19-летний Малик (Тахар Рахим), неграмотный и затюканный арабский гопник, получает несколько лет взрослой тюрьмы за нападение на полицейского. Не сообразив примкнуть к «бородатым», то есть братьям-мусульманам, Малик попадается на глаза лидеру местных корсиканцев Чезаре (Нильс Ареструп), безжалостному старому пахану со связями как в тюремных стенах, так и вне их. Он подсылает юношу с бритвой за щекой к болтливому заключенному, который в виде доброго привидения отныне будет делить с ним одиночную камеру. А сам Малик станет сперва заваривать Чезаре кофе, потом выполнять мелкие поручения, потом превратится в его правую руку, потом сам обзаведется чужими руками, а потом они ему уже будут без надобности — у него вырастут крылья.

Разложенный на эпические два с половиной часа, но только по праздникам покидающий клаустрофобические тюремные пространства, «Пророк» — это и диккенсовский роман воспитания, и «Граф Монте-Кристо», но и сериал «Зона», классический сюжет, пересказанный на фене скучающим сокамерникам. Продолжение скорее литературной традиции, нежели кинематографической: для кино тюрьма неизменно место, из которого герой стремится вырваться. Здесь это место, куда Малику стоило попасть. Не характер пробивает стены, а стены, сжимаясь, точат характер. Иллюстрация какого-то очень русского тезиса: «Посиди, может, человеком станешь».

Одиар, ребенок одного из крупнейших французских сценаристов и, по-видимому, находка для психоаналитика, встав уже в зрелом возрасте за камеру, намертво вцепился в тему сын-отец, воспитанник-воспитатель. В «Смотри, как падают люди» совсем юный, дебиловатый Матье Кассовиц банным листом прилипал к старому жулику Трентиньяну. В «Очень скромном герое» он же, наученный прожженным офицером, из провинциального трусишки превращался в виртуальную звезду Сопротивления. В недавнем ремейке тобаковских «Пальцев» герой шел по следам своего уже настоящего отца (того же Ареструпа). И всякий раз жизненные уроки, которые с готовностью предлагало старшее поколение, оборачивались катастрофой и моральной деградацией. Слушаться старших означало в итоге лгать, предавать и убивать.
«Пророк», несмотря на лишенный пристрастия, почти легкомысленный тон, о том же — о том, как выживает бацилла зла, Чужой, покидающий ослабевшее тело, чтобы перебраться в более свежее и сильное. Про это сделан уже, например, «Крестный отец» — но Коппола с Пьюзо прогоняли Майкла через строй нравственных дилемм. Герой же Одиара, симпатичный и незлой паренек, в который раз оказывается не то что выше морали, а как-то вне ее, он изначально пуст и механически впитывает, как губка, то, что его окружает, — языки, манеры, способы ведения дел. С волками жить — по-волчьи выть. Финальная сцена в тюремном дворе зеркально, симметрично повторяет первую: младший уже полностью скопировал образ старшего, словно диск на компьютере. Предыдущую версию Малика — с его страхом, сомнениями, чувством вины — забрал себе уютный призрак первой жертвы. Который не был таким уж славным при жизни, но после смерти стал все понимать и все прощать, в нужный момент растворяясь в воздухе.

Примерно таким же призраком присутствует в фильме и сам Одиар, который достиг в своей реалистической манере какого-то пугающего, классического совершенства. Прежде его можно было упрекнуть в амбивалентности, теперь же он вовсе выключился из игры: «Пророка» — который, среди прочего, очень занимателен чисто сюжетно — запросто можно посмотреть как историю успеха, руководство, как закалять сталь. И в этом нет цинизма, а есть какой-то страшно здравый, взрослый подход. Одиар раз за разом переснимает один и тот же фильм, а называться он может как угодно: может «Смотри, как падают люди», а может и «Очень скромный герой».

Станислав Зельвенский
http://www.afisha.ru/movie/194581/review/294900/

На пресс-конференции, посвященной показу в конкурсе 62-го Каннского кинофестиваля драмы из жизни заключенных Пророк, французский режиссер Жак Одиар поделился с представителями международной прессы историей создания фильма и своим видением перспектив развития кинематографа.

В: Тюремная драма во многом закрытый жанр. Как вам удалось избежать штампов и добиться столь впечатляющей реалистичности?

О: Снимая в сегодняшней Франции фильм о тюрьме, вы сталкиваетесь с двумя препятствиями: влиянием документалистики, которая представляет собой своего рода социологическое исследование и которая в данном случае меня не интересовала, и воздействием тюремной эстетики, навязываемой американскими телесериалами и чуждой нашей культуре. Мы посетили множество тюрем в поисках места для съемок, но все они были или слишком старыми, или там было невозможно снимать. Поэтому мы построили декорации. Это был очень важный этап работы, на котором фильм принял свою форму. Речь идет не о павильоне с разъемными потолками и стенами, но о постоянной декорации. Когда вы каждый день снимаете в тюрьме, реалистичность появляется сама собой.

В: Что послужило отправной точкой для создания фильма?

О: Абдель Рауф Дафри и Николя Пьюфоли передали мне оригинальный сценарий, и я совместно с Томасом Бидегейном переработал его. Я не хотел проводить социологическое исследование, мне было интересно сосредоточить внимание на мафиозных группировках в тюремной среде, представляющих собой закрытые для постороннего сообщества. Мне понравилась идея использования разных языков и наречий (корсиканского и арабского), которые еще больше отчуждают эти группировки и придают им некую мистическую ауру. Мне хотелось показать людей, входящих в это криминальное братство, наряду с носителями других культур. Главный герой по кличке Пророк являет собой новый криминальный прототип: он не психопат, отличается умом и почти ангельским поведением.

Мне также было интересно показать тюрьму как метафору общества. Спустя какое-то время миры внутри тюрьмы и за ее пределами сливаются в один, и то, что мы узнаем внутри, приобретает значимость и снаружи. Я хотел создать героя, который только в тюрьме может получить те знания, которые пригодятся ему в его повседневной жизни. Его характер это своего рода чистый лист; он начинает формироваться как личность в рамках данного сообщества, здесь он задается вопросами, которые раньше его не волновали.

Пророк это жанровый фильм, который в то же время включает в себя элементы разных жанров, в том числе фантастические.

Я хотел сделать жанровый фильм, в котором играют неизвестные, за исключением Нильса Ареструпа, актеры; своего рода вестерн, Человек, который убил Либерти Вэлланса без Джона Уэйна. Фантастические элементы и сцены с призраком позволили мне представить внутреннюю жизнь Малика, раскрыть вне жанровых сцен, что происходит в голове героя, когда дверь камеры закрывается за ним. Мне нравится идея создания межжанровых фильмов, расширения границ. Кино больше не должно довольствоваться исключительно средствами, унаследованными от прошлого. Так, к примеру, объединение традиционного и цифрового кино свидетельствует о том, что способы восприятия и воссоздания мира на экране всегда отличаются.

http://www.cinematheque.ru/post/140686

Хороший, очень длинный фильм про молодого араба в тюрьме, метафора современной Европы — вот что известно про картину Жака Одиара «Пророк», впервые показанную в конкурсе Каннского фестиваля.

Малик (Тахар Рахим), глуповатый парень, которому еще нет двадцати, садится на шесть лет за драку с полицейским. Контролирующий тюрьму пожилой корсиканец Цезарь Лучиани (корсиканец Цезарь, это же надо было такое придумать) немедленно использует его для ликвидации опасного свидетеля. В награду молодой араб получает пакет с сигаретами, гарантию безопасности и должность мелкой шестерки. Он учится письму, счету, корсиканскому языку (тайно), экономической теории и практике наркотрафика. Убитый осведомитель является ему в камере, чтобы приободрить и зажечь свечку в честь очередного пережитого в неволе года. Внезапное пророческое видение спасает жизнь Малика и укрепляет его репутацию в глазах коллег.

Все заметили, что главный герой — араб, и вот она, социально-антропологическая метафора: новые варвары (как в Древнем Риме называли «понаехавших»?) учатся у коренного населения, но поступают по-своему. Всё так, только универсальнее и глубже.

Малик не столько араб, сколько манкурт. Детдомовец без корней. Он не молится, не понимает, как отвечать на вопрос «Едите ли вы свинину?». Не помнит родителей, не знает, какой язык был для него первым — арабский или французский. Ни корсиканцы, ни мусульмане не считают его своим — но нехотя принимают и те и другие. Он — чистая доска, человек per se.

Тюрьма у Одиара выглядит такой дистиллированной формой экзистенции; территорией, парадоксально свободной от обычных обстоятельств, барьеров и уз цивилизации. Чашка Петри, питательная среда для колонии специфических бактерий в трениках и кроссовках.

И «Пророк» — это история зарождения жизни в лабораторных условиях. Не проникновение чужака в лоно Старой Европы — вхождение человека в цивилизацию. Опыт пробуждения индивидуального сознания (вспоминается мелкий мошенник-коллаборационист из «Генерала делла Ровере» Росселлини, которого фашисты в пропагандистских целях выдают за пойманного вождя Сопротивления, но в пробирке комфортного одиночного заключения неожиданно зарождается антифашист).

Мария Кувшинова
http://www.openspace.ru/cinema/events/details/12793/

Фильм года: «Повелитель бури»
Режиссер года: Кэтрин Бигелоу за «Повелителя бури»
Лучшая мужская роль: Джефф Бриджес за «Сумасшедшее сердце»
Лучшая женская роль: Сандра Баллок за «Невидимую сторону»
Лучшая мужская роль второго плана: Кристоф Вальц за «Бесславных ублюдков»
Лучшая женская роль второго плана: Мо'Ник за «Тужься»
Фильм года на иностранном языке: «Секрет в ее глазах»
Анимационный фильм года: «Вверх»
Лучший оригинальный сценарий: Марк Боал за «Повелителя бури»
Лучший адаптированный сценарий: Джеффри Флетчер за «Тужься»
Лучшая музыка к фильму: «Вверх»
Лучшая песня к фильму: The Weary Kind из «Сумашедшего сердца»
Лучшая операторская работа: «Аватар»
Лучшая работа художника-постановщика: «Аватар»
Лучший дизайн костюмов: «Молодая Виктория»
Лучший монтаж: «Повелитель бури»
Лучшая работа звукорежиссера: «Повелитель бури»
Лучший звук: «Повелитель бури»
Лучшие спецэффекты: «Аватар»
Лучший грим: «Звездный путь»
Документальный полнометражный фильм года: «Бухта»
Игровой короткометражный фильм года: «Новые арендаторы»
Короткометражный документальный фильм года: «Музыка Пруденса»
Короткометражный мультфильм года: «Логорама»

Выдержки из статей об Оскаре-2010:

Единственным сюрпризом в этом году стала победа в категории "Лучший иностранный фильм" не фаворитов — "Пророка" (Un Prophete) или "Белой ленты" (Das Weisse Band), а аргентинской картины "Тайна в их глазах" (El Secreto de Sus Ojos).
http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1334027&NodesID=8

Неожиданность случилась лишь в номинации «лучший фильм на иностранном языке», где два фаворита — каннские победители «Белая лента» Михаэля Ханеке («Золотая пальмовая ветвь») и «Пророк» Жака Одиара (Гран-при) проиграли аргентинской детективной мелодраме «Секрет в их глазах».
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2010/03/09/227473

А вот снова сюрпризы: приза в категории «лучший зарубежный фильм» в обход таких каннских тяжеловесов, как «Пророк» и «Белая лента», удостоился неочевидный аргентинский фильм «Секрет ее глаз» (El secreto de sus ojos) Хуана Хосе Компанеллы. Этот великолепно сделанный фильм-расследование - поэтичное, ироничное, нарочито литературное кино, сделанное с умением, свойственным только лучшим американским триллерам 1970-х годов, хотя и нисколько на них не похожее. Латиноамериканское кино сейчас переживает невиданный бум, так что «Оскар», выписанный аргентинской картине кажется символическим жестом.
http://www.kp.ru/daily/24452/615885/

В своего рода сенсацию превратилось вручение "Оскара" в номинации "Лучший иностранный фильм". Ни лауреат "Золотой пальмовой ветви" Канна "Белая лента" Михаэля Ханеке, ни завоевавший на том же фестивале Гран-при "Пророк" Одиара награды не получили. Лучшей картиной, снятой не на английском языке, академики сочли "Секрет их глаз" - фильм, сделанный в копродукции Испании и Аргентины. В основе сюжета - расследование изнасилования и убийства молодой женщины в окрестностях Буэнос-Айреса в 1974 году.
http://www.izvestia.ru/culture/article3139399/

Чему следовало бы искренно удивиться – так это «Оскару» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке». При наличии таких конкурентов, как «Белая лента» Михаэля Ханеке и «Пророк» Жака Одийара (собственно, все предположения крутились вокруг этих двух картин – третьего, как казалось, не дано), аргентинская лента «Тайна ее глаз» выглядит совсем уж не по-оскаровски убого.
http://www.ng.ru/culture/2010-03-10/2_oscar.html