Пятница
29.03.2024
11:27
 
Липецкий клуб любителей авторского кино «НОСТАЛЬГИЯ»
 
Приветствую Вас Гость | RSSГлавная | "ВКУС ВИШНИ" 1997 - Форум | Регистрация | Вход
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Тестовый раздел » АББАС КИАРОСТАМИ » "ВКУС ВИШНИ" 1997
"ВКУС ВИШНИ" 1997
Александр_ЛюлюшинДата: Понедельник, 17.01.2011, 12:11 | Сообщение # 1
Группа: Администраторы
Сообщений: 3241
Статус: Offline
Очень светлая в своей мудрости, простая и неброская притча о самоубийстве, после которой, действительно, хочется жить! Путешествуя по выжженной солнцем родной земле, словно, погружаясь в самые тайники опустошенной души, мы, вечные странники, ищем того близкого нам человека, который сумеет напомнить нам о когда-то, может, ушедшем вкусе к жизни, самыми доступными словами рассказав собственную историю потери и возрождения себя! «Никакая мать не может сделать так много для своих детей, как Бог делает для своих созданий. Вы хотите сдаться, отказаться от всего этого? Вы хотите отказаться от вкуса вишни?» …

«ВКУС ВИШНИ» (перс. طعم گیلاس‎, фр. Le goût de la cerise) 1997, Иран-Франция, 95 минут
— обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского международного кинофестиваля 1997 года (совместно с фильмом Сёхэя Имамуры «Угорь»)

Господин Бади (Хомаюн Эшради), иранец средних лет, разъезжает на джипе по пыльным дорогам в окрестностях Тегерана. Решив совершить самоубийство — принять смертельную дозу снотворного, он ищет человека, который бы за значительное вознаграждение согласился придать бренное тело земле. Поначалу все отказываются. Лишь господин Багери (Абдолрахман Багери), престарелый таксидермист, даёт слово посодействовать, надеясь, что деньги помогут излечить тяжело больного сына. Упокоится ли Бади с миром?

Съёмочная группа

Режиссёр: Аббас Киаростами
Продюсер: Аббас Киаростами
Автор сценария: Аббас Киаростами
Оператор: Хомаюн Пайвар
Монтаж: Аббас Киаростами

В ролях

Хомаюн Эршади – Бади
Абдулрахман Багери - Mr. Bagheri
Афшин Хоршид Бахтиари – солдат
Сафар Али Моради – солдат
Мир Хоссейн Нури – студент медресе
Ахмад Ансари

Смотрите фильм

http://vkontakte.ru/video16654766_95747498

 
ИНТЕРНЕТДата: Понедельник, 17.01.2011, 12:16 | Сообщение # 2
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
«ВКУС ВИШНИ» 1997

Мужчина средних лет планирует совершить самоубийство и уже вырыл себе могилу в горах, но ему нужен кто-то, кто похоронит тело. Он отправляется в Тегеран, чтобы нанять помощника. Он пытается уговорить молодого солдата-курда, который от него убегает, затем — афганца, студента медресе, который читает ему проповедь о грехе самоубийства... Наконец он встречает старого турка-таксидермиста, который соглашается выполнить предложенную работу, однако старается убедить господина Бади отказаться от своего намерения, рассказав, что в прошлом и сам хотел повеситься, но его удержал от самоубийства вкус вишни, ставший символом жизни: "Никакая мать не может сделать так много для своих детей, как бог делает для своих созданий. Вы хотите сдаться, отказаться от всего этого? Вы хотите отказаться от вкуса вишен?"...

http://www.film.ru/afisha/movie.asp?code=TAMEGLSS

 
ИНТЕРНЕТДата: Понедельник, 17.01.2011, 12:16 | Сообщение # 3
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
ВКУС ВИШНИ
Драма

Печальный иранец, господин Бади, колесит на джипе по улицам городка и дорогам вокруг него, выискивая мужчину для выполнения некой работы. Выглядит это странно и не совсем пристойно. Оказывается, он уже выкопал могилу в горах и ему нужен человек, который мог бы его закопать, после того как он выпьет смертельную дозу снотворных. В этих поисках Бадди встречается и беседует с разными людьми, все они отрицательно относятся к планируемому самоубийству и отказываются помочь, хотя предлагаемая сумма вознаграждения весьма значительна. Это и молодой крестьянин из Курдистана, два месяца назад призванный в армию, и беженец из Афганистана, изучавший богословие в медресе, и одинокий сторож на стройке, рабочий... Пыль бесконечных строек, карьеров, самосвалы, камни, скудная растительность, красновато-желтая земля... Почему этот явно не бедствующий иранец желает смерти, а остальные продолжают покорно тянуть лямку жизни? "Аллах дал нам тело, и мы должны с уважением к нему относиться", - говорит студент медресе. Один из его попутчиков, рассказал, как, устав от проблем и собираясь повеситься, съел ягоду шелковицы, она понравилась ему, и он снова обрел вкус к жизни. Он-то и соглашается выполнить просьбу господина Бади...

Картина удостоена Золотой пальмовой ветви в Каннах.

Иванов М.
http://www.videoguide.ru/card_film.asp?idFilm=19761

 
ИНТЕРНЕТДата: Понедельник, 17.01.2011, 12:16 | Сообщение # 4
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
«ВКУС ВИШНИ»

Господин Бади (Хомаюн Эшради), иранец средних лет, разъезжает на джипе по пыльным дорогам в окрестностях Тегерана. Решив совершить самоубийство — принять смертельную дозу снотворного, он ищет человека, который бы за значительное вознаграждение согласился придать бренное тело земле. Поначалу все отказываются. Лишь господин Багери (Абдолрахман Багери), престарелый таксидермист, даёт слово посодействовать, надеясь, что деньги помогут излечить тяжело больного сына. Упокоится ли Бади с миром?

К моменту выхода фильма Аббас Киаростами уже получил признание благодаря своим ранним постановкам – и даже успел принять участие в создании международных киноальманахов. Однако именно «Вкус вишни» стал первым проектом великого (надеюсь, эпитет не вызовет возражений) иранского кинематографиста, реализованным при финансовой поддержке западных, в данном случае – французских, продюсеров, а значит, рассчитанным на международный художественный резонанс. «Золотая пальмовая ветвь» Каннского МКФ, а также включение картины в число 10 самых заметных кинолент сезона легендарным киноведческим журналом «Кайю дю синема», со всей очевидностью доказывают, что надежды авторов оправдались.

Возможно, данное обстоятельство вызовет опасения, что это не могло найти своего отражения. Да режиссёр-сценарист, кажется, и не стремится уклониться от демонстрации влияния, оказанного на его воззрения культурой Запада, не отрицая ассоциации, например, с философией и творчеством ведущих экзистенциалистов1. Долгие, неспешные, однообразные кадры разъездов Бади по ярко-жёлтой, выжженной солнцем местности, его негромкие и внешне необязательные разговоры с людьми, встречаемыми по пути, меняющиеся крупные планы лиц собеседников – всё это могло бы изрядно утомить, если б не контекст. При этом пролог держит в напряжении, заставляя теряться в догадках относительно странной высокооплачиваемой работы, предлагаемой Бади незнакомцам, в дальнейшем же, после раскрытия тайны, – буквально каждое слово и даже незначительное происшествие наполняются особым смыслом, контрастируя с предстоящим печальным событием и произошедшей трагедией. Трагедией, так и оставшейся неведомой – но настолько серьёзной, что погрузила здорового, полного сил, далеко не бедствующего мужчину в состояние беспросветного уныния, относимого им самим к тягчайшему греху… Не может не обратить на себя внимания и введение злободневных политических мотивов, составляющих, по Киаростами, неотъемлемую часть самой Жизни родной страны. Это образ совестливого молодого курда, парой месяцев ранее призванного в армию и намеревающегося вернуться в Курдистан, по-прежнему подвергаемый притеснениям, который в панике покидает джип. Встреча с охранником закрытого цементного завода, эмигрировавшего, спасаясь от войны, из Афганистана, и глубокомысленный диалог с его соотечественником – семинаристом, прибывшим, чтобы постичь основы ислама. Наконец, навязчивый рефрен звука марширующих солдат, возникающих в финальных кадрах. Не причиной ли всему прошлое Бади, чья служба в армии, как ясно из монолога, пришлась тоже – на очень неспокойное время? Кто знает… Якобы случайные фрагменты на поверку придают картине черты зашифрованной притчи, исполненной острой символики и в иносказательном ключе, почти как в творчестве испанца Карлоса Сауры франкистского периода, повествующей о тревожных общественных явлениях, находящихся под печатью запрета цензуры. А эпилог с обнажением мотива «фильма в фильме» является – не иначе – данью уважения европейским коллегам, начиная с Федерико Феллини.

Однако всё это отражает в лучшем случае часть замысла, наиболее понятную и близкую западным зрителям. Аббас Киаростами не случайно предпосылает в качестве эпиграфа слова, помещённые в Коране за названиями всех (кроме девятой) сур: «Во имя Аллаха2, всемилостивого и милосердного». Пожилой господин Багери, надеясь переубедить нанимателя, делится воспоминаниями о том, как вкус тутовых ягод однажды заставил его отказаться от сильного желания наложить на себя руки. Да и в способе совершения самоубийства, на котором остановил выбор Бади, особо подчёркивающий, что утром он всё-таки может остаться в живых – и тогда надо будет лишь помочь выбраться из ямы, чувствуется безграничное доверие (вера!) мудрости и всепрощающей доброте Всевышнего. Готовность предать себя в Его руки в любой момент, а тем более – в момент столь важный. Не удивительно, что Божественная Природа, непостижимая и прекрасная, как вкус зрелой вишни, так чутко и быстро реагирует на изменения душевного состояния человека, кончина которого сопровождается уходом с небосклона месяца, скрывающегося за чёрными тучами, погрузив землю в беспроглядную тьму.

__________
1 – Достаточно упомянуть Луи Маля с пронзительным «Блуждающим огоньком» /1963/, также поведавшим о человеке, решившем добровольно оставить наш бренный мир.
2 – Точнее было бы сказать «Бога», помня, что именно так это слово переводится с арабского языка.

© Евгений Нефёдов, 2009.05.03
http://www.world-art.ru/cinema/cinema.php?id=22267

 
ИНТЕРНЕТДата: Понедельник, 17.01.2011, 12:17 | Сообщение # 5
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
«ВКУС ВИШНИ» 1997

Фильм о самоубийстве. Постойте, не уходите. Начнем сначала: фильм о любви к жизни, в котором самоубийство - лишь повод для признания в любви. Мужчина с грустными глазами ведет .лендровер.. Он ищет кого-нибудь, кто бы помог ему свести счеты с жизнью. Кто он, откуда, что довело его до такого отчаяния, мы не знаем и не узнаем. В фильме нет ни прошлого, ни будущего. Есть только настоящее - мерное, завораживающее, приучающее нас не искать причин, а перебирать в пальцах мгновения, как спелую вишню. Я лягу вон в ту яму, а ты придешь утром и окликнешь меня. Если отзовусь, поможешь мне выбраться. Если нет - закопаешь. Никто не хочет прикасаться к смерти: мальчик-солдат, сторож-афганец, студент-семинарист, старик-крестьянин. Из встреч с ними и состоит фильм. На экране одни лица. И пейзаж: холмистый, закатный, лунный. Каким бы утонченным он ни был, .Вкус вишни. - не лучший фильм режиссера Аббаса Киаростами. .Золотая пальмовая ветвь. Каннского фестиваля 1997 года досталась ему за совокупность заслуг (в число которых входит шедевр .Среди оливковых деревьев.) и за лидерство в иранском кино - самом модном национальном кино середины 90-х. Как и грузинское кино 60-х, оно поэтично, но не за счет символов, а за счет любовного и хитроватого взгляда на молекулы жизни. Кажется, что смотришь документальный фильм. А оказывается - это стихотворение. Или персидская миниатюра - прообраз иранского художественного языка. Смотреть лучше ранним вечером, пока еще не клонит ко сну, и только позабыв о кнопке .фаст-форвард.: это фильм о том, как важно иногда пожить без нее.

Михаил Брашинский
http://www.afisha.ru/movie/165784/

 
ИНТЕРНЕТДата: Понедельник, 17.01.2011, 12:17 | Сообщение # 6
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
«ВКУС ВИШНИ» 1997
Философская притча

Мужчина средних лет по фамилии Бадии в своей непрекращающейся поездке на машине словно занят упорными поисками какого-то места или же неких людей, пока не становится ясным, что он хочет непременно уйти из жизни, причём с помощью постороннего человека.

Казавшаяся незыблемой в течение столетий жизнь в мусульманском Иране начинает вроде бы незаметно, но в то же время стремительно меняться. Плохо это или хорошо, каким образом на это надо реагировать, так же, как и решать более мучительные вопросы: почему на свете существуют беды и несчастья, а кто-то уже отчаялся, даже готов на самоубийство, строго запрещённое Кораном, и мир представляется вовсе оставленным Богом?! В этой трагической ситуации «быть или не быть» поражает отнюдь не смиренность, покорность и упование на Аллаха, а невероятное жизнелюбие, готовность всё преодолеть, выжить во что бы то ни стало и помочь выстоять в жизненных испытаниях своим близким и просто незнакомым людям.

Именно просветлённая мудрость нации, которая осознаёт по восточным понятиям вечный и неотвратимый круговорот бытия, издревле совершающийся переход от жизни к смерти и к новому возрождению, видна на открытых и будто очищенных от тревог и забот лицах обычных людей. Неизъяснимое величие вроде бы бренного мира сквозит то в уныло пустынных, то вдруг окрашивающихся изобилием цвета местных пейзажах. Один лишь вид одинокого дерева с пышной кроной, которое приютилось у петляющей по холмам пыльной дороги, или же несущегося водного потока может в самый последний момент примирить человека с Вечностью и Богом. После таких картин не только поневоле задумаешься о смысле человеческой жизни и собственном предназначении, но и можешь получить стихийный заряд жизненной энергии, перестав бояться неизбежной смерти. Иранское кино, подобное «Вкусу вишни», пробуждает неистребимое желание жить.

Сергей Кудрявцев
Авторская оценка критика: 10/10
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/848481/

 
ИНТЕРНЕТДата: Понедельник, 17.01.2011, 12:17 | Сообщение # 7
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Андрей Плахов «На холмах Персии — жизнь и ничего больше»
«Вкус черешни» (Ta’m e guilass)
(Искусство кино №11-1997)

О победе в Канне иранского кино и его лидера Аббаса Киаростами наша пресса писала в более или менее снисходительных тонах — как о сомнительном триумфе «третьего мира». Итог своим впечатлениям подводили уже в самолете двое матерых журналистов. Один хвастался, что в последнюю секунду телепрограммы успел сообщить зрителям о только что присужденной главной каннской награде. Другой заметил: жалко, столько мытарств ради какого-то иранского фильма. До которого, добавил первый, нашему народу нет ровно никакого дела. Вот когда чествовали Линча или Тарантино…

Можно быть уверенным, что культа Киаростами у нас в ближайшие годы не возникнет. А мода на иранское кино будет почитаться очередной западной причудой. Между тем, если кинематографу вообще суждено остаться в истории культуры, иранцы имеют на это значительно больший шанс, чем современный Голливуд. Его сегодняшнюю продукцию, возможно, не будут покупать уже через пару десятилетий — в то время как Киаростами и Махмальбаф, поэты иранского кино, вполне могут стать Фирдоуси и Хайямом ХХ века. На фоне голливудско-европейского маньеризма и китайского символизма фильмы Киаростами смотрятся идеально: тонкая философичность и балансирование на грани между кино и жизнью не разрушают натуральность последней.

«Вкус черешни» — фильм, чрезвычайно скромный постановочно, даже в координатах иранского кино и предыдущего творчества Киаростами. Действие почти целиком разыгрывается в машине. За рулем — человек средних лет и весьма средней внешности, без особого обаяния, без меты значительности. Зато он — владелец автомобиля, и этот факт позволяет заключить, что его положение в иранском обществе выше среднего.

Человек едет по городу сквозь большие скопления людей, через торговые районы, где кипит жизнь, где воздух проникнут энергией толпы и специфически восточными звуками, красками, испарениями. Человек явно — хотя и с неявной целью — нуждается в пассажире, компаньоне, собеседнике. Пытается завлечь первого попавшегося парня, но тот ускользает, кажется, заподозрив сексуальную подоплеку. Сажает в машину второго — солдата-курда из расположенной недалеко от города воинской части. С ним завязывается разговор: выясняется, что хозяин машины намерен покончить с собой и ищет соучастника в этом преступлении (с точки зрения ислама самоубийство есть не что иное). Несмотря на очень приличное (особенно для бедного военнослужащего) вознаграждение, парень отказывается захоронить покойника — ему эта афера не по душе.

В машину садится третий, пожилой человек, он — работник Музея природы; разговор с ним занимает основную часть картины. У него болен ребенок, нужны деньги, и он соглашается на странное предложение. Но идея добровольной смерти ему претит, и он рассказывает, как однажды тоже испытал соблазн самоубийства. Полез на дерево вешать веревку — и вдруг оказался в гуще спелых черешен; их сладкий вкус вдохнул в него желание жить, а тут еще подбежали дети и попросили потрусить дерево. И кризис миновал.

Выслушав монолог нового знакомого, герой фильма расстается с ним, договорившись встретиться ночью на холме, где он попытается все же покончить с собой. Но едва расставшись, он снова хочет увидеть поразившего его мудреца, убедиться, что это не призрак. Бежит в Музей природы и выясняет, что тот работает… таксидермистом, делает чучела птиц.

В финале мы видим главного героя, лежащего на склоне холма в мучительной попытке свести счеты с жизнью. На холмах Персии лежит ночная мгла. Потом светает. Солдаты выбегают из казармы на утреннюю пробежку. Киноизображение незаметно переходит в видеосъемку. В кадре появляются съемочная аппаратура и сам Киаростами. Он словно бы говорит: это все-таки не жизнь, а кино.

Иранское кинематографическое начальство в разгар фестиваля по неизвестным причинам пошло на попятную и неожиданно согласилось на международную премьеру «Вкуса черешни», уже было исключенного из конкурса. «Иранская черешня созрела», — острили журналисты, еще не предполагая, что картина получит «Золотую пальмовую ветвь». Формальным поводом для первоначального запрета послужило то, что фильм пока не имел премьеры на родине. На самом деле цензуру не устраивало другое: возможно, некоторые мотивы, связанные с курдами и турками, но главным образом — ключевой мотив самоубийства, неприемлемый в принципе с точки зрения фундаментализма.

Масла в огонь подлила еще до начала фестиваля Изабель Аджани, пожелавшая пригласить в возглавляемое ею жюри Салмона Рушди. Разумеется, руководство фестиваля на это не пошло, но смелая идея отыгралась в его главном сюжете. И сделала политический, антифундаменталистский акцент программным: по словам той же Аджани, Каннский фестиваль был задуман еще в 30-е годы в противовес Венеции, где правил бал фашизм; и поныне Канн борется против любых форм цензуры.

Тем не менее ошибочно расценивать решение каннского жюри как сугубо политическое. Киаростами, которого называют новым Росселлини, давно заслужил высшее кинематографическое отличие, а иранское кино признано знатоками лучшим в мире. Правда, «извращенный вкус» синефилов неприемлем не только для публики, но и для фестивального истеблишмента. Неизвестно, хватило ли бы пороху у жюри наградить некоммерческий иранский фильм, если бы Запад, погрязший в играх с насилием и пост-тарантиновских экспериментах, сам не подрубил сук, на котором сидит, и не отдал бы все козыри Востоку.

50-й Каннский фестиваль взывал к стереотипам советской идеологической критики. Хотелось кричать о кризисе гуманизма, о разгуле в западном кино насилия и жестокости. А иранские кинематографисты после исламской революции, унесшей много крови, добровольно или с помощью цензуры отказались показывать насилие в своих фильмах. И их кино заняло место, некогда принадлежавшее советскому, с гуманизмом «Журавлей» и «Баллады о солдате». Отвыкнув за последние годы от цензуры и будучи свидетелями упадка отечественного кино, испытываешь едва ли не зависть, глядя на иранский опыт.

Киаростами полемизирует не столько с исламским, сколько с западным представлением о жизни и смерти. Герой картины открывает некие новые истины, и навязчивая идея отступает. Как в цитируемом его попутчиком анекдоте о пациенте, который жалуется врачу: «Куда ни ткну пальцем, все болит: голова болит, нога болит, живот болит». Врач ставит диагноз: «Вы абсолютно здоровы, а вот палец надо лечить». Киаростами пообещал в ближайшем будущем сделать серию картин с одним и тем же названием — «Жизнь продолжается», «Жизнь продолжается 2» и т. д. Или — «Жизнь и ничего больше».

«Вкус черешни» подтверждает репутацию Киаростами как одного из последних гениев мирового кино, в котором мудрость счастливо уживается с простотой, а она, в свою очередь, — с эстетической загадкой. Камера движется вместе с машиной, обозревая окрестные пейзажи удивительной гармонии и умиротворенности. Вместе с тем круговое движение по холмам создает почти обморочный эффект и вызывает чувство клаустрофобии. В этом двойственность отношения Киаростами к жизни — как к прекрасной ловушке, полной обманов и соблазнов.

Киаростами родился в 1940 году в Тегеране, изучал живопись на факультете изящных искусств. В течение восьми лет делал рекламные ролики и титры для художественных фильмов. В 1974 году дебютировал в режиссуре картиной «Пассажир», получившей мировое признание. В 1989 году получил приз «Бронзовый леопард» на фестивале в Локарно, в 1992 году — приз Росселлини в Канне.

Еще в 1969-м Киаростами основал в Центре интеллектуального развития детей и подростков киноотделение и с тех пор снял немало образовательно-воспитательных лент. В этих заказных работах дидактичность становится художественным приемом, она связана с мировоззрением режиссера и общей концепцией иранского кино, которое рассматривается как часть исламской нравственной культуры.

Фильм Киаростами «Сквозь оливы» три года назад критики сочли лучшим в Канне, а жюри проигнорировало. Тогда прямо в фестивальном Дворце на Круазетт у режиссера случился инфаркт — и только Аллах знает, какую роль в этом сыграло честолюбие, а какую — трудная, полная скрытого противостояния жизнь.

Режиссер не делает открыто антитоталитарных фильмов и даже в какой-то степени служит режиму. Но, будучи большим художником, неизбежно вступает с ним в конфликт. Так было во все времена столетней истории кинематографа, совпавшей с веком тоталитаризма, — вспомним хотя бы Эйзенштейна.

http://kinoart.ru/1997/n11-article5.html

 
Васёк_ГайдашДата: Понедельник, 17.01.2011, 16:36 | Сообщение # 8
Группа: Пользователи
Сообщений: 312
Статус: Offline
Тема жизни и суицида будет актуальна вечно, и поэтому такое жизнеутверждающее кино очень ценно, тем более в наше киновремя глупых пустых коммерческих блокбастеров. На мой взгляд, большая сила фильма в том, что Аббас Кияростами зрителю не рассказывает причины, от которых господин Бади готовится к самоубийству. Будь то личные проблемы, одиночество, семейные трагедии или неудачи в карьере, каждый после просмотра сам подумает и поразмыслит над философскими вопросами сущности бытия. У каждого человека бывают светлые и тёмные времена в жизни и у каждого человека есть свой ВКУС ВИШНИ, ради которого стОит жить, несмотря ни на что.
 
Форум » Тестовый раздел » АББАС КИАРОСТАМИ » "ВКУС ВИШНИ" 1997
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024
Бесплатный хостинг uCoz