|
"ВРЕМЯ ЦЫГАН" 1988
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Среда, 23.07.2014, 17:43 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3247
Статус: Offline
| «ВРЕМЯ ЦЫГАН» (серб. Dom za vešanje, «Дом для повешения») 1988, Югославия-Великобритания-Италия, 142 минуты (телеверсия – 270 минут) — драматическая фантазия-притча Эмира Кустурицы
  
  
  
Перхана, обладающего способностью взглядом передвигать предметы, воспитывает бабушка, сама наделённая даром лечить людей без лекарств. Есть у Перхана еще дядя, безнадёжный игрок, не знающий, что такое удача, и сестра-калека. Появляется у Перхана и любовь, но родители не отдают за него дочь — Перхан беден, живёт честно, а у таких деньги не заводятся. И он отправляется вместе с богатым цыганским бароном Ахметом в Италию, чтобы по дороге отдать сестру в больницу в Люблянах, заработать денег, построить дом и жениться на любимой…
Съёмочная группа
Режиссёр — Эмир Кустурица
Продюсеры — Мирза Пашич, Харри Зальтцман
Авторы сценария — Эмир Кустурица, Гордан Михич
Композитор — Горан Брегович
Оператор — Вилько Филач
Художник — Милен Крека Клякович
Монтаж — Андрея Зафранович
Художник по костюмам — Мирджана Остойич
В ролях
Давор Дуймович — Перхан
Бора Тодорович — Ахмет
Любица Аджович — Бабушка Перхана
Хусния Хасимович — Мерджан (дядя Перхана)
Синоличка Трпкова — Азра
Забит Мемедов — Забит (сосед)
Эльвира Сали — Данира (сестра Перхана)
Суада Каришик — Джамила
Айнур Реджепи — Сын Перхана
Седрие Халим — Мать Азры
Интересные факты
Музыкой Горана Бреговича из фильма «Время цыган» каждый год открывается официальная программа Каннского кинофестиваля.
Оригинальное название фильма — «Dom za vešanje» — переводится как «Дом для повешения», однако за границами бывшей Югославии фильм больше известен как «Время цыган» (название было изменено прокатчиками из маркетинговых соображений).
Телеверсия имеет хронометраж 270 минут.
«Время цыган» — первый фильм о цыганах на цыганском языке.
Саундтрек
https://vk.com/audios1....9832340
Горан Брегович — Ederlezi (Scena Durdevdana na)
Горан Брегович — Scena Pojavljivanja majke
Горан Брегович — Scena Perhanove pogibije
Горан Брегович — Kustino oro
Горан Брегович — Borino Oro
Горан Брегович — Glavna Tema
Горан Брегович — Tango
Горан Брегович — Pjesma
Горан Брегович — Talijanska
Горан Брегович — Ederlezi
Одна из центральных музыкальных тем фильма – народная цыганская песня «Ederlezi Avela» присутствует в альбоме только в виде авторской психоделической инструментальной композиции «Scena Pojavljivanja majke». В самом фильме она также присутствует как песня таковая (сцена отъезда Перхана и Даниры, сцена кутящего в кабаке Перхана).
Награды
Каннский кинофестиваль, 1989 год
Победитель: Лучший режиссёр (Эмир Кустурица)
Номинация: Золотая пальмовая ветвь
Европейская киноакадемия, 1989 год
Номинация: Лучшая мужская роль (Давор Дуймович)
Сезар, 1990 год
Номинация: Лучший фильм на иностранном языке
Национальная киноакадемия Швеции, 1991 год
Победитель: «Золотой жук» за лучший иностранный фильм
Смотрите трейлер, музыкальный отрывок и фильм (в официальной и телеверсии)
https://u.to/5yq-Fg
https://u.to/6Sq-Fg
https://u.to/6iq-Fg
https://u.to/6Cq-Fg
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Воскресенье, 17.11.2019, 07:55 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Время цыган» (Time of the Gypsies) («Дом для повешения», Dom za vesanje)
Драматическая фантазия-притча
Как и получившая «Золотую пальмовую ветвь» в Канне лента «Отец в командировке», картина «Дом для повешения» (оригинальное название все-таки точнее международного, ассоциативно напоминая пословицу «в доме повешенного не говорят о веревке») была создана молодым балканским гением Эмиром Кустурицей по сценарию 50-летнего Гордана Михича, который старше его на 16 лет. Она тоже удостоилась премии в Канне — на этот раз за режиссуру. И Кустурица еще раз доказал, что он — подлинный мастер кинематографического письма, воздействующий своими красочными визуальными фантазиями и снами наяву, настоящий лирик, который сохраняет в себе восхищение человеческими чувствами, красотой мира вне зависимости, более того, вопреки драматической, жестокой, подчас ужасающе абсурдной действительности.
Внешний сюжет «Дома для повешения» как бы размыт, проглядывает сквозь туман, через прихотливые видения, экстравагантные аттракционы, но, в принципе, не сложен. Подросток Перхан (в его роли — уже снимавшийся в «Отце в командировке» юный Давор Дуймович), живущий вместе с сестрой Дацей после смерти матери у своей бабушки (немножко колдуньи, немножко волшебницы), хочет отвезти больную девочку в больницу в Любляну. Ему вызывается помочь Ахмед, авантюрист и проходимец, вернувшийся из Италии разбогатевшим.
Оказавшись в бродячей труппе Ахмеда, Перхан узнает о том, что Ахмед занят эксплуатацией вывезенных из Югославии детей на воровстве и попрошайничестве, а также склонен к сутенерству и сводничеству.
Перхан тоже сколачивает состояние, а вернувшись в деревню, женится на возлюбленной Азре, которая вскоре умирает при родах. Желая отомстить подлому Ахмеду, так и не поместившему Дацу в больницу, Перхан гибнет сам от рук новой жены Ахмеда.
Эмир Кустурица превращает эту историю не просто в народную, «цыганскую драму», а в своего рода мифологическое сказание, метафизическую притчу, балансируя на грани между вымыслом и реальностью, мечтой и действительностью, бытовым и ирреальным миром, жизнью и смертью, проявляя себя как поэт и философ, воспаряющий от грязи и пороков к грезам о горнем крае. Критики не случайно вспомнили и югославскую кинематографическую традицию (очевиднее родство с фильмом «Скупщики перьев», или «Я видел даже счастливых цыган» Александра Петровича, опосредованнее влияние лент Душана Макавеева, у которого, кстати, снимался Бора Тодорович, сыгравший роль Ахмеда), и стиль фантастического реализма Габриэля Гарсиа Маркеса. Сам режиссер упоминал о несомненном влиянии искусства Андрея Тарковского, хотя после первых же собственных работ заслужил право на «кино Кустурицы», которое включает в себя трагикомичность видения, высокую поэзию и изобразительную мощь.
Он немножко лукавил в интервью, заявляя о незначимости цыганского происхождения героев «Дома для повешения». Без своеобычности цыганского менталитета, карнавально-таборного восприятия жизни, иррационального вожделения свободы, порой превращающейся в свою противоположность, вещая байка Кустурицы прозвучала бы явно иначе, не так празднично-трагично и бесхитростно-пророчески. Ведь в гадании цыганки вульгарное и нахальное — лишь невольное прикрытие, маска для неизбежного, неотвратимого предсказания судьбы. То, что кажется смешным и глупо придуманным, затем неожиданно сбывается с более печальными последствиями. Снимая в течение 1987—88 годов свою картину, Эмир Кустурица по-цыгански сумел предугать подлинно трагический исход для родной страны, в которой «дружная семья югославских народов» оказалась подобной племени бродячих цыган, пытающихся нелегально перебраться через итальянскую границу, чтобы промышлять на пропитание перед роскошным, величественно великолепным миланским собором. Отчий край стал всеобщим «домом для повешения».
К чести режиссера, его фильмы не кажутся ни политически и социально ангажированными, ни заумно занудными, ни лжемессианскими. Художник творит раскованно, словно импровизационно, облекая сложные и тревожащие проблемы жизни и Бытия, истории и Вечности в волшебный стиль свободного поэтического сказа, наполненный и многоцветьем такого разного, все время меняющегося мира, и пряным, подчас пикантным юмором, и жестоким, именно цыганским мелодраматизмом любви и смерти в судьбах героев. Кустурица обладает даром ненавязчивого, но затейливого сопряжения «низкого» и «высокого», причудливого смешения жанров и манер, создания своеобразного «сновиденческого реализма», в котором вечные истины предстают в форме мгновенных прозрений, ярких, впечатляющих образов, народно-площадных фантазий.
Возвышенные пророчества напоминают откровения странствующего поэта, кочующего цыгана или побирающегося бродяги — нищего, юродивого, блаженного. Сочная и густая вязь быта, грубый, неприкрашенный натурализм «дна жизни» (иначе — «подполья», если использовать название последней работы режиссера, вновь отмеченной главным призом в Канне), безысходность и мрак существования отверженных — как бы необходимое условие для перехода в иное качество. «Орфей поднимается из ада» — так, наверное, можно определить смысл художественных усилий Эмира Кустурицы. Даже погибающие герои на самом деле возвращаются из царства мертвых, уносятся в предсмертных снах в немыслимые дали, где найдут отдохновение и примирение, наконец-то обретут потерянную душу, которая бессмертна.
Сергей Кудрявцев
https://megabook.ru/article....0%D0%BD
|
| |
| |
| Андрей_Шемякин | Дата: Воскресенье, 17.11.2019, 16:26 | Сообщение # 3 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 182
Статус: Offline
| Тайна - это ещё и режиссёрская магия. Кустурица воплощает на экране пространство Цыганской Судьбы, где между двумя мирами, - потусторонним и здешним, нет никаких перегородок. Всё "там", и всё "здесь". Нисколько не устарело. Хотя в конце 80-х - потрясло всех.
|
| |
| |
| Наташа_Гавшина | Дата: Вторник, 19.11.2019, 13:24 | Сообщение # 4 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 25
Статус: Offline
| «Время цыган» - необыкновенно глубокая и серьезная картина Эмира Кустурицы, которую я вряд ли когда-либо пойму во всех ее тонкостях. Фильм, наполненный символизмом и непередаваемой атмосферой, заставляет зрителя не только задуматься, но и полностью погрузиться в эту историю. А музыка, в свою очередь, подчеркивает каждую эмоцию, что позволяет прочувствовать момент в большей степени.
Начало фильма вызвало у меня только положительные чувства, но лишь в конце я осознала, что на самом деле ничего комедийного там не было. Удивляет и то, с какой теплотой показывает Кустурица цыган. Несмотря на огромное количество стереотипов об этом народе, при просмотре фильма ты проникаешься этими героями. Грустное кино, произведшее на меня большое впечатление.
Эмир Кустурица многое заложил в фильм. Он не только о взлете и стремительном падении, но и о религии, вере и судьбе страны. Режиссёр словно предугадал трагичный исход Югославии и тонко показал это в кинокартине.
|
| |
| |
|
