|
"ПРЕЗРЕНИЕ" 1963
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Воскресенье, 13.12.2020, 13:18 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3250
Статус: Offline
| «ПРЕЗРЕНИЕ» (фр. Le Mépris) 1963 Франция-Италия, 103 минуты
— фильм Жан-Люка Годара по мотивам одноимённого романа Альберто Моравиа
На Капри снимается исторический фильм об Одиссее и Пенелопе. Французский сценарист Поль постоянно ревнует свою жену Камиллу к американскому продюсеру Джереми Прокошу. Она же на эту опеку и зависимость реагирует «презрением».
Съёмочная группа
Режиссёр: Жан-Люк Годар
Сценарий: Жан-Люк Годар, Альберто Моравиа
Продюсеры: Жорж де Борежар, Карло Понти, Джозеф Э. Левин
Оператор: Рауль Кутар
Композиторы: Жорж Делерю, Пьеро Пиччони
Художник: Танин Отр
Монтаж: Аньес Гиймо, Лила Лакшаманан
В ролях
Брижит Бардо — Камилла Жаваль
Мишель Пикколи — Поль Жаваль
Фриц Ланг — режиссёр Фриц Ланг
Джорджия Молл — Франческа Ванини
Джек Пэланс — Джереми Прокош
Жан-Люк Годар — ассистент режиссёра
Рауль Кутар — оператор
Работа над фильмом
После ряда малобюджетных чёрно-белых лент продюсеры Карло Понти и Джозеф Левин предоставили Годару миллионный бюджет и Бриджит Бардо, секс-бомбу мирового масштаба, для съёмок новой ленты по психологическому роману респектабельного Моравиа. Продюсеры предполагали выпустить фильм молодого и очень модного режиссёра в прокат по всему миру, включая Соединённые Штаты.
Чтобы развеять опасения сторонников «новой волны» о том, что кинореволюционер «запродал» свой талант «акулам капитализма», режиссёр превращает фильм в критическое высказывание по поводу абсурдного давления, оказываемого продюсерами на творческий процесс. Есть мнение, что скучающий делец от кинематографа Джереми Прокош списан с продюсера Джозефа Левина, постоянно вмешивавшегося в процесс съёмок. «Презрение», о котором идёт речь в названии, — то чувство, которое Годар испытывал к миру папарацци и звёзд.
Когда фильм был готов, продюсеры спохватились по поводу того, что Бардо практически не появляется на экране обнажённой. Идя навстречу их пожеланиям, Годар добавил в начало фильма эпизод «обнажёнки», но всё равно умудрился издевательски снять раздетую Бардо минимально эротично, насколько это возможно, показав, как прекрасное женское тело и его составные части превращаются капиталистическим обществом в товар. Существует предание, что Годар на съёмочной площадке ходил перед Бардо на руках: «за каждый пройденный им метр она соглашалась на сантиметр укоротить прическу и на сантиметр же юбку».
Пастиш
В соответствии с эстетикой постмодерна Годар нашпиговал «Презрение» аллюзиями к искусству прошлого (статуи греческих богов, альбомные репродукции эротики из Секретного кабинета, цитаты из Данте, Гёльдерлина, Брехта) и к популярной культуре современности (например, обсуждается Дин Мартин и его роль в фильме «И подбежали они»). Поль сообщает о своём сотрудничестве с Николасом Рэем. Прокош, когда не знает, что ответить, сыплет цитатами из мини-сборника мудрости на все случаи жизни. Ланг цитирует самого себя, а героиня Бардо зачитывает выдержки из книги о нём, написанной критиком Люком Мулле.
Фильмы, упомянутые в «Презрении»
«Рио Браво»
«Хатари!»
«Больше чем жизнь»
«И подбежали они»
«Психо»
«Ванина Ванини»
«Путешествие в Италию»
«Жить своей жизнью»
Метааспект
«Презрение» — это одновременно и фильм, и критика современного кинопроцесса. Его предваряет афоризм, приписываемый Базену: «Кино подменяет наше созерцание мира взглядом на то, что соответствует нашим желаниям». Изобилует синефильский юмор («Широкий экран годится только для изображения гробов и змей»). Картина, которую собирается снимать Ланг, по стилистике весьма напоминает «Средиземноморье» Жана-Даниэля Полле. Последнюю фразу (Silenzio!) произносит сам Годар (изображающий ассистента Ланга), когда направляет камеру на безбрежный морской простор.
Влияние Антониони
Известный исследователь творчества Годара, американец Джонатан Розенбаум, отмечает, что ключевая сцена выяснения отношений между полуголыми Полем и Камиллой выдержана в стилистике Антониони. Эта сцена занимает треть продолжительности фильма. В период работы над фильмом влияние итальянского режиссёра на Годара было максимальным. На следующий год после выхода «Презрения» Годар возьмёт у него пространное интервью.
Интерпретации
По поводу своих героев Годар отметил следующее. Как и Мишель Пуакар в более ранней картине «На последнем дыхании», Поль Жаваль хочет казаться «крутым парнем» наподобие героя Джона Уэйна в «Рио Браво». Однако пистолет ему ни к чему — он куда ближе к запутавшимся в себе и в мире персонажам «Прошлого лета в Мариенбаде», чем к героям американских боевиков и вестернов, которые его восхищают. Героиня Бардо лишена подобной психологической проработки; она символизирует бесконечную свободу женской природы, которую мужчине никогда не подчинить своей воле.
Уилер Диксон в монографии о Годаре выделяет как основную для «Презрения» тему морального компромисса, даже проституции. Главный герой торгует своим временем и талантом. Он знает наизусть многие строки Данте, но проводит время за написанием сценария бестолкового фильма под названием «Тотошка против Геркулеса». Поль не может разобраться в самом себе, не понимает мотивов собственных поступков. Он лишь пешка в игре всемогущих богов и игре судьбы. Прокош, по крайней мере, без обиняков принимает позу диктатора и пребывает в ощущении контроля над окружающим миром («я знаю, что чувствуют боги»). Поль же идёт на компромиссы в творчестве, не получая за них ничего, — а такие уступки необратимы, что инстинктивно чувствует Камилла.
Розенбаум замечает, что Годар в «Презрении» не заботится даже о минимальном сюжетном правдоподобии. С точки зрения традиционного сюжетосложения здесь он терпит неудачу и как рассказчик, и как шоумен, и как мыслитель, и как кинокритик, но в то же время достигает триумфа как художник. Винегрет из цитат на четырёх языках, мелькающих в кадре афиш, наспех обставленных интерьеров и неожиданных монтажных склеек производит впечатление абсолютной цельности. Годар показывает мир с разных углов, выявляет его скрытые значения, предлагая зрителю смотреть и думать по-новому. В соответствии с дискретной природой современности в результате выходит не последовательный рассказ, а нечто наподобие кубистской мозаики.
Признание
В ходе масштабного опроса кинокритиков, проводившегося в 2012 г. британским изданием Sight & Sound, «Презрение» получило количество голосов, равное «Крёстному отцу» (№4 в 2002 г.) и «Приключению» Антониони (№2 в 1962 г.).
Мартин Скорсезе говорит, что всегда рассматривал Антониони и Годара «как великих современных художников кино, выстраивавших кадры подобно живописцам» и отмечал, что в фильме последнего присутствует сожаление об уходившем в те годы великом старом кино, воплощенном на экране Фрицом Лангом: «Мы как бы встречаемся с вечностью, в которой растворяется и любовь, и кино. В общем, это один из самых страшных фильмов из всех когда-либо снятых».
Цитаты
Продюсеры не знают, чего хотят.
Ланг: Не боги создали людей, а люди создали богов.
Ланг: Мне нравится широкий экран — он не для людей, а для змей и для похорон.
Поль: Это есть в сценарии но на экране выглядит иначе
Ланг: Естественно, сценарий для чтения, а на экране — образы.
Джери: При слове культура я лезу за чековой книжкой.
Ланг: Много лет назад фашисты при этом слове лезли за пистолетом.
Ланг: «Без меня», как говорил голливудский продюсер Голдвин.
Поль (стучит по статуи женщины): Везде один и тот же звук.
Поль: Ты смотришь так, будто рассчитываешь по выражению моего лица понять, как себя вести.
Камилла: Не ты меня заставляешь — жизнь.
Ланг (о девушке на роль Навсикаи): Она бы хорошо смотрелась в Австралии среди кенгуру.
Джери: Удивительная штука кино: только что девушки были в платьях, а теперь они обнажились.
Ланг: Улисс это не современный неврастеник, он мужчина: простой, хитроумный и храбрый.
Поль: Современный мир устроен так, что никто не занимается тем, чем хочется. Почему всё упирается в деньги? Всё, что мы делаем, всё, к чему стремимся. Даже наши отношения с теми, кого мы любим.
Возможно, вы правы, но когда речь идёт о кино, о мечтах лучше забыть.
Поль: Почему ты меня больше не любишь?
Камилла: Такова жизнь.
Поль: Почему ты меня презираешь?
Камилла: Этого я тебе не скажу даже под страхом смерти.
Камилла: Причина в тебе
Поль: Что это значит?
Камилла: Не знаю. Ты не мужчина. В любом случае уже поздно.
Смотрите трейлер и фильм
https://vk.com/video-36362131_456240698
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Воскресенье, 13.12.2020, 16:04 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Презрение» (Le mépris)
Драма о кино с элементами иронии
Эта картина 32-летнего французского постановщика Жан-Люка Годара, снятая им по роману итальянского писателя Альберто Моравиа, может показаться неожиданно лиричной, утончённой по анализу человеческих чувств, деликатно касающейся сложных взаимоотношений между мужским и женским родом. Она, в общем-то, не свойственна для авангардного, новаторского творчества режиссёра-бунтаря, и представляется некоторой уступкой коммерческим интересам продюсеров, тем более что снята за 500 млн. франков (сумма, вдвое превышающая бюджет знаменитого годаровского дебюта «На последнем дыхании»). Однако даже американские критики почувствовали здесь подвох.
Фильм «Презрение» рассказывает о съёмках на Капри очередного «пеплума» (исторического помпезного боевика) об Одиссее и Пенелопе, причём главный герой, французский сценарист Поль Жаваль, больше занят ревностью к своей красивой жене Камилле, заигрывающей, как ему кажется, с американским продюсером Джереми Прокошом. А в качестве постановщика выступает легендарный Фриц Ланг собственной персоной, у которого Годар ходит всего лишь в ассистентах. Критик Леонард Молтин был уверен, что французский режиссёр попросту провёл американского продюсера Джозефа Э. Левина, «вызвав его на поединок (а в США лента имела название «Поединок»), сделав эту картину в шутку, забавляясь по большому счёту».
В фильме действительно немало иронии и презрения по отношению к запросам заокеанских кинодельцов, которые прельщают европейских кинематографистов хорошими условиями работы и приличными гонорарами за покорное, беспрекословное выполнение прихотей заказчика. В остроумной интерпретации Жан-Люка Годара сценарист Поль, противящийся диктату бесцеремонного продюсера, может быть сопоставлен именно с Камиллой, которая неспособна вынести мелочную опеку и зависимость от мужа, поэтому выказывает ему необъяснимое с мужской точки зрения «презрение». Впрочем, сама история их любви-ненависти рассказана трогательно и эмоционально неоднозначно, убеждая, что автор «безумных», задиристых, подчас хулиганских произведений может быть удивительно искренним и исповедальным.
Сергей Кудрявцев
https://kinanet.livejournal.com/1100735.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Воскресенье, 13.12.2020, 16:05 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Голая правда кино. "Презрение" Жан-Люка Годара
Предательство светлых идеалов "новой волны" — только так могли оценить современники съемки Жан-Люком Годаром фильма по роману Альберто Моравиа с участием Брижит Бардо. Экранизация и работа со звездами позорны сами по себе. Съемки на Капри, вдали от Сен-Жермен-де-Пре — вообще, разврат. А пожертвовать своей авторской свободой, работая на презренных деляг Карло Понти и Сэма Левина (прикупившего вместе с правами на американский прокат "Подвигов Геракла", 1958, и сам бренд "Геракл") — для такого в лексиконе парижских нонконформистов даже и слов подходящих не было.
Но Годар знал, что делал: "Презрение" — печально-искренний, возможно, лучший в истории фильм о кино. Ну и о предательстве тоже. Поступиться собой ему пришлось единожды, да и то — это как взглянуть. Отсмотрев готовый фильм, кто-то из продюсеров — то ли Левин, которого Годар именовал "Кинг-Конгом Левиным", хватавшийся, как продюсер из фильма Джереми Прокош (Джек Пэланс), при слове "искусство" за чековую книжку, то ли Понти — взъярился: "Н-е-ет! Так не пойдет! Я хочу видеть жопу Бардо!" Хочешь — увидишь. Годар по-быстрому соорудил вызывающе бессмысленный, но на удивление нежный пролог. Камера скользит по голой Камилле (Бардо). А она заставляет мужа-сценариста Поля (Мишель Пикколи) удостоверять, что каждая часть ее тела прекрасна и что каждую из них он любит по отдельности — этакая бухгалтерская опись сисек-писек. Камилла уже ускользает от Поля, она вообще ускользает из жизни, которую шикарно покинет в финале на алом кабриолете. Поль — отчасти сам Годар. Он тоже синефил: в подражание Дину Мартину даже в ванну залезает в шляпе. Он тоже считает себя художником и тоже соглашается на заказуху: сделать из "Одиссеи" сценарий пеплума. Прокош как-то ночью прочел "Одиссею" — ему понравилось: если по ходу побольше голых нимфочек в бассейн запустить — шикарный фильм получится. Прокош — варвар, пришедший на руины великой цивилизации, то есть великого кинематографа: "Одиссею" будут снимать на опустевшей итальянской студии, когда-то населенной богами и героями — так дешевле выйдет. Но он — варвар, отравленный памятью о канувшей цивилизации: отбрасывая коробки с не удовлетворившим его материалом, на мгновение принимает позу античного дискобола. Поль мямлит и поддакивает: ему и издеваться над Гомером стыдно, и упустить гонорар — тоже стыдно. Все бы ничего, но на съемках перед его глазами — живой упрек. Изумительный ход Годара: ввести в действие великого Фрица Ланга — автора не только "Доктора Мабузе", "Нибелунгов" и "Метрополиса", но и голливудских нуаров с вестернами, в которых ему удалось не поступиться трезвым и жестоким взглядом на мир,— которого сыграет сам Фриц Ланг. Аристократ кинематографа, прекрасная руина: темные очки, морщины, чуть высокомерный немецкий акцент, руки, словно возводящие из воздуха храмы и замки, чтобы тотчас же разрушить их. "Старый индейский вождь, мудрый и просветленный, который долго медитировал и наконец постиг мир": с такой любовью, как Ланга, Годар снимал только свою обожаемую Анну Карина. Ланг цитирует никому не нужных Данте и Гельдерлина, боготворит колыбель моря, упорно видит в богинях богинь, а не голливудских секс-бомб. Камилла оказывается не одной из вершин любовного треугольника: она сама заключена в треугольник Поль-Прокош-Ланг, и этот треугольник тоже любовный, поскольку каждый из этих мужчин любит кино по-своему. Ее смертоносная беда лишь в том, что она хочет, чтобы ее любили как Камиллу, а не как богиню (как Ланг) и не как "монтаж" прекрасных частей тела (как Поль).
Михаил Трофименков
https://www.kommersant.ru/doc/1861129
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Воскресенье, 13.12.2020, 16:05 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| ПРЕЗРЕНИЕ: МЕТАНАРРАТИВ
Моделирование проблемной ситуации для постановки диагноза кинематографу
В 1963 году на снижающемся гребне французской кинематографической «новой волны» появился шестой полнометражный фильм Жан-Люка Годара «Презрение».
На момент создания картины у признанного обществом режиссера был за спиной ряд успешных картин. Поэтому он получает от продюсеров в распоряжение миллионный бюджет и Бриджит Бардо, актрису в то время уже ставшую женским символом «новой волны».
Вопреки ожиданиям заказчиков, Годар создает не зрелищную коммерческую картину, а «кино о кино». Обращается к кинопроцессу для того, чтобы подвергнуть его своей любимой «диагностике». Суть термина проста — посредством кино моделируется проблемная ситуация для тщательного анализа и постановки диагноза, который мог бы её решить.
Таким медицинским аспектом его творчество обладало с самого начала. Конкретно в «Презрении» Годар стремится показать, что, несмотря на желание продюсеров и киностудий, автором фильма является режиссер, а не сценарист.
Для создания критической дистанции между публикой и автором Годар обрамляет фильм появляющейся буквально в первом кадре камерой, направленной на зрителя. Благодаря такому приему человек помнит о том, что он смотрит фильм, начинает слышать авторский голос и понимать механизм режиссерского конструирования картины. Произведение лишается той самой иллюзии, характерной для жанрового кинематографа, и становится полем явного авторского высказывания.
«Презрение» вдохновлено романом итальянского писателя Альберто Моравия. Следуя за сюжетом книги, фильм повествует о том, как на Капри снимается исторический фильм об Одиссее и Пенелопе. Французский сценарист Поль ревнует свою жену Камиллу к американскому продюсеру Джереми Прокошу. Из произведения Годар заимствует лишь завязку, не забывая при этом наполнить сценарий цитатами.
За одной из важных черт стиля Годара, цитированием, всегда стояло не столько желание блеснуть перед публикой своими познаниями, сколько попытка опереться на художественную традицию подобно великому немецкому режиссеру и драматургу Бертольду Брехту.
О нем вспоминает в фильме другой немец и, по совместительству, герой фильма — Фриц Ланг. Будучи всемирно признанным при жизни кинематографическим классиком, в картине Годара он приобретает характеристики собирательного образа режиссера-демиурга.
Другие основные, и, опять же, собирательные герои — продюсер, сценарист и его супруга — не менее интересны. Продюсер является неким воплощением развращенного голливудского дельца, дьявола, стремящегося обратить искусство в прибыль. Сценарист с супругой (помимо явных гендерных стереотипов) транслируют нам библейских Адама и Еву.
Возможно, какой-нибудь киновед, или страстный почитатель Годара не согласится с такой трактовкой, и как ни странно, отчасти будет прав. Почему? Например, потому что режиссер предложил видеть в четырех вышеназванных киногероях отражение персонажей гомеровской Одиссеи, или, на худой конец, просто режиссера, продюсера, сценариста и его жену. И будет прав.
Здесь мы подходим к тому, как блестяще Годару удается воплотить «очуждение». Природа появления «презрения» интерпретируется зрителем. Автор же не настаивает ни на одной из версий. И, конечно, важней цитатного заигрывания становятся раскатывающиеся громом мысли режиссера, высказываемые героями. Раскат — анафеме предан фальшивый Голливуд, раскат — плагиат признается страшным грехом, раскат — осуждению подвергнута власть денег, а далее — по списку.
Передвигаясь словно кубики, но оставаясь частями одного большого четырехугольника отношений, герои выстраивают многоуровневую по смыслу конструкцию фильма. Так, на самом сложном её уровне безусловно важным является скрытое обращение Годара к Джойсу, писателю, по-новому осмыслившему миф об Одиссее. Суть его заключается в наличии исторического круговорота, которым пронизан роман ирландского писателя, «Улисс». Годару с определенного времени тоже стали близки представления о цикличности развития истории и культуры, которые он пытался спроецировать на кинематографический процесс. Джойс на страницах своего романа воспроизводит круговую композицию, а режиссер представляет нам принцип возвращения «вечных образов» гомеровского эпоса, обозначая тем самым идею исторического круговорота, столь важного для кино.
«Кинематограф — это изобретение без какого-либо коммерческого будущего» — эту цитату Луи Люмьера, пускай на заднем плане, но довольно долго демонстрирует в кадре режиссер. Так, безусловно, думал и продолжает думать Жан-Люк Годар (о чем он красноречиво говорит в недавнем интервью). Своими фильмами он не ради денег, а ради чистого творчества много раз помогал, казалось бы, находящемуся на последнем дыхании кинематографу. И надеемся, будет продолжать делать это. Ведь в свои неполные 90 лет он готовится к новым съемкам.
https://cinetexts.ru/le_mpris
|
| |
| |
| Андрей_Шемякин | Дата: Воскресенье, 13.12.2020, 16:08 | Сообщение # 5 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 182
Статус: Offline
| Когда Новая волна де факто прекратила своё существование, решительно обновив французский и, пожалуй, европейский кинематограф, тут-то, - по крайней мере, в советской критике, - от её главных авторов и стали ждать всё новых шедевров, и критиковать за то, что вчерашние бунтари, и то относительные, - пошли на службу к "буржуазному кинематографу". "Презрение" в этой, достаточно накалённой идеологической атмосфере, было прочитано Г.Богемским с точностью до наоборот, - как знак капитуляции. Но лет через десять, в книге В.Дмитриева и В.Михалковича "Анатомия мифа. Брижитт Бардо" (именно так они написали имя актрисы, и по традиции этот вариант закрепился), картина Годара была проанализирована уже с совершенно иных позиций, - как долгожданная встреча актрисы с кинематографом Новой волны, ещё подающим признаки жизни, и в то же время, - как опровержение фразы братьев Люмьер, висящей в виде растяжки над экраном в просмотровом зале продюсера Джереми Прокоша (Джек Паланс), - "Кино - это изобретение без будущего". Ну ещё бы. Профессионалы, столь победительные в немом кино, - хоть кинорежиссёры, хоть кинооператоры, нынче сдались под властью доллара, и их есть за что презирать, даже если они участвуют в работе над "Одиссеей" в исполнении великого Фрица Ланга. Чтобы оценить картину Годара, следует помнить о переводе, - это важный фактор в развитии сюжета. В фильмах Новой волны обычно встречались люди разных культур, их это обогащало, а кино становилось - буквально - воплощением межкультурной коммуникации. В "Презрении" переводчица Франческа (Джорджия Молл) буквально повторяет то, что говорит американский продюсер, -это приказы, -а если возникают хоть малейшие разночтения, она получает по полной программе. И это совершенно новая ситуация. Отталкиваясь от несомненного факта, - "американизации" французского кино, Годар предпринимает ещё один экскурс - именно в духе Новой волны, - в природу кино, которое остаётся самим собой только наедине с Вечностью, то есть - мифом. И эта концепция, -разумеется, полемическая, как и весь ранний Годар, - тот ещё провокатор, - противостоит не только мифу авторского кино, умирающего от конформизма его носителей, но и от концепции кино как ЗАПЕЧАТЛЕННОГО ВРЕМЕНИ, которую очень скоро, начиная с 1967-го года, когда будет надиктован киноведу Л.К.Козлову соответствующий текст, станет обосновывать и защищать Андрей Тарковский. Автор, стало быть, под бдительным оком государства явочным порядком получает право создавать свой личный авторский миф. Просто за этот вариант развития кино в наших краях предстоит ещё побороться.
|
| |
| |
|
