Александр_Люлюшин | Дата: Вторник, 09.10.2018, 21:11 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3241
Статус: Offline
| «ПЛАЩ КАЗАНОВЫ» (итал. Mantello di Casanova) 1993, Россия-Италия, 94 минуты — экзистенциальная мелодрама Александра Галина
Советская профсоюзная делегация прибывает в Венецию. В компании «передовиков производства» героиня фильма выглядит «белой вороной». Русская интеллигентка с античным именем Хлоя, впервые оказавшись за границей, да еще на родине Казановы, влюбляется в итальянца Лоренцо, не подозревая, что он мошенник и альфонс, обхаживающий богатых женщин…
Съёмочная группа
Александр Галин — режиссёр Александр Галин — автор сценария Михаил Агранович — оператор Риккардо Кабалла — композитор Энрико Луцци, Нина Закирова, Наталья Монева — художники Лука Барбарески, Сергей Баев — продюсеры Ян Потоцкий — звукорежиссёр
В ролях
Инна Чурикова - Хлоя, искусствовед Лука Барбарески - Лоренцо Екатерина Граббе - Клава Воронцова, водолаз Волжского пароходства Елена Майорова - Валя, парикмахер Тамара Котикова - Нина Михайловна, руководитель делегации Татьяна Гальченко - Маша Андрей Смирнов - Дафнис, художник
История создания
Сюжет фильма был придуман Александром Галиным после встречи с итальянскими артистами, побывавшими в начале 1990-х годов в театре Олега Табакова «Табакерка». Актёр Лука Барбарески предложил написать сценарий непосредственно для него, а после знакомства с драматическим материалом нашёл деньги на постановку.
Роль Хлои изначально писалась для Инны Чуриковой — режиссёр хорошо знал эту актрису по совместной работе над спектаклем «…Sorry». Поскольку отменить работу в театре было невозможно, Чурикова летала в Венецию в паузах между спектаклями. До начала съёмок актриса не знала ни одного слова по-итальянски. В течение нескольких месяцев она выучила язык так, что в фильме говорит «на хорошем итальянском, с правильной интонацией». Картина была снята достаточно быстро — на неё вместе с подготовительным и репетиционным периодом ушли три недели.
Награды и фестивали
Приз кинопрессы (1993) лучшей актрисе года (Инна Чурикова)
Международный кинофестиваль в Виареджо (1993) — специальный приз (Александр Галин)
Кинофестиваль «Кинотавр» (1994): приз за лучшую женскую роль (Инна Чурикова) приз президентского совета за дебют (Александр Галин)
Премия «Ника» (1994): приз «За лучшую работу звукорежиссёра» (Ян Потоцкий) номинация «За лучшую работу оператора» (Михаил Агранович) номинация «За лучшую женскую роль» (Инна Чурикова)
Смотрите фильм
https://vk.com/video16654766_456239299
|
|
| |
ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 09.10.2018, 21:17 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Плащ Казановы Экзистенциальная мелодрама
Всегда существовали «белые вороны», которые и раньше-то не вписывались в общую систему, а теперь и подавно не попадают в новомодный ранжир — как, например, исключительная героиня Инны Чуриковой (а разве у неё бывают неисключительные персоны в театре и кино?!) во всё-таки недооценённом фильме «Плащ Казановы». Первоначально эта картина называлась буднично и в большей степени по-советски — «Делегация». А романтичный и даже соблазнительный заголовок «Плащ Казановы» настраивает на некий авантюрно-мелодраматический лад, что, кстати, поначалу и оправдывается.
Скромная русская женщина-искусствовед, хоть и с античным именем Хлоя, оказавшись впервые за границей, да ещё в Венеции, на родине Джакомо Казановы, влюбляется в итальянца Лоренцо, вовсе не подозревая, что он — мошенник и альфонс, обхаживающий богатых женщин. Как только его-то угораздило не заметить, что Хлоя — не из привычного круга потенциальных жертв! Но спишем всё на магию и таинства венецианского карнавального действа, когда так может закружить в вихре масок и фейерверков, что потеряешь и голову, и разум. И тоже испытаешь нечто похожее на ответное чувство к наивно-кокетливой иностранке, будто бы искусно скрывающей, что она — не только редкостный знаток искусства, но и чуть ли не обладательница дорогих домашних галерей.
Самообман «местного Казановы», в общем-то, объясним — его странная спутница, встреченная в Венеции, действительно таит неразгадываемую загадку, которую трудно постичь даже и её соотечественнику. Как писал Андрей Вознесенский, «дура де-юре, чудо де-факто». А его любимый поэт Борис Пастернак был ещё более выразителен, восторгаясь: «… а ты прекрасна без извилин, / И прелести твоей секрет / Разгадке жизни равносилен». Хлоя как раз умна и интеллигентна, начитана и образована, но «все её извилины», на самом-то деле, не имеют значения, если всё определяет таинственное и для неё самой подспудное женское естество. Ведёт себя как простодушная дурочка, вызывая косые взгляды и неодобрительные высказывания со стороны своих коллег по турпоездке. Не прельщается ни шопингом, ни прочими прелестями западного образа жизни, но главное — так и не воспользуется удачной возможностью зацепиться за иностранного мужчину и навсегда остаться в обожаемой ею культурной столице Европы.
Хлоя — как блаженная, то есть Божья избранница, и через неё Дух находит себе одно из земных воплощений. А её возвращение на родину — такое трагически-безысходное и одновременно просветлённое, очищающее (безусловно, лучшая сцена фильма — безмолвное ожидание другим мужчиной под русским снегопадом на заурядном железнодорожном переезде, когда же, наконец, пройдут мимо вагоны товарняка, и он встретится лицом к лицу с женщиной, приехавшей домой из заграницы). Если угодно, пусть это не покажется кому-то кощунственным, «Плащ Казановы» выглядит в этом случае неизбежно мелодраматизированным, однако не лишённым искреннего внутреннего пафоса своеобразным вариантом «Ностальгии» Андрея Тарковского, которую тоже часто понимали чересчур буквально и лишь в тесной связи с биографией вынужденного невозвращенца.
А ведь в обеих лентах куда более значимо отнюдь не противопоставление родины и чужбины, а вечная неразрешимая антиномия искусства и жизни, цивилизации и естественного существования, последствий и истоков. «Нам всем надо вернуться к истокам», — кричал в «Ностальгии» перед актом самосожжения на площади в Риме безумный Доменико, внутренний эмигрант в родной Италии да и своего рода посторонний в современном мире. Вот и скорбное обратное сошествие в российский ад, совершаемое Хлоей в финале «Плаща Казановы», есть не столько обряд смиренного жертвоприношения, сколько желание до конца пройти предназначенный крестный путь, подобно не осознающему смысла ритуала Горчакову, который должен всё-таки донести гаснущую на ветру свечу. Между прочим, в самом последнем кадре «Ностальгии» тоже идёт снег…
Сергей Кудрявцев https://www.kinopoisk.ru/review/908021/
|
|
| |