|
"САМУРАЙ" 1967
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Воскресенье, 15.10.2017, 17:59 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3279
Статус: Offline
| «САМУРАЙ» (фр. Le Samouraï, 1967) 1967, Франция-Италия, 105 минут
— экзистенциальный гангстерский фильм по роману Джоан Маклеод «Ронин»
Жеф Костелло – наёмный убийца. Умный, опытный и хладнокровный профессионал, Костелло считается лучшим в своём деле, поэтому, получив очередной контракт на устранение одного очень влиятельного человека, Жеф выполняет заказ без особых трудностей. Убийца не оставляет следов и даже устраивает себе поистине безукоризненное алиби. Однако, неожиданно находится свидетель, который видел киллера в лицо. Комиссар полиции организует беспощадную охоту на убийцу. И заказчики преступления тоже становятся на путь преследования Костелло. Теперь он как раненый тигр в джунглях вынужден защищаться.
Съёмочная группа
Режиссёр: Жан-Пьер Мельвиль
Сценарий: Жан-Пьер Мельвиль, Жорж Пеллегрен, Джоан МакЛауд
Продюсеры: Раймон Бордери, Эжен Леписье
Оператор: Анри Декэ
Композитор: Франсуа де Рубэ
Художник: Франсуа Де Ламот
Монтаж: Моника Бонно, Иоланда Моретт
В ролях
Ален Делон — Жеф Костелло
Франсуа Перье — комиссар полиции
Натали Делон — Жанна Легранж
Кати Розье — Валери
Мишель Буарон — Винер
Жак Леруа — Гунман
Интересные факты
Эпиграф к фильму: «Нет более глубокого одиночества, чем одиночество самурая, кроме, возможно, одиночества тигра в джунглях».
Фильм открывается фразой из кодекса самураев о том, что одиночество самурая можно сравнить лишь с одиночеством тигра в джунглях. Эту фразу выдумал сам Жан-Пьер Мельвиль, причем к такой хитрости он прибегал не раз (например, в фильме «Красный круг» (1970) в титрах указывается буддистское изречение, придуманное Мельвилем).
Фильм оказал большое влияние на гонконгского режиссёра Джона Ву, который в 1989 году снял фильм о профессиональном убийце, так и названный — «Наёмный убийца». Это фильм о благородном и немного романтическом убийце Джеффри в исполнении Чоу Юнь-Фата и певице (позже — пианистке) Дженни. Влияние «Самурая» очевидно и в фильме Джима Джармуша 1999 года — «Пёс-призрак: путь самурая». Главный герой в исполнении Фореста Уитакера — одинокий, методичный убийца, живущий по кодексу хагакурэ.
Пустая канареечья клетка, которую зритель видит в самом начале фильма, появляется в одном из эпизодов (встреча персонажей Делона и Мишеля Бон в подвале) фильма «Неукротимый» (1982) под музыкальную цитату — тему из «Самурая».
Андре Гарре приезжал на съемки фильма из больницы. Перед смертью он успел озвучить свою роль. Его реплика — «Предупреждаю, Жеф, это в последний раз» — кажется прощанием навсегда. Ответную реплику — «Согласен» — Делон адресовал уже мертвецу: его смена озвучания пришлась на день смерти Гарре.
Смотрите фильм
https://vk.com/video16654766_162785824
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 18.10.2017, 11:11 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| САМУРАЙ 1967
Одинокий и прекрасный наемный убийца Джеф Костелло (Делон), выполнив очередное задание, оказывается под перекрестным огнем полиции и собственных нанимателей. Загнанный в угол, он идет путем самурая.
Невозможно поверить, что Париж, который снимает Мельвилль, и Париж, который годом спустя взорвется Интернационалом, — один и тот же город. В «Самурае» Париж — поле для игры в смерть (сама Смерть в обличье чернокожей таперши этой игре аккомпанирует); город или пустой, или заполненный молчаливыми игроками-статистами — сотней мужчин в одинаковых плащах и шляпах. Или полицейскими в штатском, которых в титрах можно обозначить только как «Инспектор-1» и «Инспектор-2». Мельвилль последовательно вытравливает все лишнее — движения, звуки, эмоции, имена, — чтобы в кадре оставалось только абсолютное: абсолютная мужественность, абсолютная преданность, абсолютное мастерство. Единственный, кому позволяются более-менее распространенные монологи, — следователь (Перье); без него фильм, вероятно, стал бы просто немым. Придумав броскую и впоследствии невероятно растиражированную японскую метафору, Мельвилль в первую очередь оправдывал не героя, но собственный стиль — скупой, герметичный и совершенный. «Самурай» — фильм-ритуал, череда восточных церемоний, на которых не принято чесать языком. Угон машины; смена номеров; уход от погони; заказ выпивки в баре; допрос; поцелуй; выстрел; смерть.
Станислав Зельвенский
https://www.afisha.ru/movie/166068/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 18.10.2017, 11:12 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Самурай
Le samouraï, 1967
Экзистенциальный гангстерский фильм
«Нет более глубокого одиночества, чем у самурая, кроме, может быть, одиночества тигра в джунглях». Этот завет из бусидо, кодекса чести японских самураев, предпослан ленте Жан-Пьера Мельвиля в качестве эпиграфа, который выражает философскую мысль, наверно, самой великой и самой трагической гангстерской картины если не во всём мировом кино, то, безусловно, во французском.
Наёмный убийца Джеф Костелло должен по заказу некоего бизнесмена убить за соответствующее вознаграждение владельца ночного бара. И хотя Джеф оказывается «под колпаком» у полиции и знает, что идёт на верную смерть, он намерен получить причитающиеся деньги, а также отомстить заказчику преступления.
На основе такого простейшего, банальнейшего сюжета, который многократно был использован в литературе и кино, Мельвиль создал подлинную сагу об экзистенциальном, тотальном одиночестве человека посреди ночного города. Его герой — как падший ангел с холодной, обжигающе ледяной красотой (не случайно, что в прокате ФРГ фильм имел название «Холодный ангел»). Это невозмутимый и беспрекословный ангел-истребитель, исполнитель чужой воли, но вместе с тем самоотверженно кладущий свою жизнь на алтарь, приносящий себя в жертву «сын Божий», который может обрести покой и духовную благодать уже в трансцендентном мире, за пределами бытия.
Знаменательно, как творчески переосмыслены режиссёром типичные американские гангстерские ленты — в качестве примера критики упоминали картину 1942 года «Пистолет для наёмного убийцы» Фрэнка Таттла с участием Алана Лэдда. Но заокеанский сюжет внедрён в форму и конструкцию французского «поляра», а точнее — криминальной драмы об изначально предначертанном поединке человека с системой власти, аппаратом подавления и подчинения, с неким роком, который неумолимо висит над головой, словно нож гильотины (прежде всего приходят на ум произведения Анри-Жоржа Клузо). И всё представлено будто бы в виде своеобразной медитации самурая перед совершением харакири, когда он мысленно проникает в небесные сферы, в астральный космос, где ждёт вечное блаженство после смерти.
Мельвилевский наёмный убийца действительно может быть воспринят и как провозвестник Апокалипсиса, Страшного Суда, где он сам должен будет предстать перед Высшим Судиёй и получить сполна за все свои прегрешения и преступления. Гангстер Алена Делона (одна из самых лучших, точнейших, искуснейших работ, которая выражает двойственную сущность актёра, разрываемого между страстью к наживе и высоким предназначением) словно заранее знает день собственной смерти и последующую судьбу. И с почти дьявольским блеском в печальных серо-голубых глазах, он, чуть поправив шляпу заученным жестом перед зеркалом, отправляется на обычное убийство, которое, вероятно, следует приравнивать к библейскому проступку Каина. Что его ждёт — тоска над бездной, как в «Каине» Байрона, или вечное умиротворение утолившего собственное одиночество самурая?!
В фильмах Жан-Пьера Мельвиля нетрудно найти образцы чёткой выстроенности пространства в кадре и продуманности ритма в целом, подчас уникального использования музыки и естественных шумов, бессловесного действия (допустим, в начале «Самурая» первое слово произносится только через 9 минут 58 секунд!), завораживающего своей соотнесённостью с реальным временем, которое потребовалось бы на это событие за пределами экрана.
И с течением лет Мельвиль превратился в подлинно культовую фигуру для кинематографистов как Востока, так и Запада — от Джона Ву и Такэси Китано до Джима Джармуша. Можно сказать, что имя Жан-Пьера Мельвиля стало чем-то вроде термина film noir («чёрный фильм»), который был придуман французскими критиками и подарен американцам. Как будто это сам кинематограф, изобретённый братьями Люмьер не без помощи Эдисона и возвращённый за океан в качестве главного национального достояния Америки. Феномен Мельвиля не укладывается в строгие рамки не такой уж длинной биографии режиссёра (можно сказать, пример классического «золотого сечения жизни» — без двух месяцев 56 лет, то есть две трети обозначенного срока человеческой кармы) или простого перечисления лент, которые были созданы за 27 лет: их всего 13 1/2, то есть по одной картине за два года, что опять же признаётся классическим творческим темпом.
Сергей Кудрявцев
https://www.kinopoisk.ru/review/928923/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 18.10.2017, 11:12 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Самурай
Наёмный убийца Джеф Костелло (Ален Делон), заключив очередной «контракт», предусмотрел, казалось бы, всё, великолепно продумав детали, обеспечив себе железное алиби. И тем не менее ведущий дело суперинтендант (Франсуа Перье), несмотря на обилие подозреваемых, нутром чувствует, что именно Костелло является тем, кто нужен. Это понимает и сам Джеф, всё-таки, даже уничтожив нанимателя-предателя, решающий выполнить последнее поручение — ликвидировать свидетеля. Пусть и чисто символически…
Легенда гласит, что, когда Жан-Пьер Мельвиль принёс Алену Делону экземпляр сценария, тот спросил его, как называется фильм. Услышав ответ, Делон отвёл режиссёра в комнату, где находилось только два предмета: кожаный диван и висящий на стене самурайский меч. Эта история во многом проясняет причины, по которым выдающийся французский кинематографист, даже псевдоним себе избравший в честь прославленного заокеанского писателя XIX столетия Германа Мелвилла1, не просто в очередной раз2 признался в любви к голливудскому гангстерскому кинематографу. И не просто – вынес на суд публики ещё один, самый, пожалуй, совершенный свой американизированный «поляр». Никто из соотечественников режиссёра не был, вероятно, ранее столь же жёсток и до аскетизма лаконичен в создании портрета наёмного убийцы с собственным кодексом чести, в которого бесподобно вдохнул жизнь Делон, воплотив сущностный, очищенный от сантиментов и ненужных деталей образ – квинтэссенцию большинства сыгранных им ролей!
Разумеется, решение Мельвиля присвоить фильму заголовок «Самурай» – не красивый жест. Цитата из «бусидо», поставленная в качестве эпиграфа3, подтверждает догадку о том, что в миросозерцании древних японских воинов, самим смыслом жизни которых являлось служение господину (сёгуну), режиссёр-сценарист нашёл нечто ошеломляюще близкое собственным воззрениям той поры и, быть может, самой атмосфере в обществе. Едва ли можно скинуть со счетов, что подходил 1968-й год, когда многие западноевропейские интеллектуалы (например, Жан-Поль Сартр) обратили взор на Азию, увлёкшись маоизмом. Вот и «Самурай», невзирая на несомненные влияния культур и Востока, и Нового Света, воспринимается всё же ближайшим аналогом «Постороннего» – рассказа Альбера Камю, ставшего одним из художественных манифестов экзистенциализма и, кстати, параллельно экранизированного Лукино Висконти. Пусть и аналогом, сотворённым в жанре криминального фильма, законы которого позволили – иносказательно – детальнейшим образом воспроизвести самурайские ритуалы. Вплоть до харакири, которое Джеф обязан совершить, изничтожив нанимателя, а следовательно, став недостойным ронином. Фактическое самоубийство, сознательно сделанный выбор в пользу «пограничной ситуации», – шаг вперёд по сравнению с наполовину безотчётным поступком Мишеля Пуакара, случайно застрелившего полицейского и тоже гибнущего4. Возможно, не станет таким уж глумлением над истиной и заявление в том духе, что «Самурай» глубоко в подтексте отразил те же получившие широкое распространение чувства отчаяния и тотального одиночества, что и, скажем, творчество Антониони или Феллини… И тем не менее поражает картина иным – иллюзией по-восточному умиротворённого проникновения в трансцендентное, уловленным в последних кадрах мгновением выхода за резко ограничивающие пределы жестокой и циничной действительности.
__________
1 – Его самым известным произведением считается роман «Моби Дик, или Белый кит», посвящённый противоборству человека – с природной стихией, олицетворяемой огромным белым китом. Книгу блестяще экранизировал Джон Хьюстон.
2 – Почти все, начиная с раннего «Боба-прожигателя» /1955/ и вплоть до «Второго дыхания»/1966/, произведения мастера.
3 – «Нет более глубокого одиночества, нежели одиночество самурая, – быть может, лишь одиночество тигра в джунглях».
4 – Между прочим, Мельвиль, лично не принадлежавший к «новой волне», сыграл небольшую роль у Жана-Люка Годара в его шедевре «На последнем дыхании» /1959/.
© Евгений Нефёдов, 2007.09.04
Авторская оценка: 10/10
http://www.world-art.ru/cinema/cinema.php?id=14094
|
| |
| |
| Зинаида_Евсюкова | Дата: Суббота, 08.12.2018, 22:03 | Сообщение # 5 |
Группа: Друзья
Сообщений: 15
Статус: Offline
| Бесконечно одинокий, неуязвимый, со стальным блеском в глазах, божественно красивый... Кажется, главный герой отвык испытывать человеческие чувства, разве только к такой же одинокой, как он сам, птице в клетке. Кажется, его сердце превратилось в кусок льда… Хладнокровный наёмный убийца,, но мы видим, как всё-таки теплеют его глаза… Прожив безупречно цельную и страшную жизнь, он выбрал такую же цельную и по-самурайски отважную смерть. Кодекс бусидо: неважно, что будет потом, главное, что здесь и сейчас.
|
| |
| |
|
