| Андрей_Шемякин | Дата: Понедельник, 03.08.2015, 18:15 | Сообщение # 1 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 182
Статус: Offline
| Видимо, именно с Орсона Уэллса в американском кино начинается критика голливудской цензуры как институции, мешающей развитию авторского кино, и вторую картину бурного гения принято во всём противопоставлять первой, кроме качества их обеих. "Гражданин Кейн", стало быть, делался в ситуации абсолютной свободы, а "Великолепные Эмберсоны", напротив, идеальный пример едва ли не загубленного шедевра. Но если пересмотреть две первых ленты Уэллса друг за другом, выяснится интересная вещь. Режиссёр так же своевольно обращается с жанром эпического семейно-биографического фильма, имеющего массу аналогов в литературе 19-го -20-го веков, как в "Гражданине Кейне" - с жанром байопика, то есть жизнеописания знаменитого человека. Уэллс всё время "рвёт" повествование (особенно в первой половине ленты), и вместе с оператором Стэнли Кортезом, сменившем великого Грегга Толанда, постоянно разрушает иллюзию плавного течения жизни, которая должна была бы продолжиться в череде поколений, но не продолжается. И эти скачки во времени кажутся уже ничем не оправданным, кроме своеволия режиссёра, которое и пытались укротить продюсеры, настоявшие на частичном перемонтаже ленты, чем Уэллс, естественно, заниматься отказался. Именно с "Эмберсонов", заметил Андре Базен, в своей знаменитой статье "Личность эпохи Возрождения в Америке ХХ века", берёт начало нарастающее возмущение американского истеблишмента вызывающими работами режиссёра, удивительным образом соединившего историческую стилизацию и её сиюминутную "деконструкцию". Эпоха несет в себе определенные ритмы, стиль общения, костюмы и прочее, располагающее к плавному образу жизни. Но этому добровольно- принудительному спокойствию противоречит самоощущение главных героев: они более-менее послушны в вопросах семьи и брака, - до поры, до времени, но вместе с тем чувствуют неуверенность в правильности своих поступков. Жизнь внутренне катастрофична, хотя сама ещё этого о себе не знает. И это подчёркнуто постоянным приёмом: внезапно по ходу диалога герои вдруг оказываются в "голом" кадре, без всякого фона, -сегодня бы сказали, на телевизионном жаргоне, что Уэллс снимает их на хромакее. По этой обобщающей формуле, открытой, думаю, именно Уэллсом, будет сделано немыслимое множество картин, вплоть до ленты Бергмана "Фанни и Александр", экраннных переложений книг Генри Джеймса Йэном Софтли и Джеймсом Айвори, и даже "Утомлённых солнцем-1" Никиты Михалкова. На уровне фабулы же картина загадочно проста: герои хотят наладить свою жизнь, и всё для этого приготовлено, но представления о мере согласия с общепринятыми установлениями одних персонажей кардинально противоречат мнению других - о том, как следует поступать другим, не себе. Традиция оказывается разрушительной. И в этом скрыто катастрофическом мире (его катастрофичность осознаётся благодаря тому, что психологические коллизии воплощены с такой визуальной экспрессией, что заставляют вспомнить о Гриффите, но и - в какой-то момент - об Альфавиле Годара) есть только одна константа: желание одного из персонажей (сыгранного Джозефом Коттеном)...жениться на той, кого любит - чуть ли не целый век. Конечно, по сравнению с феерической свободой "Гражданина Кейна" "Эмберсоны" более сдержанны. Но во внутреннем действии тоже угадывается бешеный темперамент гения. "Старые времена прошли, есть только новые времена", -говорится в фильме. И это противоречит как эпическому миру фильмов Джона Форда, так и жанровой деконструкции Олтмена. Зато именно этот фильм Уэллса обнаруживает сходство, например, с "Барри Линдоном"(1975) Стэнли Кубрика. В том числе и благодаря динамическим композициям и, конечно, глубинным мизансценам, нарастающим по ходу картины, которых в экранизации Уэллса всё-таки существенно меньше, чем показалось в своё время Андре Базену. Не будем торопить события, всё впереди. В конце концов, себя самого в финале Орсон Уэллс всё-таки анонсировал, - значит, хоть и считал, что если бы её не кромсали, она была бы лучше "Кейна", от второй своей ленты не отказался. Ещё чего.
|
| |
| |
