В Голландии возле заболоченных каналов стоит мельница с большими разлапистыми крыльями. Живут в ней мать и трое ее сыновей. Двое из них очень похожи друг на друга и непохожи на других людей. Оба в очках с толстыми стеклами, сквозь которые смотрят на мир большие глаза, и видят эти увеличенные стеклами глаза не так, как все. Особое видение режиссера, создавшего в картине уникальный мир иллюзиониста, проделывающего забавные, грустные, трагические фокусы с жизнью, людьми, вызывает игру мысли и эмоций у зрителя. Мало найдется таких, кто бы бросил просмотр, заявив, что фильм непонятно о чем. Несмотря на кажущееся отсутствие фабулы, картина притягивает, и оторваться невозможно. Выворачивается наизнанку все, что есть хорошего и плохого в человеке. Ничего не видящие без своих очков братья вызывают неприятие и ненависть "нормальных" людей, скорых на расправу с непривычным. Один из братьев попадает в сумасшедший дом, где всем подряд делают лоботомию (вспоминается формановская "Кукушка"). Второй, одержимый фокусами, совершает одиссею в мире иллюзий, покидая мир, не приемлющий его. Все мы ходим с невидимыми шрамами от лоботомии на лице, но не у всех хватает ума и смелости содрать их, как пластырь. Картина без слов, услуги переводчика не нужны, каждый кадр до предела насыщен действом и смысловым визуальным оформлением.

М. Иванов
http://www.film.ru/afisha/movie.asp?vg=17571

Стоило заезжему фокуснику вынуть изо рта дедушки куриное яйцо, мальчик (де Йонге) понял, что будет иллюзионистом. Полигоном его первого аттракциона - с протыканием ножами женщины в ящике и прочая - стала семья.

В "Иллюзионисте" волшебная мелодия: по-летнему теплая, она устремлена верхними нотами вслед ветру, разукрашена полевыми цветами аранжировки, утоплена в дорожном ритме колес циркового фургона. Мелодия здесь играет куда большую роль, чем бывает обычно: "Иллюзионист" - фильм без слов, киноклоунада. Мимы в балаганных костюмах и гриме играют историю гибели детской фантазии как условный фарс, достаточно трагичный, чтобы говорить о преемственности традиций живописи Босха и Брейгеля в творчестве их соотечественника режиссера Стеллинга. Но Стеллинг - отчаяннее. Свою страшную аллегорию о напрасности всех обещаний детства он разворачивает не под грозовым небом и не среди зловещих абстракций. Его розовая провинция поздних июньских закатов, в лучах которых нежатся реки, покой которых хранят мосты, на которых тихо тарахтят автобусы недальних рейсов, кажется, не вынесет уготованного режиссером кошмара. Не режиссером даже - жизнью; увы, жестокий фильм Стеллинга регистрирует общечеловеческий закон, но, в отличие от жестоких фильмов датского соседа фон Триера, слишком человечен, чтобы его не прокомментировать: мир прекрасен, он не заслужил такого.

Алексей Васильев
http://www.afisha.ru/movie/170208/review/146463/

Большинство персонажей Стеллинга - придурки. Он может предельно драматизировать повествование, он может работать в жанре трагедии, но его герои все равно будут придурками. Поэтому ну совершенно не знаешь как реагировать, как воспринимать увиденное. Лично я знаю очень мало произведений искусства, вызывающих, подобно "Иллюзионисту", ощущение самой неподдельной экзистенциальной тоски, самой черной меланхолии и безнадежности. А вот Сильвер, увидев несколько разрозненных фрагментов, ржал совершенно неадекватно возрасту и социальному положению. Но его реакция, тем не менее, вполне адекватна. Ты можешь улыбаться, ухмыляться, похохатывать, ржать все 90 минут фильма. А потом тобой овладеет черная меланхолия...

В "Иллюзионисте" имеется целая семья придурков. Маразматический дедушка, непрерывно улыбающийся папа - он позже повесится без всякой видимой причины, мама и двое сыновей. Мама - наиболее нормальная, но исключительно за счет генетической бабьей жадности и прагматичности. А главные здесь - братья. Обоим явно за 30, но психика у них 6-7-летних. Знаете, есть такие омерзительные пацаны - они и не шумят особо, не носятся на огромной скорости, но молча, сопя, настырно лезут своими руками куда не положено. И, как клеща, отодрать невозможно. Здешние братья именно таковы. Один - совершенный садист, коллекционирует убитых мух и безнадежно пытается задушить брата. А второй - романтик. Он хочет работать в цирке и влюблен в ассистентку фокусника (вульгарную потаскуху, честно говоря). Агрессивный достал всех и мама вызывает людей в белых халатах. Романтик вскоре сбегает из дому - в поисках, надо понимать, возлюбленной и брата. И сюжет, следовательно, состоит из разочарований, подстерегающих маленького глупого человека в большом мире.

Я бессилен точно назвать философскую цель "Иллюзиониста". (Стеллинг от такого намерения пришел бы в ярость. Он и Тарковский наиболее фанатичные и последовательные сторонники отказа от любой разновидности критики - только душой, при посредстве зрения, и неразрывно). Скорее всего - это идея хритстианская (а Стеллинг неустанно подчеркивает, что он носитель рафинированного католического мышления). Идея, базирующаяся на самой человеколюбивой фразе Христа: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное". Этим Царством для персонажей был бедный домик где-то на отшибе, семья. Пусть придурки, но все свои, с теплом, заботой, любовью. Папа, судя по всему, повесился оттого, что все куда-то исчезли - кто в психушку, кто в бега, кто за беглецом. Нет Царства, нет любви - только одиночество и бедность. Он, видимо, понимал, не переставая улыбаться, что покинувший это Царство вернется уже другим, испорченный царствами иными. Так, в сущности, и произошло.

Брат-романтик, терпеливо сносивший попытки его умертвить, сам прикончил вредного брата. Именно за те качества, которые тот приобрел в большом мире - за обман, лицемерие, за повадки непридурков. Которые можно оценить по-разному, иногда даже признать весьма положительными - по обстоятельствам. Но здесь они невозможны, они способны только разрушить - то немногое, что еще осталось от Царства нищего духом Иллюзиониста.

Игорь Галкин
http://www.kino.orc.ru/js/elita/elita_illusionist.shtml

Этот суперэкстравагантный, абсурдно-сюрреалистический голландский фильм довольно скоро, ещё в конце 80-х годов, попал на наш пиратский видеорынок, что следует отнести к одной из несомненных загадок предпочтений ряда отечественных зрителей. Картина Йоса Стеллинга, безусловно, талантлива, изобретательна по форме, блистательна по актёрскому и режиссёрскому мастерству. Но надо было обладать немалым чувством алогичного, сверхэстетского юмора, чтобы привезти из-за границы на кассете отнюдь не «тупоголовый боевик» с Арнольдом Шварценеггером (что тоже неплохо), а всё-таки заумную комедию о семействе недоумков, просто-таки полных идиотов. Единственное, о чём они мечтают, — это цирк с настоящим иллюзионистом, который должен появиться в маленькой, но аккуратной и чистенькой голландской деревушке с непременными ветряными мельницами на горизонте.

И вот эту самую «шутку гения», обошедшуюся практически без слов (на Московском кинофестивале в 1985 году в профессиональных кругах её сразу же обозвали «сладкой мечтой переводчиков»), своего рода пантомиму сумасшедших, некоторые издания, например, немецкий справочник «Шпильфильм унд видео», трактовали как комедию в стиле «слэпстик» или в манере английской группы «Монти Пайтон». А ещё в ленте Стеллинга, придуманной им вместе с труппой весьма оригинального комика Фрека де Йонге, пытались найти массу других влияний: от Чарли Чаплина и Бастера Китона (ведь он тоже играл с совершенно невозмутимым, «каменным» лицом) до… Бенни Хилла.

Но всё это является несущественным по сравнению с трагическим (кстати, предшествовавшее фильму театральное шоу Фрека де Йонге называлось «Трагик») и, в конечном счёте, безысходным пафосом относительно того мира, который словно сошёл с ума, был подвергнут всеобщей тайной лоботомии, некоему массовому оболваниванию. А якобы тупоумные, дебильные сельские «иллюзионисты» — последние нормальные люди, словно слепцы Питера Брейгеля и жалкие от своей незащищённости деформированные человечки Иеронима Босха, порождения сумрачной фантазии двух голландских гениев или же просто подсмотренные в жизни блаженные уродцы. И в творчестве необычно и необычайно одарённого Йоса Стеллинга «Иллюзионист» — вероятно, лучшая работа, во всяком случае, центральная и основополагающая, поскольку в ней развиваются мотивы его ранних картин «Марикен из Нёймегена» и «Элкерлик», средневековых ёрнических фарсов-моралите, и предвосхищаются более сюрреалистически-философские изыскания лент «Стрелочник» и «Летучий Голландец».

Сергей Кудрявцев
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/871374/