"СКВОЗЬ ТУСКЛОЕ СТЕКЛО" 1961
| |
Александр_Люлюшин | Дата: Четверг, 10.07.2014, 16:29 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3282
Статус: Offline
| Первая часть трилогии гениального шведского режиссёра о «молчании Бога». Экзистенциальная драма, название к-ой автор позаимствовал из 13-й главы послания святого апостола Павла к коринфянам: «Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу». Фильм-размышление о том, что «поиск Бога или истины невозможен прежде, чем человек не понял самого себя, других людей и жизнь вокруг, пока не причастился данной ему реальности, не осознал высшее предназначение своего пребывания на этом свете».
«СКВОЗЬ ТУСКЛОЕ СТЕКЛО» («Как в зеркале»; швед. Såsom i en spegel) 1961, Швеция, 91 минута — первая часть «трилогии веры» Ингмара Бергмана, в к-ую также входят «Причастие» и «Молчание»
Только что вышедшая из психиатрической лечебницы девушка Карин отдыхает вместе со своим мужем Мартином, отцом Дэвидом — известным писателем и младшим братом Фредериком по прозвищу Минус, на небольшом островке. Карин страдает галлюцинациями и истерическими припадками – ей кажется, что её посещает Господь Бог…
Съёмочная группа
Режиссёр: Ингмар Бергман Сценарий: Ингмар Бергман Продюсер: Аллан Экелунд Оператор: Свен Нюквист Композитор: Эрик Нордгрен Художники: П.А. Лунгрен, Маго Монтаж: Улла Риге
В ролях
Харриет Андерссон — Карин Гуннар Бьёрнстранд — Давид Макс фон Сюдов — Мартин Ларс Пассгорд — Минус
Интересные факты
Название фильма «Сквозь тусклое стекло» происходит от философского высказывания святого апостола Павла в Первом послании к коринфянам, означающего неполноту нашего знания о Боге в этом мире.
Ингмар Бергман говорил, что в этом фильме он хотел «описать случай религиозной истерии или, если желаете, шизофрении с религиозными симптомами». Это было не просто желание «описать случай»; он хотел выразить мысль, что «любое божество, созданное людьми, непременно должно быть чудовищем. Двуликим чудовищем или, как говорит Карин, Паучьим богом» (так он пишет в своей книге «Картины»).
Режиссёр так отзывался об исполнительнице главной роли: «Самое поразительное, с какой совершенной музыкальностью Харриет Андерссон исполняет роль Карин. Непринуждённо, не спотыкаясь, она скользит из одной заданной ей реальности в другую. Её игра пронизана чистотой тональности и гениальностью».
Цитаты
Люди беззащитны как дети, которых выгнали в глухую ночь. Вокруг снуют совы, смотрят на тебя желтыми глазами. Ты постоянно слышишь какие-то звуки, вздохи, шелест, треск сухих деревьев. Всё затаилось. И только зубы волков...
Я так испугалась. Дверь открылась, но Бог оказался пауком. Он подобрался ко мне, и я увидела его лицо. Это было ужасное, каменное лицо. Он вскарабкался по мне и пытался проникнуть в меня, но я смогла отбиться. И тогда я увидела его глаза, они были спокойны и холодны. А когда он не смог проникнуть в меня, он пополз дальше по моей груди, по лицу, а потом спрыгнул на стену. Я видела Бога.
Награды
Берлинский кинофестиваль, 1962 год Победитель: Приз Международной Католической организации в области кино (OCIC) Номинация: Золотой Медведь
Оскар, 1962 год Победитель: Лучший фильм на иностранном языке — «Швеция»
Британская академия, 1963 год Номинация: Лучший фильм Номинация: Лучшая иностранная актриса (Харриет Андерссон)
Оскар, 1963 год Номинация: Лучший оригинальный сценарий
Смотрите трейлер и фильм
http://vk.com/video16654766_170890522 http://vk.com/video16654766_162308154
|
|
| |
Александр_Люлюшин | Дата: Воскресенье, 14.12.2014, 15:56 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3282
Статус: Offline
| 19 декабря 2014 года Киноклуб «Ностальгия» представляет фильм №17 (374) сезона 2014-2015 «СКВОЗЬ ТУСКЛОЕ СТЕКЛО» режиссёр Ингмар Бергман, Швеция
***
О фильме «СКВОЗЬ ТУСКЛОЕ СТЕКЛО» посетители сайта http://www.kinopoisk.ru/review/872068/
***
Блестящий фильм, фильм — наш современник, для вдумчивого просмотра. Рекомендую всем любителям серьезного кино.
***
«Сквозь тусклое стекло» начинает собой «трилогию веры» или (и я думаю это гораздо более удачное и меткое название) трилогию о «молчании Бога». В данном фильме достигли своего апогея, своей кульминационной точки главные темы творчества шведского мэтра — распад личности, крушение семьи, кризис веры. Как всегда, Бергман скрупулезно исследует психику и сущность человека. И несмотря на то, что он приходит к неутешительному выводу, что все люди — в общем то бездарные актеры, лицемеры и чувства их фальшивы и наиграны, швед верит, что в людях есть святость. И что рано или поздно настанет час откровения, когда с лиц спадут маски. Аскетичная манера съемки, камерность и театрализованность помогают зрителю не отвлекаться и сосредоточиться на самом важном и насущном.
***
Ингмар Бергман снял очень камерное кино всего с 4-мя актёрами, составившими идеальный ансамбль в котором режиссёр подобен дирижёру, посредством своего фильма, играющего на тонких струнах наших душ. Помимо блестящей актёрской игры, вызывающей эстетический экстаз, философское содержание картины запускает мыслительный процесс и заставляет о многом задуматься, проецируя мысли автора на свою жизнь. Это блюдо для киногурманов, безусловный шедевр.
***
«Сквозь мутное стекло» — фильм о том, что каждый из нас отражается в других одновременно искаженно и объективно, подобно тому, как наш собственный голос, записанный на пленку, кажется нам не таким, каким вы слышите его. И словно сквозь мутное стекло, мы видим себя в искаженном ракурсе. Так же и другие видят нас. Жизнь, как видно из фильма, не только в физическом движении, но и в душевном. Все важное, что происходит в фильме, происходит в душах его героев. Фильм об одиночестве каждого в небольшой и дружной семье, фильм о душе, уходящей от этого отчуждения в болезнь, как в спасение. И символом не только и не столько душевной болезни, сколько именно душевного холода, становится молчащий Бог-паук, тянущийся за героиней. Конечно, чтобы понять мои бесконечные восторги, фильм нужно посмотреть. Всем, кто ценит по-настоящему хорошее кино, очень рекомендую к просмотру.
***
Уединенное место, отрезанное от внешнего мира безбрежным морем, разбитая лодка, чахлая растительность, дом, старый и неприветливый. С первых же кадров становится понятно — что-то должно случиться. Что-то ужасное. Это типично бергмановский антураж — пустоты и одиночества, оторванности от мира. Все фильмы Бергмана в каком-то смысле автобиографичные, основанные на жизненном опыте. Сын лютеранского священника, он рос в строгой, доходящей до фанатизма религиозной обстановке. Такое детство отложило сильный отпечаток на все творчество Бергмана: темы одиночества, изоляции, человеческого и семейного неблагополучия, станут постоянными в его картинах. Тем более что по личному признанию режиссера он потерял веру в Бога в возрасте восьми лет.
Режиссер создает философскую притчу, приоткрывает дверь, за которой спрятана сокровенная тайна. Но эта тайна откроется далеко не всем и не сразу, а для кого-то и вовсе никогда. Бог молчит, а потому нам остается только терзаться догадками и искать ответы в собственной душе.
***
То дождливое лето теперь мне видится сквозь редкие разрывы в тумане памяти, которые играют обрывками далекой потускневшей картины. Влажный ленивый воздух обволакивал одинокие кусты каменистого берега, тяжелое стеклянное небо нависало над самыми верхушками тонких яблонь, серая земля сочилась водой, будто грязной кровью. Мы жили на острове, отколотом от мира черной пустыней моря, в старом деревянном доме с осыпавшейся побелкой и худой крышей. Окна были всегда открыты, отчего свежий бриз разгуливал в темных комнатах и пел плачущим скрипом рассохшихся досок. Те несколько холодных дней раскололи мою скудную биографию на пустую юность сухих надежд с половодьем половых стенаний и твердую зрелость, пропитанную единственной правдой, которая за многие годы так и осталась непогрешимой, разрезав душу незабвенной раной, терзающей меня и поныне.
Ржавый якорь прошлого провалился в ледяной мрак морских глубин, и мы вышли на сушу, почти позабыв горький вкус боли, с верой в спасение. Четыре человека, словно щепки разбитого корабля, хотели вновь стать семьей, оправиться от шторма судьбы, разбившего некогда живое счастье. Мне было 17 лет, и в моем теле пылали чувства, я исписывал десятки страниц глупыми пьесами, наливался похотью и стыдом, мечтал, страдал, ненавидел, стремился походить на отца, искал тепло и понимание в его взгляде, в его словах, наделся, что холод, пронизавший нас после смерти матери когда-нибудь пройдет, занавес молчания растает, и все вернется. Тогда ко мне прицепилось смешное прозвище Минус, которое точно подходило к моей несуразно высокой, тонкой, как хлыст, фигуре. Я был чистым ребенком среди людей, уже вытоптанных жизнью, оттого они только снисходительно улыбались моей серьезной игре во взрослого.
Сейчас уже не стыдно признаться, что я был влюблен в свою сестру Карин. Миниатюрная, в легком раздуваемом ветром платье, с детским лицом, на котором иногда, едва заметно проскальзывала давняя печаль. За девичьей нежностью, хрустальным смехом, трепетными губами чувствовался сухой колючий разлом внутри, в груди, терзавший сердце от каждого вдоха. Ночью желтые ленты луны падали на ее мраморный лоб, она пробуждалось в сомнамбулическом бреду и шла наверх, где ее ждали толпы страдальцев, отвернувшихся от Бога, ищущих его прощения, разрешения обратить греховные взоры на могущество творца. Она любила их, успокаивала, освещая верой воображаемую вселенную отвергнутых. Я готов был отдать все, чтобы укрыть милую Карин от мучений, но они звали ее с новой силой, и два черных солнца в глазах опять устремлялись в пропасть бесконечности. Под утро она возвращалась обратно, в хруст накрахмаленной юбки, в тонкую, в сетку кофту, ее алый рот светился озорством, и нельзя было поверить, что вчера в белом, как привидение, в заброшенной комнате исступленно, со вскриками причитала ни какая-то сумасшедшая, а эта смешливая хрупкая девушка.
С тех пор, как стало известно о психической болезни Карин, ее муж Мартин сделался ангелом — хранителем, оберегавшим ее слабое сознание, растерзанное бесконечными скачками между реальностью и иллюзией. Врачи, лекарства, палаты, терапии — он шел по ступеням горестей вместе с ней, терпел припадки, выносил безразличие, защищал от жестокости других и от самой себя. Бледный, с тяжелыми глазами, Мартин не был обуян страстью. Нет, дело в незримой цепи, приковавшей его замками ответственности и сострадания, врезавшейся в плоть непонятным чувством родства, которое, кажется, существовало всегда и лишь сейчас нашло ее, единственную и последнюю, достойную истинной человеческой преданности и жертвы собственной жизни. Мартин привез Карин после очередного обнадеживающего лечения в объятья семьи, чтобы дать ей согреться в уюте и заботе близких людей. Однако им неоткуда было взяться, ведь все мы были разрозненными одиночествами, закрепощенными в индивидуальных темницах личных переживаний.
Неумелыми, давно забывшими улыбку губами наш отец (мой и Карин) старался проявить радушие и внимание. Его усталые глаза замерли в одном мгновении, впитав трагедию прошлого. С тех пор он бежал, спасаясь от возвращения былых чувств. Из города в город, от людей, которые его знали, от детей, от памяти. Каким-то чудом он оказался с нами в одном месте. Но страх не покинул его, неясное сомнение осталось, словно старый ожог. Он не мог сбросить тяжелые засовы, разделившие его с миром, продолжая терпеть давно привычную боль. Я хотел, чтобы отец освободился, но сказать не мог, потому что всегда, даже когда сидел с ним за одним столом, казалось, видел его через утренний пар широкой реки. Ему было трудно жить с нами рядом, потому что и я, и Карин являли собой отражения прожитых дней. Одухотворенная жажда писать, кипучая лава страстей, сжигающая белые листы чернильными строками, — он видел во мне себя сквозь 30 лет: наивного и беспомощного, еще целого, без отколотой надежды и выжатой любви. Добрая и милая Карин, словно переродившийся портрет матери, терзала его взгляд потерянной нежностью, от которой невыносимо сквозило черным холодом безумия — креста, который отец нес при жизни жены и который остался в его дочери.
Когда холодный солнечный свет растворил полутьму спальни, я уже знал, что это утро станет последним. Все было обычно, море громко выдыхало соленый ветер, разлетающиеся росчерки бровей Карин мелькали в дверных проемах, однако в воздухе неподвижной бронзовой статуей замерло терпеливое, дрожащее ожидание. Оно пропало от тихих слов Карин, глухим шорохом протянувшихся по выпуклым закожанелым обоям той самой комнаты, где жил ее потусторонний мир. Она говорила сначала вкрадчиво, но постепенно внутренний огонь вспыхивал красными пятнами на бледных щеках, голос падал в пропасть крика, резкие конвульсии пробегали в ее теле. Я вышел, оставив ее одну, свернувшуюся бездыханной русалкой на изъеденном деревянными трещинами полу. Вскоре она тоже спустилась, ее гладкое лицо приобрело изможденный серый цвет, в углах рта проскользнули две тонких, как волосы, морщины, из глаз доносилось глухое эхо пустоты. Стало понятно: Карин больше не вернется, она навсегда осталась во вселенной вечного ожидания чудесного явления всемогущего спасителя.
Трое мужчин, влюбленные в дочь, в сестру, в жену, оказались беспомощными, будто путники в центре неоглядных песков. Понимание потери ударило алой молнией, яркость разрезала глаза, и каждый из нас почувствовал бесследную пропажу части себя, будто не стало сердца или легких. Мы жадно хватались за ее бедное тело, обреченно надеясь на возвращение. Но дальше все было бессмысленно. Немая скорбь искала причину: что забрало нашу Карин? Болезнь, Бог… А был ли это Бог, есть ли он вообще, возможно, тот паук в ведении Карин является творцом, возможно, он лишь фикция, муляж недостижимого идеала, мнимая радуга, призывающая глупцов следовать за собой? Все неизвестно, зыбко, однако наша любовь, обнявшая тысячью теплых рук хрупкие плечи Карин, единственное, что существует по-настоящему.
***
|
|
| |
ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.12.2014, 20:35 | Сообщение # 3 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Увидеть Бога и умереть Михаил Трофименков о фильме Ингмара Бергмана "Сквозь тусклое стекло"
Название одного из самых знаменитых своих фильмов Ингмар Бергман позаимствовал из Библии, из тринадцатой главы послания апостола Павла к коринфянам: "Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю подобно, как я познан". Павел готовит новообращенных христиан к встрече с Богом, то есть к смерти, как моменту истины и прозрения.
Но если Бергман и был религиозным режиссером, то только в том смысле, что протестантское воспитание было частью его личности, что гипотеза Бога присутствовала в его космосе, и эту гипотезу он проверял безжалостно и изощренно: "Я делал этот фильм, одержимый злобным упорством, жестоким напряжением воли... Я считаю, что христианский бог — нечто разрушающее, опасное для человека, вызывающее к жизни темные, разрушительные силы". По словам режиссера, эта уверенность сложилась в нем именно на съемках фильма "Сквозь тусклое стекло".
Юная Карин (Хэрриетт Андерсон), опровергая слова Павла, получает возможность увидеть Бога наяву, лицом к лицу, при жизни. Да, Бог — это бред, Карин — шизофреничка, развитие болезни которой фиксирует в дневнике Давид, ее отец-драматург (Гуннар Бьернстранд). Кстати, отец плачет, отдавая себе отчет, что болезнь дочери стала для него источником вдохновения. Похоже, что он, вообще, альтер-эго Бергмана, точно так же претворявшего страдание в материал для своих фильмов. Да, безумие Карин вызвано отчасти видимой бесчувственностью отца, забывшего в своих бесконечных разъездах по миру о детях. Да, в этом безумии есть сексуальный аспект: свое отчаяние Карин пытается избыть, вступая в инцестуальную связь с братом Фредериком (Ларс Пасгаард). Но все эти бытовые обстоятельства не делают ее мистический опыт вульгарной галлюцинацией. Так, скажем, в "Плохом лейтенанте" Абеля Феррары герой увидит Бога, вусмерть удолбавшись крэком, но его опьянение, как и безумие Карин, вовсе не означают, что он Бога не видел.
Вопреки христианским стереотипам, "нищие духом" не блаженны, встреча с Богом — не благодать, а кошмар. Бог таится в заброшенной комнате семейного дома, где разводы сырости на обоях складываются в письмена. Бог — это чудовищный паук, пытающийся изнасиловать Карин. Конечно, это цитата из "Преступления и наказания": Бергман довел до логического финала мысль Федора Достоевского. Только Достоевский не решился предположить, что паук, таящийся в душном помещении, где мы, как чудится Свидригайлову, окажемся после смерти, это и есть Бог. Бергман договорил за него. "Что такое вечность? Это банька. Вечность — это банька с пауками", — уже в наши дни подхватит тему Виктор Пелевин.
Но Бергман всецело принадлежал не только вечности, но и шестидесятым годам. А для шестидесятников символом вечности и человеческого одиночества был, скорее, пустынный пляж. На нем оказывался мальчик-беглец в финале "400 ударов" Франсуа Трюффо, на него море выбрасывало невиданное чудовище в "8 1/2" Федерико Феллини, по кромке воды бродили разобщенные герои Микеланджело Антониони. И в прологе фильма Бергмана четыре героя бредут по такому же пляжу. Впрочем, сам режиссер на том самом пляже чувствовал себя вполне комфортабельно и никаких пауков не видел: фильм снимался на острове Форе, который Бергман выбрал в качестве своего последнего пристанища, и на котором умер месяц тому назад.
Михаил Трофименков http://www.kommersant.ru/doc/799414
|
|
| |
ИНТЕРНЕТ | Дата: Пятница, 19.12.2014, 20:36 | Сообщение # 4 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Сквозь туслое стекло Såsom i en spegel, 1961 Экзистенциальная драма
Это первая часть так называемой «трилогии веры» выдающегося шведского режиссёра Ингмара Бергмана, в которую входят ещё «Причастие» и «Молчание». Вообще-то сам Бергман протестовал против их тематического объединения в трилогию, считая, что произведения всё-таки не связаны друг с другом. А в качестве названия этого фильма были использованы слова из философского высказывания святого апостола Павла в Первом послании к коринфянам. Ведь героиня картины, молодая девушка Карин, истово верящая в Бога, одержима именно из-за невозможности постичь его до конца, приблизиться «лицом к лицу», проникнув «сквозь тусклое стекло», устранив неясную границу, которая препятствует полному и абсолютному познанию.
Её наваждение в итоге приобретает болезненную форму, поскольку усугублено страшным одиночеством и непониманием в семье, собственными нереализованными сексуальными комплексами, ощущением чуждости и враждебности целого мира, а конкретно — холодного равнодушия природы отдалённого острова, где всё семейство во главе с писателем Давидом проводит лето. Для Карин словно смещается в сознании иная грань — между реальностью и бредом, когда в исступлённом ожидании Бога, его гласа с небес она слышит загадочные, необъяснимые звуки и видит вожделеющего паука. «Тусклость» непреодолимого стекла заставляет воспринимать действительность в мрачном, уродливом преломлении. Тьма проецируется как бы вглубь человека, который теряет представление о самом себе и лишается рассудка.
В трактовке Ингмара Бергмана, проблема веры фактически начинается с постижения собственного мира, ещё не познанного, не открытого в себе. Во второй части мудрого афоризма апостола Павла предпослано: «теперь знаю я отчасти, а тогда познаю подобно, как я познан». Поиск Бога или истины невозможен прежде, чем человек не понял самого себя, других людей и жизнь вокруг, пока не причастился данной ему реальности, не осознал высшее предназначение своего пребывания на этом свете. Вот почему вторая часть условной трилогии, дающая хоть какую-то надежду на выход из тупика отчаяния, будет называться «Причастие».
Сергей Кудрявцев http://www.kinopoisk.ru/review/872068/
|
|
| |
|