|
"ЗА ХОЛМАМИ" 2012
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:26 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3250
Статус: Offline
| Очень люблю такое Кино! И дело не в теме, а в том как. Медленно, спокойно, отстранённо, бескопромиссно, двойственно, постепенно нагнетая напряжение и заставляя принять решение в остановившемся времени. Маленький мирок становится глобальным миром, а неудачное стечение обстоятельств объясняется отсутствием любви и буквальным пониманием прописных истин. И грязное стекло. Как неспособность …
«ЗА ХОЛМАМИ» (Dupa dealuri) 2012, Румыния, 155 минут
– трёхкратный лауреат 65-го Каннского международного кинофестиваля
 
 
 
 
 
Алина возвращается в Румынию из Германии, чтобы забрать с собой Войчиту, единственного близкого ей человека, когда-либо отвечавшего ей взаимностью. Но Войчита обратилась к Богу, а Бог — серьезный соперник, когда дело касается чувств…
Съёмочная группа
Режиссёр: Кристиан Мунджу
Сценарий: Кристиан Мунджу, Татьяна Никулеску Брэн
Продюсеры: Кристиан Мунджу, Паскаль Кочето, Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн, Винсент Мэрэвэл, Бобби Паунеску, Тудор Реу, Грегор Сорлат
Оператор: Олег Муту
Художники: Калин Папура, Михаэла Поенару, Dana Paparuz
Монтаж: Мирчи Олтеану
В ролях
Космина Стратан
Кристина Флутур
Валериу Андрьюта
Дэна Тапалага
Каталина Харабажиу
Gina Tandura
Vica Agache
Nora Covali
Dionisie Vitcu
Ionut Ghinea
Режиссёр о фильме
«Не забывайте, это подлинная история, за которой стоят люди, которые по-настоящему страдали. Я надеюсь, что мои фильмы помогут сделать жизнь лучше»
Критика о фильме
«Сюжет ЗА ХОЛМАМИ основан на документальных книгах журналистки ВВС, расследовавшей случай экзорцизма в румынском православном монастыре в 2005 г. […] Мунджиу подчеркивает, что случай — частный, а режиссерская позиция — нейтральная. Но фильм все равно воспринимается как антиклерикальный. […] Фильм идет два с половиной часа. Думаете, скучный? Как бы не так! Действие не провисает ни на минуту, кульминация работает как в образцовом триллере. Режиссура очень высокого класса» (Олег Зинцов, «Ведомости»)
«Картину румына Кристиана Мунджу, к которому после оглушительного успеха фильма ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА, ТРИ НЕДЕЛИ, ДВА ДНЯ («Золотая пальма» в 2007 г.) было приковано всеобщее внимание, ждали с особым нетерпением. Но его антиклерикальный фильм ЗА ХОЛМАМИ, основанный на реальных событиях, показался каким-то вымученным, надуманным и очень затянутым» (Евгения Тирдатова, «Новые известия»)
«Картина ЗА ХОЛМАМИ, на мой взгляд, не только на порядок превосходит все, пока предъявленное в конкурсе, но является одним из самых сильных фильмов новейшего времени. И на пресс-конференции, куда пришли в основном поклонники Мунджиу, ему устроили овацию, какую здесь услышишь нечасто. […] Режиссер намеренно убирает из фильма себя, свою точку зрения. В картине, снимавшейся ради психологического правдоподобия в хронологическом порядке, нет даже музыки — она возникнет только на финальных титрах. […] Работа оператора Олега Муту безукоризненна, при том что картина снята очень длинными — иногда до 8 минут — планами. И хотя действие происходит в южной части Европы, кажется, что над всем этим витает брейгелевский дух» (Лариса Юсипова, «Известия»)
«Румынский режиссер Кристиан Мунджиу (автор 4 МЕСЯЦА 3 НЕДЕЛИ 2 ДНЯ) опять снял потрясающий фильм — ЗА ХОЛМАМИ. А теперь, как положено, за хорошей новостью — несколько похуже. Во-первых, его освистали и вряд ли наградят (аплодировали, но мало: похоже, те, кому он понравился, в меньшинстве и в задумчивости). Во-вторых, российского дистрибутора у него пока нет — а если учитывать более чем скромные успехи предыдущих 4 МЕСЯЦЕВ… в нашем прокате (при том, что 2 года назад получил «Золотую пальмовую ветвь»), то вряд ли прокатчик вообще появится. Но это никак не отменяет и не умаляет того факта, что ЗА ХОЛМАМИ — настоящее произведение искусства, сильное, умное и бескомпромиссное» (Антон Долин, gazeta.ru)
«Выдержавший после своего триумфа продолжительную паузу Кристиан Мунджиу (если не брать в расчет альманах «Сказки золотого века», эксплуатирующий фактуру времен заката Чаушеску) вернулся с новой картиной, в которой решил попробовать что-то принципиально иное — как с точки зрения сюжета, так и стилистики. Впрочем, о какой-либо личной эстетике в случае с ЗА ХОЛМАМИ говорить не приходится — это типичное фестивальное евро-кино, которое могло бы быть снято во Франции, Германии или Польше. И, не будь его автор обладателем главной каннской награды, фильм мог оказаться в конкурсе любого другого смотра, вплоть до Московского кинофестиваля. [...] В ЗА ХОЛМАМИ режиссер оказался не способен вопроизвести обыденную жизнь маленького сообщества. Бывают картины, в которых действие и сюжет сведены к минимуму, а напряжение держится за счет внутреннего развития, движения. Это не тот случай. Все два с половиной часа фильм топчется на месте и буксует. […] Мунджиу снимает длинными планами и совершенно не держит ритм. Бессмысленная возня и кутерьма идет по кругу: биполярная героиня выходит из себя, ее ловят монашки, заламывают руки, она дергается, успокаивается, и все начинается заново. Режиссер настолько уверен в собственном чувстве ритма, что вслед за развязкой ставит послесловие еще на двадцать лишних минут. Картина попросту сырая, и ответ на вопрос, почему так вышло, оказался очень прост. Мунджиу с простодушной прямотой поясняет прямо в пресс-релизе, что времени на работу у него было очень мало, поскольку съемки начались зимой, а в Канны нужно было поспеть уже к маю» (Борис Нелепо, «Сеанс»)
«Про Мунджу всегда было подозрение, что в своих лучших проявлениях он немножко жульничает, но тут он жульничать перестает, и начинает снимать честный и доходчивый манифест, заметно теряя значительную долю своего обаяния. И при всех очевидных достоинствах вроде прекрасных актрис, безупречного ритма и того факта, что «За холмами» — гораздо грандиознее, чем кажется, надо представлять себе, что это выход убежденного атеиста, который два с половиной часа будет экзальтированно вбивать в слушателей одну и ту же мысль» (Анна Сотникова, «Афиша»)
«Прекрасно снятый оператором Олегом Муту фильм содержит несколько сильных режиссерских сцен, но как целое не выдерживает ожиданий, связанных с Мунджу. Сюжет не работает как метафора общества, а характеры героинь остаются двойственными, по существу не раскрытыми — а в данном случае это слабость. Главное же — не хватает эмоционального включения на протяжении двух часов сорока минут действия» (Андрей Плахов, «Коммерсант»)
Юрий Гладильщиков (РИА «Новости») в то же время отмечает работу Мунджу как «первый по-настоящему сильный фильм в конкурсной программе». Прохладную реакцию большей части каннской прессы автор объясняет предвзятым отношением журналистов к режиссеру, в активе которого уже имеется одна «Золотая пальмовая ветвь», а также тем, что «на Западе не понимают актуальность фильма Мунджу для большинства бывших соцстран, где церковь действительно богатеет и обретает все большую политическую силу».
«Журналист по первой профессии, Мунджиу выстраивает повествование в почти документальной бесстрастной манере, не нагнетая искусственно эмоций в зрительном зале, но позволяя героям доходить до крайних точек эмоциональных взрывов. Финал у многих вызовет упреки в недоделанности, но я вижу здесь свою художественную и публицистическую логику: запредельная по трагизму коллизия мистической Битвы Добра и Зла обрывается в сугубую прозу. [...] Каннский конкурс, который с самого начала заявил весьма сильную программу, с появлением румынского фильма вышел на новый уровень художественной мощи, отваги и актуальности авторского послания» (Валерий Кичин, «Российская газета»)
«Одно из самых незаслуженных «бу-у-у» досталось фильму ЗА ХОЛМАМИ румынского режиссера Кристиана Мунджиу, который в 2007 году получил «Золотую пальмовую ветвь» за 4 МЕСЯЦА, 3 НЕДЕЛИ И 2 ДНЯ — поэтому ЗА ХОЛМАМИ заранее вызывал большой интерес. Возможно, переоценка впереди, потому что эта картина (как и 4 МЕСЯЦА) обладает свойствами медленного яда, от которого не избавляют новые впечатления. […] Мунджиу снял еще один великий фильм о женской дружбе, которая чем патологичнее, тем прочнее (доводилось слышать от коллег жалобы на отсутствие сексуальных сцен — размечтались). Он сдержаннее и сложнее прежнего; его внутренний огонь горит под спудом» (Мария Кувшинова, Openspace.ru)
Награды
Каннский кинофестиваль, 2012 год
Победитель: Лучшая женская роль (Кристина Флутур)
Победитель: Лучшая женская роль (Космина Стратан)
Победитель: Лучший сценарий
Номинация: Золотая пальмовая ветвь
Смотрите трейлер
http://vk.com/video16654766_162662315
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:29 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Монастырь, Меконг, тюрьма
Мунджиу, Вирасетакун, Одиар и Гарроне: режиссеры XXI века на Каннском кинофестивале
В Канне показывают истории о православном тоталитаризме и больших неаполитанских надеждах: в конкурсе картины «Реальность» Маттео Гарроне и «За холмами» Кристиана Мунджиу, во внеконкурсном показе «Отель «Меконг» эксцентричного тайца Апичатпонга Вирасетакуна.
Румынский режиссер Кристиан Мунджиу (автор «4 месяца, 3 недели и 2 дня») опять снял потрясающий фильм – «За холмами». А теперь, как положено, за хорошей новостью – несколько похуже. Во-первых, его освистали и вряд ли наградят (аплодировали, но мало: похоже, те, кому он понравился, в меньшинстве и в задумчивости). Во-вторых, российского дистрибутора у него пока нет – а если учитывать более чем скромные успехи предыдущих «4 месяцев...» в нашем прокате (при том, что 2 года назад получил «Золотую пальмовую ветвь»), то вряд ли прокатчик вообще появится.
Но это никак не отменяет и не умаляет того факта, что «За холмами» - настоящее произведение искусства, сильное, умное и бескомпромиссное.
Это опять кино о двух девушках, двух подругах – слабой и сильной. И о моральном выборе. На этом сходство с «4 месяцами» заканчивается. Тут действие происходит не во времена Чаушеску, а в наши дни. Правда, место действия – провинциальный монастырь, где время давно остановилось. Даже электричества нет.
Система подавления, с которой сталкиваются героини, на сей раз не тоталитарное государство, а православная церковь.
Алина приезжает на родину из Германии, где живет и работает последние несколько лет. Ее цель – увезти с собой лучшую подругу, с которой они выросли вместе в сиротском приюте. Но ее подруга по имени Войчица стала монахиней, найдя покой и волю – идеальные заменители счастья. Она говорит тихо, но уверенно, неколебима в своих убеждениях и не собирается никуда уезжать. Ее подруга, напротив, отказывается исповедоваться в грехах, да и в церковь входит с опаской, но полна решимости добиться цели. Одним словом, ее раздирают внутренние демоны. Демоны?
Что ж, после того, как местный госпиталь откажется ставить Алине внятный диагноз – у них и психиатра нет, - священник с божьей помощью попробует изгнать из беспокойной пришелицы беса.
Строго говоря, все действующие лица хотят друг другу только добра, а подруги по-настоящему друг друга любят. Но самая сильная любовь может стать разрушительной силой, если испытывающие ее люди исповедуют разные системы ценностей. Индивидуализм влечет за собой сомнения, а значит, несчастья. Коллективизм неизбежно отрывает от любимого, требуя дисциплины и самоотречения. Ну, а дальше – решать уже зрителю. Хотя, при всех вопросах, кое-что в этом болезненно-релятивистской вселенной бесспорно. Прежде всего, умение Мунджиу выбирать актеров: дебютантки Кристина Флутур и Космина Стратан безупречны. Затем его умение выстроить мизансцену, избежав нарочитости и сохранив отстраненность, какие бы страсти ни кипели на экране: тут немалая заслуга принадлежит замечательному оператору Олегу Муту, снимавшему и предыдущие работы Мунджиу, и два игровых фильма Сергея Лозницы. Наконец, умение нагнетать напряжение, взрывая его логичной и все равно неожиданной кульминацией. Большой режиссер.
…
ТЕКСТ: Антон Долин — 19.05.12 —
http://www.gazeta.ru/culture/2012/05/19/a_4593853.shtml
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:30 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Режиссер Кристиан Мунджу представил в Каннах фильм "За холмами"
Румынский режиссер Кристиан Мунджу (Cristian Mungiu), получивший в 2007 году каннскую "Золотую пальмовую ветвь" за "4 месяца, 3 недели и 2 дня" и участвующий в конкурсе этого года с фильмом "За холмами" (Dupa Delauri), спродюсированном при участии четырехкратных каннских лауреатов братьев Дарденн, попросил журналистов в субботу, чтобы две его картины ни в коем случае не сравнивали.
"После успешного фильма самое главное - решить, чего ты хочешь. Снять снова то же самое или найти другую историю? Я решил найти другую историю, и я очень прошу всех, кто будет смотреть фильм или писать о нем, не сравнивать одну картину с другой", - сказал Мунджу.
Действие "За холмами" происходит не в коммунистический период, как в предыдущем фильме, а в наши дни. Главные героини вместе выросли в детском доме, но потом Алина (Кристина Флютур, Cristina Flutur) уехала на заработки в Германию, а Войкица (Космина Стратан, Cosmina Stratan) решила уйти в монастырь. Спустя несколько лет Алина возвращается на родину, потому что понимает, что не может жить без подруги.
"Это история о любви, о разных видах любви, и о том, на что люди готовы пойти во имя любви. О том, что можно, любя, забыть себя, но невозможно забыть того, кто тебя любит. О том, как каждый человек решает для себя, что правильнее - предпринять что-то и совершить ошибку, или ничего не предпринимать, опасаясь ошибиться. Впрочем, лучше не объяснять словами: любой фильм больше своего синопсиса", - объяснил режиссер.
"Я принципиально старался никак не показывать свою собственную точку зрения. Справедливости ради обо всех персонажах нужно сообщить достаточно, чтобы зритель был в состоянии понять их мотивы. В картине есть жертва, но нет виноватых - тем более, что люди, которые по-настоящему определили судьбу девочек, которые воспитывали их с двухлетнего возраста, в фильме не присутствуют. Ведь это не только история о двух конкретных персонажах - это история о румынском обществе, о том, какие решения в нем принимаются, о том, в каких отношениях находятся рациональный и физический мир" - продолжил он.
Мунджу утверждает, что в принципе старается ничего не навязывать зрителю - в частности, избегает при помощи монтажа выделять одни вещи за счет других. "Я снимаю длинными планами. В моих фильмах, как в театре, все происходит у зрителя на глазах, и он сам уже выбирает, что из происходящего важно. На мой взгляд, это проявление уважения". Оператор Олег Муту (Oleg Mutu), с которым режиссер работает со студенческих времен, облегчает задачу - по признанию Мунджу, "мы так давно друга знаем, что понимаем все без слов".
С актерами, как призналась Кристина Флютур, режиссер также немногословен.
Сыгравшая Войкицу Космина Стратан рассказала, что когда она в первый раз прочла сценарий, Алина понравилась ей куда больше, чем ее будущая героиня - "она такая свободолюбивая, такая сильная, такая решительная", - но после нескольких подробных бесед с Мунджу она начала понимать Войкицу и постепенно прониклась собственным персонажем.
"Фильм рассказан глазами Войкицы, она присутствует почти в каждом кадре. Я выкинул из сценария все эпизоды, которых она увидеть не могла", - прокомментировал автор "За холмами".
Он объяснил, что фильм отталкивается от истории, реально случившейся в одном из румынских монастырей и обошедшей в итоге все газеты мира. По следам этой истории работавшая тогда на "Би-би-си" румынская журналистка Татьяна Никулеску (Tatiana Niculescu) написала книгу "Смертельная исповедь", где пыталась разобраться в деталях и причинах произошедшего. Но фильм был задуман так, чтобы ничто не напоминало о реальной истории - ни главные героини, ни настоятель, которого играет живущий в Ирландии румынский актер Валериу Андриута, не похожи на реальных персонажей газетной хроники.
"Книга была написана о том, что произошло, а не о том, кто что понял по итогам этих событий. Тем более что в реальной жизни никто не понял ничего. А в фильме по крайней мере меняется мировосприятие Войкицы", - комментирует Мунджу.
"Это фильм скорее о суевериях, чем о религии. О том, стоит ли понимать заповеди буквально и следовать букве христианства, а не его духу", - продолжает режиссер.
Актриса Дана Тапалага (Dana Tapalaga), сыгравшая настоятельницу монастыря, признавалась, что сама очень религиозна, а фильм во многом шел вразрез с ее убеждениями.
"Надеюсь, меня все-таки пустят в церковь после того, как в Румынии покажут картину", - сказала она.
В ответ Мунджу заявил: "Я очень хочу, чтобы люди - и верующие люди в том числе - посмотрели "За холмами" и составили себе мнение о нем сами, а не по газетным статьям. Я не хочу, чтобы фильм нравился - мне нужно, чтобы он бросал вызов и заставлял людей думать. Надеюсь, в Румынии его будут обсуждать".
Режиссер также признался, что проблемы, стоящие перед румынским кинематографом, не имеют отношения к экономическому кризису и сокращению финансирования, хотя в этот раз ему впервые пришлось, вопреки своей воле, прибегнуть к копродукции, при которой "внезапно вокруг образовывается масса людей, и каждый считает долгом высказать свое мнение".
"Кино, которое здесь, во Франции, ценят как радикальное, новаторское и чистое, у нас дома непопулярно. В Румынии все смотрят один американский мейнстрим. Его показывают детям с четырех лет, и совершеннолетия они достигают, так и не узнав, что кино - это не обязательно развлечение. Интересные европейские фильмы, даже если какие-то героические прокатчики их показывают, почти никто не смотрит", - признал Мунджу.
19.05.2012
http://www.ria.ru/culture/20120519/653089846.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:30 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Борис Нелепо. Канн-2012: «За холмами» Кристиана Мунджиу
Продолжается Каннский фестиваль. Показана худшая на данный момент, по мнению Бориса Нелепо, картина конкурса. Это новая работа румынского режиссера Кристиана Мунджиу, лауреата «Золотой пальмовой ветви» за «4 месяца, 3 недели и 2 дня».
Как и в «4 месяца, 3 недели и 2 дня» в центре нового фильма две девушки — Алина и Войкица, выросшие в одном сиротском приюте. Вспыльчивая Алина умела драться и всегда защищала слабую и покорную подругу, а затем уже и возлюбленную. Обстоятельства их развели: Алина уехала работать официанткой в Германию, а её любимая ушла в православный монастырь, где служит монахиней. И вот Алина возвращается за ней.
Выдержавший после своего триумфа продолжительную паузу Кристиан Мунджиу (если не брать в расчет альманах «Сказки золотого века», эксплуатирующий фактуру времен заката Чаушеску) вернулся с новой картиной, в которой решил попробовать что-то принципиально иное — как с точки зрения сюжета, так и стилистики. Впрочем, о какой-либо личной эстетике в случае с «За холмами» говорить не приходится — это типичное фестивальное евро-кино, которое могло бы быть снято во Франции, Германии или Польше. И, не будь его автор обладателем главной каннской награды, фильм мог оказаться в конкурсе любого другого смотра, вплоть до Московского кинофестиваля. В прошлом году там, например, была польская картина «Именем дьявола», также основанная на закончившихся трагедией подлинных событиях в закрытой религиозной общине. Существует целый канон подобного кино, восходящий к «Матери Иоанне от ангелов» Ежи Кавалеровича: монастырь, одержимая дьяволом девушка и непременный сеанс экзорцизма.
С момента появления Алины в келье у подруги-послушницы подсознательно ожидаешь, что вскоре она столкнется с какими-то ужасами, принуждением и жестокостью. Настоятеля монастыря сестры нежно кличут папой, что тут же дает героине повод для подозрений в сексуальном насилии. Потом в кадре появляется и сам священник — обыкновенный неприметный мужчина, который заводит за столом не очень приятный разговор о том, что Европу постигло разложение: она страдает от излишней толерантности, все позволено — вплоть до гомосексуальных отношений. Этим изуверство святого отца ограничивается. До самого финала по инерции продолжаешь ждать неожиданных подробностей о несправедливом устройстве местного уклада или творящейся в этих стенах кощунственной ереси, но ничего подобного не произойдет. Да, монастырь в финале постигнет страшная драма и разрушение, но если к нему что и приведет — то ровно та самая толерантность, от которой на словах открещивается настоятель.
«4 месяца, 3 недели и 2 дня» демонстрировали умение Мунджиу четко работать со структурой фильма и деталями. Из обычных ритуалов и повседневных действий героинь складываляся портрет авторитарного общества, механистическое устройство машины по воспроизводству жестокости и репрессий. В «За холмами» режиссер оказался не способен вопроизвести обыденную жизнь маленького сообщества. Бывают картины, в которых действие и сюжет сведены к минимуму, а напряжение держится за счет внутреннего развития, движения. Это не тот случай. Все два с половиной часа фильм топчется на месте и буксует. Ни одного нового нюанса в деталях или характерах, монастырские сестры так и остаются анонимными статистами, как, впрочем, и главные героини, каждая из которых автоматически выполняет свою функцию: Алина беснуется и превращается в берсерка, Войкица упрашивает дать подруге ещё один шанс. Мунджиу снимает длинными планами и совершенно не держит ритм. Бессмысленная возня и кутерьма идет по кругу: биполярная героиня выходит из себя, ее ловят монашки, заламывают руки, она дергается, успокаивается, и все начинается заново. Режиссер настолько уверен в собственном чувстве ритма, что вслед за развязкой ставит послесловие еще на двадцать лишних минут. Картина попросту сырая, и ответ на вопрос, почему так вышло, оказался очень прост. Мунджиу с простодушной прямотой поясняет прямо в пресс-релизе, что времени на работу у него было очень мало, поскольку съемки начались зимой, а в Канны нужно было поспеть уже к маю. Гордо добавляет, что для соблюдения сроков на площадке специально оборудовали отдельную монтажную и монтировали по ночам после съемок.
В своем появлении за ужином святой отец говорит хорошо знакомыми штампами о распущенности Европы, но режиссер противопоставляет этому не менее оголтелое общее место. Объясняя свой замысел, Мунджиу очень важно делится расхожим наблюдением о том, что верующие уделяют чересчур много внимания соблюдению формальных обрядов и не проникают в суть христианского учения. Что ж, если эта мысль для вас в новинку — тогда, пожалуй, фильм имеет смысл смотреть, поскольку именно она легла в фундамент картины. Правда, эти соображения имеют мало общего с изображенным в «За холмами» монастырем. Возможно, впервые в истории кино Мунджиу удалось снять картину, где зритель независимо от своих взглядов и отношения к религии буквально вынужден — вопреки замыслу автора — сочувствовать консервативной иерархической общности. Нахмурившийся священник бормочет себе в бороду строгие слова о недопустимости поведения героини и все равно не решается её выгнать из жалости. В чем же состоит неприемлемость поведения Алины? Она — не в силах переломить инертность подруги и переубедить её уехать из монастыря. Несмотря на то, что ту никто насильно в келье не удерживает, героиня направляет всю свою ярость на священника. Разбивает его икону (в зале раздались редкие аплодисменты), лупит по колоколам во время службы, выкрикивает непристойности в адрес сестер, пытается спрыгнуть в колодец, повесившись на веревке.
Само отношение режиссера к истории вычитывается из ключевой сцены, поставленной в сатирическом ключе. Перед исповедью монахини знакомят героиню с полным перечнем грехов, которые способен совершить человек. Их насчитывается ровно 464 штуки, на любого светского человека они производят гнетущее впечатление, поскольку из них следует, что грешником априори является всякий, кто сомневается в существовании бога. Мунджиу замечает, что внимательно проштудировал все четыре сотни, но не увидел одного — греха равнодушия, которое свойственно его персонажам. Это не так, главной героине прощают все по одной причине — от девушки отказались все, ей некуда идти. В детстве ее оставила мать, приемные родители после отъезда отдали её комнату другой девочке, врачи спешат поскорее избавиться от неё, несмотря на явно тяжелое психическое состояние. Коллеги рапортуют в своих заметках, что Мунджиу снял великое кино о «православном тоталитаризме»...
Из уважения к режиссеру и к его былым заслугам до последнего момента отказываешься верить в непроходимую глупость фильма и отсутствие внятного замысла. В какой-то момент возникает даже крамольное подозрение: на самом деле в Мунджиу проснулся внутренний фашист, решивший снять ультраправое высказывание о ненависти к иммигрантам и вообще другому, который врывается в мирно живущий чужой дом со своим уставом. Это было бы отталкивающе, но хотя бы неожиданно. Но вряд ли хоть какого-то — пусть даже и такого — радикализма следует ожидать от человека, который корректирует свои творческие планы в строгом соответствии с датами проведения престижных фестивалей.
20 мая 2012
http://seance.ru/blog/za-holmamy
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:31 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Румыния атакует, а Россия вновь входит в моду
На кинорынке в Канне состоялась презентация проектов российских режиссеров, а в конкурсе — премьера нового фильма Кристиана Мунджиу
В последние годы Каннский кинофестиваль редко обходится без скандалов. В 2009-м пресса освистала «Антихриста» Ларса фон Триера, в 2010-м город перекрывали из-за демонстраций против включения в конкурс антифранцузского фильма алжирца Рашида Бушареба «Вне закона», в прошлом году случилась знаменитая история с Гитлером и фон Триером.
По сравнению с этим Канн-2012 пока проходит спокойно. Но мини-скандал все же случился — на пресс-показе фильма лауреата «Золотой пальмовой ветви» Канна-2007 румынского режиссера Кристиана Мунджиу. После финальных титров с разных концов зала раздалось «бу-у-у» столь громкое, что даже заглушило аплодисменты.
Между тем картина «За холмами», на мой взгляд, не только на порядок превосходит все, пока предъявленное в конкурсе, но является одним из самых сильных фильмов новейшего времени. И на пресс-конференции, куда пришли в основном поклонники Мунджиу, ему устроили овацию, какую здесь услышишь нечасто.
В основе сюжета история, наделавшая семь лет назад много шума и легшая в основу документальной книги Татьяны Никулеско Бран. Молодая девушка приезжает погостить к подруге в один из молдавских монастырей, подвергается обряду изгнания бесов и вскоре умирает. Но, как это всегда бывает в большом кино, реальный факт становится лишь отправной точкой для мощного художественного высказывания. Хотя «высказывание» в данном случае — не совсем точное слово.
Режиссер намеренно убирает из фильма себя, свою точку зрения. В картине, снимавшейся ради психологического правдоподобия в хронологическом порядке, нет даже музыки — она возникнет только на финальных титрах. «Я не хотел давать зрителю подсказки, какую эмоцию и когда он должен испытывать», — говорит по этому поводу сам Мунджиу. Нет в его фильме ни правых, ни виноватых, ни разоблачения религии, ни попытки ее защитить. Но есть удивительное ощущение присутствия в каждом кадре добра и зла. Причем источник ни того, ни другого мы угадать не можем.
Видимо, именно это придает всему происходящему формат настоящего триллера. Во всяком случае, все два с половиной часа картина смотрится на одном дыхании. Работа оператора Олега Муту безукоризненна, при том что картина снята очень длинными — иногда до 8 минут — планами. И хотя действие происходит в южной части Европы, кажется, что над всем этим витает брейгелевский дух.
Муту — уроженец советской Молдавии, снимавший в числе прочего «В субботу» Александра Миндадзе и обе игровые картины Сергея Лозницы. Одну из главных ролей в фильме Мунджиу играет Валерий Андриута — уроженец Азовска и выпускник Тбилисского театрального института, переехавший затем в Будапешт. Румыния, как, пожалуй, никакая другая страна Европы, не входящая в бывший СССР, близка нам. А потому прорыв румынского кино в мировое пространство произвел на российских кинематографистов сильнейшее впечатление. И до сих пор служит вдохновляющим образцом.
Положа руку на сердце, фильмов равновеликих тому, что снял Мунджиу, в современном российском кино я не знаю. Но среди представленных в Российском павильоне новых, находящихся в работе или только что завершенных проектов как минимум две трети обещают стать событиями.
И судя по реакции зарубежных участников мероприятия (а на презентацию, модераторами которой были Андрей Плахов и Ник Виварелли из Variety, пришли представители крупнейших американских компаний: Fox Searchligt, AFCI и Sony Classics), возможно, успех их ждет и за пределами России.
Это «Долгая счастливая жизнь» и «Пока ночь не разлучит» Бориса Хлебникова, «Восьмерка» Алексея Учителя, «Кококо» Авдотьи Смирновой, «Я тебя не люблю» Павла Костомарова и Александра Расторгуева, «Танец Дели» Ивана Вырыпаева. На презентации стали известны некоторые новые подробности производства этих картин.
Во-первых, продюсер Роман Борисевич раскрыл, наконец, загадку названия нового фильма Хлебникова. У картины о российском фермере, которая является вольным ремейком американского фильма 1952 года «Ровно в полдень», рабочее название было «Конецдворье». И буквально пару недель назад возникло новое: «Долгая счастливая жизнь» — по песне группы «Гражданская оборона». Но фильм с таким названием уже был снят в 1966 году — и это единственная режиссерская работа знаменитого сценариста Геннадия Шпаликова.
Борисевич признался, что данное обстоятельство его, конечно, смущало. Но, изучив внимательнейшим образом биографию Шпаликова, пришел к выводу, что между этой трагической фигурой советского кино и героем фильма Хлебникова немало общего. Поэтому новое название оставил, и звучит оно еще и как память о Шпаликове.
Во-вторых, выяснилось, что продюсерами фильма «Восьмерка», который Алексей Учитель снимает сейчас по повести Захара Прилепина, помимо самого Учителя являются также Константин Эрнст и Екатерина Мцитуридзе. Что, впрочем, неудивительно: Эрнст был и продюсером «Края», а глава «Роскино» и Российского павильона Мцитуридзе принимала активное участие в продвижении этого фильма, ставшего номинантом премии «Золотого глобуса».
И наконец, в-третьих, было официально объявлено, почему фильм Ивана Вырыпаева «Танец Дели» скрывается пока от российской публики. Его ждут в Риме, где руководство местным фестивалем взял на себя Марко Мюллер.
Кстати, у многих наших картин, первая презентация которых проходила в Российском павильоне, международная фестивальная судьба складывалась весьма удачно. В этом году на открытие павильона, работа которого проходит при поддержке Сбербанка России, собралось гораздо больше народу, чем он способен вместить.
И уж совсем неожиданным стало появление человека в военной форме и с орденскими планками — говорят, это заместитель министра обороны Франции заглянул на огонек. По всей видимости, последние политические события резко обострили интерес к нашей стране, и, как это было во времена горбачевской перестройки, российское кино вновь входит в моду. Во всяком случае, может войти — если этот шанс не упустит.
«Мой фильм о том, как люди пытаются помочь тем, кого любят»
На пресс-конференции в Канне лауреат «Золотой пальмовой ветви» Канна-2007 Кристиан Мунджиу рассказал, что было для него самым важным в новом фильме «За холмами»:
«Хорошо бы этот фильм смотрели без сравнения с другими, особенно с предыдущей моей работой. Я, во всяком случае, хотел сделать что-то кардинально отличное. И только окончательно выбрав эту историю, вдруг осознал: героини вновь две молодые девушки. Но в отличие от «4 месяца, 3 недели и 2 дня» — это не фильм о дружбе. Это фильм о любви и о том, на какие жертвы люди идут ради нее. О личных выборах в жизни каждого человека и о состоянии тотальной покинутости.
В картине нет моей личной точки зрения. Я просто излагаю обстоятельства каждого персонажа, а зрители вольны сами выносить суждения. Вопрос, который меня действительно волновал: что правильнее — сделать ошибку, не совершив поступка, или ошибиться, пытаясь помочь? Это фильм о том, как люди пытаются помочь тем, кого любят. Для меня это во многом фильм о конфликте рационального и спиритуалистического постижения жизни.
Я никого не критикую. И говорю не о Православной церкви, а в гораздо большей степени о предрассудках и о том, надо ли понимать религию буквально. Но в конечном итоге вам решать, что вышло: критика каких-либо институций или просто комментарий к происходящему. Что касается того, как сказывается кризис на моей работе, то мне, как и моим коллегам, ежедневно приходится сталкиваться даже не с финансовым, а с иным кризисом: кризисом зрительского восприятия.
Нас тепло принимают на международных кинофестивалях, но дома мы никому не нужны. Зрители ходят на голливудский «интертеймент» — ну как после этого их заставишь смотреть наше кино? Вот это настоящая проблема. А финансирование... Ну да, с этим стало сложнее. Именно поэтому я впервые снял свой фильм в формате копродукции. Хотя вообще-то я этого не люблю: слишком уж много мнений возникает в процессе работы по поводу того, что ты делаешь».
Лариса Юсипова Канн 20 мая 2012
http://www.izvestia.ru/news/524911#ixzz1vUKHrSEs
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:31 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Американские самогонщики и религиозность по-румынски
Сюжет: Итоги 65-го Каннского кинофестиваля
…
В конкурсной программе появился первый по-настоящему сильный фильм – "По ту сторону холмов" румына Кристиана Мунджиу, одного из лидеров по-прежнему модной румынской новой волны, обладателя "Золотой пальмовой ветви" за фильм "4 месяца, 3 недели и 2 дня". Мунджиу понимает женскую душу и умеет работать с актрисами. В центре сюжета опять отношения двух девушек. Они вместе выросли в детском доме. Теперь одна из них приезжает из Германии, где устроилась на работу, чтобы забрать с собой другую. Когда-то между девушками была любовь – какая именно любовь, фильм не уточняет, а намеки мы комментировать не станем, тем более, что проблема в другом: вторая девушка любит теперь только Бога, обитает в монастыре и полностью доверяет батюшке, которого именует Папой.
В итоге приехавшую из Германии девушку в монастыре начинают исправлять. Она и сама поначалу вроде бы не против, не желая расставаться с подругой, но потом в монастыре решают, что грехов у нее слишком много – и решают исправлять насильно. И доводят ее… ладно, на этом остановлюсь. Фильм основан на реальной истории 2000-х. В комментариях в официальном каталоге фильма Мунджиу высказывается решительно, но аккуратно, утверждая, что религиозность стала сводиться для многих людей только к слепому исполнению обрядов и что в огромном официальном списке грехов, опубликованном румынской православной церковью (а их аж 464) нет почему-то греха равнодушия. При этом он не считает, что снял антиклерикальную картину. Он пытался не навязывать никакую идеологию, осуждать монахинь и их Папу (они уверены, что не сделали ничего дурного и стремились к торжеству добра) – пусть зрители смотрят и сами решают.
В интервью прессе Мунджиу более жесток, говорит, что надо учитывать разницу между верой, религией как таковой (в данном случае, христианскими традициями) и церковью как институтом. По его мнению, церковь только потому обрела сейчас в Румынии гигантскую власть, что за годы коммунизма люди привыкли к безразличию, перестали делать выбор и уважать выбор других, высказывать свое мнение. По его словам, странно, что церковь строит сейчас кафедральный собор в Бухаресте стоимостью чуть ли не в 400 миллионов евро, тогда как в стране уже есть 20 000 церквей, но всего 5000 школ и 500 больниц.
Но что вы думаете? В каннской прессе фильм Мунджиу (пусть и отдавая дань его таланту), в основном, ругают. За длину 2 часа 30 минут, за то, что опять в центре сюжета - подруги. Причин две. Первая: к режиссеру, который еще достаточно молод, но уже побеждал в Канне, предъявляют завышенные требования, а иногда и откровенно придираются. Вторая: на Западе не понимают актуальность фильма Мунджиу для большинства бывших соцстран, где церковь действительно богатеет и обретает все большую политическую силу.
…
Юрий Гладильщиков 20/05/2012
http://www.ria.ru/authors/20120520/653629750.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:32 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Канны-2012 Мунджу, Гарроне, кризис церкви, канадские хипстеры
…
С другой стороны Пале тоже толпа, но уже поприличнее. Это очередь на антирелигиозный памфлет про лесбиянок Кристиана Мунджу. «За холмами» удивительным образом очень похож на «Реквием» Шмида, но только если у Шмида был, строго говоря, угрюмый реалистический роман, у румына — монументальное высказывание на тему кризиса церкви. Девушка приезжает к подруге детства, с которой они выросли в детском доме, но теперь одна живет в Германии, а другая — в женском монастыре, где молится, крестится, постится, называет святого отца папой и говорит, что в сердце у нее теперь живет Господь. Героиня сначала пытается донести до нее простую мысль, что не стоит заниматься чепухой, а надо, как раньше, любить друг друга и спать вместе, но когда и ее пытаются прогнуть под церковные порядки, начинает вполне закономерно впадать в бешенство, плавно перетекающее в приступы эпилепсии. В церкви охают и начинают изгонять из нее демона.
Про Мунджу всегда было подозрение, что в своих лучших проявлениях он немножко жульничает, но тут он жульничать перестает и начинает снимать честный и доходчивый манифест, заметно теряя значительную долю своего обаяния. И при всех очевидных достоинствах вроде прекрасных актрис, безупречного ритма и того факта, что «За холмами» — гораздо грандиознее, чем кажется, надо представлять себе, что это выход убежденного атеиста, который два с половиной часа будет экзальтированно вбивать в слушателей одну и ту же мысль: церковные устои мало чем отличаются от фашизма, только фашизм уничтожен, а церковь — почему-то нет, рознящиеся ценности уничтожают любовь, Бога нет, а если и есть, то какое ему дело до нас, грешных.
…
Текст: Анна Сотникова, 20 мая 2012
http://www.afisha.ru/article/cannes-2012-part-2/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:32 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Любовь и другие кошмары
Продолжается Каннский фестиваль
Открывшийся в середине прошлой недели Каннский фестиваль дошел до своего первого уикенда с неплохими результатами. Несколько любопытных фильмов, два великолепных и один шедевр, причем все из Европы, насчитал АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
…
Любовь и вера (при видимом отсутствии надежды) вступают в драматический диалог в фильме "По ту сторону холмов". Кристиан Мунджу пять лет назад завоевал Золотую пальмовую ветвь, что стало беспрецедентным успехом румынского кино, и повторить его будет трудно. Как и в ставшем классическим фильме "4 месяца, 3 недели и 2 дня" — в центре новой картины женский дуэт, только фоном становится не абортарий, а монастырь: здесь нашла прибежище одна из подруг, полюбивших друг друга в детдоме. Вторая подруга, Алина, поработав в Германии, приезжает "с загнившего Запада" в православный монастырь, чтобы увезти с собой Войчиту, однако наталкивается на сопротивление не только ее самой, но и всей монастырской секты во главе с харизматичным священником, которого здесь называют папой. Незваную гостью уличают в происках вселившегося в нее дьявола и устраивают акт экзорцизма, в результате которого девушка погибает (в основе сценария — реальный скандальный случай). Похоже, впрочем, что дьявол прятался в ее подруге, но выяснилось это слишком поздно.
Прекрасно снятый оператором Олегом Муту фильм содержит несколько сильных режиссерских сцен, но как целое не выдерживает ожиданий, связанных с Мунджу. Сюжет не работает как метафора общества, а характеры героинь остаются двойственными, по существу не раскрытыми — а в данном случае это слабость. Главное же — не хватает эмоционального включения на протяжении двух часов сорока минут действия.
…
Газета "Коммерсантъ", №89/П (4874), 21.05.2012
http://www.kommersant.ru/doc/1939107
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:32 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Ханеке, Мунджиу, Винтерберг: разрушение табу
В конкурсе Каннского фестиваля исследуют религию, смерть и педофилию
…
Одно из самых незаслуженных "бу-у-у" досталось фильму "За холмами" румынского режиссера Кристиана Мунджиу, который в 2007 году получил "Золотую пальмовую ветвь" за "4 месяца, 3 недели и 2 дня" — поэтому "За холмами" заранее вызывал большой интерес. Возможно, переоценка впереди, потому что эта картина (как и "4 месяца") обладает свойствами медленного яда, от которого не избавляют новые впечатления.
После долгой разлуки на вокзале встречаются две героини. Они выросли в одном приюте, одна уехала на заработки в Германию, вторая оказалась в православном монастыре. Первая хочет немедленно увезти подругу "куда угодно", вторая намерена остаться и бесстрастно добавляет: "И ты тоже оставайся". Отношения, которые связывали их в прошлом, в монастырских стенах, очевидно, невозможны: "Я люблю тебя, — говорит послушница, — но уже не так, как раньше". Для подруги это означает — "больше не люблю". Начинается борьба не столько человека с богом, сколько свободной воли со спасительной определенностью.
Мунджиу снял еще один великий фильм о женской дружбе, которая чем патологичнее, тем прочнее (доводилось слышать от коллег жалобы на отсутствие сексуальных сцен — размечтались). Он сдержаннее и сложнее прежнего; его внутренний огонь горит под спудом.
На пресс-конференции одна из неглавных актрис рассказала, что сама является истовой православной и не знает, пустят ли ее теперь на порог церкви. Не менее серьезным испытанием фильм оказывается и для антиклерикала.
Свод правил, который определяет жизнь обитателей монастыря, светскому человеку кажется абсурдным (батюшка, например, уверен, что для православного большой грех просто заходить в церковь другой конфессии). Но на протяжении довольно длинного (два с половиной часа) фильма трудно оставаться при своих.
Вымотав бесперспективными переговорами двух подруг, Мунджиу погружает зрителя в ужас осознания того, что оппонент, при всей абсурдности его аргументации, тоже может быть прав. Картина Мунджиу существует как бы в двух пространствах, и правда здесь одновременно и на стороне монахинь, изгоняющих из приезжей девушки дьявола, и на стороне женщины-врача, сообщающей о них полиции. Иллюзия любви к богу ничем не лучше иллюзии любви к человеку, любой выбор может быть и хорош, и плох одновременно, но за последствия все равно отвечаешь ты — в финале "За холмами" подходит к той точке, где перекладывание ответственности на другого (любого другого) уже невозможно.
Мунджиу покушается сразу на два противоречащих друг другу табу ("верующие — мракобесы, это не обсуждается", "неверующие ничего не понимают, это не обсуждается").
…
Мария Кувшинова • 21/05/2012
http://www.openspace.ru/cinema....#expand
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:33 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Каннский фестиваль — 2012: выход победителей
На фестивале в Каннах показали фильмы двух лауреатов «Золотой пальмовой ветви» — Кристиана Мунджиу и Михаэля Ханеке. Планка конкурса резко поднялась
Мунджиу, получивший «пальму» в 2007 г. за фильм «4 месяца, 3 недели и 2 дня», привез драму «За холмами» (Beyond The Hills). Каннская публика приняла ее благожелательно, но спокойно. Легко представить, какой был бы скандал у нас — как вокруг всего, что связано с критикой церкви. Оказывается, в Румынии это тоже болезненная тема.
Сюжет «За холмами» основан на документальных книгах журналистки ВВС, расследовавшей случай экзорцизма в румынском православном монастыре в 2005 г. Как и в «4 месяцах», главные героини — две подруги. Они выросли в сиротском приюте, потом одна уехала работать в Германию, а вторая ушла в монастырь. Та, что уехала, очень скучала и вернулась, чтобы забрать подругу с собой. То есть явилась в чужой монастырь со своим уставом, в котором главное — любовь.
В том, что случается дальше, виноваты все и никто. Медицина реагирует на нервный срыв девушки несколькими дозами галоперидола и умывает руки. Монахини во главе с настоятелем доходят до того, что пытаются изгнать из нее бесов. Но битва на самом деле идет не за ее душу, а за душу подруги-монашки.
Мунджиу подчеркивает, что случай — частный, а режиссерская позиция — нейтральная. Но фильм все равно воспринимается как антиклерикальный. Мунджиу сочувствует одержимой героине и с плохо скрытой неприязнью смотрит на обитателей монастыря (сцена с чтением официального списка 454 грехов и вовсе сатирическая). Но дело даже не в этом. Главное, что режиссер сражается с религией ее оружием, выворачивая наизнанку сюжет о чуде спасения. Когда больную, которая воет и кусается, привязывают к кресту, кажется, что это перебор (монахини должны хоть немного соображать, что делают?). Нет, не перебор, все логично: одну душу эта жертва спасет, вернет в мир.
Фильм идет два с половиной часа. Думаете, скучный? Как бы не так! Действие не провисает ни на минуту, кульминация работает как в образцовом триллере. Режиссура очень высокого класса.
…
Олег Зинцов Vedomosti.ru 21.05.2012
http://www.vedomosti.ru/lifesty....UApuqmS
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:33 | Сообщение # 11 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Власть тьмы
Фильм Кристиана Мунджиу внес в ряды каннских зрителей первую смуту
Премьеру фильма "По ту сторону холмов" в Канне ждали с особым интересом: это новая работа румынского режиссера Кристиана Мунджиу, получившего Золотую пальмовую ветвь за фильм "4 месяца, 3 недели и 2 дня".
Битком набитый зал два с половиной часа смотрел историю медленную и страшную, историю о том, как из самых лучших побуждений фанатики добра могут сотворить самое преступное из зол - убить человека. На финальных титрах тишину разорвали отдельные крики "бу-у!" и то, что в отчетах зовут бурными продолжительными аплодисментами.
Это значит, в Канне назревает очередная интрига: аудитория раскололась - и есть отчего.
В принципе Мунджиу снял свою версию старого советского фильма "Тучи над Борском" - правда, не подозревая о его существовании, в другое время, при других общественных ориентирах и на другом уровне.
В основе его картины реальный случай, получивший широкий резонанс во всей Европе, кроме России. В маленьком селе православная община убила девушку, пытаясь изгнать из нее предполагаемого беса. Преступники понесли наказание, но, подчеркивает Мунджиу, Интернет и теперь пестрит снятыми на мобильные телефоны видеодокументами многочисленных случаев доморощенного экзорцизма в странах Восточной Европы. Освободившись от одной диктатуры, люди попали во власть другой - диктатуры невежества и тьмы.
Во время просмотра фильма в зале только однажды возник смех - когда монашки зачитывали список из 464 грехов: грешными, по сути, объявлялись все проявления жизни. Во избежание грехов предписывалось денно и нощно молиться, задавив в себе все человеческое. "Почему ты боишься жизни?!" - этот отчаянный вопрос стал ключевой фразой картины.
Вопрос задает Алина, приехавшая из Германии в надежде забрать с собой единственную подругу Войчиту, с которой сроднилась еще в румынском сиротском приюте. Скоро станет ясно, что это не просто дружба, а любовь, что Алина без Войчиты не может жить. Но Войчита уже другая - она посвятила себя богу, ушла в монашки, живет в монастыре, где нет электричества, и время для нее остановилось.
Для Алины потеря любимой подобна смерти. Для Войчиты запретная любовь - страшный грех, она омертвела душой и к вызовам жизни равнодушна. И Алина начинает метаться в отчаянии. Пытается принять новые условия существования, слушает наказы святого отца, но чем дальше углубляется в дебри канонов, тем больше восстает против насилия ее существо. Мунджиу и оператор Олег Муту выбирают для съемок зиму - черно-белый мир, где нет признаков XXI века, первичное полупещерное существование и постные лица, лишенные любых живых эмоций, кроме тайного любопытства к чужим грехам.
Черно-белый мир порождает черно-белое сознание. Есть только абсолютное добро - бог и абсолютное зло - дьявол. Жизнь во всех ее проявлениях бдительно проверяется на наличие дьявольских козней - взгляды подозрительны, по любому поводу бегут советоваться с суровым святым отцом, а у того на все случаи один рецепт: молиться. Непонятная смутьянка с растленного Запада несет в себе опасность: она сомневается, не верит в чудо, в нее вселился дьявол. Истерику отчаявшейся девушки принимают за бесовские конвульсии. И тогда, желая ей добра, ее медленно и жестоко пытают голодом, унижением и жаждой, привязав к самодельному кресту, пока не умрет.
Я сейчас отметил только главные моменты фабулы. В фильме она дана почти в романных формах, с бэкграундом, с безнадежными попытками Алины вернуть былую любовь, с точно и тонко подмеченными чертами религиозного фанатизма - источника бед. Журналист по первой профессии, Мунджиу выстраивает повествование в почти бесстрастной манере, не нагнетая эмоций в зале, но позволяя героям доходить до крайних точек эмоциональных взрывов. Финал у многих вызовет упреки в недоделанности, но я вижу здесь художественную и публицистическую логику: коллизия мистической Битвы Добра и Зла обрывается в сугубую прозу. Врач в больнице, куда доставят убитую Алину, смотрит на перепуганных монашек с брезгливостью, как на явление Средневековья. Приезжает полиция расследовать убийство. Святой отец, сообразив, что ему светит тюрьма, теряет всю значительность и лепечет, как нашкодивший пацан, и это значит, что в Румынии еще работают законы. "Любовь может сделать понятия добра и зла весьма относительными, - подчеркивает режиссер в аннотации к фильму. - Свет и тьма на самом деле есть порождения не бога и дьявола, а хорошего образования или дремучего невежества".
Мунджиу закольцовывает картину метафорическими кадрами. В начале приехавшая Алина бежит к встречающей ее на вокзале Войчите сквозь зажатую между железнодорожными составами толпу - против течения. В финале, когда рабов божьих везут в автозаке, дорогу преграждает группа детей, идущих из школы, - веселых и пока полных жизни. Проехавшая машина зальет ветровое стекло автозака потоками жидкой грязи, и картина динамичной современной жизни, на миг проглянувшая в фильме, снова исчезнет в серой вязкой жиже.
На вопрос, какую реакцию он ожидает от официальной православной церкви, Кристиан Мунджиу ответил:
- Я не уверен, что церковь займет какую-либо позицию. Но надеюсь, что многие прихожане посмотрят картину и сформируют свое мнение на основании собственных впечатлений.
Каннский конкурс, который с самого начала заявил весьма сильную программу, с появлением румынского фильма вышел на новый уровень художественной мощи, отваги и актуальности авторского послания. А на другой день подтвердил тенденцию, показав фильм не менее актуальный и, на мой взгляд, еще более сильный - "Охоту" Томаса Винтерберга. Но о нем в следующий раз.
Текст: Валерий Кичин (блог автора) 21.05.2012, 00:07 "Российская газета" - Федеральный выпуск №5786 (113)
http://www.rg.ru/2012/05/19/film-site.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:33 | Сообщение # 12 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Режиссер фильма-претендента на приз Каннского фестиваля: Я отказался от съемок в храме
Румынский режиссер Кристиан Мунджу в Каннах рассказал о подробностях съемок фильма-номинанта Каннского фестиваля За холмами. Об этом он рассказал в интервью РИА-Новости.
По словам режиссера, он отказался от съемок в настоящем храме, так как верующие актеры психологически не смогли бы работать на территории реального церковного учреждения.
"Церковь - сакральное пространство, я никогда не решился бы делать фильм в настоящем храме. Тем более, что среди актеров есть религиозные люди, и им было бы невозможно играть те психически и физически изнурительные сцены, которые прописаны в сценарии, перед настоящим алтарем. Так что специально для съемок я построил декорации на холме, неподалеку от Бухареста,"- рассказал он.
"Моя история началась с реальных событий, произошедших в 2005 году в румынской Молдове. Точнее, с опубликованной в местной газете заметки о том, как священник в православном монастыре привязал к кресту девушку, приехавшую в гости к одной из послушниц, и начал изгонять из нее злых духов, а она неожиданно умерла. История была изложена эффектно, но неточно, однако именно в таком виде она разошлась по заголовкам всего мира. Чуть позже Татьяна Никулеску, которая тогда работала корреспондентом Би-Би-Си, решила разобраться в произошедшем. Оказалось, как водится, что там все было гораздо сложнее, чем кажется, но Татьяна старалась выслушать всех и никого не судить, поэтому с ней общалась даже церковь,"- рассказал он.
"Интерес был в деталях: как так может получиться, что сейчас мы с вами сидим за одним столом и признаем друг друга людьми со свободной волей, а через три недели я решаю, что в вас вселился дьявол, и привязываю вас к кресту? Тем временем начался процесс, причем до его завершения все обитатели монастыря оставались на свободе, а священнику даже разрешили провести заупокойную службу по погибшей девушке - довольно странная идея, на мой взгляд. Никто в монастыре не видел никакой своей вины - они были уверены, что девушка умерла по чистой случайности, потому что на самом деле чем-то болела, а обвинительный приговор сочли данью общественной условности: раз был скандал, кто-то должен расплачиваться. Священника в итоге в прошлом году выпустили, но от церкви их всех отлучили, причем безо всякого разбирательства,"- сказал Мунджу.
"Но эта история - не про экзорцизм, а скорее про наше сегодняшнее общество. Про то, что и религиозные, и светские власти могут ошибаться: одни - творя зло во имя добра, вторые - воздерживаясь от любого вмешательства, чтобы не навредить,"- считает режиссер .
Напомним, одним из главных фаворитов международной критики считается За холмами румынского режиссера Кристиана Мунджу - человека, который в 2007 году получил Золотую пальмовую ветвь за Четыре месяца, три недели и два дня.
"Основой фильма За холмами стала обошедшая газеты всего мира история о том, как в одном маленьком монастыре на востоке Румынии загубили девушку, изгоняя из нее злых духов. Правда, от реальных событий режиссер постарался отойти как можно дальше: он построил фильм на противодействии между двумя подругами - Войкицей (Космина Стратан), которая после детского дома ушла в монастырь, и Алиной (Кристина Флютур), которая после того же детского дома уехала было на заработки в Германию, но вернулась, потому что не могла жить без Войкицы,"- пишет РИА-Новости.
Как сообщалось, сегодня состоится закрытие 65-го Каннского фестиваля, проходившего с 16 по 27 мая. Во время церемонии закрытия будет назван обладатель Золотой пальмовой ветви.
27 мая 2012
http://korrespondent.net/showbiz....v-hrame
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:34 | Сообщение # 13 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Кристиан Мунджу: суть кино в течении времени
Сюжет: Итоги 65-го Каннского кинофестиваля
Судьба каннских призов будет решена уже через несколько часов. Одним из главных фаворитов международной критики считается "За холмами" (Dupa dealuri) румынского режиссера Кристиана Мунджу - человека, который в 2007 году получил "Золотую пальмовую ветвь" за "Четыре месяца, три недели и два дня" и положил начало мировой моде на румынскую "новую волну". Следующий проект он выбирал очень долго - пока, в конце концов, не решился сделать фильм из обошедшей газеты всего мира истории о том, как в одном маленьком монастыре на востоке Румынии загубили девушку, изгоняя из нее злых духов. Правда, от реальных событий режиссер постарался отойти как можно дальше: он построил фильм на противодействии между двумя подругами - Войкицей (Космина Стратан), которая после детского дома ушла в монастырь, и Алиной (Кристина Флютур), которая после того же детского дома уехала было на заработки в Германию, но вернулась, потому что не могла жить без Войкицы. В интервью РИА Новости Мунджу объяснил, кто во всем виноват и зачем строить картину на длинных планах. Слушала Ольга Гринкруг.
- Экзорцизм оказался неожиданно популярен в Восточной Европе. В прошлом году на ММКФ был польский фильм "Именем дьявола", там фигурировали сходные материи. Откуда такой интерес?
- Фильма "Именем дьявола" я не смотрел, хотя было бы любопытно. А моя история началась с рельных событий, произошедших в 2005 году в румынской Молдове. Точнее, с опубликованной в местной газете заметки о том, как священник в православном монастыре привязал к кресту девушку, приехавшую в гости к одной из послушниц, и начал изгонять из нее злых духов, а она неожиданно умерла. История была изложена эффектно, но неточно, однако именно в таком виде она разошлась по заголовкам всего мира. Чуть позже Татьяна Никулеску, которая тогда работала корреспондентом "Би-Би-Си", решила разобраться в произошедшем. Постепенно ей удалось пролить некоторый свет на события тех дней. Оказалось, как водится, что там все было гораздо сложнее, чем кажется, но Татьяна старалась выслушать всех и никого не судить, поэтому с ней общалась даже церковь. Интерес был в деталях: как так может получиться, что сейчас мы с вами сидим за одним столом и признаем друг друга людьми со свободной волей, а через три недели я решаю, что в вас вселился дьявол, и привязываю вас к кресту? Тем временем начался процесс, причем до его завершения все обитатели монастыря оставались на свободе, а священнику даже разрешили провести заупокойную службу по погибшей девушке - довольно странная идея, на мой взгляд. Никто в монастыре не видел никакой своей вины - они были уверены, что девушка умерла по чистой случайности, потому что на самом деле чем-то болела, а обвинительный приговор сочли данью общественной условности: раз был скандал, кто-то должен расплачиваться. Священника в итоге в прошлом году выпустили, но от церкви их всех отлучили, причем безо всякого разбирательства. Но эта история - не про экзорцизм, а скорее про наше сегодняшнее общество. Про то, что и религиозные, и светские власти могут ошибаться: одни - творя зло во имя добра, вторые - воздерживаясь от любого вмешательства, чтобы не навредить.
- Священник у вас протестует против официальных церковных властей.
- Его позиция, действительно, радикальнее, чем официальная: он отказывается от своего оклада из протеста против экуменизма и размывания традиционных ценностей, не хочет расписывать свою церковь, хотя по правилам в православной церкви должны быть росписи, и из-за этого возникает некий конфликт с местными церковными властями, подробности которого я в итоге из картины вырезал. Отчасти из-за этого он берется изгонять из девушки злых духов - чтобы продемонстрировать свои способности, доказать, что он многое может. Но истинный христианин не должен ничего доказывать, гордыня - страшный грех.
- Фильм наверняка обвинят в антиклерикализме.
- В Румынии, как и во многих других странах, церковь обладает большим могуществом, но власть подразумевает ответственность, а не запрет на любые сомнения, связанные с церковными установками. Вдобавок, зачастую истинные религиозные ценности подменяются их поверхностным толкованием, а люди, которые считают себя религиозными, на самом деле просто суеверны, только не понимают, что между глубокой верой и поверхностными иррациональными рефлексами есть большая разница.
- Вы снимали в настоящем монастыре?
- В декорациях. Церковь - сакральное пространство, я никогда не решился бы делать фильм в настоящем храме. Тем более, что среди актеров есть религиозные люди, и им было бы невозможно играть те психически и физически изнурительные сцены, которые прописаны в сценарии, перед настоящим алтарем. Так что специально для съемок я построил декорации на холме, неподалеку от Бухареста.
Предварительно я съездил в ту церковь, где события происходили на самом деле, но копировать ее не стал. У меня все-таки другая история, другое место действия, другие отношения между девушками. Соответственно, фильм держится на другом конфликте. В реальности смерть девушки наступила из-за незнания, невнимания и неудачного стечения обстоятельств. Эти мотивы я оставил, но мне важно было поговорить еще и о роли религии в современном обществе, о том, что происходит, если религию интерпретировать буквально, и если люди, которым положено быть рациональными - например, врачи - начнут, как в фильме, вместо рецептов прописывать больным молитвы, смешивая собственные религиозные убеждения с профессией. Кроме того, в исходной истории девушки были просто подругами - между ними не было той связи, которая возникает между детьми, лишенными семьи. Алина же, оставив Войкицу в монастыре, теряла не просто подругу - она теряла единственного человека, который ее любил: именно потому она так за нее боролась. Каждая из них из большой любви старалась доказать, что другая неправа, каждая старалась вернуть заблудшую подругу на путь истинный - а закончилось все так, как закончилась.
- Вы категорически протестуете против того, чтобы "За холмами" сравнивали с "Четырьмя месяцами, тремя неделями и двумя днями", но сопоставление напрашивается - хотя бы потому, что и там, и там сюжет построен на отношениях двух девушек, судьба которых зависит от одного мужчины.
- Две девушки есть. Признаю. Но "Золотая пальма" не означает, что я должен снимать один и тот же фильм снова и снова. Мне нужна была современная история, потому что я устал от времен Чаушеску, где происходило действие предыдущей картины. Начав писать сценарий, я осознал, что структура немного напоминает "Четыре месяца...", но все же здесь совсем иной конфликт, и надеюсь, что некоторое сходство мне простят. Ну а обращение к женским характерам объясняется просто: меня занимают моральные вопросы, а женщины как существа более хрупкие оказываются жертвами агрессии чаще, чем мужчины. Возможно, когда-нибудь дойду и до мужчин - дайте мне время!
Зато по стилю обе мои картины очевидно похожи: длинные планы, отказ от музыки, отказ от монтажа, ручная камера. Визуальная сторона любого фильма зависит от происходящих в нем событий: режиссер должен быть открытым и понимать, что диктует ему история. Мы с Олегом Муту, например, с самого начала решили, что действие будет происходить не летом, как было в реальности, а зимой.
- Почему? Потому что испытание жизнью в монастыре, где нет даже электричества, от этого делается более суровым?
- Потому что нам нужно было показать возрождение природы в финале. Жизнь продолжается, весна наступает, несмотря ни на что. И еще мне важно было наряду с монастырской жизнью показать жизнь реальную, происходившую совсем рядом с монастырем, но с психологической точки зрения отстоящую очень далеко. В моей картине важна роль не только религиозных, но и социальных институтов. Детского дома, где Алине и ее брату дали какое-то образование, но не дали ни любви, ни моральных ориентиров, и откуда их выпустили, предоставив либо искать черную работу в городе, либо эмигрировать, либо отправляться в монастырь - больше никакого выбора у них не было.
Многие сцены я в итоге вырезал. Поначалу мне казалось, что "За холмами" надо делать по принципу скорее романному, чем кинематографическому, не упуская ни одной детали, даже когда подробности касаются не двух главных героинь, а общественного устройства в целом - ведь в итоге именно эти детали определят судьбу девушек. Но я никогда прежде не имел дело с 240-страничным сценарием. Когда объем так велик, невозможно сходу представить себе весь фильм целиком. Ты понимаешь, чем все должно закончиться, но не понимаешь, как. Так что я начал снимать все сцены последовательно, меняя что-то по ходу дела, потому что нельзя заставить актеров играть вещи, которые кажутся им неестественными. В конце концов, все встало на свои места, важное отделилось от неважного.
Но я до сих пор не уверен, что многосложные истории вроде этой могут стать хорошим материалом для кино. Мне важно было один раз попробовать. Но в кино время течет не так, как в романе. А суть фильма - не в кадре, не в монтаже, но как раз в течении времени. Именно поэтому я снимают такие длинные планы. Однако есть предел, который лучше не переходить, неслучайно обычные фильмы не превышают определенной длины.
- Вы не боитесь, что зрители начнут сбегать с середины?
- Бояться нечего - в Румынии зрителей почти не осталось, а те, что есть, смотрят одно сплошные американские боевики. И я пойму, если они, попав на мой фильм, начнут выходить из зала. Картина требует некоторых усилий - набраться терпения на полтора часа, чтобы получить всю необходимую информацию. После этого события начинают разворачиваться очень быстро. Я требую многого от зрителя - потому что я делаю не развлекательное кино, а фильмы, которые заставят людей задавать себе вопросы. Если они хотят развлекаться и смотреть на мелькающие картинки - милости просим, таких режиссеров много. Но мне совершенно не нужно становиться одним из них.
27/05/2012
http://www.ria.ru/interview/20120527/658639757.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 05.06.2012, 13:34 | Сообщение # 14 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Героини фильма Мунджу: в кино, в отличие от театра, надо играть нутром
Сюжет: Итоги 65-го Каннского кинофестиваля
В этом году жюри Канна вручило сразу две "пальмовые ветви" за лучшую женскую роль - они достались 28-летней Космине Стратан и 34-летней Кристине Флютур, двум стеснительным румынским дебютанткам, которые сыграли у Кристиана Мунджу в фильме "За холмами", отмеченном еще и премией за лучший сценарий.
Космина (в фильме - послушница Войкица) - студентка театральной школы и журналистка, начинавшая в той же газете, где когда-то, еще до "Золотой пальмы" за "Четыре месяца, три недели и два дня", писал и сам Мунджу. Со своим будущим режиссером она познакомилась, когда пришла брать у него телеинтервью. Кристина (в фильме - бунтарка Алина) - переводчица и актриса национального театра. Ни одна из них прежде не играла в полнометражных фильмах, и обе начали кинокарьеру сразу с каннской красной дорожки. В интервью РИА Новости Космина рассказала, как пыталась достичь взаимопонимания с собственной героиней, а Кристина - как плыла по течению на съемках. По ходу беседы Ольге Гринкруг довелось многое узнать о чувстве вины, свободе выбора и режиссерском спокойствии.
- Вы впервые увидели себя на большом экране в каннском зале "Люмьер". И как вам?
Кристина: - Я не могла смотреть на происходящее спокойно и отстраненно, как все остальные зрители рядом со мной, а вместо этого переживала за героиню, которая боролась за свою свободу выбора, за свою самостоятельность, за будущее вместе с любимой подругой, Войкицей, героиней Космины. Пыталась доказать ей, что ни церковные, ни политические, ни любые иные нормы нельзя воспринимать как догму, а нужно самой включать голову - иначе последствия будут самые катастрофические. В этом смысле Алина очень похожа на меня саму - я верю, что мы сами должны нести ответственность за свои слова, решения и поступки. И есть жуткая ирония в том, что в финале эту сильную, волевую, боевую девушку лишают всякой возможности действовать и решать за себя. Это страшно бесит.
Космина: - Когда я прочла сценарий, Алина, героиня Кристины, понравилась мне куда больше, чем Войкица - она очень свободная, очень озлобленная и очень храбрая. Но потом мы с Кристианом (Мунджу - прим. ред.) все обсудили, устроили несколько репетиций, и я постепенно начала понимать своего персонажа. Хотя поначалу очень сложно было смириться с тем, что Войкица ничего не может решить самостоятельно, не может наплевать на чужие советы. Ей постоянно нужно на кого-то опираться, она не может шагу ступить без чужого одобрения. Мы снимали в хронологическом порядке, и я все время хотела вмешаться, помочь Алине, что-то предпринять. А Кристиан говорил: "Погоди! Еще не время!". Это было очень тяжело. Все время хотелось сказать Войкице: "Ну же! Давай! Сделай хоть что-нибудь!".
- У вас у обеих роли очень непростые. Особенно если учесть, что это ваш первый фильм. Как вы готовились?
Кристина: - "За холмами" - мое первое столкновение с кинокамерой, но у меня не возникло ощущения, что надо осваивать принципиально новое ремесло. Я просто окунулась в работу с головой. Мне показалось, что главное отличие кино от театра состоит в скоростях. В театре у тебя в распоряжении месяц, а то и два, чтобы срастись с персонажем и сродниться с текстом. А Кристиан переписывал реплики прямо по ходу съемок, и на то, чтобы их разучить, отводилось не больше часа. Но мне даже понравилось - можно было не вдаваться в чрезмерно подробный анализ и вообще не задумываться, играть нутром, а не головой. И еще мне понравилось тонкость, с которой кинематограф способен рассказывать о персонажах, отталкиваясь от одной какой-нибудь мелкой детали. В театре все гораздо крупнее.
Космина: - Я уже на пробах поняла, что с Кристианом будет легко работать, потому что он очень спокойный и его спокойствие передается всем, кто находится рядом. Если на съемках что-то шло не так, он просто говорил: хорошо, девочки, а теперь давайте попробуем чуть-чуть по-другому. Это настоящий дар - давать людям свободу перед камерой.
Кристина: - Когда Кристиан объясняет, что от тебя требуется, это не ощущается как приказ – скорее кажется, что он тебя ведет в танце, и ты удивительным образом растешь над собой.
Космина: - По ходу съемок часто оказывалось, что персонажи развиваются не совсем так, как было прописано в сценарии, и тогда Кристиан прислушивался к нам, менял реплики, чтобы развитие персонажей шло органично.
Кристина: - Он отличается невероятной гибкостью, и если фильм движется не совсем в том направлении, в каком он предполагал, Кристиан дает ему свободу, как будто это тоже живое существо. А вместе с ним и мы действовали так, будто плывем по течению.
- Что именно менялось по ходу съемок?
Кристина: - Главным образом речь шла о нюансах.
Космина: - Например, моя героиня всегда заплетала волосы и повязывала сверху черный платок. Но в последнем эпизоде, когда полиция приезжает разбираться с причинами смерти Алины, мне показалось, что Войкица должна выглядеть не совсем так, как обычно - это показало бы происходящие в ней перемены. К концу фильма она впервые ощущает, что готова действовать самостоятельно и смотреть в глаза окружающему миру. С ней происходит трагедия, но благодаря этой трагедии случается и благотворная перемена. Поэтому Кристиан разрешил мне распустить волосы и надеть вместо монашеской темной кофты светлый Алинин свитер. Мы не знаем, что произойдет с Войкицей дальше, уйдет ли она из монастыря, уедет ли из страны, но, по крайней мере, она осознает свою долю ответственности за произошедшее с подругой. И самый простой способ искупить вину для нее - рассказать всю правду полиции.
- Фильм основан на реальной истории, которая, как говорит Кристиан, наделала много шума и широко обсуждалась в прессе. Вы о ней знали до того, как началась работа над фильмом?
Кристина: - Слышала в новостях, но в детали не вдавалась - я вообще стараюсь не смотреть телевизор.
Космина: - История была такая страшная, что я предпочла в нее не углубляться.
Кристина: - Сценарий Кристиана хорош тем, что сенсационную новость превратил в глубокую человеческую историю. Историю про конкретных людей с конкретными убеждениями, про любовь, а не только про религию или про устройство общества. Там все было гораздо сложнее, чем в новостях, где настолько часто рассказывают о кровавых вещах, что мы потеряли способность ужасаться.
Космина: - Я надеюсь, что люди, которые посмотрят фильм, смогут отнестись к нему как к личной истории, а не как к антиклерикальному или антиобщественному высказыванию. Здесь речь идет, прежде всего, о личной ответственности, пусть даже и в религиозном контексте. О том, что вера не обязательно требует примирения с системой - каждый верующий может определять правила сам для себя.
Кристина: - А предрассудки и суеверия надо отбросить еще прежде, чем в зале погаснет свет - иначе не имеет смысла смотреть фильм.
29/05/2012
http://ria.ru/interview/20120529/660042217.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 12.02.2013, 19:21 | Сообщение # 15 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Некелейное. «За холмами», режиссер Кристиан Мунджу
Как медицина изучает посттравматические состояния, так киноведению пора браться за исследование пост-успешных синдромов. Между искусством и индустрией авторы не находят себе места, тщетно пытаясь примирить нахлынувшую славу с последующим планированием жизни и карьеры. Случай «румынской волны» — показательный. Разобрав всевозможные фестивальные призы, учредив моду на аскетичный стиль и мрачнейший юмор, прославившись даже в недосягаемой Америке, талантливые молодые режиссеры оказались в тупике.
Потихоньку встающий на ноги национальный прокат отказался переваривать столь специфический продукт, за границами Румынии уникальный товар моментально терял в цене, а ожидания были выше некуда — ведь других «волн» европейский кинематограф XXI века не придумал.
Каждый автор изобрел свою стратегию, кто во что горазд. Корнелиу Порумбою попробовал отмежеваться от славы комедиографа, сняв после уморительного «12:08 к востоку от Бухареста» задумчивый «Полицейский, прилагательное». Кристи Пую сменил гуманистиче-ский пафос «Смерти господина Лазареску» на угрожающую психопатологию в герметичной «Авроре». Автоматически выведенный в лидеры «школы» Кристиан Мунджу (как-никак главным прорывом румынского кино стала победа его «4 месяцев, 3 недель и 2 дней» в Канне) оказался в самом трудном положении. Спродюсированный им альманах «Сказки золотого века» был воспринят как неудачный самоповтор, сделанный после изрядной паузы фильм «За холмами» в Канне встретили свистом, смешанным с неуверенными аплодисментами. Да, оценки в рейтингах критиков были высокими, а жюри отписало Мунджу аж две награды, за сценарий и за женскую роль (ее поделили дебютантки Космина Стратан и Кристина Флутур), но в этом легко было усмотреть жест вежливости или чистую инерцию.
Поводов для сомнений хватало. «За холмами» может показаться дайджестом отработанных приемов и тем. Опять живая камера, пристально следящая за героями (Олег Муту, снимавший «Смерть господина Лазареску» и «4 месяца, 3 недели и 2 дня»), никакой закадровой музыки, дотошный реализм в деталях. Вновь безалаберная полиция и некомпетентные врачи, которые вроде бы желают окружающим добра, но категорически не способны кого-то вылечить или защитить. Убогий быт, привыкшие к нему люди.
И прямые параллели с предыдущей «пальмоносной» картиной Мунджу: в центре действия две девушки-подруги, одна из которых в трудной ситуации, а другая пытается ей помочь. Третий участник драмы — брутальный мужчина (на сей раз не доктор-абортолог, а священник). Дежавю. То ли автор признал свою беспомощность, то ли пошел ва-банк и попробовал решить более сложную задачу на сходном материале. В поисках ответа стоит обратить внимание не на сходство двух картин, а на их различия.
«4 месяца, 3 недели и 2 дня» — фильм об эпохе Чаушеску, «За холмами» — драма сугубо современная. Эффектность «4 месяцев…» была в немалой степени обусловлена двойной экзотикой хронотопа: о социалистической Румынии западный зритель почти ничего не знал (о запрете на аборты не знал наверняка), и атмосфера сумрачной эпохи сыграла важнейшую роль. Для самого Мунджу время действия было драматургическим подспорьем, создавшим необходимые условия для конфликта. «За холмами» разворачивается в обстановке еще более смутной, но вместе с тем нейтральной — нынешняя Румыния столь же неизвестна и непонятна для любого жителя шенгенской зоны (не говоря об американце или азиате), как и православный монастырь, в стенах которого происходят основные события фильма.
На дихотомии тоталитарного прошлого и размытого настоящего строится все современное румынское кино. Ярче всего она обозначена в «12:08 к востоку от Бухареста», но и «Смерть господина Лазареску» обнажает ту же внутреннюю двойственность, а «Полицейский, прилагательное» базируется на парадоксах юриспруденции XXI века, постепенно стирающих границу между двумя Европами. Одним из первых в своем полнометражном дебюте «Запад» на это обратил внимание именно Мунджу. В открывающей фильм сцене молодая пара возвращается домой мимо железнодорожных путей и обнаруживает, что хозяин съемной квартиры выселил их за неуплату — в буквальном смысле слова выставил на улицу всю мебель и прочие вещи. Вдруг нахлынувшее чувство бездомности, неразрывно связанное с ощущением свободы, пронизывает и ту картину, и новую, одна из героинь которой, Алина, покинув стены сиротского приюта, все-таки уехала с ненавистной родины на загадочный Запад. В первых же кадрах «За холмами» она вновь ступает на родную землю, встречаясь с единственной подругой Войкитой на вокзале, у грохочущих поездов, в толчее перрона. Траектория закольцевалась: Мунджу начал снимать кино с ситуации перманентного отъезда и пришел к ситуации мучительного возвращения. Причем и то, и другое он сделал, не покидая Румынии, хотя в продюсерах «За холмами» числятся обитатели западного мира — в том числе братья Дарденн, исследующие в своих фильмах ту же границу с противоположной стороны.
Алина жила в Германии, где работала официанткой, а может, дело было хуже, недаром в разговорах подруг то и дело всплывает некто Пфафф, когда-то делавший с участием девушек фотосессии сомнительного свойства. Она вернулась, чтобы забрать Войкиту с собой, даже присмотрела для них обеих рабочие места на каком-то корабле. Та, однако, уезжать не торопится. Она стала монахиней и живет в небольшом монастыре, ни о чем не сожалея и не собираясь ничего менять. Связь между Войкитой и Алиной меж тем остается неразрывной. Их насмерть связала тоталитарная генеалогия общего прошлого — сиротского приюта, в котором обе вели несладкую жизнь. Именно там и тогда старшая Алина, овладевшая карате, взяла младшую Войкиту под крыло, защищая по мере сил от побоев и унижений, — а теперь сама вернулась за защитой от одиночества и боли.
Мир скрытого от глаза, но ощутимого всеми пятью чувствами насилия памятен по «4 месяцам…». В том фильме отважная Отилия даже на темной улице опасалась посторонних глаз и ушей, ни на секунду не отрешаясь от государственного контроля, от ока Большого Брата, виртуозно воплощенного в вуайеристской камере Олега Муту. Однако в той вселенной, лишенной права на частную жизнь, могло родиться чудо солидарности, причастности к чужой беде. Ушел тоталитарный гнет — исчезла и надежда на плечо или хотя бы на сочувственный взгляд ближнего. Страх коммунальности сменился щемящей жаждой общности — того, что в русской культуре принято называть «соборностью»: отсюда и конвульсивная волнообразная эпидемия православия, охватившая как Румынию, так и Россию.
Алина сбежала от социума на Запад, выбрав путь личной ответственности, и не выдержала ее груза. Войкита предпочла иллюзию соборности, уйдя в монастырь. Одна получила желанную свободу строить собственную жизнь и подчиняться сильнейшему из чувств — любви, получив в нагрузку одиночество и потеряв надежду на гармонию. Вторая эту гармонию обрела, отказавшись от свободы, любви, права на индивидуальность. Две крайности, два полюса: магнитное поле напряжения между ними создает неразрешимое противоречие. Его с особой отчетливостью обнажает кульминационная сцена с чтением вслух списка грехов по православному канону: таковых — 464, и Алина, кажется, повинна в каждом из них. А все потому, что ключевое слово в описании любого греха — «сомнение». Сомнение — привилегия свободного человека, следовательно, свобода и есть величайший из грехов. Или ты живешь без греха, или без свободы.
Параллели между социалистическим тоталитаризмом и православной системой напрашиваются, но Мунджу далек от разоблачений церкви. К слову, монастырь из его фильма находится на отшибе, а священник не пользуется популярностью: епископ даже отказывается приезжать и освящать его церковь, которую из-за нехватки финансирования так и не расписали. Режиссер не сокращает бесчеловечно длинный список прегрешений, а добавляет еще один, 465-й: грех безразличия. Его исследованию и посвящена картина.
Безразличие вообще трудная материя. Она не подлежит и не поддается персонификации: окончательно равнодушных людей найти трудно — каждый, как умеет, печется о близком, а некоторые и о дальнем. Небезразличны друг к другу Алина и Войкита, неравнодушны к ним обеим священник, настоятельница и другие монахини, с сочувствием обращаются к героиням и директриса приюта, и врачи, и полицейские. Однако безразличие разлито в воздухе картины, который на глазах обращается в безвоздушное пространство, с таким трудом преодолеваемое девушками в самом начале (они идут со станции к монастырю, в гору), будто им физически трудно дышать. «Скорая» не реагирует на звонок, доктор в приемном покое ругает санитаров, что те привезли в больницу бездыханное тело: «Так бы смерть была на их совести, а теперь нам отчитываться». Когда умственно отсталый брат Алины бросает работу в автосервисе, куда устроился с немалым трудом, он просто швыряет шланг и уходит — а коллеги индифферентно провожают его беглыми взглядами, тут же отворачиваясь. Приемная семья Алины растратила ее деньги и сдала ее комнату новой сироте, однако даже они не злодеи, а обычные, ничем не примечательные люди, готовые при необходимости принять блудную дочь обратно.
Исчезновение единой доминанты моральных ценностей — хотя бы даже и спущенной сверху, как запрет на аборты, — приводит к эклектической нравственности, ярко выраженной в псевдоиконостасе над столом лечащего врача Алины: Богоматерь с младенцем, силуэт полуголой девушки на пляже, с солнцем в руках, и репродукция «Джоконды». Выбирай по желанию или не выбирай вовсе, все равно «образа» висят за спиной. Потому так стремятся в монастырь буквально все — Войкита, каждая из завтрашних выпускниц приюта, даже бунтарка Алина. В монастыре существует четкая система приоритетов, там добро отделено от зла и каждому известна программа действий, которая не позволит их смешивать. Монастырь — идеальная замена всем социальным институтам, переставшим функционировать. Это и работа, позволяющая обеспечивать заработок, хотя бы скромный, и полиция, где соблюдаются буква и дух закона (перечень грехов — чем не уголовный кодекс?), и больница, где лечат не симптомы, а причины любого серьезного недуга, и сиротский приют, только не для детей, а пожизненный. Наконец, семья: недаром священника монахини зовут попросту папой, а настоятельницу мамой. Однако, будучи миниатюрной моделью общества, монастырь заражается страшнейшим его вирусом — безразличием. Вот Войките не хватает воздуха даже здесь: она все чаще подходит к границе владений монастыря, чтобы вздохнуть полной грудью… и нырнуть обратно, в удушливый келейный уют.
Келья — крохотное личное пространство, эрзац-свобода внутри системы. Оставаясь там наедине с Войкитой, Алина пытается перетянуть ее на свою сторону, отрешить, отгородить от коммунальной зоны монастыря — и даже соблазнить. Она раздевается перед подругой (или, возможно, любовницей?), устраивает ей скандалы, вызывает на откровенность, роется в ее вещах. Та, однако, успешно противостоит соблазну, так как знает: она — всегда под наблюдением. Только оно не навязано системой, как в «4 месяцах…», а принято добровольно: авторитет всевидящего ока умиротворяюще абсолютен и неопровержим. Впрочем, главное различие между Алиной и Войкитой — не мировоззренческое, а чисто эмоциональное. Одна мучительно страдает от одиночества и яростно сражается за единственное живое существо, способное спасти ее от этой беды. Другая спаслась раз и навсегда ценой отказа от любви как чувства, направленного на конкретного человека. Поначалу Алина еще подозревает, что Войкита спит со священником, но затем понимает, что ревновать надо к Тому, кто несколькими этажами выше. Поэтому, просыпаясь среди ночи, она бежит в церковь и пытается вытащить Войкиту с ночной молитвы — обратно, в келью, где они предоставлены друг другу и больше никому.
В «4 месяцах…» камера неотступно следовала за Отилией — не девушкой, вынужденной сделать нелегальный аборт, а ее союзницей и соучастницей.
«За холмами» начинается с такого же наблюдения за каждым шагом Войкиты. Кажется, что из двух героинь сильная именно она, идущая уже в первых кадрах против потока, продираясь сквозь толпу, навстречу Алине. Но эта доминанта не держится до финала. Картина делится на две равнозначимые части.
В первой мы — с Войкитой, твердой в своих убеждениях и пытающейся, не изменив им, помочь подруге. Во второй акценты резко смещаются. Последнее самостоятельное действие Войкиты (даже оно спровоцировано советом добродушной «мамы») — обращенная к священнику просьба провести ритуал экзорцизма. После этого мы чаще видим ее лицо, отстраненно, издалека наблюдающее за происходящим — то из окна, то просто с безопасной дистанции. Теперь она, как и мы, — не участник, но свидетель.
Теперь в центре действия Алина, а точнее, ее тело — то бездвижное, то содрогающееся в конвульсиях. Оно, даже отсутствуя на экране, напоминает о себе закадровыми криками и стонами. Оно фокусирует фильм на точке страдания, в христианской традиции возникающей там, где нет места состраданию. Не найдя коммуникации с чужим миром, в котором царит если не гармония, то хотя бы равновесие, Алина хватается за последний, (само)убийственный шанс: заговорить с обитателями этой закрытой системы на понятном им языке. Тут же становится кристально ясно, что холм, на котором стоит монастырь, — Голгофа, и потому таким трудным было восхождение на него, а добровольная и осознанная жертва Алины — распятие. Когда все обитатели монастыря собираются, чтобы прикрутить ее к кресту, камера с мнимой бесстрастностью фиксирует жуткую сумятицу, добавляя к живописной традиции еще одно «Прибивание к кресту». В этой впечатляющей сцене искусственное освещение, нарушающее иллюзию реализма, напоминает едва ли не о Караваджо.
«За холмами» говорит со зрителем на языке не только визуальных, но и звуковых образов. Монастырь — пространство подавляющей тишины, в которой слышны скрип, кашель, собачий лай или звон посуды. Космина Стратан (Войкита) — к слову, по основной профессии телерепортер, то есть человек, профессионально приученный говорить громко и выразительно, — никогда не повышает голос, держась монотонно-смиренной интонации, за которой невозможно угадать подлинную эмоцию. Она открыто проявляет чувства лишь однажды — ночью, убаюкивая Алину, обняв ее и напевая «Спи, моя радость, усни» (это единственная музыкальная тема в фильме, повторенная, уже в инструментальной форме, на финальных титрах). То есть призывает ее к покою и молчанию, затыкает рот на свой лад. Кристина Флутур (Алина), напротив, работает на контрасте отрешенной тишины и резкого звука, нарушающего покой и привлекающего внимание — будь то вопль, заставляющий монахинь запихнуть ей в рот кляп, или колокол, в который она бьет посреди церковной службы. Воистину, шепоты и крики. Да и что пытались сделать обитатели монастыря с Алиной, как не заставить замолчать — в самом широком смысле?
«За холмами» основан на реальном случае (монахини пытались изгнать беса из девушки и убили ее), описанном в документальной прозе Татьяны Никулеску Бран; ее повести легли в основу сценария. Вероятно, в этом еще одно объяснение неудовлетворенности ряда критиков: обещали кино про экзорцизм, а демонов начали изгонять только через полтора часа после начала. Где, спрашивается, зверства православных мракобесов? Но Мунджу не торопится их разоблачать. Ужас парадокса, над которым задумался режиссер, в том, что мир, основанный на безразличии, в любом случае тебя убьет — медленно, если ты доверишься медицине или соцслужбам, и относительно быстро, если прибегнешь к древней церковной традиции. Ведь противостоять равнодушию способна только любовь, а никак не любовь к ближнему — заменитель подлинного чувства, подобный электрической свече, которую Алина привозит Войките в подарок из Германии и которая так ни разу и не загорится за весь фильм.
Самая большая ошибка — считать эту крайне условную картину реалистической. Мунджу, действительно, дает гигантское количество вроде бы бесполезной информации об окружающем мире, но тем самым лишь подчеркивает отрешенность монастыря от реальности. А здесь, в сакральном пространстве, ничто не случайно, все значимо. Стоит увлечься формой, перестав задумываться о содержании, и случится непоправимое: из лучших побуждений прикуешь страждущего к кресту и будешь пытать его, пока не испустит дух. Когда в эпилоге полицейский комиссар прибывает на место событий и уточняет, действительно ли погибшая была привязана к крестовине цепями, священник и монахини кажутся искренне удивленными: они сами не заметили, что смастерили крест и замучили больную до смерти. Где тут истина? Совсем рядом, но ее не разглядеть: так же мы не видим пейзажа, скрытого за холмами, на которых стоит монастырь. Реальность неуловима, неразличима даже в самых своих очевидных проявлениях — и нет в ней ни типических характеров, ни типических обстоятельств.
На допросе Войкита переоденется в свитер Алины и, наконец, возвысит голос, чтобы свидетельствовать против себя: ее молчание в ответ на вопрос «кто виновен в гибели этой девушки?» прозвучит красноречивее любых слов, как и решение поехать в участок вместе со священником и другими соучастницами. Ее тихий самосуд — единственный результат случившейся трагедии. Комиссар уже на полпути в город забудет об этом деле и заинтересуется следующим: подросток заколол мать ножом и выложил фотографии в Интернете. А память об изгнании самых опасных бесов — любви и одиночества — будет стерта так же быстро и незаметно, как грязь с ветрового стекла, которую смахнет «дворник» полицейского автомобиля в последнем кадре фильма.
ИСКУССТВО КИНО №6, июнь 2012 Антон Долин
http://kinoart.ru/archive....mundzhu
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 12.02.2013, 19:23 | Сообщение # 16 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Кристиан Мунджу: «Все нужно подвергать сомнению»
— Волновались ли вы перед поездкой на Каннский кинофестиваль? Переживали по поводу возможной реакции зрителей на фильм?
Кристиан Мунджу. Прежде всего я был очень рад, что моя картина участвует в основном конкурсе. Я надеялся, что она затронет многих, побудит зрителей к размышлению. Я хотел бы, чтобы каждый попытался составить свое собственное мнение об этой истории и задумался о своих отношениях с религией.
Но я не слишком волновался по поводу реакции: вот если снимаешь романтическую комедию за пятьдесят миллионов долларов, а зрители ее отвергают, тогда есть о чем переживать.
— Трудно ли вам было снимать новый фильм после успеха картины «4 месяца, 3 недели и 2 дня»?
Кристиан Мунджу. Конечно, мне было очень нелегко. Многие думали, что раз я получил «Пальмовую ветвь», мой следующий фильм непременно радушно примут в Канне. Но все не так просто. Нужно вновь начинать все сначала, постараться убедить отборщиков, что новый фильм тоже достоин внимания. Я старался оправдать ожидания, и это было для меня трудной задачей. Приятно чувствовать себя популярным, но я вынужден был признать и то, что после такого успеха мне будет гораздо сложнее снимать следующую картину.
— Что было главной проблемой для вас во время съемок «За холмами»?
Кристиан Мунджу. Я снимал стопятидесятиминутный фильм одними длинными планами, работал по двенадцать часов в сутки зимой, иногда на морозе, доходившем до 15 градусов, в промерзших декорациях, выстроенных на продуваемом всеми ветрами холме. Нам приходилось снимать очень жесткие и жестокие сцены, актерам было нелегко — и в физическом, и в интеллектуальном, и в моральном плане. Так что мне трудно выделить главную проблему.
— Сюжет «За холмами» тесно связан с вопросами религии. Можете рассказать о нынешнем положении церкви в Румынии?
Кристиан Мунджу. В коммунистический период к православной церкви в Румынии относились терпимо. Она не была популярна, но никто не запрещал людям посещать храмы. После падения коммунистического режима церковь обрела большую популярность, за последние тридцать лет было построено около четырех тысяч церквей, так что всего теперь у нас около двадцати тысяч церквей при населении тридцать миллионов человек. В своей картине я хотел показать, что при всей популярности и распространенности этой религии, ее влияние на жизнь обычных людей не столь уж заметно. Думаю, у религии есть неоспоримые достоинства, которые стоит поощрять, она может приносить пользу, но во многих отношениях религия в Румынии сейчас свелась к набору определенных ритуалов и практик. Я считаю, что все в мире — в том числе и церковь — нужно исследовать, подвергать сомнению.
И поэтому я не рассматриваю свой фильм как критическое высказывание в адрес церкви.
— Считаете ли вы религию опасным явлением?
Кристиан Мунджу. Я стараюсь никого не осуждать и не критиковать. В фильме рассматриваются частные случаи. Я не прибегаю к обобщениям, не пытаюсь показать все румынское общество через эту отдельно взятую небольшую общину. Фильм не может быть столь всеобъемлющим. «За холмами» в большей степени посвящен теме предрассудков, нежели религии как таковой. Это не анализ извращенных последствий приверженности той или иной религии, и я не утверждаю, что взгляды людей, показанных в картине, полностью совпадают с доктриной румынской православной церкви как общественного института.
— Каковы ваши личные взаимоотношения с религией?
Кристиан Мунджу. Могу сказать, что они существуют, но я не люблю воспринимать что бы то ни было буквально. Я верю в определенные ценности, не изобретенные церковью и не ограничиваемые ее предписаниями.
— О чем ваша история?
Кристиан Мунджу. Это правдивая история, отчасти описанная в документальных романах Татьяны Никулеску Бран. Я хотел исследовать ситуацию, когда чувство вины навязывается кому-то другими людьми. И, повторю, для меня было важно сказать о том, что религиозные догматы не стоит трактовать слишком буквально. Воспринимая религию таким образом, мы упускаем самую суть ее учений. Если вы хотите утверждать, что дьявол существует, вы должны распознавать его и в вашем собственном невежестве, нетерпимости и безразличии к ближним.
Вообще-то, я не вполне уверен, что это подходящий материал для фильма. В жизни есть вещи, слишком сложные и неоднозначные, чтобы снимать о них кино. Задача режиссера — попытаться неким образом преодолеть, разрушить сложность события или явления, чтобы создать подходящий для кино сюжет.
— Как вам кажется, есть ли принципиальное различие между политической и религиозной нетерпимостью?
Кристиан Мунджу. Конечно, нетерпимость может иметь политические и внеполитические аспекты, но независимо от этого она всегда остается нетерпимостью. Нетерпимый человек не способен выслушивать мнения окружающих, считает себя умнее других, и я не вижу особой разницы между политической, религиозной нетерпимостью и нетерпимостью как таковой.
Обитатели монастыря поступают с Войкитой действительно жестоко, внушая ей, что она — во имя Господа — должна забыть всю ту любовь, что она испытывала до того как пришла в монастырь. Сомневаюсь, что сам Бог стал бы требовать от человека чего-то подобного. Это еще одна ошибка церкви как общественного института. Иметь свою личную веру — нормальное явление, но чтобы правильно исповедовать ее, нужно опираться на собственный жизненный опыт. Я не стремлюсь высказываться против религии. Единственное, что меня беспокоит, — то, что церковь часто использует данную ей власть неподобающим образом.
— Считаете ли вы, что в смерти Алины нужно скорее винить общество, нежели монастырскую общину?
Кристиан Мунджу. Эту точку зрения высказывают представители журналов и прочих СМИ, освещавших это происшествие с позиций православной церкви. Нужно признать, что все социальные институты, имевшие отношение к этой истории, пытались что-то предпринять. Именно поэтому так сложно взглянуть на все эти события объективно, отстраненно и определить истинных виновников.
В фильме мы видим жертву, но не виновников. Все эти события — результат несовершенной системы образования, сформированной много лет назад и постоянно дающей сбои. Мне не интересно разоблачать и обвинять кого-либо. Мне важен выбор, совершаемый людьми. Всегда ли мы правы, помогая людям, даже тем, кого любим? И действительно ли мы помогаем, навязывая им наши ценности против их воли? Герой картины, верующий человек, думает, что он спасает девушку, потому что больше ей не от кого ждать поддержки. Он отвозит ее в больницу, но врачи не могут помочь ей, и вследствие этого он делает вывод, что теперь может сам решать ее судьбу и определять, как к ней должны относиться другие. Его действия — результат принятых им решений, но мы на самом деле не знаем, сам ли он выбрал такую веру, была ли у него вообще когда-либо возможность выбора, как он пришел к подобному образу жизни и мышления. Никаких строгих суждений.
— Как, на ваш взгляд, коммунизм повлиял на моральные ценности румынского общества?
Кристиан Мунджу. Прежде люди в сельской местности мирно жили вместе, их объединяло мощное чувство сплоченности, общинности. Взаимоуважение было естественным элементом их жизни, оно было отчасти сформировано в них религией. В коммунистический период чувства взаимного уважения и доверия исчезли. Деревенские жители начали переселяться в ближайшие города и работать на фабриках. Они лишились тех основополагающих знаний и моральных ценностей, которые в деревне им прививала церковь, и заменить их оказалось нечем.
— Какой реакции на вашу картину вы ожидаете от представителей православной церкви в Румынии?
Кристиан Мунджу. Они не очень активно высказывались по этому поводу.
Я знаю, что они благосклонно отнеслись к книгам Татьяны, поскольку в них автор документировал реальные события, никого при этом открыто не обвиняя. Я лишь надеюсь, что церковь и зрители в целом смогут отнестись к моему фильму непредвзято.
— Я заметил, что в каждом фильме вы снимаете новых актеров. Вы это делаете сознательно? Стремитесь ли вы дать шанс сняться в вашем кино как можно большему числу начинающих актеров?
Кристиан Мунджу. Вообще-то я часто работаю с артистами, прежде уже появлявшимися в моих картинах. Правда в том, что я стараюсь не приглашать одних и тех же актеров на главные роли несколько раз подряд, особенно если эти роли в чем-то схожи: думаю, это не пойдет на пользу ни фильму, ни самим актерам. Но когда у меня возникает возможность поработать с уже знакомым мне артистом и предложить ему новую роль, я с радостью делаю это. Например, Влада Иванова я пригласил на роль застенчивого молчаливого водителя в киноальманахе «Сказки золотого века» сразу после картины «4 месяца, 3 недели и 2 дня», где он играл грубого и безжалостного специалиста по абортам. На каждую роль я стараюсь подбирать артиста, который, как мне кажется, лучше и точнее всего соответствует образу, созданному мной в процессе написания сценария: в плане поведения и отношения к жизни, манеры говорить, внешности и прочего. Известность, опыт или профессионализм актера не являются для меня важнейшими критериями. Я выбираю тех, кто, на мой взгляд, наилучшим образом подходит для конкретного фильма. Иногда я оказываюсь прав, иногда ошибаюсь с выбором.
— В центре картины «4 месяца, 3 недели и 2 дня» были сильные героини, и то же мы видим в фильме «За холмами». Можно ли сказать, что женщины больше вдохновляют вас на создание мощных характеров?
Кристиан Мунджу. Главным героем моего первого фильма «Запад» был мужчина; но вы правы, в последних двух картинах фигурируют две девушки, состоящие в близких отношениях, а также мужчина, во многом определяющий принимаемые ими решения. Возможно, это объясняется тем, что в начале работы над сценарием личность персонажа не является для меня точкой опоры, я не отталкиваюсь от него. Мне важно найти абрис сюжета. Так получилось, что в центре обеих историй оказались подобные трио персонажей. И все же это две совершенно разные истории — и по своей сути, и по схеме развития киноповествования, и в плане взаимоотношений между всеми героями.
— Можно ли, на ваш взгляд, назвать общество Румынии матриархальным?
Кристиан Мунджу. Я не знаю, как воспринимают Румынию со стороны. Мне она видится вполне традиционалистской страной, где мужчина — «голова» семьи, а женщина — ее «шея», как говорят в народе.
— Расскажите о работе с оператором Олегом Муту.
Кристиан Мунджу. Мы начали сотрудничать, еще когда были студентами. На съемках этой картины нам не нужно было долго что-то обсуждать. Мы решили несколько важных вопросов в самом начале, их было совсем немного. Фильм «4 месяца, 3 недели и 2 дня» был снят очень формалистски, пусть и без соблюдения единого ракурса, но по сути был очень иллюстративен, пиктографичен, изображение было плоским. В «Холмах», когда Олег в течение восьми минут следует с камерой за героем, возникают моменты, когда то, что находится в кадре, перестает иметь значение, ему на смену приходит само осознание происходящего. Режиссер вытесняет себя из фильма, однако необыкновенный талант Олега Муту в картине остается очевиден, без него мне не удалось бы решить все те трудные задачи, что я ставил перед собой, и достичь желаемого результата.
— Как сказался на судьбе фильма финансовый кризис в румынской киноиндустрии?
Кристиан Мунджу. Проблемы нашей киноиндустрии связаны не с финансированием, а с общей культурой. Фильмы, не являющиеся чисто развлекательными, в Румынии непопулярны. Режиссеры артхаусного кино сейчас получают меньше средств от государства, и мне пришлось искать источники финансирования за рубежом. Мою картину посмотрят гораздо больше людей в других странах, чем в Румынии. Таково нынешнее положение вещей. Мы должны держаться на плаву и продолжать снимать качественное кино, способное заинтересовать и румынского зрителя.
По материалам http://eefb.org/ (East European Film Bulletin), http://cineuropa.org, http://screencomment.com
ИСКУССТВО КИНО №6, июнь 2012
http://kinoart.ru/archive....mneniyu
|
| |
| |
|
