|
"СТРАХ И НЕНАВИСТЬ В ЛАС-ВЕГАСЕ" 1998
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Среда, 07.10.2015, 19:59 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3279
Статус: Offline
| «СТРАХ И НЕНАВИСТЬ В ЛАС-ВЕГАСЕ» (англ. Fear and Loathing in Las Vegas) 1998, США, 118 минут
— культовый фильм британского режиссёра Терри Гиллиама
Два приятеля едут в Лас-Вегас. Одного из них зовут Рауль Дьюк, он спортивный обозреватель, и в Вегас едет, чтобы осветить знаменитую «Минт 400». Второго зовут Доктор Гонзо. Или что-то вроде того. А ещё Доктор Гонзо адвокат, но какая разница? Да и вокруг творится нечто невообразимое. Родную Неваду не узнать. Только специальные препараты могут спасти от всех этих тварей. Нормальным парням вроде наших героев временами даже как-то неуютно в этом хаосе…
Съёмочная группа
Режиссёр: Терри Гиллиам
Продюсеры: Патрик Кассаветти, Лайла Набулси, Стефен Немет
Авторы сценария: Хантер С. Томпсон (книга), Терри Гиллиам, Тони Гризони, Алекс Кокс, Тод Дейвис
Оператор: Никола Пекорини
Композитор: Рэй Купер
В ролях
Джонни Депп — Рауль Дюк / Хантер С. Томпсон
Бенисио дель Торо — доктор Гонзо / Оскар З. Акоста
Тоби Магуайр — автостопщик
Эллен Баркин — официантка в кафе «Северная Звезда»
Гэри Бьюзи — полицейский
Кристина Риччи — Люси
Камерон Диас — телерепортер
Кэтрин Хелмонд — портье в отеле «Минт»
Майкл Джетер — Л. Рон Бамквист
Фли — музыкант
Крэйг Бирко — Ласерда
Кристофер Мелони — портье в отеле «Фламинго»
История создания фильма
Ведущие актёры тщательно подготовились к съёмкам. Дель Торо набрал более 18 кг перед съёмками и тщательно изучил жизнь Акосты. Депп жил с Томпсоном несколько месяцев, изучая его привычки и манеры. Депп даже выменял свой автомобиль на знаменитый красный «Шевроле Импала» с откидным верхом (который известен под названием «Большая Красная Акула») и проехал на нём через всю Калифорнию, во время подготовки к съёмкам. Большая часть костюмов, которые Депп носит в фильме, это копии с костюмов, которые Депп занял у Томпсона. Томпсон лично побрил голову Деппу.
Оба актёра были выбраны первым режиссёром фильма, Алексом Коксом, который написал и первый сценарий вместе с Тодом Дэвисом. Когда режиссёром проекта стал Гиллиам, он отказался от сценария Кокса/Дэвиса. Томпсону также не понравился этот вариант, и он не одобрил подход Кокса к фильму. Гиллиам после этого написал новый сценарий в соавторстве с Тони Грисони. Когда подошло время выхода фильма, Гиллиам узнал что «Гильдия Писателей Америки» не разрешает убрать имена Кокса и Девиеса из титров, несмотря на то, что ни одной строчки из их сценария не было использовано в фильме. Разозлившись из-за этого, Гиллиам покинул Гильдию и на некоторых ранних премьерных копиях фильма сделал короткое вступление, где анонимный диктор убеждает аудиторию в том, что в создании фильма не принимал участия ни один сценарист, несмотря на то, что они упоминаются в титрах.
Интересные факты
Фильм основан на книге Хантера С. Томпсона «Страх и отвращение в Лас-Вегасе».
Изначально основными претендентами на роль Дюка и Гонзо были Джек Николсон и Марлон Брандо. Позже рассматривались кандидатуры Дэна Эйкройда и Джеймса Белуши. Джон Малкович и Джон Кьюсак также были возможными кандидатами. Однако когда Томпсон встретился с Джонни Деппом, он заявил, что никто не подходит на роль лучше, чем Депп.
Кабриолет Chevrolet Impala под названием «Красная Акула», на которой Джонни Депп и Бенисио дель Торо ездят в начале фильма, на самом деле принадлежала Хантеру Томпсону.
Джонни Депп утверждает, что статуя гориллы, которая в фильме стояла снаружи цирка-казино «Базука», сейчас «живет» у него во дворе.
Томпсон появляется в фильме в роли самого себя. В воспоминаниях герой Деппа, проходя по залу клуба «Матрица», видит человека за столом и произносит «Это был я… Матерь Божья! Это же я!», человек сидящий за столом — это Томпсон.
В сцене, где Дюк находится под действием адренохрома, он шепчет «el llama es un quadrupedo». Это цитата из телесериала «Летающий цирк Монти Пайтона», в создании которого когда-то участвовал Гиллиам.
Цитата из фильма
Вот он. Один из прообразов Всевышнего: высший мутант, не рассчитанный для массового производства: слишком дикий, чтобы жить, слишком редкий, чтобы сдохнуть…
Награды
1998 — Каннский кинофестиваль,
Номинация: Золотая пальмовая ветвь
1998 — Национальная Премия Кинокритики «Золотой Овен»
Победитель: Лучший иностранный актёр (Джонни Депп)
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Суббота, 10.10.2015, 09:49 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Джаббербоки как идея...
«Страх и ненависть в Лас-Вегасе», режиссёр Терри Гиллиам
Как-то один знакомый признался, что когда он курил травку, ему на ум приходили совершенно гениальные мысли. Он решил их записать. На следующий день, уже будучи во вполне трезвом состоянии, он нашел этот листок бумаги и прочитал осенившее накануне: "Вот кто-то постучал в дверь..."
Ненавидеть и бояться Терри Гиллиама, ненавидеть и бояться. Осталось только два этих чувства, ничего больше -- это же не режиссер, это монстр какой-то. Культовая корова из сериала "Монти Пайтон", чей плоский юмор особенно модно цитировать в среде интеллектуальной молодежи. Перевернуть с ног на голову абсолютно все, исковеркать Эдварда Лира с Льюисом Кэрроллом до такой степени, что узнать корни их поэзии можно только в состоянии глубочайшего алкогольного опьянения...
Что он, собственно, такое, этот Терри Гиллиам, чем вызваны всплески восторга по поводу каждого его бурлеска, всякий раз объявляемого шедевром? Быть может, за этой реакцией -- искреннее восхищение (да, снобы мы) тем, что вот американец, а нахально снимает европейское "инди", да еще и с суперкассовыми актерами вроде Брюса Уиллиса и Брэда Питта!..
Терри Гиллиам -- freelance по природе. Как стартовал в начале 60-х в этом качестве, так и продолжает до сего момента. В "Страхе и ненависти в Лас-Вегасе" это свойство "свободного художника", эдакого акына от современного американского кино, проявилось в полной мере. "Я кинодокументалист. Я просто наскребаю кино из того, что вижу вокруг". Ну да, вот и наскреб все, что и, главное, как он видит. Люди-змеи, люди-монстры. В большинстве своем -- змеи. Расползающиеся по паркету придорожных гостиниц и медленно превращающиеся в крыс. Искусным компьютерным образом вывернутые шеи и безумно вращающиеся глаза. Спецэффекты, отличающиеся от искусственных взрывов "Армагеддона" и гигантского Годзиллы только тем, что там был мейнстрим, а у Гиллиама, видите ли, арт-кино.
Да, конечно, фильм снят по культовой книжке Хантера Томпсона "Страх и ненависть в Лас-Вегасе", которую печатали отрывками в Rolling Stone 1972 года. Престарелые хиппи и подумать не могли, что кумира их юности будут смотреть, заедая попкорном и запивая "Диет-колой". Современные дети ухватывают лишь компьютерные фокусы, помноженные на вполне знакомые исходящие: кислота, кокаин, травка. Под этими исходящими нет никакой идеологической, а тем паче философской базы, что была у их родителей (где книга Томпсона была звеном в цепочке "Никсон -- Вьетнам -- Джон Леннон"). Еще дети ухватывают Джонни Деппа и в меньшей степени Бенисио Дель Торо, и идиотская панамка Деппа выполняет в данном случае функцию бритого черепа Уиллиса в "Двенадцати обезьянах". Идеализированная свобода героя Деппа, Рауля Дюка, между прочим, альтер эго Томпсона, для них вообще непонятна, наркотики, свободная профессия журналиста, девочки -- все это для современных Раулей Дюков вполне обыденная вещь, не принесенная на заклание чему-то высокому и вечному. Времена изменились, Кастанеда развенчал сам себя, объявив перед смертью, что никакого старика индейца не было -- он просто все придумал.
Аризона, куда непрерывно, как Алиса в Зазеркалье, движутся герои "Страха и ненависти...", -- та самая "американская мечта", "Аризона Дрим" из безумного мира другого "инди", Кустурицы. Эту "Аризону Дрим", Лас-Вегас, призрачный город миражей посреди пустыни -- банальная материализовавшаяся "американская мечта"! -- напичкали актерами-символами независимого кино, как рождественского гуся яблоками. "Отметиться" у Гиллиама -- хороший тон как для Джонни Деппа, так и для Кристины Риччи, звездочки из "Ледяного шторма" и "Противоположного пола". Гиллиам любит звездочек, считается, что он один из "крестных отцов" Умы Турман, показавший ее в своем "Мюнхгаузене".
"Не приспосабливайся" -- так назывались два скетча Гиллиама, которые он продал одному телешоу в начале карьеры. Вся его жизнь в искусстве шла под знаком "неприспособленчества". Он, как советский диссидент на своей кухне, не заметивший, что времена изменились и никто уже против него не воюет. Как та армия из "Подполья" Кустурицы. Уже в "Бразилии" зритель видел оруэлловские мотивы -- тем более что "Бразилия" снималась в 1984 году. Но будущее наступило так внезапно, что все наперебой изумлялись преимущественно формой получившейся картины -- по крайней мере, в большей степени, чем ее содержанием. Этого ли хотел Гиллиам? "Франц Кафка в ритме латинской самбы", -- как сказал о его картинах неведомый поклонник в Интернете. Абсурд во имя абсурда, постоянное непопадание в актуальность. Кажется, что это нарочно, что это так задумано, что это особый стилистический ход, и невольно начинаешь восхищаться. На самом деле абсурд во имя абсурда неинтересен. Как неинтересен животный смех ради животного смеха в "Монти Пайтоне".
Картины Гиллиама, в том числе и последняя, выдают потаенные желания своего создателя -- публичность. Телемониторы присутствуют в "Бразилии", в "Обезьянах", в "Короле-рыбаке", в "Страхе и ненависти в Лас-Вегасе", наконец. У него все кристально просто и ясно: очень часто его фильмы начинаются и заканчиваются одним и тем же кадром, герой мечтает о женщине, которую до этого момента он не встречал, но обязательно встретит на каком-то повороте сюжета. Что это, как не классический голливудский сценарий, и чем в таком случае отличается Брюс Уиллис с бритым черепом от Брюса Уиллиса, идиотским образом спасающего Джулию Робертс с электрического стула в финале олтменовского "Игрока"?!
Кэрролловским словом "джаббервоки", в приблизительном переводе означающим "болтун", названа одна из ранних картин Гиллиама. На мой взгляд, это наиболее точное идеологическое попадание режиссера. К тому же -- название-метафора, авторезюме собственного кинематографа.
Ольга Маршева, Искусство кино, №5-1999
http://kinoart.ru/archive/1999/05/n5-article9
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Суббота, 10.10.2015, 09:49 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Страх и ненависть в Лас-Вегасе
Fear and Loathing in Las Vegas
Почитатели яркого и экстравагантного дарования Терри Гиллиама наверняка убеждены, что, во-первых, он был рождён для этого фильма, а во-вторых, сам проект разрабатывался исключительно под него. Но в действительности замысел появился на свет гораздо раньше – вскоре после того, как Universal Pictures выпустила ленту «Где бродит буйвол» /1980/, в которой Билл Мюррей изобразил Дьюка-Томпсона впервые. К переносу на киноплёнку дальнейших похождений этой личности начали присматриваться почти сразу – и в числе заинтересованных значились такие таланты, как режиссёры Ральф Бакши1, Брюс Робинсон, Мартин Скорсезе, Оливер Стоун, Алекс Кокс, актёры Джек Николсон, Марлон Брандо, Дэн Эйкройд, Джон Белуши, Джон Малкович, Джон Кьюсак… Однако Гиллиам вместе с утверждённым исполнительским составом, особенно – с Джонни Деппом и Бенисио Дель Торо, побившими все рекорды алогичного и неестественного пребывания на экране, оказались вне конкуренции!
Гиллиам прозорливо предуведомляет основное действие хроникальными кадрами, запечатлевшими важные события вроде акций протеста против войны во Вьетнаме, по которым эпоха и врезалась в общественную память. Только Дьюк и Гонзо, путешествующие на автомобиле с открытым верхом, – во всех отношениях не чета Уайатту и Билли, двум «беспечным ездокам», пересекавшим Америку на мотоциклах. Спустя тридцать лет не осталось и следа той беззаботности, того ощущения бесконечной и неизбывной свободы, которое было неподвластно даже смерти. Всё заполонили необъятные и, в сущности, экзистенциальные страх и ненависть, диктующие свою логику мировосприятия и поведения. Кадр, когда одна из летучих мышей, мерещившихся Раулю под воздействием химических препаратов, оказывается вполне реальной, и её тушку переезжает автомобиль, – не шутка, а подсказка. От женщины с жабьими глазами, гигантских ящериц, оккупировавших бар, и прочих галлюцинаций – всего шаг до опасных манипуляций с заряженным револьвером и насилия по отношению к бедной официантке. Обратившись в прошлое, режиссёр говорит о настоящем. Это даже не похмелье или «ломка» как расплата за излишне бурное веселье, допущенное тогда. От разрушительных эмоций, вынесенных в заголовок, не в состоянии спасти все наркотики, только существующие на Земле. «Тот, кто безобразно себя ведёт2, избавляется от боли бытия человека», – говорится в эпиграфе Доктором Джонсоном. Зато обретает взамен необъятные и неподконтрольные страх и ненависть – дополняет высказывание своим фильмом Терри Гиллиам. Допускаемый режиссёром перебор в выразительных средствах, в неистовстве красок, деформации изображения и безостановочном («пьяном») движении камеры, безусловно, налицо3. Но всё равно не оставляет чувство, что для него «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» послужили не то разминкой, не то отдохновением после более глобальных и изощрённых произведений.
__________
1 – Он пытался убедить Лэйлу Набулси, правообладателя и давнюю подругу Томпсона, в том, что экранизацию следует осуществить средствами анимации.
2 – «Make a beast of oneself» – идиоматическое выражение, которое, наверно, можно перевести и так: ‘уподоблять себя в поведении зверю, животному’.
3 – Что, видимо, обусловило сдержанный приём зрителями ленты, при бюджете в $18,5 млн. собравшей $10,56 млн., зато вскоре ставшей «культовой».
Евгений Нефёдов
http://www.world-art.ru/cinema/cinema.php?id=5432
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Суббота, 10.10.2015, 09:49 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Страх и ненависть в Лас-Вегасе / Fear and Loathing in Las Vegas
... Два отпетых наркомана - журналист и адвокат - отправляются на машине в Лас-Вегас. А, может быть, они до Лас-Вегаса и не доехали. А им просто померещились автогонки по пыльной пустыне и конгресс борцов с наркоманией в шикарном отеле "Фламинго". А может быть, они, вообще, никуда не выезжали.
И никакие они не адвокат с журналистом, а просто вошедшие в пике обожатели "травок", "таблеток", "кислоты" и прочего "улёта"...
Беззаветные поклонники тусовок и "продвинутых" фильмов о наркоманах уже объявили фильм Терри Гилиама "Страх и ненависть в Лас-Вегасе" "самым психоделическим и безумным "роуд-муви в истории мирового кино".
Российский журнал "Premiere", к примеру, оценил картину самым высшим баллом. Увы, автор этих строк подобных восторгов не разделяет. Бесспорно, Терри Гилиам талантлив, и его причудливые философские картины "Бразилия" и "Король-рыбак" - яркие образцы авторского киноискусства. Однако "Страх и ненависть..." картина, что называется, на специфического любителя. Ей Богу, не каждый зритель сможет два часа подряд смотреть на довольно монотонно поданные симптомы наркотического угара двух придурков. Пусть даже одного из них классно изображает Джонни Депп ("Плакса", "Дон Жуан Де Марко"). Конечно, время от времени режиссер может позабавить аудиторию наркотическими видениями (летучие мыши, динозавры). Но в целом (если конечно, смотреть фильм на трезвую голову) уже через полчаса после начала действия испытываешь непомерную скуку. Что же касается поклонников Кэмерон Диас ("Маска", "Кое-что о Мэри") и Элен Баркин ("Море любви"), то хочу их предупредить: у обеих картин в ленте Т.Гилиама роли очень небольшие, рассчитанные буквально на несколько минут экранного действия. А в остальное время придется опять-таки следить за не бредовыми наркотическими выкрутасами главных персонажей. Впрочем, если авторы фильма хотели внести свой вклад в борьбу против наркотиков, то им это удалось...
Александр Федоров
http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/hollywood/17508/annot/
|
| |
| |
| Татьяна_Таянова | Дата: Суббота, 10.10.2015, 09:51 | Сообщение # 5 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
| Нет ничего более далекого от меня, чем тема наркотиков. Когда впервые увидела этот фильм (спустя года 3-4 после выхода), прочла его поверхностно, только отторжением и неприязнью. Увидела лишь расчеловечивание человека, бесцельно бурлящий юмор, искрометно и забавно фонтанирующую блевотину, кучу экзистенциального мусора, который, как ему и положено, не стремится ни к какому общему знаменателю, выводу или выходу, да и вообще ни к чему не стремится, ни к чему и ни к кому…
Спустя какое-то время я познакомилась с творчеством Томпсона, с творчеством и с фигурой. И меня фигура эта цапнула, и биографией, и смертью, и творчеством, вернее, даже не самим творчеством, а отношением к нему. Долго объяснять, но уверена почему-то, что в его личность влюблены те, кому не хватает свободы, те, кто знает, как без нее жить, знает и может. Томпсон для таких что-то вроде звезды сияющей, недостижимой, но в свете ее легко, и зов ее оживляющий, «не потому, что от Нее светло, а потому, что с Ней не надо света»… хотя, всё, конечно, не столь романтично и радужно, особенно если поклонник Хантера сидит где-нибудь в уютном офисном рабстве на большой зарплате с расчерченными по годам перспективами впереди.
Что я думаю сейчас? Думаю, а не чувствую, так как фильм пересмотренный спустя большой промежуток времени, снова не смог заставить себя почувствовать. Я думаю, что наркотики здесь - столь же очевидная метафора истины, как вино в поэзии Омара Хайяма. И тот, кто ее взыскует, для большинства примерно-трезвых есть пьяный неадекват, сумасшедший, преступник, на которого дурь нашла. И кто особо будет разбираться, дурь то на самом деле, юродство или передозировка истиной…
Ты с душою расстанешься скоро, поверь.
Ждет за темной завесою тайная дверь.
Пей вино! Ибо ты - неизвестно откуда.
Веселись! Неизвестно - куда же теперь?
Когда плачут весной облака - не грусти.
Прикажи себе чашу вина принести.
Травка эта, которая радует взоры,
Завтра будет из нашего праха расти.
Да… Философа Истина всегда веселит, как и вино. Смерть, как видно, тоже. Фильмы Гиллиама на этом веселии собаку съели, а уж книга Томпсона-то как минимум двух… неизвестной психоделической породы.
Герои фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», которые чем-то напомнили мне невменяемую парочку тоже добывателей истины из «Бойцовского клуба», используют психоделики, чтобы быть не просто веселыми, но, как ни странно, чтобы остаться живыми. Чтобы мертвое не очень доставало своей скучной, оголтелой, надоедливой правотой. Чтобы самые страшные наркотики – иллюзии сытого покоя, комфорта, наркоз наносного благополучия и благочестия, правильные питье и еда, правильные теории и мысли не убили свободу жизни и свободу их развеселой тоски.
Наркотики в фильме – еще и метафора свободного писательства, свободной жизни, такой, которой захлебываются, такой, которая, как студеная вода из ключа, ломит зубы. Не теплую же пить! Ни один творец, ни один бунтарь, ни один революционер духа не жил по принципу не навреди. И вредил, вредил, конечно, в основном себе.
Всем, кому не нравится это кино, хочу сказать, что мир в нем искажен вовсе не томпсановскими наркотиками. Он страшен до невозможности, потому что его обитателей ведет по жизни не страсть, не азарт, не талант (пусть даже талант саморазрушения, как у Томпсона), а сытость, покой, амбиции и деньги. Тоска и протест, отвращение и гнев, которые потоками «страха и ненависти» льются из фильма, выше, живее, благодатнее, гуще их. Правда, они много ниже любви, которая просто любит, а не сводит счеты, вываливая миру список претензий в темпе головокружительной гонки за какой-то там американской мечтой...
P.S.1 Только вот о чем мечтает Америка? Особенно сегодня…
P.S.2 Если вы поклонник БГ, поделюсь с вами еще одной ассоциаций к этому фильму – наркотический трип отшельника и анахорета в поисках то ли себя, то ли истины в чужеродном (то бишь отчаянно неродном) быту:
Мы съехали с Макдугал в середине зимы.
Моя подруга из Тольятти, я сам из Костромы.
Мы бы дожили до лета, а там секир-башка,
Но в кокаине было восемь к трем зубного порошка.
Пришлось нам двигать через люк
При свете косяка.
Она решила ехать в Мекку. Я сказал: Пока.
Не помню, как это случилось, чей ветер дул мне в рот,
Я шел по следу Кастанеды - попал в торговый флот,
Где все матросы носят юбки, у юнги нож во рту,
И тут мы встали под погрузку в Улан-Баторском порту.
Я сразу кинулся в дацан - хочу уйти в ритрит,
А мне навстречу Лагерфельд,
Гляжу - а мы на Оксфорд-стрит.
Со мной наш боцман Паша, вот, кто держит фасон.
На нем пиджак от Ямамото и штаны Ком Де Гарсон.
И тут вбегает эта женщина с картины Моне,
Кричит: у нас четыре третьих быстро едем все ко мне.
У них нет денег на такси, пришлось продать пальто,
Клянусь, такого в Костроме еще не видел никто.
Вначале было весело, потом спустился сплин,
Когда мы слизывали слизь у этих ящериц со спин.
В квартире не было прохода от языческих святынь,
Я перевел все песни Цоя с урду на латынь.
Когда я допил все, что было у них меж оконных рам,
Я сел на первый сабвэй в Тируванантапурам.
И вот мы мчимся по пустыне, поезд блеет и скрипит,
И нас везет по тусклым звездам старый блюзмен-транвестит.
Кругом творится черте что - то дальше, то вблизи -
То ли пляски сталеваров, то ли женский бой в грязи.
Когда со мной случился двадцать пятый нервный срыв,
Я бросил ноги в Катманду через Большой Барьерный Риф.
И вот я семь недель не брился, восемь суток ел грибы,
Я стал похож на человека героической судьбы.
Шаманы с докторами спорят, как я мог остаться жив,
Но я выучил суахили и сменил культурный миф.
Когда в село войдут пришельцы, я их брошу в тюрьму.
Нам русским за границей иностранцы ни к чему.
|
| |
| |
|
