Пятница
29.03.2024
02:00
 
Липецкий клуб любителей авторского кино «НОСТАЛЬГИЯ»
 
Приветствую Вас Гость | RSSГлавная | Сергей Лобан "ПЫЛЬ" 2005 - Форум | Регистрация | Вход
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Тестовый раздел » * СОВЕТСКОЕ и ПОСТСОВЕТСКОЕ КИНО * » Сергей Лобан "ПЫЛЬ" 2005
Сергей Лобан "ПЫЛЬ" 2005
Александр_ЛюлюшинДата: Суббота, 03.09.2011, 07:40 | Сообщение # 1
Группа: Администраторы
Сообщений: 3241
Статус: Offline
«ПЫЛЬ» 2005, Россия, 109 минут
— экзистенциальная драма с элементами фантастики Сергея Лобана








Трудно понять своё место в мире. Порой живёшь, время тратишь, а потом вдруг щёлкнет что-то в голове и понимаешь, всё не так и проблему свою главную увидишь. Вот так и Лёша – толстый, уже лысоватый, но по-детски юный очкарик поучаствовал в эксперименте спецслужб и понял, что в этом мире неправильно. А поняв, попробовал изменить жизнь. Да только возможно ли это?

Съёмочная группа

Режиссёр — Сергей Лобан
Сценарий — Марина Потапова
Главный оператор — Дмитрий Модель
Директор — Алексей Левин
Композитор — Павел Шевченко

В ролях

Алексей Подольский — Лёша
Пётр Мамонов — Профессор Пушкарь
Глеб Михайлов — Тело
Олег Новиков — Лаборант Олег
Нина Елисова — Бабушка
Василий Леонов — Александр Абрамович
Лариса Пятницкая — Девушка-психолог
Михаил Балинский — Друг Миша
Андрей Горшков — Бизнесмен
Алексей Агеев — Клубник
Псой Короленко — Брат Павел
Сергей Сальников мл. — Врач «скорой», сектант
Руставели, White Hot Ice — Автоугонщики
Дмитрий Пименов, Александр Ревякин, Фёдор Лясс, Павел Былевский, Олег Каминский — Офицеры ФСБ
Алексей Знаменский, Ирина Баканова, Юлия Пугач, Валерий Завадовский, Евгений Еровенко, Ольга Мельникова, Максим Тиунов, Анастасия Несчастнова — Слабослышащие
Ирина Аксененко, Татьяна Кузьминова — Продавщицы в секонд-хенде
Евгений Раков, Михаил Гринбойм — Охранники в лаборатории
Оркестр «Пакава Ить» — Музыканты на Поклонной горе
Анатолий Кашка — Бомбила
Сергей Попов — Главный правозащитник
Александр Модель, Александр Миронов — Спорщики
Ольга Боде, Дмитрий Лозован — Правозащитники
Наталья Белых, Мария Аксёнова — Девушки-тусовщицы в клубе

Саундтрек

Трёп — «Надежда» (использовалась в трейлере)
Лисичкин Хлеб — «Шары» (звучит в основном меню DVD-диска)
Псой Короленко — «Песня про Бога»
Александр Ночин — «Саша играет ноты»
Многоточие — «Откровения»
Анатолий Кашка — «Чёрная дыра»
White Hot Ice — «Растаман»
Корабль — «Белые туфельки»
Звуки Му — «Now or never»
Кино — «Хочу перемен!» (исполнитель «жестового» пения — Алексей Знаменский)
Оркестр Пакава Ить — «Катя и Оля»
Алла Пугачёва — «Ленинград»
Булат Окуджава — «Сентиментальный марш»
София Ротару — «Мало»

Некоторые из исполнителей, например Псой Короленко, Анатолий Кашка, White Hot Ice, Руставели (Многоточие) и оркестр «Пакава Ить», также приняли участие в фильме в качестве актеров.

Призы и награды

XXVII Московский международный кинофестиваль — Первый диплом Жюри Российской кинокритики
«КИНОШОК-2005» — Приз за лучший полнометражный фильм в цифровом формате
«КИНОТЕАТР.DOC 2005» — Специальный приз фестиваля

Интересные факты

Премьера фильма состоялась 14 июля 2005 года в кинотеатре «35мм», хотя съёмки проходили в 2001 году. Причина задержки выхода фильма неизвестна.

Герой Петра Мамонова был назван в честь Дмитрия Пушкаря — врача, предоставившего лабораторию для съёмок.

Авторами идеи использования в фильме темы правозащиты являются сценарист фильма Марина Потапова и оператор Дмитрий Модель. Дмитрий Модель также является одним из администраторов правозащитного видео-контента www.IndyVideo.ru.

В кратком эпизоде с сектой играет молодой франко-швейцарский кинорежиссёр Жан Эрет (фр. Jean Ehret), которого участники сценки зовут по имени.

Сайт фильма

http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/

Смотрите трейлер, отрывок («Хочу перемен») и фильм

http://vkontakte.ru/video16654766_160712444
http://vkontakte.ru/video16654766_160712440
http://vkontakte.ru/video16654766_160712437
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:43 | Сообщение # 2
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Сергей Лобан: "Птицы поют при помощи пальцев"
Интервью с режиссером и сценаристом самого яркого фильма года - "Пыль" Сергеем Лобаном и Мариной Потаповой


Фильм Сергея Лобана "Пыль" завоевал главный приз конкурса "Кино без кинопленки" на XIV Открытом фестивале кино стран СНГ и стран Балтии "Киношок". Молодежное жюри под руководством Александра Баширова сформулировало свое решение так: за ясное осознание необходимости перемен.

- Как в ваш фильм попал Петр Мамонов?

- Мы когда-то снимали интервью с Петром Мамоновым для программы ОРТ "…до 16 и старше" и специально приехали к нему в Верею со своей только что купленной минидиви-камеркой. Мамонов сперва нас чуть не прогнал, но потом дал интервью и остался очень доволен. А спустя пару лет мы на эту же камерку стали снимать фильм.

И когда писался сценарий, как-то так вышло, что в голове всплыло то самое интервью, абсолютно непроизвольно возник образ Мамонова и написался финальный монолог. Поначалу мы и думать боялись, что играть будет сам Мамонов, но, перебрав все кандидатуры на роль, поняли, что альтернативы нет. И поехали в Верею, звать его сниматься. В первый приезд встретили Петра, печального, прямо на улице, и он сказал, что ничем своим-то не может сейчас заниматься, не то что сниматься в нашем кино. Поиски актеров продолжались, ничего найти нам не удавалось и мы снова поехали к нему. На этот раз Мамонова не застали и оставили ему письмо - кусочек сценария с ролью и статью про наше объединение "Свои-2000". Вскоре Петр перезвонил и дал согласие на съемки. Так все и случилось. С тех пор мы друзья.

- Вы как-то специально думали про дискурс так называемого "эксперимента по-советски"?

- Мы не пытались вплести какой-то специальный дискурс, что-то напомнить, пригрозить. Просто сама модель, желание сделать ее реалистичной привели к таким результатам. Мы допустили, что существуют медицинские научные исследования, в результатах которых заинтересовано государство. Для успешности исследований необходимы опыты на людях. Подобные опыты в мировой практике запрещены - следовательно, их проводят в строжайшей секретности, а в качестве подопытных избирают самых малозаметных и невзрачных индивидуумов. Все происходит максимально обыденно, в стенах научно-исследовательских институтов, в старых больничных лабораториях. Это простая модель, сводящая к банальности немыслимые вещи. Кроме того, мы имели опыт общения со спецслужбами и атмосферу такой многозначительной беседы нам действительно очень хотелось передать. Можно предположить, что все это тоже "советскости", хотя мы имели такой опыт уже в конце 90-х годов.

Другая вещь, которую мы делали сознательно - это попытка создать мир, где каждый живет в своей реальности, в своем времени, в своем мире. Молодежь ходит в клубы и употребляет наркотики, правозащитники борются за каждую свободочку, сотрудники госбезопасности оберегают эту самую госбезопасность, а ученые расщепляют человека на протоны и нейтроны - все это одновременно сосуществует.

- Желание не быть собой, и вообще сильные желания - что это для вас?

- Это то, что движет миром, - наподобие всемирного тяготения. Революции и эволюция обусловлены нежеланием и невозможностью оставаться тем, чем ты являешься. Чем бы ни занимались люди - бизнесом ли, фигурным катанием, поэзией, религией, политикой - им нужно прорваться к чему-то следующему, быть больше себя, двигаться и тем самым убегать от смерти. Вещи статичны, они остаются собой, а люди, пока живут - прорастают сквозь эту статику, сквозь прошлых себя к себе будущим. Наверное, так. Разумеется, мы тоже хотим быть чем то лучшим и чем то большим, нежели то, чем мы на сегодняшний момент являемся. Мы себя воспринимаем в этой динамике, и поэтому еще что-то там пытаемся суетиться, делать, а не вешаемся на ближайших кедрах. В надежде, что фильм "Пыль" - это не главный и не лучший наш фильм, что будут и другие, что это удачная и вполне успешная попытка, но мы прорвемся и дальше к новым себе. И так далее, и так далее…

- Cурдоперевод - как он возник в фильме?

- Тут, наверное, имеет смысл рассказать о понятиях. Сурдоперевод - это когда обычный текст, произносящийся диктором или любым другим рассказчиком, буквально и дословно воспроизводится на жестах. Сурдоперевод отличается от обычной речи глухих примерно так же, как подстрочник отличается от литературного перевода, потому что обычная речь глухих имеет свою структуру. Жестовый язык - это язык, на котором люди объясняются без слов, пытаясь показать руками, объяснить смысл "на пальцах". Это как раз альтернатива словесной речи.

У глухих есть свой особый вид актерского искусства - жестовое пение. Жестовое пение - это не просто сурдоперевод - это попытка ритмически и образно, жестами передать смысл и образ песни. Показать песню тем, кто ее не слышит. Обычно это могут делать люди, имеющие остаточный слух, они попадают точно в текст и поют вместе с фонограммой. Перевести песню точно, чтобы смысл получался именно тот, какой надо - очень не просто. Мы заказывали перевод специалисту, потому что наши глухие друзья-актеры сами не могли это сделать. Мы делали несколько показов "Пыли" с субтитрами и те глухие, кто видели песню в конце, отмечали, что действительно перевод очень хороший, качественный. Очень было приятно. А впервые жестовое пение мы увидели в 2000 году, когда снимали для "…до 16 и старше" фестиваль творчества детей-инвалидов. Мы познакомились как раз тогда с Лешей Знаменским, который и исполняет жестами песню "Перемен!" в фильме. Это было за два года до начала съемок. За эти два года мы успели окончить курсы жестового языка, познакомились и подружились со многими глухими и слабослышащими. Леша Знаменский к тому времени переехал в Москву, мы дружили с ним и с его однокурсниками, учащимися актерской мастерской в специализированном институте искусств (ГСИИ). В фильме вся их группа снимается в сцене на Поклонной горе, а Знаменский поет песню на титрах.

- Почему "Перемен!" Виктора Цоя? Правомерно ли сравнение с "Ассой" Сергея Соловьева?

- Выбор песни, разумеется, не случаен - это некий итог, мораль "басни" - то, про что фильм. Мы уже много говорили в разных интервью, почему именно Цой, почему именно эта песня и почему именно жестами. Это связано со всем происходящим в фильме. И нам действительно нередко задают вопросы про параллели с "Ассой" и прочим перестроечным кино. Но параллелей или спора с фильмом "Асса" как таковым у нас нет. Есть другое. "Перемен!" - это песня перестройки, когда все жаждали каких-то сдвигов, каких-то изменений, перемен извне. Казалось, что вот-вот изменится строй, изменится ситуация - и они сами станут другими. Но перемены устроены иначе. И сама песня, в которой поется "Сигареты в руках, чай на столе - так замыкается круг. И больше нет ничего - все находится в нас" - эта песня как раз говорит о других переменах. И как вот этот герой, толстый Леша, стремится неосознанно к переменам, так же и эта песня поется руками, жестами, - потому что все слова уже сказаны. И важны не слова, а тот смысл, который находится за словами.

- Алексей Подольский, сыгравший трогательного толстяка Лешу - актер?

- Можно сказать, что фильм вырос из персонажа. То есть, изначально мы знали Алексея, который учился тогда в медицинском институте, принимал участие в инициативах движения зАиБи (за анонимное и бесплатное искусство) и в проектах СВОИ-2000 (в частности, снимался в нашем клипе "Соси Банан"). Под этого типажа, такого большого, закомплексованного, с трогательной пластикой, антигероя, антисупермена - и был написан сценарий. В фильме Леше не нужно было играть роль, как профессиональному актеру, - ему нужно было оставаться при своей фактуре, быть собой.

Подобная, к слову сказать, задача была и у всех остальных персонажей-типажей. И с задачей этой не всем и не всегда легко было справляться. Потому что быть собой в ситуации, когда тебя снимают на камеру, когда тебе нужно повторить то или иное действие несколько раз в разных дублях - для этого все-таки нужно быть отчасти актером - где-то в глубине души. Подольский со своей задачей в фильме справился блестяще. Не менее блестяще он выступает в спектакле Петра Мамонова "Мыши, Мальчик Кай и Снежная Королева", куда Петр пригласил его после съемок "Пыли".

В следующем фильме мы тоже планируем задействовать Подольского. Так что скоро, наверное, трудно будет вот так просто заявить, что, мол, он не актер. Ведь что такое профессиональный актер? Это тот, кто работает актером за деньги. Так что скоро Алексей станет профессионалом.

- "Пыль" - это манифест, протест?

- Сложно сказать. Сознательно он не делался как манифест, хотя многими был именно так и воспринят - как фильм, который может снять любой абсолютно независимо. Ведь круто, что, нсмотря на отсутствие бюджета и каких-бы то ни было кинопрофессионалов фильм существует в контексте не любительского, самодеятельного, а настоящего кино, независимого кино. И это воодушевляет многих, даже тех, кто от самого фильма не в восторге. Это уже на что-то похоже. Каждый может сделать такое и при этом "Пыль" - один из самых нашумевших (по крайней мере, по Москве,) фильмов.

Что же касается протеста… Против чего? Против косности системы? Против жестокости и несправедливости мира? Против заскорузлого большого отечественного кино, против всего ненастоящего, формального, ни о чем не говорящего? Но для нас было бы слишком пафосно и наивно так вот выступать с протестом. И, с другой стороны, разумеется, это протест, потому что это продукт протестного сознания. Сознание пока еще у нас весьма протестное. Но мы не видели и пока не видим необходимости целенаправленно снимать фильмы-манифесты и фильмы-протесты, такие например, как у Кена Лоуча, которые, на наш взгляд, сухи и искусственны. Действовать так нам, по крайней мере, пока - было не очень интересно. Хотя не исключено, что когда-нибудь мы себе позволим и протесты, и манифесты и вообще, как Годар, начнем снимать агитки одну за другой. Главное - почувствовать внутреннюю необходимость.

- Так что же, Цой жив, живет в Крыму?

- Мы на нем выросли, мы ему верили, мы его впитали. Нам кажется, он был честный. Причем вот так по-хорошему честный, как честными бывают дети или подростки. И ничего подобного, к сожалению, с тех пор больше не было. Столь же сильного. Цой - это настоящая рок-звезда, настоящий герой. Причем по масштабам, если сравнивать с мировыми звездами, то Виктор Цой - это как Элвис Пресли. В нашем следующем фильме мы хотим рассказать историю про одного из многочисленных двойников Цоя. Это будет одна из нескольких новелл. Сейчас мы правим сценарий и собираемся начать снимать этой весной на Кавказе и в Крыму. Такие дела…

февраль 2006
http://www.ozon.ru/context/detail/id/2573801/
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:43 | Сообщение # 3
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Лобан&Потапова: Наш фильм - наше тело
Интервью с авторами фильма "Пыль"


На Московском фестивале показали, может быть, самый важный фильм этого года. В конкурсе дебютов «Перспективы» участвовала российская картина «Пыль» режиссера Сергея Лобана. Она снята на полупрофессиональную камеру, на полном и абсолютном энтузиазме участников проекта. На производство «Пыли» потрачено три тысячи долларов. Ценность этого фильма в том, что он честно показывает российскую действительность такой, какая она есть, и бесстрашно обнаруживает в кинескопе современности большую пустоту. Выпускник института электронного машиностроения по специальности «электросварка» Сергей ЛОБАН и сценарист Марина ПОТАПОВА доказали Константину ШАВЛОВСКОМУ теорему о независимом кино в условиях развитого капитализма.

– Как появился сценарий «Пыли»?

М. П. – У меня сначала был другой сценарий, тоже про неудачника. Не очень хороший, правда, но мы все равно хотели его снимать. Он назывался «Солнце моих неудач». Там тоже планировался на главную роль Леша Подольский, и с ним приключалось такое превращение. Мы даже подали заявку в Госкино, которая, естественно, не прошла. После этого стали думать, что же можно снять. Я думала весь день, написала на листке всех людей, которых мы знаем, ночью позвонила Лобану и сказала: «Я придумала». Фактически, мы все переделали под предлагаемые обстоятельства – исходя из того, что у нас есть вот эти люди, которые будут у нас сниматься, потому что никаких актеров у нас нету.

– Как в фильме появился Мамонов?

М.П. – Смелые мысли крутились в голове у Акакия Акакиевича – а не положить ли куницу на воротник? Мамонова снять в фильме – это была очень смелая идея. И настолько мы были поражены, что он согласился, что по сей день не можем прийти в себя. С. Л. –Мы ему сначала предложили сняться в фильме. Он отверг предложение сразу же, не читая заявки.

М. П. – На рынке просто Лобан к нему подошел.

С. Л. – Да, мы поехали в Вирию к Мамонову чего-то там предложить. И я нашел Петра Николаевича на рынке, он шел и беседовал со священником. Подбегаю, говорю, типа, помните «До 16 и старше», мы к вам приезжали брать интервью? Он говорит: «Да, помню». А не хотите ли, говорю, может быть в кино у нас сняться? – Не, не хочу. И мы как-то так и поехали, я свои листочки даже не успел развернуть. А потом прошло месяца два, мы перепробовали кучу разных людей на эту роль, и решили снова поехать к Мамонову.

М. П. – Нам даже самим было смешно к нему второй раз ехать.

С. Л. – Но мы никого не застали, поэтому вставили в ручку двери заявку фильма и статью про нас в «Еженедельном журнале». И Петр Николаевич, конечно, все изучил внимательно – я уверен – и статью внимательно прочел, и заявку. А после позвонил и сказал, что готов сниматься.

– Сам позвонил?

С. Л. – Да, сам. Приезжайте, говорит, будем роль обсуждать. Я спрашиваю, может вам сначала надо почитать сценарий. Не надо, говорит, мне читать сценарий, мне только роль мою дайте. Он ее потом перепечатал на печатной машинке, потому что может воспринимать только текст, который напечатан им же самим на печатной машинке. И исправил всего несколько слов – слово «черт» заменил на слово «бред». И начал сниматься.

– Все снимались бесплатно?

М. П. – Все.

– И Мамонов?

М. П. – Мамонов - нет, но тоже на самом деле на грани бесплатности.

С. Л. – Мы ему платили какие-то гонорары, но совершенно несущественные.

М.П. – Ну и Подольскому мы телефон мобильный оплачивали.

С. Л – Да, телефон и дежурства, потому что приходилось его днем снимать с дежурств в больнице, где он работает. Они, кстати, у него стали постоянно возникать, эти дежурства, прямо-таки одно за другим.

– Ну вот, сняли вы фильм. И что дальше?

М. П. – Теперь мы надеемся, что нам дадут бабла. Потому что мы вот так уже прикинули, что своими силами больше не сможем снять фильм. Нереал просто. Подольский не снимется, никто не снимется. Подольский совершил подвиг – один в своей жизни – но второй раз ему уже нужно башлять. Он избалован уже игрой в спектакле с гонорарами.

– В каком спектакле?

М. П. – В спектакле Мамонова «Мыши, мальчик Кай и Снежная королева». Мамонову же страшно понравился наш герой. Он его увидел и сразу понял, какой это офигенный парень. И настолько он ему понравился, что, когда его позвали на съемку программы «Земля-воздух», то он сказал: «А можно со мной пойдет Леша?»

– Леша, наверное, был счастлив.

М. П. – Что ты, он не хотел. Он думал: «Меня за пидора примут – что это я тут с Мамоновым сижу».

С. Л. – У него самое страшное в жизни – это пидорская тема. Поэтому он очень боялся бегать в платье. В фильме он бежит в бабушкином платье по третьему кольцу, по трассе, по которой едут к нему в больницу. И он думал, что если сейчас его увидят знакомые – то все, крах. «Я только один раз» - сказал он. И он бежал поэтому так отчаянно, чтоб как можно быстрее преодолеть эту позорную дистанцию.

М. П. – Так вот, когда он собрался с Мамоновым на передачу, мы ему сказали: «Подольский, ты должен сказать только одну вещь – что ты сидишь рядом с Петром Николаевичем, потому что снимался с ним вместе в фильме «Пыль». И вопрос, естественно, к нему возник, потому что никто не понимал, чего это рядом с Мамоновым сидит какой-то хрен.

С. Л. – Да, но его спросили: «Алексей, объясните, чего вы тут сидите, во-первых, а во-вторых, вам-то самому песни Петра Николаевича нравятся?»

М. П. – А сам Алексей, надо сказать, никогда в жизни никакого Мамонова не слышал. Он хотя сам такой парень немножко панк-рок, все такое, но он вообще ничего про Мамонова не знал. Он был для него странным чуваком в каких-то сапогах, в телогрейке. И вот он приходит на передачу, а там все перед Мамоновым просто падают ниц. И он, конечно, ошарашенный этим делом, вместо того, чтобы произнести заготовленную фразу, говорит: «Песни Петра Николаевича мне нравятся – и это еще слабо сказано!»

С. Л. – И все.

М. П. – Все принимают его за пидора, естественно, и забывают о нем немедленно.

С. Л. – Да, и Мамонов мало того, что позвал его на передачу, он потом предложил нам поставить спектакль по двум его альбомам «Мыши» и «Зелененький». И сказал, что хочет, чтобы Алексей в нем тоже участвовал. Просто он в первый же день увидел Подольского, и сразу понял, что это такое.

– И где вы такое чудо нашли?

М. П. – Мы познакомились, когда Подольский делал какие-то совершенно немыслимые видеоколлажи. И мы как-то вместе все тусовались, а потом мы взяли его сниматься в короткометражу «Соси банан» - он там танцует, с ушками такими накладными. И он настолько показался нам прекрасным танцором и исполнителем, настолько замечательно смотрелся в кадре, что было решено впредь все фильмы снимать только с ним.

- Что теперь будет с фильмом «Пыль»?

М. П. – Также, как с героем Подольского все произошло само, а он просто предпринимал какие-то действия – отчаянные, но в рамках себя, - вот также и мы предприняли отчаянные попытки в рамках того, что мы можем сделать. Мы предприняли отчаянную попытку снять полнометражный фильм, который, черт побери, идет два часа. Мы как бы обрели тело, и это тело – наш фильм. Все вот так просто, на самом деле.

Константин Шавловский
http://www.drugoe-kino.ru/magazine/news2144.htm
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:43 | Сообщение # 4
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Нина Цыркун. Девятый вал. Меланхолия
№ 25/26. Солнце » ФИЛЬМЫ. Дебюты-2005


У Сергея Лобана вряд ли возникало когда-нибудь непонимание со сценаристкой Мариной Потаповой, принадлежащей его поколению. Название творческого объединения СВОИ-2000 следует понимать буквально, тут вправду все свои, но при этом нет налета одиозной тусовочности; каждое появление персонажей контекстуально оправдано и за счет внекинематографических отсылок юмористически окрашивается, уводит за пределы фильмического пространства. Достаточно вспомнить Псоя Короленко в роли «американского брата», исполняющего сектантский гимн. Если считать удачей взаимное соответствие замысла и его реализации, то «Пыль» Лобана вполне удалась. Это история локальная, даже камерная, сделанная на маленькие деньги. Это цифровое видео, снятое ручной камерой и слегка даже стилизованное под любительское кино, но твердая авторская рука тут чувствуется. «Пыль» нарочито аскетична, можно сказать, примитивна; эффект безыскусности усугубляется черно-белым изображением, дрожащей время от времени камерой, фронтальной проекцией, почти всегда одинаковой — на уровне среднего или общего плана — дистанцией. Видео теряет свою «домашнюю» природу, становясь то холодно-отстраненным, то лиричным регистратором интимных мгновений чужой жизни. Даже если есть в фильме длинноты (в монологе «доктора» Петра Мамонова, например), в целом Лобан знает, что и зачем снимает. История неуклюжего дебиловатого толстяка, в ходе фантастического эксперимента «ради родины» встретившегося со своим идеалом и погибающего, не в силах дальше жить в прежней оболочке, — подспудно выводит к тотальной кафкианской абсурдности существования. Подслеповатый Алеша в дурацкой футболке с котенком на груди совершает личную одиссею, проходя через все слои постсоветского общества: от новорусских бандитов, циничных эфэсбэшников и продажных медиков — до накокаиненных тусовщиков, лицемерных правозащитников и романтичных шестидесятников, поющих про комиссаров в пыльных шлемах. Как главные знаки эпохи в фильме поданы монумент Победы на Поклонной горе и шоу Евгения Петросяна на телеэкране. Диагноз этой эпохе поставлен жестко и точно: бессмысленная суета, агрессивное бездушие, тупое насилие, перетирающее в пыль то, что уже изначально «ничто», из чего «нет проку», как говорит полубезумный профессор. В финале — только человек, оставленный наедине с самим собой. Слабый, беззащитный в оплывшей плоти, одинокий, как труп на прозекторском столе — перед своим смертельным зазеркальем. И перед монтажным стыком с пародийно исполненной песней Виктора Цоя «Мы ждем перемен». Он — объект не сочувствия, но иронии, черной комедии. И оттого — лишь более жалок.

http://seance.ru/n/25-26/debutes/devyatyj-val/
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:44 | Сообщение # 5
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
"Пыль" - Евгения Леонова: Тело во сне и наяву
Искусство кино №2, Февраль 2006


Автор сценария Марина Потапова
Режиссер Сергей Лобан
Оператор Дмитрий Модель
Композитор Павел Шевченко
Звукорежиссеры Денис Григорьев, Тигран Габриелян
В ролях: Петр Мамонов, Алексей Подольский, Глеб Михайлов и другие
«Свои-2000»
Россия
2005

Мы предприняли отчаянную попытку снять полнометражный фильм, который, черт побери, идет два часа. Мы как бы обрели тело, и это тело — наш фильм. Все вот так просто, на самом деле.
Марина Потапова


Рассказывая о фильме «Пыль», автор сценария Марина Потапова и режиссер Сергей Лобан, ранее входившие в радикальную группировку «За анонимное и бесплатное искусство», часто говорят о том, что давно собирались поэкспериментировать с кино и что «Пыль» появилась благодаря совместному бесплатному (исключая Петра Мамонова, работавшего «на грани бесплатности») труду знакомых и друзей. «Пыль» снята за три тысячи долларов на цифровую камеру и разыграна не-профессиональными актерами (кроме Мамонова). Эта лента стала наследницей сценария Марины Потаповой «Солнце моих неудач» — о лузере, с которым происходили разные превращения. На главную роль предполагали взять Алексея Подольского (в фильме «Пыль» он сыграл Алешу) — знакомого парня, работающего в больнице и снимающего «совершенно немыслимые» видеоколлажи. Заявка не получила одобрения в Госкино. Позже авторы предприняли ироничную месть. Самые отстойные персонажи «Пыли», мордующие Алексея за то, что он на них не похож, и разъезжающие на угнанных иномарках, постоянно задают вопрос: «Как проехать в Гнездниковский переулок?»

При разработке сценария авторы исходили из того, какие люди будут с ними работать и чего от них можно добиться. «Пыль» стала уступкой «предлагаемым обстоятельствам». Тем не менее фильм совсем не похож на произведение, сварганенное «по приколу» в самодеятельном угаре.

С первых же кадров (поход бабушки и Алеши в секонд-хэнд) ясно, что это профессионально сделанное и, пожалуй, умное и актуальное произведение о современности, где все детали работают на идею и ни одна не пропадает на-прасно. Для описания современности авторы выбрали точный и, наверное, единственно возможный для изображения постсоветского контекста объект исследования — Тело героя. Тело как синтез телесного и духовного, центральный объект переживаний «я», согласно которому человек моделирует свой образ в мире.

Четыре года назад Сергей Лобан предпринял аналогичную попытку. «Раздел» безукоризненное «социальное тело» российского яппи в четырнадцатиминутном видеоклипе «Соси банан» — памфлете о стихийном бунте клерков на корпоративной вечеринке под Новый год. Клерки расслабились и слишком сильно «зажгли». И эмоции, тщательно увязанные тугим галстуком, хлынули поверх отлично сидящих костюмов. Анонимное тело клерка (отражение буржуазной идеи единства безупречной внешности и профессионализма) взрезал, будто патологоанатом, ненароком забредший в операционную затейник в костюме Деда Мороза, выдавший на гора зажигательный разухабистый опус «Соси банан!» и тем самым повергший в экстаз застегнутую на все пуговицы публику. Алексей Подольский играл одного из членов «корпорации монстров» и плясал на столе, нацепив заячьи уши.

Тучный очкарик Алеша двадцати четырех лет живет с бабушкой Ниной Ивановной в панельной «двушке». Работает на игрушечной фабрике, собирает для «детского мира» разноцветные пластмассовые пистолеты. На себя «особо много не тратит». Тихий, нетребовательный. Идеальный внук: «все курят, а он — нет!» По вечерам не очень усталый но, в общем, довольный (никто не лезет, бабушка за стенкой хохочет над Петросяном) клеит модели самолетиков из фанеры. Вопли телевизора ему не мешают. Приятель пытается узнать мнение Алеши о какой-то передаче и между ними разворачивается блистательный диалог, в процессе которого выясняется, что Алеша «смотрел», но «не видел».

Однажды на фабрике появляются «мальчики в штатском» и предлагают принять участие в важном правительственном (!) эксперименте. Надо пойти по указанному адресу, выполнить инструкции врача, а затем получить четыре выходных и десять тысяч рублей — «больше, чем вы могли бы захотеть». Алеша приходит. Раздевается. Заходит в кабинку. Садится перед экраном. Свет гаснет, что-то гудит и… толстое, некрасивое тело героя превращается в стройное мускулистое совершенство. Пара секунд — опыт закончен. И на месте поджарого молодца с орлиным взором вновь оказывается складчатый ошеломленный Алеша в семейных трусах. Врач предупреждает: может возникнуть эмоциональный дискомфорт. Тогда надо позвонить психологу, он поможет, вот телефон. «А приходить сю-да-не-на-до. Понимаете?» Алексей покивает, но придет. Потому что с этого момента не может думать ни о чем, кроме идеального тела. Он уверен, что увиденный им молодец — его истинный облик.

Идея совершенного тела — совершенного себя — преследует Алешу во сне и наяву. В поисках утраченного тела он слоняется и бегает по Москве. В круговорот событий попадают представители разных социальных прослоек, а также тела — студентов, рэперов, сектантов, «качков», будущих яппи и бывших интеллигентов.

В конце концов Алексею удается добраться до профессора, отвечающего за эксперимент. Профессор (Петр Мамонов) брызжет слюной: все «эти ощущения — побочные эффекты», а Алеша, как и остальные — «ничто, пыль, атомы», и он это может научно доказать. Пусть Алеша забудет то, что видел, и от-правляется вон из этого «ада»: «Ведь ты, парень, получил столько рентген, что от еще одного облучения рассыплешься». Но Алеша мутно талдычит: «Можно туда, это, вот, включить?..» «Хочешь, чтобы я тебе запустил «принцип удовольствия?» После борьбы в дверях вожделенной машины профессор уступает.

Герой найден точно. Апатичный, закомплексованный, толстый и некрасивый. Несовершенное Тело героя — код, обуславливающий конструкцию и идею фильма. Отношения к телу / с телом определяют поведение Алеши, соединяют подробности и события в единое повествование. При этом внешность Алеши на общем фоне вовсе не выглядит исключением. Он, в общем, такой, как все. В фильме нет красавчиков, что подчеркивает короткофокусная оптика. На крупных планах физиономии вытягиваются, изъяны кожи лезут в глаза, передние зубы торчат, а носы непропорционально увеличиваются.

Вплоть до сакраментального превращения Алексей не заявляет о себе как о личности, индивиде. Он вряд ли осознает несовершенство своего тела. Скукоженный, немногословный, неконфликтный — лишь бы не трогали. Можно представить, как славно прошли юные годы. «Жир-трест», «мясокомбинат», «целлюлитный». Неудивительно, что, столкнувшись с очевидными дефектами внешнего облика, Алексей «забил» на собственную телесность и похоронил ее «глубоко в душе». Там же где-то тлеет и его внутренняя жизнь. И вот, пожалуйста: бесформенные штаны и майка с котом на пузе — благо-словенный «унисекс», на котором под сдавленные смешки продавщиц останавливает выбор бабуля. Вещи скрадывают изъяны и нивелируют пол — едва ли не последнюю (еще самолетики) цитадель Алешиного «я»: он против майки с котиком — «ба, ну, ба, она женская» — и дергает скулой, если его называют пидором (ищущие Гнездниковский братки демонстрируют агрессивную озабоченность сексуальной идентичностью Алеши).

Экспозиция фильма (до эксперимента), собственно, и посвящена состоянию анабиоза, в котором пребывает работник фабрики игрушек. Его отчужденное тело послушно переживет разнообразные манипуляции. Покупку майки. Кормление. Медосмотр с разоблачением до трусов, флюорографией, забором крови из вены, рентгеном и трансформацией — когда Алексей воочию убеждается, что у него действительно есть тело.

Тело оживает — вернее, пробуждается. Алексей наконец-то обращает на него внимательный взгляд. Герой впервые замечает свою плоть, играет мускулами, расправляет плечи, любуется прессом. И происходит это в тот самый момент, когда Алексей видит себя в образе человека с другой внешностью, по сути — другим человеком. Мерло-Понти считал человеческое тело субъектом первичного открытия мира. Очевидно, что при описании и постановке этой сцены авторы имели в виду идею зеркальной обратимости. При проведении эксперимента Алешу сажают перед зеркалом, либо перед гладкой отражающей поверхностью, похожей на экран телевизора. «Призрак зеркала выволакивает наружу мою плоть — и тем самым невидимое, что было и есть в моем теле, сразу же обретает возможность наделять собой другие видимые мной тела. С этого момента мое тело может содержать сегменты, заимствованные у тел других людей, так же как моя субстанция может переходить в них […]. Само же зеркало оборачивается инструментом универсальной магии, который превращает вещи в зримые представления, зримые представления — в вещи, меня — в другого и другого — в меня» (Мерло-Понти, «Око и дух»).

Что и начинает происходить с Алешей на следующий день после эксперимента. Герою дали выходные, и он проводит их на Поклонной горе. В каждом мужчине, который попадается ему на пути — грузчике, ларечнике, дядьке на роликах, парне, целующемся с девушкой, — он видит себя — того, каким был во время эксперимента. Но Леша подходит ближе и обнаруживает мужчин с совершенно другими лицами. Обозленные навязчивостью «жирдяя», мужики дают ему тумаков.

На первый взгляд эта история кажется фантастичной. Однако с Алешей не происходит ничего принципиально нового — такого, чего бы не происходило с героями литературных произведений с соответствующим естественнонаучным и философским контекстом: с Алисой в Зазеркалье (оптический обмен телами), персонажами романов «О дивный новый мир» Хаксли и «451 по Фаренгейту» Брэдбери, с Уинстоном Смитом («1984») и его знаменитым предшественником Д-503. Алеша мастерит самолетики, а Д-503 сооружал космический корабль «Интеграл». Сюжет Алеши и его Тела архетипичен. Как названные герои, Алеша до поры до времени не сомневается в существующем порядке вещей. Ему не приходит в голову, что сомнение возможно. Он искренне не понимает, о какой свободе говорит Александр Абрамович. «А что, я могу отказаться?» — недоверчиво бубнит Алеша «мальчикам в штатском». «Конечно!» Но шеф Алеши в ужасе трясет головой. От отчужденного Тела ждут последовательных рациональных действий, а что не так — тычок в тучное брюшко.

Стремление к новому телу, по сути — к телу Другого, изменяет жизнь Алеши, как любовь к женщине и проникновение за Зеленую стену — на природу вывела персонажей Оруэлла и Замятина из состояния тоталитарного эвдемонизма, нормы Единого Государства. Алеша становится «предателем», выбалтывающим государственную тайну налево-направо. Он вдруг обнаруживает себя личностью (пусть в зачаточном состоянии) и начинает проявлять невиданный доселе характер. Тело, предусмотрительно разложенное «мальчиками в штатском» и «людьми в белых халатах» на антропологические структуры, неожиданно отказывается существовать внутри объективирующего дискурса. Алексей не желает принимать себя таким, каким себя видит. Проект Алеши — любой ценой добыть отобранное у него тело. Но взять из лаборатории — невозможно. Собственные силы тоже не помогают.

Алеша отправляется в фитнес-клуб. Но бодибилдинг ему не по плечу. Не хватает энергетики — вот они, сосиски, пельмешки без спешки и батон «за 25 копеек». И социальный статус не тот, не приспособлены мы, кролики, для лазанья.

Алеше снится, что он поставил свое тело на кон и проиграл. Тело добыть нельзя. А жизнь без него — травматична, невыносима, невозможна. Алеша соглашается «на все». Он отдает душу и тело «единому могучему миллионноклеточному организму» и его «распыляют».

Машина, перед которой рвется предстать Алексей, по способу воздействия похожа на лоботомирующий агрегат замятинских «Мы». Доктор говорит Алеше о принципе удовольствия, но пугает смертью. Что он имеет в виду? Смерть физического тела, гибель разума или то и другое? Какие перемены обещает доктор и жаждет Алеша?

«Перемен, мы ждем перемен!» — надрывается авторадио в такси. В финальных титрах эта же песня исполняется на языке глухонемых. Рыхлое тельце в упоении «плавает» перед телевизором. ТВ расскажет ему, что он «супер», значителен и могуч, и человек-пыль припадет к «ящику», как паломник, за-блудившийся в пустыне, к прозрачному роднику. Стройная стать отныне существует как фигура чужой (властной) речи. Язык глухонемых — в рифму: речь в свою очередь лишается звукового наполнения, сводится к манипуляциям пальцев.

Некогда «Асса» Сергея Соловьева превратила песню Виктора Цоя в гимн, едва ли не мистическое заклинание, с помощью которого предполагалось дать стране новое, более совершенное тело. Утопия превратилась в противоположность. В 1920 году «Мы» проходили по ведомству будущего и вдруг оказались здесь и теперь, и даже при партии с предсказанным названием — правда, далеко не в том механизированном технократическом виде, который описывал Замятин.

Однако первичные признаки остались — интегрированность отношений и связей между людьми, тотальная организованность, она же — дезорганизованность общества, анонимность людей и жизненного пространства. Анонимен город, в котором живет Алексей, — ему не за кого зацепиться.

Анонимна власть, где не найти крайних. Анонимны родители — их нет.

Анонимна комната — ни одного предмета, который бы представлял Алешину личность. Звучащее имя кажется невероятным. Ведь обитатели антиутопии существуют под «нумерами». «Пыль, атомы».

Что же можно получить в таинственной лаборатории за один сеанс? Совершенный ностальгический облик недолгого периода «ожидания перемен». Это и есть «принцип удовольствия», «побочный эффект», о котором говорит профессор. За ностальгическую линию в фильме — не только Цой, но и детское фото Алеши, на которой герой еще не окончательно раздобрел и с удовольствием демонстрирует детский бицепс. Однако «побочный эффект» чего? Распыления разума, наверное. Ради чего еще стоит затевать важные правительственные эксперименты? И люди, окружающие Алешу, либо прошли через эту машину (мужик, с которым Алеша пьет пиво на скамейке, говорит ему, что тоже выиграл десять тысяч, на автоматах), либо она им просто не нужна. И это профессор может «доказать научно».

Так авторы представили «энциклопедию русской жизни» в виде «энциклопедии перестроечно-постсоветского тела» и сделали это посредством самого простого, но почему-то недостижимого и непостижимого для нашего кино образа — демонстрацией элементарнейших фактов повседневности. Характер взаимоотношений героя с его Телом и телами других, как проекция на внешний мир, оказался абсолютно достоверным, полным и впечатляющим. При этом фильм ни разу не выходит за рамки реальности и без претензий снят камерой, словно оказавшейся в нужный момент под рукой. Вот, например, «Петросян настолько нас поражал: включаешь телевизор — а там Петросян. Обойти это явление было решительно невозможно» (Марина Потапова, интервью журналу Play). Из невозможности «обойти явления» и родилось это кино. И главный персонаж, Леша, в одиночку справился с тем, с чем в свое время не справились ни герой «Полетов во сне и наяву» (тоже норовивший обнаружить ностальгическую юношескую проекцию лучшего себя), ни коллективные тела сильнобюджетных новорусских «Бумера» и «Бригады», ни «Прогулка», ни более интеллигентные «Магнитные бури» и «Правда о щелпах», пытавшиеся, как и «Пыль», освоить российское пространство посредством непрерывного движения. Пространство вокруг Алеши — это ветераны, клянчащие бутылки в Парке Победы. Учителя, орущие на глухонемых, и глухонемые, превращающие похороны в веселье. Тренер, оберегающий спортивный зал от желающих потренироваться. Бабуля, закармливающая единственного внука соей, родители, которых нет. Это братки, рвущиеся в Гнездниковский переулок, и правозащитники в женских платьях.

Алексей отвечает на запросы реальности просто, как может. И тем самым, как затейник Дед Мороз, невольно вспарывает мир герметичных формулировок.

http://kinoart.ru/2006/n2-article8.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:44 | Сообщение # 6
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
«Пыль» в глаза
На Московском кинофестивале покажут очень важный фильм


Полнометражный художественный фильм «Пыль», представляющий российскую кинематографию в программе «Перспективы» грядущего ММКФ, на первый взгляд кажется самодеятельным недокино для своих, сварганенным на коленке экспериментом, в рамках которого невозможно помыслить ни о компьютерных спецэффектах, ни о беспрецедентных рекламных вливаниях. Очередной пример «современного искусства», создатели которого (в первую голову режиссер Сергей Лобан и автор сценария Мария Потапова) вполне в традициях «анонимного и бесплатного искусства» не устают повторять, что их картина в первую очередь плод совместного творчества людей, объединившихся под знаменами «Экспериментального творческого объединения «СВОИ-2000». Но не проходит и четверти часа, как становится ясно, что, несмотря на мизерный бюджет и участие непрофессионалов, именно «Пыль» является самым актуальным и состоятельным высказыванием о современности. И уж как минимум речь идет о самом настоящем кинематографе, а не просто о забавах с попавшей в шаловливые руки образованных маргиналов видеокамерой.

Итак, знакомьтесь: Сергеев Алексей Викторович (Алексей Подольский), 24-летнее облако в штанах. Близорукие глазки, слезящиеся за диоптриями толстых старушечьих очков. Рыхлое тело, взращенное на бесконечных «сосисочках» и твердом бабушкином убеждении, что все на свете нужно есть с хлебом. Висящая мешком безразмерная майка телесного цвета с умильным котиком, которую все та же бабушка выбрала в секонд-хенде за наименее вызывающий рисунок. Сергеев работает на игрушечной фабрике, собирает пластмассовые пистолетики неестественных цветов для самых маленьких, в свободное время клеит модели самолетов, живет тихонечко, «особо много не тратит». Именно его отобрали для участия в важном и интересном эксперименте. Будто в лотерею выиграл -- приходишь по указанному адресу (или не совсем по указанному, но там кому надо объяснят), раздеваешься до трусов, садишься к аппарату. Раз-два -- и готово. Могут, конечно, возникнуть неприятные ощущения, слабость, тревога -- ну так на то четыре дня больничного и десять тысяч рублей на руки. Если совсем невмоготу -- вот телефон психолога. «А приходить сюда больше не надо. Слушаете меня, Алексей? Не-на-до».

Но Алексей придет, и не раз. Потому что после эксперимента человечек с котом на пузе уже не смог жить как раньше. «Я тоже был красивый... один раз. А потом его забрали», -- рассказывает он случайной знакомой. «Кого забрали?» -- «Тело». В мерцающем излучении секретного аппарата Сергеев неожиданно разглядел себя настоящего. Ощутил Силу и Красоту. И когда аппарат выключили, Алексей почувствовал, что его обобрали. В поисках Тела он приходит в лабораторию снова и снова, чтобы забрать его навсегда, а люди в штатском все жестче и жестче дают понять, что приходить действительно «не-на-до». Но в конце концов Алексей все-таки проникает в лабораторию, где безумный профессор (Петр Мамонов) объясняет ему, что ощущение Тела не более чем побочный эффект эксперимента, а сам он, Сергеев Алексей Викторович, как и миллиарды его собратьев по человеческому роду, «никто! сор! пылинка Вселенной!». Так что придется забыть о Силе и Красоте и покорно вернуться под колпак совсем другого излучения, которое проникает в ссохшийся мозг из телевизора. «Труп Гитлера хранится в сейфе КГБ! -- надрывается с голубого экрана принимающий совершенно нечеловеческие позы Евгений Ваганович Петросян. -- Я -- сексуальная машина!» И волей-неволей воспоминания о призрачной гармонии растворяются без следа, как рафинад, в спитой заварке желудочно-кишечного гогота.

Ощущение от просмотра в высшей степени странное. Как будто бы братья Дарденн ни с того ни с сего решили с помощью цифровой видеокамеры экранизировать что-то из черновиков Филиппа К. Дика. Вполне дарденновское видение «простых людей», не имеющее аналогов в современном киноконтексте, переплетается с элементами параноидального триллера, ни разу не споткнувшись на деталях. Современная жизнь обыкновенного россиянина призывного возраста дана в скупых, но пугающе точных деталях. Видение повседневности у авторов «Пыли» не имеет ничего общего ни с евроремонтным лоском новорусских жанровых големов, ни с гламурным безобразием нарочито маргинального артхауса. Это на самом деле настоящая жизнь, состоящая из бутылочного пива, фальшиво-оптимистического погромыхивания игровых автоматов, протухшего диссидентства и нарисованных прямо на пустых лицах улыбок западных миссионеров, превращающих Бога в попкорн. А самым жутким символом этой повседневности становится лед, который упорно скалывает с морозилки топориком для мяса субъект, которого Алексей считал своим единственным другом. Размораживание холодильника -- привычный всем элемент обывательского бытия, в «Пыли» поднимается до символа, ни объяснять, ни оспаривать который не хочется и невозможно. Вот так и живем. И поэтому актерский состав «Пыли», собранный сплошь из непрофессиональных, но неплохо известных в околорадикальной формации персонажей (а среди них акын-клезмер Псой Короленко и куратор фестиваля независимого кино «Стык» Сергей Сальников, «революционный писатель Дмитрий Пименов и режиссер культового «Черного фраера» Глеб Михайлов, оркестр «Пакава Ить» и рэперы из «Многоточия» и White Hot Ice, диджей Агеев и экс-ведущая «Муз-ТВ» Белка), не оставляет ощущения привычного капустника стоимостью в восемь с половиной долларов. Перед оскалом реальности все равны.

Назвать этот фильм манифестом рука не поднимается -- он слишком значителен, чтобы размениваться на лозунги. Но сегодня до очевидности наступило такое время, когда даже сама констатация фактов кажется не подлежащим обжалованию приговором. И в этом качестве «Пыль» -- умная, смешная и страшная -- кажется как минимум уместной. Как максимум же... впрочем, об этом лучше даже и не думать.

Время новостей / Станислав Ф. Ростоцкий, 16.06.2005
http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_pressa.shtml?/pressa/1.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:45 | Сообщение # 7
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Страшная русская Кафка
В конкурсе "Перспективы" показали российский фильм


Этой картиной уже заинтересовались отборщики Каннского фестиваля, но что-то сорвалось с переводом, и Канн ее не увидел. Фильм остроумно придуман (сценарий Марины Потаповой) и любопытен как срез мозговой ткани и температурный график постсоветского общества.

Его герой - тридцатилетний толстяк Алеша со зрением минус шесть, который еще не вырос из детских распашонок и ходит под присмотром хлопотливой бабушки. Начало картины, когда большому ребенку покупают "интеллигентную одежду" с котенком-унисексом на груди, трудно назвать иначе, чем упоительным: здесь смешно все, от реплик до ракурсов. И при этом все работает на характер и тему: котенок на груди делает большого ребенка беззащитным.

Это только цветочки - ягодки переведут действие в регистр почти кафкианского абсурда.

Фабула придумана лихо: приходят люди из "органов" и призывают нашего толстяка немного послужить родине, приняв участие в секретном научном эксперименте. В ходе эксперимента возникает побочный эффект: большое рыхлое тело героя вдруг на миг становится стройным и мускулистым. Алеша, разумеется, всегда предполагал, что родился не в своем теле, и теперь он в течение всего фильма будет пытаться вернуть этот волшебный миг, когда он - настоящий. В ходе этой суеты он попадет к сектантам, правозащитникам, гинекологам и романтичным шестидесятникам с их песней о комиссарах в пыльных шлемах. Он встретится с КГБ, которое "никуда не делось", столкнется с новорусскими бандитами и их "телками" в "мерседесе", с компанией слабослышащих (звук фильма выключат, и мы будем смотреть язык жестов с субтитрами) и подобием маскарада у памятника Победы. Лейтмотив фильма - постоянно мельтешащий на телеэкране любимец домохозяек Петросян, который и доводит всю эту фантасмагорию до клинической фазы идиотизма. Те, кто уйдет, завидев финальные титры, пропустят песню Цоя "Мы ждем перемен" в исполнении слабослышащего с сурдопереводом.

В картине есть провисы и сбои ритма. Она несовершенна по технологии и часто напоминает талантливую любительскую ленту. Но это все и есть приметы того нового кино, которое если и не идет на смену индустриальному кинематографу, то, по крайней мере, его основательно теснит. Это кино родилось вместе с эрой цифрового видео, оно теперь доступно каждому талантливому (и бездарному тоже) и, породив груды графоманских опусов, уже дало нам довольно много свежих по мысли и языку фильмов. "Пыль" - из таких. Эта картина сознательно не стремится походить на "большое кино", зато в ней есть художническая раскованность, простодушная дерзость и умение в частной и к тому же фантастической истории показать абсурдность времени, не щадя при этом никого, включая самих авторов. Перед нами прошел мир, полный кипучей и совершенно бессмысленной деятельности, агрессивный и неспособный родить ничего, кроме тупого насилия. Это мы.

Валерий Кичин (блог автора) "Российская газета" - Столичный выпуск №3799 20.06.2005, 00:37
http://www.rg.ru/2005/06/20/pil.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:45 | Сообщение # 8
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Революция тел
Сюрпризом Московского кинофестиваля стал российский фильм «Пыль»


Жюри ММКФ провело пресс-конференцию для журналистов, где поделилось с собравшимися своими впечатлениями о том, как сложно воспринимаются фильмы с учетом того, что за них нужно «выставлять оценки». Так, итальянский композитор Никола Пьовани отметил, что мнение жюри – это не абсолютная истина, это всего лишь мнение 6 человек, и они могут ошибаться. Так что «правильные» оценки может дать только время и публика.

В советские времена ММКФ был фестивалем №1 в социалистическом мире и единственной возможностью (кроме скудного проката) для советских людей получить не очень искаженное представление о том, что происходит за границей. В годы перестройки – в 1987 и 1989 годах – фестиваль на короткое время стал символом новой, открытой России. Но в начале 90-х рухнул российский кинорынок, и до конца 90-х ММКФ погружается в полузабытье, откуда его извлекают Никита Михалков и подъем кинобизнеса в России. ММКФ становится ежегодным, начинает привлекать зарубежных кинозвезд и занимает прочное место в десятке, а то и пятерке крупнейших кинофестивалей мира, определенно уступая только Канну, Венеции и Берлину.

27-й ММКФ открылся фильмом Джузеппе Пиччони «Желанная жизнь». Главный отборщик фестиваля Кирилл Разлогов дипломатично назвал его «классическим», хотя с тем же основанием можно определить его как «традиционный» (вписанный в длинный ряд «фильмов о кино») или даже «эпигонский» (следующий прописанным образцам и не открывающий ничего нового). Речь идет об отношениях двух актеров (их играют Сандра Чекарелли и Луиджи Локачио), снимающихся в исторической драме, напоминающей «Даму с камелиями». Все вполне достоверно и даже симпатично (исключая сентиментальный конец), но, увы, банально, хотя от картины, открывающей фестиваль, можно было ждать нетривиальных поворотов. Или хотя бы рефлексии на тему сказки про белого бычка, то бишь про актера, который играет актера, который играет актера, который... и т.д.

Более интересным оказался второй конкурсный фильм – «Вечная мерзлота» Аку Лоухимиеса, состоящий из цепочки криминальных историй, объединенных переходящей из рук в руки купюрой (многократно использованный в кино ход, подсказанный «Фальшивым купоном» Толстого). Тут и история хакера, который взламывает защиту банка. И история спивающегося коммивояжера, который убивает двух случайных знакомых. История женщины-полицейского, которая гибнет при попытке задержать хакера. История ее мужа, который после смерти жены теряет над собой контроль... Название фильма прямо соотносится с мрачным взглядом режиссера на предкамерную жизнь, как на глыбу льда, скованную вечным холодом, в которой еле заметны очаги человеческого тепла. По-видимому, режиссер чувствует узость и этой точки зрения, и того фрагмента реальности, который показан в картине, но ничего не может поделать с собственной предвзятостью и заканчивает фильм наивной проповедью.

По аналогии с финской картиной ленту из конкурса «Перспективы» Джорджины Ридель «Как девушки Гарсия провели лето» можно было бы назвать «Вечным пеклом»... Под «девушками» имеются в виду три поколения женщин одной семьи, живущей на границе между США и Мексикой, – пожилая дама лет 65, ее 40-летняя дочь и 15-летняя внучка. Все не замужем, все страдают от жары и отсутствия мужчин и все, преодолев внутренние и внешние (в том числе подстроенные режиссером) препятствия, обретают желаемое к концу фильма. После сеанса мужчины заспорили о том, чего же на самом деле хотели три героини, секса или мужского тепла, и как соотносится то, чего они хотели, с тем, что они об этом думали. «Зачем им при такой адской жаре еще и тепло?» – спросил один. «Да они сами не знают, чего хотят!» – сказал другой. «В том-то и дело, что надо им только ЭТОГО, а они себе накручивают!» – сказал третий. «Вся проблема в том, что им нужна ласка, а получить ее они могут только через секс!» – сказал четвертый. Словом, вопрос остался открытым, как и объятия девушек Гарсия.

Сюрпризом в «Перспективах» оказалась российская картина «Пыль» Сергея Лобана, снятая под явным влиянием «параллельного» кино. Ее герой, некрасивый, рыхлый и безвольный молодой человек по имени Леша, подвергается некоему секретному эксперименту и видит свое отражение в виде мускулистого красавца. Это настолько поражает его, что он с настойчивостью маньяка стремится найти экспериментаторов, чтобы снова пережить это ощущение – точь-в-точь как крыса в знаменитом опыте по стимулированию центра удовольствия. В конце концов Леша отыскивает профессора (Петр Мамонов), и с момента соприкосновения с этим поразительным артистом вялое повествование приобретает упругость, драйв и масштабность, поскольку речь идет уже не о частном случае, а о массе людей, которым навязывают идеальные образы, порождая в них тягу к несбыточному либо в силу объективных беспощадных обстоятельств, либо, так сказать, в силу их собственной слабости. Финал «Пыли» снят в сознательной перекличке с финалом соловьевской «Ассы», где внезапно появляется Виктор Цой с ошеломительной песней «Мы ждем перемен». Тогда это было грозное ожидание реальных политических сдвигов, уничтожающих власть геронтократии, теперь – ожидание невозможной «революции тела», которая могла бы вселить страждущие души в желанные им телесные оболочки.

В первые дни фестиваля были показаны «Последние дни Гаса ван Сэнта», изрядно озадачившие каннскую публику. Картина, навеянная предсмертными днями известного музыканта Курта Кобейна, действительно необычна, но непонятна лишь для тех, кто не притерпелся к манере «Слона», того же ван Сэнта. И не знаком с тем, как окончили свои жизни Брайан Джонс, Джанис Джоплин, Джим Моррисон, Владимир Высоцкий, и не знает, чем подчас оплачивается выход музыканта в трансцендентную сферу. Гас ван Сэнт, конечно, злоупотребляет зрительским терпением, в течение часа показывая блуждания Блейка (Майкл Питт) в замутненном сознании по собственному дому, и лишь задним числом включая музыку, которая объясняет смерть героя, но у тех, кто дождется первых ее аккордов, наступает катарсис, оправдывающий тягучесть двух третей ленты.

Новые Известия / Виктор Матизен, 20.06.2005
http://www.newizv.ru/culture/2005-06-20/26508-revoljucija-tel.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:45 | Сообщение # 9
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Пыль, дыра, проклятие и другие морепродукты
Что показывают на ММКФ вне конкурса


Помимо главного конкурса Московский фестиваль предлагает целый спектр программ на выбор — от новейших информационных до классических ретроспективных. Просмотрев большую часть из них, АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ обнаружил прежде всего экстремальное кино.

"Перспективы" — так называется независимый от главного конкурс, который был впервые организован в прошлом году, но нынче видоизменен. Фестиваль отказался от идеи собирать картины по дебютному принципу и предпочел поощрять художественные и технологические новации независимо от возраста и стажа режиссера. Например, фильм "Фактура кожи" снят классиком корейской анимации Ли Сю Каном, который дебютировал в игровом кино: это причудливый "нуар", полный загадочных ночных видений и резко отличающийся от сюжетного кинопотока гипнотическим замедленным ритмом. Или российская "Пыль" режиссера Сергея Лобана — еще одна, после "Детей Розенталя", деконструкция легенд советской эпохи о захватывающих дух научных экспериментах. С помощью одного такого опыта, проводимого спецслужбами, герой этой картины обретает мечту об идеальном мускулистом теле. Но остается в результате не только рыхлым очкариком без шансов на успех у женщин, но и в полном неведении об истинных целях и задачах "эксперимента века".

"Пыль" сродни эстетике "параллельного кино", которое стало в канун и в эпоху перестройки кинематографическим аналогом соц-арта. Парадоксально, но это кино как никакое другое пересекается с реальностью. В кинотеатре "Фитиль" в эти дни в рамках фестиваля работает клуб "Синефантом". Помимо традиционных для этого места киноперформансов и дневных программ арт-групп "Художник-режиссер" здесь каждый вечер можно увидеть собственно фильмы. Собственно, но не совсем. "Зеленый слоник" Светланы Басковой, "4" Ильи Хржановского, "Вышка Чикатило" Михаила Волохова и даже "Богиня" Ренаты Литвиновой с разных сторон осваивают пограничные пространства, не принадлежащие пока ни мейнстриму, ни арт-хаусу, не подверженные цензуре (пускай даже с приставкой "само") и лицемерному суду публики. Публика здесь, впрочем, всегда есть, только ориентированная не на потребление и вампиризм, а на обмен энергиями.

Проблемой ММКФ в 90-е годы стало исчезновение такой публики. Она не вымерла, но ушла в другие ниши, связанные с новыми медиавизуальными формами, откуда теперь ее приходится вылавливать, возвращая в кинотеатры. Это публика так называемых невыносимых фильмов, которые есть во многих программах фестиваля, включая "Восемь с половиной". Хотя бы "Дыра в моем сердце": швед Лукас Мудиссон заставляет глазами сына-подростка со все возрастающим отчуждением смотреть на съемочную рутину порноиндустрии, в которой завязан его отец. Помимо морального шока здесь достигается эстетический переворот: это, по сути, опровержение вуайеристской природы кино, если только не считать, что "Дыра", несмотря на чисто бергмановский моральный ригоризм, вообще покидает территорию кинематографа, становясь чем-то другим.

"Другим" является и "Проклятие" — киноисповедь режиссера Джонатана Кауэтта. Когда ему было 11 лет, он одолжил у соседа видеокамеру и начал снимать себя и членов своей, прямо скажем, нестандартной семьи. Джонатан, росший под надзором то не лишенных садистских наклонностей деда с бабкой, то чокнутой мамаши, то приемных родителей, подвергался лечению электрошоком, пристрастился к наркотикам, побывал в психушке, выступал в трансвеститских кабаре, жил в самых низах техасской субкультуры. Из всего этого режиссер сделал кино красивое и местами даже веселое, с эффектами видеоарта и музыкального дизайна. Автор принадлежит к новому поколению кинематографистов, которые выросли в эпоху home movies и использовали семейные видеоальбомы, с одной стороны, как профессиональную школу режиссуры, с другой — как способ преодолеть ужасы действительности. Весь фильм был смонтирован на компьютере в домашних условиях, а потом получил поддержку Гаса Ван Сента и средства на пост-продакшн. Сам же Ван Сент представлен на ММКФ каннским фильмом "Последние дни": поединок между телом и духом в нем дан почти что в координатах Александра Сокурова, хотя и посвящен чуждым персонажам рок-сцены.

Невыносимое кино в Европе и Америке — разновидность антибуржуазного протеста. В Азии — это органика и ментальность. Название программы "Азиатский экстрим" скорее опирается на клише, чем действительно выражает шоковые крайности. И если в этих фильмах один за другим режут пальцы, начиняют пельмени человеческими зародышами ("Три экстрима"), если их героями оказываются коррумпированные полицейские и проститутки ("Морепродукты"), декадентские дивы и трансвеститы ("Разноцветные бутоны"), а действие происходит то в будуаре, то в общественном туалете, то на крыше небоскреба, куда поднимаются, чтобы свести счеты с жизнью,— это и есть повседневный азиатский экстрим. То есть жизнь на краю, полная загадок и риска, гораздо менее отрефлектированная, зато куда больше связанная с религиозной и фольклорной мистикой, которую безошибочно чувствуют Фрут Чан, Такаши Миике, Апичатпон Верасетакул и другие восточные режиссеры. В то же время реальность "азиатского экстрима" принадлежит современному миру массмедиа, криминального чтива и субкультуры дальневосточных мегаполисов. Именно эта жизнь заряжает мировой кинематограф энергией, которая едва сочится из иссякающих западных источников.

Газета "Коммерсантъ", №112 (3196), 22.06.2005
http://www.kommersant.ru/doc/586328
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:46 | Сообщение # 10
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
В борьбе за тело
Российская "Пыль" на ММКФ


На Московском кинофестивале на самом деле не один конкурс, а два: подобно венецианскому "Против течения" и каннскому "Особому взгляду", параллельно основному соревнованию организован конкурс "Перспективы". В этой программе представлены экспериментальные, зачастую дебютные работы.

Среди них - снятый на видео малобюджетный фильм режиссера Сергея Лобана с Петром Мамоновым в одной из ключевых ролей.

Благодаря цифре и моде на видеокартинку кинопроизводство стало доступно большому количеству потенциальных авторов. Режиссер Сергей Лобан, сценаристка Марина Потапова и оператор Дмитрий Модель осознали это в числе первых. Их творческое объединение "Свои 2000" выросло из художественных акций и креативных телепроектов 1990-х. До полнометражной картины, которую чуть было в этом году не отвезли в Канны, коллектив сделал несколько короткометражек. "Пыль" мало похожа на опусы параллельного кино, обычно не предназначенные для широкой аудитории. Тут уместнее вспомнить что-нибудь более жизненное, с выруливанием на повседневность и народные характеры, лишь слегка преломленные причудливым взглядом художника. Круг родственного по духу творчества - от панков до митьков. А в кино пересечения по отдельным типажам можно найти даже в фильмах Киры Муратовой.

Кроме Петра Мамонова, фактически все актеры в "Пыли" - непрофессионалы: музыканты, деятели клубной культуры - личности, сплошь неординарные, вплоть до Псоя Короленко. В центре сюжета меж тем - личность совершенно непримечательная и даже убогая. Скучающий рохля-толстяк по имени Леша (Алексей Подольский) не то что маменькин сынок - хуже: бабушкин внучек. Он записывается добровольцем на загадочный медицинский эксперимент, напоминающий детский аттракцион "Пещера ужасов" и сеанс рентгена одновременно. Эффект таков, что на несколько минут вялый толстяк ощутил себя мускулистым красавцем. Образ совершенного и сильного тела с тех пор преследовал беднягу, он жаждал повторить вреднющую для здоровья процедуру, лишь бы обрести облик своей мечты.

Проблематика картины вполне достойна полного метра, однако "Пыль" страдает распространенной болезнью дебютов: перевалив за середину, набравшая обороты история вдруг начинает буксовать. Авторы словно теряются, не зная, как разрулить ими же закрученную ситуацию и привести ее к логичному финалу. В кадре появляются все новые и все более странные персонажи - от безмолвных участников арт-перформанса до активистов-правозащитников, Лешу заносит в какие-то необязательные тусовки. В результате режиссеру Лобану ничего не остается, как увенчать фильм обстоятельным монологом доктора в исполнении Петра Мамонова. Он разложит все по полочкам, сравнит мелких людишек с ничего не значащей пылью, заставит если не упрямца-героя, то хотя бы зрителя задуматься, на кой черт стремиться к какому-то иллюзорному телу, вместо того чтобы довольствоваться пусть серой и невзрачной, но все-таки уже устаканившейся и предсказуемой жизнью. Конечно, не подвисни повествование к концу - не привалило бы нам счастья лицезреть на экране лидера "Звуков Му" столь долго, сколько мы не видели его уже лет десять, со времен геодезиста Мефодия из фильма Сергея Сельянова "Время печали еще не пришло". Но все же на словах человеческие стремления с экрана не объяснишь. Даже песня Цоя "Мы ждем перемен", оригинально исполняемая в финале "Пыли" на языке жестов, скорее отсылает к перестроечной "Ассе", чем что-то проясняет в самой картине. Ясно одно: российские участники конкурса "Перспективы" и впрямь люди с будущим.

Газета / Екатерина Чен, 22.06.2005
http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_pressa.shtml?/pressa/5.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:46 | Сообщение # 11
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
ВЕЧНОСТЬ ПАХНЕТ «ПЫЛЬЮ»
18 лет спустя московский андеграунд снял ответ «Ассе»


Если звезды не «зажигают»… значит, фестиваль имеет шанс сосредоточиться на кино. Это стало ясно уже на открытии. Никаких церемониальных кинопоказов. Раз жюри в зале, представляем его и начинаем конкурсный просмотр.

Первый фильм соревнования, он же фильм открытия, — «Желанная жизнь» Джузеппе Пиччони. Кино про кино — истертая кинематографистами до дыр тема, с автографами от Феллини до Трюффо. Хотя Пиччони интересует не лаборатория кино — лаборатория чувств, вместо серебра он пропитывает пленку мелодраматизмом. Малоизвестная актриса и ее партнер, экранная знаменитость (Луиджи Локачио), влюбляются друг в друга, их отношения переплетаются с отношениями их персонажей (вариация на тему «Дамы с камелиями»). Жизнь по обе стороны камеры, как двойная диоптрия, вскрывает тайные пружинки. Неновая рифма костюмного кино и современности. Посмотрим в глазок камеры, как устроена внутри эта игрушка — жизнь. Поменяем фильтры. Вместо светлой короткой стрижки приварим щипцами накладные темные волосы, наклеим бороды и усы, наденем камзолы и кринолины. Накладные чувства прорастут сквозь толстый грим и кожу — куда-то вовнутрь… Актеры забудут, где должны произносить «реплики», где можно «импровизировать». Вот отчего постельная сцена подло перелицовывает только что отснятую на площадке. «Мотор! Начали. Стоп. Снято! Работаем на камеру». — «Я не актриса. Скажи, я актриса? В моей жизни нет будущего. Значит, я свободна?» — «Что ты делаешь, чтобы заплакать? Я вспоминаю что-нибудь грустное». — «А я делаю грустное лицо».

Фильм Пиччони традиционен и вторичен, как пыльная пьеса, которую экранизируют и бесконечно репетируют ее герои. Картину можно было бы счесть примером сверхбанальности, если бы не тончайшая работа Сандры Чеккарелли. Ее магическая игра заставляет фантазировать: как роль перемигивается с судьбой, что меняется от перемены ее места с жизнью актрисы?

«Вечная мерзлота» Аку Лоухимиеса — фестивальное кино, поначалу напоминающее «физиологические очерки» братьев Каурисмяки, описывающих выброшенных на обочину жизни. Вязкий темп, будто случайно подсмотренные на улице неказистые лица. Но вместо света в конце туннеля — тотальная депрессивность. Композиция — раздробленная на эпизоды теория хаоса. Или вариация на тему сказки «Про шмелей и королей» с незамысловатой моралью: даже маленькое зло включает цепную реакцию, нарушая гармонию в мире. Попытка разобраться в загадочной братской финской душе… Мотивы толстовских произведений от «Фальшивого купона» до «Анны Карениной» витают над несчастливыми героями, некоторые из них рассуждают о Толстом. Впрочем, фильм апеллирует скорее к экранизации «Фальшивого купона» Робера Брессона («Деньги»), в которой купюра в 500 франков, пущенная в оборот, завязывала узел несчастий. И здесь герои горюют — каждый по-своему. Ледниковый период замерзших надежд. Край стылых чувств, которых не разогреет финская баня. Одни продают пылесосы и шампуни от перхоти. Другие пытаются преподавать литературу (Толстого), третьи — печатать купюры на ксероксе, четвертые мечтают о машине, пятые пытаются спасать общество от преступников. Ни у кого ничего не выходит. Доведенные до отчаяния, окончательно «обмороженные»: пылесосом крошат головы собутыльников, безуспешно грабят банк, вымыв волосы шампунем от перхоти, летят под колеса поезда… Двуногие депрессанты — средних лет и без определенных занятий и места жительства. Ходят по краю замкнутого круга благополучного общества. Спиваются, подсаживаются на «колеса», чтобы потом посещать общества алкоголиков и наркоманов.

Такое вот «горячее» финское кино. Зыбкая граница между добром и злом прочерчивается Лоухимиесом не между героями, а прямо по живому (точнее, полуживому) внутреннему миру. Не случайно у зрителей возникают параллели с «Собачьей жарой» Зайдля. Та же фрагментарная форма, тот же коллективный портрет аутсайдеров в интерьере затрапезной жизни-помойки.

Мечта из мусора

По духу «…мерзлоте» близка шведская «Гитара-монголоид». Тоже псевдодокументальность, в основном общие планы. Следим за бессмысленными драками байкеров на бензоколонке. Или вот трое, надравшись пива, развлекаются игрой в русскую рулетку. (Один из троих все время не в фокусе, чтобы, если ненароком помрет, его не было жаль.) Автор фильма Рубен Остлунд признался, что хотел «создать у зрителей чувство неуверенности».

Монголоидом обзывают мальчишку, уличного музыканта, сшибающего гроши у прохожих, темпераментно рвущего гитарные струны. В шведском языке «монголоид» означает ругательство, но Остлунд щедро сеет сомнения в умах зрителей, вынуждая их самостоятельно оценивать происходящее на экране: Хорошо/плохо, нормально/ненормально. Гогочущие подростки регулярно сбрасывают уворованные велосипеды с моста в реку. Один из велосипедов удается накинуть, как серсо, на фонарный столб. Этот красный велосипед ищет повсюду странная тетенька — толстая, в красных штанах, с авоськами: то ли юродивая, то ли одинокая. В финале она пытается отодрать велосипед от столба. Тут и просыпается сочувствие. Тетеньку жалко. А больше «никого не жалко, никого». И уже перед титрами над черепичными крышами города поднимается страшноватое черное полиэтиленовое облако. Тот самый мальчишка-гитарист склеивает из мусорных пакетов «типа мечту» и запускает свой «воздушный матрац» в небо.

Фильм за штуку баксов

Фильм «Пыль», представляющий российскую кинематографию в программе «Перспективы», на первый взгляд кажется самодеятельным «недокино» для тусовки. Снят «своими» чуть ли не за штуку баксов для «своих». Режиссер Сергей Лобан и автор сценария Мария Потапова (на цифровую видеокамеру снимал с плеча ее муж Дмитрий Модель) твердят, что картина — плод совместного творчества людей, объединившихся под знаменами «Экспериментального творческого объединения «Свои-2000». Однако кажущаяся случайность заснятой на пленку истории — результат кропотливого труда.

Жила-была бабушка с внуком. Внуку, Сергееву Алексею Викторовичу, уже за 20. Рыхлый, инфантильный, зрение — «минус шесть». Зато, в отличие от Рокки и Певцова, Алексей Викторович не рисковал собой. Бабушку не расстраивал, не пил, не курил, ел с хлебом, работал на фабрике по изготовлению игрушек — пластмассовых пистолетиков. Дома клеил модели самолетов. Бабушка ему в секонд-хенде долго маечку подбирала и купила: с грустным котенком. Поначалу эта маечка и представляется Алексею Викторовичу, маленькому человеку передовой современности, его заветной «шинелью». Именно в этой маечке с котенком ответственные товарищи из органов и «завербовали» Сергеева, доверили «послужить родине» в качестве испытуемого для секретного эксперимента. Пропуск выдали, и 10 тысяч рублей премиальных, и четыре дня отгула. А дел-то всего ничего: перед аппаратом посидеть типа рентгеновского. Тебя поколбасит чуток, изогнет изображение, и что-то такое на миг в тебе проснется — гибкое, мускулистое, прекрасное. В общем, то самое Тело, о котором ты, рыхлый, брюхастый, женоподобный, «минус шесть», даже мечтать не смел. Вот и все.

Только как после этого жить, когда себя накачанным красавцем, настоящим принцем, искупавшимся в кипящем молоке, почувствовал. И где оно, прекрасное «другое Тело», моя «шинель», сосуд, в котором красота? Нет, ни правозащитники не помогут, ни психологи. Фээсбэшники измордуют, но не остановят. Он будет маниакально искать Тело. И встречи с автором эксперимента, Пигмалионом, безумным профессором (неформал Петр Мамонов тут как нельзя кстати). Он должен стать иным, необыкновенным.

А в финале услышит неновое: что он, Алексей Викторович, 24 лет от роду, — ничто! Сор! Пылинка Вселенной! Пылинка, вознамерившаяся стать Аполлоном. Не грусти, Алексей Викторович, все мы кружимся под лампой некоего загадочного эксперимента. И когда маечку покупаем, и когда по ящику Петросяна, как твоя бабушка, смотрим, мы — под излучением. Только в финале прорвется знакомая и обманувшая надежды песня. «Перемен! — хрипит Цой, но сурдоперевод песни ярче гневных слов. — Перемен! — резкий изгиб рук, отчего-то по кругу. — Перемен требуют наши сердца! Перемен требуют наши глаза! И руки полосуют по сердцам и глазам…».

«Пыль» — очередная протестная глава андеграунда. Ответ «Ассе» спустя 18 лет. Мы ждем перемен. Не слышащие нас, следите за руками! Картина снята группой «Свои-2000» как прямое продолжение предыдущего проекта «За анонимное и бесплатное искусство» (ЗАиБИ). В ролях — знакомые и друзья создателей фильма: рэперы из «Многоточия» и White Hot Ice и Руставели, диджей Агеев и экс-ведущая МузТВ Белка, акын и шансонье Псой Короленко, режиссер «Черного фраера» Глеб Михайлов, куратор фестиваля «Стык» Сергей Сальников, «революционный» писатель Дмитрий Пименов, оркестр «Пакава Ить».

Простим фильму неприкрытые сбои в интонацию капустника. Движение «Свои-2000» провело первый в России уличный праздник карнавального сопротивления street party. Главная идея — фамильярное отношение к городскому пространству, колонизированному офисами, бутиками и «Макдоналдсами». «Пыль» — фамильярное отношение к традициям киноискусства. Проход развинченной подростковой походкой street party по экрану, колонизированному блокбастерами и гламуром. Главный лозунг street party — «Круто освоимся!». Радостная карнавальность шествию обеспечена.

Самодеятельность? Еще бы! Паранойя? Конечно! Сценарная расхлябанность? А как же! Шитая белыми нитками игра непрофессионалов? Единственный профессионал в фильме — старый скоморох Петр Мамонов, который борозды ни одному шествию не испортит. Вспоминается созданный им балет «Мыши, мальчик Кай и Снежная королева» с человеком-яйцом и гражданином с лыжей. В фильме Мамонов и есть самый настоящий Кай, до старости пытающийся из «пыли» составить слово «вечность».

Лариса МАЛЮКОВА, обозреватель «Новой», 23.06.2005
http://www.novayagazeta.ru/data/2005/44/27.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:47 | Сообщение # 12
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Тело жизни

В этом году российская программа четко поделена на две части. Первая – традиционная панорама полного и короткого метра в Доме кино. Там наиболее интересные картины года – вроде «Настройщика» Киры Муратовой, «Бедных родственников» Павла Лунгина, «Требуется няня» Ларисы Садиловой, «Удаленный доступ» Светланы Проскуриной, «Мама, не горюй-2» Максима Пежемского. И хиты, и артхаус в одном флаконе.

Вторая – «Русская альтернатива» с нетрадиционными, нередко шокирующими экспериментами. Здесь – Илья Хржановский, Рената Литвинова, Александр Дулерайн, Евгений Юфит, Светлана Баскова. Эту программу представляет клуб «Синефантом» в кинотеатре «Фитиль». Это то, что называлось раньше «параллельная контркультура». Стеб, мрачные сюжеты, черный юмор. Сейчас новая волна – более политизированная и рефлексирующая.

А вот два конкурсных фильма выпадают из этой схемы. «Космос как предчувствие» Алексея Учителя в большом конкурсе – ретродрама (мы увидим ее на днях). Можно ожидать многого от этой ретродрамы (действие происходит в 1957 году в провинциальном северном городке) хотя бы потому, что сценарий написал Александр Миндадзе.

И – странная, неровная, но щемяще-честная «Пыль» Сергея Лобана в «Перспективах». Никто не ожидал, что первая же серьезная работа ребят из группы с эпатажным названием «Свои-2000» окажется столь интересной и по форме, и по содержанию.

Москвичи Сергей Лобан, Дмитрий Модель и Марина Потапова (ученица Кайдановского) занимаются видео и кино уже несколько лет. Кстати, еще в середине 90-х Марина и Дмитрий состояли в артгруппе с шокирующим названием ЗАиБИ. Там культивировалась эстетика Пролеткульта и советского авангарда. «Новояз» там приветствовался: придумали ДвУРАК – движение ультрарадикальных анархо-краеведов. Или ПТИ – первичный творческий импульс. Как и бескорыстное творчество, символом группы стал перечеркнутый значок «копирайта», а один из лозунгов гласил: «Творить может даже голый человек в открытом космосе». А до «Пыли» был еще «Пацан», который, впрочем, никто толком и не видел. И вот сразу – в дамки. На ММКФ.

Кстати, картина понравилась самому Жоэлю Шапрону, отборщику Канна. Но не склеилось – подвели сроки.

Надо было срочно делать перевод, и он, по словам самих авторов, получился ужасный. В Канне эту ленту, снятую на цифровом видео ручной камерой, судя по всему, за символические деньги, так и не увидели. Зато ее увидел Петр Шепотинник, который и пригласил ребят участвовать в конкурсных «Перспективах».

…Жил-был пухлый мальчик Леша Сергеев (Алексей Подольский). Настоящее «облако в штанах» – добрый и покорный своей заботливой бабушке. Потихоньку превратился в рыхлого парня с огромными животом и безвольными дланями. Юноше 24, но, похоже, взрослеть и как-то разнообразить свою жизнь он не собирается.

Такой современный Башмачкин родом из русской классической литературы в майках унисекс из секонд-хенда. Ему не жмет: «Я много не трачу», – спокойно объясняет он. И работает себе на фабрике, собирает игрушечные пистолетики… Но… судьба подстерегает его в лице людей из органов, которые подбивают за немалые деньги (десять тыщ) принять участие в странном эксперименте под контролем спецслужб. Раздеться до трусов, а затем посидеть в темной комнате у аппарата и посмотреть, что из этого будет. «Науку любишь? А родину?» Покорный давлению извне, герой соглашается. И вот в сомнительном подвале видит он себя в зеркале мощным брутальным красавцем. Длилось чудное видение всего секунд десять, но впечатлило. Захотелось еще и еще. Но… «А приходить сюда больше не надо. Слушаете меня, Алексей? Не-на-до».

А ему – надо. Теряет наш Леша покой и сон, мечтая об идеальном теле. И пускается во все тяжкие, чтобы снова почувствовать себя хоть на минуту, но Аполлоном.

Он хочет быть другим. Хочет другое тело. С бицепсами и трицепсами – даже забредает в тренажерный зал, где вызывает ступор у тренера с лицом олигофрена. Ведь артикулировать свои желания герою затруднительно – и звучит нон-стопом мычащее «это самое, как его…» – рефрен всей истории… Будут здесь и метания по зловещей пустынной Поклонной горе, где одинокий ветеран сшибает пивные бутылки, и выяснения отношений с бабушкой, попавшей в лапы сектантов (совершенно блестящая сцена пения божественных гимнов), и жесткие уроки гэбистов, и погони, и сочувствие диссидентов, пока, наконец, не выйдет герой на самого главного профессора – этакого Доктора Зло, которого сыграет Петр Мамонов, кстати, единственный профессиональный актер в картине. Это уже не герой из «Иглы», а монстр нашего времени. И выяснится, что мы все, типа, облучены – правда, не ясно, кем конкретно. А абстрактно – Большим Братом, который и диктует нам, чего желать и хотеть… А мы – просто пыль на ветру… Правда, с мечтой о теле. Тут не до души, рефлексий и духовных метаний.. И наш добрый увалень, не понимающий, как он прекрасен своей мягкостью, кротостью, человечностью, на глазах озверевает – посылает в ж… ни в чем не повинную бабушку и нападает на психологиню, помогающую ему бороться с душевным дискомфортом. Девушка сама – яркий продукт инновационных коммуникативных технологий, внедренный в нашу посконную действительность… Одно ее «Давайте обсудим» дорогого стоит. А еще он попадет к правозащитникам, гинекологам и романтичным шестидесятникам, поющим Окуджаву. Столкнется с бандюками и их «телками» в мерседесе… И все – под аккомпанемент вечного Петросяна на телеэкране – символа клинического идиотизма: «Труп Гитлера хранится в сейфе КГБ! – Я – сексуальная машина!» Все это разыгрывается в каком-то вакууме – и дело не в том, что герой обитает в невзрачной «хрущобе»… Люди тут, как неприкаянные атомы, тычутся друг в друга и получают, как правило, тычок в репу. А финал, впрочем, не ясен и каждый волен трактовать его по-своему. Герой прорывается снова в секретную лабораторию, заставляет облучить себя по полной программе – и в результате оказывается рядом с любимой бабушкой в том же рыхлом состоянии. Выходит, ее мечта оказалась сильнее? «Пыль» – уже не стеб, а мягкая рефлексия по поводу всех нас, «идущих вместе» на поводу стандартных идеалов, чужих мнений и оценок. Кино уже не параллельное, а скорее перпендикулярное – настолько оно переворачивает привычные критерии.

И потому там не место актерам, а место радикальным персонажам: Псою Короленко, Сергею Сальникову, «революционному писателю» Дмитрию Пименову и режиссеру «Черного фраера» Глебу Михайлову, оркестру «Пакава Ить», рэперам из «Многоточия».

Авторам удалось схватить за нерв очень тонкую материю – шелковый зазор между действительностью и идеалом. Это история о том, как человек воспринимает себя и как его воспринимают люди. О грустной зависимости от чужого мнения. О недовольстве своим местом в жизни. Своим телом и делом. Эта раскованная и одновременно простодушная картина – об абсурдности времени и бессмысленности агрессии.

Этот смех – по сути, у зеркала… И еще. Не спешите из зала с титрами. Дождитесь фантастичной картины. «Перемен требуют наши сердца…» – слова этой песни зазвучат совсем по-другому, чем двадцать лет назад. Их выкрикнет вам в лицо слабослышащий юноша с сурдопереводом – чистый Данко.

И – мороз по коже… От перемен? Или от их отсутствия? А впереди – снова или пропасть, или тупик. Ни настоящего, ни будущего. Только пыль. Но наша. Родная. Которая еще на что-то надеется.

Вечерняя Москва / Наталья Боброва, 23.06.2005
http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_pressa.shtml?/pressa/10.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:47 | Сообщение # 13
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Русская “пыль” глаза не ест
Петра Мамонова снова разбудили


Единственный российский фильм в программе “Перспективы” — “Пыль” молодого скандалиста Сергея Лобана. То есть ведет он себя прилично, но и первый его клип — “Соси банан” (для группы “Корабль”), и дебют в большом кино — “Случай с пацаном”, вызвали бурю эмоций в самых разных слоях общества. После “Случая с пацаном” Лобан чуть не стал персона нон-грата в Белоруссии. “Случай” — первый независимый белорусский фильм с бюджетом в 1 тысячу долларов. Эта простая история о том, как один пацан решил найти работу в Минске, приводила к таким “житейским выводам”: лучшие варианты — сотрудничество с КГБ или оппозицией, финансируемой из западных источников.

Билеты на “Пыль”, показываемую во второй конкурсной программе ММКФ, исчезли сразу же, как появились.


В “Пыль” Лобан позвал гордость отечественного андеграунда и независимой театральной сцены — Петра Мамонова. Он играет доктора-мизантропа, предложившего чудовищный эксперимент с целью понять, как человек становится неудачником, и доказать, что лузеры — лишние люди на этой земле.

Второй герой — вялый парень по имени Леша, который всю жизнь находится под пятой у любящей бабушки. Любимый внук покорно выполняет указания носить то, что куплено, не опаздывать на работу, а главное, кушать хорошенько. Последнее ему удается особенно хорошо. Парень обладает весьма просторным брюхом. Он молчалив и заторможен грузом бабушкиной заботы и собственными комплексами. Но однажды в его сонную жизнь ворвались сотрудники спецслужб и под предлогом служения родине заставили участвовать в эксперименте, в ходе которого он увидел себя стройным и накачанным красавчиком.

Эксперимент закончился. И в зеркале опять нарисовалось привычное пухлое тело. Теперь Лешина жизнь обрела смысл: во что бы то ни стало опять стать тем самым качком.

Яркая и местами очень смешная трагикомедия с элементами сюра. Много неожиданных сюжетных ходов и образов. Отличный монтаж. Особенно пробирает нарезка из выступлений Петросяна, бесконечно идущая в бабушкином телевизоре. Она смонтирована встык с грезами героя и его злоключениями. И право, нечто зловеще-демоническое начинает явственно проступать во всенародном короле шутки. Странным образом именно телеобраз Петросяна, а не мизантроп-доктор Петра Мамонова становится в фильме олицетворением торжествующего вселенского зла. Остается ощущение, что режиссер на самом деле — суперпродвинутый выпускник ВГИКа, а не выходец из того же ТВ-ящика. Финал фильма с особым цинизмом передразнивает каноническую “Ассу”: Цой вновь поет о переменах, но... в сурдопереводе. Короче, кино получилось, конечно, “не для всех”, но явно многим понравится. Если дойдет до проката.

После премьеры “Пыли” Сергей Лобан дал интервью “МК”.

— По образованию вы технарь и подались в кино, зачем?

— И в мыслях не было даже. Я занимался клубным движением, но потом наш модный клуб на дебаркадере на Фрунзенской набережной сгорел. И я пошел работать на телевидение корреспондентом в программу “Ура, выходной!”. Причем наврал, что учусь в Институте телевидения и радиовещания. Потом у меня частенько спрашивали, как я сдаю сессию, когда получу диплом. Но я врал достаточно убедительно — ни разу не прокололся. Затем позвали режиссером в “До 16 и старше”, и я начал рулить этой передачей. Так пришли люди, с которыми я уже стал снимать кино.

— Но как все-таки появился “Случай с пацаном”?

— Случайно. Обо мне узнали белорусские “анархисты”, которые издавали молодежную смешную газету “Новинки”, очень популярную в Белоруссии. Лукашенко счел ее оппозиционной и закрыл. Мы встретились, и родилась идея снять фильм. Так и получился “Случай с пацаном”.

— Говорят, ты лауреат четырех международных премий...

— Громко сказано! (Смеется.) Первым стал белорусский фестиваль “Стык”. Мы там получили Гран-при. Потом фестиваль “Любить кино”, потом фестиваль геев и лесбиянок и еще что-то... Короче, наши белорусы “Случай с пацаном” таскали везде. Хотя я, например, не воспринимал его как фильм. Считал забавным видео — в формате комикса.

— А как ты попал на Московский фестиваль?

— “Пыль” еще на фестивале “Кинотеатр Doc” попалась на глаза отборщику ММКФ Петру Шепотиннику, и он сразу предложил мне участвовать в программе “Перспективы”. Фильм снимался на свои деньги и стоил около трех тысяч долларов.

— У вас сыграли Петр Мамонов и Псой Короленко. Как вы уговорили эти культовые фигуры?

— В программе “До 16 и старше” мы снимали сюжет про Петра Мамонова. В его ответах было нечто похожее на героя, которого я представлял для этого фильма. Причем мы искали других исполнителей, но они не подходили. Стало ясно, что никто, кроме него, не сыграет. Ездили к Мамонову несколько раз и все-таки уговорили! А на роль, которую сыграл Короленко, был нужен музыкант, и я решил, что Псой подходит идеально.

— История целиком выдуманная?

— Реальность, в которой существует герой, самая обыденная, а сама ситуация, происходящая с героем, сильно утрирована, но тоже похожа на правду. Ведь правда? (Смеется.)

— На что надеетесь?

— Вдруг будет резонанс? Может, еще получится продать DVD с фильмом, чтобы можно было дальше снимать свое кино.

Московский Комсомолец № 1693 от 24 июня 2005 г.
http://www.mk.ru/edition....st.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:48 | Сообщение # 14
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Пыльная работа
За их фильм боролись два кинофестиваля


Притча «Пыль» — бытописательское путешествие по Москве. Фильм пригласили в Канны, но авторы предпочли конкурс «Перспективы» на Московском кинофестивале. В эпоху блокбастеров Россия предложила на ММКФ два фильма — притчу Сергея Лобана и Марины Потаповой «Пыль» и философскую драму Алексея Учителя «Космос как предчувствие»

- Вы сняли полнометражную ленту за $3000. Как это возможно вообще?

- Наверное, можно было снять и за $300. Легче всего снимать кино, когда тебе лет 17 — 18, у тебя много друзей, которым нечего делать и у всех много сил и амбиций. Мы припозднились и, увы, выбились из этого состояния. Нам было трудно. Странно, что мы справились.

- Сегодня кинопроцесс оперирует сложными терминами: бюджеты, продакт-плейсмент, фокус-группы. Что нужно, чтобы делать кино?

- Технически достаточно цифровой камеры и компьютера. Желательно еще микрофон. Остальное не имеет отношения к деньгам. Наш бюджет состоял из покупки микрофона с «удочкой» и лампы, а также оплаты одного гонорара. Камера и компьютер у нас уже были. Плюс мелкие постоянные расходы — на машину, на еду, на «подменить на работе».

- В российском кино ажиотаж: режиссеры штампуют блокбастеры, фестивали берут ориентир на коммерческий кинематограф. А вы сняли нетривиальную, недорогую и философскую притчу. Каково плыть против течения?

- А мы не плывем против течения. Мы пытаемся пробивать свое русло. Нас пока не тянет в большое кино. Поэтому нам безразличны его институции. Фестивали имеют значение, но мы не настолько патриоты, чтобы ориентироваться только на российские фестивали. Есть в мире места, куда можно вписаться таким дуракам, как мы.

Кирилл Алехин, 1.08.2007
http://www.ogoniok.com/4905/36/
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:48 | Сообщение # 15
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Про пылинку мироздания
Фильм-эксперимент "Пыль"
Смотрел Андрей Плахов


Режиссер культовой короткометражки "Соси банан" Сергей Лобан нашел средства вне государственных и студийных структур и выпустил полнометражную картину "Пыль". Она успешно прошла в конкурсе "Перспективы" ММКФ, получив диплом жюри российской кинокритики.

Этот фильм, снятый на современной цифровой технике,— эксперимент, темой которого тоже оказывается эксперимент, только другого рода. Герой картины Леша — рыхлый тюфяк в безразмерной майке из секонд-хэнда, неудачник и девственник, выращенный своей экспансивной полусумасшедшей бабушкой в интеллигентской теплице. Авторы фильма определяют его как типичного "маленького человека", родом из русской классики, хотя аналоги можно найти и в западноевропейской литературе, да и в кинематографе тоже. Именно он, Леша, оказывается объектом таинственного эксперимента: под воздействием некоего излучения вдруг видит в зеркале вместо себя прекрасного мускулистого красавца.

"Пыль" — еще одна, после оперы "Дети Розенталя" и фильма "Первые на Луне", пародия в жанре псевдофантастики на легенды советской эпохи о захватывающих дух научных экспериментах. С помощью опыта, проводимого спецслужбами, Леша обретает мечту о совершенном теле. Но остается в результате не только отвратительным самому себе очкариком без шансов на успех у женщин, но и в полном неведении об истинных целях и задачах "эксперимента века".

Лешу играет Алексей Подольский. На сайте картины приводится рассказ о том, как однажды Петр Мамонов (тоже исполняющий одну из ролей в "Пыли") пришел выступать на телевидение и пел свои песни в компании одутловатого аутичного человека с отсутствующим взглядом, просидевшего на стуле всю программу. Ведущий попросил Мамонова представить своего спутника. Тот отвечал: "Да он и не спутник вовсе. Он — олицетворяет". То же самое делает Подольский и в фильме — олицетворяет чистоту и пустоту существования нового поколения русских людей, оставивших в прошлом иллюзии перестройки и прогресса.

Постсоветская культура, с одной стороны, увлечена образами суперменов, одинаково охотно проецируя их на ментовскую и бандитскую жизнь. С другой — актуальной темой становится разрыв всяких связей с обществом конкуренции и наживы. Лузеры и аутсайдеры выражают не менее важную правду об эпохе и ее ценностях. Можно даже поспорить, какой из этих образов ближе к идеалу положительного героя нашего времени. Впрочем, авторы "Пыли" никак не идеализируют Лешу. Как раз в силу его полной чистоты и непорочности им легко манипулировать и производить над ним всяческие опыты. Он — пылинка мироздания, которую вроде бы ничего не стоит сдуть и пустить по ветру. Однако та же пылинка, попав в шестеренки природного механизма, способна влиять на ход событий и даже менять его. Так что темой фильма оказывается хоть и пассивное, но сопротивление враждебной среде.

Журнал "Коммерсантъ Weekend", №124 (3208), 08.07.2005
http://kommersant.ru/doc/588767
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:48 | Сообщение # 16
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Пыль с фантастикой

Корреспонденты "МН" знают, где интересно провести свободное время... ...и предупреждают читателей "МН" о возможных разочарованиях

В прокат выходит фильм Сергея Лобана "Пыль", который шел на последнем Московском кинофестивале в программе "Перспективы", объединяющей преимущественно дебютные работы.

Картина заявлена как экзистенциальная драма с элементами фантастики из жанра арт-хаузного кино. Такого рода подвид кинематографа рассчитан на любителя, но ревностных его поклонников много, и за прокатную судьбу "Пыли" можно не беспокоиться.

Симпатичных эпизодов в картине два: начало и конец, дословно повторяющие друг друга.

Шоферы грузовика, беззлобно матерясь, спрашивают, как проехать к Гнездниковскому переулку: это было смешно, потому что на фестивале фильм показывали именно по этому адресу. Может быть, для проката придумают другой переулок.

Между этими сценами располагается история о маленьком человеке, излюбленном герое сострадательной русской литературы. Правда, в исполнении Алексея Подольского главный персонаж "Пыли" Леша упитанный и довольно крупный. Но жалкий. Живет с нервной бабушкой, которая в постоянной заботе о здоровье внука усиленно его кормит и одевает на свой вкус. Например, в нелепую безразмерную майку. Леша мучительно страдает. Однажды ему улыбается нечто, похожее на удачу.

Два суровых человека из органов предлагают бедному Леше принять участие в каком-то эксперименте. Опыт для здоровья опасный, и за него полагаются деньги (10 тысяч рублей). Напоминающий палача профессор-экспериментатор (Петр Мамонов) помещает Лешу в центрифугу, во время бешеных ее вращений облик испытуемого меняется, и юноша видит себя стройным и сильным. Этот недостижимый идеал мерещится Леше только в самых смелых мечтах, как новая шинель Акакию Акакиевичу. И, как в случае с бессмертным гоголевским персонажем, все кончается плачевно. Кстати, команда, занятая в "Пыли" (постановщик Сергей Лобан, сценарист Марина Потапова, Петр Мамонов и медик-аспирант Алексей Подольский), уже работала вместе в спектакле Драматического театра им. Станиславского "Снежная королева", где Подольский в деловом костюме, пропоротом куском стекла, играл злого Кая. В кино терзания его героя обернулись пылью.

Гуманный замысел картины заслуживает похвал, иные эпизоды и остроумные реплики тоже. "Пыли", однако, не хватает темперамента и внятного смысла - общий недостаток арт-хаузных работ, построенных на недомолвках, когда поиск результата выдается за сам результат.

Московские новости / Ольга Мартыненко, 8.07.2005
http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_pressa.shtml?/pressa/22.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:49 | Сообщение # 17
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Мы ждали перемен
Фильм «Пыль» — арт-проект, поневоле политический


В четверг в ограниченный прокат выходит фильм «Пыль» Сергея Лобана, участвовавший в конкурсе «Перспективы» на Московском кинофестивале и получивший Первый диплом жюри российской кинокритики. Этот снятый на копейки фильм можно считать редким явлением современного киноандеграунда. Судя по всему, «Пыль» привлечет внимание многих зарубежных кинофестивалей.

На первый взгляд «Пыль» можно воспринять как стеб в духе соцарта. Главный герой, рыхлый лысеющий очкарик лет тридцати, по виду почти аутист, живет в нищете под каблуком своей бабушки. Работает на заводе игрушек. И вдруг получает странное предложение. От работников самой ФСБ — отдать свое тело за большие — 10 000 руб. — деньги для научного эксперимента (тут редкий, действительно стебный момент: когда работник ФСБ демонстрирует свои корочки, на экране их затуманивают цифровыми квадратиками. Топ-секрет! Другой стеб в том, что иногда встречающаяся в фильме братва постоянно спрашивает путь в Гнездниковский переулок, где расположено наше — явно неприятное авторам фильма — Госкино).

Про играющего главного героя Алексея Подольского легенды гласят, что он такой и в жизни. Не знаю, но актерская работа — фантастическая.

В итоге эксперимент сводится к тому, что героя засовывают в темную комнату, где он видит зеркало, слышит звуки, от которых ужасаются уши, и вдруг обнаруживает себя в зеркале преобразившимся — в рекламного мускулистого красавца. Нужно заметить, что зеркало напоминает Зеркало осуществления грез из «Гарри Поттера».

В чем суть эксперимента, не проясняется. Но жизнь героя будет изломана навсегда. Судя по всему, он закончит скорой смертью. Пока же наш почти-аутист просыпается. Начинает надеяться, что жизнь не безысходна. Жаждет отграбастать у экспериментаторов ту свою прекрасную фигуру, которая явилась в зеркале. Начинает совершать невиданные для себя прежнего поступки — от покупки пива до похода на дискотеку, от сопротивления по-своему несчастной кабанихе-бабушке (выражающегося в невероятных доселе словах «пошла в ж…») до попытки прорваться в подвал, где проходил эксперимент. В финале он обретет счастье: его запустят в эту комнатку еще раз. Навсегда — судя по тому, что говорит ему про дозу облучения врач-экспериментатор, изображаемый Петром Мамоновым.

У фильма есть недостаток. Он в чрезмерной заданности его понимания. Про то что герой — вариант Акакия Акакиевича, авторы фильма объявили заранее. Все так: это фильм о маленьком человеке в новой ситуации. Пыль — это он. Слово тоже не случайное. Было понятие «лагерная пыль». Он — пыль житейская. И вы знаете, его безумно жаль. В современной ситуации главенства мажоров, точнее, тех, кто отчаянно делает вид мажоров, он никак не уместен. Правда, возникает мысль, что из-за пассивности таких, как он, в обществе и происходят гадкие вещи. Но скорее я готов согласиться с коллегой-критиком: такой вариант существования, как у героя, есть бессознательное сопротивление враждебной среде.

Тут мы, однако, переходим к тому, что в заданности фильма есть прекрасные пробелы. Во-первых, замечательно изобразительное выражение абсурда, возникающего в сознании главного героя, когда он вдруг понимает, что жизнь могла бы сложиться иначе. Фактически это визуальное изображение ломки. Во-вторых, в «Пыли» ощутима неповторимая муратовская интонация: Кира Муратова тоже всегда снимает про обычных людей. В-третьих, на мой взгляд, это не стебная, а серьезная картина. Возможно, первый раз в отечественном кино мы видим картину задворок современности. Мы миллион раз смотрели кино про братков. Но то не задворки. В своем мажорном мироощущении мы даже не готовы допустить, что жизнь на подавляющих территориях страны — другая. «Пыль» замечательна тем, что доказывает: большое количество людей обитает в ситуации безвременья. Концептуально, что действие происходит не в провинции, а в Москве. Безвременьем считается эпоха застоя — 70-е. По «Пыли» для многих людей сейчас тот же застой.

В результате «Пыль» оказывается актуальной политической картиной. Сам режиссер такому утверждению, возможно, удивится. Между тем можно ли расценить вне политики фильм, один из выводов которого в том, что все тебя используют? Якобы патриоты и якобы антипатриоты, эфэсбешники и диссиденты (фильм ироничен по отношению и к тем, и к другим), новые церкви, начальнички на работе, собственная тоталитарная бабушка, ТВ (тут, правда, опять штамп — символом коллективного одурачивания выглядит г-н Евгений Петросян. А с другой стороны, лучший символ разве найдешь?).

В фильме умнейший финал — знаменитая песня «Перемен. Мы ждем перемен» в исполнении Цоя, смысл которой экспрессивно передает в кадре некий человек на языке глухонемых. В «Ассе» Соловьева в конце 80-х песня звучала пафосно-оптимистически. Теперь звучит саркастически.

Юрий Гладильщиков Для Ведомостей 13.07.2005, 127 (1408)
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2005/07/13/94599
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:49 | Сообщение # 18
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Cвятой источник заразы
"Пыль" - маленький большой фильм в ограниченном прокате


После премьеры на ММКФ в параллельном конкурсе «Перспективы» фильм Сергея Лобана под неброским, но запоминающимся названием «Пыль» выходит в прокат. На нескольких сеансах в «35 мм»: даже несмотря на летний застой, для подобного фильма – победа. А для российского кино – событие. Хотя будут и те, кто уйдет с сеанса через пять минут после начала и будет требовать вернуть деньги за билеты. Что такое для современного зрителя, привыкшего мерить кино миллионными бюджетами и еще большими кассовыми сборами, фильм, снятый за 3000 долларов? Ничто. Так, пыль.

Небезупречный и почти любительский фильм «Пыль» волшебным образом снимает два самых фундаментальных вопроса отечественного кино. Вопрос первый: почему в своих исканиях режиссеры и продюсеры последних десяти-пятнадцати лет бегут окружающей их (и всех нас) действительности? Ведь материал-то золотой. Кира Муратова одна, но в нашем поле она не воин, живет и снимает в Одессе. 'Пыль' обращается к этим залежам выигрышной фактуры. Тот очищающий смех узнавания, который сделал когда-то звезду из Евгения Гришковца, будет звучать в любом зале, смотрящем такой фильм.

Великовозрастный рохля-внук с бабушкой идет в дешевый магазин одежды (возможно, секонд-хэнд?) и по ее настоянию облачается в жутковатую бесформенную белую футболку унисекс с открыточно-слащавым котенком во всю грудь. Дружелюбно-неприметные гэбэшники сменяются непримиримо-деловитыми правозащитниками, вечно бухие доктора – обдолбанными тусовщиками со случайной дискотеки. Случайно пойманный водитель-«бомбист» агрессивно подпевает бредовой песне, несущейся из динамиков магнитолы. На робкий вопрос новичка «А долго надо заниматься, чтобы так выглядеть?» накачанный тренер в спортзале презрительно бросает через плечо: «Всю жизнь». Охотящийся за бутылками ветеран на Поклонной горе идет за парнем с пивом по следам, как шпион. Религиозная секта хором поет самодеятельный гимн под звуки синтезатора, а экс-диссидент, оказавшись в родной кухонной атмосфере, хватается за гитару и выдает гражданственное бард-ретро. Тут нет ни пародии, ни гротеска. Это реальность, переданная простейшими средствами так подлинно и убедительно, что диву даешься.

Тот мусор нашего убогого бытия, который адепты как новейшего киногламура, так и новейшего кинотрэша презрительно отряхают со своих модных одежд, пылесос Сергея Лобана собирает тщательно и планомерно. Рецепт, конечно, не отечественного происхождения: подобным образом действует, к примеру, Джим Джармуш. Его ученик Лобан не связан мощными финансовыми обязательствами и позволяет себе как небрежное упоминание любых торговых марок (о каком «продакт плейсменте» говорить при таком бюджете!), так и употребление нецензурной лексики. Потому что в жизни есть место и тому, и другому. Итог поразителен: «Пыль» - первый по-настоящему смешной постсоветский фильм. Наверное, потому, что хорошей жанровой комедии в стране, которая всем населением дружно смотрит по ТВ Петросяна, просто не может быть. Лобан сумел не только понять, но и наглядно показать на экране, как Петросян страшен.

А тут и ответ на второй фундаментальный вопрос: почему в безденежном и все более бескультурном государстве не находятся люди без должных профессиональных навыков, но с идеями, которые благодаря этим идеям снимут хороший фильм за три копейки? Вот, сняли. В новых условиях кинобизнеса тысяча баксов вполне может быть приравнена к минимальной условной единице. Идея же такова: по нашим дням человеку не нужна лучшая душа или лучший ум. Ему нужна внешность. Тело. Герой «Пыли» Алексей Подольский, которого и по фильму зовут Лешей, - безвольный безвозрастной тюфяк с ранней лысиной и в уродливых очках, работающий на фабрике игрушек. Однажды ему предлагают поучаствовать в эксперименте, на правах подопытного. За несколько минут в темной комнатке он превратится в мускулистого красавца, а затем обратно, в самого себя. Только считать себя собой после этого Леша отказывается и требует, чтобы ему вернули подаренное, а затем жестоко отнятое тело. Любой ценой. Хотя бы ценой окончательного распыления.

Это ведь, кстати, и проблема кинематографа, а не только отдельной личности. На финальных титрах исполняется хрестоматийная песня Виктора Цоя про перемены - на языке глухих. Два десятилетия спустя после «Ассы» перемен требуют не сердца и не глаза, а исключительно тела. Кажется, что совсем несложно заявить примат духа над телом, только что же никто этого в нашем новом кино до сих пор не делал? Заявленную еще в названии фильма идею смирения, которому иронично учит «Пыль», формулирует ближе к финалу инициатор эксперимента - Профессор, которого блестяще играет Петр Мамонов. Мол, все мы пыль и мусор, элементарные частицы. Приобретший в последние годы славу отшельника (а значит, почти святого и как минимум праведника) Мамонов читает свою проповедь на тему, когда-то исчерпывающе раскрытую в песне классических «Звуков Му»: источник заразы – не безобидная муха, а человек. Кичливому новорусскому кино, возводившему на пьедестал то мента, то бандита, то – ну ладно уж! – сыщика столетней давности, до сих пор не приходило в голову, что героя надо не возводить куда бы то ни было, а, наоборот, низводить. Хотя традиция это старая, христианская, русской литературой от Гоголя до Шукшина превращенная едва ли не в догмат.

Единственная серьезная проблема – удастся ли соблюсти эту традицию в дальнейшем Лобану и автору сценария Марине Потаповой. Строго говоря, их работу можно очень во многом упрекнуть. К примеру, и Мамонов не спасает сюжет от провисания к финалу: все ж таки Лобан и Потапова – не Тарантино и не Триер, чтобы прерывать динамичное действие длинным поучительным монологом «бога из машины» аккурат накануне развязки. Теперь, надо думать, Лобану с Потаповой предложат «настоящие» «большие» проекты, а вне свободных творческих условий им, может, и не удастся соблюсти внутреннюю свободу. И еще: в неумелости – основная прелесть «Пыли», но учиться кое-чему тоже надо обязательно. Как преодолеть эти парадоксы, вопрос непростой. Но, не претендуя на ответ, можно лишь тихо порадоваться, что единственная идейная оппозиция гамбитам, советникам и дозорам вышла из подполья на прокатную поверхность. Характерно, что новые фильмы Лобана, Ильи Хржановского, Алексея Федорченко и Евгения Юфита сняты в жанре научной фантастики. Теперь марш не «параллельного», но отчетливо перпендикулярного кино – уже научный факт.

Газета / Антон Долин, 13.07.2005
http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_pressa.shtml?/pressa/19.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:49 | Сообщение # 19
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Непыльная работа
Трагедия маленького человека в фильме "Пыль"


С сегодняшнего дня в течение двух недель в московском киноклубе "35 мм" можно увидеть картину "Пыль", представлявшую Россию в конкурсной программе "Перспективы" XXVII ММКФ и заслужившую за это диплом российской кинокритики. Свой голос смело отдала бы за столь перспективное кино и ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.

Практически безбюджетную "Пыль" подняли режиссер Сергей Лобан, сценарист Марина Потапова и оператор Дмитрий Модель, образующие экспериментальное творческое объединение СВОИ 2000. Их кредо – "освоение" окружающей действительности путем обнаружения в любом, даже самом безнадежном занятии элемента креативности. "Пыль" как раз и рассказывает о том, что подобные порывы свойственны не только творческим натурам, но и самому жалкому существу, давно вроде бы превратившемуся в овощ.

Жирный бабушкин внучек Алеша в маечке-"унисекс" с пушистым котиком на пузе каждое утро вылезал из своей девичьей кроватки, кротко кушал сосисочки на кухне, пил чай с сахарком и покорно отправлялся на предприятие собирать пластмассовые пистолетики. По выходным оттягивался авиамоделированием под увлекательные рассказы Евгения Петросяна о том, что труп Гитлера хранится в сейфе КГБ. Иногда к бабушке заходил старый знакомый, ел конфеты, рассказывал, что КГБ никуда не делся, и напевал песню Окуджавы про комиссаров в пыльных шлемах. Так бы все это и шло своим чередом, если бы к Алеше не обратились товарищи из сменившего вывеску, но действительно никуда не девшегося КГБ. Посетовав в сдержанных выражениях, что нынешние молодые люди зачастую тратят все свободное время на разную чушь, вербовщики предложили нашему тюфяку совершить во имя родины отважный поступок и помочь отечественной науке – за фантастическую сумму в десять тысяч рублей поучаствовать в эксперименте, где и усилий-то от него никаких не потребуется. Испытуемый должен просто сидеть в темноте в одних трусах и смотреть, как под воздействием какого-то излучения его студенистое тело превращается в могучий торс накачанного атлета.

Эксперимент Алеша перенес хорошо, но после него почувствовал, что ничего больше в жизни не хочет, точнее, наконец начал чего-то хотеть – а именно снова и снова видеть свое чудесное преображение, ощущать неведомую прежде силу и красоту. Каждую ночь ему стали сниться собственные обретенные и вновь утраченные бицепсы, и так он по ним затосковал, что готов был уже сам заплатить за возможность еще раз подставиться волшебному лучу. Ученым, однако, его услуги больше не нужны, и несчастный начинает метаться, вступая в бессмысленные контакты с разными людьми, не способными ни помочь ему, ни отвлечь от захватившей его идеи фикс. Девушка-психолог, чей рот хронически перекошен в искренней открытой улыбке и безостановочно исторгает потоки бодрой жизнерадостной речи, предлагает страдальцу "найти девчонку и увлечь ее чем-нибудь, кроме тела", а также заняться собой. Алеша предпринимает поистине героический поход в качалку, где знакомится с дистрофиком, падающим в обморок на тренажере и предлагающим лучше пойти на танцы. С танцев в ночном клубе герой приводит домой новых друзей и подружек – они курят траву и стряхивают пепел в его авиамодельки, отчего мягкотелый Алеша вдруг вырабатывает характер и выгоняет всех вон. Труднее оказывается отделаться от грубых бандитов, которые пристают к безответному герою то на угнанной "Ауди", то на джипе. Бандиты находятся в вечных поисках Гнездниковского переулка, что можно расценивать как тонкий намек авторов "Пыли" на расположенное в этом переулке Федеральное агентство по кинематографии, оказывающее материальную помощь особо напористым кинематографистам.

От обидчиков Алеше в итоге удается оторваться в такси с общительным водителем-кавказцем, который предлагает поставить "хорошую музыку" и неожиданно заводит песню Виктора Цоя "Мы ждем перемен". После финальных титров она будет исполнена (как своего рода мораль басни) на языке жестов человеком, который часто повторяющееся слово "перемены" каждый раз обозначает каким-то новым, неуловимо измененным движением. Всем своим видом он явственно говорит, что ждать никаких перемен не надо, поскольку, как справедливо заметил Цой, "все находится в нас". В принципе даже самую тупую и монотонную работу можно при желании каждый день делать чуть-чуть по-другому, чтобы пыль повседневности не лежала ровным толстым слоем, а стояла столбом и в луче света можно было наблюдать нервное движение растревоженных пылинок.

Коммерсант / Лидия Маслова, 14.07.20057
http://kommersant.ru/doc/590677
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:50 | Сообщение # 20
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Появилась русская "Матрица"

Ура! Свершилось - у русских появилась своя "Матрица". Самобытная, с русскими национальными особенностями, с родными героями и такая патриотично бестолковая, что хочется плясать. Присутствует в ней и страх, и фантастика, и фатализм. С миру по нитке набрали материала на депрессивно-реалистическую невероятность и назвали ее многозначительным "Пыль". Проигнорировать его - не уважить экспериментирующего отечественного производителя. Так что дружно бежим в кинотеатры 14 июля. Тем более что опыт кинопроизводителей принес положительные результаты…

Русский Нео не чета зарубежному прототипу. Он неподъемной глыбой валяется на диванчике, изъясняется исключительно словами-паразитами и не спеша ползет по знакомым до тошноты дням, одинаково серым и мерзопакостным. Все меняется, когда появляются молодчики из ФСБ и предлагают ленивцу развить свой центр удовольствия, скрытый в головном мозге.

Дуралей оказывается подопытным кроликом, познает вкус иной (на его взгляд - красивой и полноценной) жизни и навсегда потеряет покой. А потом забудет в бреду и свою жизнь, и какую-никакую собственную личность и превратится в негодный комбикорм.

Герой нашего времени обрисовывается в картине не столько правдиво, сколько жестоко. После такого предисловия становится предельно ясно, что ничего хорошего в фильме не произойдет. И начинаешь так искренно хотеть, чтобы обошлись без бандитских дележек добычи и территории. Благо, роскошное существование лишь виляет "нафуфыренным" хвостикам и не обнажается перед нами целиком.

Психологи, адвокаты, филологи и угонщики автомобилей - блестящий винегрет из будничных типажей обрисовываются стараниями полуактеров, которым, в принципе, и играть-то особо не приходится. Миниатюрная Белка, бывшая ведущая одного из музыкальных каналов, вкрадчивым голоском пытается уцепить улетающее психическое здоровье героя, "фээсбэшников" играют бывшие полковники МВД, ди-джей Агеев засветился в качестве повернутого на здоровом образе жизни тусовщика, известные рэпперы зарятся на чужих железных коней... и только Петр Мамонов разбавляет разношерстную компанию профессиональным актерским духом.

Разноплановость образов немного сбивает с основной идеи фильма, но в целом только помогает воссоздать картину реальности, столь же разноцветной и многоголосой.

Нашу жизнь, похожую на весело разукрашенную помойку, не изменить, сколько не пыхти и как не изворачивайся - такую идею режиссер Сергей Лобан сделал каркасом картины. И нарочито мрачно-бестолково развил идею до глобальных масштабов. Получилось небанально.

Правда, до шизофрении братьев Вачовски дело не дошло, и центральный персонаж далек от стильности Киану Ривза, зато все пейзажи до боли знакомые и характеры истинно русские, не ведающие меры ни в чем. Великолепная игра на грани нервного срыва и длинные монологи о том, какие мы все маленькие песчинки в огромном злом мире, создают настроение обреченности.

К чему устраивать революции, если счастья не достигнуть даже самым предприимчивым и изворотливым? Преображение главного героя и его планомерные движения навстречу гибели не оставят равнодушным никого. И после показа ленты долго будут спугивать привычную легкомысленность и радость жизни, а это главный показатель того, что по психологическому напряжению "Матрица" а ля русса не уступила именитой заграничной сестре.

Недочетами фильма можно считать далекие от идеала технические решения постановщиков. Примитив в чистом виде не дает залюбоваться операторской работой, да и декорации порой оставляют желать лучшего.

Серый безнадежный цвет преобладает, но он больше создает ощущение, что на яркость элементарно не хватило бюджета фильма, чем предполагающуюся унылость. Сценаристы делали акцент на социальных проблемах и упустили напрашивающееся развитие сюжета в сторону фантастики или нелепых ситуаций, рождающих при столкновении крупицы юмора.

"Пыль" имеет огромный потенциал, и запутанное действо на экране вполне способно найти горячий отклик в сердцах современников. Философские размышления на тему обретения гармонии (а точнее невозможности эту самую гармонию отыскать на просторах Вселенной).
Фильм, снятый независимым объединением "Свои-2000", изначально предполагался критикой как продукт, состряпанный отечественными киношниками по большей части для "саморазвлекалов", неожиданно оказался находкой для зрителя. Посмотреть "Пыль" стоит хотя бы из любопытства, картина, как шкатулка с сюрпризом, преподнесет несколько интересных секретов, да и порадует повышающимся уровнем российского кино.

Сказать, что фабульная сплетенность возможного и невероятного придется по вкусу любителям подобных "завихрений" на тему бытия, было бы несправедливо. Несмотря на все своеобразие, лента достаточно массовая, чтобы уметь нравится подавляющему большинству зрительного зала.

newsinfo.ru / Светлана Солнцева, 14.07.2005
http://www.newsinfo.ru/articles/2005-07-14/item/528871/
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:51 | Сообщение # 21
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Брат 3: Верните тело

Неожиданный фильм «Пыль» с Петром Мамоновым, получивший Первый диплом жюри российской кинокритики на ММКФ, вышел в прокат.

Тысяча ножей в спину Великой России, манерный концептуалистский памфлет, экзистенциальная драма, наш ответ Триеру, Чемберлену и турецкому султану – к этому фильму всякая ерунда липнет с легкостью невероятной. «Пыль» – эффективная ловушка смыслов, идеологий и культурных обломков, замораживающая свой улов до температуры абсолютного нуля, отчего он делается тихим, спокойным и приятно-хрупким. Хулиганская по сути выходка.

Молодой рабочий Леша, складывающий игрушечные пистолетики на заводе, получает предложение от компетентных органов принять участие в эксперименте, суть которого не раскрывается. Толстый, вялый Леша, похожий на полуразумный батон «Нарезной», соглашается, потому что… да кто его знает, почему. Леша – великая тайна, мыслей у него почти нет, желаний нет, слов почти нет, есть только разговорчивая, как «Эхо Москвы», бабушка, сосиски на завтрак и модели самолетов для коротания вечности.

Попав в научный подвал, обшарпанный, как любой НИИ или застенок, Леша жертвует собой во имя науки и обороны страны за 10 тыс. рублей и три выходных. Жертвует, потому что после эксперимента вся его жизнь пошла к черту. Оказавшись в секретной машине, рыхлый Леша на одну минуту обретает тело атлета, и эта минута станет самой прекрасной в его жизни. После этого все его действия и мысли подчинены желанию обрести прекрасное тело вновь.

То, что фильм снят на видео, не то что бы украшает картину, а добавляет ей дополнительное измерение.

То, что в видеокамере черт живет, доказали еще Триер и «Ведьма из Блэр» – гнусная фактура изображения этого формата неизбежно напоминает о бесчисленных свадьбах, видеоотчетах оперативно-следственных мероприятий, мониторах домофонов, полицейских точках слежения, «человеке, похожем на генпрокурора», и прочей гнусности, бесстрастно и подробно фиксирующей неумытую повседневность. Более чем уместный формат для «Пыли».

При этом режиссер ленты Сергей Лобан распоряжается этим богатством весьма умело. Стилистика изображения плавает в зависимости от требований момента – от наивного «хоум видео» до изощренного видеоарта и вполне киношного языка ракурса-освещения-мизансцены.

Подчиняясь немигающему взгляду камеры, меняется и Леша – в миру Алексей Подольский, участник перфомансов Петра Мамонова, художественный персонаж воистину самый удивительный со времен пани Брони и Виктора Черномырдина. В своих странствиях он пересекается почти со всеми фольклорными фигурами современности – комитетчиками, бандитами, правозащитниками, тусовщиками, сектантами, кавказцами и либеральными интелигентами, побывает на Поклонной горе и в дорогом фитнес-клубе. И некоторое время кажется, что иронической реакцией на возню текущих идеологий и городских легенд с использованием достижений «параллельного кино» все и ограничится. Образ бессловесного прола, тоскующего об ускользнувшей минуте величия и совершенства и побиваемого властью, бандитами и вообще всеми кому не лень – довольно прозрачен, чтобы оказаться недопонятым.

В этом смысле «Пыль», конечно, – «Брат-3».

Заодно начинает маячить Акакий Акакиевич и зловещая тень русской классической литературы.

Однако Сергей Лобан, сценарист Марина Потапова и оператор Дмитрий Модель сумели выбраться из ловушки актуальности и завести Лешу в самые бездны. Леша – нулевой градус человеческого, чистое бессловесное существование, кошмар, от которого Сартра рвало в знаменитых парижских кафе прямо на свежие круассаны. И двигаясь своим прихотливым зигзагом, Леша обнуляет все, к чему прикасается. Комитетчики, старушки, бандосы и наркоманы рядом с ним как бы теряют плотность, развоплощаясь в пыль, в ноль, сами того не замечая, становясь мамлеевскими шатунами. Единственный человек, который устоял перед Лешей, – врач, придумавший секретную машину.

То, что врача играет Петр Мамонов, – уже достаточный повод смотреть кино.


Монолог Мамонова, напоминающий его же театральные работы, расставит все по местам, окончательно выдернув картину из плена памфлета.

Впрочем, проглотив все это, рано вставать и уходить. Финальные титры пойдут под яростный сурдоперевод песни «Мы ждем перемен» группы «Кино» – фрагмент, достойный отдельного экспонирования на выставке видео-арта. И Леша, сидящий внутри каждого сидящего в зале, поднимет голову, и тупо закивает в такт – ага, мол, ждем. Ждем.

Антон Костылев, 14.07.2005
http://www.gazeta.ru/2005/07/14/oa_164015.shtml
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:51 | Сообщение # 22
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Все СВОИ
На экранах - "Пыль" режиссера Сергея Лобана


Интересная вещь получается. Пока, стало быть, критики ноют и печалятся по поводу архаичности отечественного кино, не способного придумать ничего нового, где-то там, на задворках кинопроцесса, вдруг обнаруживается нечто оригинальное. Вот, скажем, группа молодых да ранних - "СВОИ 2000", придумавшая множество проектов, в которых эти самые "свои" куражатся как хотят. Устраивают концерты (где Петр Мамонов выступает в паре с... глухим), снимают фильмы и даже продвигают в Думу некоего депутата, который живет в... скворечнике. Смешно, весело, прикольно, как говорит молодежь. Никакого "папиного кино", старых прогнивших ценностей и унылого морализаторства по поводу и без повода. То бишь всего того, чем грешит наш кинематограф, живущий в большинстве своем исключительно прошлым. И вот что еще вдохновляет. Для ребят из группы "СВОИ 2000" эпатаж - не главное, хотя, разумеется, имеет место быть. Главное, как это ни смешно, - искусство. Недаром же фильмы этого объединения уже прозвучали на международных фестивалях, причем на таких солидных, как Каннский и ММКФ. Николай Хомерики, автор картины "Вдвоем", был награжден одним из призов в Канне. "Пыль" Сергея Лобана, снятая по сценарию Марины Потаповой, представляла программу "Перспективы" на Московском фестивале и получила лестные отзывы прессы. И не только. Фестивальные киноманы, обычно такие строгие к отечественному кино, просто заходились от удовольствия, вопрошая всех подряд: "А вы "Пыль" видели?"

Особую пикантность этой самой "Пыли" добавляло то, что фильм снят за три тысячи (!) долларов. Забегая вперед, сразу скажу, что столь ничтожная сумма нисколько не сказалась на качестве картины: "Пыль" не выглядит ни доморощенной, ни самодеятельной. Полноценное произведение искусства, главный герой которого в каком-то смысле воплощает собой реинкарнацию бессмертного Акакия Акакиевича, маленького человечка, вышедшего из-под пера Гоголя. Леша, неуклюжий толстый лузер, инфантильный и закомплексованный, - его современный вариант, он даже говорит так же, как предшественник, - междометиями: "Эт самое, я им... того..." И так же, как и с Акакием Акакиевичем, с Лешей происходит нечто необычайное: в ходе таинственного эксперимента на беднягу направят какие-то лучи, и он увидит себя в зеркале стройным мускулистым красавцем. С тех пор жизнь его превратится в сущий ад: хлебом его не корми, дай еще разок полюбоваться на себя несуществующего, но такого прекрасного... Бодибилдинговое тело Леши, то ли привидевшееся ему, то ли и вправду на секунду возникшее из Лешиного жира, послужит авторам отличным поводом для тонкой иронии, с которой они продемонстрируют нам чуть ли не все социальные типы современной России. Правозащитник талдычит свое ("Да-да, молодой человек, гинекологическая клиника, а под ней - подвалы Лубянки. Ведь они везде, эти подвалы"), фээсбэшники - свое ("Родину надо любить"), участковый врач, по совместительству сектант - свое. Завершает всю эту вакханалию Петр Мамонов собственной персоной - в роли врача-мизантропа. Его длинный, смачный монолог о том, что все мы суть пыль, частички, которые исчезнут в космосе, торжественно-иронически завершает картину. Как будто ставя жирную точку под парадом несуразностей, воплощенных безумными персонажами, в каждом из которых можно узнать своих приятелей. Или - себя самого...

Итоги / Диляра Тасбулатова, 19.07.2005
http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_pressa.shtml?/pressa/23.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:51 | Сообщение # 23
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
"Пыль" в поисках человечности

Этот фильм режиссёра Сергея Лобана по сценарию Марины Потаповой, вышедший недавно в прокат, стал одним из открытий последнего Московского кинофестиваля. Наград, правда, особых не снискал, но был отмечен дипломом жюри российской критики "за эксперимент над телом героя и языком кинематографа".

"Пыль" - фильм из редкой у нас популяции реально независимого кино. Он создан не только без финансовой поддержки государства, но и без участия крепнущих потихоньку мейджоров российского кинобизнеса. Снятый ручной цифровой камерой за три тысячи долларов, он родом частью из "параллельного кино", охотно использующего сюжетные конструкции триллера и декорации таинственных научных лабораторий, где ведутся секретные исследования, частью из видеоарта с его вкусом к перформансу.

Как и полагается в настоящем независимом продукте, большинство ролей в фильме сыграно непрофессионалами, "своими", но не теми, чьи лица растиражированы гламурными изданиями, а персонажами, известными в альтернативной молодёжной тусовке. Тут появляются культовые рэперы в роли бандюганов, катающиеся каждый раз на новой тачке, диджеи, бывшая ведущая МузТВ в роли психолога, куратор фестиваля независимого кино в роли доктора по жизни, проповедника по призванию, режиссёр из "параллельщиков" в роли двойника героя: Зато единственный профессиональный актёр не кто-нибудь, а Пётр Мамонов, сыгравший профессора-гинеколога, работающего на Лубянку: Если бы всё стёбом и междусобойчиком арт-тусовки исчерпывалось, "Пыль" так и осталась бы явлением маргинальной молодёжной культуры.

Между тем очевидно, что картина эта несёт в себе родовые черты "другого кино", отказывающегося не только от компромиссов, требуемых коммерческим кинематографом, но и от эпатажа (неважно - чернушного или стёбного), которым грешат максималисты от радикального кино. У них ведь каждый кадр должен кричать, как раскрашенный торчащий цветной гребень у панка, что независимые - значит самые крутые, самые отвязанные. Авторы "Пыли" из этой детской болезни левизны в искусстве, к счастью, выросли. Самыми невыносимыми кадрами в фильме, от которых тошнит почти буквально, оказываются кадры телевизионной трансляции концерта Петросяна. Под его ужимки и гримасы, под оптимистичный гогот зала над фразами "Я - сексуальная машина", "Лужков и Жванецкий - родные братья", "Труп Гитлера хранится в сейфах КГБ" герой в финале со счастливой улыбкой на лице распадётся "на протоны и нейтроны", говоря словами учёного гинеколога. Тем самым границей предельного ужаса оказывается пошлость.

Что совершенно логично - пошлость поглощает без следа любую трагедию, боль и мысль. Фильм "Пыль" отчасти и об этом. Но только отчасти. Многие критики пришли в восторг от этого фильма, увидев в нём продолжение темы "маленького человека", представив главного героя Алёшу - 27-летнего сильно близорукого толстяка, зарабатывающего сборкой пластмассовых пистолетов на фабрике игрушек и отдыхающего за склейкой пластмассовых же моделей самолётов, в качестве нового Акакия Акакиевича.

Благо молодой Алёша (дебютная роль в кино Алексея Подольского) так же беззащитен, робок и тих, как старый гоголевский чиновник. Тюфяк и валенок, опекаемый любящей интеллигентной бабушкой, измеряющей здоровье внука количеством съеденных сосисек и ложек сахара в чае, он предстаёт вначале фильма инфантильным дитём. Великовозрастным недорослем, послушным внуком, покупающим безразмерную майку с рисунком котёнка на груди. Это спящее на ходу существо пробуждается к жизни после того, как в качестве подопытного кролика послужило науке и родине - за астрономическую для него сумму в 10 тыщ рублей и 4 дня больничного. Абсолютная жертва не становится героем, но начинает мечтать об этом.

Поскольку побочным эффектом эксперимента оказывается визуальная странность - Алёша видит себя в зеркале не толстым и аморфным, а подтянутым мускулистым атлетом. "Сила. Красота" - всё, что он потом сможет сказать о своих впечатлениях доктору в штатском. Воссоединение с этим увиденным телом, сильными красивым, станет для него смыслом жизни, без чего и жизнь не в жизнь. "Там тело моё. Я хочу забрать его. Насовсем", - скажет он в финале доктору, разозлённо объясняющему герою, что тот - "пыль, ничто, пылинка", "тупая скотина", которую не вразумишь даже угрозой гибели.

Превращение жертвы в героя, чья воля к красоте и силе оказывается сильнее смерти, выглядит поначалу нелепо, затем - жалко, потом - комично, наконец - на пике комического стёба с переодеванием Алёши в женское платье, дабы спастись от слежки фээсбэшников, - трагично. Эта смена регистров происходит по нарастающей, пока не выльется - уже в титрах - в чеканные слова знаменитой песни Виктора Цоя "Красное солнце сгорает дотла. Перемен требуют наши сердца. Мы ждём перемен:". На чёрном фоне - фигура сурдопереводчика, перекладывающего текст песни на бескомпромиссный язык жестов. Эти резкие жесты, рубящие воздух, - словно послание Алёши, распавшегося "на протоны и нейтроны", потерявшего голос, но обретшего энергию знакового жеста.

Разумеется, можно этот сюжет истолковать как историю восстания "маленького человека ". Что правда, то правда - "Пыль" как нельзя лучше подходит на роль внятного антибуржуазного кино. Антибуржуазного в том смысле, что вообще не рассматривает буржуазные ценности в качестве достойных внимания. Но если уж проводить параллели с литературой, то это скорее сюжет о том, как рождённый ползать осмелился летать. И не отказался от этого счастья, несмотря на отсутствие крыльев.

И всё же, на мой взгляд, фильм о других парадоксах. О границах реальности, в которой потеряны все опоры. Дружба, любовь к родине, слова о свободе и наивный эгоизм профи - психологов, тренеров, врачей, проповедников - всё оказывается даже не словами, бессмысленным шелестом облетающих фраз. О том, как поиск тела становится пробуждением души. О желаниях, которые формируют личность. О том, что виртуальная реальность может оказываться более обнадёживающей, чем реальная жизнь. Одним словом, очень неожиданное кино. Из тех, которые смотреть трудно, но забыть - ещё труднее.

Литературная газета / Жанна Васильева, 3.08.2005
http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_pressa.shtml?/pressa/30.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:52 | Сообщение # 24
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Вся Москва обратилась в "Пыль"
Технология события


Успех фильма «Пыль» кинообозреватели назвали закономерным, культур-критики – невероятным. Как может снятый за три тысячи долларов фильм стать событием общероссийского масштаба в условиях, когда российский «Голливуд» активно набирает обороты, и Константин Эрнст благословляет очередной российский блокбастер; когда андеграунд обозначает не политическую оппозицию, а экономическую нехватку? Продукт левой идеологии, снятый на 35-милиметровую пленку, сорвал куш на Московском кинофестивале, взяв приз жюри ФИПРЕССИ, был показан в новосибирском ресторане «Тинькофф» и на фестивале «Киношок» в Анапе. Цитируемость фильма в Интернете бьет все рекорды, не говоря уже о баснословном количестве отзывов в СМИ. В чем секрет? Для раскрутки фильма были задействованы ресурсы московского шума, внутренний механизм которых способен оценить только смекалистый бизнесмен. Эти ресурсы не имеют цены, но имеют стоимость. С помощью них возможно создание шедевра, причем самого правильного.

Вся Москва

Выражение «вся Москва» - само по себе сомнительное. Однако сказать, что в фильме «Пыль» снялась вся Москва, преувеличением не будет. Вместо профессиональных актеров в фильме выступают профессиональные тусовщики и медийные фигуры, музыканты и журналисты: Псой Короленко и куратор фестиваля независимого кино «Стык» Сергей Сальников, режиссер «Черного фраера» Глеб Михайлов и уличный оркестр «Пакава Ить», экс-ведущая Муз-ТВ Белка и хип-хоп-исполнители из группы «Многоточие». Эта «Москва» состоит из тех, кто «известен в узких кругах», то есть из представителей так называемой малой сети. Термины «малая сеть» и «большая сеть» принадлежат Джону Сибруку, колумнисту журнала New Yorker и автору американского глянца. В своей книге «Nobrow» он описывает момент nobrow, когда низкая культура сталкивается с высокой, а искусство малой сети превращается в искусство большой сети. Трансформация всегда сопровождается шумом, равно как и возникновение шума способствует трансформации. Шум по Сибруку – «коллективный поток сознания, объективированная, бесформенная субстанция, в которой смешаны политика и сплетни, искусство и порнография, добродетель и деньги, слава героев и известность убийц». Иначе говоря - набор неформальных новостных поводов, конвертируемая эксклюзивная информация. Одним из первых поводов для шума стало участие в фильме Петра Мамонова, который не появлялся в кино вот уже десять лет, причем, как явствовало из многочисленных интервью, П. Мамонов согласился на съемку исключительно потому, что ему понравился сценарий. Уже интригует. Второй повод – сами съемки фильма, которые проходили в людных местах Москвы и неизбежно привлекали людей извне. Так, для одной из сцен фильма был арендован ночной клуб «Микс». К двум часам дня кроме массовки в клубе оказалось огромное количество людей, которые просто прослышали о происходящем. В тот день «Микс» так и продолжал работать с двух часов дня, словно это были два часа ночи. Уличный бэнд «Пакава Ить», который сам по себе часто выступает на бульварах, аналогичным образом собрал на Поклонной Горе целую толпу во время съемок. Венцом стратегии шума стала закрытая премьера в кинотеатре «35 мм», которая собрала носителей шума и тех, до кого он дошел. На следующем этапе волну шума подхватили глянцевее журналы. Так, журнал «Афиша» опубликовал на первых полосах историю о драке директора фильма с одним знакомым, поводом для которой послужило содержание киноленты. Об истории, свидетелями которой были всего четыре человека, узнали 100 тысяч человек (таков тираж журнала) и те сотни тысяч, которым прочитавшие рассказали о скандальной истории. Итак, успех фильма в малой сети связан с тем, что многие зрители присутствовали на съемках отдельных сцен, читали не просто рецензии кинокритиков, но внутренние истории, человеческие и скандальные. Их вовлекли в процесс, сделали соавторами. Они стали инсайдерами, и не стоит недооценивать ценность инсайдерской позиции, ведь это намного приятнее, чем быть членом фокус-группы или целевой аудитории.

Кино как манифест

Режиссер фильма «Пыль» Сергей Лобан предпочитает беседовать с журналистами в компании сценаристки Марии Потаповой. Дело в том, что оба они – идеологи субкультурного творческого объединения «Свои2000», которое, в свою очередь, выросло из еще более маргинальной арт-группы ЗАИБИ . ЗАИБИ, что расшифровывается как «За анонимное и бесплатное искусство», размывали границы между искусством и повседневностью, устраивали диверсии в программе «До 16 и старше», а также первые в России street-party. Фильм «Пыль» - идеальный и внятный продукт левой направленности, в который перекочевала идеология контр-культуры с ее бескомпромиссностью, ультимативностью и пессимизмом. Однако главное состоит в том, что его маркетинг-стратегия была совершенно не маргинальна. Создатели фильма изначально настаивали на том, что продукт этот – для всех. Фильм открыто начертил карту субкультурной реальности Москвы, создав киноманифест 90-ых. «Пыль» стала новой «Ассой» с теми же внешними признаками, как то: участие рок звезды (П.Мамонов), широкое использование молодежных субкультур (хип-хоп культура, уличные музыканты) и даже прямое цитирование – финальная песня «Перемен требуют наши сердца», в титрах фильма переданная с сурдопереводом. Фильм дал поколению то, что не могут дать современные блокбастеры: безапелляционность изображения, которую поддержали живые силы современной культуры. Так формировался набор признаков, необходимых для приобретения статуса «культовости».

Свои две тысычи

В каждой рецензии на фильм «Пыль» встречается упоминание о его бюджете. Из трех тысяч, что были потрачены на производство, две были отданы П.Мамонову. С первого взгляда можно было бы подумать, что это искренний восторг кинокритиков: оказывается, возможно в России снимать малобюджетное кино. Однако фильм уже давно вырвался за рамки этого определения. Скорее, месседж, который стоит за постоянным указанием бюджета, состоит в том, что этот фильм обладает другой - не денежной, но конвертируемой в деньги, - валютой, которая и помогла ему стать событием. «Пыль» стал альтернативным блокбастером. Он даже имел прокат внутри узкой, но абсолютно четко выбранной сети: кинотеатр арт-хаус линии «35 мм», кинотеатр «Иллюзион», сохранивший свой статус «умного» кинозала с советских времен, Дома культуры и клубы Севастополя и Новосибирска, «Дом кино» в Санкт-Петербурге. Причем, по результатам проката только в «35 мм», фильм с бюджетом в 3 тысячи долларов окупился более чем в 10 раз. Фильм также был очень адекватно раскручен и продвинут на медиарынке, для чего были задействованы альтернативные, но не менее «блокбастерные» в современности ресурсы: Петр Мамонов как публичная фигура и носитель мифов, «вся Москва» и лагерь глянцевых поборников. Так фильм «Пыль» присовокупил к содержанию еще одно экстралингвистическое послание: в мире, где деньги измеряются в сантиметрах логотипов, ценность - в процентах рейтингов, есть возможность снять кино за три тысячи долларов и стать настоящим событием. Для этого не нужны исследования Gallop Media и телевизионные ролики, нужны другие - символические - ценности, стоимость которых еще предстоит оценить современной культуре.

GlobalRus.ru / Алена Бочарова, 1.10.2005
http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_pressa.shtml?/pressa/26.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:52 | Сообщение # 25
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Уникальное опыление

Сегодня в Музее кино состоится премьера фильма Сергея Лобана "Пыль", ставшего хитом программы "Перспективы" Московского кинофестиваля, несмотря на уникальный бюджет в $3000.

Собственно говоря, "Пыль" и есть доказательство возрождения российского кино, о котором так много говорят, почему-то в связи с бессмысленными опусами типа "Статского советника". Только возрождается оно вне статусной системы кинопроизводства, параллельно ей, в партизанских условиях. "Пыль" доказывает, что для творчества, даже в такой высокотехнологичной области, как кино, достаточно умения снимать, желания снимать и осмысленного взгляда на мир. Не нужны ни миллионные бюджеты, ни порхающие из фильма в фильм звезды. Цифровую камеру на плечо -- и вперед. Сергей Лобан и сценаристка Марина Потапова, ранее входившие в радикальную группировку "За анонимное и бесплатное искусство" (ЗАиБИ), свистнули друзей-сообщников и сняли под маркой экспериментального творческого объединения "Свои-2000" умную, очень смешную и поднимающуюся в финале до трагических высот притчу.

"Пыль" можно назвать софт-версией другого полнометражного дебюта, нашумевших "4" Ильи Хржановского, в том смысле, что оба фильма говорят об одном: о подчиненности, зависимости человека от безличных властных сил. Человек и есть пыль. Не важно, лагерная или нет, но пыль. Эту истину вдалбливает в финале в голову героя профессор-мизантроп, сыгранный Петром Мамоновым с мхатовской мощью, даже несколько неадекватной фильму, снятому в манере хеппенинга. Отличие от "4" в том, что у Ильи Хржановского власть размножает подданных делением, клонирует, а в "Пыли", как кажется герою, отнимает у них идеальные тела.

24-летний малютка Леша (Алексей Подольский) живет под крылом властной бабушки, собирает на фабрике игрушечные пистолеты и носит футболку с толстым печальным котиком. Да и сам он -- вылитый котик. За четыре дня больничного и 10 тысяч рублей он соглашается стать подопытным кроликом ФСБ. Делов-то -- посидеть в трусах перед неким аппаратом. Только вот в процессе эксперимента перед взором Леши мелькает в зеркале мускулистый атлет, и с его сознанием происходит непоправимое. Он мечтает любой ценой обрести "свое" тело, хотя гэбэшники все настойчивей и настойчивей, подкрепляя слова тумаками, убеждают его, что возвращаться в лабораторию "не на-до". Линия ФСБ обретает особую пикантность, если знать, что одного из агентов играет Павел Былевский, руководитель Российского коммунистического союза молодежи, а другого актера, писателя Дмитрия Пименова, ФСБ в 1999 году обвиняла в организации взрыва на Манежной площади.

К "Пыли" подходит затрепанное определение "энциклопедия русской жизни", только любое столкновение с жизнью заканчивается для Леши обломом: его никто не слышит. Его третируют "братки", ищущие дорогу в Гнездниковский переулок, -- там располагается, очевидно, противное режиссеру Госкино. Сектанты умильно подвывают пастору, бесподобно сыгранному Псоем Короленко. Одни совершенно неадекватные правозащитники переодевают бедолагу, спасая от слежки, в женское платье, другие именно из-за этого платья принимают за сумасшедшего. Но это не капустник: Сергей Лобан находит несколько точных символов неадекватного и глухого мира. Друг Леши размораживает холодильник при помощи топора. Загробная жизнь -- это вечный просмотр телевизора с приплясывающим Петросяном. А на финальных титрах некто исполняет песню Виктора Цоя "Мы ждем перемен" на языке глухонемых. Круг замкнулся: "Асса" Сергея Соловьева, превратившая эту песню в гимн, открывала эпоху иллюзий, "Пыль" смешивает с пылью вчерашние надежды, порождая новую -- надежду на существование в России свободного и ни от кого не зависимого кино.

Михаил Трофименков, Газета "Коммерсантъ С-Петербург", №187 (3271), 05.10.2005
http://www.kommersant.ru/doc/615125/print
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:52 | Сообщение # 26
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Сила пыли

В киноцентре «Родина» демонстрируется фильм, получивший первый диплом жюри российской кинокритики на прошедшем XXVII Московском фестивале, — «Пыль» Сергея Лобана.

Картина эта сделана будто в противовес многочисленным высокобюджетным боевикам, которые сейчас российская киноиндустрия выпускает если и не с голливудской интенсивностью, то по крайней мере с завидным упорством — ежемесячно. Псевдофантастическая драма «Пыль», снятая ручной цифровой камерой, своим создателям обошлась в очень скромную сумму (3 тысячи долларов) и не претендует на звание «главной премьеры сезона».

Фильм этот не о героях, не о суперменах и суперзлодеях. Главное действующее лицо «Пыли» Алексей (кинодебют Алексея Подольского) — это не человек даже, а жующая и мычащая биомасса. Существо без целей, мечтаний, желаний, в словарный запас которого, кажется, входят всего два выражения — «ну не знаю» и «я это самое». Несмотря на намечающуюся лысину, он все еще живет с бабушкой, которая измеряет душевное здоровье внука количеством съеденных на завтрак сосисок и зорко следит за его поведением. Работает Алешенька, собирая на заводе пластмассовые пистолетики, а отдыхает, склеивая на досуге модели самолетиков. Воплощенная рутина, пустота и бессмыслица.

Почти нищего, покорного тупой судьбе, подслеповатого тюфяка в очках с толстенными линзами, которого не пинает только ленивый, сначала невозможно не пожалеть — ну просто Сельма из триеровской «Танцующей в темноте»! Но потом отличия от несчастной героини Бьорк становятся очевидны — если та, выполняя скучную конвейерную работу, мечтала и фантазировала, то Алексей просто смотрит в одну точку. Иногда, правда, моргает. Если Сельма трудилась, чтобы накопить денег на операцию сыну, то наш Алексей работает, чтобы есть по утрам сосиски, которые он и не любит совсем. Так заведено в его жизни, а думать над ней он еще не пробовал.

В общем, главное лицо в «Пыли» не действующее, а, скорее, бездействующее. Этакий российский аналог рисованных персонажей Бивиса и Баттхеда, сидящих перед телевизором и обменивающихся одними и теми же идиотскими репликами. Только над Алешенькой еще и не посмеяться толком, как над американскими мультгероями, — очень уж реальный получился тип, узнаваемый.

Однако если бы фильм был просто обличительным, вряд ли он стал бы фаворитом кинокритиков. Картина на самом деле о другом — о пробуждении сознания. Не сознательности, а пока только зачатков мыслей и эмоций. В результате таинственного научного эксперимента герой на какие-то доли секунды видит в зеркале не привычное дряблое тело, а красавца атлета. Зрелище Лешу завораживает и пленяет. В нем вдруг пробуждается тоска по прекрасному. Ради иллюзии обладания подобным сокровищем аморфный Алексей преображается, мечется по городу, шантажирует врачей, спорит с бабушкой, нарушает закон, ищет пути к той самой научной лаборатории, где впервые увидел нового себя... И даже, как истинный романтический герой, принимает смерть в обмен на короткий миг счастья.

Получается, что «Пыль» — не злая сатира, а фильм-манифест, заявляющий, что даже рожденный ползать может все-таки полететь. Или хотя бы помахать руками, падая с обрыва. Алексей, а также другие персонажи картины — пыль человечества, накипь планеты — при толчке извне или смене угла зрения могут превратиться в нечто бурлящее, мерцающее, красивое. Как танец пылинок в солнечном луче.

Тех же Бивиса и Баттхеда в Америке уже давно оправдали. Еще в прошлом тысячелетии, когда на вершины хит-парадов взлетел альбом группы The Chemical Brothers с символичным названием, обыгрывающим девиз, который вынесен на все доллары страны, — In Dust We Trust. Мы веруем в пыль.

Санкт-Петербургские Ведомости / Алла Шарандина, 13.10.2005
http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_pressa.shtml?/pressa/29.html
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:53 | Сообщение # 27
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Пыль 2005
Абсурдно-фантастическая драма


Когда только стало известно о включении независимого, параллельного, супермалобюджетного (говорят, что съёмки обошлись всего лишь в три тысячи долларов!!!) российского фильма «Пыль» Сергея Лобана в конкурс «Перспективы» Московского международного кинофестиваля, этот неожиданный выбор можно было списать на счёт порой экстравагантных культурных пристрастий председателя отборочной комиссии Кирилла Разлогова. Тем более что он в качестве создателя телепередач для канала «Культура» ранее посвятил один из её выпусков различным видеоэкспериментам Лобана и его нынешней творческой группы «Свои 2000» (а прежняя не может быть названа по причине неприличности звучания). Но на редкость дружный восторг критиков, которые встретили чуть ли не как манифест нового поколения и объявили почти откровением фактически любительскую ленту, снятую и разыгранную по большей части коряво и небрежно, заставляет отнестись к «Пыли» без приличествующего ситуации снисходительного равнодушия и вполне понятного желания отмахнуться от ерунды.

Помимо того, что тут происходит довольно опасное размывание границ профессионального кинематографа (теперь ведь каждый может взять в руки видеокамеру, заснять всё, что заблагорассудится, и попытаться выдать это за новаторское слово в искусстве!), с экрана внушается навязчивая мысль о «схваченности» всех нас, оказавшихся под колпаком у соответствующих органов — и даже тело отныне перестаёт принадлежать человеку. Главный герой, ленивый и безвольный молодой толстяк Лёша, естественно, не может отказаться от настойчивого предложения двух «людей в штатском» принять участие в секретном эксперименте, а потом сам уже рвётся назад в какой-то подвал, чтобы ещё раз испытать счастье узреть внутри себя наличие идеальной спортивной фигуры. И это становится для обладателя большого пуза и дряблых мозгов своеобразным наркотиком, ради чего он готов на всё.

Многие из превозносивших «Пыль» (вот уж точное определение для подобного кинографоманства!) зацикливались на обыгрывании песни Виктора Цоя из финала «Ассы» Сергея Соловьёва по поводу перемен, которые мы, как выяснилось, совсем напрасно ждали. И вроде бы никто не подчеркнул явную перекличку с «Иглой» Рашида Нугманова, где впервые снялся абсолютно культовый персонаж, человек-оркестр Пётр Мамонов, лидер группы «Звуки Му», сыграв некоего странного типа — «Доктора», поставщика наркотиков. А спустя 17 лет он изобразил в картине Сергея Лобана наиболее профессионально (пусть и с перебором по части глубокомысленных бесед о том, что люди — лишь бесчисленные песчинки и просто бесполезная пыль)… профессора-гинеколога, который занимается в свободное от лекций время упомянутыми манипуляциями с человеческим сознанием, когда на свет рождается на краткий миг столь желанное «иное тело». То есть вместо инопланетян можно было бы говорить о появлении «инотелян».

А на самом деле, это напоминает настоящие наркотические бредни — типа «любительских видений», которые мелькают в лихорадочных представлениях субтильного (не в пример Лёхе с отвисшими, как у немолодой женщины, грудными сосками) парня по прозвищу Бананан в названной «Ассе», или же настоящую ломку наркоманов в «Игле». Только в «Пыли» вся окружающая реальность трансформируется в сюрреалистическую фантазию будто «наширявшихся» авторов, которые по-другому и не воспринимают мир подле себя. Действительность вообще оказывается мнимой и несуществующей, а куда более подлинными и словно осязаемыми — призрачные мечты русского бескультурного идиота об эффектной фигуре культуриста, что стоило бы, пожалуй, сравнить с арийской тоской по идеальному телу в фильмах немки Лени Рифеншталь.

Сергей Кудрявцев
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/920274/
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 03.09.2011, 07:53 | Сообщение # 28
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Пыль (2005) / Сергей Лобан

Как-то Мамонов пришел выступать на одну телепередачу (что уже редчайшее событие), общался со зрителями и с телеведущим, исполнял свои песни / камлания под аккомпанемент одутловатого человека с отсутствующим взглядом просидевшего на стуле всю программу. Ведущий спрашивал Мамонова: "Представьте вашего спутника, будьте добры". Мамонов отвечал: "Да он и не спутник вовсе. Он - олицетворяет". Тот же самый спутник продолжает олицетворять, и снова на пару с Мамоновым, в этом полнометражном псевдофантастическом фильме, снятом на цифру творческим объединением "СВОИ-2000".

Что же он, герой по имени Леша, олицетворяет на этот раз, в безразмерной майке с серым котенком из секонд-хенда, мечущийся по пустынной в своей монструозности Поклонной горе и бормочущий несуразности себе под нос?

Герой фильма - неуклюжий неудачник, потрясающий русский Бивис то испуганно кивающий, то лепечущий: «я эт самое…». Бивиса и Бадхеда постоянно за кого-то принимают, берут у них интервью, вербуют в организации, проповедуют, пропагандируют политкорректные идеи, в то время как герои пусты, чисты, и от того неподвластны внешним воздействиям. Нашего Лешу тоже постоянно принимают за кого-то, кем он не является. «Эх! Завидую я им! Свободное выросло поколение» - говорит правозащитник кивая на аутичного героя. Леша пассивен, Леша инфантилен, Леша – никто. Все, что происходит с ним – вариант классической «трагедии маленького человека», никому не нужного, никому не симпатичного, жалкого и отвратительного даже самому себе.

Попытки научиться снимать отечественное жанровое кино привели к засилью мутного невыразительного образа благородного супермужика, - иногда супермента, иногда супербандита. Вкупе с бесконечными разговорами о необходимости национальной идеи, ответственности художника перед массами, все потуги на «настоящее кино» кажутся сродни психотерапевтическому сеансу нейро-лингвиста: «Мы – великий народ, народ супер-мужиков, супер-героев…». Однако, слишком сильная воля извне приводит к внутреннему обезволиванию. И логично, что куда более близкая идентификация для многих – лузермен, жертва цепи несчастных случайностей.

Фильм говорит о том, что будущего нет. По крайней мере, нет никакого объективного будущего, так же как нет толком никакой объективной реальности: «Сигареты в руках, чай на столе – эта схема проста, И больше нет ничего - все находится в нас…». Круг замыкается, все остается как есть, и, тем не менее: «Перемен требуют наши сердца…». Герой - даже не герой, и его желания – тупость, но его сердце и пульсация вен, тем не менее, чего-то требуют, заставляют куда-то бежать, к чему-то стремиться. А это и есть жизнь.

Желание перестать быть пылинкой, сором, полным ничтожеством – это и есть желание перемен.

Бурление конца 80-х начала 90-х имели характерное название «Перестройка». Перемен ждали от правительства, от окружающей действительности – от внешнего мира. Здесь, в 2000-х, мы утратили трогательную наивность. Мы уже не можем мыслить такими категориями, мы можем мечтать лишь, об экзистенциальном прорыве сквозь мутную повседневность, мы можем думать о том, как вынырнуть из этого потока и вдохнуть свежего воздуха. Как переродиться из «овоща» в кого-то еще? Мы можем стремиться к переменам, сознавая, что все – ничто, а ничто ничего не значит. Но желания пылинки – в конце концов, важный природный механизм.

http://www.psychofilm.com/index.php/people/peopleinside/33-pil-2005-
 
Татьяна_ТаяноваДата: Четверг, 08.03.2012, 13:29 | Сообщение # 29
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Самые сильные мои впечатления от русского арт-хауса - это вовсе не Германика, Вырыпаев и Серебренников (которых, честно, уважаю). А Балабанов, конечно же… «4». И «Пыль».

Девизом «Пыли» стала песня «Перемен!» Цоя. Воспроизводится она, правда, языком жестов: немой певец – глухим слушателям. Ведь это в конце 80-х можно было кричать, и тебя бы услышали и, возможно, поняли, в нулевых (а это далеко не времена активно-романтической «Ассы») кричать как-то уже смешно, или наивно, или нелепо...

Но перемен всегда хочется. Даже поколению неактивных неромантиков.

Как и зачем?.. вопрос.

Искренне считаю: осуждение и отрицание – тупики (и сердца, и мысли, и истории). Я бы очень хотела, чтобы мир менял кто-то похожий на Святого Франциска, например, просто благословляя гнезда птиц…

Но… я живу в этом мире и понимаю, что только благословляя его не изменишь.

И всякий раз приходят некие энтузиасты жизни, повстанцы человечества, низвергатели удобств, несоглашатели, восставшие духом (каждое поколение дает свои лица, свои типажи, своих героев). И начинается вековечное (чтобы не писать «бывшее тысячу раз») возмущение против несовершенных нравов современников.

Кто-то кричит и топочет ногами, кто-то смеется, кто-то плюет в лицо, кто-то сбрасывает с парохода, кто-то сам сбрасывается…кто-то берёт топор, кто-то - камеру. Кто-то – ручную камеру как топор!

Для того, чтобы обновить мир (или очистить, или оглушить…) необязательно ходить по огню, или гореть в нем, или сжигать других… можно, просто снимая с плеча, запечатлеть все его язвы и прегрешения в надежде, что кого-то обожжет или, если надо, остудит. А надежда – это уже светоч (неопалимый!).

И в «Пыли» она есть.

Как есть гневное и бескомпромиссное обаяние Триера, хоть это кино местами звучит мягко и трепетно, прямо-таки по-нашему (и по-нашему же оно не безвыходное осуждение).

В «Пыли» Сергея Лобана настойчиво и ухищренно, от начала до конца прочерчивается комическая линия (в том числе с помощью постоянного цитирования выступлений Петросяна на Первом, которые здесь выглядят как зловещий, не таящийся абсурд, как глумление над самим смехом!). Казалось бы, гипертрофированно комическое, гротескное не должно предполагать серьезного нравоучения, пафоса творческой и жизненной программы. Но здесь смешное - всего лишь маскировка для как раз таки вполне серьезно манифестируемых вещей:

Всем нужен кислород Истины, а не пыль Лжи (привет театру и кино.док.).

Пыли вокруг много.
Пыль - это люди, которые плутают на подступах к Истине, считая себя/других пылью.
Пыль - косность и всевозможные культы удобства.
Пыль – условности толпы (выбор пути других, а не своего, не к себе).
Пыль - осознание своей малости, никчемности.
Пыль - искусственно (под давлением мира и его миражей) растущее из малости желание стать другим, большим, не собой. Гипертрофированное до абсурда. До смерти.

Герой «Пыли» - 24-летний Алешенька (непрофессиональный актер Алексей Подольский сыграл его непогрешимо) чем-то похож на старого ребенка в завитушках из михалковской «Родни» (несостоявшийся жених героини Мордюковой, помните?). Есть в нем интеллигентная негеройность (как жизненная позиция), а не только инфантилизм, сгущенный до неимоверных пределов (особенно в первой части фильма, например, сцена выбора футболки при помощи двух постоянно прыскающих продавщиц и бабушки).

Мир, разъятый на части, слои, поколения, не дающий расти и свободно дышать.

Мальчик-переросток, случайно вляпавшийся в некий таинственный, контролируемый ФСБ эксперимент, и насмерть зацепившийся за грезу о совершенном теле, как Акакий за свою шинель, как каждый из нас за тень, маску или двойника (если верить классической литературе)…

Идеальное тело – идеальное прибежище от мира (укрытие почище халата и тапок Обломова). Некая приятно-пригожая вещь, дающая пропуск в любую среду… и прячущая тебя от всех сред разом, тебя - маленького, пухленького, «салабона целлюлитного», бабушкиного сынка. Считанные минуты опасного облучения – и вот ты уже не бедный забитый мальчик, с наметившейся в 24 лысинкой на лбу (прямо как у Акакия) в майке с сюсю-кошаком (унисекс - так объяснили продавщицы), а гора железомяса, бицепсов, трицепсов – апофеоз чистой СИЛЫ, которую когда-то доктор (и пациент) Ницше прописал!

И пусть сходящий с ума от одиночества и скепсиса профессор (Петр Мамонов) хоть тысячу раз повторит тебе: «ты на себя уже такую дозу облучения принял, что от тебя, если я эту штуку включу еще раз, вообще ничего не останется», - ты все равно будешь кричать: «Включите, пожалуйста!». Ведь это пропуск в твой рай – рай не быть собой в мире, который тоже собой не является. В мире, таком же искусственно, адски смешном и жалком, как маска-лицо Петросяна, не вызывающее, а вырывающее смех (с корнем, с мясом, с кровью).

Безусловно, кульминация и концептуальный центр фильма - монолог профессора о пыли.

Вот несколько фрагментов:

«Мы ничто – пыль. Атомы. И я могу это научно доказать. Пыль!... Вы яд! Вы расплодились как мухи. Гадите друг на друга. Друг друга даже не замечаете. Проку от вас нет. И от меня нет. Проку вообще нет. Вся наука - разрушение. Чем больше мы в человека погружаемся, тем меньше он существует. Да и не существовал никогда. Никакой ценности из себя не представлял… Вы тупой. Вам когда-нибудь об этом говорили? Тупая скотина. И мне вас ничуть не жаль. …С вами я хочу быть настоящим подлецом. Ведь это вы сделали мир подлым. …Я все отдал за вашу тупую жизнь. Все свои гениальные мозги…. Ты ведь никто. Пылинка Вселенной. Что такое желание пылинки? Какая-нибудь тупость?».

Вот такой вот бунт науки против человеческого мусора (пыли). Вот такое вот признание нового экспериментатора (лжеПреображенского, отталкивающегося не от улучшения, а от ухудшения человеческой природы). И такой вот поклон постмодернизму, с легкостью заменившему поднадоевшее (даже гуманистам) словосочетание «маленький человек» экзистенциально (т.е. в никуда) устремленным концептом «пыль».

…Все крутится и крутится в голове строчка Бродского: «и мокрая тряпка вбирает шепот пыли». Запала в сердце еще в юности. Думала тогда: даже пыль не хочется исчезать. Все, все вообще противится смерти, хочет остаться, быть…

Возможно, страсть Алешеньки к сильному и непогрешимо прекрасному телу – это не только попытка малого (пылинки) стать большим и весомым, но и сопротивление несуществованию, неценности, исчезновению (в том числе - при жизни).

Неосуществимо!

По крайней мере, в этом кино. В нем весь мир - территория пыли.

Можно сказать ему: «да, не люблю», а можно: «нет, не люблю». Какая фраза звучит приятней?

Думаю, в «Пыли» мир отрицается все же с призвуком «да». И в финальном – немом! - требовании перемен не до конца стирается грань между отжившим и вечным. Вечное – желание все как-то изменить и измениться самому. Хоть пути – больные и противные. В арт-хаусе почему-то другие редки.

Одно радует, наши бунтари против всех и всего (или против НИЧТО, пыли) до экзистенциальной дыры все же не допылили. Надеюсь, что страшное лицо Петросяна в телевизоре (финал фильма) – это еще не она.
 
Андрей_ШемякинДата: Среда, 31.07.2013, 16:28 | Сообщение # 30
Группа: Проверенные
Сообщений: 182
Статус: Offline
Как он стремительно вырос в мастера. А ведь уже «Случай с пацаном» сделал Сергея «персоной нон грата» в его родной Белоруссии. Вот и «Пыль» - о том, что ничего не закончилось, и наш общий мир, хоть он теперь вроде бы постсоветский, остаётся площадкой для опытов, на которые к тому же добровольно соглашаемся, не зная, на что именно подписались, и жаловаться теперь некому. Спасибо: предупредил.
 
Форум » Тестовый раздел » * СОВЕТСКОЕ и ПОСТСОВЕТСКОЕ КИНО * » Сергей Лобан "ПЫЛЬ" 2005
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024
Бесплатный хостинг uCoz