию, куда доходят лишь отголоски столичной политической бури, занесло солдата, дезертировавшего из политических соображений, и окунуло в полувоздушную-полуразмеренную деревенскую жизнь. Солдат очарован четырьмя дочками местного художника, но эти девушки — природные соблазнительницы, и простому недоучившемуся семинаристу нелегко выпутаться из этих сетей. Самой искренней и простодушной оказывается младшая из сестер, Лус — героиня Пенелопы Крус, которая и выходит за незадачливого солдата замуж. Лус — это вариация на тему «как быть самым младшим»: младшего все время выгоняют, чтобы не слушал взрослые разговоры, а он по-детски сердится и по-своему стремится заявить свои «взрослые» права; получилось очень искренне. А в самом фильме все окутывала теплым чувством мягкая ирония по отношению к деревенскому быту и немногословным обитателям провинции, шелестел легкий флер эпохи — с крепдешином, юбками по щиколотку, кокетливыми шляпками и прочими прекрасно-легкомысленными вещами. Так с грустью смотрят на последние каникулы перед взрослой жизнью.

Оба фильма получили большое количество наград: первый — в том числе «Серебряного льва» в Венеции, а второй — целый букет премий «Гойя» и «Оскар» за лучший иноязычный фильм. К Пенелопе Крус пришла слава, слегка скандальная. Получив свою долю обвинений в эротизме и прочих подобных грехах (основная часть лавров досталась Луне), несколько лет она выбирала роли целомудренные и эротически нейтральные. Но в конце концов поступила так, как «все великие средиземноморские актрисы»: она не стала делить себя на части, принадлежащие и не принадлежащие публике. И если в первых картинах она была очаровательной зверушкой (и тем она в этих фильмах замечательна), то к тому моменту, когда произошла встреча с Альмодоваром, она уже была женщиной осмысленной красоты, умеющей обращаться с опасными инструментами в актерском багаже.

Особенный человек в жизни

Множество раз Пенелопа рассказывала о том, как состоялось ее знакомство с Альмодоваром. Как еще в пятнадцать лет она пробралась на съемочную площадку «Высоких каблуков», и, слава богу, ее никто не выгнал. И как потом она пришла пробоваться на роль в фильме «Кика» к нему домой и ужасно волновалась. Сочтя, что актриса слишком молода, режиссер ее не взял, но пообещал, что напишет специально для девушки роль, которая «сядет на нее, как перчатка». Через два года он пригласил двадцатидвухлетнюю испанскую звездочку на небольшую роль в фильме «Живая плоть» (1997) — она сыграла женщину, рожающую ребенка в трамвае. Таким образом, он сразу обозначил ее главную тему в своих фильмах (неожиданную, надо сказать): материнство. В следующей картине, «Все о моей матери» (1999), Пенелопа играет монашку, забеременевшую от трансвестита. А в последовавшем несколько лет спустя «Возвращении» (2006) ей досталась главная роль с очень сложной задачей — создать собирательный образ испанской женщины (и, конечно, матери).

По отношению к Пенелопе Крус это очень лестно: мать — это главный образ и в католической мифологии, и в личной жизни и художественном мире воинствующего атеиста Альмодовара. «Возвращение» маэстро снял, когда достиг определенного возраста (55) и был в настроении обобщать. Предполагалось, что это будет сага о простой испанке в духе итальянского неореализма (насколько он вообще может быть в духе кого-то), с легким налетом «альмодоваровского» макабра (обстоятельства действия — престарелая тетушка в начальной стадии маразма, призрак матери, больная раком подруга и убитый при попытке изнасилования муж). Получился привычный паноптикум Альмодовара, где ходит-рычит в вольере неожиданный и непознанный зверь — мужчина, терзающий женщин, а для них и там естественно жить и устроиться по-домашнему — готовить, стирать, убирать и хранить подвернувшиеся некстати трупы в холодильнике. Как обычно, режиссер собрал эти гротескные фигуры для того, чтобы поведать о вполне человеческих вещах: в данном случае — ради откровенного разговора между матерью и дочерью.

В череде прекрасно прописанных женских характеров лучший достался Крус. Ее героиня Раймунда — знойная (что подчеркнуто крутым во всех смыслах накладным задом), хваткая испанка, умеющая пережить любое несчастье, не прекращая крошить лук для салата. В ней действительно есть что-то от Анны Маньяни, а в самом фильме — от чувственного народного фламенко, которое чудесно исполняет Пенелопа. В отличие от более ранних фильмов, где Альмодовар предпочитал ее более гротескный образ, здесь она красива, как безупречный красный — фирменный тон режиссера. Фильм стал самой титулованной картиной Альмодовара (44 награды), и чествование ее на всех фестивалях не забылось до сих пор — с соответствующими словами восхищения, адресованными актрисе.

На чужой почве

В то время как Альмодовар открывал в Крус земную женщину, другие режиссеры копали еще одну жилу, не менее плодоносную. Они видели в Пенелопе женщину-мечту. В расхожих представлениях о ней обязательно возникает образ прекрасной брюнетки в струящихся одеждах, стоящей где-то на фоне морских волн (городского пейзажа, богатого интерьера), а локоны и полы ее одежды теребит ветер. Воплощенная женская чувственность, грация танцовщицы... Чтобы описать такую Крус, обычно призывают дух Одри Хепбёрн.

Мечтой она была уже в своих первых испанских фильмах. Одновременно с «Живой плотью» молодой режиссер Алехандро Аменабар, ныне знаменитость, снимал по собственному сценарию «Открой глаза» — зыбкую, как сон, футуристическую фантазию. Главный герой, богатый красавец и любимец женщин, попадает в аварию. Обезображенный, он теряет лицо в прямом и переносном смысле и впадает в некий ментальный кошмар (с участием научных организаций по поддержанию жизни после смерти): он мучительно и безрезультатно стремится остаться с друзьями, с Софией — девушкой, с которой он познакомился незадолго до аварии. Он силится открыть глаза, это должно помочь. Если только он не умер... Крус и играла Софию, богемную «столичную штучку», в которой в то же время есть глубина, покой и человеческая привлекательность — все, чего так не хватало в окружающих легкомысленному плейбою. Во всяком случае, при жизни.

Затем права на этот сюжет выкупил Том Круз и выпустил его дорогую голливудскую интерпретацию — «Ванильное небо» (2001, режиссер Кэмерон Кроу). Пенелопа Крус сыграла в нем ту же роль — Софию. Разъяв гармонию, авторы предложили версию более тяжеловесную и простую, и главная тема — потеря и обретение лица — исчезла. А Крус оказалась в невыигрышном положении: в мире относительно простых и облегченных метафор ее актерские навыки были избыточны. Когда же она лишена возможности лицедействовать, становится заметно, что она не так уж красива и не столь безупречно сложена. В «Ванильном небе» она проигрывает Кэмерон Диас, как обычно проигрывает любому партнеру в зрелищах голливудского толка, включая белозубого и загорелого Мэтью Макконахи (в «Сахаре» партнерши-женщины просто не было). Впрочем, действительно крупные голливудские проекты этими двумя фильмами, в основном, и исчерпываются. В Голливуде она занимает некую периферию — где (преимущественно неамериканцам) позволительно снимать фильмы с экзотическим привкусом: типичные примеры — «Женщина сверху» (1997) Фины Торрес, фильм о бразильской любви и кухне, или «греческая» военная сага «Выбор капитана Корелли» (2001) Джона Мэддена. Но на этом пространстве она действительно работает много.

Тем не менее в «большом» Голливуде ее любят. Потому что она украшение роскошных вечеринок. Она по-женски окружена безделушками, и она немного из тех женщин, которые «могут из ничего сделать три вещи — салатик, шляпку и скандал». Чтобы попасть в «размер» персонажа, ей надо просто найти подходящие туфли или духи («Однажды я использовала детскую туалетную воду для героини, которая должна была быть полностью асексуальной»). Она снимается в рекламе Ральфа Лорена, делает собственные коллекции для «Манго», держит модный бутик в Мадриде и прекрасно выглядит на обложках.

Что же касается голливудской карьеры, то заокеанские бонзы, во всяком случае, постоянно к ней присматриваются — интерес подпитывает ее европейская слава.

Лучший фильм

Крус работает в напряженном ритме, делая как минимум по две картины в год. Между «Готикой» и «Сахарой» она снимается в копеечных (где делят трейлер на двоих с другими актерами и не имеют возможности специально заказывать костюмы) европейских картинах. Возможно, лучший фильм в ее карьере — итальянский «Не уходи» (2004), на съемках которого была именно такая ситуация.

Фильм создан по одноименной книге Маргарет Маццантини, повествующей о несчастной, нищей и несуразной провинциалке по имени Италия, в жизни которой случился бурный роман с преуспевающим врачом. История дана в ретроспективе: врач вспоминает об Италии в тот момент, когда в операционной коллеги борются за жизнь его дочери, попавшей в автокатастрофу. Италия умерла, когда девочка была совсем ребенком, но в трудный момент ее отцу нужно присутствие той женщины — хоть и незримое.

Фильм снял муж писательницы Серджо Кастеллито (он же сыграл врача), пригласив на главную роль Пенелопу Крус. Там она совершенно лишена своей красоты; не глаза — одни черные круги под ними, волосы испорчены перекисью, одежда жуткая (они с режиссером сами купили весь гардероб на рынке, по доллару за свитер), походка прыгающая, ноги кривые (ее балетные ноги — каким-то непостижимым образом). Другое дело, что есть в ней что-то такое, отчего врач иногда готов все ради нее бросить. Но не бросает — по обычным причинам: из-за приличий, обязательств (у него есть жена, и она ждет ребенка) и нежелания совершать трудные поступки. Между тем для одной женщины этот славный человек — только часть респектабельной жизни, а для другой — все то хорошее, что в жизни случилось. И его «немножко любви» и «немножко поступков» явно не хватает, чтобы залатать дыры в несчастливой судьбе Италии.

Создатели фильма так прикипели душой к обитателям предместий, что фильм получил и социальный подтекст. Печальны трущобы, мимо которых проплывает камера, полуобвалившиеся пригородные многоэтажки, бедный быт придорожных кафешек. И Крус сделала законченным этот пейзаж, интуитивно вытянув из реальности такую вот замарашку, родную всем этим обшарпанным стенам.

Этот фокус все видели в «Вики Кристине Барселоне»: как она переступает определенные психические границы, перетекает, как вода, в облик другого, — и делает это с той женской легкостью, с какой меняют осанку, лишь переменив платье. Она вообще-то это умеет — была бы причина. История Италии задела актрису за живое. Ей хотелось рассказать, как множество обычных людей, к которым жизнь оборачивается своей черной стороной, заслуживают нежности. Аудиторию фильма не сравнить, похоже, даже со зрителями «Возвращения», а жаль — сокрушения по чужим печалям там хватит на всех.

Когда-то Пенелопа Крус интересовала Альмодовара тем, что она может выразить важные для него темы. Теперь его интересует, как она это делает. Он долгие годы снимает ее — но ее актерская природа и сейчас для него загадка. «Пенелопа — из тех актрис, которые меня всегда интриговали: она не обладает ни одной из известных актерских техник, у нее собственная техника, которая скрыта глубоко внутри», — говорит он. Их последняя совместная картина — «Разомкнутые объятия» (2009). Это фильм о фильме, саморефлексия режиссера, тридцать лет снимающего кино. Но это еще и объяснение в любви этого режиссера актрисе, Пенелопе Крус.

В «Разомкнутых объятиях» она играет актрису и влюбленную женщину; Альмодовар подарил ей благодатный сюжет, в котором она всегда легка и эффектна, — историю страстной любви. Она без ума от режиссера, ее богатый муж без ума от нее, а все вместе они между делом снимают комедию о каких-то безумных чемоданах — так, как будто делают ленту об истории кино (и Альмодовар — это тоже уже история, разумеется). Режиссер щедро раздает комплименты-подсказки: Крус принимает облик Анны Маньяни, Одри Хепбёрн, Мэрилин Монро. И... Альмодовар подглядывает за ней. Он тайно снял актрису в те моменты, когда она готовится войти в кадр, в минуты и секунды, оставшиеся до того, как прозвучит команда «мотор!». «Она, кстати, готовилась к драматической сцене, где должна была плакать. А значит, она вошла в собственную кладовую печали», — говорит Альмодовар. Он включил эти «украденные секунды» в картину. Журналисты немедленно потребовали объяснений: о чем думала? что чувствовала? Пенелопа, осторожно подбирая слова, объяснила, что в такие минуты она касается очень интимных вещей. Каких — это ее тайна. «Без таких тайн не обойтись, если вы работаете над ролью, которая требует много эмоций. О многом из того, что я использовала в „Вики Кристине Барселоне“ и „Разомкнутых объятиях“, я не могу рассказать никому — даже близким людям». Определенно, эта женщина — шкатулка с секретом. Как в реальности Альмодовара, там можно найти все что угодно: запретные страсти, щенячью преданность и гаспачо со снотворным. Все, что вы видели, представляли или когда-либо сможете придумать. На этом изобилии и покоится роскошный темперамент великих средиземноморских актрис. Возможно, размеры дарования — щедрое преувеличение Альмодовара, но контекст выбран безошибочно.

http://kinoart.ru/2009/n8-article15.html#1

В прокат вышли «Разомкнутые объятия» – недооцененный фильм Педро Альмодовара, на фоне любовных воспоминаний слепого сценариста рассказывающий о том, что отличает искусство от ширпотреба.

Когда-то слепой сценарист Гарри Кейн (Льюис Омар) был зрячим и жовиальным режиссером Матео Бланко. Сейчас он не стесняется пользоваться женской сердобольностью, чтобы затащить в постель очередную красотку, предложившую перевести его через дорогу. А тогда он корпел над комедией «Девушки и чемоданы» и переживал опасный роман с актрисой Леной (Пенелопа Крус): ее богатый муж, продюсер картины, заставлял своего сына шпионить, снимая Лену на камеру, а затем расшифровывал разговоры с помощью специалиста, умеющего читать по губам. То, чем закончилась эта история, Кейн-Бланко решил выкинуть из головы. Выкинуть вместе со старой жизнью, вместе со старой профессией, но через десяток с лишним лет прошлое постучится в дверь его квартиры, и задвинутый на задворки сознания паззл сложится в небывалую интригу, хитросплетениям которой позавидовали бы сценаристы «Просто Марии» и «Санта-Барбары» вместе взятые.

Мыльные оперы упомянуты здесь не просто так, но отнюдь не для того, чтобы унизить режиссера.

Наоборот, одна из основных заслуг Альмодовара состоит в том, что он умудряется возвышать пылкие сериальные разборки до настоящего кино. Иногда чуть с большей, иногда чуть с меньшей иронией демонстрируя, что предсказуемые любовные многоугольники, откровения «Он твой отец», трагические автокатастрофы и прочие изношенные атрибуты дешевых любовных романов могут при должном умении обращаться в искусство. Все дело в ловкости руки, просто-напросто в монтаже: в «Разомкнутых объятиях» Альмодовар обнажает свою авторскую позицию, на примере «Девушек и чемоданов» открыто заявляя, что

гениальную картину отличает от пошлейшей лишь правильный выбор дублей.

Это признание, циничное, откровенное и остроумное, бросающее вызов не только кино, но и искусству как таковому, к сожалению, оказалось недооцененным. Номинированный на каннскую «Пальмовую ветвь», «Разомкнутые объятия» не только проскочил мимо наград, но и вообще удостоился весьма скептической критики с рефреном «Альмодовар устал».

Но сдается, дело не только в нем, но и в нас.

Посмотрите на фестивальные программы — социалка, чернуха, реализм, провокация: на фоне серьезных каннских лауреатов вроде «Белой ленты» или «Пророка» яркий, как фотография в модном журнале, красивый и лживый, как курортная открытка, легкий даже на пике трагизма фильм Альмодовара – белая ворона, едва ли не пощечина общему тренду.

Вероятно, все встало бы на свои места, снабди режиссер фильм тарантиновской ухмылкой, напичкай картину искупительным сарказмом.

Сказать, что его тут нет, значит соврать, ведь «Девушки и чемоданы» — узнаваемая самопародия на «Женщин на грани нервного срыва». Однако в остальном, как любое признание, «Разомкнутые объятия» скорее печален, нежели весел. А потому вслед фильму несутся и вовсе гротескные претензии в отсутствии старого доброго альмодоваровского паноптикума с трансвеститами.

Но в этом вакууме, в который волей-неволей угодила картина, становится как никогда заметным один очевидный факт: кино Альмодовара никогда не устареет, оно существует вне времени и вне тенденций.

Просто потому, что люди всегда будут влюбляться, изменять, хранить секреты и плакать в подушку, а если нет, то хотя бы тайком и не очень упиваться подробностями чужой сочной жизни, млеть от красных машин и красных туфель на каблуках, ловить запретный кайф, свое guilty pleasure, от приторных страстей и пошловатых красоток. Мода модой, а Альмодовар без зрителя не останется.

Дарья Горячева
http://gazeta.ru/culture/2009/07/14/a_3222303.shtml

9 июля 2009 года компания «Парадиз» выпускает в российский прокат новую картину Педро Альмадовара «Разомкнутые объятия». Знаменитый испанский режиссер продолжает настойчиво демонстрировать зрителям собственную весьма однообразную манеру повествования. Он не намерен визуально помечать смену временных пластов или отказываться от излюбленных пестрых декораций. Увидев на экране ярко-красные помидоры в нежных руках Пенелопы Крус, хочется возмущенно воскликнуть «Как? Опять?». И все же стоит молча терпеть и внимать каждой предложенной детали, чтобы потом, мысленно возвратившись к видеоматериалу, открыть для себя неожиданно нового Альмодовара.

До сих пор фильмы признанного испанского мастера всегда были царством женских образов. Познать внутренний мир его героев-мужчин представлялось возможным только при помощи окружавших их матерей, подруг и возлюбленных, даже если те пребывали в коме и за всю картину не произносили ни слова. Чаще всего мужские персонажи кинолент Педро Альмодовара оказывались либо гомосексуалистами, либо транссексуалами, что позволяло им приближаться к тайне «вечной женственности». В «Разомкнутых объятиях» режиссер как будто низвергает привычный для его картин матриархат и выводит на первый план Мужчину. Творца. Правда, с раздвоившимся сознанием.

Четырнадцать лет назад этот персонаж (Луис Хомар) жил с двумя именами. Свои сценарии и рассказы он подписывал псевдонимом Гарри Кейн. Однако снимал кино и любил герой под настоящим именем Матео Бланко – до тех пор, пока на острове Лансароте не произошла автокатастрофа, которая отняла у него зрение и возлюбленную Елену (Пенелопа Крус). С того момента Матео Бланко перестал существовать. Остался лишь несчастный Гарри Кейн, пишущий сценарии вместе со своим помощником Диего и, по легкой иронии Педро Альмодовара, занимающийся «любовью» как бы в кромешной темноте. Однажды герою приходится вспомнить события четырнадцатилетней давности, и его погибшее «ego» восстает, чтобы закончить дела давно минувших дней.

Двойственность, синоним которой – кино, отражающее жизнь, условно и в то же время правдоподобно ее дублирующее, становится центральным мотивом в фильме «Разомкнутые объятия». С его помощью Альмодовар раскрывает не только характер главного героя, но и знакомит зрителей с второстепенными персонажами. Один из них – сын Эрнесто Мартеля, любовника Елены, от которого та ушла к Матео Бланко. Мартель-младший возникает перед Гарри Кейном сразу после смерти своего отца, спустя четырнадцать лет после трагических событий на острове Лансароте. Он ненавидит родителя и в то же время копирует его поведение. Мартель-младший хочет снять фильм о том, как отец разрушил его жизнь. Так Альмодовар делает всех действующих лиц «Разомкнутых объятиях» связанными с кинопроизводством, процессом дублирования реальности.

«Кино» для испанского режиссера – еще и неисчерпаемый информационный ресурс, хранилище знаний и источник бесконечного цитирования. Уже не в первый раз название работы Педро Альмодовара отсылает к классике мирового кинематографа. В картине «Все о моей матери» в течение первых десяти минут экранного времени упоминается лента Джозефа Манкевича «Все о Еве» (1950 г.). Происхождение названия «Разомкнутые объятия» не столь очевидно. Одним из самых ценных воспоминаний главного героя является их совместный с Еленой просмотр драмы Роберто Росселлини «Путешествие в Италию» (1953 г.). Влюбленных впечатляет эпизод, когда на глазах у центральных персонажей фильма археологи раскапывают тела мужчины и женщины, погибших во сне под покровом раскаленной лавы. Елена мечтает умереть в объятиях Матео. Увы, ее грезам не суждено было сбыться.

Другой тип интертекстуальности в «Разомкнутых объятиях» - автоцитирование. Герой фильма Матео Бланко снимал комедию «Девушки и чемоданы», в основу которой легла адаптация одной из самых известных картин Педро Альмодовара «Женщины на грани нервного срыва». Таким образом, Пенелопа Крус сыграла в «Разомкнутых объятиях» не только роковую красотку Елену, но и ее сценический образ, героиню фильма «Девушки и чемоданы» Пину, напоминающую Одри Хепберн в легендарном «Завтраке у Тиффани»…

Продолжать, наверное, бессмысленно – и без того вполне очевидно, что Педро Альмодовар превзошел самого себя, взявшись снимать фильмы с повышенным уровнем сложности. Постоянство в способе воплощения, в таком случае, - признак мастерства. При этом подобные режиссерские «сальто мортале» не оставляют места для излишних эмоций. Возможно, именно поэтому герои «Разомкнутых объятий» остаются спокойными, несмотря на драматизм сюжета и нуарный оттенок новой работы Альмодовара. Излюбленным фарсу и иронии режиссер предпочел демонстрацию стоического переживания всех ударов судьбы. Он выжал из Пенелопы Крус слезинку, скатившуюся на ярко-красные помидоры, выдал миру скупое, но увесистое: «Кино должно иметь конец – даже если оно делается вслепую» и за сим раскланялся. До новых «старых» встреч.

Автор: Мария Мухина
http://www.proficinema.ru/distribution/reviews/detail.php?ID=62168

Честно, я не считаю это кино Альмодовара простым или легким. Вовсе нет. Оно проще для понимания, т.к. там не так много вызывающего, как в его ранних фильмах. Но оно не простое, отнюдь. Я думаю, что все очень много подтекстов, т.к. он вспоминает свое старое творчество, уже так сказать зрелым взглядом окидывает свое творчество...

Если позволите, подкину ещё несколько вопросов, о к-ых, думаю, не мешало бы нам вместе поразмышлять и к-ые станут лишними поводами признать, что увиденное нами кино вовсе не простое:

1. какое значение имеет для фильма история потери сознания «любителем вампирских историй» Диего?
2. почему Диего выбирает для складывания именно ту порванную фотографию Матео и Лены?
3. почему автокатастрофа, в к-ой погибает Лена, случается именно ночью?

2. Не могу быть полностью уверенной, но, по-моему, это была та самая фотография, которую они сделали вместе, лежа на диване. Вероятно, что это был пик их эмоций и чувств, который должен был быть запечатлен.

3. Потому что ночью проще всего сделать так, чтобы никто и ничего не увидел...

Кстати, о «Педро»: как я услышал из Олиной презентации, режиссёр в своих фильмах пытается показать, что люди несколько необычные (гомосексуалисты, транссексуалы и проч.) такие же люди, как и остальные... и что в каждом человеке есть этот самый человек... это верно, я могу сделать вывод, посмотрев фильм, что Педро Альмодовар в высшей степени гуманист. Но (заранее извиняюсь) он сам мужчина с нетрадиционной сексуальной ориентацией...

Из этого можно сделать вывод, что режиссёр, тем более авторского кино, как и любой другой деятель искусства, творя свои шедевры, выражает себя... и всего лишь хочет показать, что и он такой же как и все, то есть его творчество является защитой от гнёта общества! Вот это меня и поразило. Может это и кажется бредом, но это моё мнение, даже мало-мальски доказанное.

Думаю, поднимется сейчас резкая волна критики.

А вот про нетрадиционную ориентацию могу сказать только то, что все же главными персонажами своего кино режиссер сделал Женщин, таких разных, таких ярких, таких желанных! И он показывает всех людей людьми, не совсем обычными, совсем разными. Т.е. в данном случае режиссер не защищает себя, а защищает людей. Вообще всех, а не только нетрадиционной ориентации. А Педро Альмодовар - он ведь совсем не такой как все.. и не хочет таким быть

Ой, даже не знаю, может, я и ошибусь, но мне кажется, что это было небольшим повторением судьбы отца. Несчастный случай. Но слава Богу с более благоприятным исходом. Это в какой-то степени более сблизило юношу с Гарри, поэтому он решился задать тот вопрос, который его интересовал долгое время.

2. почему Диего выбирает для складывания именно ту порванную фотографию Матео и Лены?

Скорее всего потому, что это была последняя их совместная фотография, да к тому же одна из самых настоящих, самых искренних фотографий. Если я не ошибаюсь, на большинстве фото, которые были в этом пакете, режиссер и актриса были по одиночке, либо это были работы самого Матео. А эта фотография была свидетельством их любви.

№1. Не думаю, что происшествие с Диего по праву можно назвать именно повторением судьбы его отца. Важно же то, что он оказался в том же, в том числе, горизонтальном положении, что и Матео, чтобы суметь представить и прочувствовать всё случившееся с тем ранее.

№2. Самый простой вопрос из заданных мной … На мой взгляд, это вообще была единственная общая фотография Лены и Матео и, если уже восстанавливать историю их взаимоотношений, то без неё было не обойтись!

По №3 оставляю возможность подумать вслух за Вами, тем более как-то намекнуть я уже попытался

Ещё остановлюсь на том, как показаны в фильме разные проявления любви. Это и любовь Эрнесто-старшего, человека уже не молодого и одержимого своими чувствами к Лене, когда ревность и желание во что б это ни стало и вопреки всему быть с ней, перерастают в эгоистичную и даже преступную страсть... Это и любовь самой Лены к Матео, не менее страстная и безоглядная... Это и любовь Джудит, чьё ущемлённое женское самолюбие влечёт за собой предательство и долгие годы метаний и угрызений совести... А ведь при всём при этом она фактически является правой рукой Гарри и на многое готова пойти ради него... Причём, симпатия к этой героине самого режиссёра для меня очевидна.

Фильм своеобразный. Здесь такие яркие запоминающиеся детали. Например, руки Матео на экране, когда он будто пытается осязать последний поцелуй с Леной... Это и обувь Лены и Энрике крупным планом незадолго до её падения... А также множество кусочков фото, будто осколков жизни, которые необходимо восстановить в памяти, чтобы жить дальше...

Что касается вопроса №3, то катастрофа случается ночью, на мой взгляд, ещё и потому, чтобы лучше раскрыть образ Эрнесто-младшего, не такого уж "злодея", каким он представлялся на протяжении всего фильма, ведь отснятый им материал для документального фильма имел немаловажное значение. И снимал он в последний раз ночью, специальным образом установив камеру, что было не просто в условиях езды на машине... и именно он первым подоспел на помощь. На всех этих фактах режиссёром сделан акцент.

Итак, получился сильный, динамичный, зрелищный и очень эмоциональный фильм. Молодец Педро Альмодовар!