|
"МУЖСКОЕ-ЖЕНСКОЕ" 1966
| |
| Ольга_Подопригора | Дата: Пятница, 03.12.2010, 21:07 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| Решила я в честь юбилея одного отличного Режиссёра отметить его День рождения просмотром фильма. Тем более, что на этой неделе на канале «Культура» идёт ретроспектива фильмов Мастера, а его самого зовут Жан-Люк Годар! Я выбрала «МУЖСКОЕ – ЖЕНСКОЕ»! И не прогадала! Это фильм, который вызывает бурю эмоций, заставляет мозги включиться и думать, переваривать всё, что происходит на экране, что говорится. Здесь, действительно, раскрывается мужское и женское. Всего 100 минут ... а какой эффект!
«МУЖСКОЕ-ЖЕНСКОЕ» (фр. Masculin, féminin: 15 faits précis) 1966, Франция-Швеция, 104 минуты
— фильм Жана-Люка Годара по произведениям Ги де Мопассана
  
  
  
Поль встречает в кафе Мадлен, между ними завязывается разговор — странный и внешне отвлеченный, как всегда бывает у Годара. Поль пишет стихи, увлекается левыми идеями, он интеллектуал и герой своего времени, поэтому остается в меньшинстве. Он только что отслужил в армии и воспринимает гражданку немного свысока. Это «женская», то есть уютная конформистская жизнь, где занимаются шопингом, строят карьеру поп-певицы и хотят походить на персонажей рекламы. Для Поля, а вместе с ним и Годара «мужская» жизнь — это протест, революция, раздражение несогласного одиночки против общественного согласия. В одном из своих самых социально заостренных фильмов Годар диагностирует растерянность, с которой поколение студенческой революции двигалось к своему взрослению. И неслучайно для многих его лучших представителей ответом на проклятые вопросы стала ранняя смерть…
Съёмочная группа
Режиссёр: Жан-Люк Годар
Продюсер: Анатоль Доман
Авторы сценария: Жан-Люк Годар, Ги де Мопассан (рассказы)
Оператор: Уилли Карэнт
Монтаж: Анье Гийемо
Композитор: Жан-Жак Дебу
В ролях
Жан-Пьер Лео — Поль
Шанталь Гойя — Мадлен
Марлен Жобер — Элизабет
Мишель Дебор — Робер
Катрин-Изабель Дюпорт — Катрин-Изабель
Эва-Бритт Страндберг - женщина в фильме
Биргер Мальмстен - мужчина в фильме
Ив Афонсо - самоубийца
Анри Атталь
Бриджит Бардо - актриса
Награды
1966 - Берлинский кинофестиваль
Почетное упоминание (Награда Интерфильма) - Жан-Люк Годар
Жан-Пьер Лео — Серебряный медведь за лучшую мужскую роль
Лучший фильм для молодежи - Жан-Люк Годар
Смотрите фильм
http://vk.com/video16654766_163023481
|
| |
| |
| Маша_Проскурина | Дата: Воскресенье, 26.01.2014, 14:52 | Сообщение # 2 |
Группа: Друзья
Сообщений: 139
Статус: Offline
| "Этот фильм мог бы называться "Дети Маркса и Кока-колы". Кто захочет, тот поймет"
"Мужское-женское" - несомненно, одна из лучших работ Годара. Именно здесь в полной мере представлен неповторимый и противоречивый стиль великого режиссера. 15 точных фактов рассказывают о мужском и женском, о черном и белом, о совершенно разных сторонах одного целого. Это фильм обо всем, тот самый тотальный фильм, который каждый из нас носит в себе. Во всяком случае, таким он оказался для поколения молодых французов, чьи идеи и чувства так ярко показаны в этом фильме.
|
| |
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Воскресенье, 18.05.2014, 07:39 | Сообщение # 3 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3279
Статус: Offline
| 23 мая 2014 года
Киноклуб «Ностальгия» представляет
фильм №17 (33; 356) сезона 2013-2014
«МУЖСКОЕ-ЖЕНСКОЕ»
режиссёр Жан-Люк Годар, Франция-Швеция
***
О фильме «МУЖСКОЕ-ЖЕНСКОЕ» посетители сайта http://www.kinopoisk.ru/film/26501/
***
Этот фильм мог называться «Мы дети Маркса и Кока- колы», согласитесь, гремучая смесь.
***
Фильм никак не развлекательный, рассчитан на интеллектуальный просмотр и на всех, кто интересуется творчеством Годара.
***
Смотреть стоит, если вы влюблены в кинематографичность, если вы готовы слышать философские рассуждения из уст героя (да, и героини тоже), если вам симпатичны взгляды французской молодежи 60-ых, если в вас есть мужское и женское. А оно в вас, несомненно, есть, потому приятного просмотра.
***
Как по мне, картина будет одинаково интересной как представителям мужского пола, так и женского. Мужчины назовут этот фильм Годара драмой, женщины — мелодрамой. И ведь действительно, Мужское/Женское…
***
Этот фильм закручивает, гипнотизирует, впитывает в себя душу зрителя. Я его отношу к тем картинам, которые стоит пересматривать каждые 10 лет, чтобы понять, что изменилось в самом себе.
***
Традиционный для Годара фильм, в котором сюжет имеет сугубо утилитарное значение. Режиссер дает зрителю в полной мере попытаться понять непоседливую и интеллектуальную натуру молодого бунтаря. Нередко его социальные позиции перемешаны с сексуальными фантазиями, но похоже Годар именно эти аспекты и стремился показать.
***
В фильме много остроумия, даже сарказма — но не словесного, а сценического. Мужчина говорит о женщине, и она слушает, пусть неохотно. Мужчина заговаривает о революции, и женщина отворачивается, чтобы помыть посуду. Мадлен постоянно поправляет идеальную прическу и смотрится в зеркало. Поль налету ловит сигареты ртом. Фильм похож на паззл и головоломку одновременно: не потрясает, но увлекает каждым эпизодом, и мы вслушиваемся во всякое предложение, пытаясь разгадать таинственный смысл — хотя бы потому, что знаем наверняка: он там есть.
***
В наше время, отравленное коммерческим духом глютаматного голливудского фэнтэзи с перенасыщенными, но пустыми сюжетами, с оцифрованной, но бездушной музыкой и фотошопными, но безжизненными интерьерами, как-то по особенному трогательно смотрится камерное черно-белое «интеллектуальное кино» французской «новой волны» 60-х.
Фильм Жан-Люка Годара «Мужское-женское» о поколении молодых французов, пытающихся разобраться со своими мироощущениями и определить свое место и время, наполнен ароматом крепких сигарет и кофе в дешёвых (тогда ещё) парижских забегаловках.
Его герои влюбляются, но не стараются подчинить; воюют с буржуазными ценностями, но при этом наслаждаются их благами; рассуждают о преимуществах социализма, но при этом не брезгуют использовать коммунистическую «Фигаро» в качестве туалетной бумаги. На главный вопрос бытия о существовании Бога безпафосно и честно отвечают: «поживём — увидим»… И пытаются прожить свою жизнь так, словно снимают идеальное кино о самих себе.
Мы же окунаемся в атмосферу нетуристического Парижа и испытываем легкую ностальгию по наполненному духом свободы времени, в котором не жили и «городу любви», очарование которого существует только в нашем представлении о нем.
***
«Мужское-женское» — без преувеличения лучший фильм Годара. Нет, правда — присмотритесь к нему повнимательней. Идеальная режиссерская и операторская работа вкупе с талантливой игрой молодых французов — Лео, Гойя и др. действительно бередят киноманское сознание. «Мужское-женское» — это портрет всего общества 60-х и одновременно исповедь молодых современников режиссера. В фильме нет четкой структуры. То, что мы слышим в названии… 15 точных событий… обманывает нас — в любую секунду Годар может порезать ножницами неугодный ему эпизод или напротив растягивать понравившийся момент до потери пульса. Поэтому тем, кто не знаком с творчеством Жан-Люка — картину лучше не смотреть. Я бы посоветовал ознакомиться с другими более ранними работами этого режиссера и уже потом вернуться к «Мужскому-женскому».
Обрывки фраз, ироничные «годаровские» титры, бешеный стиль (до ряби в глазах), незамысловатые песенки Гойя, эти герои, их взгляды, взгляды на жизнь… на вещи… Мир «Мужского-женского» притягивает к себе. Хочется смотреть и хочется слушать, хочется думать и понимать… Фильм под знаком «анти» — антикапиталистический, антибуржуазный и даже в какой-то степени антикинематографичный. Несмотря на потрясающую работу оператора и имя Б. Бардо в титрах — этот фильм больше похож на документальную хронику, слепок с эпохи… Лео — это мужское. А Мужское — это движимое разумом, лихорадочное, знающее что, но не знающее как, живущее в своей формации… Гойя — это женское. А Женское — это что-то недалекое, буржуазное, живущее одним днем, движимое только собой… А смысл фильма в одной лишь фразе — «Купите нам телевизор и холодильник, но освободите нас от свободы». Это краеугольный камень годаровского шедевра.
Фильм мог бы называться «Дети Маркса и Кока-колы».. Мог бы, мог бы… Интересно другое — как получилось, что одни «дети» мирно потягивали «Кока-колу», в то время как другие зачитывались трудами Маркса (?) Кто или что закладывает все это в них, не слишком ли простое деление — мужское и женское… Женщины играют большую роль в жизни Америки… Америка рано или поздно захлебнется в своем буржуйском мусоре… А вывод прост — надо развиваться, нельзя ограничивать себя «Титулом мисс 19 лет» и 6-ой строчкой в японском хит-параде. Пора научиться жить, говорит Годар…
Запомнилась сцена в кинотеатре — слова Поля: «Изображение было плохое, а Мэрилин Монро казалась ужасно постаревшей»… Герои «Мужского-женского» ждали своего всеобъемлющего фильма (фильма о них и для них) и, видимо, сей фильм Годара и стал для них тем самым — всеобъемлющим. Годар сотворил шедевр из ничего — без сюжета, но с четко выраженной идеей. Он снял свой лучший фильм.
10 из 10
***
Подлинного художника, помимо необычайной чувствительности существующей эпохи, неизменно отличает способность по-настоящему вникать в суть размеренного течения жизни и видеть всю его подноготную. Выдающиеся личности, будь то физики, скульптуры или политики, всегда, прежде всего, умели не просто идти в ногу со временем, но опережать его, предлагая вместо консервативных, избитых и, кстати говоря, уже не работающих методов свои собственные, свежие и актуальные, кои обществом воспринимаются словно глоток свежего воздуха среди вопиющего зловония. Они не просто смотрят в будущее, они живут им; они же его в какой-то мере и создают.
Сейчас уже кажется невероятным тот факт, что годаровское «Мужское-женское», которое, казалось бы, мало имеет отношение к чему-то остро-политическому, датируется 1966-м; и спустя лишь каких-то два года на знойный майский Париж обрушится ни больше ни меньше революционная буря, что впоследствии изменит ход новейшей истории. Уже значительно позже, в 2003-м, Бертолуччи снимет пронизанную ностальгическим духом картину «Мечтатели» о небезызвестных событиях, снабдив ее социально-сексуальным подтекстом. У Годара же, в 66-м, тот же Париж — там уже говорят в открытую о сексе, контрацепции и абортах, пусть даже и иногда смущенно-кокетливо потупив взор; похабные шуточки кажутся не очередными попытками показаться самоуверенным и развязным, а чем-то вполне обыкновенным и даже уместным; и обжимания в кинотеатре под вялотекущую эротику становятся скорее правилом, чем его исключением.
«Мужское-женское» невыразимо и неуловимо метко передало революционные настроения всего мира, что увяз тогда в сексуальном переосмыслении традиционных основ и стремительно подхватил идею равенства полов и свободы самовыражения. Где-то вдалеке уже виднеется американское «лето любви» и вседозволенности, еще будет расцвет культуры хиппи, еще будет выкрикиваться немало лозунгов на наболевшие темы… Ну а пока, в Париже, в газетах уже пишут о Бобе Дилане и Токинском инциденте, уже расписываются в отторжении авторитарных методов обращения с наиболее дерзкими представителями «мира искусства и писательства», а общественный резонанс мало-помалу набирает свои неумолимые размашистые обороты. Не случайно, что режиссер выбрал именно молодое поколение, чтобы отразить в точности все мельчайшие детали общественных перемен, передать тончайшие нюансы, что неожиданно переходят в рубящие контрасты. И главное название то, что могло быть: «Поколение Маркса и Кока-колы» — тут происходит синтез понятий и одновременно их расчленение: Мужское: Маркс — Женское: Кока-кола, невозможно одно без другого, и эта формула — своеобразный инь-янь, взаимодополняющий и самодостаточный. Интересно, что лозунг про «generation» принадлежит компании Pepsi, то есть в данном случае это лишь фигура речи, и совершенно неважно, какой из двух конкурирующих лейблов будет красоваться на порванных и горящих майках. Важно то, что в головах и сердцах.
М У Ж С К О Е — «реакционер» безусловный, интроверт, с богемно-небрежным образом жизни, с вечно задумчиво поджатыми губами и взглядом исподлобья; с невольно нарочитой беспечностью относящийся к смерти. Оно свободно от той насквозь фальшивой и бездушной буржуазии, что запирает свое чадо в своих необъятных безвкусных апартаментах, что стала уже скорее неким ругательным пережитком, так и жаждущим, казалось бы, поскорее быть свергнутым. Оно и вдохновенный мечтатель, и жестокий циник. Тем не менее, образ этот не лишен маргинального декаданса, и именно поэтому на протяжении всего фильма сквозит идея обреченности, выраженная в абсурдных самоубийствах. Движение жизни превратит их нонконформистские идеалы в то сурово «марксистское», что потом возглавит движущую силу студенческой революции 68-ого против устаревшей системы.
Ж Е Н С К О Е — бесспорное детище общества потребления, причем американизированное до мозга костей; экстраверт. Постоянно вертится у зеркала, причесывается, красится, что-то медленно и красиво пережевывает и размышляет о прекрасном — то есть обо всем вышеперечисленном: своей красоте, еде, косметике и предстоящей славе. Нельзя сказать, что Годар представляет этот образ как что-то беспросветно тупое; нет, просто ему, женскому, скучны все беспредметные разговоры о политике и идейности, ответом на это лишь равнодушное «Да»; оно читает только то, что интересно и захватывающе. Оно с радостью бросает малоувлекательный учебный труд, даже если он дается легко, погружается в водоворот развлечений и сладострастного достижения материальных ценностей. Оно та же богема, только с другой стороны, такая же упадническая в своей сущности и, кажется, даже обреченная в большей степени; однако и более действенная, уверенная в себе. Парадокс конца 20 века — века массовой культуры.
Ни у тех, ни у других нет будущего. Но Годар оставляет надежду в виде потенциального предстоящего поколения.
Нельзя не отметить, что в картине два противопоставления отнюдь не относятся к серой массе толпы; режиссер наделяет их яркими индивидуальностями и не разделяет на плохое и хорошее. Женщина остается женщиной, мужчина мужчиной — так, в принципе, и было на протяжении многих веков — не зря же за основу были взяты новеллы Мопассана, которому уж точно ничего не было известно о заклепках и фастфуде. Нет ничего возмутительного в гендерных различиях, и, как ни парадоксально, фильм вовсе не об этом.
Годар тонко подшутил над зрителем, сообщив оригинальное название лишь к концу и предварительно заменив его на ординарное «М и Ж», тем самым настраивая на просмотр рядовой лавстори. Нет в картине никакой любви в том духовно-возвышенном видении, что присуще общественным стереотипам. Да и сами отношения идут лишь малозаметным фоном, обнажая «15 точных событий» о социальных и политических аспектах того времени. Калейдоскоп сцен сменяется созидательными искренними диалогами, что обречены разбиться о стену непонимания и нежелания понимать, и стежок за стежком вышивается монументальное эпохальное полотно, в импрессионистической манере запечатлевая мимолетные мгновения под звуки одиноких выстрелов.
***
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 23.05.2014, 06:44 | Сообщение # 4 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| МУЖСКОЕ-ЖЕНСКОЕ
Экзистенциальная драма
Своей предшествующей лентой «Безумный Пьеро» выдающийся киноэкспериментатор Жан-Люк Годар как бы простился с первым периодом творчества, зарифмовав эту картину с прославленным дебютом «На последнем дыхании». А вот его одиннадцатый по счёту фильм «Мужское-женское» открывает новый этап — с одной стороны, дальнейшего разрушения и затем уже избавления от классически ясного, стройного, логичного, последовательного сюжета как изложения событий, что сопровождается соответственно и самой деструкцией прежнего киноязыка. А с другой — процесса всё большей политизации (скорее, анархизации) художественной деятельности, превращения её в средство сиюминутной борьбы против буржуазии. Но в ленте «Мужское-женское» ещё сохраняется намёк на фабулу, которая вроде бы позаимствована в новеллах Ги де Мопассана, однако изменена до неузнаваемости.
Всё сводится, в общем-то, к простой и банальной формуле: парень встретил девушку. Молодой журналист Поль, недавно демобилизовавшийся из армии, познакомился с несколько легкомысленной парижанкой Мадлен, которая мечтает стать певицей (кстати, Шанталь Гойя, исполнившая её роль, тогда как раз начинала свою карьеру на эстраде). А вокруг этого режиссёр сплетает разнообразную вязь мгновенных наблюдений, репортажно схваченных моментов из жизни Парижа и в целом Франции в канун 1966 года, что представлено им в виде пятнадцати главок-виньеток, которые, согласно подзаголовку, выданы за «15 точных фактов».
Сейчас ретроспективно понимаешь, что Годар потрясающе, почти непроизвольно, на уровне интуиции уловил дух того времени, настроения поколения «детей Маркса и Кока-Колы», которые жили в смутно ощущаемом состоянии «перед революцией», с надеждой и тревогой ожидая зреющего бунта, что может бесповоротно смести надоевшую систему власти. Своего рода «предголоски» будущей «Китаянки» уже присутствуют здесь, тоже подтверждая, что автор в собственной художественной практике оказался гораздо прозорливее и беспристрастнее, нежели в реальной действительности, а в какой-то степени, по некой иронии судьбы, даже предугадал бесплодность и безрассудность студенческих волнений мая 1968 года.
В свою очередь, отголоски этих поисков и предчувствий Жан-Люка Годара в 1966 году можно потом обнаружить в целом ряде картин периода «после революции». Наиболее явно — в фильме «Последнее танго в Париже» (где также играл Жан-Пьер Лео, кстати, получивший премию за роль в ленте «Мужское-женское» на кинофестивале в Западном Берлине), а опосредованно, например, в работах Душана Макавеева и вообще — в произведениях «далеко от революции» (картины французской «новейшей волны» 80-х годов, в частности, режиссёра Леоса Каракса).
Сергей Кудрявцев
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/889830/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 23.05.2014, 06:45 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Двери. «Мужское — женское», режиссер Жан-Люк Годар
Искусство кино №8, август 2006
Кафе. За столиком Поль (Жан-Пьер Лео) сочиняет поэтичный и несколько запутанный текст. Пишет преимущественно об одиночестве. Время от времени раздраженно покрикивает на всех, кто забывает закрыть дверь.
Входит Мадлен, эффектная юная брюнетка. Садится, прихорашивается, листает журнал. Завязывается диалог, иногда перебиваемый настырным: «Двери!» Собеседник девушки остается за кадром, мы видим только реакции Мадлен. Припоминают общих знакомых, речь заходит о трудоустройстве, парень ставит все более сложные вопросы. Это не разговор, а интервью — форма общения с «женским», которую потом то и дело будут выбирать Поль и его друзья. Кое-что выясняется и про Поля: демобилизованный, сыплет сентенциями («военная дисциплина и финансы имеют одинаковую логику»), очевидно, левак по убеждениям.
Беседуют довольно долго. Когда камера наконец на мгновение соединяет собеседников в одном кадре, прихватив еще интерьер, — контрастом на заднем плане вспыхивает ссора.
Ссорится чета; и муж, и жена старше главных героев. Ссорятся брутально, с бранью. Он обзывает жену шлюхой, забирает ребенка и идет прочь. Женщина выхватывает пистолет, Поль удивленно выкрикивает: «Двери!» Раздается выстрел, муж, неловко взмахнув руками, падает на тротуар. Жена бросает оружие. Ее побег или арест мы не видим.
Кафе в ранних фильмах Годара и, в частности, в «Мужском — женском» — важное пространство. Территория Мадлен, Поля, их друзей. Именно тут они пестуют свои желания и свой интеллект, флиртуют и обсуждают кино, влюбляются и бранятся. По преимуществу здесь они контактируют с социумом, про который столь много дискутируют. Волей режиссера любая забегаловка превращается в спонтанный мини-форум, где говорят про политику, экономику, историю, социальное неравенство, читают порнографические отрывки, учат роли (довольно неожиданный эпизод с Брижит Бардо, которая играет саму себя). Однако еще более значимый, можно сказать, фатальный пространственный элемент в «Мужском — женском» — двери. Они являются обрамлением истории и в то же время — орудием: пропускают выстрел и в финале приводят к гибели Поля.
Выстрел — это нарушение закономерности, причем в самом начале. Будет еще три смерти — то ли суициды, то ли роковые случайности, в той или иной мере касающиеся главных героев. А у этого, первого убийства нет никаких фабульных последствий, по крайней мере, они располагаются за рамками сценария. Далее сюжет развивается, словно ничего не произошло.
Между тем эта дикая и одновременно комичная сцена и не должна иметь последствий.
Ведь это одно из видений, одна из экранных галлюцинаций, которыми богат кинематограф Годара 1960-х, — условный остраняющий акт. Так же, за кадром, сжигает себя противник войны во Вьетнаме, так бьет себя ножом в живот случайный сорвиголова, передумав нападать на замечтавшегося Поля. Очевидно, Годару с самого начала важно было вывести из игры семью — не конкретных супругов, а институт как таковой. История Поля и Мадлен явно контрастирует с образами рассорившейся четы. Впрочем, она закончится так же плохо. Протагонист тоже умрет и вновь за дверьми (неосторожный шаг Поля в недостроенном доме) — герой уже в который раз проиграет, как в «На последнем дыхании», «Безумном Пьеро», в фильме «Имя: Кармен».
Однако тогда бы хватило и одного нажатия на курок. А выстрел становится лейтмотивом ленты. Под звук выстрела идут многочисленные титры, которые разделяют либо комментируют эпизоды картины. Звук, что интересно, подчеркнуто стилизованный, будто в вестернах. Такой ироничный огнестрельный пунктир. А выстрел как действие показан лишь единожды, в завязке фильма, в начале отношений Мадлен и Поля. Стартовый сигнал их чувств — и их вероятный финал. Пистолет появляется еще в сцене в метро, уже как инструмент потаенной садомазохистской игры между белой женщиной и двумя чернокожими, которые говорят про классический джаз Чарли Паркера и Билли Холидей как про антирасистский манифест. В этот раз Поль вовремя обращает внимание на оголенный ствол, но получает окрик от женщины: «Чего уставился!» Вновь угрозу источает «женское».
Или, точнее, социальное/массовое.
Ведь «мужское» здесь настолько же личностно, насколько «женское» социально, а для Поля личностное значит революционное. Мадлен с ее песенками, карнизами для гардин и общеприемлемым лицом на рекламе «Кока-колы» и есть воплощение социально-зрелищного, или, точнее, спектакулярного, в том значении, как это понимал Ги Дебор, постулируя тезисы «общества спектакля»1. Бесконечные вопросы, которые не устает задавать Поль — о зарплате и работе, о любви и счастье, мире и войне, о бытии, — не содержат в себе и намека на проклятие или вызов. Но сей колоссальный соцопрос требует реакции, поскольку именно тут спектакль дает сбой: десятки людей и авто бессмысленно мчатся по улицам, в то время как вопросы Поля звучат все более резким диссонансом к этому чересчур зрелищному движению.
Ответ — ультимативный, как выстрел. Уже вне кадра, невидимый и несчастный случай в пересказе Мадлен и ее подружки: двери, всего лишь неправильно выбранные двери. Не расправа, не самоубийство, а последняя, самая твердая попытка возобновить связь, подобную тире в названии фильма: короткую, острую, убийственную.
Революция так и не состоялась. Кофе остыл. Герой воспользовался другим выходом.
1 «Сосредоточивая в себе образ некоей возможной роли, звезда — эта зрелищная репрезентация живого человека — концентрирует, следовательно, эту усредненность в себе. Удел звезды — это специализация мнимого проживания жизни, она — это объект отождествления с мнимою поверхностной жизнью… Действующее лицо спекталя, выставленное на сцену в качестве звезды, — это противоположность индивида, враг индивида как в нем самом, так и в других. […] Ведь те замечательные люди, в которых персонифицируется система, становятся известными лишь для того, чтобы не быть самими собой, ибо они стали великими, опустившись ниже действительности ничтожнейшей индивидуальной жизни, и каждый из них это знает» (Д е б о р Ги. Общество спектакля. М., 2000, с.41-42).
Дмитрий Десятерик
http://kinoart.ru/ru/archive/2006/08/n8-article16
|
| |
| |
|
