|
"451 ГРАДУС ПО ФАРЕНГЕЙТУ" 1966
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Суббота, 10.04.2010, 07:41 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3284
Статус: Offline
| Загадка для фильма №6! 13 марта 2009 года
Киноклуб «Ностальгия»
представляет
не совсем «цирковое», но фантастическое «шоу»
от «неземного» представителя отряда «киногрызунов»,
утончённого психолога,
изощрённого стилиста
и большого любителя парадоксальных и запоминающихся деталей ЗАГАДКА №6 … Кто же этот «неземной» «киногрызун» со своим фантастическим «шоу»?
Он – один из трёх ангелов мирового кино (вместе с Ясудзиро Одзу и Андреем Тарковским), к-м было посвящено «Небо над Берлином» Вима Вендерса!
Он был одним из тех замечательных режиссёров французской «новой волны» (вместе с Годаром и Шабролем), кто не учился в киноинститутах и для к-х родным домом стала знаменитая синематека Анри Ланглуа, в к-й они изучали историю мирового кино, получали своё кинообразование и потому были прозваны «синематечными (или фильмотечными) крысами»!
Он говорил: «Мои фильмы — это цирковые представления, по крайней мере, такими я хотел бы их видеть»!
Он – автор экранизации одного из самых знаменитых произведений Рея Брэдбери!
Итак, сегодня Вы увидели единственный фантастический фильм в творческой биографии большого психолога и стилиста ФРАНСУА ТРЮФФО «451 ГРАДУС ПО ФАРЕНГЕЙТУ»! Оля [Little_Mo] Подопригора 14.03.2009 12:00 Фильм Трюффо "451 грудус по фаренгейту" - очень понравился. Мне кажется, что главный герой - похож на каждого из нас) мы в детстве в основном не понимаем книг, сторонимся их, но потом постепенно взрослея - все больше и больше тянемся к ним!
Запомнилась сцена, когда перелистывалась книга с произведениями С.Дали. Я чуть не заплакала при ее сожжении. Сильно давило это мне на мозг (я оч. люблю творчество Дали). К сожалению, не знаю, что было на обсуждении.. а так хочется узнать!!!! Светлана Знаменщикова 14.03.2009 13:12 На дискуссии у нас было 2 противоположные точки зрения: 1) фильм не вызывает никаких эмоций 2) фильм заслуживает нашего внимания и вызывает эмоции. Я была во второй категории и считаю, что этот фильм, несмотря на то, что все в нем показывается спокойно и без особого трагизма, не может пройти мимо нас, потому что он актуален и в наше время. А то, что Трюффо показывает все именно так, а не иначе – это особенности его киноязыка, его творчества.
А вообще, мне дискуссия понравилась! Иногда экспрессивная, иногда спокойная, но мы разговаривали, правда был полилог. И, может быть, мы и крутились вокруг одной темы, но каждый раз приводили все новые доводы. И мне кажется, что в итоге мы смогли услышать и понять друг друга ) Ирина Фёдорова 14.03.2009 17:50 Дааа. Дискуссия вчера была хорошая. Жалко, что не все смогли остаться. Поэтому хотелось бы, конечно, услышать впечатления всех. На мой взгляд, это хороший способ – написать свое мнение на кинофоруме клуба. Как Света уже заметила, было 2 противоположные точки зрения. Я тоже придерживалась мнения №2. И не согласна была с мнением, что в этом фильме не хватает драматизма. Несмотря на то, что во время просмотра было достаточно много смеха (особенно у меня), позже понимаешь, насколько это все грустно и печально.
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Воскресенье, 18.04.2010, 08:59 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «451º по Фаренгейту» (Fahrenheit 451) Великобритания, 1966, 112 мин.
Режиссер: Франсуа Трюффо
Авторы сценария: Рэй Брэдбери, Жан-Луи Ришар, Дэвид Радкин и др.
Продюсеры: Льюис М. Аллен, Мириам Брикман, Майкл Даламар и др.
Оператор: Николас Роуг
Композитор: Бернард Херрманн
В ролях: Оскар Вернер, Джули Кристи, Сирил Кьюcак, Антон Диффринг, Джереми Спенсер, Би Даффелл, Ноэл Дэвис, Джиллиан Алдам, Майкл Бальфур, Энн Белл          Знаете ли вы, что... Среди сожженных книг можно обнаружить произведения Рэя Брэдбери – «Марсианские хроники» и, собственно, «451 по Фаренгейту». Съемочный период: 13 января – 15 апреля 1966. Пожарные также жгут журнал «Кайе дю синема», в котором работал Франсуа Трюффо. На обложке можно заметить кадр из фильма Годара «На последнем дыхании» (1960), для которого Трюффо написал сценарий. Первый цветной фильм Франсуа Трюффо. Первый и единственный англоязычный фильм Трюффо. Трюффо так загорелся идеей снять экранизацию романа, что начал писать сценарий, еще толком не освоив английский язык. Позже он признавался, что диалоги на английском казались ему очень корявыми, и больше предпочитал версию, дублированную на французский. По словам продюсера Льюиса М. Аллена, Трюффо вообще плохо знал английский, и на съемочной площадке по-французски говорили все – даже англичане Джули Кристи и Николас Роуг. Сам Аллен знал французский в пределах школьной программы, а вот монтажер Том Ноубл вовсе его не знал. Трюффо говорил, что мечтал снять «451 по Фаренгейту» потому, что его всегда привлекала идея заставить актеров читать книги прямо в кадре. Все титры в фильме прочитаны, а не написаны. Это полностью соответствует идее нового мира, в котором нет места печатному тексту. Трюффо сжег в фильме свои самые любимые книги. Продюсер иронично отмечал, что, возможно, Трюффо сам и бросал их в огонь. На съемках фильма Трюффо поругался с актером Оскаром Вернером, который до этого снялся у него в фильме «Жюль и Джим» (1962). Они долгое время не говорили друг с другом, а Трюффо явно не простил обиду, поместив фотографию Вернера в склепе для усопших в драме «Зеленая комната» (1978) – за шесть лет до настоящей смерти актера. Оскар Вернер специально остриг волосы, и в финале его герой появляется коротко стриженым, тем самым, нарушая целостность сюжета. Таким образом Вернер мстил Трюффо. По словам продюсера, юристы предлагали сжечь в фильме только те книги, чьи авторы уже давно ушли на тот свет, дабы не обидеть живых. Трюффо проигнорировал просьбу, поскольку считал, что каждый сожженный автор должен быть польщен, что его книга попала в фильм. Прежде чем Сирил Кьюсак получил роль капитана пожарной команды, на нее приглашали Лоуренса Оливье, Стерлинга Хэйдена и Майкла Редгрэйва. По словам продюсера, это ему принадлежит идея отдать обе женских роли Джули Кристи. Идея пришла к нему в самый последний момент. Роль Гая Монтага должен был сыграть Теренс Стэмп. Льюис Аллен говорил, что Стэмп отказался от роли, так как посчитал, что Джули Кристи затмит его. На роль Монтага также приглашали Пола Ньюмана, Жан-Поля Бельмондо, Шарля Азнавура и Питера О'Тула. Говорят, также Монтгомери Клифт отказался от этой роли. «451 градус по Фаренгейту» – температура, при которой начинает гореть бумага. Впервые роман «451 градус по Фаренгейту» был напечатан в журнале Playboy.
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Воскресенье, 18.04.2010, 09:00 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «451º по Фаренгейту»
Фантастическая антиутопия Этот фильм, созданный в Великобритании в 1966 году французским режиссёром Франсуа Трюффо, мне довелось пересмотреть как раз перед наступлением 2000 года, отмеченного всей планетой в качестве «миллениума», хотя это был, на самом-то деле, последний год XX века и второго тысячелетия. Но всё равно было приятно пересечь своеобразную границу эпох вместе с героями, по-старинному преданными печатному слову. Иногда полезно возвращаться к когда-то виденным лентам — не только для того, чтобы спустя десятилетия скорректировать своё мнение о том или ином кинопроизведении, которое, как и время, меняется: что-то утрачивает, а что-то, наоборот, приобретает. И благодаря давней картине вдруг постигаешь, как стремительно всё изменилось вокруг нас — и то, что казалось далёким будущим, внезапно превратилось в ностальгическое прошлое. Так вот: смотря «451 по Фаренгейту» по второму разу, я не без изумления обнаружил, что воспринимаю фантастический фильм как своеобразное ретро. Дело не в том, что спустя два с лишним десятилетия после первого знакомства могли нахлынуть какие-то личные воспоминания о дорогой сердцу киноленте. Напротив, тогда работа Трюффо показалась излишне рассудочной, суховатой и эмоционально невысокой по температуре — может, из-за того, что была снята им на чужбине, на английском языке. Как ни странно, ныне она трогает сильнее — и именно ностальгически, вызывая чувство чего-то давно и безвозвратно утраченного. Наверно, объяснение следует искать в том, что во второй половине 70-х (а тем более — в год создания картины), несмотря на широкое внедрение телевидения, так называемая Гуттенбергова галактика представлялась ещё вполне могущественной и владеющей умами читателей. Распространение видео и персональных компьютеров только-только начиналось за рубежом, а у нас и вовсе было в диковинку. О виртуальной реальности тогда даже и не слыхивали! Печатные страницы не были вытеснены на обочину всевозможными мониторами, книжный текст не превратился в телетекст или компьютерный файл. Вы скажете, что книги до сих пор имеют повсеместное хождение, и эта рецензия тоже напечатана на страницах данного издания… Но ведь она успела пройти стадию компьютерного существования, будучи набранной и запущенной в печать с использованием экранных форм деятельности. И мы всё чаще общаемся с миром и другими людьми при помощи телевизора, видео, персонального компьютера, Интернета, виртуальной реальности — то есть познаём действительность через визуальные образы, а не при посредстве печатного слова. Само слово поневоле визуализируется в процессе экранной обработки реальности. Кстати, задолго до кибер-фильмов «Джонни-Мнемоник» и «Матрица» в финале «451 по Фаренгейту» люди, как бы ставшие книгами, выучив предварительно их наизусть, разве не являлись своеобразными файлами и микрочипами, живыми матрицами памяти, которые согласились переносить в собственном мозгу культурную информацию для грядущих поколений?! Но эта сцена с многоголосицей разных наречий, со снующими под неожиданным снегопадом людьми, которые твердят вслух любимые строки, закономерно звучит и пророчески, и утопически. Вряд ли найдётся столько желающих запомнить для потомков целую книгу — да и нет, как теперь выясняется, в этом особой необходимости, когда Интернет заменяет всемирную библиотеку. На самом-то деле, ещё в 60-е годы Франсуа Трюффо, большой любитель книг, но и одержимый синефил, угадал по наитию, что последние читатели — это как отверженные, чудаки и блаженные, люди не от мира сего, удалившиеся куда-то в заснеженные леса, прочь от цивилизации, где отныне властвует экран телевизора. А им на смену идут зрители-зомби, которые, не выходя из дома, с утра до вечера поглощают изображение 25 кадров в секунду. На один кадр больше, чем в кино. Но, кажется, что именно в этом «лишнем кадре» как раз и заложена зомбирующая программа, превращающая людей в роботов. Так что же — долой прогресс, поломаем все машины, подобно луддитам, вернёмся назад к лучине и чтению рукописных книг, поскольку и печатный станок — будто дьявольское изобретение?! Однако в романе Рея Брэдбери и экранизации Франсуа Трюффо речь идёт не о том, что надо изо всех сил противиться всему новому в истории человечества. В принципе, человек сам позволяет другим сделать себя послушным автоматом. И лично от него зависит: захочет ли он пренебречь разнообразными достижениями мировой культуры. Между прочим, даже не акцентируется внимание на том, что пожарный Монтаг, который беспрекословно уничтожал книги, а потом вдруг проявил любопытство и пристрастился к чтению, став одним из бунтарей, вообще умел читать, если раньше он только разглядывал комиксы, то есть картинки. Значит, эту подспудную тягу к слову можно принять за что-то инстинктивное, природное, изначальное. Ну да, это всё та же жажда познания, стремление к неизведанному, а тем более — запретному. Не так уж важно, при какой температуре загораются книги, сколько кадров в секунду проходит перед зрителем, какое количество мегабайтов вмещает ваш персональный компьютер, а сколько гигабайтов — микрочип в мозгу очередного Джонни-Мнемоника. Сам носитель информации и её пользователь определяет исключительно для себя — способен ли он воспринять то, что находится внутри: будь то книга, фильм, телевидеозрелище, компьютерный текст или виртуальная реальность. Вот почему для Франсуа Трюффо в ленте «451 по Фаренгейту» так важно одно лишь мимолётное словесное или экранное атрибутирование самых разных книг, подчас наиболее близких ему самому — от «Зази в метро» Раймона Кено до, например, журнала «Кайе дю синема». Последнее особенно трогательно для бывшего кинокритика. Сергей Кудрявцев
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/951656/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Понедельник, 05.09.2011, 22:06 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Николас Роуг: Неизвестный Франсуа Трюффо
Английский режиссер Николас Роуг начинал свою карьеру в кино в качестве оператора. Одним из наиболее важных его киноопытов стало сотрудничество с Франсуа Трюффо на съемках фильма «451 градус по Фаренгейту». В зимнем выпуске журнала Sight and Sound за 1984/85 с Роугом пообщался Ричард Комбс. Его воспоминания о работе с Трюффо - его методах и необычной работе с языком, Cineticle предлагает вашему вниманию.
Я всегда чувствовал, что, хотя многие восхищаются Трюффо, в плане кино и того, насколько он любил кино, он остается недооцененным. Его знали как образованного человека, обожавшего литературу, как человека, принадлежавшего к литературной среде. Но, на самом деле, его любовь к литературе была отделена от его любви к кинематографу. Я думаю, именно поэтому его часто недооценивают как визуалиста. Я получил большое удовольствие от работы с ним над «Фаренгейтом», а это был фильм, который предполагал своего рода «чтение» образов. Полагаю, он был первым режиссером, с которым мне нравилось беседовать о кино, или о надеждах, связанных с кино. В то время таких людей было немного.
Я помню, что в адрес «Фаренгейта» раздавалось много критических замечаний, связанных с тем, насколько Трюффо владел английским. Критики жаловались, что язык фильма был неестественным. Но так было сделано намеренно. Он даже не хотел причислять этот фильм к английским, или делать языком фильма непременно английский. Сценарий был написан сначала по-французски, намеренно, чтобы потом перевести его на английский, потом – снова на французский, чтобы полностью избавиться от английских идиом, а затем, наконец, вновь на английский. Он хотел показать (и считал, что это была отличная футуристическая идея) время, когда люди разучились пользоваться языком. В конце концов, исходная предпосылка фильма была связана с утратой литературного наследия. И этот момент был полностью упущен критиками.
Там даже была небольшая подсказка, которую Трюффо поместил в свою ленту, потому что не хотел оказаться непонятым. Это была сцена, в которой Монтаг и Кларисса разговаривают; они могут видеть пожарную станцию и человека, который подходит и опускает записку в почтовый ящик. Монтаг объясняет, почему люди доносят друг на друга. Кларисса говорит: ах, так он обычный информатор, и Монтаг поправляет ее: информант. Неестественные предметы, неестественные фразы: все это расставляло точки над i. Мы наблюдали, как меняется ход вещей. Язык постепенно беднеет. Это заметно в кино: в 30-е и 40-е в американских фильмах использовались такие слова, которые вряд ли оказались бы в сегодняшнем сценарии. Не знаю, выдумка ли это, но рассказывают, что когда Джордж Кьюкор делал ремейк «Old Acquaintance» под названием «Rich and Famous», им пришлось провести небольшое исследование, потому что никто в Америке толком не знал, что такое «acquaintance».
Франсуа знал о подобном и понимал, что визуальные образы следует читать. Как в той сцене, где Монтаг сидит в постели с комиксами. Эти комиксы были очень тщательно прорисованы; это было что-то вроде стенографии, так что новости можно было читать по картинкам. Красота языка была не настолько важна. Скорее, это был довольно личный фильм, в котором язык должен значить много, но его уже нет. Поэтому ничего не остается, кроме как читать по картинкам. Фильм подразумевает, что придет такое время, когда у людей будут все те же эмоции, но читать уже придется другие обозначения, другие системы знаков. В начале был язык знаков и, возможно, мы вернемся к этому.
Франсуа думал, что давление написанного слова будет уравнено или даже превзойдено при помощи образов. Наверное, это занимает больше времени; он думал, что это произойдет быстрее. С другой стороны, человек легко забывает, как быстро меняется положение вещей. Например, он не хотел никаких письменных знаков, и на пожарной станции нет ничего написанного. Было трудно разработать те небуквенные знаки. Но подумайте о том, как изменились дорожные знаки. Раньше, садясь за руль, приходилось читать десятки знаков: поворот налево, школа впереди и т.д., а сейчас остался только знак с детьми и полоской, который встречается везде в Европе. В то же время, это была очень кинематографичная мысль: суть фильма. Я уверен, что именно поэтому он был так увлечен сюжетом.
Мне бы очень не хотелось, чтобы люди забыли, какого именно типа он был режисером. Трюффо – это не только очаровательные истории и волшебная игра. Например, он хотел сделать фильм с маленькими детьми, чтобы запечатлеть их мимику в тот период, когда они еще не до конца понимают значение слов. У нас была сцена в «Фаренгейте», где младенец лежал в коляске в парке, а начальник пожарной станции переворачивал его и находил под ним книгу. Другой аспект заключался в сцене в конце фильма, с книжниками. Культ литературы оказался ошибкой. Мальчик, вслед за стариком, цитирующий Стивенсона все неверно понял. Там еще были близнецы, называвшие себя Гордость и Предубеждение, часть Первая и Вторая, но в самой «Гордости и предубеждении», естественно, нет первой и второй части. Все эти детали были пропущены людьми, поклонявшимися Трюффо, как литературоцентричному режиссеру.
То же самое и с актерской игрой. Оскар Вернер, который трагически умер несколько недель назад, в тот период, насколько я помню, только входил в успешную, коммерческую стадию своей карьеры. И он был достаточно озабочен своим имиджем. Казалось, или, скорее, я подозреваю, что Оскар думал, что он делает этот фильм для Франсуа, потому что чем-то ему обязан или просто тот ему нравился. Но в тот момент его карьеры он просто хотел побыстрее со всем покончить. А чтобы сыграть Монтага, нужно целиком и полностью отдаться роли. В итоге, он так полностью и не стал частью фильма. Но в конечном итоге Франсуа выиграл, сопоставляя один элемент фильма с другим. Какое бы значение ты не вкладывал в свое представление, я изменю его, заставив тебя посмотреть на резинового утенка. Если ты серьезно смотришь на говорящего человека, когда я хочу, чтобы ты улыбался из-за непонимания происходящего, я использую этот серьезный вид. Я заставлю тебя смотреть на резинового утенка, пока он говорит. Таким образом, ты будешь выглядеть серьезным, словно не понимаешь, что происходит.
Каждая часть конструкции фильма была визуальной. Я помню, как художники принесли прекрасную модель мотора в офис Сирила Кьюсака, который играл начальника пожарной станции. Она была как модель корабля, которую, по традиции, капитан судна держит у себя в каюте. Но Франсуа сказал: нет, нет, нет, идите в магазин игрушек и принесите мне игрушку. Потому что таких навыков в мире уже нет. Это должен быть игрушечный мир, в котором уже нет никаких навыков. Когда мы обсуждали визуальную часть фильма, он сказал, что не хочет никакого реализма, что хочет нечто, вроде фильма с Дорис Дэй, с небольшим количеством ярких цветов. У нас было много сложностей, потому что в тот момент киношники, наоборот, стремились ко все большему реализму. Мне пришлось повозиться, чтобы фильм выглядел, как снятый на Technicolor.
Также он хотел добиться определенного чувства неловкости в поведении героев. В конце концов, все неуловимо изменилось. Я всегда замечал, что фильмы, действие которых происходит в будущем, очень редко основаны на настоящем. Но представьте себе человека, который сто лет назад пытался предсказать сегодняшний день. Я живу в доме, построенном сто лет назад. Его внутренние функции – другие, экипажи снаружи – другие, но это микс. Ничто не исчезает полностью. Поэтому мы начали снимать «Фаренгейт», оставив в кадре антенны и все эти штуковины на крышах пригородных домов, хотя внутри у нас были раздвижные двери, которые не работали. Изменения неуловимы – в отношениях, в манерах, в поведении. Я думаю, что в этом отношении это был довольно страшный фильм. Но считывать все эти детали тяжело; намного проще видеть что-нибудь, перед чем можно полностью благоговеть. Трудно поверить в то, что нечто, являющееся частью твоей жизни, в определенный момент изменилось.
Франсуа довольно спокойно перенес провал «Фаренгейта», как у критиков, так и у зрителей. Однажды за ужином он сказал: наверное, это был плохой фильм. Я спросил, почему. Потому что никто не пошел его смотреть, - ответил он. Зная особенности его режиссерской манеры, не думаю, что он после этого отступил. С другой стороны, «Фаренгейт» мог быть тем выходом за пределы, шанса повторить который ему больше не дали. А он был человеком, который не будет объяснять свою позицию, а просто пойдет вперед. У него было чудесное отношение к прошлому. Он говорил мне, что ненавидит костюмные фильмы, в которых зрителю рассказывают, что такие-то вещи носили с 1490-го по 1498-й, а такие-то – с 1498-го по 1502-й. Он говорил, что ему нравится собрать кучу одежды разного времени, сложить ее в корзину и просто дать актерам примерить что-нибудь. В конце концов, пиджаку, который я ношу, 15 лет. Я не всегда слежу за модой.
Перевод: Евгений Карасев
http://www.cineticle.com/blog/truffaut-roeg.html
|
| |
| |
|
