|
"ВЫЖИВУТ ТОЛЬКО ЛЮБОВНИКИ" 2013
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Воскресенье, 13.04.2014, 18:35 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3284
Статус: Offline
| Это завораживающий, изысканный, медитативный фильм, сто двадцать минут которого пролетают в тебе абсолютно незаметно. Режиссёр с собственным стилем, тончайшим вкусом и мудрой иронией рассказывает условную историю о вампирах, создававших великое искусство и ставших бессмертными, безликих людях, довольствующихся пошлой вторичностью и превратившихся потому в истинных зомби, и, конечно, вечной любви Инь и Ян, нераздельно и гармонично существующих даже в эпоху упадка и запустения. Важна не плотская страсть, а духовное единение, обращающее в вечность поистине талантливых людей, зачастую находящихся в состоянии конфликта с окружающей реальностью и абсолютно далёких от «столиц зомби» вроде кинематографического Лос-Анджелеса. Независимый поэт Джим Джармуш тем и хорош, что, находясь с ним на одной волне и музыкально, и фантазийно, и атмосферно, действительно, ощущаешь столь необходимую «внутреннюю эмиграцию» и проносишься сквозь века, чтобы пообщаться или поиграть в шахматы с Пифагором, Марло, Бахом или Кафкой.
«ВЫЖИВУТ ТОЛЬКО ЛЮБОВНИКИ» (Only Lovers Left Alive) 2013, Великобритания-Германия-Греция, 122 минут — «крипто-вампирская любовная история» Джима Джармуша
  
  
  
История древних вампиров Адама и Евы, которые видели ещё татаро-монгольское иго и инквизиции. Адам — рокер из Детройта, играющий андеграунд-музыку. Он уже очень стар, хочет тишины и тихо ненавидит «зомби» (так вампиры зовут людей). Ева стильно одевается и обожает поэзию. Она приезжает вытаскивать своего любовника из пучины депрессии. Но идиллию нарушает внезапно заявляющаяся младшая сестра Евы — Эйва. Исход ситуации предсказать не в силах никто…
Съёмочная группа
Режиссёр: Джим Джармуш
Сценарий: Джим Джармуш
Оператор: Йорик Ле Со
Композитор: Йозеф ван Виссем
Художники: Марко Биттнер Россер, Аня Фромм, Ану Шварц, Сабина Дайгелер, Кристина Крумвиде, Селина ван ден Бринк
Монтаж: Аффонсо Гонсалвес
В ролях
Том Хиддлстон - Адам
Тильда Суинтон - Ева
Миа Васиковска - Эйва
Джон Хёрт - Кристофер Марло
Антон Ельчин - Иэн
Джеффри Райт - доктор Уотсон
Слиман Дази - Билал
Картер Логан - Скотт
Орели Тепо - стюардесса
Интересные факты
В августе 2010 года режиссёр объявил, что ряд актёров присоединится к созданию его новой картины, и что продюсеры занимаются поиском финансирования. По словам режиссёра, ему понадобилось семь лет, чтобы собрать деньги на реализацию проекта.
Фильм снимался летом 2012 года в течение семи недель на трёх континентах. «С эмоциональной точки зрения это была самая высокая отдача в моей жизни» — сказал режиссёр на одной из пресс-конференций.
Джармуш описал свой фильм как «крипто-вампирскую любовную историю».
Хотя режиссер Джим Джармуш испытывает отвращение к цифровой кинематографии и хотел снимать этот фильм на пленку, он был вынужден использовать цифровые камеры Arri Alexa из-за ограничений по бюджету. И прежде чем он сумел получить приемлемую для него картинку, ему пришлось поэкспериментировать с низким освещением и различной оптикой.
Среди книг, которые Ева складывает в поездку в Детройт, можно заметить «Эндшпиль» Сэмюэля Бекетта, «Дон Кихот» Мигеля де Сервантеса Сааведра и «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллеса.
Том Хиддлстон получил роль, которая могла достаться Майклу Фассбендеру.
В фильме можно заметить бар в Делрее (Детройт, штат Мичиган), у которого снимались некоторые уличные сцены. Бар назывался «Идеал» (Ideal), он был закрыт с 1986 года. Старику, которому принадлежит бар, пришлось купить соседний дом, чтобы иметь доступ к цементной лестнице между зданиями, которая давала возможность попасть на подвальный этаж бара. Старик рассказал, как долго ему не удавалось уговорить владелицу дома продать ему этот бар, потому он хотел приобрести лишь подвал и эту лестницу, а не весь дом, как хотела она. Вскоре после съемок у этого бара (которые прошли в конце июля 2012 года) старик поджог этот дом, чтобы получить страховое возмещение.
Поначалу в фильме было немного экшена, но когда режиссера Джима Джармуша попросили добавить еще подобных сцен, то он в ответ на эту просьбу наоборот удалил все экшен сцены, которые были.
В первоначальной версии сценария Еве было 2000 лет, и она была друидом из матриархального кельтского племени. Адаму было 500-600 лет. В итоге Джим Джармуш решил, что Адам и Ева будут знать истинный возраст друг друга, чтобы у них не было причин говорить об этом в фильме.
Саундтрек
1. «SQÜRL — Streets of Detroit» 00:35
2. «SQURL feat. Madeline Follin — Funnel of Love» 03:40
3. «Jozef Van Wissem & SQÜRL — Sola Gratia (Part 1)» 03:25
4. «Jozef Van Wissem & SQÜRL — The Taste of Blood» 05:49
5. «SQÜRL — Diamond Star» 01:14
6. «SQÜRL — Please Feel Free to Piss in the Garden» 04:20
7. «SQÜRL — Spooky Action at a Distance» 03:34
8. «Jozef Van Wissem & SQÜRL — Streets of Tangier» 01:35
9. «Jozef Van Wissem feat. Zola Jesus — In Templum Dei» 02:57
10. «Jozef Van Wissem & SQÜRL — Sola Gratia (Part 2)» 05:09
11. «Jozef Van Wissem — Our Hearts Condemn Us» 04:35
12. «Yasmine Hamdan — Hal» 04:29
13. «Jozef Van Wissem & SQÜRL — Only Lovers Left Alive» 03:31
14. «Jozef Van Wissem & SQÜRL — This Is Your Wilderness» 03:51
Награды
Каннский кинофестиваль, 2013
Номинация: Золотая пальмовая ветвь
Нью-Йоркский кинофестиваль, 2013
Номинация: Лучший фильм
Кинофестиваль в Сиджесе, 2013
Победитель: Специальный приз жюри (Джим Джармуш)
Смотрите трейлер
http://vk.com/video16654766_168199656
|
| |
| |
| Елена_Дмитриева | Дата: Воскресенье, 13.04.2014, 19:04 | Сообщение # 2 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 66
Статус: Offline
| Мне кажется, Джармуш подвел некую черту. Точку не поставил, но обобщил и подытожил. Сама по себе обстановка в квартире Адама нехотя отсылает нас в атмосферу «Вне закона». А все происходящее как бы плавно перешло из предыдущего «Предела контроля». Так что все очень узнаваемо, мягко-перетекаемо и для поклонников как «бальзам на сердце». Что хочу этим сказать, ну мастер, не прибавить, не отнять. И так все красиво, атмосферно, спокойно, что возникает ощущение, что ты засыпаешь, просыпаешься, опять засыпаешь. Красивые вещички, полутона, все время ночь. Вот и любовь получилась такая же… сонная, долговечная (ведь не зря же герои пережили три кризиса семейной жизни и отпраздновали три свадьбы), все очень стабильно и вялотекуще. Они носят имена перволюдей Адам и Ева. Кто знает, может, и правда, их любовь случилась на небесах, поэтому и длится вечно. Они как шахматная доска, он черный, она белая. И есть о чем поговорить, и есть о чем помолчать.
Весь фильм происходят крайне интересные отсылки к истории. Ведь герои живут вечно, поэтому встретили на своем пути немало великих личностей. И как бы невзначай возникает интересная линия – подсказал Шуберту, написал за Шекспира… Возможно, Джармуш копает гораздо глубже, придав своим героям вампирическую сущность. Ведь что есть человек – плоть и кровь. И кто был Шекспир? Нужен ли ответ на этот вопрос, если есть «Гамлет». Он написан и дошел до нас, остальное домыслы. Так что писать и трактовать можно много и долго.
P.S. когда Тильда идет по узким улочкам с пакетом в руке, очень напомнило мне другой похожий проход из «Любовного настроения». Мэгги Чун с бидончиком для лапши.
|
| |
| |
| Тамара_Демидович | Дата: Воскресенье, 13.04.2014, 20:51 | Сообщение # 3 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 32
Статус: Offline
| Тезисов чуток …
Высокой одой о любви называют этот фильм. Если под этим понимать что-то вроде истории Ромео и Джульетты, то, конечно, нет. Этот фильм глубже и много шире, нежели история одной любви, он вообще о природе Любви, о жизненной силе, о творцах и тех, кто питается творчеством Творцов с обязательным заданным вопросом: кто же истинный вампир?
Кроме того здесь столько самого Джармуша, столько того, что он уже где-то отмечал, столько хитросплетений и логических связок. Вот, например, Адам и Ева здесь восхищаются Джеком Уайтом (классный, кстати, музыкант, его группу Уайтстрайпс слушаю частенько) и много говорят об опытах Теслы (личности весьма загадочной, не менее загадочной, чем Шекспир). А вспомните «Кофе и сигареты»! Там точно так же говорили в одном из эпизодов об электромагнитном резонансе и не кто-нибудь, а Уайт; и машина Тэслы там уже была.
Опять же если возьмем Уйтстрайпс и Джека Уайта, который, как известно, любил три цвета, лишь: белый, черный (цвета Евы и Адама здесь) и красный (цвет жизни и крови) и его отношения с Мэг Уайт тоже очень загадочные. Долгое время нельзя было понять природу их отношений, толи они творческая пара, то ли они брат и сестра, то ли муж и жена. Их отношения нечто большее, нежели отношения каждой в отдельности из перечисленных пар, опять же, как у Адама и Евы.
Каждое упоминание в этом фильме исторической личности или теории какой-то не случайно, а имеет ветвистую систему взаимосвязей, в этом плане фильм, я бы сказала, уникальный – умный. Красота его идет бонусом.))
Все эти связи и зацепки можно находить бесконечно и это бесконечно интересно здесь. Но что важно - фильм не рассыпается на отдельные компоненты, он очень целостный, включая в себя огромный пласт культурного наследия человечества, он остается монолитным, это самое наследие не торчит из повествования инородными кусками. Удивительно и то, что, по сути, в картине практически ничего не происходит, но при этом он обо все главном.
Говорят, Джармуш снял комедию. Как комедию «Любовников» лично я не воспринимаю ни в коем случае. Это скорее трагедия с мрачным юмором. Говорят, что в финале Адам и Ева не смогли устоять против своей природы. Не соглашусь. Думаю, что Адам и Ева увидели пару похожую на себя, способную любить вечно, и пригласили влиться в бессмертие.
Перчатки... Так уж чтобы наверняка, то объяснений нет. Но как мне видится, Джармуш добавил от себя еще одну черточку в типичные особенности вампиров, ну как, например, «они не входят в дом без приглашения», а теперь вот «они ходят в перчатках»)) А может это в ключе общей философии: не пачкать руки о вырождающееся человечество... Как вариант.
Вот когда говорят, что фильм прекрасен, возразить нечего. Мне кажется, я не умею словами передавать красоту настолько, чтобы читающие увидели бы это так же, как вижу я, лучше всего мне даются логические связи-) Но попробую... Один из моих друзей назвал происходящее красотой запустения. Это близко к тому, что вижу. Я бы назвала показанное красотой полураспада, с фиксацией каждого момента, который уже не вернется, а так же и тех, которых не должно быть на конкретной стадии (как мухомор, выросший не вовремя). В фильме вообще много физики, и мне думается, что именно этот термин (полураспад) подходит более всего для тех, кто видит вечность. Ведь человеческая жизнь позволят наблюдать лишь малое количество веществ, существ и т.д. в течение всего цикла их существования. Адам и Ева же проживают с любовью каждую стадию. У них, такое впечатление, есть и свои собственные обязательные этапы (три их брака и сейчас они идут к чему-то новому) Они не воспринимают запустение Детройта так, как люди. Они знают, что он еще будет жить, они знают то, чем закончится стадия, проживаемая людьми сейчас (следующими этапом будет борьба за воду) Они знают... Их накрывает состояние печальное очарования вещей (очень японское, все же тяготеет и в этом фильме Джармуш к стране восходящего солнца и к ее восприятию). Их посыл заключается в том, что живет лишь любовь и способные к ней, таланта для этого мало. Любовь дарит и забирает поровну. Талант лишь дарит, человек обычный в общей массе лишь забирает, кроме способных любить. Вот как-то так, вот такая логика красоты. Джармуш же сумел восхитительно передать ее прекрасными статичными позами, маленькими хрустальными рюмочками, из которых бояться пролить каплю лишнюю, старинными музыкальными инструментами, любовно собранными книгами и даже невероятно старым халатом, первой встречей любовников, мрачной сильной музыкой. Не знаю как кто, а мне хочется аплодировать режиссеру. В моем списке любимых фильмов пополнение.
|
| |
| |
| Светлана_Косогорова | Дата: Воскресенье, 15.06.2014, 17:25 | Сообщение # 4 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 6
Статус: Offline
| Завораживающий фильм. Как белые стихи, как колдовской обряд, как история звезды, белого карлика, "сверкающего словно алмаз и играющего музыку гонга". И можно потонуть в музыке фильма, в картинах, где нет солнечного живого света, зато искусственный дивно освещает мир, делая его страшной и полной загадок старой-престарой сказкой... Но... у Джармуша блестящее чувство юмора, философского юмора и свои собственные теории относительно сегодняшнего мира. Финал фильма заставит вас засмеяться над ловко проделанным с вами фокусом: посредством мастерски, так, что сложно оторваться, рассказанной сказки об очередных вампирах вам рассказали, что на самом деле думают о сегодняшнем мире и о том, что его ждёт, рассказали так, что вы и не заметили, как проглотили горькую-прегорькую пилюлю, проглотили с удовольствием.
Старая Европа и Новый Свет остыли кровью и подряхлели, всё, что можно в их истории уже было, и теперь они страстно нуждаются в свежей, сильной, жаркой крови. Видимо крови Востока. Восток же устал от однообразия своей религиозной культуры и с радостью тянется к заманчиво ломающим правильность и праведность европейским ценностям. Восток и Европа жадно впитывают музыку, кино, живопись, образ жизни друг друга, перемешивают их каждый со своими традициями, и получается что-то непривычное, но... совершенно новое, завтрашнее, то, в чём нет места ничему сегодняшнему. Привычной Европы скоро не станет, её уже почти нет... Но и Восток... " Ведь мы их обратим?"... Кто выживет в новом мире? Люди? Но они сейчас с бешеной скоростью превращаются в зомби. Уже мёртвые вампиры на их фоне выглядят куда как живее.
Только любовники? Но любовники всех времён и народов вечно живут только в преданиях, умерев в тех же преданиях молодыми и прекрасными)
|
| |
| |
| Татьяна_Таянова | Дата: Воскресенье, 15.06.2014, 19:33 | Сообщение # 5 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
| Новый фильм Джармуша – смятенное послание художника о самосохранении – и творческом, и человеческом. Множество мощных сил препятствуют свободе и счастью быть собой. Хамоватая поверхностность славы, успеха и моды, любовь к деньгам как к источнику жизни (на самом деле - нежити), рабство материализма и безверья, гонка за удовольствиями для всех 5 чувств, полная утрата шестого - «безличность, серединность и пошлость» мещанства (Д. Мережковский). Стихия мещанства («зомби» в терминологии Джармуша) разлита повсюду, проникла даже в кровь искусства. Как художнику остаться собой в мире, который нудит слиться, срастить с ним? Как сказать ему «нет»? Можно идти напролом, пробивая стены гордыми бунтами. Можно покончить с собой. Можно скрыться. Творить для себя или в стол. Уйти во внутренний затвор, аллегорией которого в фильме Джармуша становится еще и затвор внешний - вампирские кельи, куда проникает лишь свет любви и искусства и не проникает тьма мира сего, его морок и тлен. Артур Аристакисян – режиссер, когда-то провозглашавший экстремальный эскапизм, сказал: «Как только ты выходишь из социума, ты должен преодолеть тысячелетний страх. Человек не может мгновенно выйти из социума. Ты ешь, ты пьешь, ты живешь — ты уже в социуме. Не ешь, не пей — тогда ты сможешь жить вне социума. А так ты можешь говорить что угодно, ты можешь обладать какими угодно духовными способностями, ты можешь прозревать, но если ты движешься в общей струе с социумом, то это уже не прозрение, это уже работа. Ты работаешь на социум, даже когда прозреваешь».
Идеалист-эскапист Джармуш на этой же волне - «не ешь, не пей». Он каким-то магическим заклятием («хочу того, чего нет на свете») в своей волшебной лаборатории изготовил не фильм даже, а чарующее прикосновение к мирaм иным, показал, как выйти из общей вязкой болотистой струи, реализовал мечту о прекрасной асоциальности, независимости, такой, когда ты вне пределов, границ и привычных форм, и с тобой рядом еще кто-то, похожий, любящий, верный, последний и первый. Адам и Ева Джармуша воплощают вечный живой дух творчества и любви, они вне мрака времени, вне паутины мира сего. Они питаются соком жизни, настоящей чистой кровью (в финале это кровь влюбленных – самая настоящая на свете). Ими побеждены не только пространство и время, но и сама смерть.
У Джармуша получилось без пафоса и назидания подняться над материей, выразить нравственное начало, полностью отчужденное от материального бытия, дать безусловное господство духа над веществом. Не это ли мечта любого романтика, практически неосуществимая? В этом смысле фильм «Выживут только любовники» можно сравнить с великолепным миражом, весь он - эстетический гипноз, основа которого - нарциссизм, самолюбование творца. Почему нарциссизм? Потому что совершенная жизнь – лишь в свободном художестве. Потому что лишь душа художника - антенна, настроенная на сигналы неба. Потому что лишь его бытие - идеальное и достойное, бытие всех прочих – недолжное, полое, мерзкое. Наконец, потому что безобразный зомби-хаос посрамлен любым контактом с его космически совершенной и космически беспредельной душой.
В общем, художник (первый человек Адам) являет собой высшую форму бытия - сверхчеловека, до предела духовно наполненного и абсолютно прекрасного, питающегося не падалью (деньги, карьера, успех), а кровью (сутью-истиной-абсолютом). Вампир Джармуша - ангел, словно с человека сняли всю шелуху недостатков, и он предстал перед нами в очищенном, идеализированном виде. Адам и Ева лишены вещества, материальной тяжести. Они самоубийственно романтичны, хрупки, словно фантомы, прозрачны, как крылья бабочек...
Погружая нас в таинственный сумрак певуче-протяжного мифа, гипнотизируя священным сном искусства, Джармуш все ж достаточно логичен и последователен. Он сталкивает идеал (музыканта Адама и книжницу Еву) с несоответствующей ему средой (кровь жизни испорчена). Среда, как водится, мучит, тревожит, кажется пустыней. Идеал прячется в некой внемирной старинной келье, рефлексируя по поводу своей рассогласованности с миром. «Я во всем виню Шелли и Байрона», ага. Однако не романтизмом единым берет тот фильм...
«Выживут только любовники» надо не только смотреть, но листать и слушать. Потому что это не просто кино, но еще и стихи, и музыка. Фильм Джармуша можно медленно листать, разгадывая сеть таинственных письмён, и потом еще долго носить на руках запах, мягкость и тепло старинной книги, а в ушах – волшебно-безумные песни без слов, хмельные, как легкое головокруженье. Все в этом фильме - в ритме круга - великого предела инь и ян. Круженье камеры, круженье пластинки, бобин, скольжение любовников по завиткам темных улиц... Ритм плывет, ускользает, тонет в несуществующем времени. Он неспешен, как созерцательное листание страниц, как паденье последних песчинок на дно часов. Он душен, изнемогающ, как адамова музыка. Он полон спокойного любопытства того, кто смотрит нa корaблекрушение исхода времен из защищенной гaвaни своей мечты, своей творческой кельи. Лишь ноет под сердцем черно-бархатный скепсис по поводу судьбы человечества, лишь душа стонет от жалости... Освободится ли человек или останется в духовном рабстве? Это один из самых саднящих вопросов фильма. Казалось бы, нарциссам-вампирам от доли людей ни тепло, ни прохладно. У них же все есть – великий предел совершенства, наступившая вечность, тишь дa глaдь «земного небa», абсолют любви. Но Адам говорит о человеческом море как моряк, а не как наблюдатель-ученый, он всерьез тоскует по человеку («Я хотел узнать, получу ли отклик». «Чтобы люди услышали»).
Весь фильм Адам ведет тему скепсиса. Скепсис этот не густой, не тяжелый, он красив и тонок, как изломы древних рисунков на его гитарах. Понятно, почему он так хочет выстрелить себе в сердце. Самый главный тупик любого художника, один из главных: кaк и зачем создавать что-нибудь, не веря в тех, для кого создаешь, кому даришь? «Мне надоели зомби и их боязнь собственного воображения». Привет «Воображариуму» Гиллиама!
Жажда настоящего Человека... Думаю, сегодня это самая главная, самая болевая точка искусства, того, что живет, а не притворяется живым. Джармуш однозначен: в цaрстве химер обитают не вампиры-идеалисты, а люди. Этими химерами, этими подделками «они умудрились даже загадить свою паршивую кровь, не говоря уж про воду». Одна из последних сцен фильма: вампиры ищут людей. На экране меланхолия, кaк во сне, что-то жуткое, aпокaлипсическое чудится в темной пустой толпе, и вдруг как вспышка ночного солнца – женский голос… ворожба, чудо, магия. И улыбка Адама: нашелся человек, чистый голосом, кровью и сердцем. («- Она станет популярной. - Надеюсь, нет. Она слишком хороша»).
P.S. Когда смотрела финал (укус двух влюбленных вампирами), вспомнились слова Блока: «Художник, чтобы быть художником, убивает в себе человека, человек, чтобы жить, отказывается от искусства». Убивая в себе человечье, забираясь на вершины творческого воображения, становясь затворником вечности, нежданно можно столкнуться с тем, что там холодно и неуютно, несвободно и одиноко, печально и голодно… без тепла живой крови. Так путь к человеку или путь к Абсолюту – путь художника?
|
| |
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Воскресенье, 14.09.2014, 18:05 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 3284
Статус: Offline
| 19 сентября 2014 года
Киноклуб «Ностальгия» представляет
фильм №4 (361) сезона 2014-2015
«ВЫЖИВУТ ТОЛЬКО ЛЮБОВНИКИ»
режиссёр Джим Джармуш, Великобритания-Германия-Греция
***
О фильме «ВЫЖИВУТ ТОЛЬКО ЛЮБОВНИКИ» посетители сайта http://www.kinopoisk.ru/film/565819/
***
Джим Джармуш очень редко снимает фильмы, а если и снимает, то они оказываются самыми настоящими мини-шедеврами, несмотря на то, что свои работы Джармуш делает в первую очередь для себя и узкого круга друзей.
***
Невероятная, волшебная, расслабляющая, меланхоличная история. С первого кадра, с первых секунд, с первых нот ты погружаешся все глубже и глубже в это бездонное море непостижимо легкой грусти. Вместе с главными героями ты медленно паришь в танце, обволакиваешся в пелену музыки, купаясь в ней, пропуская ее сквозь пальцы, вдыхая внутрь каждую эмоцию, слово, движение.
***
Это кино для эстетов. Для угрюмых романтиков. Кино для особого состояния, в котором душа, уставшая от обыденности, ищет наслаждения в чарующем мраке картины. Когда она неспешно, с удовольствием, переходящим в экстаз, смакует кадр за кадром, под гипнотическую и завораживающую музыку Йозефа ван Виссема.
***
Фильм Джармуша прекрасен. Он не преподносит известные истины, как нечто абсолютно правильное, он просто показывает композиционно идеальные кадры под чувственную музыку.
***
Это не фильм, а медитация. Воплощение желания отвлечься от повседневности. Это ностальгия о красивом и мудром прошлом. Тоска и грусть о глупом настоящем. Это вечные, непрекращаемые поиски себя. Это любовь и нежность сквозь века.
***
Фильм Джармуша стоит воспринимать как художественное полотно, на которое хочется смотреть часами в музее. В нём нет действия, нет прямых нравоучений, но есть ускользающая красота настоящего искусства. И настоящего мира.
***
Это кино — тягучее, медлительное, созерцательное, просачивается в сознание капля за каплей, вызывая тоску о несбыточном, но больше — радость, умиротворение от собственного положения. Потому что бессмертие — бесспорно, дар, но не всем он по плечу.
***
Фильм невероятно эстетичен, действие развивается крайне неторопливо, позволяя зрителю погрузиться в атмосферу декаданса, любуясь актерской игрой и невероятно красивой музыкой.
***
Кино о философии и тонкости, о любви возвышенной и плотской, о единении душ, об одиночестве, об инертности и пассивности рядом с безумием и бесшабашностью, о том, что любое действие, как и бездействие, рождает свои последствия. Пожалуй, это кино о нас. Ведь герои так близки и узнаваемы. Нам не понять векового одиночества и мысли о бессмысленности существования на протяжении тысячелетий, да, но иногда и минута превращается в слишком длинный отрезок времени — зависит от восприятия. То же, относится и к данной ленте. Нравится или не нравится? Все зависит от зрительского восприятия.
***
Лично для меня «Выживут только любовники» стал снимком внутреннего настроения, стенографией души целого поколения: тонкая интеллектуальная кинокартина.
***
Этот фильм как хорошее вино: послевкусие наступает лишь по прошествии некоторого времени. Ты еще не можешь сказать, что именно тебе понравилось в фильме, но хочешь посмотреть еще и еще. И каждый раз будет открываться что-то новое, новая страница в этой толстой книге, и нельзя забывать, что многое написано между строк.
***
«Выживут только любовники» уже окрестили «кинолентой для эстетов». Что ж, пускай будет так. Должны быть произведения, которые «греют душу», которые хочется пересматривать вновь и вновь, и открывать для себя что-то новое, а не задаваться сотый раз вопросом «что хотел сказать режиссёр». Этот фильм — медитативный от и до, здесь нет экшена и нет затянутости одновременно. Даже когда появляется змей-искуситель — «дурная» сестра Евы, и следует последующий побег героев из рая — это развитие сюжета не нарушает идиллию и утонченность повествования. Буду ли я пересматривать этот фильм? Безусловно. Сотни раз.
***
Это не драма, не комедия, не фантастический опус. На самом деле это фильм о нас, о том, какими мы могли бы быть: честными, умными, преданными, создающими чистое будущее. Образ вампира-всего лишь маска, интересный, нетривиальный, влекущий зрителя образ. Суть одна: выживут лишь те, кто нетленно неизменен истинным высоким человеческим чувствам.
***
Фильм тонкий как аромат изысканных духов, с точно отмеренной дозой ингредиентов. И бесконечной красоты едва уловимого самого главного. Ничего лишнего. Каждая фраза, каждый поворот сюжета, да что там, мелькнувшая картинка говорит нам о тщетности нашего бытия, погони за ценностями, которые ничего не значат. О том, что у нас так мало времени, но мы тратим его впустую. Эта немилосердная глупость человеческого рода. Не короткая жизнь мешает нам ощутить прелесть жизни, те великие блага, что были оставлены предыдущими поколениями, грандиозными поэтами, музыкантами, философами. Теми, кто поняли хрупкость единственно ценного, пусть и на склоне их немногочисленных дней, но пытались донести до нас свой опыт в своих бесценных произведениях. Мы перестали выбирать то, что пропускаем через себя, мы обретаем лишь то, что легко обрести, но оно же и не имеет никакой ценности. Мы кружимся в вихре, который создали сами, не видя ничего вокруг.
***
«Выживут только любовники» — это не то кино, что развлекает, не то, на которое идешь провести время. Все же фильмы Джима Джармуша подразумевают определенный настрой, прежде всего, к созерцанию искусства. Режиссер намеренно не форсирует события, да и как таковых их не происходит. Здесь важно другое: художественные аллюзии, глубокие размышления, общая меланхолия — это то, чем богата картина. Режиссер остро ощущает искусственность современного мира, ностальгирую по прошлому, когда все было пропитано большим теплом и любовью. Призывая неспешно вкушать жизнь, как кровь, что пьют вампиры из изысканных бокалов, ценить в ней только истинно настоящее, неподдельное и радоваться каждому глотку. А вампиры, как воображаемые существа, лишь средство взгляда со стороны на наше бытие. Новый фильм Джармуша «Выживут только любовники» являет собой умирающий аристократизм кинематографа.
***
Прекрасная и красивая картина: хотя в ней мало что происходит, но на экран смотришь, не отрываясь: настолько завораживают герои, их неспешные диалоги и объятия. Темнота, от которой обычно устаешь, здесь не мешает: мир в ночи кажется чем-то вполне естественным, а лучи Солнца, кажется, и вовсе не должны существовать. Это нужно смотреть, чтобы погрузиться в размышления: эта неспешная музыка, неторопливые движения, вся атмосфера. Великолепно.
***
«Выживут только любовники» Джима Джармуша — это удивительной красоты полотно. Эта одна короткая греза, если смотреть с позиции относительности времени, о былых временах и удивительно успешная попытка запечатлеть эти времена на зрительские сердца. Каждую фразу постановки можно растащить на цитаты, а каждый кадр вставить в какой-нибудь хороший клип какого-нибудь фолк или рок-певца. Удивительно, как в свои шестьдесят режиссер легко вращается в теме, интересной больше молодым людям, при этом не идя на поводу у последних. Вампиры — лишь прикрытие, орудие, чтобы сваять памятник вечным ценностям, коими для режиссера являются единство двух душ, музыка, кино и, конечно, книги. Все составляющие то тут, то там являют себя либо в диалогах, либо в лицах героев. Все это вместе не выглядит пропагандой прошлому или укором настоящему. В кадре легко уживаются друг с другом портрет Шекспира, томик Кафки и белый iPhone. Джармуш скорее иронично подтрунивает над теперешним обществом, развращенным дорогими» побрякушками» и пустопорожними дрязгами. Однако, видно что за всем сквозящим юмором стоит неизлечимая тоска по ушедшему со всей пестротой событий, что там была.
Если принять это за правду, становится понятно, почему постановщик в качестве воплощения своих мыслей решил прибегнуть именно к таким персонам, как вампиры. Надо заметить, что Адам и Ева (подтекст авторского замысла чувствуется и здесь!) при том, что показаны со всей бережностью к законам жанра о бессмертных потомках Дракулы, не выглядят как шаблоны. Напротив, их характеры, манера поведения, стиль жизни и выбор одежды отличаются настолько, насколько отличаются мужчина и женщина в принципе.
И в этом случае, очень правильным было выбрать на центральные роли британцев Хидлстона и Суинтон. Прохладой своих английских лиц, своими романтическими, но сдержанными манерами они внедряют в нас безумно простую идею — нынешним людям, этим «зомби», как называет их Адам, рано или поздно придет конец, а выживут и обессмертят свое имя только те, кто пронесет через всю свою жизнь память о прекрасном ушедшем, что, увы, вынуждено быть сейчас в тени бессмысленного настоящего. А пока нашим героям только и остается, что разъезжать по ночным улицам, слушать чудесную музыку, обсуждать музыкальные инструменты, да жонглировать именами персонажей классических произведений кино и литературы. Они не пьют кровь людей напрямую в отличие от своего знаменитого потомка, так как боятся подхватить людскую заразу в виде гнилой души (снова неприкрытая усмешка Джармуша), но они и только они в современном кинематографе являются достойными представителями кровавого рода бессмертных.
***
Прожившие уже не одну сотню лет; видевшие такое, что другим и не представить; владеющие едва ли не всеми знаниями мира и сознанием бессмертия свободные от суеты и спешки — Адам и Ева, супруги-вампиры, тоскуя друг о друге в разных городах, коротают вечность в аристократичной праздности, творческом созидании и эстетствующем кровопитии. Неодолимое притяжение, скрывшееся под маской банального «я скучаю», вновь сводит их вместе, и тихое счастье-любовь не рвущейся сетью сплетает собой воедино.
Будучи гораздо совершенней любого из простых людей, они относятся ко смертным со снисходительным презрением, лишь изредка одаряя особым вниманием отдельных: тех, кто смог выделиться на фоне прочих, либо просто оказался полезней простой еды. Среди первых — учёные, поэты, художники, музыканты; весь цвет интеллектуальной и творческой элиты человечества, все те, кто сможет явить свету их творения и открытия. Вторые же — поставщики и торговцы, способные достать практически всё, что только может пожелать заказчик.
И в век научного прогресса и свершений потребность во вторых гораздо выше. Чистой крови в мире всё меньше, доставать такую год от года не проще; ну а о том, чтобы на улице на первых встречных нападать, и вовсе речи нет — скрываться всё труднее и опаснее. Ведь если в средние века кровавый след практически мгновенно исчезал в крови и пыли, то ныне стал предательски заметен. И переход на донорскую кровь — не более, чем вынужденная мера, гуманности и близко нет. Вампиры же столь совершенны, а люди — просто думающий скот.
Не каждому, как Еве и Адаму, доступно понимание всех страхов и опасностей нынешних дней. Ава, взбалмошная и легкомысленная младшая сестра Евы, мнит себя центром Вселенной, плюёт на любые правила и традиции, живя по одному канону: «Что хочу — то и делаю». Чем постоянно подталкивает к краю саму себя и изрядно портит жизни всем близким, кто попадает в ареал её саморазрушительной деятельности.
Эта лента — совершенно новый, особый взгляд на вселенную вампиризма. Она полна холодной жестокости и равнодушного цинизма по отношению к людям; безмерной и страстной любви, столь же бессмертной, как и сердца, её вместившие; твёрдой, спокойной силы, и уверенности в собственном совершенстве. Полна всем тем чем должен быть наполнен любой фильм о вампирах, претендующий на достоверность. Ведь Адам и Ева — квинтэссенция совершенства, идеал своего образа.
«Выживут только любовники» — невероятно красивая, стильная, неторопливая и очень изысканная картина, просмотр которого подобен удовольствию от бокала дорогого крепкого вина, выпиваемого с тем же наслаждением, с каким бессмертные супруги пили столь редкую чистую кровь.
Более, чем достойное кино.
10 из 10
***
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:07 | Сообщение # 7 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Укусить, уснуть. «Выживут только любовники», режиссер Джим Джармуш
О любви — о чем же еще он снимает? Есть ли тема более подходящая для нежного, тонкого, меланхоличного Джима Джармуша? На расстоянии кажется, что нет. А приблизишься — диву дашься: о любви-то Джармуш всегда молчал.
Эхо любви, ее последний смазанный аккорд, расставание: «Отпуск без конца» (перед отъездом попрощайся), зачин «Вне закона», вторая и третья новеллы «Таинственного поезда», ностальгический вояж престарелого Дон Жуана по бывшим возлюбленным в «Сломанных цветах». А в «Псе-призраке…» и того меньше — просто старый снимок с безвестной девушкой на стене хибары героя-одиночки.
Или другое, как в «Мертвеце»: любовь, которая кончилась, не успев начаться, прерванная одним выстрелом. А может, не начиналась вовсе? Скользнув взглядом по Обнаженной, Одиночка в «Пределах контроля» не расстегнет даже верхней пуговицы на рубашке. Если был намек — как в «Страннее, чем рай», — то намеком ограничился: застенчивый Эдди смотрел-смотрел на независимую Еву, да так и не решился позвать на чашку кофе. Должно было пройти еще двадцать лет и с десяток фильмов, чтобы рядом с одинокой Евой появился свой Адам и Джармуш наконец созрел для своей первой love story, вдобавок с говорящим названием, чтоб не ошибиться: «Выживут только любовники».
Адам и Ева — влюбленные (конечно, именно так следовало бы перевести lovers из названия фильма), хотя женаты тыщу лет и как минимум трижды. У них все не как у людей, ведь они вампиры. Джармуш, однако, снимал в первую очередь фильм о любви, вампиризм в нем лишь концептуальная аранжировка. К примеру, не менее важен тот факт, что оба героя, как и оба актера, — англичане. И если раньше в фильмах Джармуша встречались влюбленные, то непременно были нездешними: пара чудаков итальянцев в картине «Вне закона», пара туристов-японцев в «Таинственном поезде». Влюбленные — всегда иностранцы, немного инопланетяне в прагматичной вселенной. У них иной состав крови, как у вампиров.
Необходимый парадокс любой хорошей истории любви в том, что ее герои должны быть и счастливы, и несчастны одновременно. Адам и Ева Джармуша вместе целую вечность, буквально, — и не продержались бы так долго, не будь счастливы друг с другом. Именно потому по воле судьбы и автора они, как положено хрестоматийным влюбленным, разлучены: он — в Детройте, она — в Танжере. И заодно — гонимы. Раз вампиры, то живут только ночами, страшатся чужаков, скрывают свое непрочное счастье от мира. Но чем в этом отношении вампиры так уж сильно отличаются от любых других влюбленных? Их ночи прекраснее наших дней.
Ночью, а действие фильма происходит исключительно в темное время суток, все вампиры черно-белы: подобно ранним картинам Джармуша, подобно ему самому — режиссеру в черном с ранней сединой. Адам (Том Хиддлстон, поднаторевший в роли сверхчеловека после «Тора» и «Мстителей», где играл бога огня и лжи Локи) — темноволосый рокер-одиночка, всегда одет во все черное, лишь на шее висит кулон в виде белого черепа. Ева (Тилда Суинтон, в последних трех фильмах верная соратница Джармуша и его близкая подруга вне кино; в частности, помогала ему в записи последнего гитарного альбома) — светловолосая и светлоглазая библиофилка, всегда носит молочно-белую одежду, лишь на запястье браслет с украшением в виде черного черепа. Его черное с белой точкой, ее белое с черной точкой — Инь и Ян, нераздельное единство кажущихся противоположностей.
Сперва они порознь, затем воссоединяются, чтобы уже не расстаться. Впрочем, по первым же кадрам ясно, что жить друг без друга они не в состоянии, так что имеет ли смысл говорить об интриге? Внутренняя гармония отношений Адама и Евы не допускает иного конфликта, чем перманентный, многовековой конфликт с окружающей реальностью. Заранее смирившись со своим проигрышем в этой партизанской войне, они бегут с места на место, благо мир полон прекрасной музыки и архитектуры, поэзии и драматургии, живописи и науки, способных искупить любые неудобства, и кровь худо-бедно бежит в венах вырождающегося человечества, так что серьезных перебоев с питанием тоже не предвидится. Адам и Ева играют в шахматы (уже зная, кто победит), путешествуют, беседуют. Просто лежат рядом на одной постели, невинные и беспечные в своей наготе, будто вокруг прежний Эдем. А иногда разнообразят быт: изобретут мороженое из крови и радуются, словно дети.
Джармуш не то чтобы застенчив — он, во-первых, однолюб, подобно Адаму и Еве (в финальных титрах традиционно нашлось место для упоминания спутницы его жизни Сары Драйвер), а во-вторых, стремится к цельности, как киллер из «Пределов контроля». Эротический инстинкт отвлекает, дробит жизнь на мелкие фрагменты, не позволяет сконцентрироваться на главном; любые отношения зыбки и ненадежны, а любовь должна быть вечной, абсолютной, бескомпромиссной. Основополагающей, как любовь тех самых первых Адама и Евы, у которых попросту не было выбора.
Или все-таки был? Каббалистические апокрифы рассказывают о первой жене Адама — непокорной воле мужа Лилит, позже убивавшей младенцев и издевавшейся над слабовольными мужчинами во сне. Ее воплощение в системе координат, предложенной Джармушем, — сестра Евы по имени Ава (Миа Васиковска; сделать из кэрролловской-бёртоновской Алисы вампира — остроумное решение), которая врывается сначала в сны влюбленных, а затем и в их уютную детройтскую берлогу. От уюта остаются рожки да ножки: Ава опустошает запасы питания, вытаскивает родственничков на рок-концерт, а в довершение всего «выпивает» Иена — менеджера и поставщика Адама. Единственный смертный из числа персонажей фильма одновременно и младенец, и слабовольный мужчина, идеальное воплощение которого Джармуш нашел в инфантильном Антоне Ельчине.
Все стереотипы вампирской культуры Джармуш собрал в одной героине, по-животному неумеренной, витальной и опасной, но не способной на чувства. Адам и Ева стремятся питаться исключительно искусственной кровью, тогда как Ава практикует неумеренный вампиризм по старинке, хотя и у нее крутит живот после порции крови человека из рок-индустрии. Тем не менее, испортив всем настроение, злополучная Лилит исчезает без следа. Она вынудила героев скрыться и все-таки не нарушила их внутреннего равновесия, так и не стала угрозой их любви. Адам и Ева бегут из Детройта в Танжер, однако от перемены мест ничего не изменяется.
Да и чему меняться? Круговое движение бесконечно. В первых же кадрах вертится в космосе Земля, крутится на проигрывателе пластинка из обширной коллекции Адама, кружатся в объективе камеры застывшие влюбленные. Вместо сюжета Джармуш предлагает ситуацию, космогонию в миниатюре. Мир населяют два вида разумных существ: вампиры и зомби. Вампиры — не только и не столько те, кто живет по ночам и питается кровью; вампиры — те, кто создал великое искусство и науку, за что награждены или прокляты бессмертием. Зомби — все остальные, считающие себя людьми; среди них встречаются и симпатичные экземпляры вроде дружелюбного Иена, но что о них скажешь? Ну разве что это: «Что за мастерское создание — человек! Как благороден разумом! Как беспределен в своих способностях, обличьях и движениях!..» — шутливо цитирует вампир, и мы угадываем финал цитаты: «Краса вселенной! Венец всего живущего! А что для меня эта квинтэссенция праха?» Недаром, как выясняется по ходу дела, Адам едва не стал прототипом Гамлета.
Не до конца ясно, считать ли всех друзей и кумиров Адама и Евы (от Сервантеса до Джека Уайта) по умолчанию вампирами или все-таки элитой зомби? Тем не менее на уровне идеи Джармуш выражается более чем внятно. Милые его сердцу герои — тот самый подпольный интернационал, члены которого — Блондинка, Гитара, Скрипка, Молекула — организовывали убийство правящего миром бизнесмена-американца в «Пределах контроля». Они всемогущи и бессмертны; что ж, назовем их вампирами. Их единственная власть определена силой воображения; очевидно, та же сила дает и столь редкую способность любить.
Продолжая идейную линию предыдущей картины, Джармуш радикально меняет язык и палитру. Холодную ироничную аналитику сменила теплая камерная интонация. Формалистические изыски Кристофера Дойла забыты; новый оператор Йорик Ле Со балансирует на грани интимного хоум-видео, не брезгуя намеками на съемки камеры наблюдения. Тот фильм интриговал герметичным детективным сюжетом — криптографические изыски этого не предполагают неожиданной развязки, двигаясь, скорее, в сторону своеобразной лирической энциклопедии. Отсюда и постоянное использование Адамом и Евой латыни, универсального праязыка, служащего для наименования растений, животных и грибов.
Прежде Джармуш использовал в каждом фильме две-три исторические или культурные референции, знакомство с которыми помогало глубже понять авторский замысел: Уильям Блейк и Кафка в «Мертвеце», Элвис Пресли и Чосер в «Таинственном поезде», Акутагава и Ямамото Цунетомо в «Псе-призраке…». «Выживут только любовники» расширяет информативную базу до горизонта, требующего нечеловеческой эрудиции. Здесь звучат Motown и гаражный рок, рокабилли Чарли Фезерса и похоронная музыка Уильяма Лоуза. Здесь читают Ариосто и Беккета, «Приключения капитана Гатерраса» и «Бесконечную шутку». Здесь обсуждают теории Эйнштейна и Коперника, оплакивают судьбу Пифагора и вспоминают о Дарвине. Здесь полагается знать специфику альтернативной музыкальной сцены Детройта и историю литературной жизни Танжера: с культурной географией у Джармуша особенные отношения, для него кинематографическая Мекка Америки Лос-Анджелес — «столица зомби», не более.
Идеальный зритель этого фильма должен навскидку знать, какая именно Мэри носила девичью фамилию Уолстонкрафт. Ему полагается хотя бы усмехнуться, услышав, как Ева бронирует авиабилет на фамилию Фибоначчи (когда летит в Детройт одна), а потом, уже вместе с Адамом, на имена Стивена Дедала и Дейзи Бьюкенен. И уж, конечно, идеальный зритель должен понимать, почему персонажа Джона Хёрта, престарелого англичанина, живущего в Танжере на задворках легендарного литературного кафе «Тысяча и одна ночь», зовут Кит Марло и почему у этого джентльмена столько горечи вызывает любое напоминание о его произведениях — тех, которые наивное человечество приписывает «безграмотному зомби» (портрет оного, испещренный ножевыми ранениями, висит на стене, и в нем-то, наверное, даже зомби опознает Шекспира). А поняв все это, следует не удивляться тому, что Адам не довольствуется амплуа принца датского: переодевшись в костюм доктора, он нацепляет бейдж с надписью «dr. Faust», а потом — поступательно — принимает псевдонимы докторов Калигари и Стрейнджлава.
У вас нет шансов понять даже половину всех семантических отсылок и цитат — а если когда-нибудь по этому фильму напишут путеводитель и вы будете справляться с комментариями по ходу просмотра, это начисто убьет удовольствие. Замкнутый круг; замкнутый автором намеренно. Подобно шифру из «Пределов контроля», этот код не рассчитан на расшифровку зрителем. Секретный язык влюбленных, вся магия которого развеется при попытке в нем разобраться, зарифмован с вампирической конспирологией; старик Марло не имеет права признаться, что написал «Ромео и Джульетту», Адам не хочет говорить вслух о том, что подарил Шуберту адажио для струнного квинтета (меломан Джармуш, крайне редко использующий в своих саундтреках классику, уже включал эту тему в «Пределах контроля»). Когда ближе к финалу герои случайно слышат в танжерском кафе выступление прекрасной молодой певицы, Ева сулит ей большое будущее, на что Адам хладнокровно отвечает: «Надеюсь, нет — она слишком хороша для успеха». Как, добавим, и все вампиры. Мы же — зомби, не приглашенные в их избранный круг. Потому вампиризм столь волшебен и необъясним для нас.
И все-таки точка пересечения есть. Лишенные поставщиков искусственного питания, Адам и Ева смотрят, как в зеркало, на пару счастливых марокканских влюбленных — прежде чем укусить их. «It’s so fifteen century!» — но инстинкт берет свое. Не убийство, но обращение; укус как подарок, приобщение к вечности. Да, в этой энциклопедии значится одна словарная статья, равно понятная и вампирам, и зомби. На букву «Л». При всей запутанности и информационной перегруженности этот фильм — история (одной конкретной) любви, плавно перерастающая в историю Любви (как таковой), свое видение которой Джармуш излагает на нескольких уровнях.
Для него любовь — это равенство. Потому с таким презрением влюбленные смотрят на Аву, осуществляющую классический потребительский сценарий — обольщение и последующее выпивание человека. Адам — негатив Евы, Ева – негатив Адама, они — зеркальные отпечатки друг друга.
Для него любовь — это творчество. Адам — мультиинструменталист, теневая звезда подпольной музыки, у дверей жилища которого постоянно тусуются юные зомби-фанаты. Нет сомнения, что тягучий романтический минималистский построк Адама — о любви. Сам Джармуш, впервые включивший свои музыкальные экзерсисы в составе группы Bad Rabbit в саундтрек «Пределов контроля», писал к «Выживут только любовники» оригинальную музыку вместе с уже новым своим коллективом SQURL (теоретически придуманным и поименованным еще в «Кофе и сигаретах», а теперь наконец воплощенным в реальность) и голландским лютнистом-экспериментатором Йозефом ван Виссемом, с которым они выпустили в прошлом году сразу два совместных альбома.
Причем творчество прикладное, рукотворное, материальное. В виртуальном мире двадцать первого столетия вампиры Джармуша — последние приверженцы физической реальности (в отличие, скажем, от метафизических кровососов из постмодернистских романов Виктора Пелевина). Адам сочиняет не у компьютера или миди-клавиатуры, он играет на старинных гитарах, которые ему поставляет вездесущий Иен, а записывает музыку исключительно на пленку или винил: еще одна манифестация хрупкости вампиров. Когда Ава спрашивает Адама, можно ли загрузить его музыку, он моментально отвечает «нет». Как для Питера Пэна поцелуй был материализован в наперсток, для вампиров любовь звучит как редкий и драгоценный инструмент — лютня, которую Ева преподносит в подарок Адаму в самый тяжкий час. Но и смерть для вампира — не абстракция, а конкретный предмет, пуля из тяжелого дерева, которую Иен изготавливает на заказ, специально для перманентно суицидального Адама.
А еще любовь — это познание. Собираясь в путешествие, Ева заполняет два саквояжа исключительно старыми томами. По прибытии в пункт назначения она набивает ими холодильник: пища духовная и есть пища насущная, другой не требуется. Адам с невыразимым презрением отзывается о новейших технологиях — в отличие от жены, у него нет даже мобильника и электронной почты (в точности, как у самого Джармуша), — зато в подземном резервуаре во дворе спрятаны антенны, получающие энергию непосредственно из космоса. К вампирскому канону — потребление крови, боязнь дневного света, вход в дом по приглашению и т.д. — Джармуш добавляет новую деталь: перчатки на руках Адама и Евы, делающие их похожими на лабораторных ученых. Недаром и та кровь «негативной группы ноль» из контейнеров, которую потребляют герои, — результат сложных научных экспериментов, а не тривиального насилия.
Да, разумеется, любовь — это еще и научный феномен. Адам раз за разом рассказывает Еве о своей любимой теории Эйнштейна — об идентичных частицах-близнецах, которые притягиваются друг к другу даже на расстоянии в несколько световых лет. Любовь нарушает законы физики, поскольку любовь — это бессмертие. Говоря об источнике вдохновения для сценария, Джармуш вспоминал об опубликованных посмертно «Дневнике Адама» и «Дневнике Евы», атеистических памфлетах Марка Твена. Строго говоря, ничего общего у фильма с этими забавными очерками нет — кроме одного: ощущения отмененного времени, отрицающего сам принцип «начала времен» и тем более их конца.
«Сегодня пасмурно, ветер с востока, думаю — мы дождемся хорошего ливня... Мы? Где я мог подцепить это слово?» — рассуждает первый человек в самом начале своих записок. Парадокс очевиден: когда мир только создан, откуда у его разумного обитателя появятся слова и мысли для его описания? А если и понятия об окружающем мире, и словарь, и даже чувства уже даны человеку, как смириться ему с мыслью о конечности бытия? Однако преодолеть эту конечность возможно лишь в том случае, если ты не один, если рядом с Адамом появляется Ева, а «я» сменяется пока еще непонятным «мы».
Джармуш не дает понять, откуда взялись вампиры. Действительно ли они древнее людей или всего лишь украли у тех свои имена? Обратил ли каждого из них кто-то своим укусом? Вампирами рождаются или становятся? Все это неизвестно, но и решительно не важно, поскольку вечность безразлична к этимологии. Все, что происходит, уже было и еще будет. «Они уже начали воевать за воду?» — спрашивает Адам, а Ева отвечает: «Нет, пока еще воюют за нефть, за воду воевать начнут после». Они бодрствуют ночью, пока люди спят. Они спят днем, пока люди истребляют друг друга, и это кажется им сном. Зомби-апокалипсис не имеет начала и конца, он происходит постоянно, здесь и сейчас. Рожденные и гибельные живут и умирают/
Искусство кино №7, июль 2013 Антон Долин
http://kinoart.ru/archive/2013/07/ukusit-usnut
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:08 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Андеграунд
25 марта в московском Гоголь-центре состоялась российская премьера крипто-вампирской love story Джима Джармуша «Выживут только любовники». Таинственный мир кровопийц изучила Зара Абдуллаева.
После «Пределов контроля», которые в Канн из-за пижонства, как я понимаю, отборщиков, не попали, Джармуш вновь удивил. Но негромко, что не помешало фильму «Выживут только любовники» оказаться в программе главного фестиваля. Между этими последними опусами нет ничего, на первый взгляд, общего. Кроме участия актеров, нет, людей ближнего круга Джармуша – Тильды Суинтон и Джона Хёрта. Есть, однако, еще обстоятельство, объединяющее его последние картины: обращение с жанром как с контрольной условностью, без которой немыслимо запечатление на экране любой реальности.
«Пределы контроля» для удобства в прокате назывались «мистическим триллером» (по аналогии с «Мертвецом», «мистическим вестерном»). Хотя т.н. триллер обозначал лишь фабульную схему «Пределов контроля», а сюжет контроль жанра подрывал. Парадокс той картины состоял в сочетании конкретной испанской фактуры, натуры с абстрактным кино – с нефигуративным искусством. Недаром безымянный киллер, герой «Пределов контроля», ходил в мадридский музей, всматривался в кубистскую живопись, тренируя свое воображение и приобщаясь к кубизму как к кристаллической основе видимого мира. Этому киллеру, работающему без оружия и мобильника, было бы не добиться своей цели (убить белого гангстера) без прозрения, накопленного в обращении к модернистскому искусству.
Отрешенное совершенство «Пределов контроля», нематериальная режиссура этого фильма, поэтическая бесстрастность Джармуша позволяли говорить о его аналитическом кубистском мышлении. А еще о том, что в эпоху постмодерна возможно не только снимать – создавать постклассическое модернистское кино, но задаваться главным для художников прошлого века вопросом: что такое искусство?
«Выживут только любовники», главными героями которых (Ева – Тилда Суинтон, Адам – Том Хиддлстон) стали нетрадиционные вампиры, пьющие только чистую (искусственную) кровь, пока не оказались в тупике, возвращают Джармуша в романтическое искусство, времени не подвластному. (Напомню известную формулировку искусства прошлого века: «московский романтический концептуализм».) «Выживут только любовники» (или любящие) – возрастной фильм нестареющего режиссера. Это значит, что Джармушу хватает юмора, а не только своей знаменитой меланхолии, чтобы, играя в вампиров, высказаться по поводу настоящего искусства (можно без кавычек) – непременно анонимного, подпольного, на успех не рассчитанного. Такая «старомодность» – опережающий знак или зов грядущего времени, который сегодня, в медийную эпоху кажется далеким от реальности. От реального искусства и неиллюзорной жизни.
Джармуш фиксирует в этом фильме не только собственные предпочтения в музыке, например, или поведении, реакциях своих героев. Он интуитивно ставит диагноз нынешнего, опять переломного времени, в условном жанре и в самодостаточных вампирах-«первачах», которых калифорнийская простушка Эва (Миа Васиковска), сестра Евы, называет «снобами».
Когда в финале фильма Адам, подпольный рок-музыкант, был ошеломлен в Танжере местной певицей, то Ева подала реплику о том, что алжирку ждет большой успех. Адам без запинки спокойно парировал: «Нет, она слишком талантлива». (Выставка знаменитого концептуалиста Бориса Михайлова, включавшая его старые и новейшие работы и проходившая в Харькове, называлась «Unrespectable». В личной беседе художник сказал, что был удивлен разрывом коммуникации с публикой, вполне прекрасной и профессиональной. Я предположила, что время встречи с «нереспектабельным» искусством, некогда воспринимавшимся как актуальное, сейчас заблокировано, однако востребованность такого искусства уже надвигается, но пока не опознана.)
Итак, Джармуш выворачивает наизнанку жанровые клише фильмов про вампиров, включая в фабулу и ординарную вампиршу Эву, сосущую кровь прямо из вены (поклонника Адама и снабженца редкими инструментами из среды рок-музыканта). Но она – sic! – из Лос-Анджелеса. А Ева с Адамом проживают то порознь в Танжере и Детройте, то вместе, тут и там. Большая разница.
Безлюдные улицы Детройта с мертвыми заводами, ошеломительными урбанистическими пейзажами (Адам с Евой любят ночные автомобильные прогулки) сняты в обратном режиме городу машин в «Мертвеце», где свистели пули и строгались гробы. Узкое лабиринтное пространство Танжера, где из каждой подворотни предлагается наркота на любой вкус, пленяет затаенной свободой и разнообразными талантами, музыкальными, литературными. К тому же, именно в Танжере проживает не один век Кит Марло (Джон Хёрт), настоящий автор «Гамлета» и других трагедий, автором которых значится «этот мещанин» (слова Марло) – Шекспир, чья фотография висит в комнатенке танжерского кафе, где отходит великий аноним, снабжавший Еву чистой кровью. Умирает он от зараженной крови из местной больницы и советует туда не соваться.
Адам – тоже из бескомпромиссных анонимов, которые скрывают свое авторство, предпочитая бескорыстные подношения. Один из его подарков – адажио для квинтета Шуберта. Романтическая ирония и лиризм Джармуша заполняют этот фильм, как чистая кровь в специальных контейнерах, которые скупает Адам в маске то доктора Фауста, то Стрейнджлава, у коррумпированного лаборанта.
Бледный, одетый в черное, с черными кругами под глазами и волосами Адам не имеет мобильника (как чернокожий киллер в «Пределах контроля») и записывает музыку на архивной аппаратуре. Светловолосая Ева в кремовой одежде читает на всех языках и заказывает авиабилеты на имена Стивена Дедала и Дейзи Бьюкенен. Они играют в шахматы, не нуждаясь ни в кофе, ни в сигаретах, – только в любви и крови. Но кровь этим выжившим сквозь череду времен любимым нужна не «зомби», то есть обычных людей и respectable, населяющих голливудские холмы и все прочие города мечты, где интеллектуалы и артисты андеграунда считаются высокомерными маргиналами. (Участники сценок в черно-белом фильме «Кофе и сигарета» сидели за столиками, покрытыми клетчатыми «шахматными» скатертями.)
Латинские названия растений и грибов, имена ученых и литературных героев сыплются в этом фильме непринужденно, с легким дыханием. Оператором Джармуш выбрал Йорика Ле Со, и он, в отличие от Кристофера Дойла, снимавшего «Пределы контроля» в соответствии с начертательной геометрией мизансцен режиссера, предпочел романтический флёр. Действие этого фильма происходит по преимуществу ночью. Днем вампиры, как известно, спят.
Оказавшись без спасительной последней чистой капли крови, которой снабдил любящих Кит Марло, они близки к исчезновению. Адам спрашивает Еву, сколько воды в человеке и сколько крови, и начали ли они – мы, зомби – воевать за воду? Ева отвечает, что это впереди, что они, то есть мы, пока воюем за нефть.
Персонажи на все времена, то есть бессмертные и потому всегда актуальные, – в рамках жанра или за пределами его контроля – выживут непременно. Джармуш в этом уверен и потому выставляет той роковой ночью перед ними парочку танжерских влюбленных, к которым приближаются Суитон с Хиддлстоном, чтобы и их «обратить». Зтм.
27 марта 2014, Зара Абдуллаева
http://kinoart.ru/ru/blogs/andegraund
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:08 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Тильда Суинтон: «Я люблю тишину»
Мистическая, инопланетная, загадочная — какие только эпитеты не придумывали журналисты для Тильды Суинтон. Ее обожают модные журналы и режиссеры, в том числе не менее экстравагантный, чем она сама, Джим Джармуш, который впервые снял ее в главной роли. Благодаря картине «Выживут только любовники» список странных персонажей актрисы пополнила вампирша, живущая на Земле уже более трех тысяч лет.
— Как вы думаете, почему в последнее время так популярна тема вампиров? Вот она уже и из подросткового кино перешла к серьезным артхаусным режиссерам…
— Мне кажется, все дело в том, что они могу жить вечно, а это так соблазнительно. Ведь больше всего мы боимся смерти, и каждый рано или поздно задумывается, что это значит — умереть? А еще вампиры могут взглянуть на историю в перспективе. Разве это не прекрасно? Представьте, вам три тысячи лет, вы оборачиваетесь и смотрите на прожитые годы — и можно особо не переживать из-за эпидемий чумы или мировых войн… По-моему, это потрясающе.
— Таковы и персонажи, сыгранные вами и Томом Хиддлстоном?
— Мы любовники, живем очень долгие жизни и много-много лет любим друг друга. Ведь если вампиры и отличаются от людей, это еще не значит, что они не могут испытывать друг к другу такие же сильные чувства. Наши персонажи по-настоящему близки.
— И каково это — играть романтику, затянувшуюся на несколько веков?
— Когда вы состоите в отношениях, которые начались сотни лет назад, может показаться, что они действительно длятся бесконечность. Зато это учит снова и снова открывать для себя взаимное притяжение, быть рядом с любимым и заботиться о нем, вместо того чтобы впадать в депрессию и страдать от безделья… Примерно об этом мы долго говорили с Джимом (Джармушем. — THR) и Томом (Хиддлстоном. — THR) перед началом съемок. Было совершенно ясно, что нам нужно изобразить пару, в которую сразу легко поверить.
— А как же недостатки? Когда они закреплены веками, с ними еще сложнее мириться, разве нет?
— Залог успеха — настоящая дружба. Наших героев по-прежнему влечет друг к другу, но при этом они еще и очень много беседуют и делают это с удовольствием. У Евы (героини Тильды Суинтон. — THR) есть очень показательная реплика: «Ты любишь рассказывать обо всех интересных людях, которых встречал», — это как раз одна из тех вещей в характере Адама (героя Тома Хиддлстона. — THR), с которыми она научилась мириться и которые научилась любить.
— Вы часто играете необычных, даже экзотических персонажей. Осознанно выбираете странное кино?
— Мне нравятся те фильмы, в которых создатели не зацикливаются на прописывании диалогов и не считают, что если мысль как следует сформулировать и пережевать в словах, то все станет понятно. Это ведь неправда! Я люблю тишину, она куда интереснее. Некоторые актеры считают себя рассказчиками, моя же цель — прочувствовать персонажа, которого создал режиссер, уловить его движения, поймать то самое мгновение, когда внезапно образ начинает меняться. Настоящее кино никогда не будет указывать вам, как поступать, оно всего лишь предложит попробовать встать на чье-то место. Режиссер как бы говорит: попробуйте увидеть то, что вижу я. И это как раз то, что заложено в языке, в самом чистом и изначальном понимании этого слова, да и в культуре вообще. Кино — это тоже язык режиссера. И чем меньше на него накладывается чужих интерпретаций, переводов, тем лучше. К тому же кино само по себе — способ остаться в вечности, прожить почти вампирскую жизнь, бесконечную.
— Что вам больше всего нравится в Джармуше?
— Мне вообще нравится Джим, он прекрасный друг. А еще он любит темноту, так что ночные съемки — его стихия. И так уж вышло, что мне это очень подходит: я тоже часто не сплю по ночам, мне близок ход его мыслей. Знаете, Джим почему-то ассоциируется у меня с мерцаниями во мраке… Я люблю чувственность в его картинах, и для меня большая честь с ним работать. Мне всегда казалось, что его фильмы — это истории любви, и вот мне наконец посчастливилось в одной из них сняться в главной роли… А еще он — настоящая рок-звезда. Для него музыка — в каком-то роде смысл жизни, он ею дышит, живет. И это чувствуется во всем, даже в стиле съемки и в том, как он работает на площадке, — он даже с камерой обращается как с инструментом.
— Фильм «Выживут только любовники» готовился очень долго — по словам режиссера, он искал финансирование семь лет. Вы же присоединились к группе в 2010 году, но еще два года пришлось ждать съемок. Не устали от этого?
— Пожалуй, самым сложным было запастись терпением, чтобы наконец дождаться начала работы. Нужно было сохранить ту энергию, которую мы накопили за годы обсуждения. Зато как только мы приступили к работе, у нас каждый день был как праздник… Очень грустно от того, что Джим снимает кино далеко не каждый год, как бы мне того ни хотелось.
01.04.2014 Marie Smith
http://www.thr.ru/interview/3764/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:09 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Тильда Суинтон о фильме "Выживут только любовники"
Восхитительная Тильда Суинтон рассказала «aLea Films» о своей работе над фильмом «Выживут только любовники». Диву даюсь, как могло уместиться такое необъятное количество тепла и света в одном человеке. Смотрю на нее и хочется обнять экран.
«Я рада, что мы делаем этот фильм. Каждый день мы снимаем сцену, которую обсуждали в течение восьми лет. Каждый новый день — это необъяснимое удовлетворение для меня. Я просто рада, что наконец-то мы это делаем. Наконец, мы разрабатываем проект, о котором говорили так много лет. Так что, да, я очень рада.
Мне кажется, я ничего особенного не делала, чтобы подготовиться к роли. Я знаю Джима Джармуша более пятнадцати лет. Мне нравится то, что Джим каждый день совершает сделку с самим с собой — делать то, чего не знаешь. Я думаю, это на самом деле захватывает меня, особенно потому, что мы много говорили об этом фильме. И все же это чувство вечного начала. Каждый день новый старт. Я не знаю, я не знаю, что я делаю… и мне это нравится. Я ценю это и мне это походит. Вернее сказать, меня это не пугает. Все режиссеры разные, их способы работы отличаются, у каждого свой метод сотрудничества и степень вовлеченности.
Я думаю, что он (Джим)получает энергию, бросаясь навстречу съемочной группе, которая в свою очередь сама должна преобразиться. Естественно, в конечном итоге мы делаем не только то, что он хочет сейчас, а также очень часто то, о чем он говорил шесть или лет назад. Но главное, ему совершенно необходимо чувство, подобное прыжку без парашюта. И мне это нравится. Я думаю, это здорово.
Музыка для Джима является источником жизненной силы. Таким образом впитывается окружающая его страсть. Мы говорили о том, какая музыка может отобразить Еву. Когда мы выбрали Denise LaSalle, я почувствовала, что это то, что нужно. Есть что-то такое в музыке Адама, что Ева ценит и поддерживает на 100%, но в то же время не понимает до конца. Мне нравится это чувство, когда вам не обязательно понимать другого человека, не обязательно следовать за ними туда, куда он идет. Когда любишь, можешь сказать: „Хорошо. Ты можешь идти, куда хочешь. Я здесь, я верю тебе и это чудесно.“
Мне очень нравится название, его можно интерпретировать по-разному. С одной стороны, они, возможно, единственные любовники, которым удалось выжить. Хотя, в конце концов, есть и другие любовники, которые продолжают жить. Я думаю, что это неоспоримый факт — чтобы выжить, вам необходимо любить. Вы должны любить, у вас нет никакой альтернативы. Любовь — это фундамент и единственных выход.
Но также название говорит о выживании в условиях одиночества. У каждого из них есть только один друг, в их жизни нет никого, кроме их самих. Они неразрывно связаны между собой. В какой-то момент Ева говорит: „Я не хочу жить без тебя“. И я думаю, что это правда. Ей приходится жить без него, но она не хочет.
Мы делаем фильм о бессмертии, но, в действительности, каждый день я чувствую, что этот фильм о людях, которые стареют и умирают. Начиная снимать фильм о бессмертных людях в конечном итоге, я чувствую, что фильм получился о природной сущности.
Я думаю, Ева любит людей, у нее есть сострадание по отношению к ним. У нее нет уверенности в правильности их поступков, но она несомненно любит их. Она любит естество в них, она видит людей, как природных существ, и как поклонник природы, она глубоко сочувствует им.
Мне 3000 лет, поэтому я очень эволюционировала. Мы больше не убиваем людей, мы прошли этот этап, это было что-то вроде подросткового периода. И теперь мы пьем кровь, которая обязательно должна быть чистой, часто она бывает загрязнена, поэтому мы стараемся достать ее из достоверных источников. Так что, никто не должен отдавать свою жизнь за нас. Мы этичные эзотерические вампиры.
Вампиры не отражаются. Но я думаю, что они отражают друг друга, и посредством этого они взаимодействуют. Вампиры — уникальные существа. Тем не менее может быть меньше, чем через 3000 лет, вампиры будут на каждом углу. Кто знает? Я знаю людей, которые легко могли бы ими оказаться.
Представьте себе, что вам 3000 лет. Подумайте о том, сколько вещей сейчас уже не пугают или не вводят в отчаяние. Она прошла через все: средние века, испанскую инквизицию, Первую мировую войну, Вторую Мировую, Холокост. Что может по-настоящему напугать ее? Она видит, что, так или иначе, что-то всегда выживает, даже если это не человеческое существо. Я думаю, что Ева осознает, что человек смертен. Но это не конец света. Вселенная может существовать и без людей.
Что очаровывает меня в съемках фильма, так это то, что вы можете побыть в чужой шкуре, не только персонажа, который стоит перед камерой, но и режиссера, который стоит по ту сторону камеры. Вы должны стать воплощением. И это само по себе является очень гуманным актом. Это проявление эмпатии — посмотреть на мир чужими глазами. И мне это нравится. На самом деле, независимо от того, что появится на экране, важно с первого момента оставить свою собственную шкуру и быть готовым пожить в чужой. Я думаю, это воодушевляет, побуждает людей думать по-другому, видеть по-другому и создавать связи, которые не были возможны когда-либо ранее.
Признаюсь, на мой взгляд, это особая съемка для меня. В тот момент, когда один из членов моей семьи очень болен, моим родственникам приходится мириться с неизбежной человеческой смертностью. Именно в этом момент, в течение этих недель. И я не могу даже подумать о другом фильме, который я могла бы делать в это время, кроме фильма о бессмертии, любви, природе, выживании, объединении… Мне сложно об этом говорить, но в то же время я счастлива, что этот фильм существует, что мне нужно вставать каждый день и играть на этой площадке, потому что это помогает мне смотреть шире. Да, 3000 лет. Если кто-то смог выжить, то и мы сможем преодолеть все, что угодно.»
http://kinoky.com/blog/932.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:09 | Сообщение # 11 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Все умрут, а вампиры останутся
В прокат выходит фильм «Выживут только любовники» Джима Джармуша
Официально новая картина Джима Джармуша выйдет в прокат только 10 апреля, но в ряде кинотеатров ее можно будет увидеть начиная с сегодняшнего дня.
Новость о том, что Джармуш решил снять фильм о вампирах, в свое время многих удивила. Но оказалось, что он, разумеется, сотворил свое фирменное завораживающее и медитативное зрелище, лиричное и ироничное. Фильм был впервые показан почти год назад в основном конкурсе Каннского фестиваля и вызвал единогласный восторг критиков.
Главных героев «Выживут только любовники» зовут Адам и Ева, а изображают их нестареющая Тильда Суинтон и Том Хиддлстон (Локи из «Тора» и «Мстителей»). Ходили слухи, что роль, сыгранную Хиддлстоном, должен был исполнять Майкл Фассбендер, который бы тогда снова встретился на площадке со своей экранной партнершей по фильму «Джейн Эйр» Мией Васиковской (та выступает в картине Джармуша в образе необузданной сестры Евы).
Адам и Ева — вампиры. Вместе они много веков, но в наши дни, когда и происходит действие картины, решают пожить какое-то время отдельно. Он обосновывается в Детройте, она — в Танжере. Адам — коллекционирующий гитары и другие инструменты музыкант, Ева — любительница поэзии, которая дружит с драматургом Кристофером Марло (Джон Херт), тоже вампиром. Адам и Ева уже давно не убивают людей ради крови, они добывают ее в больницах, договариваясь с врачами. Конечно, долго друг без друга герои не могут, поэтому Ева берет билет на самолет и появляется на пороге дома своего возлюбленного. Очень вовремя: Адам вот-вот должен был совершить самоубийство. Он уже добыл с помощью одного из немногих людей, с которыми общается (успешный в Голливуде наш бывший соотечественник Антон Ельчин), пулю с деревянной сердцевиной. Но появление Евы заставляет его навсегда забыть о своих планах.
Почему же Адам хотел умереть? Несмотря на весьма уединенную детройтскую жизнь (с людьми он контактирует только при необходимости, а дом стоит на отшибе), Адаму неприятно само осознание того, каков человек. Людей главные герои называют исключительно «зомби». Зомби умудрились испортить в этом мире все, что только можно, включая собственную кровь, которая может теперь быть для вампиров опасной. Центр зомби, как утверждают герои, — солнечный Лос-Анджелес, символ тех обывательских ценностей и интересов, которые презирают вампиры.
Джармуш в своей картине тихо, без пафоса вынес приговор человечеству или, по крайней мере, большей его части. Но мы-то с вами на него не в обиде (о наивные): идентифицируем себя с Адамом и Евой. Но кто знает, кто знает. Только Джим.
В кино и сериалах люди чаще всего выступают либо жертвами вампиров, либо объектами их любовных интересов (сами знаете, какая серия фильмов, сериалы «Дневники вампира» и «Настоящая кровь» etc). А главные антиподы вампиров нередко оборотни. Причем противопоставление основано на том, что вампиры — интеллектуалы, элита, а оборотни — мужланы, брутальные и довольно ординарные, этакие байкеры. В «Выживут только любовники» Джармуш предлагает, как мы уже говорили, антитезу вампиры–зомби, где зомби — это люди. Оказывается, что великие произведения искусства на протяжении веков создавали именно вампиры. Они же делали научные открытия. Например, вампир Марло писал за Шекспира, а Адаму случалось сочинять за Шуберта. Некоторые вампиры творили под своими именами, но их истинная, вампирская природа была для людей, очевидно, тайной. Впрочем, Джармуш не дает четкого ответа на возникающий вопрос, все ли великие — вампиры. Но определенно большинство. Количество имен музыкантов, композиторов, писателей, ученых, литературных и киноперсонажей, которые упоминаются в фильме, бесчисленно. Например, Ева заказывает билеты на самолет то на фамилию Фибоначчи (привет, Ларс фон Триер!), то на имя Дейзи Бьюкенен (что рифмовалось с показом «Великого Гэтсби» на Каннском фестивале прошлого же года). Адам, надевая на себя врачебный халат, чтобы пробраться в больницу, цепляет на него то табличку «Доктор Фауст», то табличку «Доктор Калигари». Джармуш, как и всегда, ироничен.
Герои никогда не перестают заниматься духовным саморазвитием: Ева берет с собой в самолет целый чемодан старых книг, Адам сочиняет гипнотизирующую рок-музыку, соответствующую не только мироощущению, но и духу времени. Джармуш считает, что истинно интеллектуальный человек (то есть вампир, простите) не морщится брезгливо при виде какого-то нового явления искусства, не зацикливается на хорошо известном и любимом старом. Напротив, он всегда распознает истинную красоту, ценность, а может и сам ее создать. Да, стетоскоп Адама родом из семидесятых, он не жалует современную технику, а инструменты предпочитает старинные. Но именно его музыка является культом для детройтских меломанов, а главная достопримечательность Детройта для него дом музыканта Джека Уайта. Ева же и вовсе издевается над допотопными привычками Адама: она не отмахивается вообще ни от чего современного. Только так можно прожить века и не закостенеть. В непрерывном познании и развитии смысл жизни, длится ли она вечно или меньше века.
А еще смысл жизни в том, чтобы любить. Адам и Ева друг друга по-настоящему любят. Джармуш впервые посвящает весь свой фильм этому чувству. Он не показывает сексуальную составляющую жизни Адама и Евы, даже почти не намекает на нее. В этом он противоречит вампирскому канону: главные качества кровососов, благодаря которым они популярны в поп-культуре, — их ненасытность, опасность и сексуальность. Этими качествами обладает сестра Евы, которая приезжает в гости к главным героям и вносит хаос в их жизнь (но обойдемся без спойлеров, в фильме и так мало событий). Вместо этого Джармуш наполнил отношения своих героев безграничной нежностью и теплотой. Сложно вспомнить хоть один кадр, где Адам и Ева не держались бы за руки, не прикасались бы друг к другу, не обнимали друг друга. Один из самых незабываемых эпизодов в фильме — их танец. Адам и Ева — словно Инь и Ян, противоположности, которые не могут существовать друг без друга. Ева почти все время ходит в белом, который сочетается с ее длинными светлыми волосами, Адам — в черном, перекликающемся с его длинными темными (Тильда Суинтон и Том Хиддлстон выглядят очень необычно и привлекательно с этими совсем не характерными для них прическами). Они играют в шахматы: белое против черного. В этой партии обязательно должен быть победитель, но в жизни Адам и Ева равны.
Помимо всего прочего «Выживут только любовники» — филигранная с визуальной точки зрения работа. Детройтские пустынные ночные дороги завораживают, танжерские улочки манят экзотизмом и изысканностью узоров, комнаты жилищ Адама и Евы — отдельные вселенные, которые тоже хочется изучать и изучать. Но зрелище это становится магическим в первую очередь благодаря актерам. Тильда Суинтон в роли Евы непривычно трепетна и женственна, Том Хиддлстон и вовсе станет для многих открытием именно благодаря роли Адама. Очень быстро перестаешь сожалеть о том, что эту роль так и не сыграл Майкл Фассбендер: Хиддлстон, создав образ романтичного, интеллектуального, навечно влюбленного Адама, наверняка растревожит не одно женское сердце, подобно своему коллеге.
Анастасия Гладильщикова, 3 апреля 2014
http://www.mn.ru/culture_film/20140403/373167559.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:10 | Сообщение # 12 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Интервью — Джим Джармуш, кинорежиссер
Независимый кинорежиссер о своем первом фильме в жанре love story
В прокат выходит долгожданный новый фильм Джима Джармуша. «Выживут только любовники» — история любви двух вампиров, Адама (Том Хиддлстон) и Евы (Тильда Суинтон). Он живет в Детройте и пишет музыку, она живет в Танжере и собирает книги. Их отношения — единственное, что помогает выжить в мире, наполненном бесчувственными и эгоистичными зомби: так вампиры, давно перешедшие на искусственную кровь, называют людей. Об этом удивительном фильме, наполненном музыкой и меланхолией, «Пятница» расспросила ее автора.
— Паузы между вашими фильмами все длиннее. «Выживут только любовники» — картина камерная, небольшая. Что отняло так много времени?
— Все просто. Никто не желал давать на фильм деньги. Понятия не имею почему. Идея казалась мне хорошей. Мир меняется, найти инвестора все сложнее. Думаю, не стоит искать сложных причин: я снимаю некоммерческое кино, и никто не рискует вкладываться в то, что, возможно, не окажется прибыльным.
— Что привлекло вас к вампирской теме?
— Я всегда любил давние, испытанные жанры. Вампиры — это воплощенная история кино. Да и сами они мне всегда были по душе. Они странные, они аутсайдеры: чудовища, злодеи? Или ситуация сложнее? Эта двойственность заложена уже в первых легендарных вампирских фильмах: «Носферату» Мурнау, потом старый голливудский «Дракула» с Белой Лугоши. И удивительный, странный, неописуемый «Вампир» Карла Дрейера. В 1950-х в Мексике сняли прекрасную картину «Эль Вампиро», где впервые показали вампирские клыки. Вы, наверное, думаете, что Макс Шрек уже был клыкастым, но ошибаетесь! Я проверял. Меня вообще ужасно интересовали стереотипы жанра: откуда они пришли, как менялись с ходом времени. Это поэтический процесс. Если копнуть глубже, к литературным истокам, то вампиры пришли из английского романтизма, основатели которого тоже были аутсайдерами, предельно далекими от мейнстрима.
— К разговору о вампирских стереотипах. Откуда взялась идея с перчатками, которые носят вампиры?
— Перчатки добавил я. Надо же было хоть что-то новое привнести в традицию. Пусть среди стереотипов будет еще один, мой собственный! Я старался быть очень внимательным к их одежде: вампиры должны смотреться круто. И перчатки… Когда они их стягивают, сцена моментально превращается в эротическую.
— Вампиры сразу начинают казаться такими хрупкими, уязвимыми.
— А они такие и есть. Представьте, каково это, укрываться от всего человечества, прятаться от властей, питаться исключительно кровью. Превратил кого-то в вампира, и ты должен заботиться о последствиях. Но сегодня вампирам сложнее, чем когда-либо. Вы только подумайте, как сложно найти качественную кровь! Повсюду наркотики и болезни, риск заражения невероятно высок. Один из моих персонажей умирает, выпив зараженной крови — а ведь до этого он прожил сотни лет. Вампиры — хрупкие создания.
— Практически как художники.
— Придется согласиться. Вампиры могут служить и метафорой: не только художники, но и ученые, да и вообще любые люди с воображением. Корпорации захватили мир, мейнстрим атакует на всех фронтах, и все мы выпадаем из времени.
— Поэтому вас так привлекают виды романтических руин цивилизации, которые есть и в Марокко, и в индустриальной Америке.
— Да, я заметил за собой эту склонность несколько лет назад и сначала подумал, что это возрастное. А потом вспомнил, что мне с самой юности нравились странные пейзажи и необычные места. Эта эстетика у меня в крови. Мой Нью-Йорк, когда я туда только переехал, был таким же. Мусор повсюду, отщепенцы, заброшенные дома… Я полюбил их всей душой. Знаете, как говорят о такой любви в Детройте? Ее называют «руинным порно». Европейцы специально приезжают в Детройт любоваться руинами и получают от этого зрелища наслаждение, сопоставимое с сексуальным. Но детройтцы говорят об этом без негативной оценки, просто констатируют факт. И меня тоже привлекает зрелище чего-то ушедшего в прошлое, но оставившего след в настоящем. Такие виды можно, впрочем, найти повсюду. Весь Рим состоит из них.
— Странное свойство ваших вампиров — способность продолжать постоянно удивляться тому, что они видят и испытывают, хоть и живут сотни, если не тысячи лет.
— Конечно, а зачем еще жить так долго? Чтобы постоянно брюзжать о том, как ухудшается мир? Это же невероятно скучно, а вампиры не могут быть скучными. Способность удивляться странным, удивительным вещам и превращает их в вампиров. Иначе они стали бы обычными зомби.
— Адам в вашем фильме — музыкант, но его жена Ева — библиофил; отправляясь в далекое путешествие, она берет с собой чемоданы, набитые любимыми книгами. А у вас есть список таких книг, без которых вы никуда?
— Невозможно. Вы можете назвать пять любимых фильмов? Да и она выбирает их наугад, потому что всего увезти не в состоянии. Мой список огромен, и я не хочу даже пробовать сузить его до десяти или двадцати названий. Без книги я из дома не выхожу, но читаю очень разное. Фикшн, нон-фикшн, книги о путешествиях, о музыке, о литературе, о кино…
— Читаете бумажные книги? Или листаете их на каком-то электронном устройстве?
— Айпад у меня есть, но книг я на нем не читаю. Книги только бумажные, я иначе не могу. А на айпаде я в интернет выхожу, посмотреть, что творится в мире. У меня при этом нет электронной почты. Айпад меня, кстати, постоянно спрашивает, готов ли я ее завести, а я отвечаю — нет, спасибо, пока обойдусь. Собственно, не только айпад, а все меня спрашивают: как ты живешь без электронной почты? Ты что, идиот? Но мне хватает электронного ящика в офисе. Ну и смс я тоже читаю время от времени. А так стараюсь встречаться с людьми и общаться лично. По-настоящему.
— Почему вы не заведете почту?
— Я в ужасе от того, как мои знакомые тратят на эту фигню по три-четыре часа в день. Мне едва хватает времени, чтобы играть музыку, читать книги и придумывать фильмы! Не до того мне. Не хочу ходить на поводке. Один у меня уже есть — мобильник; без второго как-нибудь обойдусь.
— Странная позиция для профессионала.
— Я с некоторой гордостью называю себя дилетантом. Я не способен сконцентрироваться в жизни на чем-то одном, специализация не для меня. Но я одержимый синефил, читаю книги запоем, обожаю музыку и стараюсь ее изучать, но не забываю и о происхождении животных и растений, которое меня тоже ужасно интересует. Невероятно, как много всего вокруг, глаза разбегаются, и все наводит на неожиданные мысли. Научные открытия, удивительная живопись… А телескоп «Хаббл»? Как прекрасны сделанные им снимки! А исследования в области ДНК? Потрясающе интересно. Но нельзя забывать и об андеграундном хип-хопе, рождающем время от времени настоящие шедевры. Вдруг рэперы найдут в речи какой-то такой причудливый ритм, о котором я прежде и не подозревал. И я учусь, постоянно учусь чему-то новому.
— Назовете кого-то из учителей?
— Тильда Суинтон первая приходит на ум. Она вдохновила меня на этот фильм. Ей интересно решительно все, от новых режиссеров до ядерной физики. Она богиня богемы, серьезно вам говорю. Мне так повезло, что мы подружились. Хотя все мои артисты… Джон Херт, к примеру: я считаю, что он, возможно, величайший из живущих на земле актеров. До сих пор не верю: «Он что, правда у меня снялся?» Он сам не знает себе цены. Такой утонченный, глубокий человек.
— А Том Хиддлстон? С ним, в отличие от Суинтон и Херта, вы работаете впервые.
— Он был последним, кого я позвал. Сначала это должен был быть Майкл Фассбендер, но у него время съемок накладывалось на какой-то другой фильм, и все разладилось. Это был серьезный кризис. Я не мог найти актера на главную роль! Тогда Тильда сказала: «Не волнуйся, мы найдем его, и он сыграет лучше всех. Осталось только понять, кто это будет. Ужасно интересно, да?» Меня это сразу успокоило. А потом я увидел Тома, в фильме Вуди Аллена «Полночь в Париже». Роль у него была небольшая, сама картина мне не понравилась, а Хиддлстон запомнился. Когда он должен был прийти на пробы, я не верил, что он мне подойдет: у меня была депрессия. Но стоило ему заговорить, как я почувствовал: «Это просто фантастика, я нашел лучшего кандидата». Мне предлагали актеров старше, мужественней, опытней, но я знал, что мне требуется: красавец с необычной внешностью, странный, дикий, но скрывающий свою дикость. Мой Адам — очень сложная личность, и Том такой же. Мой Адам — худощавый и утонченный, в точности как Том. Правда, Том не так склонен к меланхолии и тоске, как Адам, но он превосходный актер и способен сыграть что угодно. К счастью, все совпало, и фильм сложился. Ведь я ни за что не стал бы снимать мою картину с кем-то, кто мне не понравился. Потом я позвонил Тильде и сказал, что выбрал Хиддлстона. «Блестящая идея, Джим!» — вскричала она.
— «Выживут только любовники» — ваша первая love story. Удивительно, что до сих пор у вас не было ни одного фильма о любви.
— Вероятно, я просто не был готов. Да, это история любви. Для меня это картина о том, что любовь — способность принять близкого человека таким, какой он есть, и дать ему возможность остаться таким. Если ты пытаешься изменить того, с кем ты вместе, это уже не любовь. Это одна из самых важных вещей, которым я научился за свою жизнь, и я хотел, чтобы она попала в фильм. Любовь — это принятие. Идет ли речь о друге, ребенке или любовнике. Как только ты начинаешь его переделывать, любовь разрушается.
— А любовь к науке или искусству устроена так же?
— Нет, ведь мы имеем дело уже не с конкретными людьми, а с отражением их взгляда на мир. Его мы способны оценивать критически, даже если любим. Но мне трудно сравнивать такие вещи.
— Ваш вампир подумывает о самоубийстве и даже заказывает себе деревянную пулю. Это не автобиографический момент, хочется надеяться? Ведь вы не собираетесь уйти из кино?
— Честно, понятия не имею. «Выживут только любовники» дался мне очень трудно. Несколько раз руки опускались. А потом я сказал себе: «Если бы я умирал, о каком брошенном проекте сожалел бы больше других?» И понял, что именно об этом. Я должен был довести его до конца. Это отняло семь лет, много раз рассыпалось на куски, и каждый раз я твердил себе: «Должна быть причина. Просто еще не пришло время». Я уперся и добился своего. Но ужасно устал. Времена изменились. Я не прекращу заниматься самовыражением — это моя работа, но, возможно, сменю профиль. Начну снимать фильмы еще меньше этого. Или окончательно перейду с кинематографа на музыку и литературу. Я люблю кино, я хотел бы продолжать снимать фильмы! Однако, похоже, вселенная не хочет, чтобы я этим занимался. Я столько лет убил на эту картину, влез в долги… Мне плевать на деньги, это не проблема: деньги — лишь воображаемая ценность, которую мир нас вынуждает признать реальной. В итоге этот фильм, в отличие от предыдущих, даже не принадлежит мне. Неужели оно того стоило? Не знаю. Не уверен.
Антон Долин Ведомости.04.04.2014
http://www.vedomosti.ru/library/news/24908421/intervyu
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:10 | Сообщение # 13 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Выживут только любовники»: Вампир — лучший донор
В прокат выходит фильм Джима Джармуша «Выживут только любовники» (Only Lovers Left Alive) — элегия о круговороте культуры и крови из программы Каннского фестиваля — 2013
Этот текст мог бы целиком состоять из перечисления культурных аллюзий, ссылок и цитат, использованных в фильме мэтра американского независимого кино, который был восторженно принят каннской публикой, но проигнорирован жюри. Для удобства ссылки даже можно разделить на категории.
Авиабилеты: Танжер — Детройт — на фамилию Фибоначчи, Детройт — Танжер — на имена Стивена Дедала и Дейзи Бьюкенен.
Бейджи: доктор Фауст, доктор Ватсон, доктор Стрейнджлав, доктор Калигари.
И так далее. Вплоть до Адама и Евы. Возможно, это настоящие имена героев Тома Хиддлстона и Тильды Суинтон. Возможно, имена-бейджи, давным-давно взятые для удобства. Даже анонимам надо как-то называть друг друга.
Не так уж важно, живут ли они с начала времен. Их культурные интересы начинаются с европейского барокко и периода расцвета арабского Востока. Они вампиры. Они любовники. Муж и жена, он во всем черном, она во всем светлом, с волосами как мел. Они богаты, как настоящие старые аристократы, и окружены антикварными вещами. Адам коллекционирует раритетные гитары и другие струнные, Ева — книги на всех языках.
Высокая культура не позволяет им пить кровь из живых тел. Только проверенную, лабораторно чистую, первой группы с отрицательным резус-фактором. В фильме Джармуша есть рассуждения о музыке, литературе, теории относительности и теории эволюции, но медицины вампиры-интеллектуалы почти не касаются. Поэтому стоит пояснить: резус-отрицательную кровь первой группы по жизненным показаниям можно переливать любому (до полулитра, если нужной нет под рукой), ее носители — универсальные доноры. Вампиры, по всем канонам, должны быть универсальными реципиентами, к чему бы такая разборчивость. Но Джим Джармуш переворачивает канон. Его вампиры не забирают, а отдают, не высасывают человечество, а обогащают. Они и есть настоящие доноры — универсальные и анонимные.
В авторской мифологии Джармуша именно вампиры создали или помогли создать все, что мы называем культурой. Знаменитые имена — просто бейджи. Адам подарил Шуберту адажио для струнного квинтета. И едва не стал прототипом Гамлета, потому что близко знаком с истинным автором пьес Шекспира — Китом Марло (Джон Хёрт), еще одним вампиром, в наши дни, как и Ева, предпочитающим жить в Танжере в окружении старых манускриптов.
Танжер с его кривыми узкими переулками — город мертвых языков, литература. Музыка — это Детройт. В особняке на его окраине, среди роскошных индустриальных руин (по которым так здорово прокатиться ночью на старом породистом «ягуаре»), Адам записывает на древней аналоговой аппаратуре романтический пост-рок, саундтрек нового декаданса, музыку одиночества и запустения (ее авторами в титрах значатся голландский лютнист Йозеф ван Виссем и созданная самим Джармушем группа SQURL).
И если литература оформляет идею фильма, то музыка — все остальное. Движения камеры подчинены звуковой дорожке, оператор Йорик Ле Со снимает почти музыкальный клип. Вращается пластинка. Вращается комната, в центре которой спят Адам и Ева, и вращение делает их сплетенные тела похожими на знак инь-ян, который и сам похож на закрученный диск.
Вращается сюжет, почти бессобытийный, если не считать интермедии с непрошеным визитом Евиной сестры Эвы (Миа Васиковска), которая не хочет подчиняться аристократическим правилам, а хочет только пить, и лучше прямо из артерии. Она живет в Лос-Анджелесе, «столице зомби». Ах, да, зомби у Джармуша — это мы, люди. От некоторых может быть польза, как от Иэна (Антон Ельчин), парня из рок-тусовки, дилера, который связывает Адама с внешним миром, находит для него гитары и приторговывает из-под полы его записями, уже получившими в Детройте культовый статус. Но в целом зомби бессмысленны, их история движется по кругу, как пластинка. «Они уже воюют за воду?» — «Нет, пока они еще воюют за нефть».
Вампиры — это классическая культура. Но справедливо и обратное: культура — вампир. Джармуш зачарован романтизмом, клише которого сегодня воспроизводятся в рок-эстетике. Но он знает, чувствует, что и этот вампир устал и нуждается в свежей крови. Старые рукописи, раритетные инструменты, прогулки под луной, наследие, традиции — все это прекрасно, но иногда приходится оставить культурный багаж, выскочить из-за угла и впиться в молодую, нежную шею. Это так старомодно (It’s so fifteenth century, — вздыхает Ева), но что делать.
Любовь, как и культура, должна быть вечной. Сколько раз увидел Ромео и Джульетту, столько раз их и укуси.
Олег Зинцов 04.04.2014
http://www.vedomosti.ru/lifestyle/news/24907801/noch-donora?full#cut
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:10 | Сообщение # 14 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Плохое место для вампиров
Почти все вампиры умерли. В фильме их четыре. Депрессивный Адам (Том Хиддлстон). Его просветленная жена Ева (Тильда Суинтон). Их наставник английский поэт Кристофер Марлоу (Джон Херт). И еще младшая сестра Евы — Эйва (Миа Васиковска), разбитная деваха, от которой одни неприятности.
Адам живет отшельником в Детройте. Когда-то он писал квартеты за Шуберта, сейчас играет пост-рок, почти не выходит из дома, старается быть максимально незаметным, но нежеланная известность все равно приходит к нему. Ева сбежала в экзотический Танжер, она тоже на грани умирания, но гораздо более счастлива. Он тихо планирует самоубийство. Она едет выручать любимого. Почему они не живут вместе — непонятно. Кажется, потому что общение с Байроном и Шелли два века назад окончательно испортило его характер. Впрочем, их Адам любил. Новых людей он считает безмозглыми зомби, превращающими в грязь все прекрасное, что есть на земле — от озер до старых гитар, от великих идей до собственной крови.
Пить простую кровь больше нельзя, она испорчена и вредна для организма. Хорошую можно достать у дружественных докторов, ее очень мало, но она приносит счастье. То, как герои Джармуша потребляют ее, не похоже на принятие пищи — скорее на наркотический приход. Танжер здесь возникает не случайно — место бегства американских интеллектуалов (Пола Боулза, Уильяма Берроуза и других), наркотический рай, пространство утопического спасения от западной гнили и культурного эксперимента. Неназываемые в фильме битники, а также пионеры рок-н-ролла, романтики, елизаветинцы — все это бывшие друзья героев "Любовников", отчасти — их ролевые модели.
Существует сладостно-параноидальная основа фильмов о вампирах — от эстетских шедевров до трэшевых хорроров, от классических "Дракул" до романтической клюквы по романам Стефани Майер. Все они — о тайной власти, что стоит за сильными мира, пугает и обязательно соблазняет. Джармуш, как он любит, переворачивает жанр с ног на голову. Его вампиры — прекрасные слабые создания. Чужая кровь не делает их могущественными, но только вводит во вдохновенный дурман. Вампиры участвовали в истории человечества, но стояли не за королями и корпорациями, а за великими учеными и художниками. И они, вампиры, никого не соблазняют. Скорее наоборот. Причина депрессии Адама в том, что сам он соблазнен человечеством — его талантами и умами, соблазнен и разочарован, предан ими. Ева тоже живет в окружении написанных людьми и вампирами книг, но она рада отдаться перед исчезновением этому лучшему миру. От всего этого почти невозможно не заплакать.
И весь фильм подталкивает к слезоточению. Это кино невозможно красивое, разрывающе нежное, остроумное и ласкательное. Тут есть сотни аллюзий на всю мировую культуру, красивые проходы по африканским проулкам, философские разговоры под музыку 60-х, приветы старым джармушевским фильмам. Наконец, тут есть Тильда Суинтон, не нагруженная, как обычно, необходимостью играть что-нибудь драматическое. На нее можно просто смотреть, и нет ничего более приятного глазу. Сам джармушевский фильм соблазняет всеми доступными средствами, и отдаться ему хочется до невозможности. Но не получается.
Сложно сказать почему. Может быть, это эффект времени. Для умных детей 1990-х и начала 2000-х Джармуш был режиссером, говорившим все самое важное, последние истины. Его истории о плаваниях по подсознанию культуры, о том, что обыденный абсурд наполнен смыслом и надо просто внимательно слушать, чтобы заметить: мир связан ниточками, по которым обязательно дойдешь куда надо, и что это куда надо — скорее всего смерть,— все эти истории были до смешного простые, при всей своей культурной усложненности. И наверное, довольно важные. В своих последних двух фильмах Джармуш пытался быть немного другим. В "Любовниках" он решительно возвращается к старому амплуа. Но его зрители выросли. А этот фильм, конечно, для них — для тех, кто узнает и в то же время не может принять ритуал за откровение. Тем не менее в бесстыдной подростковости "Любовников" есть что-то по-настоящему ценное. Кажется, что Джармуш, как и его герои, из времени сознательно уходит. Ему нечего здесь делать, люди, которые получили бы от его фильма настоящее удовольствие, уже не такие, они в каком-то смысле умерли. Его полностью устраивает это положение.
Игорь Гулин, 04.04.2014
http://www.kommersant.ru/doc/2438751
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:11 | Сообщение # 15 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Выживут только любовники»
Вампир Адам (Хиддлстон) — суицидальный мизантроп и романтик, живет в Детройте и коллекционирует винтажные гитары, на которых время от времени наигрывает тягучий мрачноватый блюз. Вампирша Ева (Суинтон) — верная подруга Адама, любит беленькие айфоны, очки RayBan и мороженое «кровь на палочке». Когда Ева приезжает к Адаму из Марокко, ничто, кажется, не может нарушить их медитативное вегетарианское существование с обязательным условием не кусать живых людей. Для нарушения идиллии в город прибывает хищная сестрица Евы — Ава (Васиковска), которая сразу начинает вносить в жизнь героев элементы первобытного хаоса. Вот так 61-летний режиссер Джим Джармуш возвращается с десятым по счету фильмом «Выживут только любовники» — звенящим гитарными переборами и липким от крови двухчасовым медитативным кинотрансом о вечности искусства и мимолетности жизни.
В одном из интервью середины 80-х Джармуш, обладатель каннской «Золотой камеры» за лучший дебют, признался, что всегда чувствовал себя чужаком на американской земле. Эта некоммуникабельность присуща героям всех его лент, став основой их перекати-поле-мировоззрения. Неприкаянные вампиры-любовники — не исключение. Вселенское одиночество вкупе с этикой нарциссизма возвышают Адама и Еву над человечеством и бесконечно отдаляют от него. От крови живых они отказались столетия назад, причем в силу не гуманистических убеждений, а здорового прагматизма.
Люди, отправившие на заклание Ньютона и Галилея, испокон веков были злыми и вредными, а теперь окончательно деградировали, поэтому и кровь у них невкусная, будто бы прокисшая. А их культурные достижения только вампиры и способны оценить по достоинству, поэтому не случайно в качестве псевдонимов они выбирают имена из литературных и кино-шедевров, начиная от «Великого Гэтсби» и заканчивая «Доктором Стрэйнджлавом». Одновременно режиссер изящно и немного по-хулигански переиначивает отдельные фрагменты истории искусств, приписывая клыкастым создание «Гамлета» и струнного квинтета Шуберта.
При всем колоссальном многообразии фильмов о вампирах Джармуш снял, пожалуй, самую тонкую, чувственную и удивительную ленту со времен «Голода» Тони Скотта (1983), где Катрин Денев пыталась остановить стремительное старение Дэвида Боуи. Но если в «Голоде» речь шла о разрушении тела, то здесь Джармуш показывает умирание духа и впервые за четырнадцать лет, с момента выхода «Пса-призрака», вспоминает, каково это — быть великим, обходясь без радикальной трансформации киноязыка. В этой глянцевой, если угодно — хипстерской элегии, блестяще разыгранной Хиддлстоном и Суинтон на фоне богемных ар-деко-интерьеров и постиндустриальных пейзажей, модные апокалиптические мотивы овеяны горькой иронией, донельзя убедительной в устах тысячелетних эстетов, уставших жить, но упорно не желающих умирать.
Вампиры воюют за кровь, люди — за нефть, не за горами и битва за воду, поэтому, по мнению Адама и Евы, человечество обречено. Наблюдать за его неторопливой агонией им надоело, и они решают уйти первыми, хотя втайне осознают, что даже в этом проклятом мире остались проблески красоты, ради которых можно потерпеть еще немного. Там, где вампиры ведут себя совсем (или почти) как люди, их абсолютное, космическое одиночество наиболее болезненно, но лишь память о человеческом прошлом способна рассеять вековую пыль и облегчить бремя бессмертия.
Все эти раздумья Джармуша стали материалом для его очередной попытки найти «чистое искусство» в мире, где ничего «чистого» уже давно не предусмотрено. Касается это не только крови, но и жанров, которые можно спасти только в том случае, если использовать знакомые конструкции для искренней медитации. Киноманам, оценивающим «Любовников», есть над чем призадуматься: роман двух уставших от жизни вампиров в некотором роде иллюстрирует стремление нынешних режиссеров преклонных лет угнаться за вечной молодостью (и в этом преуспеть). И если Мартин Скорсезе не так давно в «Волке с Уолл-Стрит» делал это со сведенными от амфетамина скулами, то Джармуш сопереживает вечности как усталый рокер — заставляя героев перебирать струны «гибсона» на диване эпохи Людовика XIV. Каждому — свое.
Алексей Комаров, 5 апреля 2014
http://rollingstone.ru/cinema/review/19385.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:12 | Сообщение # 16 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Вампирическим путем
Джим Джармуш тоже снял фильм о кровопийцах
"Выживут только любовники" ("Only Lovers Left Alive", 2013 год) — первый фильм Джима Джармуша на вампирскую тематику. Критики констатируют этот факт с интонацией, с какой писали бы, случись такое, о первой молодежной комедии Андрея Тарковского или первом вестерне Ингмара Бергмана.
Встречается и другая интонация: "Ну наконец-то". Все приличные люди — Кэтрин Бигелоу, Нил Джордан, Фрэнсис Форд Коппола, Гильермо дель Торо, Абель Феррара, не говоря уже о Пак Чхан Уке и Тимуре Бекмамбетове — давным-давно на животрепещущую тему высказались, а Джармуш, как ему свойственно, тормозил. Тормозила и Тильда Суинтон, сыгравшая в "Любовниках" кровососущую полиглотку Еву. За последние 30 лет клыки уже примеряли все-все-все: от Катрин Денев, Дэвида Боуи, Анн Парийо, Тома Круза и Антонио Бандераса до Брэда Питта, Гэри Олдмана, Кристофера Уокена и Уэсли Снайпса.
Не то что раньше, когда за всех вампиров отдувались венгерский коммунист Бела Лугоши да Кристофер Ли.
Однако, что бы ни снимал Джармуш, он всегда работает в жанре фильма Джармуша. Джармуш всегда остается самим собой, а в "Любовниках" — Джармушем в кубе: почти все герои, включая Еву, внешне похожи на режиссера. Он верен темам ночи ("Ночь на Земле", 1991 год), мертвеца среди людей ("Мертвец", 1995 год), рок-мифологии ("Таинственный поезд", 1989 год), постиндустриального урбанистического декаданса ("Отпуск без конца", 1980 год). Как его героев ни назови — хоть афроамериканским самураем, хоть Уильямом Блейком, они всегда существуют в тягучем ритме, слушают одну и ту же музыку и остаются хорошими и чистыми людьми. Или нелюдями.
Но что-то впрямь не так в подлунном мире, если Джармуш снимает о вампирах. Невольно заподозришь режиссера, уже 30 лет диктующего моду, в том, что он поддался не просто моде, но тинейджерской моде на вампиров, питаемой и питающей "мыльную оперу" "Сумерки".
Стефани Майер, автору "Сумерек" (85 млн проданных экземпляров, переводы на 37 языков), конечно, далеко до Джоан Роулинг с ее 450 млн и 67 языками. Но, как ни крути, романтическая пара Белла и вампир Эдвард занимает второе место среди молодежных героев после Гарри Поттера.
Быть может, Джармуш не поддался моде, а напитался как гитарными рифами ее токами, претворил их в свою фирменную форму визуального блюза. Защитил подлинных носителей вампирского духа от тинейджерской пошлости, не увернувшись, однако, от молодых клыков.
Молодежь видит в вампире не романтического изгоя, не проклятую душу, не кровопийцу, наконец, а прекрасного принца. Не сказочного, а — как объяснила мне дочь — нормального такого принца Уильяма, который попадается на жизненном пути условной Кейт Миддлтон, и дом ее отныне — полная чаша.
Невольно заподозришь режиссера, уже 30 лет диктующего моду, в том, что он поддался не просто моде, но тинейджерской моде на вампиров
Мода платит дань и вере подростка в вечную жизнь для него лично, и подростковому "ницшеанству", но, как правило, вампир — свой парень, одноклассник. Разве что бегает быстрее всех на уроках физкультуры. Но это, пожалуй, все нечеловеческое, что свойственно вампирам новой формации.
Джармуш вроде бы возвращает Адаму (Том Хиддлстон) и Еве романтическую стать. Сами их имена — грустно, если Джармуш так окрестил героев без издевки,— указывают на первородство вампиров на Земле. Они устали, ах как они устали, особенно рокер Адам, планирующий суицид деревянной пулей — заменителем деревянного кола.
Адам играл в шахматы с Байроном, этим "напыщенным болваном" (с такой интонацией моя бабушка, к вампирам отношения не имевшая, вспоминала Шостаковича: "Этот прыщавый мальчишка"). Ева, обосновавшаяся в Танжере, дружит с Китом — Кристофером Марло (Джон Херт), тоже вампиром и автором шекспировских пьес.
В классический дуэт нагло вторгается Ава (Миа Васиковска), сестренка Евы,— вульгарная версия Лилит, первой, если верить каббалистам, Адамовой жены. Она совсем из другой оперы — мыльно-сумеречной. Мистики в девке меньше, чем было в Лоре Палмер: просто дрянь, оторва, и все тут. И заветный запас крови из горла (бутылочного) засадит, и единственного Адамова друга цинично снимет в баре и прикусит.
Можно трактовать это как вторжение неовампиризма на территорию традиционного.
На руинах Детройта, где обитает Адам, вполне уместна тень Дракулы, но Танжер вызывает иные ассоциации. Марло — никакой не елизаветинский драматург, а аватар Пола Боулза, автора "Под покровом небес". Случайно обосновавшийся в Танжере, он ассоциируется с "танжерским образом жизни". Под которым подразумевается — спасибо хипстерам 1950-х и прочей швали — не колониальный космополитизм, а бессмысленная и беспощадная обработка собственного мозга. И ладно бы "кифом", хотя марокканский гашиш — штука посильнее "Фауста" Гете, но ведь героином.
Боулз героин не пользовал, хотя "киф", противоестественным образом не расслаблявший его, а концентрировавший, курил. Но массовая мифология не различает Боулза и опиомана Берроуза: 88-летняя жизнь, отмеренная Боулзу, кажется — о, да! — почти что вечной, вампирской.
Кайф "Любовников" от рюмочки-другой "красного" — вылитый героиновый приход. При всем уважении к Джармушу, это так же пошло, как было в свое время пошло увязывать вампирскую мифологию со СПИДом. Как вкладывать в уста Адама гневные филиппики против тупого человечества, затравившего Пифагора, Галилея и Теслу. Получается, что "вампир" — лишь синоним "другого". Вероотступника, ученого, подозреваемого в колдовстве, иудея, гея. Стоит ли оскорблять вампиров толерантными интерпретациями? Ведь их прелесть в том, что они не синонимы, не метафоры, а просто вампиры.
Не только вторжение Авы, не только ассоциации с наркоманией и отчуждением нарушают романтическую целостность. Она изначально ущербна именно потому, что Адам и Ева — идеальная пара любовников до гробовой доски, как Джон и Йоко: обнаженные Адам и Ева раскинулись на смятых простынях, как Леннон и Оно на хрестоматийной фотографии. Традиционная сексуальность вампира безжалостна и холодна, одноразова, как укус.
Если вампир не одинок, это не вампир. Но современные вампиры — ревнители традиционных ценностей. Одноклассник-вампир — тот, кто будет любить тебя и только тебя. Он сугубо моногамен.
Кровь, говорите, пьют? Да Носферату с вами. Неовампиры или вегетарианцы, пьющие кровь животных, или, как Адам и Ева, употребляют больничную кровь для переливания. Из нее, между прочим, чудное эскимо получается.
Былые вампиры в крайнем случае существовали кланами. Новые живут семьями. Папа — риэлтор, мама — доктор. Дракула в гробу переворачивается. Единственная из профессий, навязанных вампирам, имеет отношение к мифологии: Джонни Депп сыграл в "Мрачных тенях" (2012) Тима Бертона хозяина рыбозавода. По свидетельству выдающегося советского этнографа Петра Богатырева, вампиры изумительно удят рыбу. Только ни в коем случае нельзя в этот момент с ними разговаривать. Впрочем, поговорить так или иначе не получится: вампир на рыбалке гнусно хохочет. И вообще так омерзительно туп, что говорить с ним, чумазым, не о чем.
Аристократизм вампиров, как ни старайся Джармуш, не отреставрировать. Просто потому, что никакие они не аристократы: мы забываем об их крестьянских корнях. Да, дети и внуки закарпатских упырей вышли в люди, переехали в города, притворились утонченными тварями. Но гены-то никуда не делись, и в хулиганках Авах мощно голосит кровь лохматых рыболовов Буковины. Ну какие из них графья.
Михаил Трофименков, 07.04.2014
http://www.kommersant.ru/doc/2432549
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:12 | Сообщение # 17 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Тонкий вкус крови
Вампирский романтизм в фильме Джима Джармуша
Джим Джармуш снял фильм, вдохновленный памфлетами Марка Твена и еще разными неведомыми нам силами и стихиями. Однако, начиная с названия и кончая смысловым итогом, в вампирской элегии "Выживут только любовники" почти зеркальное отражение нынешней социокультурной ситуации увидел АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Джармуш, умевший придать замысловатость даже своим ранним жизнеподобным киноисториям, не говоря уже о метафизическом "Мертвеце" и проникнутом аллегориями "Пути самурая", в своем первом и, скорее всего, последнем вампирском опыте остается прост как правда. Если не сказать примитивен, несмотря на россыпь известных и менее известных публике имен из истории мировой культуры. В сущности, эта культура, по Джармушу, в основном создана и хранима, проносима через века вампирами. Такими, как Ева (Тильда Суинтон) и Адам (Том Хиддлстон): о них и пойдет речь. Несмотря на видимую разницу в возрасте (Ева выглядит значительно старше), они образуют превосходную пару: их гармоничный черно-белый контраст подчеркивает дизайнерская униформа, которую каждый носит с незапамятных времен. Столь же долго Адам и Ева хранят любовь, уже давно лишенную плотской страсти, перешедшую в супружескую дружбу и духовное единение. Как только он впадает в суицидную депрессию, она напоминает ему о радостях жизни: в конце концов можно наслаждаться природой, играть в шахматы и... танцевать! Мир кружится вокруг них и вместе с ними, подобно Земле вокруг Солнца или старой виниловой пластинке под гипнотическую музыку созданной Джармушем группы SQURL и голландского лютниста Йозефа ван Виссема.
Не беда, что герои могут оказаться раскиданы по разным концам света (один в Детройте, другая в Танжере): всегда к их услугам не только скайп, но и салон первого класса межконтинентального лайнера, взлетающего и приземляющегося посреди вампирской ночи, так что воссоединиться им ничего не стоит. Но прежде всего их связывает общее славное прошлое, высокий культурный код. Черный романтик Адам был некогда приятелем Байрона и Шуберта, даже написал и подарил последнему адажио для струнного квинтета, известного с тех пор под его именем. А Ева испокон веков дружит с Китом Марло, настоящим автором "Гамлета", продолжающим жизнь в Танжере в вампирской ипостаси (в этой роли — Джон Херт). Не менее важны духовные скрепы, тянущиеся из сравнительно молодого ХХ века, но тоже уже кажущиеся античными. Адам еще не успел растерять своих поклонников как рок-звезда, но чувствует, что его время уходит, а чудесные гитары прошлого столетия воспринимаются как раритеты. Гитарная дека (не отсюда ли слово декаданс?) своей причудливо божественной формой напоминает ему поп-артовский унитаз, а его подруга Ева умеет, едва коснувшись пальцами, определить дату производства любого, самого редкого инструмента. Она дарит любимому драгоценную лютню, а сама коллекционирует и даже таскает с собой через океан в чемоданчике древние книги на всех языках.
Адам и Ева — отъявленные снобы, отгородившиеся от вульгарного современного общества: один — в готическом детройтском особняке, другая — в экзотическом пейзаже Танжера, города гашиша и беженцев-интеллектуалов. Их обоих, а его особенно, достали расплодившиеся зомби, которые не только управляют этим миром, но и навязывают ему свои пошлые вкусы. Эти недоумки обязательно за что-то воюют — то за нефть, то за воду. Однако прогресс имеет и положительные стороны: уже не надо, как это было принято в XV веке, впиваться в шею первому встречному, а свежую кровь, причем отменную — резус-отрицательную первой группы, можно худо-бедно приобретать у дружественных врачей, все же такой анонимный способ пропитания как-то гуманнее. Одна беда: кровь стала портиться, всюду проникли грязь и зараза, а дурная кровь не утоляет вампирской жажды. Смотри Адам с Евой передачи российского телевидения, возможно, они бы поняли, что в этой порче виноваты геи и либералы, но и без этого источника информации они достаточно критически относятся и к Лондону, и к Лос-Анджелесу, который называют "зомби-центром".
Первая невиртуальная встреча героев происходит в его детройтском жилище, которое они покидают совсем ненадолго, но и этого оказывается достаточно, чтобы пронаблюдать упадок и запустение, царящие в покинутом городе, где некогда зарождалась автомобильная цивилизация и где теперь даже роскошный театр превращен в автостоянку. С грустью Адам проезжает мимо дома Джека Уайта: еще одно напоминание о расцвете и закате андерграунда. Роковой ошибкой оказывается другой выход героев из убежища — в местный ночной клуб. Его провоцирует внезапно являющаяся в доме сестра Евы — Эйва (Миа Васиковска), тоже вампирша со стажем, но без затей, с острыми зубками и неутоленным аппетитом (ее прообраз — Лилит, первая жена Адама). Уже эта ночная прогулка не обходится без жертв, но она оказывается лишь прелюдией саркастического финала, который ставит крест на той иллюзии, которая питала любовников в духовном смысле столь же насыщенно, сколь в физическом — кровь.
Это иллюзия внутренней эмиграции, поэтом которой всегда был Джармуш. Его героям тесно в театре социальных ролей, и они бегут из него, предпочитая участь изгоев и маргиналов. В новой картине изгойство доведено до крайней точки. Адам и Ева — последние обитатели планеты Джармуша, пусть и со странностями, но сохранившие человеческий облик в царстве безликих зомби. Однако недаром говорили классики материализма, что нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Кормиться эстетским высокомерием можно лишь при наличии доступных запасов более низменного пропитания. Когда же оно иссякает, героям ничего не остается как в буквальном смысле прильнуть к истокам, то есть слиться с презренным народом. И тогда уже не столь важно, кто кого использует в жизненно важных целях; так или иначе происходит кровосмешение социально чуждых организмов. Это можно назвать и экономическим кризисом, и кровопусканием, и комедией эпохи тотальной демократии, и гражданской войной — кому как больше нравится.
Андрей Плахов, 10.04.2014
http://www.kommersant.ru/doc/2448356
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:12 | Сообщение # 18 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Выживут только любовники»: все в наших зубах
«Я предполагал, что вы зайдете на днях, — но, черт, обязательно было возникать из воздуха как привидение?» — сердится врач-гематолог по фамилии Ватсон: обнаружив у себя на рабочем месте красавца-мужчину в хирургической маске, с антикварным стетоскопом на шее и с бейджиком «д-р Фауст». «Мне так спокойней», — отвечает гость и, обменяв пачку долларов на два термоса крови (1-я группа, резус-фактор отрицательный), откланивается.
Списывать Джармуша со счетов было, конечно, глупостью. Пятилетняя пауза между фильмами, какой бы вечностью она ни казалась при сегодняшних скоростях — нормальный срок для полуподпольного режиссера. Случившиеся перед этим «Пределы контроля» — да, провал, но в каком-то смысле лишь подчеркивающий специальное джармушевское место на свете: раз в жизни человек решил выступить на злобу дня — и, пожалуйста, уснул прямо на трибуне, сомлев от кондовости им самим придуманного манифеста. Тем лучше теперь. Половина радости от «Любовников» — в том, что их никто особо не ждал: будто в пустой комнате кто-то, о ком ты и думать забыл, вдруг возник из воздуха и тронул тебя за плечо. Кто здесь? Да в общем, кто надо.
Для автора программного фильма о том, что поэту лучше всего живется с пулей в груди, наверное, грустно с возрастом обнаружить, что поэтов в мире развелось больше, чем пуль, убивают самых везучих, остальные — просто не при делах. Если в тех же «Пределах контроля» Джармуш еще хорохорился, выставляя культурное подполье боевой шпионской ячейкой (чей делегат в финале натурально затягивал удавку на шее мирового империализма) — здесь он подбирает для своего сидения на обочине менее хвастливую и гораздо более точную метафору. Его вампиры — что-то вроде геймановских «Американских богов»: сверхъестественные, но обремененные бытовыми проблемами существа, веками пившие кровь и способствовавшие прогрессу (все хорошее — от шекспировских пьес до теории относительности — тайком подсунуто человечеству ими), но в последнее время махнувшие на людей рукой — и как на аудиторию, и как на источник питания.
Белая, как мышь, бессмертная Ева (Тильда Суинтон) живет на чердаке в туристической части Танжера. Где-то там же ютится подлинный автор «Гамлета» 500-летний Кит Марло (Джон Херт). Муж Евы Адам (Том Хиддлстон, Локи из «Тора») переехал в Детройт, иногда они болтают по скайпу. Ева любит книги. Марло, как выпьет, ругает Шекспира. Адам собирает электрогитары, которые называет именами забытых английских композиторов, играет построк и ноет. Укусы в шею давно не практикуются: не по моральным причинам — просто в крови у людей стало много химии. Все сидят на очищенной донорской плазме, которую надо доставать из-под полы за дикие деньги. Мир говно, в Средние века было веселее, люди — зомби без ума и фантазии, уважения заслуживает только группа The White Stripes, и вообще, затяжная депрессия — хуже Ван Хельсинга. «Приезжай ко мне». — «Я, наверно, убью себя». — «Ладно, тогда я сама приеду».
Если пересказать «Любовников» актуальным сегодня языком советской критики, получится сатира на загнивающий мир творческой интеллигенции: нытик с гитарой, маразмирующий поэт-гомосексуалист, книжная барышня с чемоданом книжек — к середине у Суинтон еще объявится сестра, которую нельзя пускать гулять без поводка (но чтоб не портить сюрприз, про нее — ни слова). Плюс — Джармуш довольно рискованно балансирует между постмодернизмом для самых маленьких (доктор Ватсон с доктором Фаустом шутят про доктора Калигари и проч.) и криптическими жестами для совсем уж ближнего круга (что культурного зрителя раздражает еще больше, чем шутки, понятные всем). На самом деле эта торопливая ревизия дорогих имен и заглавий имеет абсолютно ритуальный характер: Джармуш заклинает все, что ему нравится, как демонов; пишет все известные ему знаки в магический круг. Минут 10 с начала фильма — и этот круг замкнется, загудит, как катушка Теслы, доставая электричество из воздуха, Тильда поцелует айфон и шепнет выросшим под крыльцом мухоморам: «Ребятки, а вы тут что делаете?» — и, в общем, той части культурной аудитории, которая на этой конкретной реплике еще не будет плавать в воздухе под потолком вниз головой и мелко подергиваться от удовольствия — ей, видимо, уже ничто никогда не поможет.
Название «Выживут только любовники» — на самом деле чуть измененная строчка из стихотворения, написанного в 60-е одним английским марксистом, в котором говорилось, что если бы все на свете умирали в 25, это было бы очень хорошо — ведь тогда аудитория концертов и поэтических вечеров состояла бы исключительно из юных влюбленных. Деталь, в общем-то, второстепенная, но, кажется, именно она окончательно превращает «Любовников» из просто чудесного фильма в идеальный манифест культурного сопротивления. Включающий в себя а) завуалированное пожелание большей части аудитории сдохнуть, б) признание оставшимся если не в любви — то в том, что без их крови художнику трудно, в) позитивную программу, сформулированную в самом финале, когда всем неразрешимым проблемам находится одно простое и замечательно старомодное решение. Здравствуй, тьма, мой верный друг. Вампиры — с народом.
Роман Волобуев, 10 апреля 2014
http://vozduh.afisha.ru/cinema....h-zubah
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:13 | Сообщение # 19 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Кровь из холодильника – выбор современного вампира
Вот и Джармуш снял фильм про вампиров. Поддался моде? Трудно сказать. Вообще-то он живет без оглядки на моду. Может, потому ему никогда не изменяет чувство стиля. Таковы и его герои – элегантные вампиры-интеллектуалы Адам и Ева. Всякие пошлые веяния масскульта вызывают их брезгливое неприятие. Они давно живут на этом свете. Когда-то были с Байроном на дружеской ноге. «А Лос-Анджелес – столица зомби», – уверен Адам.
Не прошло и года с момента премьеры фильма в рамках основного конкурса 66-го Каннского кинофестиваля, как он добрался до нашего проката. В Канне фильм ничего не получил. Хоть и показался самым изысканным в программе главного киносоревнования года. Такому – либо «Золотую пальмовую ветвь», либо ничего. Но для «Золотой ветви» картина оказалась абсолютно непригодна по причине полного несоответствия конъюнктуре. Ни тебе угнетенных мигрантов, ни борьбы за права однополых пар. Маргинальная история о проблемах вампиров, возникших из-за сбоя в поставках свежей крови.
Да, продвинутые современные вампиры уже не кидаются на людей, они покупают кровь у сотрудников больниц. В течение дня раз-другой нацедят рюмочку, выпьют мелкими глоточками и кайфуют тихо-мирно. Цивилизованно. В такие моменты у них показываются клычки, глаза заволакивает красная пелена. Но это быстро проходит, и снова перед нами – усталые эстеты, красивые какой-то хрупкой, упаднической красотой. Том Хиддлстон и Тильда Суинтон сыграли вечных любовников, которые живут порознь, встречаются, когда депрессивный Адам совсем уж впадает в тоску по поводу несовершенства окружающего мира. Он окопался в особняке на окраине пустынного Детройта, натащил в дом всякого музыкального старья – громоздких проигрывателей, усилителей, виниловых пластинок… Но истинная его страсть – электрогитары. Редкие инструменты 60–70-х годов прошлого века ему поставляет один из немногих в этой истории смертный, услужливый местный парень. Экзистенциальная печаль вампира понятна – из этого мира, где ему предстоит маяться и дальше, уходят красота, гармония. Бескультурье наступает по всем фронтам, буквально ломится в дверь – детройтские бездельники уже подбираются к дому Адама, терзают кнопку видеофона и разбегаются.
Одиночество Адама позволено нарушать только Еве. Она коротает дни в Танжере. Ходит кривыми узкими улочками на встречи с древним собратом Китом (он же Кристофер Марло – да-да, он тоже был вампир!), читает старинные книги. Она тоже привязана к приметам исчезающей культуры, но все-таки, будучи женщиной, отвечает в тандеме за продолжение жизни. Забавно и трогательно, что вампиры у Джармуша наделены чертами определенных человеческих типов. Адам – художник, тонкая натура, склонная к меланхолии и тревоге. Ева – муза, подруга творца, заботливая и понимающая. В какой-то момент появляется еще одна вампирша – младшая сестренка Евы Ава (Миа Васиковски) – неугомонная оторва, которую, собственно, не звали, ибо она всегда что-то натворит, где только ни появится. В этот раз девица не смогла заглушить инстинкт, припала к шее того самого парня, что поставляет Адаму гитары…
Неблагодарное дело – пытаться ответить на все намеки, загадки фильма. Идеально совпавшие любовники (настолько идеально, что даже пришли к идее раздельного проживания!), красивые, утонченные натуры – кровопийцы… Наверное, Джармушу важнее такая составляющая вампирской личности, как бессмертие. Адам и Ева – хранители красоты и памяти о том, что есть талант в истории человеческой цивилизации. Они живут в тени, не ищут связей со смертными, не бегут, задрав штаны, за модой. Тем более стоит быть им благодарными, что они даже никого не кусают! Пока у них есть рюмка-другая крови из больничных холодильников. А уж то, что в финале их нужда довела до старинного способа добычи пропитания – ну извините, поставщик сорвался…
«Выживут только любовники» – фильм завораживающий. Тягучий, негромкий, будто усталый. Усталый, как его герои-декаденты. Они обитают в захламленных жилищах, но это драгоценный хлам. Ходят по тесным проулкам таинственного ночного Танжера, и на их пути все дышит опасностью. Они настороженны, ловки и грациозны. Такими их сделали века жизни на земле. Автор явно полон сочувствия и симпатии к этим чудным существам, обреченным терпеть происходящее до скончания веков.
Дарья Борисова, 10.04.2014
http://www.ng.ru/cinematograph/2014-04-10/8_blood.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:13 | Сообщение # 20 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Джим Джармуш о «Выживут только любовники» и будущем независимого кино
Бросающий вызов традиционному кино Джим Джармуш всегда творил за пределами мэйнстрима, поэтому наверное не очень удивительно то, что в своём одиннадцатом фильме «Выживут только любовники» сценарист и режиссёр в одном лице обратил внимание на аутсайдеров, живущих в тени.
Для Джармуша неотделимой частью творческого самовыражения всегда была музыка, неважно записывал ли он её для фильма, выступал со своим бэндом, отбирал музыкантов для новой картины или снимал документалку о них. Даже в его последнем фильме «Выживут только любовники», который представляет иной взгляд на жизнь вампиров, не обошлось без музыки. Адам, один из главных персонажей в исполнении Тома Хиддлстона, представляет музыкальные партии, исполненные самим режиссёром.
В недавнем интервью Indiewire Джим Джармуш рассказал о своём новом фильме, важности музыки в жизни и будущем независимого кино.
- Почему вы решили снять фильм о вампирах? Как относитесь к последним фильмам о вампирах для подростков, которые игнорируют мифологию?
- В истории кино существует множество фильмов о вампирах. Наш фильм — не хоррор. Это фильм о вампирах другого типа. Один из самых прекрасных фильмов этого направления, на мой взгляд, «Вампир: Сон Алена Грея» Карла Дрейера, ещё «Голод» Тони Скотта, например. Из последних — «Впусти меня», который мне очень понравился. Клер Дени сняла фильм «Что ни день, то неприятности», Абель Феррара — «Зависимость», Майкл Алмерейда — «Надя». Есть очень много фильмов без уклона в хоррор.
- Ваша карьера создала вам статус одного из самых уважаемых независимых режиссёров в артхаусном кино. Ближе к концу фильма Адам и Ева смотрят выступление Ясмин Хамдан и Ева говорит: «Она замечательная, она должна стать очень известной». Адам отвечает: «Надеюсь, этого не случится. Она слишком хороша для этого». Это некое отражение вашего личного статуса?
- Я уже говорил, что самое интересное находится вне мэйнстрима. То, что находится за границами, затрагивает меня больше. На протяжении всей истории существовала культура мэйнстрима и культура маргиналов, всё самое прогрессивное находится за пределами. Не всегда, конечно, но в большинстве случаев.
- Где вы видите себя?
- Определённо я где-то за рамками. Я не вижу себя в мэйнстриме. Есть, конечно более отважные люди, которых я уважаю. Они нарушают больше правил, их работы более маргинальные, чем мои.
- Что вы думаете о современном независимом кино в США?
- Зависит от того, что вы подразумеваете под независимым кино. Оно превратилось в маркетинговый инструмент, особенно в Америке. Многое изменилось с мировым экономическим кризисом и новыми способами дистрибуции фильмов, изменились и способы их финансирования. Не знаю, какое будущее у независимого кино, но могу сказать, что новая волна греческих фильмов с маленьким бюджетом — это будущее, может быть даже лучший его вариант. Если посмотреть на историю любой формы искусства, скажем, например, рок-н-ролла, вы поймёте, что она циклична. Бывают такие циклы… Например, во времена моей молодости мы устали от рок-н-ролла, собирающего стадион фанатов, одного музыкального лейбла, коммерческого рок-н-ролла, который нам навязывали. Поэтому очень важна идея, скажем, как у The Stooges или The Sex Pistols или The Ramones, идея обращения к затрагивающим сущность вещам. Не беспокойтесь о своём непрофессионализме. Это будущее, такое сейчас кино. Забудьте обо всём.
Мне гораздо интереснее посмотреть фильм греческого режиссёра, снявшего фильм за 200 тыс. долларов, чем «Великого Гетсби» База Лурмана. Но это дело вкуса. Хотя я уверен, что кинематограф должен обратиться к своей сущностностной поэзии. Это цикл, который уже случался с кино, и сейчас он наступил снова. Возможно принудительно из-за мировой экономики, вероятно, это даже на пользу. Уже сейчас в Греции, Румынии и вот уже несколько лет в Иране появляются эти прекрасные сады нового кинематографа, произрастающего в местах, о которых бы вы и подумать не могли. «Как они могут снимать кино в месте, где экономический кризис настолько беспощаден?» Однако это происходит. Я вижу, как люди находят возможность проявлять себя. И у меня очень много надежд, связанных с этим. Такие прекрасные формы сложно уничтожить.
- Саундтрек к фильму («Выживут только любовники» — прим. ред.) великолепный. Был ли он вдохновлён нынешним возрождением психоделической музыки?
- Мне нравятся разные стили музыки, я в целом очень люблю её. Мне кажется, что самый экспрессивный способ самовыражения — это музыка. Не могу сказать, как бы я определил новое психоделическое направление, но я бы выделил немало групп, которые мне нравятся, играющих в этом направлении. Ещё мне очень нравятся дроун, транс и разные направления метала, вроде стоунера или дум-метала. Кое-что из этого я люблю очень сильно. Также мне интересен андэграундный хип-хоп. Но возрождающуюся психоделическую музыку я бы выделил особо: она уносит тебя, позволяя плыть по течению, и влияет на тебя в чувственном, сенсорном плане. Рок-н-ролл тоже хорош. Как и многие другие музыкальные стили.
- Скажите как музыкант и режиссёр, что первичнее — звук или изображение?
- Ни то, ни другое. Важнее герои и места. Я представляю мир для фильма, поэтому сначала думаю о месте, в котором хочу, чтобы происходило действие, в то же время я думаю о главных героях. Для меня что звук, что картинка одинаковы, поскольку они создают атмосферу. Кино больше всего остального близко к музыке, потому что оно, как и музыка, приходит в своё время. У них вечный ритм. Они отредактированы, в них есть движения и изменения. В них есть медленные части и быстрые части, тихие части и громкие части. Они очень тесно сплетены друг с другом. Я стараюсь учиться снимать кино у музыки, и я думаю о музыке в рамках кино. Я в замешательстве, но такое замешательство меня радует.
- В одном из правил фильммейкинга вы говорите: «Ничто не оригинально. Крадите всё, что резонирует с вдохновением или подогревает ваше воображение». Откуда крали вы для своего нового фильма?
- Мне кажется, я много откуда крал, но скорее бессознательно. В этом фильме нет ничего, что я мог бы назвать прямой ссылкой на какой-то фильм. Но вещи, о которых говорят герои, то, что они упоминают, то, что вдохновляет их, было вдохновлением и для меня при создании этих персонажей. Не думаю, что слово «крадите» было подходящим, где бы я его не использовал, моей целью было показать, что оригинальных идей на самом деле нет. Вся прелесть идей в том, что они как волны в огромном океане, которые когда-то касались берегов, существовавших и раньше. Поэтому мне кажется, очень важно вбирать в себя всё, что вас интересует и влияет на вас, и включать это в свою деятельность, как и все когда-либо существовавшие артисты. А те, кто отрицают это, лгут. Или боятся, что их работу не будут воспринимать как нечто оригинальное.
- Почему вы выбрали для съёмок Танжер и Детройт? Это как-то связано с мультикультурализмом Танжера, который раньше привлекал великих писателей, а Детройт стал символом западного индустриального общества?
- Я не очень люблю анализировать. И мне не хотелось бы говорить о символизме этих городов. Почему я их выбрал? Мне просто казалось, что это подходящие места, которые смогут помочь охарактеризовать героев. Это ведь не совсем фильм о вампирах или хоррор, это история о любви, исследование героев, поэтому места, в которых они жили, стали важной составляющей их характера. Очень важно понимать, что они имели возможность наблюдать за развитием городов через призму истории, насчитывавшей столетия. А еще я люблю Детройт и Танжер, от части я выбрал эти локации, потому что хотел провести там время. У этих городов много особенностей и я мог бы говорить часами о том, почему они мне нравятся, об их значении в фильме, но мне бы не хотелось этого делать.
- «Мертвец» был о смерти, «Выживут только любовники» — о бессмертии. Меняются ли с возрастом ваши взгляды относительно жизни?
- Сомневаюсь. Для меня «Мертвец» — это фильм о жизни и смерти, как о чём-то цикличном, замкнутом, они в каком-то смысле одно и то же. Этот фильм о, я не очень люблю анализировать свои фильмы, мне на самом деле не хотелось бы знать, о чём именно этот фильм, для меня это своеобразная загадка. Надеюсь, что часть его — это торжество нашего сознания. Потому что если посмотреть на эту планету, на жизнь на планете Земля, и как всё это странно и необычно, и сравнить её с бесконечной вселенной, то жизнь на Земле всё равно что малюсенькая вспышка. И в то же время мы посреди всего этого, нам дано осознание того, что мы живы, что мы — живые существа. Поэтому, да, одна из идей фильма — торжество осознания нашей жизни. Ева очень ярко представляет эту идею. Адам поддерживает эту идею слабее, он более романтичен и разочарован в людях, собственно, как и я. Я не думаю, что я хотел бы жить вечно, потому что смерть — это часть цикла, хотя мне бы хотелось пожить подольше.
- В вашем новом фильме часто упоминается Никола Тесла. Это потому что мало людей знакомо с его гениальностью? И не кажется ли вам ироничным, что индустрия Детройта убила его идею об электрических машинах, а теперь город в упадке, а имя учёного запечатлено в названии бренда электромобилей?
- С Теслой связано много всего ироничного. Сложно сосчитать, сколько всего породила его гениальность. У нас бы не было беспроводных микрофонов, переменного электрического тока и света. У нас не было бы много вещей, которые мы воспринимаем как должное и которые появились благодаря воображению Теслы. В конце концов, его дискредитировали. Его воспринимали как сумасшедшего. Его эксплуатировали, его идеи воровали. В конечном счёте, он не получил достойного признания, и в то же время изменил нашу жизнь. Мне кажется это странным и печальным. Но мы должны помнить, что главной причиной, из-за которой он был дискредитирован, была его заинтересованность в том, чтобы электроэнергия была бесплатной для всех, он пытался найти способы сделать борьбу практически невозможной, используя щиты, работающие на основе ускорения частиц. Тесла не хотел войны, он хотел бесплатной энергии. Из-за главенствующего сейчас корпоративного правления, практически криптофашизма, такие вещи кажутся для нас невозможными, но они вполне реальны. Нам не нужны автомобили, сжигающие топливо. Существует альтернатива. Мы не обязаны платить корпорациям за энергию. Всё может складываться совершенно иначе, но эта маленькая группа людей, контролирующая природные богатства, решает за нас, что нам нужно. Поэтому важно понимать, чего хотел Тесла для людей и сравнить с тем, что у нас есть.
10 апреля 2014
http://whoop.kz/flow....no.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:14 | Сообщение # 21 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| "Выживут только любовники": фильм-антипод "Сумерек" вышел в прокат
В прокат вышел один из самых долгожданных фильмов года - "Выживут только любовники", вампирская драма Джима Джармуша. О новом необычном опыте выдающегося американского режиссёра рассказывает кинообозреватель радио "Вести ФМ" Антон Долин.
Его зовут Адам, её - Ева. Он живёт в Детройте, городе - колыбели американской культуры, играет на гитаре и скрипке, тайно пишет гениальную музыку. Он выходит из дома только по ночам и скрывается ото всех, кроме своего дилера, поставщика - нет, не наркотиков, а раритетных музыкальных инструментов. Она живёт за тридевять земель, в Танжере - городе, пропитанном историями и литературой. Она библиофил, из дома выходит только ночью, чтобы встретиться с единственным другом - древним мудрым стариком на костылях - в кафе с неслучайным названием "Тысяча и одна ночь". Он всегда в чёрном, она всегда в белом. Они любят друг друга уже тысячу лет и будут любить вечно. Нет, это не гипербола, ведь Адам и Ева - вампиры, сыгранные Томом Хиддлстоном и Тильдой Суинтон.
Автор "Мертвеца", "Пса-призрака" и "Сломанных цветов" Джим Джармуш (человек с тончайшим вкусом и чувством юмора, седой с самой юности, но и сейчас, когда ему за 60, юный духом) сделал совершенно необычный фильм. "Выживут только любовники" (заголовок, разумеется, переведён неточно; на самом деле не "любовники", а "влюблённые") - медитативный, смешной, трогательный эпос, парадоксально избавленный от сюжета как такового. Вампиры ведь живут вечно, фабула им ни к чему. Ну да, однажды появится порочная сестра Евы Ава и закусает до смерти невинного юношу, героям придётся сменить место жительства - но они привычные. Не меняется человечество: те бездумные и бесчувственные создания, кровь которых Адам с Евой давным-давно не потребляют в пищу, чтобы не заразиться. Хватает искусственной крови, полученной экспериментальным, лабораторным путём. Недаром себя вампирами герои не считают, а вот нас называют с лёгким оттенком презрения не иначе как "зомби".
В последнее время фильмов о вампирах больше, чем когда либо, хоть этот сюжет и сопровождал кинематограф с самого начала, с великих картин Мурнау и Дрейера. Но "Сумерки" побили рекорд: романтика для девочек-тинейджеров соблазнила далеко не только их. "Выживут только любовники" - нечто вроде антипода "Сумерек", фильм-противоположность. Ведь он - только для взрослых, способных понять мудрую иронию режиссёра, прочитать тысячи умных культурных отсылок - к Джойсу и Ариосто, гаражному року и Шуберту, Эйнштейну и Копернику, а ещё Шекспиру, который, по версии Джармуша, был безграмотным зомби. Да, если вам незнакомо имя Кристофера Марло, часть удовольствия от просмотра для вас будет потеряна. Так что лучше прочитайте хотя бы "Доктора Фауста". Но важнее другое: это картина не только об интеллигенции и культуре (за них-то и отвечают вампиры), не только об их вечном угасании и красивом декадансе, озвученном изумительной рок-музыкой сочинения самого Джармуша, но и всё-таки о любви. О вечной любви, которая встречается, как мы видим, только у вампиров.
Антон Долин, 11 Апреля 2014
http://radiovesti.ru/article/show/article_id/133220
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.09.2014, 06:14 | Сообщение # 22 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Выживут только любовники» / Only Lovers Left Alive (Джим Джармуш, 2013)
«Выживут только любовники» — фильм достаточно странный, однако это слишком общая характеристика — все картины Джармуша в той или иной мере можно назвать странными; его полнометражный дебют так и назывался — «Более странно, чем рай». Предмет разговора станет понятнее, если посмотреть со стороны авторских стратегий.
«Выживут только любовники» — еще один пример игры Джармуша с жанром. Он любит такие забавы. Легендарный «Мертвец» (1995) был совершенной деконструкцией вестерна, «Пес-призрак: путь самурая» (1999) — осмыслением гангстерской саги и самурайского боевика, в «Пределах контроля» (2008) чувствовались влияния шпионского детектива и фильма-нуара. В «Любовниках» Джармуш играет с вечно модной вампирской тематикой.
Впрочем, ничего общего ни с устаревшей мистикой вурдалаков, ни с подростковым «мылом» вроде «Сумерек» здесь нет и близко. «Любовники» — о двух вампирах-интеллектуалах, Адаме (Том Хиддлстон, известный в коммерческом кинематографе исполнением роли бога-интригана Локи, – единственного по-настоящему интересного персонажа во франшизе о Торе и команде Мстителей) и Еве (Тильда Суинтон), которые, соответственно, живут в Детройте и Танжере. Хотя их любви уже тысяча лет, вся история укладывается в несколько дней, точнее, ночей их совместной жизни.
Сначала Ева приезжает к измученному депрессией Адаму, потом они из-за неконтролируемой сестры Евы, Авы (Миа Васиковска) вынуждены вдвоем бежать в Марокко, где оказываются буквально на грани гибели.
Вампиры у Джармуша не просто отличаются от простых смертных. Они, в некотором роде, существа высшего порядка даже в своих пороках. Кровь для героев, пусть даже донорская, из больницы (Адам в этом смысле — гуманист), — не просто пища, а что-то наподобие чрезвычайно мощного наркотика, который достают и потребляют с предосторожностями и ритуалами, надлежащими для любого запрещенного удовольствия. Каждое употребление снято с соответствующими движениями камерами — кружением и крупными планами — так же в драмах о наркозависимых показывают моменты «прихода». И Суинтон, и Хиддлстон справляются со своими ролями безупречно. Ева-Суинтон, с ее роскошной гривой белых волос, совершенным телом и завораживающей женственностью, Адам с его острым, немного безумным взглядом и повадками проклятого поэта — оба кажутся в определенном смысле пришельцами, действительно потусторонними созданиями. Его музыка мрачна и совершенна, ее движения отточены, их среда выдержана в наименьших подробностях — от одежды до локаций: Детройт — город умопомрачительного упадка и музыкальной меланхолии, Танжер — богемный рай, пристанище послевоенной волны американского и европейского декаданса.
Однако Джармуш не просто играет с жанром: он еще и поддразнивает зрителей, доводя миф о вампирах — утонченных отщепенцах — до иронической грани. Очень показательный момент — когда Ева ставит на проигрыватель пластинку с раритетным блюзом и, пританцовывая, начинает развязывать пояс своего халата. Но стриптиз в исполнении божественной Тильды мы не увидим, потому что в Детройте частые перебои со светом. Таких остроумных акцентов здесь много, и в целом фильм, несмотря на антураж и несколько смертей, достаточно легкий и, безусловно, красивый. Джармуш с помощью оператора Йорика Ле Со мастерски прописывает на экране индустриальную пустыню ночного Детройта и жизненный хаос Танжера. Гений места торжествует; беда в том, что на драматургии — начиная от диалогов и заканчивая развитием сюжета — лежит печать авторской усталости, во всей картине чувствуется анемия, которая местами переходит в банальность, — словно автор после блестящих «Пределов контроля» вывел из-под контроля самого себя, решил позволить себе неудачу.
Тем не менее, пусть и усталое — это кино Джармуша. Пересматривать его, возможно, и не захочется, но вряд ли удастся быстро забыть. Только влюбленные выживут. Разумным достаточно.
«Я ДОЛЖЕН ПРИСЛУШИВАТЬСЯ К ФИЛЬМУ И СЛЫШАТЬ, ЧЕГО ОН ХОЧЕТ»
Я побывал на послепремьерной пресс-конференции Джима Джармуша и Тильды Суинтон в Нью-Йорке и задал им несколько вопросов.
- Невероятное настроение фильма поддерживается всеми актерами, будучи при этом тонко сбалансированным. Как Джим донес этот тон до вас?
Тильда Суинтон: - Я думаю, мы просто пошли вслепую за Джимом как нашей опорой. Он уверял нас, что все так, как надо, и мы доверяли ему, хотя и чувствовали до последнего, что фильм может провалиться в Каннах или еще где-то. Романтичный риск существовал, но мы все были готовы его принять. Мы хотели создать, наверное, невиданную атмосферу. Но, когда вы пытаетесь сделать что-то, вы не обязательно знаете, как. Я думаю, нащупывать путь в темноте, где находится и ваш друг, всегда лучше, чем делать это самостоятельно.
- В основе фильма - история мужчины и женщины, которые многое пережили. Как вы изобразили эту пару настолько органично? Зрителю кажется, что вы всегда были вместе.
Т. С.: - Рада это слышать. Часто бывает, что людям, которые находятся в длительных отношениях, кажется, что они уже веками вместе, даже если это не так, но отношения между героями действительно длятся много веков. Они просто обновляют свою связь. Обновляют причины не идти на улицу за пистолетом или не погружаться в депрессию, когда сидишь в трусах весь день и больше ничего не делаешь. А еще - ощущение того, что тебе есть кого поддерживать. Джим, Том и я много это обсуждали до начала съемок, и было ясно, что мы должны сыграть пару, которая знает друг друга очень хорошо - так, как знают друг друга люди, которые давно прошли стадию ухаживаний, долго делят постель и постоянно разговаривают обо всем на свете. Моя героиня говорит в одном эпизоде: «Ты любишь рассказывать обо всех знаменитых людях, которых знал». Это одна из тех вещей, с которыми она научилась мириться и даже полюбила. Мы говорили об этом и о длительной дружбе. Мы также заметили, что в кино нечасто увидишь мужчину и женщину, которые действительно любят друг друга многие годы и действительно любят говорить друг с другом. Таким образом, мы сделали большой кусок этого и добавили к фильму.
- Джим, вы раньше работали с оператором Йориком Ле Со?
Джим Джармуш: - Нет. На этот раз, из-за специфики производства фильма, я впервые использовал оператора из Европы. Тильда рекомендовала мне Йорика, я обстоятельно обсудил его с Оливье Ассаясом, режиссером, чья работа мне очень нравится – они сняли несколько картин вместе. Я понял, что подход Йорика к съемке отвечает моим требованиям, да и наши встречи оставили хорошие впечатления.
- А как вы достигли настолько атмосферного освещения?
Д. Д.: - Я впервые работал с цифровой съемкой. Не люблю «цифру» по нескольким причинам: из-за глубины резкости - мне не нравится внешний дневной свет, - и из-за тона кожи - он выглядит непривлекательными, но мы избежали проблем на этот раз, потому что очень деликатно освещали сцены маленькими лампочками и светодиодными квадратами, так что у нас не было проблем с резкостью. Поэтому работа оператора, я считаю, действительно очень хорошая.
- Чем вас, как кинематографиста, так заинтересовала вампирская тема?
Д. Д.: - Считаю, меня стимулировала широта охвата, которую эта тема предоставляет: они живут долго, и мы можем показать историю любви, охватывающую такое время. Это исследование личностей, очень странных и интересных. Мы просто наблюдаем за ними. Возможность видеть их восприятие истории и их собственная история любви привлекли меня. Я где-то читал, что вампиры не люди, а что-то другое... Я забыл, какой там был вывод. Они не умирают, и в любом случае они - люди, которые были трансформированы, но все равно остаются людьми, и это интересно.
- Вы все это рассказываете как научные факты, словно читаете лекцию по зоологии.
Д. Д.: - Но это тоже мифологический вид, то есть не одно и то же. Если это кого-то интересует, я могу сказать, что мифология вампирского фильма формировалась постепенно. Например клыки, я думаю, появились только в какой-то мексиканской ленте о вампирах, снятой в 1950-х. Не припомню, чтобы у Носферату (герой немого вампирского фильма, шедевра немецкого экспрессионизма «Носферату – симфония ужаса», реж. Фридрих Мурнау, 1922 - ДД) были клыки, но все атрибуты, такие как чеснок, приглашение через порог, крест или святая вода - произвольно добавляются авторами. Мы тоже хотели добавить что-то к теме, поэтому придумали кожные перчатки, которые они носят вне своей среды обитания, ведь это выглядело действительно здорово, что является очень важным критерием.
- По какому принципу вы выбирали места съемок? Фильмы о вампирах, как правило, делают акцент на съемках в помещении; вы же от этого отказались - почему?
Д. Д.: - Выбор локаций эволюционировал, когда я работал над сценарием. Предыдущий сценарий предусматривал съемки в Риме и Детройте, но Танжер – одно из моих любимых мест, я просто хотел снимать там. В частности, мне нравится определенная отдаленность этого города от европейской культуры, поэтому я подумал, что он был бы очень привлекательным для Евы. Это не христианская культура, это даже не культура алкоголя. Это культура гашиша, там чувствуешь себя на чужбине. Детройт – еще один город, который я глубоко люблю. Я со Среднего Запада, из Огайо, но всегда был в восторге от Детройта, в детстве он был почти мифом. Меня влечет его музыкальная и индустриальная культура, равно как и постиндустриальное визуальное ощущение. Детройт, этот Париж Среднего Запада, сильно отличался от Кливленда, который всегда воспринимался как второстепенный культурный центр. То, что недавно с ним произошло (официальный дефолт Детройта. – ДД,) - очень трагическая, грустная и необычная – или обычная, не знаю – ситуация.
Что касается съемок в помещении, я думаю, что для вампирских фильмов, которые принадлежат к жанру ужасов, клаустрофобия очень полезна для формирования ощущения страха или неуверенности. Вампиры, которые спят в гробу, не могут выйти на солнечный свет – очень клаустрофобный образ, но наш фильм как раз о своеобразной открытости - к новым идеям, культуре, обстановке, собственному сознанию. Таким образом, я думаю, он стилистически отображает это, а не клаустрофобию ужасов.
- Тильда, вы уже не первый раз снимаетесь у Джармуша. Скажите, что является самым большим вызовом в работе с ним?
Т. С.: - Основной проблемой во время сотрудничества с Джимом было желание сделать этот фильм. Мы давно его хотели снять, и необходимость ждать была самой большой проблемой. Начало съемок стало счастьем, прямо как Рождество каждый день. А ожидание, сдерживание нашей энергии годами, когда Джим говорил со мной о фильме, являлось проблемой. Одним словом, моя личная проблема – то, что Джим Джармуш не снимает по картине ежегодно, потому что это то, чего я хочу. Никаких других трудностей в нашем сотрудничестве не припомню.
Д. Д.: - Я должен добавить, что идея фильма возникла у меня еще семь или восемь лет назад, и сценарий сразу писался под Тильду. Всякий раз, когда проект разваливался или мы теряли финансирование, я был просто готов сдаться, Тильда неизменно говорила: «Нет, это хороший знак. Это значит, что мы еще не готовы, не все детали на месте». И она всегда была настолько оптимистична и действовала в духе Евы, что я не мог отказаться от проекта.
- Джим, я не знаю, помните ли вы, но в прошлом году мы встретились в метро, имели беседу, и вы тогда сказали: «Следуйте своим инстинктам». Можно ли сказать, что ваш фильм отражает диалектику интеллекта и инстинкта?
Д. Д.: - Интеллект очень ценен и интересен, но инстинкту я уделяю больше внимания, потому что люди иногда прибегают к излишне глубокому анализу вещей. Я много читал о кинематографистах, которых я люблю, и это ненадежное обобщение, но иногда я думаю: «Ну, они не самые высокоинтеллектуальные люди» - в отличии, возможно, от писателей... Я действительно думаю, что инстинкт и использование интуиции чрезвычайно важны. Во время съемок мы собираем материал, который потом скомпонуем в фильм в монтажной комнате. Это не та шаблонная процедура, как в фильмах Хичкока, которые прекрасны для своего жанра, но все решается предварительно для этой маленькой машины, которая функционирует и выпускает хичкоковский фильм. В нашем же проекте машина не полностью видна до самого конца, до выпуска окончательной версии. Поэтому приходится использовать интуицию все время. Я чувствую, что должен прислушиваться к фильму и услышать, чего он хочет. Он часто бормочет, говорит неразборчиво. Инстинкт – это прислушивание к произведению, которое вы делаете, и разрешение ему быть тем, чем оно является. Это есть и в самом фильме – потому что Адам и Ева позволяют друг другу быть теми, кем они являются. Она принимает его таким, какой он есть, и он тоже любит ее такой, какая она есть, и я думаю, что это может быть ключом к любовным историям, но я не уверен.
- Вы вспомнили перчатки как ту деталь, которую вы добавили к мифу о вампирах. Но вы добавили еще и новую прическу для них, и это здорово.
Д. Д.: - История с волосами действительно интересная. Я хотел, чтобы у них были растрепанные волосы, чтобы они выглядели частично как животные, и даже вели себя как наполовину животные и наполовину очень утонченные люди. Мы пытались сделать парики, но не находили интересную текстуру. Тогда Тильда сказала: «Ты все время говоришь «животное», так почему же мы смотрим на людей? Давай посмотрим на животных». Поэтому мы начали смотреть на животных, разных мартышек и лам с разной текстурой шерсти и волос. А затем мастер по парикам сказал, что у него был опыт смешивания шерсти коз и яков с человеческим волосом, чтобы сделать его толще. Мы попробовали, и в конце концов парики для Джона Херта, для Тома, для Тильды, и для Mиa были сделаны из определенного процента человеческих волос, смешанных с шерстью козы и яка. Я просто хотел, чтобы они выглядели диковатыми. Это был настоящий прыжок воображения, чтобы освободиться от всего, что привязывало нас к конкретному времени.
Дмитрий Десятерик, Нью-Йорк – Киев, 22 апреля 2014
http://drugoe-kino.livejournal.com/2924285.html
|
| |
| |
| Игорь_Афонин | Дата: Суббота, 20.09.2014, 14:22 | Сообщение # 23 |
Группа: Друзья
Сообщений: 8
Статус: Offline
| "Голод не тетка, пирожка не поднесет" (русская поговорка)
Для фильма о вампирах фильм удивительно беззубый. Испытывал чувство неловкости за режиссера, которому пришлось использовать такую заезженную мифологию, чтобы сказать что? Что "... жизнь одна и так длинна, и так скучна, а ты все ждешь, что ты когда-нибудь умрешь"? Это и так ясно, даже вампирам. Можно придерживаться здорового образа жизни (как его понимают вампиры), чтобы прожить подольше, но зачем? Чтобы Кристофер Марло написал новую пьесу Шекспира? Чушь. Чтобы Адам писал современную музыку? Несусветная чушь (это и энергоблок Адама самые фантастические невампирские вещи в фильме). Да, есть же ещё танцы! Но может быть это всё напускное, придуманное? И только голод раскрывает их истинную сущность нЕлюди и кстати преподносит каждому по пирожку. Румяному. С кровью.
Сообщение отредактировал Игорь_Афонин - Суббота, 20.09.2014, 14:24 |
| |
| |
|
