|
"ТРОПЫ СЛАВЫ" 1957
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Среда, 25.07.2018, 20:20 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3279
Статус: Offline
| «ТРОПЫ СЛАВЫ» (англ. Paths of Glory) 1957, США, 89 минут
— фильм Стенли Кубрика о событиях Первой мировой войны
Действие развертывается в 1916 году на Западном фронте. Уже два года союзники продвигаются на несколько сотен метров вперёд, после чего неизменно отступают. Начальник корпуса генерал Брулар (Адольф Менжу) приказывает дивизионному генералу Миро (Джордж Макреди) атаковать неприступную вражескую позицию, прозванную Муравьиным холмом. Выполнение операции поручено полковнику Даксу (Кирк Дуглас), который командует пехотным полком.
Съёмочная группа
Режиссёр: Стенли Кубрик
Сценарий: Стенли Кубрик, Колдер Уиллингэм, Джим Томпсон, Хамфри Кобб
Продюсеры: Джеймс Б. Харрис, Кирк Дуглас, Стенли Кубрик
Оператор: Георг Краузе
Композитор: Джералд Фрид
Художники: Людвиг Райбер, Ильзе Дюбуа
Монтаж: Ева Кролл
В ролях
Кирк Дуглас - полковник Дакс
Джордж Макреди - генерал Поль Миро
Ральф Микер - капрал Филипп Парис
Адольф Менжу - генерал Жорж Брулар
Уэйн Моррис - лейтенант Роже
Ричард Андерсон - майор Сен-Обан
Джо Тёркел - рядовой Пьер Арно
Эмиль Мейер - отец Дюпре
Берт Фрид - сержант Буланже
Кем Диббс - рядовой Лежан
Тимоти Кэри - рядовой Морис Фероль
Джон Стайн - капитан Руссо
Петер Капелль - рассказчик, главный судья военного суда
Художественные особенности
Как и другие ранние фильмы Кубрика, «Тропы славы» отличаются сжатым хронометражем и курсорным развитием действия. Экономия выразительных средств кажется Р. Эберту «почти брутальной»; словно бы на манеру ведения рассказа наложил отпечаток испытываемый автором гнев. Снятые Кубриком сцены в окопах по стандартам середины XX века считались эталоном кинореализма на грани документального репортажа. Контрасты светотени, дыма и грязи усиливаются отсутствием цвета и резкостью монохромного решения. В этом фильме Кубрик впервые применил один из своих излюбленных приёмов: кажущееся бесконечным движение камеры, которое открывает всё новые и новые детали. Именно в этой манере камера почти 10 минут петляет по промозглым траншеям, которые для свободного передвижения съёмочной группы пришлось сделать на треть шире, чем в реальности (180 см вместо 120 см).
Сцена в таверне
Наибольшие споры среди пишущих о фильме вызывает последняя сцена с участием единственной в фильме женщины — немки Кристиан Харлан (по окончании съёмок ставшей женой режиссёра). Попавшая в плен молодая немка, осыпанная непристойными шутками и улюлюканьем собравшихся в таверне солдат, со слезами на глазах заводит патриотическую песню «Верный гусар», а расчувствованные солдаты неприятельской армии начинают разделять её эмоции и даже пытаются подпевать. Одни рецензенты рассматривали такой финал как неуместное в острореалистическом фильме вторжение слащавой сентиментальности, другие – как едкий комментарий режиссёра по поводу простых солдат, которые без этой сцены могли бы показаться идеализированными.
Роджер Эберт отмечает, что это тот редкий в кино случай, когда песня в конце фильма служит не эмоциональным высвобождением, а очередным «поворотом ножа» в сердце зрителя. Отступая от буквального следования фабуле, режиссёр тем не менее остаётся верен основной теме фильма. И девушка, и наблюдающие за ней солдаты равно несвободны – вынуждены «плясать под дудку» тех, кто заказывает музыку. Эберта особенно впечатлила решимость молодого режиссёра, несмотря на прессинг со стороны продюсеров, закончить фильм на пессимистической ноте.
Трудности с прокатом
«Тропы славы» не стыковались с официальной позицией французских и бельгийских властей, старавшихся не афишировать позорные страницы Первой мировой войны. В этих странах фильм был снят с проката. ФРГ присоединилась к бойкоту, чтобы не портить отношений с французами, а Испания – в связи с неприятием идей пацифизма милитаристским режимом Франко. Окончательно эти запреты были сняты только в конце 1970-х гг.
Дуглас не только всячески помогал «продвигать» этот фильм, но и спродюсировал следующий проект Кубрика, крупнобюджетный фильм «Спартак», где также исполнил главную роль. Несмотря на ограниченный прокат, «Тропы славы» выдвигались на соискание премии BAFTA в номинации «лучший фильм», заслужив лестные сравнения с такими фильмами о бессмысленной мясорубке Первой мировой, как «Большой парад» и «На западном фронте без перемен».
Признание
Подлинную известность и актуальность фильм Кубрика приобрёл только с началом войны во Вьетнаме. В течение 1960-х гг. за лентой закрепилась репутация едва ли не лучшего антивоенного фильма (такого мнения придерживается, в частности, Стивен Спилберг), а Кирк Дуглас ещё в 1960-е стал называть роль полковника Дакса лучшей в своей актёрской карьере.
В 1992 г. фильм «Тропы славы» был внесён в Национальный реестр наиболее значимых фильмов в истории США. По состоянию на июнь 2012 входит в число 50 лучших фильмов по версии IMDb. Издание фильма на DVD проектом Criterion Collection сопровождалось следующей характеристикой: «Скрупулёзный разбор понятий трусости и храбрости предлагает зрителю куда больше, чем стандартный антивоенный посыл, вскрывая с почти хирургической точностью страх, продажность и тщеславие – топливо, на котором работает машина любой войны».
Интересные факты
Фильм снят в окрестностях мюнхенского дворца Шлайсхайм.
Идея создания фильма появилась у Кубрика в период его сотрудничества с Metro-Goldwyn-Mayer в середине 1950-х годов, когда он предложил Джеймсу Б. Харрису адаптировать книгу, которую подростком нашёл в отцовской библиотеке,- «Тропы Славы» Хамфри Кобба (1935). В основу книги легли подлинные факты, связанные с расстрелом в Суэне нескольких солдат из полка Жеро Ревейяка наподобие древнеримской децимации. На создание повести Кобба вдохновила опубликованная в 1934 году в New York Times статья, в которой сообщалось, что французский суд постановил выплатить двум выжившим солдатским вдовам компенсацию в размере около семи центов каждой.
Metro-Goldwyn-Mayer отклонила проект Кубрика, после чего сценарий фильма попал к Кирку Дугласу. Он сообщил, что готов сыграть главную роль и берётся убедить United Artists финансировать и прокатывать фильм при условии, что Харрис и Кубрик уступают производство фильма компании Дугласа Bryna Productions, и Кубрик снимет ещё пять фильмов с Bryna Productions, в двух из которых сыграет Дуглас.
«Тропы славы» не стыковались с официальной позицией французских и бельгийских властей, старавшихся не афишировать позорные страницы Первой мировой войны. В этих странах фильм был снят с проката. ФРГ присоединилась к бойкоту, чтобы не портить отношений с французами, а Испания – в связи с неприятием идей пацифизма милитаристским режимом Франко. Окончательно эти запреты были сняты только в конце 1970-х гг.
Жанр фильма неоднозначен: он начинается как типичный военный фильм, переходит в судебную драму (в конце 1950-х один из популярнейших жанров), а оканчивается на пацифистской ноте.
Смотрите фильм
https://vk.com/video16654766_162966354
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Суббота, 28.07.2018, 07:42 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| ТРОПЫ СЛАВЫ
Первая мировая война. Согласно идиотскому приказу командования (на сей раз французского), полк обречен погибнуть под шквальным огнем во время безнадежного штурма. Офицеры трижды поднимают солдат в атаку из окопа — и трижды в окоп падают трупы, так и не успев пройти «тропами славы». Наступление сорвано, отвечать будут те, кто чудом остался в живых. Каждый десятый. Однако командует ими фантастически бравый полковник (Керк Дуглас). Выдвинув вперед спартаковский подбородок, отец-командир пытается сделать все, чтобы спасти своих солдат. Но расстрелять все-таки кого-нибудь придется. В назидание остальным. Ну хотя бы троих. Их выбирают случайным образом — как могла бы развернуться здесь экзистенциальная драма! Но мы на войне, господа, сверните ваш экзистенциализм и разверните знамена. На заседании военного трибунала полковник (исполняющий обязанности адвоката) произносит блистательную речь. Залп громкий и холостой. Приговор уже вынесен, троих расстреляют на рассвете свои же товарищи. И вот тут очень кстати боевые знамена и барабанная дробь. Полковник посмотрит на казнь колючими глазами, до невозможности выпрямит спину и сдаст преступного генерала вышестоящему начальству (тот в разгар боя неосторожно отдал приказ стрелять по своим). И кое-какая справедливость восторжествует — с карьерой высокопоставленной истерички в погонах будет покончено. Война судит так: пуля — дура, а нервничать не надо.
Лилия Шитенбург
http://www.inoekino.ru/prod.php?id=3219
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Суббота, 28.07.2018, 07:42 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| ТРОПЫ СЛАВЫ (PATHS OG GLORY)
Война – столь привычное состояние человечества, перестала быть чем-то удивительным и из ряда вон выходящим. Ее отображение в кинематографе во многих случаях сводится либо к патриотическому воспеванию собственных побед, либо развенчанию устоявшихся пропагандистских мифов. Но есть особые режиссеры, играющие по своим собственным правилам. Эти люди видят войну через кинокамеру не по установленным канонам, диктуемым сверху или укоренившихся со временем и воспринимаемых как единственно верных. В советском кинематографе из таких уникумов можно назвать Алексея Германа-ст. и Элема Климова, в зарубежном Сэма Фуллера. Ну и конечно, одно имя следует упомянуть особо. Стэнли Кубрик. Впрочем, к какой бы теме не обращался в своем творчестве американец, все выходило ярко авторским окрашенным и ни на что не похожим.
«Тропы славы» 1957 года – картина, с которой фактически начался классический Кубрик. Во-первых – фильм снят по мотивам одноименного романа Хэмфри Кобба (Кубрик всегда питал слабость к литературным источникам). Во-вторых, присутствие бескомпромиссного взгляда на вещи, сопровождаемое порой фирменными сарказмом и цинизмом. В-третьих, умение режиссера увидеть суть происходящего, откинув массу шелухи. В-четвертых, тема насилия, которая будет исследоваться мастером всю творческую жизнь. Ну и в-пятых, фильм стал первым в антивоенной трилогии режиссера (далее последуют искрометная черная комедия «Доктор Стрейнджлав» и практически документальная «Цельнометаллическая оболочка»). Кстати, «Тропы славы» вышли на экраны всего лишь через неделю после выпуска эпического полотна Дэвида Лина «Мост через реку Квай». Обе ленты продолжили традиции фильма Льюиса Майлстоуна «Все спокойно на Западном фронте» (1930) и картин неистового Сэма Фуллера, став яркими обвинительными актами военщине. Четвертая работа Кубрика была фактически запрещена в Европе. Особенно возмущались Франция и Бельгия. Став одной из лучших картин мастера, «Тропы» не получили ни одной номинации на премию Оскар, однако в 1992 году фильм был внесен в фонд Библиотеки Конгресса.
1916 год. Первая мировая война. Гордая, но растерявшая остатки былого величия Франция третий год подряд сражается с Германией. Чтобы, наконец, прорвать стабилизировавшийся со временем фронт, военным руководством французов принимается решение об атаке на высоту 110 («Муравьиный холм»), являющуюся ключом ко всем германским позициям. Только этот штурм, по сути, практически не имеет шансов на успех. Сюжет ленты основан на реальном шестимесячном кровопролитии 1916 года в Верденском сражении за французский форт Дуамон, в итоге занятый немцами. Тогда погибло 315 тыс. французских солдат.
Война предстает у Кубрика как две не пересекающиеся плоскости. Существует война для высоких генеральных чинов и война для простых солдат. Обе они имеют очень мало точек соприкосновения. Для генералов – есть задача победить любой ценой, для солдат – задача эту победу любой ценой оплатить. Пресловутые «тропы славы» для каждых свои. Для генералитета они ведут к почестям и новым должностям и проходят через горы трупов тысяч безымянных воинов. Для обычных рядовых солдат главное выжить и вернуться домой. Чины для них не важны. «Тропы славы» демонстрируют ту громадную пропасть между теми, кто отдает порой безумные приказы, распивая дорогое вино в роскошных апартаментах и теми, кто послушно воюет в грязных окопах под непрекращающийся свист пуль. И между ними, словно песчинка нестандартного размера в огромных песочных часах всепожирающего времени, затерялся смелый полковник Дакс, для которого солдаты еще не перестали иметь значение, прежде всего как люди, а не расходный материал. Герой трагический, которому в этой войне достается больше всего, ввиду его идеализма и честности.
Лента Кубрика, прежде всего не столько о войне (она показана вскользь), сколько о несправедливости, творящейся в военной системе, в которой любой офицер предпочтет защититься спиной подчиненного. И каждый вышестоящий чин давит на нижестоящего, дабы перешагнуть на следующий уровень «троп славы». Выстраиваемая режиссером цепочка уходит с самого верха – командующий корпусом генерал Джордж Брулар играет на тщеславии и честолюбии командира дивизии генерала Поля Миро, предлагая последнему пост командующего 12-го корпуса. После красивых общих фраз – «Я отвечаю за жизни восьми тысяч солдат. Жизнь одного из моих людей значит для меня больше, чем все награды и почести», Миро выдает истинную свою личину – «Ничто не сломит их боевой дух. Мы сделаем это!». Интересно и то, что Поль лишь недавно командует теми, кем легко согласился пожертвовать ради авантюрной и преступной идеи.
Миро в свою очередь давит на своего подчиненного полковника Дакса, сначала льстя ему, а потом резко формулируя задачу. Сарказм режиссера начинает зашкаливать. Генерал, недавно отстаивающий перед начальством своих солдат, теперь небрежно подсчитывает возможные проценты потерь от атаки. И пусть это половина личного состава, факт перестал быть важным. Главное, что получившаяся в итоге цифра вышла вполне оптимальной. Дакс в свою очередь вынужден отступить и согласиться. Ведь он лишь звено в цепочке и разорвать ее не в силах. «Патриотизм – последнее пристанище для негодяев», - резко цитирует Сэмюэля Джонсона Дакс, в ответ на призывы Миро. Последние звенья неразрывной цепи – солдаты. И среди них существуют пресловутые «тропы». Лейтенант Роджет, прикрывая свою трусость и пьянство, отвечает капралу Парису - «Вы когда-либо пробовали обвинить офицера? Мое слово против вашего. И кому из нас поверят?» Круг замкнут, и вырваться из него можно только нарвавшись на единственного неподкупного судью – вражескую пулю. Или пулю своих же соотечественников. Пафосная и надрывная «Марсельеза» своими аккордами раздается как громогласный погребальный колокол, благословляющий смертников в последний путь. Но для генералов он сладок и манящ, обещая след в истории и удовлетворение всех их амбиций.
Пропасть разрастается. Хмурые лица солдат, обреченных на верную погибель в ночь перед наступлением, прикидывающих от чего будет лучше всего умереть и тост генерала Миро в своем штабе «За Францию!». Показной патриотизм высших чинов и тот «патриотизм», за который простым людям придется проливать свою кровь. Куда бежать и зачем? Кого убивать и почему? Ведь там же те самые солдаты, воюющие за погоны своих генералов. Отражение в отражении. Смутные цели, неведомые обычным воинам выливаются в простую, как неприятельский выстрел задачу – захватить кусок земли, который по большому счету никому не нужен. И в таких случаях чаще всего срабатывает чувство самосохранения, заложенное в человека, куда раньше чем «патриотизм».
«Они боятся немецких пуль, получат французские». Словно германовский герой из «Проверок на дорогах» спасающие свою жизнь люди, превращаются во врагов своей страны. Кубрик показывает всю тщетность установления справедливости пусть даже в отдельных случаях. Чудом избежавшие смерти трое солдат снова находятся в смертельной опасности. Позади взрывы и впечатывающийся в мозг треск пулеметов. Но теперь смерть грозит уже от своих в виде показательного и отдающего фарсом трибунала. От прогнивших канцелярских крыс и чинуш, отсиживающихся в тылу.
Кубрик сразу расставляет все по своим местам. Сцена суда проходит в замке, пол которого напоминает шахматную доску. Такая своеобразная рокировка, когда, прикрывая главные фигуры, жертвуют пешками. Судебные лекала лишь подчеркивают трагизм и безысходность ситуации – «Обвинительный акт слишком длинный и нет никакого смысла в этом чтении». И уже после приговора, который не смог опротестовать еще Дакс, когда трое смертников в отчаянии дожидаются своей участи, режиссер снова одним кадром подчеркивает всю безнадежность простого солдата, угодившего в жернова истории. Средним планом показывается ползущий по столу таракан. Один из солдат с ненавистью заявляет: «Этот таракан имеет больше шансов добраться до моей жены и ребенка, чем я». Второй ладонью прихлопывает насекомое и отвечает – «Теперь нет». Все трое, как тараканы, раздавлены силами, более могущественными и влиятельными. Но кубриковская сатира разъедающая. Сцена расстрела, циничная в своей бесчеловечности отдается эхом в ушах тех, кому на этот раз повезло. Кубрик как философ безапелляционен – сегодня повезло вам, а завтра уже может не повезти.
Последние сцены как затишье перед притихшей на короткий отрезок времени бурей. Солдаты в час заслуженного отдыха пьют и веселятся. Перед столь близкой смертью надо основательно развлечься, на некоторое время позабыть о смерти своих товарищей. И появившаяся перед залом пленная немецкая девушка – «военный трофей» – только раззадоривает пьяную толпу. Но у Кубрика не повторяется шокирующая сцена из шолоховского «Тихого Дона». Грязные и оборванные солдаты зачарованно слушают балладу о любви и о войне «Преданный солдат», некоторые подпевают, некоторые плачут. В этот момент дом, любимые и родные люди становятся чуточку ближе. Чтобы через несколько мгновений снова уйти вглубь памяти, заглушаемые звуками барабанов и военной музыки. Чистое и светлое вновь уступает место бездушной военщине.
Кто из них всех большая жертва – неизвестно. Генерал Миро, которого уличили в предательстве, или генерал Брулар, скорее всего, выбравший нового козла отпущения из своих подчиненных. Полковник Дакс, отказавшийся от высокой должности, разругавшийся с начальством и предпочетший умереть рядом со своими солдатами. Или те самые солдаты, что еще способны на что-то человеческое, но лишь в короткий и почти неуловимый миг. А может те трое, кто встал под пули своих же сослуживцев. Вероятно, они все сразу. По крайней мере, фаталист Кубрик, словно смерть в одном новомодном молодежном ужастике, изначально пометивший будущих смертников всем готовит свою дорогу. Свою «тропу славы». Для кого-то она станет путем к новым орденам, для кого-то геройской смертью, кто-то вырвется из творящегося вокруг ада, чтобы на некоторые годы забыть ужас той войны уже перед лицом более беспощадной новой. И пройти по этим «тропам» суждено всем до конца. Как генералам, так и простым солдатам. История, которой по долгу службы необходимо все расставлять по своим местам, здесь будет бессильна. Все распределит лишь беспощадная судьба, проглядывающаяся сквозь черно-белую пленку великой картины гениального американского режиссера.
Сергей Сысойкин
http://www.25-k.com/page-id-792.html
|
| |
| |
| Андрей_Шемякин | Дата: Суббота, 28.07.2018, 07:43 | Сообщение # 4 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 182
Статус: Offline
| Стэнли Кубрик, снимая "Тропы славы", спорил с Джоном Фордом, так сказать, через голову Уэллса, потому что оба они ненавидели войну. Что же касается Форда, то даже если, как в уже показанном "Потерянном патруле", патриотизм был абсурден, он всё равно оставался патриотизмом, то есть религией солдата безотносительно к целям войны. У Кубрика же именно абсурдность выходит на первый план, хотя ещё не до конца. И пусть полковник Дэкс (Кирк Дуглас) произносит в начале картины затёртую до дыр фразу Сэмюэла Джонсона (у нас она часто приписывается Л.Н.Толстому), "Патриотизм - это последнее прибежище негодяев", трактуется она ещё не в том смысле, что патриоты -негодяи по определению (это уж было чересчур по тем временам, тем более в американском кино), а просто негодяя труднее всего разоблачить под маской патриотизма. Это и происходит в фильме: отдать глупый и уже поэтому преступный приказ взять Муравьиный холм, а потом расправляться с теми, кто, по разным причинам, остановился, - это уже не патриотизм, а чистое негодяйство. Замечателен, однако, финал: девушка-немка жалобно поёт, и солдаты, готовые ржать, как лошади, вдруг начинают понимать, что 1-я мировая (а действие происходит в 1916-м) - это не их война. Но, увы, война продолжается, и передышка закончена. Стало быть, воюющие достойны сочувствия, а вот их циничные и подлые начальники -нет. И только через шесть лет, в "Докторе Стрейнджлаве", Кубрик максимально приблизится к пониманию войны как чистому абсурду. Такому, какой был выражен в фильме Уэллса "Процесс". Мы явно наблюдаем не только стилистическое, но и мировоззренческое сходство кинематографа двух гениев. Только Кубрик ещё больший пессимист, чем Уэллс. В каком-то смысле он старше своего собрата: на одну войну.
|
| |
| |
|
