| Александр_Люлюшин | Дата: Среда, 16.04.2025, 15:09 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3310
Статус: Offline
| «БОРИС ГОДУНОВ. СЦЕНЫ ИЗ ТРАГЕДИИ» 1970, СССР, 88 минут
– телеспектакль Анатолия Эфроса по трагедии Александра Сергеевича Пушкина
Действие происходит в конце ХVI века, накануне «смутного времени». Главный герой – русский царь, унаследовавший трон Ивана Грозного после смерти его старшего сына Фёдора и смерти царевича Дмитрия.
Съёмочная группа
Режиссёр: Анатолий Эфрос
Оператор: Владимир Полухин
Композитор: Сергей Прокофьев
Художник: Виктор Дургин
Монтаж: М. Инешина
В ролях
Николай Волков мл.
Аркадий Песелев
Анатолий Грачев
Леонид Броневой
Сергей Смирнов
Наталья Никонова
Александр Юдин
Виктор Камаев
Геннадий Сайфулин
Исаак Кастрель
Интересные факты
Это первая работа на телевидении режиссёра Анатолия Эфроса. К исторической драме А.С.Пушкина «Борис Годунов» у Анатолия Эфроса был особый «художественный интерес». Молодым режиссёром он поставил спектакль по этой пьесе в Центральном детском театре, а через 15 лет, уже зрелым режиссёром, вернулся к постановке, но только на телевидении.
Телетеатр Анатолия Эфроса – этот термин закрепился в критике 70-х как обозначение особого вида телевизионного зрелища – авторского, интеллектуального и при этом общедоступного. Великий театральный режиссёр, Эфрос принёс с собой на ТВ фирменную изысканность формы, балансирующей на грани авангарда, но никогда не переступавшей эту границу. Он явил себя и мастером монтажа, особенно внутрикадрового (траектории движения актёров в его кадре заслуживают специального исследования). Как у любого большого режиссёра, у него своя актёрская команда, где звёзды – Ольга Яковлева, Леонид Броневой, Лев Дуров, Николай Волков мл.
|
| |
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Среда, 16.04.2025, 15:10 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 3310
Статус: Offline
| Д.Н. КАТЫШЕВА*
«Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!» («Борис Годунов» А.С. Пушкина – телеспектакль в постановке Анатолия Эфроса)
Важным этапом в сценической пушкиниане XX века явилась постановка Анатолием Эфросом телеспектакля «Борис Годунов» А.С. Пушкина. Переводя на телеэкран несколько своих замечательных театральных спектаклей («Мой бедный Марат», «Таня» А. Арбузова и др.), А. Эфрос как будто почувствовал новые выразительные ресурсы голубого экрана. Это, прежде всего, теснейшее соприкосновение со зрителем, особенно через крупные планы. Все внутренние духовные импульсы, мысли, переживания вплотную приближаются к тем, кто смотрит в телеэкран, лица персонажей как будто обращаются к каждому зрителю лично. Они взывают к пониманию происходящего в трагедии.
Учитывая эстетику пушкинской драмы, где автор присутствует наравне с действующими лицами, наблюдает за героями, осмысливает происходящее, А. Эфрос вводит в телеспектакль своеобразный образ молодого человека – нашего современника, который в самые важные моменты внимательно следит за происходящим, оценивает, выразительно молчит, иногда цитирует фрагменты диалогов героев. Всё это подчинено непосредственному процессу осмысления – мыслительному действию, направляет зрительские суждения в определённое русло.
С. Эйзенштейн назвал бы этот процесс рефлексилацией, когда монтаж разных, иногда далеко отстоящих, явлений провоцирует у зрителей необходимую мысль – появляется смысл, рождённый зрителем.
В телеспектакле А. Эфрос находит лаконичные средства для передачи сюжета, истории, за которой следит зритель и которой он сопереживает. В ней основные действующие лица – Борис Годунов, его дети, Самозванец, народ. Боярин Шуйский (артист Л. Броневой) в Угличе является свидетелем убийства царевича Димитрия, в чьей гибели повинен Годунов. Он и комментирует трагическое событие: Годунов разыгрывает фарс ухода в монастырь, чтобы народ позвал его на престол. Тем самым Годунов намеревается подтвердить свою легитимность, ибо молва о нём как о человеке, пришедшем на трон через кровь, подтачивает царский трон. Шуйский говорит[1]:
Какая честь для нас, для всей Руси!
Вчерашний раб, татарин, зять Малюты,
Зять палача и сам в душе палач,
Возьмёт венец и бармы Мономаха.
Борис Годунов (артист Н. Волков) представлен в телеспектакле как человек, за плечами которого – грех и муки совести, подточившие его здоровье. Он энергически исчерпан до дна: тусклые глаза, вялое безучастное лицо. Его состояние – предвестник смертельной болезни, он томим предчувствием близкой смерти. И когда приходит весть о Лжедмитрии, в диалоге с Шуйским Годунов ещё раз убеждается, что царевич был мёртв, и успокаивается, но как будто предчувствует близость беды, расплаты:
Ух, тяжело!.. дай дух переведу…
Я чувствовал: вся кровь моя в лицо
Мне кинулась – и тяжко опускалась…
Так вот зачем тринадцать лет мне сряду
Всё снилося убитое дитя!..
Настоящим открытием А. Эфроса стало решение образа Самозванца в исполнении А. Грачёва, он предложил роль Лжедмитрия актёру, воплощавшему наряду с актрисой О. Яковлевой (Мария Мнишек в телеспектакле) положительную программу режиссёра. Грачёв – светлый, обаятельный, молодой, необычайно живой, с выразительными глазами. В Самозванце его облик не портят две бородавки (на лбу и щеке) – особые знаки преступника, за которым в погоню послал Годунов. Самозванец искренне влюблён в Марину, которая кокетливо пленительна и нежна в исполнении О. Яковлевой, с замедленной манерой и очень своеобразным строем речи. Она лишена волевого напора и откровенного корыстного начала, аристократической спеси, о которых можно прочитать в строчках трагедии. Когда Марина узнаёт об обмане Самозванца, – не выбирая слов, топчет, унижает его, только что пообещавшего быть готовым ко всему – отречению от престола, бегства ради любви к ней. И наступает предел терпению Димитрия (на миг Пушкин вернёт ему имя) – он даёт отпор польской деве, отрекается от неё, и его вдруг ударяет как молния мысль:
Змея! змея! – недаром я дрожал.
Она меня чуть-чуть не погубила.
Но решено: заутра двину рать.
Перед нами – лишённый чувства любви, с разбитым сердцем, будущий криминогенный тип, который будет без жалости убивать всех на своём пути, в том числе и детей Годунова. Окажется убийцей, по сравнению с Годуновым, в квадрате.
В телеспектакле этот резкий поворот в сознании и поведении Самозванца намеренно ослаблен. Он остаётся с грустными мыслями, сомнениями, которые он высказывает Курбскому-младшему:
Кровь русская, о Курбский, потечёт!
Вы за царя подъяли меч, вы чисты.
Я ж вас веду на братьев: я Литву
Позвал на Русь, я в Красную Москву
Кажу врагам заветную дорогу!..
Но программа для Самозванца Мариной уже задана:
Но слышит бог – пока твоя нога
Не оперлась на тронные ступени,
Пока тобой не свержен Годунов,
Любви речей не буду слушать я…
И Лжедмитрий позже грустно, задавленным голосом, лишённым энергии, даёт клич «Вперёд!..», открывая путь иноземцам на Русь.
Вступив на преступный путь, Самозванец-Грачёв потеряет прежнее человеческое обаяние, когда он светился любовью к Марине. Он станет раздражительным, мелким, жестоким, лишённым грустных сомнений. Именно таким он будет готов совершить двойное преступление – уничтожить детей Годунова. И это злодейство отразится на настроениях народа.
Образ народа дан в телеспектакле А. Эфроса не общими планами толпы, а персонифицированно, сверхкрупным планом. И люди предстают разными – одни осуждают вторжение Самозванца, другие смотрят с любопытством, третьи оказываются подголоском бояр и тех, кто пришёл на Русь, призывают к уничтожению детей Годунова. Но когда явился Самозванец и убил невинных Фёдора и Ксению, и Мосальский сообщает: «Народ! Мария Годунова и сын её Фёдор отравили себя ядом. Мы видели их мёртвые трупы», – народ, как и указано в ремарке Пушкина, «в ужасе молчит». А на вопрос: «Что ж вы молчите? Кричите: Да здравствует царь Дмитрий Иванович!» – воистину «народ безмолвствует». Он не только отказывается приветствовать Самозванца, на его лицах отражается нравственное потрясение и отторжение новой власти. Заключительная реплика «автора» – «Ай да Пушкин, ай да сукин сын! – Из письма к Вяземскому» – завершает телеспектакль.
Трагический строй спектакля усиливает введённая режиссёром песенка Юродивого, того самого, который скажет: «Нельзя молиться за царя Ирода – Богородица не велит». В записи она исполняется великим Владимиром Яхонтовым, который впервые создал и сыграл моноспектакль «Пушкин» (1927 г.). Пушкин в письме к тому же Вяземскому заметит о своей трагедии: «Уши Юродивого всюду торчат!». Иными словами, мысли автора транслируются через образ Юродивого, его оценки Бориса и происходящего вокруг. Заунывная песенка Юродивого-Яхонтова:
Месяц светит,
Котёночек плачет,
Юродивый, вставай,
Богу помолимся! –
является сквозным мотивом телеспектакля «Борис Годунов».
Следует сказать, что телеспектакль «Борис Годунов» – второй удачный опыт драматического изучения великого поэта-драматурга (а первым можно считать постановку М. Сушкевичем «Бориса Годунова» с Н. Симоновым в заглавной роли), открывший не только новые смысловые ресурсы текста, но и выразительные средства его экранного воплощения.
Примечания:
[1] Цитаты из текстов поэта даются по изданию: А.С. Пушкин. Собрание сочинений в пяти томах.– СПб.: Библиополис, 1993.
*Дженни Николаевна Катышева, действительный член АРСИИ им. Г.Р. Державина, член РМСП, заслуженный деятель искусств России, доктор искусствоведения, профессор
http://www.kirshin.ru/about/arsii/01_09.html
|
| |
| |
