|
Жюстин Трие "АНАТОМИЯ ПАДЕНИЯ" 2023
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Четверг, 04.07.2024, 17:33 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3263
Статус: Offline
| «АНАТОМИЯ ПАДЕНИЯ» (фр. Anatomie d'une chute) 2023, Франция, 151 минута
— обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля
Муж популярной писательницы Сандры Войер найден мёртвым с открытой раной головы. Ужасный несчастный случай, самоубийство или чей-то злой умысел? Когда всплывают неприятные подробности жизни супругов, главной подозреваемой становится сама Сандра, а ключевым свидетелем — её слабовидящий 11-летний сын.
Съёмочная группа
Режиссёр: Жюстин Трие
Сценарий: Жюстин Трие, Артур Харари
Продюсеры: Мари-Анж Люсьяни, Давид Тион, Филипп Мартен
Оператор: Симон Бофил
Художники: Эммануэль Дюпле, Изабель Паннетье, Сесиль Делю
Монтаж: Лорен Сенешаль
В ролях
Сандра Хюллер — Сандра Войтер
Сванн Арло — Венсан Рензи
Антуан Рейнартц — прокурор
Майло Мачадо-Гранер — Даниэль Малески
Сэмюэл Тейс — Сэмюэл Малески
Софи Фийер — Моника
Дженни Бет — Мардж Бергер
Месси (пёс) – Снуп
Награды и номинации
2023 — призы «Золотая пальмовая ветвь» и Palm Dog на Каннском кинофестивале.
2023 — 6 премий Европейской киноакадемии: лучший фильм, лучший режиссёр (Жюстин Трие), лучшая актриса (Сандра Хюллер), лучший сценарий (Жюстин Трие и Артур Арари), лучший монтаж (Лоран Сенешаль), приз европейских университетов.
2023 — Премия британского независимого кино за лучший международный независимый фильм.
2023 — премия Национального совета кинокритиков США за лучший международный фильм.
2023 — лучший фильм года по версии журнала «Кайе дю синема».
2024 — премия BAFTA за лучший оригинальный сценарий (Жюстин Трие, Артур Арари), а также 4 номинации: лучший фильм, лучшая режиссура (Жюстин Трие), лучшая женская роль (Сандра Хюллер), лучший монтаж (Лоран Сенешаль).
2024 — премия «Оскар» за лучший оригинальный сценарий (Жюстин Трие, Артур Арари), а также 6 номинаций: лучший фильм, лучший фильм не на английском языке, лучшая режиссура (Жюстин Трие), лучшая женская роль (Сандра Хюллер), лучший монтаж (Лоран Сенешаль), лучший кастинг (Синтия Арра).
2024 — две премии «Золотой глобус» за лучший фильм не на английском языке и за лучший сценарий (Жюстин Трие, Артур Арари), а также две номинации за лучший фильм — драма и за лучшую женскую роль — драма (Сандра Хюллер).
2024 — 6 премий «Сезар»: лучший фильм, лучшая режиссура (Жюстин Трие), лучший оригинальный сценарий (Жюстин Трие, Артур Арари), лучшая женская роль (Сандра Хюллер), лучшая мужская роль второго плана (Сванн Арло), лучший монтаж (Лоран Сенешаль). Кроме того, лента получила 5 номинаций: лучшая мужская роль второго плана (Антуан Рейнартц), самый многообещающий актёр (Майло Мачадо-Гранер), лучшая операторская работа (Симон Бофис), лучшая работа художника-постановщика (Эманюэль Дюпле), лучший звук.
2024 — премия «Давид ди Донателло» за лучший иностранный фильм.
2024 — премия «Гойя» за лучший европейский фильм.
2024 — премия «Независимый дух» за лучший международный фильм.
Смотрите трейлер
https://vk.com/video16654766_456240769
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Четверг, 04.07.2024, 18:12 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 191
Статус: Offline
| Канны-2023: рецензия на фильм – лауреат «Золотой пальмовой ветви» «Анатомия падения» Жюстин Трие
Детектив о писательнице, обвиняемой в убийстве мужа.
Французские Альпы, в недостроенном шале живут супруги-писатели Сандра (Сандра Хюллер) и Сэмюэл (Сэмюэл Тейс) с их слабовидящим сыном Даниэлем (Майло Мачадо Гранер) и псом Снупом. Она успешна, уже написала несколько романов, дает интервью прямо дома, он же еще не доделал дебютную работу, а большую часть времени ухаживает за ребенком и обустраивает жилище. Однажды Даниэль специально включает на полную громкость музыку, мешая общению жены с журналисткой. Мать отправляет ребенка на прогулку, а по возвращении сын обнаруживает у входа в шале труп отца с пробитой головой.
У Жюстин Трие интересная судьба. Все полнометражные работы режиссерки отобрали в Канны: она начала с самой редкой программы ACID («Возраст паники»), потом шагнула в «Неделю критики» («В постели с Викторией»), а затем попала в основной конкурс («Соблазн»). Все картины Трие отдают пошлостью телемыла в той или иной степени, наибольший интерес вызывает второй фильм в жанре драмеди. В «В постели с Викторией» показаны будни адвокатессы (Виржини Эфира), ведущей одновременно два дела: она защищает свою честь, запятнанную публикацией автофикшн-романа коллеги, и друга, обвиненного в домашнем насилии. Легковесная комедия полна драматических моментов и завершается жестоким приговором: в суде мужчины готовы слушать даже собаку, но не женщину, чьи слова и чувства будто бы ничего не стоят. В «Анатомии падения» Жюстин Трие разыгрывает те же карты (снова суд с участием женщины и собаки), только теперь ее героиня оказывается на скамье подсудимых.
Если предыдущие фильмы были полны ненужных подробностей и пошлых оборотов (в «Соблазне» психотерапевтка ради написания книги внедряется в жизнь своей пациентки), то «Анатомия падения» — результат работы над собой. Режиссерка минимизировала количество музыки, отказалась от клише дамских романов и пустословных диалогов: Трие обдумала каждую реплику, выстроила четкую композицию и придумала интересный концепт с минимумом деталей. Так громкий жанр судебной драмы стал тихим и личным, а скандал превратился в интимный разговор о чувствах. Если в «В постели с Викторией» героиня постоянно куда-то бежит, задыхается в эмоциях, то в «Анатомии падения» Сандра стоит на месте и спокойно говорит. Трие поступила хитро, взяв на главную роль не хрупкую красавицу или роковую блондинку, а женщину с волевым лицом, немку Сандру Хюллер (она же сыграла жену смотрителя Аушвица в «Зоне интересов» Джонатана Глейзера). Необычный каст и минималистичный, лишенный шума сюжет спасают фильм от сравнения с хитом HBO «Лестница» (писателя-криминалиста обвиняют в убийстве супруги) и шедевром Билли Уайлдера «Свидетель обвинения» (в роли спутницы подозреваемого Марлен Дитрих).
Трие выбрала тот формат детектива, где публике известно столько же информации, сколько и самим героям. В «Анатомии падения» она развивает историю постепенно, обоснованно использует всего лишь пару флешбэков и не держит зрителя за дурака, как это делают в экранизациях романов про Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро, в которых следователи обо всем догадываются первыми. Авторка оставляет интригу до конца, следуя словам адвоката Венсана (Сванн Арло), утверждающего, что в суде нужно не представить правду, а честно рассказать свою теорию происшествия. Во время заседаний Сандра не столько делится ценными фактами, сколько рассказывает о чувствах — для нее они важнее, они и есть та истина, за которую стоит бороться.
За «Анатомию падения» Жюстин Трие получила «Золотую пальмовую ветвь», обогнав в забеге более опытных и обласканных критиками авторов. Предсказать чью-либо победу на фестивале невозможно, потому что человеческое решение — результат огромного количества факторов. Опосля можно говорить, что сказочник Тим Бертон отдал награду мистику Апичатпонгу Вирасетакуну, а американец Спайк Ли выделил самый дерзкий, как бы американский фильм Жюли Дюкорно. Спекулятивные теории интересно выстраивать, но ценности они не несут, потому что история сама расставит все на свои места. Так, спустя восемь лет победа «Дипана» Жака Одиара кажется ошибкой жюри, а «Кэрол» Тодда Хейнса, «Лобстер» Йоргоса Лантимоса, «Сын Саула» Ласло Немеша, «Молодость» Паоло Соррентино не забыты и доказали свою ценность для мировой культуры. Поэтому судьба «Анатомии падения» и других картин определится также через несколько лет, когда придет новое поколение и переосмыслит прошлое.
Дмитрий Елагин, 29.05.2023
https://www.film.ru/article....hyustin
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Четверг, 04.07.2024, 18:13 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 191
Статус: Offline
| «Основной инстинкт» без секса: что не так с «Анатомией падения» — победителем Канн-2023?
На закрытии кинофестиваля «Зеркало» в Иваново показали (а сегодня еще покажут на кинофестивале Voices в Вологде) «Анатомию падения» Жюстин Трие — обладателя «Золотой пальмовой ветви» Канн-2023. Евгений Ткачев рассказывает, почему эту судебную драму про войну полов интересно смотреть, но вряд ли она останется в вашей памяти и истории кинематографа.
Сандра Войтер (Сандра Хюллер) — немецкая писательница, которая живет со своим мужем Самуэлем (Самюэль Тейс), тоже писателем, но французским, и полуслепым сыном Дэниелом (Мило Мачадо Гранер) в шале в заснеженных Альпах. Когда ее супруг сорвется с крыши, выяснится, что в их браке не все было ладно, а Сандра станет главной подозреваемой в его смерти. Через полгода начнется суд, где женщине придется защищаться, а вся неприятная изнанка жизни с супругом выльется наружу.
Бергман восхищался Тарковским, а Жюстин Трие явно восхищается Бергманом, потому что ее «Анатомия падения» — это, по сути, криминальный ремейк «Сцен из супружеской жизни». Как и в бергмановском шедевре, перед нами за два с половиной часа проносится история распадающегося брака, но не в спальне, а в зале суда, ведь нынче невидимый фронт войны полов пролегает не на домашней кушетке, а в кабинетах у психологов и юристов. Не то чтобы раньше киношники совсем чурались судебных заседаний — скажем, в «Крамере против Крамера» Роберта Бентона (и вдохновленном им «Брачной истории» Ноя Баумбаха) конфликт супругов пытались разрешить как раз адвокаты, но все же в фильмах 1970-х годов не доходило до натурального убийства. А сейчас без этого, видимо, никак. Впрочем, на вопрос «было ли убийство или это несчастный случай?» предстоит ответить не только присяжным, но и зрителям — не надейтесь, что в финале Трие укажет на истинного преступника.
Собственно, этой своей двусмысленностью картина напоминает еще один криминальный шедевр про писательницу, которая, может быть, убивала, а, может быть, и не убивала, — «Основной инстинкт» Пола Верхувена. Но если в фильме Верхувена была насмешливая, игривая и, как всегда, сатирическая интонация (чего только стоит грандиозный финал, в котором режиссер дважды издевательски уходит в затемнение?), то Трие предельно, по-носорожьи серьезна. Ни тени иронии, ни минуты покоя — «Анатомия падения» сделана с таким душераздирающим надрывом, что в какой‑то момент не только в зале суда, но и в кинозале становится душно.
При этом фильм оказался все-таки круче, чем можно было предположить из каннских репортажей. Трие все-таки виртуозная режиссерка — и два с половиной часа пролетают на одном дыхании: не оторваться. Сюжет настолько плотный и сконцентрированный, что если отвлечься хоть на минуту, то можно потерять нить стремительного повествования. Герои свободно переходят с английского на французский и с французского на английский, так что не остается сомнений: Трие показывает нам европейский Вавилон — только с куда более цивилизованными законами, чем «законы Хаммурапи». Впрочем, в зале суда не обходится без дремучего сексизма и прочих «измов», как бы сторона обвинения ни утверждала обратное.
Особенно, кстати, хорош в роли обвинителя Антуан Рейнарц, к герою которого в конце фильма проникаешься настоящей ненавистью. Однако всех затмевает Сандра Хюллер, которая на протяжении немалого хронометража остается столь же загадочной, как и Кэтрин Трамелл. Кто она: жертва или абьюзерка? Пострадавшая или убийца? Хюллер играет на таких полутонах, что кажется, будто ее героиня воплощает в себе все эти ипостаси сразу.
Так что же с этим фильмом не так? Почему его так интересно смотреть, но на круг от картины остается только звенящая пустота в голове? Все дело в том, что Трие не делает никаких обобщений. Ее история так и остается бытовой. Автор не поднимается на ступеньку выше, как тот же Звягинцев в лобовом, но тянущем на высказывание финале «Нелюбви». Даже карта с тем, что Сандра — немка, а ее муж — француз, никак не будет разыграна. Война полов остается частной, сугубо внутрисемейной, а не межнациональной историей — европейцам делить нечего, кроме языка.
Другое дело — недавний «Развод в стиле кунг-фу» Мабрука Эль Мехри, в котором французская реальность оттенялась взрывным восточным характером, а для противостояния между супругами была придумана изящная метафора в виде кунг-фу и кухни как поля битвы. Трие же в основном избегает аллегорий, хотя пса-поводыря сына Сандры можно трактовать по-разному, особенно в финале, когда он практически превращается в проводника в царство мертвых — не хуже Цербера из Аида.
Понятно, что у каждого поколения свои культурные герои. Как понятно и то, что на бумерском Каннском фестивале жюри было проще наградить иксерку Трие, потому что в ней кинематографисты увидели отсвет Бергмана, который остается частью респектабельной, высокой культуры. Однако такая бумерская политика когда‑нибудь выйдет Каннам боком. Фестиваль уже давно не открывает новые и молодые имена. А они есть!
Скажем, в прошлом году в каннской параллельной программе «Двухнедельник режиссеров» (и в этом — на «Зеркале») показали дебют миллениалки и франко-канадки Шарлотты Ле Бон «Соколиное озеро» — романтическую драму про первую любовь и остроумнейшее переосмысление восьмидесятнических подростковых хорроров. Правда, Ле Бон, как и шоураннеры «Очень странных дел» братья Дафферы, вдохновляется не Бергманом, а Спилбергом. Тем не менее, в ее кино столько энергии, нежности и иронии (в том числе и постиронии), что, право слово, жаль, что его не взяли в основной конкурс. Как бы такие промахи не обернулись для важнейшего фестиваля своей анатомией падения.
Евгений Ткачев, 8 июля 2023
https://daily.afisha.ru/cinema....nn-2023
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Четверг, 04.07.2024, 18:13 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 191
Статус: Offline
| НЕ ВИЖУ ЗЛА: «АНАТОМИЯ ПАДЕНИЯ» ЖЮСТИН ТРИЕ
Завтра, 13 октября, в рамках фестиваля «КАРО.Арт» в московском «Октябре» можно будет увидеть «Анатомию падения» Жюстин Трие, а совсем скоро фильм выйдет и в широкий российский прокат. Юлия Коваленко разбирает картину, за которую французская режиссерка получила главный приз Каннского фестиваля-2023.
Отправной точкой для понимания нового фильма французской режиссерки Жюстин Трие становится не «величина замысла», а простота режиссерского посыла. И хотя Оксфордский словарь признал «постправду» словом года еще в далеком 2016 году, кажется, что тема поиска объективной истины становится из года в год только острее.
Главная героиня фильма — Сандра Войтер (Сандра Хюллер) — популярная писательница, немка по происхождению и англичанка по языку, на котором она свободно думает, пишет и изъясняется. Она вынуждена жить в альпийском шале своего мужа Самюэля Малески (Самюэль Тейс), француза, преподавателя и писателя, который на протяжении десяти лет не может закончить и издать дебютный роман. Окруженная чужеродной языковой средой, людьми, которые воспринимают ее как чужачку, в состоянии вечного ремонта, с сыном, почти лишенным зрения после давней автомобильной аварии, Сандра неумело скрывает раздражение и усталость от такого существования.
«Я знаю одно, вы мне интересны, и это правда», — фильм начинается с крючка, который должен зародить в зрителе подозрение: в этой семье что-то не так. Сандра принимает у себя гостью, которая пишет дипломную работу по ее книгам и берет интервью у популярной писательницы. В то время как Самюэль остается за кадром — в прямом и переносном смысле слова. Мы его не видим, но слышим: звуки ремонтных работ и музыка, доносящиеся с чердака, заглушают любые попытки общения. Мы еще не знаем о его несостоявшейся карьере и зависти, но уже чувствуем навязчивое раздражение от происходящего внизу. Не случайно Сэмюэль слушает P.I.M.P. 50 cent — песню, которую, как потом сообщат на суде, «можно счесть оскорбительной для женщин». После такой заявки и за секунды возросшего напряжения логичной становится собственно детективная завязка — загадочная смерть мужа главной героини. На расследовании обстоятельств этого инцидента и попытке обвинить (или оправдать) Сандру в предумышленном убийстве супруга строится весь последующий сюжет.
Музыка как проводник к приговору и «трудности перевода» как помеха обнаружения истины; искаженная профессиональная тайна и обнаженное закулисье семейной драмы; нежелание слышать и невозможность видеть — то, из чего состоит анатомическая карта новой истории Жюстин Трие. Ошибкой будет искать черную кошку в темной комнате и пытаться разгадать головоломку, которой просто не заложено в сюжете. Героиню оправдают, и это, в отличие от настоящих детективных драм, совсем не спойлер, потому что главный вопрос фильма не «кто виновен?», а «что к этому привело?». Окончательный вердикт не изменил бы ничего ни в напряжении внутри фильма, ни в отношении зрителей к картине.
«Золотая пальмовая ветвь» за «Анатомию падения» — третья в истории фестиваля победа в главной номинации женщины-режиссера: до этого отмечены были Джейн Кэмпион за фильм «Пианино» и Жюлия Дюкурно за картину «Титан». Однако пусть вас не сбивает с толку высокая награда, как минимум потому, что второй год подряд Канны отдают предпочтение схожим процессуальным драмам, переживающим новую волну популярности. В 2022 году номинация на ту же «Золотую ветвь» и приз за лучшую режиссуру ушел Пак Чхан Уку и его игровой детективной истории «Решение уйти». Доминирующим настроением здесь была свойственная режиссеру «Олдбоя» ирония на грани с помешательством: зритель сразу узнает, что героиня убила своего мужа, и нам щекочет нервы любовная интрига между обвиняемой и прокурором, который пытается вопреки собственным принципам ее оправдать. Все становится совсем сложно, когда убитым оказывается и второй муж героини, но это уже совсем другая история. Трие, в свою очередь, не делает ставку на интригу, постепенно уходящую на второй план, и сводит детективное уравнение к привычному для себя конфликту полов.
Это четвертый фильм Трие, так или иначе построенный вокруг героини-женщины, попадающей в сконструированную и близкую к театрализованной ситуацию. Начиная с «Возраста паники» (2013), где героиня-журналистка вынуждена была разрываться между трансляцией массовых беспорядков, связанных с президентскими выборами, и любовными проблемами с ее придурковатым бойфрендом и внезапно объявившимся бывшим мужем, Трие рассматривает в своих картинах одни и те же типажи и конфликты. «В постели с Викторией» (2016) тоже схож с новым фильмом и ситуацией в нем — судебная драма, разыгранная в нарочито театральных декорациях, основная проблематика замешана на разногласиях между полами, супружестве и сексе. В «Соблазне» (2019), где героиня, практикующая психотерапевтка, влюбившаяся в пациентку, оказывается на съемочной площадке и сталкивается с невозможностью разграничить чувства и актерскую игру, Трие впервые пробует схлестнуть семейную драму с темой писательства.
По большому счету «Анатомия падения» — закономерное продолжение генеральной линии интересов Жюстин как режиссерки. Очередная семейная драма непонимания здесь маскируется под причесанный детективный триллер с выкрученными цветофильтрами и яркостью картинки на максимум. Подобный формалистский подход, пожалуй, является главным преимуществом картины — тонко сконструированный визуальный и, что очень важно, аудиальный слой истории ставит этот фильм в ряд с выдающимися образчиками европейского формализма. Для достижения этого эффекта режиссер использует приемы, которые также роднят «Анатомию падения» с популярным в 10–20-х годах в европейском (преимущественно немецком) театре жанре documentary — имитация документальной фиксации событий, которые, конечно же, за счет актерской игры, монтажа, сценария и расслоения восприятия на несколько каналов (живая игра, видеотрансляция) снимает всякий намек на объективность.
Главная особенность фильма заключается в том, что зритель все вынужден воспринимать на слух и на веру. Нарочитое двуязычие, разваливающее стройность и без того хрупкого взаимопонимания, — центральный прием, через который Трие обращает зрительское внимание на проблему отношений между формой и содержанием. В какой-то момент Сандра переходит с французского на «родной» английский — язык компромисса, как она его называет в ссоре с мужем, — чтобы быть более свободной в изъяснении. Парадоксальность ситуации кроется в том, что это никаким образом не помогает преодолеть барьер между отдельными языковыми личностями, участвующими в процессе. Как и в театральных постановках этого направления, фильм Трие идет от частного к общему. От бытового конфликта между амбициями мужа и жены через ситуацию суда история возводится до философского восклицания о невозможности постичь истину.
Отсутствие улик за и против, а также свидетелей предполагаемого преступления, или несчастного случая, или самоубийства вынуждает всех участников процесса, а за ними и зрителей, не выискивать, а конструировать ответы на ходу, давать интерпретацию события через его связь с другими элементами контекста жизни Самюэля Малески. В ход идут такие формулировки как «что Вы почувствовали?», «мне кажется», «представьте себя на его месте», «могу предположить…» подходящие больше для сеанса психотерапии, чем для зала суда. Процесс чем дальше, тем больше напоминает собственно творчество Сандры — романы, замешанные на реальных событиях из ее жизни и вымысле, где зерна от плевел и ложь от истины читателям приходится отделять самостоятельно.
Абсурдности ситуации придает и то, что чем более серьезным тоном эксперты обмениваются профессиональными мнениями, тем больше процесс начинает походить на суд Красной королевы из сказки Люиса Кэрролла. Три брызга крови на карнизе анализируются с декстеровской дотошностью, только вот дают два диаметрально противоположных заключения: был убит / упал сам. Аудиозапись ссоры супругов за несколько дней до инцидента подтверждает то ли состояние аффекта Сандры, то ли прорывающееся наружу отчаяние Самюэля. Самодельный следственный эксперимент их сына Даниэля (Майло Машадо Гранер) с отравлением собаки аспирином заставляет задуматься и о более ранних попытках суицида героя, и о возможных попытках отравления его героиней…
Фигура мальчика — практически полностью слепого Даниэля — является центральной в сюжете. Сандра — ложная главная героиня, чьи беспомощные переживания и настойчивое непонимание, почему ее просто не могут оставить в покое, намекают на то, что зрителю стоит обратить внимание не на ее линию. Более того, Сандра — писательница, то есть наблюдательница. Создавшая свои главные шедевры на основе пережитого опыта, она точно знает цену себе и нисколько не сомневается в том, что ее правда — важнее объективной истины, хотя в той же субъективности обвиняет, например, психотерапевта Самюэля, который убеждал судей в том, что это Сандра «кастрировала» боевой дух его клиента. По сути, ответ на вопрос, убила ли Сандра своего мужа, дан в первые же секунды фильма в злополучном интервью. Когда девушка-интервьюер заводит речь о наиболее важных для творца — и сюжета фильма, так уж вышло — темах, ответов мы не слышим, потому что камера переключает свое (и наше) внимание на сцену, в которой Даниэль купает Снупа, своего пса-поводыря. Убила или нет — решать будет именно Даниэль.
Слепой свидетель семейного разлада, камень преткновения между супругами, музыкальный гений, с феноменальной точностью воспроизводящий мелодию после всего одного прослушивания, — мальчик становится решающим голосом в этом процессе. Для него как для главного героя фильма, оба — и отец, и мать — части одного мира, постичь который он в состоянии только через собственные переживания, а не через эмпирический опыт. Здесь его подводит даже осязание: мальчик путается в показаниях о том, где он находился, когда слышал последнюю ссору родителей, только вот путается или намеренно меняет их? Поэтому и для истории, и для зрителя важным становится вовсе не то, что он слышал или помнит, а исключительно то, чью сторону он занимает.
«Если это сделала мать, то я не понимаю этого, а если я представляю отца, то тут я, наверное, могу понять. Вообще, мне кажется, когда нам не хватает информации, чтобы точно что-то знать, то надо искать вокруг, вы же ровно это и делаете, а если ты везде искал и все равно не понимаешь, как же это произошло, то, наверное, надо подумать почему, а не как».
Муж и жена, долгое время живущие на ножах, остаются одни в доме после очередного конфликтного момента, муж погибает, «выпав» с балкона, а жена сообщает, что непричастна к произошедшему, и вообще не слышала ничего странного. Оправдательный приговор на основании не показаний, а воспоминаний из прошлого слепого мальчика, который рискует в случае обвинения остаться не только без отца, но и без матери, которая, очевидно, отправится в тюрьму. Ситуация, которую сложно вообразить на реальном суде. С другой стороны, не так ли давно понятие истины, как и понятие реальности стало все больше походить на симулякр? И даже самый невообразимый судебный процесс, как, скажем, нарицательное дело «Депп против Хёрд», превратило институт правосудия в съемочную площадку реалити шоу, где небылицы и абсурд переплетались с уликами и показаниями не хуже, чем сумасшествие и адекватность в упомянутой уже «Алисе в Стране чудес».
В мире нейросетей и маркетинговых интересов, превалирующих над лицемерными заявлениями о справедливости, харизматичная убедительность — новая правда, а слепота к логике объективности — новая норма. Жюстин Трие, волей или неволей, вскрывает воспаленную подноготную нашей действительности, оставаясь при этом верной генеральной линии своего творчества. В центре режиссерского внимания — успешная женщина с чувственной душой, готовая к жертвенности, но способная на жесткие поступки ради достижения целей. Честные в собственной неидеальности героини Трие такие, какими не удается быть мужчинам, уязвленным собственным эго, способным только на жалость к их нереализованным подростковым амбициям. Именно поэтому Сандра Войтер — невиновна. По крайней мере, в слепых глазах еще пока не совсем испорченного, но уже преследующего свои интересы, сына.
Юлия Коваленко 12.10.23
https://kinoart.ru/reviews....in-trie
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Четверг, 04.07.2024, 18:13 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 191
Статус: Offline
| Улики из супружеской жизни
«Анатомия падения»: судебная драма о невозможности правды
В прокат выходит «Анатомия падения» француженки Жюстин Трие, получившая в этом году каннскую «Золотую пальмовую ветвь». Два с половиной часа препарирования чужой жизни, замаскированные под поиск истины.
Заснеженные французские Альпы, провинциальная дыра, старое шале, требующее ремонта. Студентка пришла брать интервью у известной немецкой писательницы Сандры Войтер, та чуть-чуть навеселе, то ли флиртует, то ли рада отвлечься от своих дел. Но вдруг посреди интервью откуда-то сверху начинает играть на повторе оглушительная музыка. Сандра пытается сделать вид, что все в порядке: муж работает на чердаке, он любит громкую музыку, простите, давайте перенесем наш разговор. Но видно, что она раздражена. Да и зритель, когда трек зазвучит в третий раз, уже будет готов убить этого работящего мужа.
Аудиозапись этой сцены мы потом услышим еще раз — ее проиграют в зале суда, когда писательнице предъявят обвинение в убийстве. После того интервью она, по ее словам, поговорила с мужем и ушла к себе, их одиннадцатилетний сын, Даниэль, инвалид по зрению, отправился гулять с собакой-поводырем, а когда вернулся — отец был мертв, выпал из окна.
Выпал? Вытолкнули? Выбросился? Три версии, в каждой — все оттенки ада для жены и ребенка.
Медленный (иногда восхитительно медленный) детектив с опросом свидетелей и следственными экспериментами переходит в медленную (иногда невыносимо медленную) судебную драму, брачную историю, сцены из супружеской жизни. Все ссоры, все недопонимания, все взаимные обвинения супругов будут препарированы в суде. Процесс распада отношений, падения интереса, убийства желания — Сандре припомнят все ее измены, ее писательский успех, ее недостаточное внимание к ребенку. Такое ощущение, что весь мир будет защищать ее умершего мужа и весь мир будет против нее. «На суде не будут искать правду,— предупреждает Сандру ее адвокат, с которым у нее, кажется, что-то когда-то было, а может, будет.— Тебе надо начать смотреть на себя так, как тебя видят другие».
Француженка Жюстин Трие сняла фильм об ограниченности зрения «других», о субъективности восприятия, о недостоверности правды. Зал суда — место, где важна не правда, а истина, не жизнь, а ее интерпретация. Сандра пишет автофикшен, для нее тоже важна лишь интерпретация. Никто не может ничего знать наверняка, никто не может выразить себя. Иногда это проблема таланта — муж Сандры так и не дописал свой первый роман. Иногда это лингвистическая проблема — с мужем-французом Сандра вынуждена говорить по-английски, потому что французский она так толком и не выучила, на суде — по-французски, потому что таковы требования суда.
Это прямой ответ «Анатомии убийства» Отто Преминджера — собственно, знаменитый постер Сола Басса к преминджеровскому фильму, где условный человечек то ли раскалывается на части, то ли просто лежит неподвижно, вполне мог бы сработать и для «Анатомии падения». Трие признает, что ее фильм — оммаж Преминджеру (и еще «Истине» Клузо, фильму, в котором она видит «мизогинию тех времен»). Можно вспомнить и «Основной инстинкт» Верхувена, где героиня-писательница — то ли убийца, то ли нет. Но фильм Трие проще и потому страшнее: дело не в сексе, не в сексуальности и не в «непреодолимом импульсе». Полной правды не существует, вот и все.
Драма держится на удивительной Сандре Хюллер («Тони Эрдманн» Марен Аде, «Зона интересов» Джонатана Глейзера), которая одинаково убедительна и как возможная убийца с вспышками гнева, и как очевидная жертва — обстоятельств, отношений, предвзятости. Трие писала сценарий специально для Хюллер.
Порой режиссерские решения Трие кажутся слишком лобовыми, она размахивает глаголами «смотреть», «видеть» и «слышать», она делает мизогина-обвинителя по-настоящему отвратительным, а свидетеля-психотерапевта — почти карикатурным. Камера не однажды вглядывается в слепые глаза Даниэля и в голубые, тоже как будто незрячие глаза его собаки-поводыря. Трие всячески подчеркивает несоответствие звука и картинки, воспоминаний и реальности, значения и смысла, вновь и вновь предъявляет неполную — но достоверную — картину происходящего. На аудиозаписи семейной ссоры каждый слышит то, на что заранее настроился.
Трие исследует слепые зоны и звуковой ландшафт истины, иногда ради этого отвлекаясь от мотивов и психологического портрета героини, и такой формализм идет ей на пользу, очищает ее кино от сумбура предыдущих фильмов. В центре ее полуабсурдной драмы «В постели с Викторией» тоже была сильная, но ветреная сорокалетняя женщина: Виктория защищала в суде возможного насильника и разбиралась со своим бывшим мужем-писателем — Жюстин Трие всегда интересовали собаки, автофикшен, судебная система и неравенство мужчин и женщин, но «Анатомия падения» рассказывает обо всем этом что-то новое.
Например, если тебе не хватает информации, чтобы понять, что произошло, и для тебя это невыносимо, надо просто решить, на чьей ты стороне. Даже если ты ни в чем не уверен, надо просто решить. Найдешь ли ты таким образом правду или истину? Нет. Но тебе нужна не истина, тебе нужен покой.
Слепцы ведут незрячих, те делают видеорепортажи для лишенных зрения, и музыка становится все громче. Фильм Трие в Канне поругивали за то, что она не делает никаких выводов, не выходит на новый уровень обобщения,— но это и есть главный вывод фильма: никаких выводов сделать нельзя, сколько бы информации вам ни дали. Выключите уже наконец эту музыку.
Ксения Рождественская 13.10.2023
https://www.kommersant.ru/doc/6253475
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Четверг, 04.07.2024, 18:14 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 191
Статус: Offline
| Премьера недели: Золотой лауреат Канн "Анатомия падения" выходит в России
Лауреат Золотой пальмовой ветви Каннского фестиваля драма Жюстин Трие "Анатомия падения" лишь внешне кажется криминальной хроникой, детективом и репортажем о судебном процессе. Это скорее анализ сопровождающих семейную жизнь подводных ловушек, увиденных с точки зрения "слабого пола".
Странным образом погибает писатель-француз Сэмюэль - то ли выбросился из окна своего альпийского шале, то ли ему в этом помогли. Есть обстоятельства, заставляющие подозревать его супругу - известную немецкую писательницу сорокалетнюю Сандру. И есть одиннадцатилетний сын Даниэль - после полученной в раннем детстве травмы он наполовину ослеп, а теперь убит потерей отца, и у него свои смутные предположения. Сандра в отчаянии: ей грозит обвинение в убийстве, что не только может ей стоить свободы, но и обрушит ее блестящую литературную карьеру - к процессу приковано внимание прессы, зал забит телекамерами. Вести дело она приглашает старого друга адвоката Венсана.
Фильм чрезвычайно подробен, внимателен к деталям и этим захватывает: мы вовлечены в расследование загадочной смерти. Участвуем в следственных экспериментах, в исследовании траектории падения тела и капель крови, оставшихся на стене.
В этом первом "акте" 150-минутный фильм напоминает судебную хронику. Он начинается сценой в заснеженном шале, когда Сандра дает интервью обаятельной молодой журналистке. Но из кабинета Сэмюэля наверху грохочет омерзительно резкая музыка - инструментальная версия "P.I.M.P." от 50 Cent, и она делает беседу невозможной. Мы с первых кадров чувствуем, что между супругами существует жесткий антагонизм, дошедшее до предела раздражение друг другом. Интервью пришлось прервать. А вскоре случится непоправимое: выгуливавший собаку мальчуган найдет на снегу окровавленное тело отца.
Затем последует то, что сделало славу многим подобным фильмам от "Свидетеля обвинения" Уайлдера до "Анатомии убийства" Преминджера: почти в реальном времени показанное судебное заседание, речи защиты и обвинения, показания свидетелей, прослушивание аудиозаписей семейных ссор, которые вел погибший, охлаждающие пыл реплики утомленной судьи…
Любой хороший судебный процесс подобен накаленному спектаклю - в его драматургии всегда есть сшибка позиций и аргументов, большую роль играют не только факты, но и актерское мастерство сторон, интеллект спорящих, театральная убедительность интонаций, способных тронуть или ожесточить сердца присяжных. Такие "судебные драмы" обречены на зрительский успех, от фильма не оторваться. Но авторов этой картины (сценарий Жюстин Трие и Артура Харари) волнует не столько детективная сторона дела (несчастный случай или убийство?), сколько коварные закономерности обреченного брака - каким испытаниям он подвергался? Какие конфликты, ссоры, измены пробовали его на прочность? И мы, наблюдая события в зале суда, все время отвлекаемся на то, что происходит - или происходило - в доме Сандры.
Главным аргументом прокурора, что особенно интересно, служат написанные обвиняемой книги: считается, их сюжетные повороты продиктованы мотивами ее жизни. И эти мотивы пусть косвенно, но свидетельствуют, что смерть несчастного Сэмюэля не случайность. Еще более выразительными оказываются приведенные обвинением аудиозаписи - в частности, запись яростного спора между погибшим и его супругой, случившегося в канун трагедии. Из него ясно, что успешная писательница воспользовалась удачной идеей супруга, построив на ней свой роман, - то есть занялась плагиатом, во имя собственного успеха торпедировав еще не начавшуюся литературную карьеру Сэмюэля.
По мере течения суда фильм подбрасывает нам все новые обстоятельства, и мы, по сути, уже в роли судьи, нам решать - виновна героиня или нет.
Актеры фильма хороши, колоритны и достоверны - от адвоката Венсана (Сван Арло) до молодой журналистки Зое (Камилль Рутерфорд) и обвинителя (Антуан Райнарц). Но главная драматургическая нагрузка - на немецкой актрисе Сандре Хюллер (Сандра) и Мило Машадо Грайнере, играющего одиннадцатилетнего полуслепого Даниэля с невероятно глубоким и осознанным проникновением в сложные психологические обстоятельства своего героя. Сандра Хюллер последовательно открывает нам все ипостаси своей героини - от неуязвимо элегантной, прекрасно владеющей собой публичной особы до женщины, теряющей уверенность под напором все новых скелетов из ее интимного шкафа, устроивших бесстыжие пляски на глазах заинтригованной публики. Скупыми красками актриса уверенно пишет захватывающий портрет сложно устроенной индивидуальности, анализируя супружеские отношения на грани нервного срыва.
Финал разочарует тех, кто, по законам кинодетектива, ждет определенности итогов - это фильм не о преступлении и наказании, а о том, как люди шаг за шагом идут к катастрофе; это не "Анатомия убийства", а "Анатомия падения" - анализ процесса.
Можно ли назвать картину безупречной? При всей бесспорности ее достоинств и выдающегося актерского мастерства огромный по метражу фильм к финалу переходит на скороговорку, пунктир, оставляя ощущение недосказанности. Хитросплетения семейной жизни выглядят не только не познанными судом и фильмом, но и непознаваемыми - фильм и об этом тоже. Он и о социуме, где сексистские мотивы все еще имеют значение. И о взрослении под напором трагических обстоятельств. И о роке, во власти которого мы все. Фильм многослоен, многопланов и сложен, как жизнь, где не на все вопросы есть ясные ответы.
Жюстин Трие на Каннском фестивале была уже далеко не дебютанткой: в 2019 году она участвовала в конкурсе с феминистской драмой "Соблазн", где героиня - тоже писательница-психолог - точно так же пыталась выйти за рамки общепринятых условностей и, конечно, терпела поражение.
Валерий Кичин 16.10.2023
https://rg.ru/2023....ia.html
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Четверг, 04.07.2024, 18:14 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 191
Статус: Offline
| «АНАТОМИЯ ПАДЕНИЯ»: ОНА НАПИСАЛА УБИЙСТВО?
Захватывающая и сложная «Анатомия падения» — психологический и судебный триллер Жюстин Трие, получивший Оскар за сценарий и Золотую пальмовую ветвь Каннского фестиваля. Заметим, что это всего лишь третий случай за 68-летнюю историю смотра, когда главную награду получила женщина. Центром притяжения фильма является также женщина — писательница (Сандра Хюллер из «Тони Эрдманна»), которую обвиняют в убийстве мужа.
Успешная романистка Сандра Войтер (Сандра Хюллер) живет в высокогорном шале посреди безлюдных французских Альп с мужем Самюэлем (Самюэль Тейс) и 11-летним сыном Даниэлем (Мило Машадо Гранер). То, что отношения между супругами напряженные, мы чувствуем в первой же сцене, когда он включает музыку во всю мощь, в то время, как студентка Сандры пытается взять у нее интервью. Отложив беседу на неопределенное время и проводив гостью, женщина уходит в свою комнату, а Даниэль отправляется на улицу погулять с бордер-колли Снупом (получивший в Каннах собственную «пальму» — Palm Dog — пес Месси). Вернувшись, мальчик находит перед домом тело отца с разбитой головой, криком призывает мать, и та констатирует, что Самюэль мертв.
То, что на первый взгляд выглядит как прискорбный несчастный случай, провоцирует серьезное расследование: против случайности свидетельствуют необъяснимые брызги крови на стене, нехарактерное для падения положение тела и странные раны на голове покойного. Сандра – единственная подозреваемая: у нее нет алиби, зато есть синяк на руке, похожий на след борьбы. На первом допросе в полиции она спокойно рассказывает, что брак их был мирным и состоял, как и у всех нормальных людей, из взаимных уступок, компромиссов и разных договоренностей. Она – немка, он — француз, между собой они говорили на английском, поскольку Сандра знает французский не слишком хорошо. Он – тоже в прошлом хотел стать писателем, но не смог закончить роман, поэтому зарабатывает преподаванием и много времени уделяет сыну — инвалиду по зрению с четырех лет. Она издала несколько книг, где вымысел переплетается с реальностью. В провинцию переехали по желанию мужа, который чувствовал вину за случившееся с мальчиком.
Сандра нанимает адвоката, старого друга Винсента (Сванн Арло), который считает, что единственная их стратегия – объяснить случившееся самоубийством Самюэля. Начинается затяжной суд, в котором, учитывая обстоятельства дела, истину придется раскапывать, выставляя на всеобщее обозрение личную жизнь семьи и все грязное белье Сандры, которое только можно обнаружить.
Жюстин Трие, написавшая блестящий сценарий вместе с партнером Артюром Арари, идеально выбрала актрису на главную роль. Работа Сандры Хюллер, которой уже прочат «Оскар», поразительна: она передает состояние героини в мириаде различных нюансов. От нее невозможно оторвать глаз: настолько не хочется пропустить ни одного слова, ни одного движения, поскольку именно в поведении, мимике и взглядах должны содержаться подсказки для установления истины. Это, конечно, иллюзия, поскольку и сама Хюллер не знает, совершила ли Сандра убийство на самом деле (об этом она говорит в одном из интервью), поэтому, при всем обаянии, сохраняется двойственность ее образа.
Весь фильм мы наблюдаем внешне спокойную писательницу, скрывающую эмоции и демонстрирующую в каждом разговоре немецкий прагматизм. Она умело завоевывает не только внимание, но и наши симпатии, хотя даже адвокат не уверен в её невиновности. Тем более, что агрессивный бритоголовый прокурор (Антуан Райнарц) вызывает, напротив, явное отторжение. Разве истина может быть на стороне такого гада? Перекрестные допросы Сандра воспринимает стоически, опровергая нападки апелляциями к здравому смыслу: ведь вместо весомых улик обвиняющая сторона предоставляет лишь противоречивые гипотезы. Семейные ссоры и неурядицы – ну, у кого их нет, это же обыденность. Но прокурор безжалостно нападает, и в его устах любая ерунда становится компроматом, неопровержимым доказательством злых намерений. В дело вползают сексуальная жизнь Сандры, её происхождение, манера говорить, творческие амбиции, конфликты с мужем из-за финансов, несчастный случай с сыном, отличающиеся подходы к воспитанию ребенка и мелочные ссоры (одна большая записана на диктофон). В какой-то момент прокурор ставит ей в укор даже абзац из книги, выдергивая из контекста слова о ненависти безымянной литературной героини к спутнику.
Столь пристальное и пристрастное рассмотрение личной жизни разрушает не только душевный покой обвиняемой, но и доверие между матерью и сыном, который присутствует на каждом заседании. Фокус внимания ближе к финалу смещается на Даниэля, для которого, как и для любого ребенка, родители были залогом спокойной жизни: он даже не предполагал, что они могли ссориться. Теперь же мать подозревают в убийстве отца — вдобавок суд запрещает им общаться наедине: в их доме постоянно находится пристав Мардж (Женни Бет), которая следит, чтобы подсудимая не оказала давления на основного свидетеля. Почти невидящему мальчику предстоит перекрестный допрос, а он уже начал серьезно сомневаться в невиновности Сандры. Ему не на кого опереться, он в эмоциональном замешательстве и не может сопротивляться воздействую судебного процесса, который подталкивает его к определенным выводам. Жаль, что нельзя спросить собаку: Снуп смог бы помочь в расследовании как никто другой.
«Анатомия падения» поражает во всех отношениях. Снятая максимально натуралистично, она полностью вовлекает в поиск истины. Зрители занимают место присяжных и вместе с участниками процесса пытаются установить степень виновности Сандры — и каждый имеет право трактовать по-своему всё, что слышит и видит. В одной из финальных сцен на суде слушают аудиозапись семейной ссоры. Начало конфликта мы видим на экране воочию, в финале — переносимся в зал заседаний и вынуждены догадываться, что происходит между супругами, только по звуку. Так «Анатомия» демонстрирует сложную диалектическую природу истины и иллюзорность объективного восприятия реальности, которую каждый понимает по-своему. Существует ли истина, если её приходится собирать из сплетен, слухов, полузабытых фактов, неверно понятных слов и всевозможных догадок? Если даже память под воздействием эмоций выдает ложные воспоминания. Жюстин Трие уверяет, что истина не очень-то отличается от веры. И когда поиски правды заводят в болото сомнений, ничего не остается, как просто принять решение и назначить истину самому.
Екатерина Визгалова 17.10.2023
https://www.kino-teatr.ru/kino/art/tv/7026/
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Четверг, 04.07.2024, 18:14 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 191
Статус: Offline
| «Анатомия падения»: обзор фильма-победителя Каннского кинофестиваля-2023. Французскую драму об убийстве показывают в российских кинотеатрах
В российском прокате событие: вышла «Анатомия падения» — фильм французской постановщицы Жюстин Трие, ставший лауреатом 76-го Каннского кинофестиваля. История о писательнице, которую судят за убийство мужа, воссоздает на экране дознание и судебный процесс, дотошно фиксирующие траекторию распада семейных отношений.
РБК Life посмотрел «Анатомию падения» и считает, что фильм, за роль в котором награду Palm Dog получил бордер-колли Месси, рассматривает институт брака с интересной точки зрения.
Сандра Войтер издала несколько романов о женском безумии, пока ее муж Самюэл безнадежно возился с ремонтом дома во французских Альпах и тешился надеждами на собственную писательскую карьеру. Их сын Даниэль ослеп в четырехлетнем возрасте из-за безалаберности отца — груз вины повис над семейством на несколько лет, постепенно определяя, кто из супругов способен перестроиться и выжить. Однажды Даниэль отправится на прогулку с псом-поводырем Снупом, а вернувшись, споткнется об отцовский труп. Выпал Самюэл из окна третьего этажа сам или кто-то его столкнул, будет определять следствие, а потом устанавливать суд присяжных.
Напряженная судебная драма разворачивается в трех измерениях: в восприятии и интерпретациях Сандры, ее 11-летнего сына и в цифровых свидетельствах ее брака (запись скандала, предшествующего трагедии, становится ключевой точкой в повествовании). В сущности этот парад историй ничего экстраординарного в жизни супругов не открывает: тлеющие взаимные обиды, утерянная страсть, измены и манипуляции — обычный брачный набор. С таким же «Сцены из супружеской жизни» Ингмара Бергмана не приходили к смертоубийственному итогу, как и «История о супружестве» Ноа Баумбаха, с которыми «Анатомию» невольно сравниваешь.
Однако у Трие в психологизме конфликта спорно, но отчетливо фигурирует проблематика неприятия женской самодостаточности в мужском мире, который символизирует не только супруг, но и государство в лице судебной системы. Как и на героиню Мэрил Стрип в судебной драме 1979 года «Крамер против Крамера», на Сандру Войтер направлены осуждающие взоры, но отражает она их иначе, без мокрых глаз и пронзительных всхлипов.
Солирует здесь актриса Сандра Хюллер, обладательница премий Европейской киноакадемии за роль в картине «Тони Эрдманн» и Берлинского кинофестиваля за «Реквием». Ее голос — первое, что видит зритель: ироничный и самодовольный, слегка одурманенный вином, он танцует вокруг собеседницы — студентки, которая проделала долгий путь, чтобы встретиться с именитой писательницей. Но разговор не клеится. Сандра нервничает, косвенно признаваясь девушке, что откровенно скучает в глуши, часто отпивает из бокала, переводит тему с себя на интервьюера. Разговор приходится остановить, когда муж Сандры включает оглушительную музыку — раздражающий, пассивно-агрессивный инструментальный кавер трека 50Cent «P.I.M.P» (ностальгирующие по нулевым тут же вспомнят midi-файлы на своих мобильниках).
Гостья уезжает. Сын, предчувствуя ссору родителей, уходит выгуливать пса. Что было дальше — загадка с трагическим финалом. Когда начинается кошмар следствия, Сандра преисполняется уверенности, хотя факты и домыслы, проистекающие из недостатка доказательств, работают против нее. Вдова, уверяющая адвоката (бывшего любовника) и прокурора (вообразившего себя специалистом в психологии) в своей невиновности, производит потрясающее впечатление в диапазоне от восхищения до оцепенения.
Жюстин Трие — третья женщина-режиссер, получившая «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Ее предшественницы Джейн Кэмпион и Жюлия Дюкурно представили истории о не менее сложных женщинах, чем Сандра. В «Пианино» немая с шести лет Ада демонстрировала сокрушительную мощь несогласия с мужской тиранией, в «Титане» отрезанная от отцовской эмпатии Алексиа совершала чудовищные поступки.
Сандра Войтер, начиняющая свои романы гротескным видением собственного травматического опыта, вводит в заблуждение и себя, и судий (которые присутствуют не только в кадре, но и по ту сторону экрана). Где фантазия о безумии, а где настоящее безумие — непонятно. Трие тоже не спешит с вердиктом, углубляясь в личность героини через ее окружение, от фотографий лихой молодости до цитат из ее романов.
Даниэль (Мило Машадо Гранер), несмотря на юный возраст, проявляет чудеса проницательности: Трие доверяется подлинному мироощущению подростка, которым движет желание выяснить, почему отец и мать так поступили с его детством. Несмотря на вынужденную причастность к детективному паттерну, никаких обвинений Даниэль не декларирует. Моментально повзрослев, он принимает обстоятельства и по свежим следам формирует свое к ним отношение — по сути исполняет то, чего во взрослом возрасте ему пришлось бы добиваться годами в кресле психоаналитика.
Эмоциональные переживания отражены в диегетических музыкальных вставках с Даниэлем — он учится играть «Астурию» Исаака Альбениса на фортепиано, напористая мелодия рифмуется с нервным напряжением персонажей и циклической природой несчастья.
Покойный муж Сандры, Самюэл (Самюэл Тейс), вообще лишен физического голоса в этом ансамбле, за исключением упомянутой выше записи. Он не субъект, а объект — его исследуют психотерапевт, жена, сын, затем и судмедэксперты с гособвинителем и присяжными. Жизнь Самюэла в прошлом, но она продолжает изматывать Сандру и Даниэля. Ему далеко до тирана и даже до абьюзера, в постоянных упреках в адрес Сандры по поводу пробелов в ее так и недоученном французском. Но нетрудно заметить его отчаяние: Самюэл варится в стыде за собственную судьбу и не может переработать это в писательскую фантазию, как супруга.
Комплекс неполноценности в кризисе среднего возраста — губительная смесь. В конце концов он даже сравнивает себя со Снупом, который якобы не знает жизни не в услужении кому-либо. Зато собственный голос обретает Сандра, когда окончательно переходит на удобный ей способ коммуникации, прямо в суде начиная говорить по-английски.
Раскладывая эту историю, Трие освобождает зрителя от ответственности за осуждение или оправдание персонажа: попытки разглядеть в манипулятивном поведении героини злой умысел не работают, привлечение психоанализа к доказательной базе (тренд в современном нарративе, эксплуатируемый в голливудских шоу вроде «Любовь и смерть» и «Переполненная комната») превращается в битву трактовок.
Собственно дознавательный и судебный процессы, подробно зафиксированные ручной камерой, предстают шоу-программой, эдаким реалити-шоу, стирающим границы личного и общественного. Его фигуранты себе не принадлежат, причем системно и до самого окончания судилища. Жюстин Трие рассматривает свою героиню в первую очередь как сложную женщину, затянутую в сложную игру, победивший в которой остается без награды.
Елена Фомина 18 октября 2023
https://www.rbc.ru/life/news/652f85499a79470546d04997
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Четверг, 04.07.2024, 18:15 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 191
Статус: Offline
| Милость к выпавшим
В прокат выходит «Анатомия падения» Жюстин Трие
Фильм Жюстин Трие «Анатомия падения», одержав победу на Каннском фестивале этого года, получил символический сертификат качества. В том, что он не фальшив, убедился Андрей Плахов.
В альпийском шале, утопающем зимой в снегах, живет семья: одиннадцатилетний Дэниел и его родители. Оба, мать и отец, заняты литературным трудом. Сандра Войтер — успешная писательница, ее мужу Сэмюэлу еще предстоит утвердить себя в этой профессии. Он француз, она немка: не совсем обычная, но не такая уж уникальная для нынешней Европы интернациональная ячейка общества, где общим языком служит английский. Дэниел после уже давнего несчастного случая стал слабовидящим. Возвращаясь с прогулки вместе с псом-поводырем, он обнаруживает перед входом тело мертвого отца с гематомой на голове — то ли выпавшего, то ли выбросившегося, то ли выброшенного с чердака.
Начинается долгое следствие, а за ним процесс, где главной подозреваемой (и мишенью падкой на сенсации прессы) становится Сандра. Зритель получает возможность с головой погрузиться в дебри французской судебной системы, познать ее образцовые и ее абсурдные стороны. Опросы свидетелей, следственные эксперименты, версии медэкспертов, анализ траектории падения тела и трех капелек крови. Титанические битвы прокурора-мизогина с симпатизирующим Сандре адвокатом. И даже зачитывание перед присяжными фрагментов романов героини, написанных в формате автофикшен: в них тоже может скрываться ключ к истине.
В ней ощутим непреодолимый зазор между изображением и звуком, видимостью и значением, реальностью и ее интерпретацией. По ходу процесса выплывают компрометирующие аудиопленки (Трие тут же превращает их в видеозаписи), а с ними — неприглядные подробности семейной жизни героев — измены, ссоры вплоть до рукоприкладства. Они в чем-то опровергают, в чем-то подтверждают толстовскую мысль о сходстве счастливых семей и о том, что каждая несчастливая все переживает «по-своему».
Судебная драма как киножанр имеет богатую историю; один из ее хрестоматийных образцов носит название «Анатомия убийства», снят американцем Отто Премингером. Есть и французская классика — «Истина» Анри-Жоржа Клузо, где обвиняемой тоже оказывается женщина, героиня Брижит Бардо. Эти фильмы, а также «Свидетель обвинения» Билли Уайлдера, «Сцены из супружеской жизни» Ингмара Бергмана и «Основной инстинкт» Пола Верхувена чаще всего вспоминают в связи с «Анатомией падения». Сходство кое-какое есть — то в драматической структуре, то в критике мизогинии, но особенностей, делающих картину Трие интересной «по-своему», гораздо больше.
В ней есть энергия и уверенность, особенно востребуемые во времена разброда и шатаний. Этих дефицитных качеств никто не ожидал от Трие, постановщицы профессиональных, вписанных в феминистскую повестку, но совсем не выдающихся картин. Как оказалось, они были разбежками, репетициями — и «В постели с Викторией», и «Соблазн». Женщина-писательница на тонкой грани жизни и литературы, столь же тонкие гендерные перегородки и даже собака, играющая весомую роль в сюжете,— все эти компоненты уже присутствовали в художественном поле Трие, но впервые сложились в законченный пазл.
В нем есть несколько ключевых сцеплений. Первое: конфликтующие муж и жена — оба писатели, и это многое объясняет. Недавно я попал на выставку фотографий Алис Спрингс — жены Хельмута Ньютона: он был немецким евреем, она австралийкой, и это нечастый случай плодотворного семейного творческого диалога. Как правило, харизматичные поэты, артисты etc рано или поздно разбегаются: вспомним хотя бы Ахмадулину с Евтушенко или Тихонова с Мордюковой. По фильму трудно судить об уровне таланта Сандры и Сэмюэла; скорее всего, она — искусная беллетристка, не более того; он же так и не вышел из стадии поисков своей индивидуальности. Но соперничество, творческая ревность, несомненно, отравляли их отношения медленным ядом. Семью кормила она, он же по правилам новой этики был брошен на хозяйство и воспитание сына. К тому же она позаимствовала идею его заветного романа, быстро развила и реализовала ее: еще один укол творческому самолюбию мужа.
Второй важный мотив — многоязычие фильма и его героини. Оказавшись фигуранткой судебного процесса во Франции, она вынуждена давать показания на французском, который знает далеко не идеально и в трудных случаях перескакивает на английский. Сандру играет лучшая на сегодняшний день немецкая актриса Сандра Хюллер: она — настоящий мастер как филигранного психологического рисунка, так и виртуозной лингвистической игры. Ей великолепно ассистирует принадлежащий актрисе бордер-колли Месси: сыгранный им Снуп справедливо награжден собачьей «Пальмовой ветвью», традиционно присуждаемой в Каннах.
Но, пожалуй, самое большое открытие этой картины — совсем юный Мило Машадо Гранер в роли Дэниела. Этот удивительный мальчик живет в слепой зоне, но тем более чувствителен к тактильному и звуковому ландшафту. Он проводит собственное расследование семейной трагедии и делает из нее свои выводы; кое-кто из взрослых, конечно, пытается ему помочь, но выше оказывается детская, а также собачья интуиция. И если Дэниел принимает сторону матери, то не потому, что стопроцентно уверен в ее невиновности (возможно, даже уверен в обратном). А потому, что понимает: человеческое падение, в прямом и в переносном смысле, имеет слишком сложную траекторию, чтобы ее мог точно просчитать и оценить любой суд. А падшие близкие нуждаются в милости и сострадании.
Андрей Плахов 18.10.2023
https://www.kommersant.ru/doc/6281706?
|
| |
| |
| И_Н_Т_Е_Р_Н_Е_Т | Дата: Четверг, 04.07.2024, 18:15 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 191
Статус: Offline
| История вины — «Анатомия падения» Жюстин Трие
Неплохо стартовал в прокате каннский триумфатор этого года — «Анатомия падения» Жюстин Трие. Тем, кто не очень хочет разбираться в бурной фестивальной жизни, мы очень советуем сходить на этот фильм, чрезвычайно рассудочный и в то же время ощутимо иррациональный. О нем размышляет Вероника Хлебникова.
Из 12 человек двое выпрыгнули добровольно, четверых толкнули…
Питер Гринуэй. «Окна»
Проливает ли свет на закономерность падений то, что среди выпавших были орнитолог, стекольщик и швея, а один играл на клавесине?
Как и участь статистической комбинаторики в четырехминутной короткометражке Гринуэя, трагикомические приключения судебной аналитики у Жюстин Трие прекрасны в качестве метасюжета и свидетельствуют лишь о скудных возможностях самой аналитики в отсутствие прямых улик. Она неизбежно пасует и рассыпается под напором зыбучей субъективности, противоречивых догадок, смелых версий, блестящих интерпретаций, словом, плохой литературы, генерируемой фильмом Трие с энергией бешеного принтера.
Судят Сандру — автора модных романов с убийствами и психологией. Ее не менее амбициозный муж Сэмюэль, впрочем не преуспевший в писательской карьере, выпал на снег с чердачной балюстрады их вечно ремонтируемого альпийского дома. 11-летний Даниэль нашел тело отца. Обвинение намерено доказать физическую и психологическую помощь Сандры в дефенестрации мужа. Присяжным предъявляют графики таяния снега, траектории брызг крови, анимированную симуляцию, аудиозаписи супружеских ссор. Весь этот высокотехнологичный арсенал тем не менее распадается, и утлый каркас объективности, невозможной как в литературе, так и в реальности, тонет в эпистемологической трясине. Чем больше информации о Сандре, ее книгах, ее отношениях с мужем и их супружеской жизни, тем бессильнее суд, тем сомнительнее выводы, тем неизъяснимее причины гибели Сэмюэля, тем выше уровень иррациональности.
Красота фильма Трие в том, что судебный процесс посвящен не Сандре, хотя выворачивает ее личность наизнанку, обвиняя персонажа в смертных грехах, чтобы по совокупности доказать ее виновность в убийстве. Фильм посвящен даже не женской доле, взятой в кольцо феминизма и мизогинии, хотя, несомненно, все его фигуранты воспроизводят традиции модернизированной с эпохи средневековья охоты на ведьм, требующей иррационального, основанного на предрассудках и нетерпимости признания фундаментальной виновности женщины в слабости мужчины.
В зоне интереса фильма Трие и его вселенского суда — не падение из окна, как частный случай, не распад семьи, как социальное или моральное явление. Подлинный герой «Анатомии падения» — почти слепой ребенок, то ли слегка прозревшая Фемида, то ли маленький недо-Эдип, который жертвует образом отца и выбирает мать, только потому что в основании нашей непостижимой вселенной лежит выбор — во что и кому верить, а вопрос истины оказывается вопросом выбора веры. Жертвоприношение образа, которое в современном мире отмены выглядит как символическое убийство, — одна из иррациональных сторон фильма, который только кажется рассудочным. Сын жертвует образом отца как сильного, взрослого, ответственного за себя и близких человека.
В то же время Даниэль проходит краткий, но интенсивный путь от собственного следственного эксперимента на любимой собаке-поводыре к интуитивному решению. Это путь цивилизации от науки, приносящей в жертву самое дорогое, включая жизнь, до веры, опирающейся на закон сердца, впрочем также жертвующей кое-чем бесценным.
Питер Гринуэй вспоминается не столько из-за тематической аллюзии, но в большей степени потому, что «Анатомия падения» очень тонко соблюдает баланс экстравагантности и выраженной структуры. Перед нами классическая головоломка с подвохом. То, что Трие делает со структурой, — сущий цирк сродни квазинаучным выкладкам Гринуэя. Она подверстывает к игровому материалу и делу Сандры различные типы визуальных и аудио свидетельств. Трие не увязает в странности, как это происходит с Лантимосом, у которого за коготком всей птичке пропасть. Но в каждой фазе суда нарастает причудливая энтропия, от расследования преступления к мистифицированному поиску истины и признанию ее недоказуемости путем бюрократических процедур, судмедэкспертиз и графиков траекторий.
Изобретательная визуальность фильма отчасти уступает его звуковому решению, включая музыку в прологе как акт необъяснимого насилия, истребляющую все живое, включая мысли, чувства, возможность беседы и самой речи. Видимость рациональности взламывается этим ироническим приемом, как хрупкая наледь. Трие реконструирует фрагмент аудиозаписи, его шумы и голоса в одну из самых интенсивных сцен фильма. Кроме того, изумительная немецкая артистка Сандра Хюллер играет на двух не родных ей языках. Ее персонаж — немка, живущая во Франции и говорящая в семье по-английски, как на нейтральной территории, где, казалось бы, полноценная коммуникация под сомнением, зато и невозможен аффект.
Фильм концентрирует в деле Сандры тысячелетнюю историю вины, которую слабый взваливает на сильного, инфантильный — на зрелого. И эта история вписана в еще более универсальный сюжет непостижимости истины и никчемности инструментов ее познания. При всех этих древних основаниях его новизна, возможно, в человеческом достоинстве, с каким персонаж Сандры Хюллер проходит все стадии судебного процесса, зная и не зная, в чьих глазах, в чьем сердце совершается единственный, имеющий смысл и значение суд.
Вероника Хлебникова 23 / 10 / 2023
https://seance.ru/articles/anatomy-of-the-fall/
|
| |
| |
|
