|
"НЕЛЮБОВЬ" 2017
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Понедельник, 15.05.2017, 17:59 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3279
Статус: Offline
| Андрей Звягинцев – Умница! Говорил об этом раньше, повторю и сейчас. Его непроходящая зима, скорбное бесчувствие узнаваемых героев, незаметно случившийся апокалипсис и на этот раз взяли за душу так, что долго не мог опомниться. Вечная нелюбовь каждого к каждому, передаваемая новым поколениям с молоком матери, живёт в этом бездуховном мире, не взирая ни на какие оградительные красно-белые ленты и участие волонтёрских служб. Агрессия, жестокосердие и лицемерие стали такими же приметами времени как селфи, повсеместные иконки и телерепортажи с полей сражений. Ну а последним гвоздём в гроб человечества явил собой затянувшийся бег на месте, так и не позволивший взрослым услышать горький плач их несчастных детей.
«НЕЛЮБОВЬ» 2017, Россия, 128 минут
— драма Андрея Звягинцева – обладатель Приза жюри 70-го Каннского МКФ
  
В центре сюжета Женя и Борис, чей брак уже давно трещит по швам. Оба завели отношения на стороне и жаждут поскорее начать жизнь с чистого листа. Погрязнув в бесконечных ссорах, они забывают о своём 12-летнем сыне Алёше. И однажды, не выдержав очередной перепалки родителей, он уходит из дома.
Съёмочная группа
Режиссёр: Андрей Звягинцев
Сценарий: Олег Негин
Продюсеры: Александр Роднянский, Сергей Мелькумов, Глеб Фетисов
Оператор: Михаил Кричман
Композитор: Евгений Гальперин
Художник: Андрей Понкратов
Монтаж: Анна Масс
В ролях
Алексей Розин - Борис, муж Жени
Марьяна Спивак – Женя, жена Бориса
Матвей Новиков - Алёша, сын Бориса и Жени
Марина Васильева - Маша
Андрис Кейшс - Антон
Алексей Фатеев - координатор поисково-спасательного отряда
Евгения Дмитриева - стилист
Создание
Замысел «Нелюбви» возник из давней привязанности Андрея Звягинцева к фильму Ингмара Бергмана «Сцены из супружеской жизни». В связи с этим он со своим постоянным сценаристом Олегом Негиным рассматривал возможность заглянуть в кризис семейной жизни, когда позади 10-12 лет брака и жить вместе дальше невозможно. Процесс поиска и обсуждения с режиссёром материала для нового фильма продолжался несколько лет.
Подбор актёров
12 ноября 2015 года Андрей Звягинцев объявил о начале работы над новым фильмом: «Это история мужа и жены, которые расстаются. История очень печальная, пронзительная», добавив, что зрителям «придётся пролить слёзы».
Интересные факты
Фильм снимался в Москве и Подмосковье. Съёмки должны были завершиться осенью 2016-го, но в планы вмешался ранний снег. Чтобы доснять необходимые сцены, съёмочной группе пришлось ждать весны 2017 года. За это время Звягинцев впервые в своей карьере начал монтаж еще недоснятого фильма.
«Андрей Звягинцев очень не любит трейлеры своих фильмов. Он понимает, что они необходимы, но не может побороть антипатию к броскому и поверхностному способу привлечения внимания аудитории. Ведь максимум того, о чем трейлер может рассказать зрителю, — это фабула, место и время действия. А этого для фильмов Звягинцева явно недостаточно. Вот и «Нелюбовь» – это глубокое исследование человеческой природы, человеческого удела и, конечно, нравственного состояния общества. И все это скрывается за частной историей одной московской семьи, переживающей мучительный развод» (Александр Роднянский, продюсер).
Смотрите трейлер
https://vk.com/video16654766_456239127
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Суббота, 20.05.2017, 07:28 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Не Бергман, не Вайда — а Звягинцев
Открылся 70-й Каннский кинофестиваль
Открытие 70-го Каннского фестиваля оказалось отмечено яркой звездной дорожкой и премьерой посредственного фильма. «Призраки Исмаэля» Арно Деплешена хоть и собрали на съемочной площадке Матье Амальрика, Марион Котийяр, Шарлотту Генсбур и Луи Гарреля, напоминали несмешную пародию на Феллини, Трюффо, Рене и Достоевского одновременно. Эту картину населяют дипломаты, шпионы, кинорежиссеры и женщины странного поведения, но показать ее на юбилейном открытии организаторов фестиваля могла заставить только концентрация популярных фигур французского кино, которое, впрочем, вряд ли тем самым укрепило свой международный имидж.
Первой конкурсной картиной, представленной журналистам, стала «Нелюбовь» Андрея Звягинцева — сегодня вечером ее официальная премьера. Заурядная, если не типовая, российская городская семья препарирована аналитическим скальпелем в момент развода. И муж Борис, и жена Женя уже нашли новых партнеров и новые варианты жизнеустройства — столь же тупиковые, как их прежний безлюбовный союз. Тупик оказывается совсем непроходимым, когда пропадает 12-летний сын супружеской пары Алеша. Его вяло ищет милиция и куда более профессионально — группа спасателей-волонтеров. При пассивном участии родителей они прочесывают подъезды спального микрорайона, морги и больницы, окрестный лес…
В комментариях к «Нелюбви» мелькало имя Ингмара Бергмана, и действительно, картину Звягинцева многое сближает с миром шведского режиссера, где взрослые герои расплачиваются за свою бесчувственность, но больше всего от этой атрофии чувств страдают дети. Однако, к большому счастью, Звягинцев не пошел по пути подражания. Мало того, наш режиссер сумел решить дилемму, о которой говорил в свое время польский режиссер Анджей Вайда: он признавался, что завидует Бергману, который может себе позволить снимать экзистенциальное кино о мужчине и женщине, то есть о вечной человеческой природе. В то время как в Восточной Европе все сюжеты социальны, связаны с войнами и революциями — условно говоря, это кино о солдате и девушке.
Звягинцев идет как бы от противного. Он снимает не «Любовь», а «Нелюбовь», он не Бергман и не Вайда, не Тарковский и не Сокуров, а режиссер своего пути. В его фильме разыгрывается интимная драма обескровленных человеческих отношений, но она тесным образом связана с общим климатом современной российской жизни, с непроходящей зимой, непреходящим ожесточением и разлитой в воздухе агрессией. И тут значимым оказывается не только обсценный лексикон героев, стрелами ненависти пронзающий самых близких людей, но и как будто бы бесстрастный тон радиокомментариев, и якобы объективный, а на самом деле грубо пропагандистский характер телерепортажей из Донбасса. Это еще и фильм о лицемерии обуявшей бездуховное общество религиозности, которая не смягчает нравы и не лечит раны.
Я аплодирую мощи, силе и актуальности этого проекта, без господдержки поднятого Александром Роднянским и его сопродюсерами, отменной работе сценариста Олега Негина, оператора Михаила Кричмана, композитора Евгения Гальперина, художника Андрея Понкратова, точному подбору актерского ансамбля во главе с Марьяной Спивак и Алексеем Розиным. Не знаю, можно ли считать «Нелюбовь» лучшим фильмом Звягинцева и будет ли он лучшим в конкурсе Каннского фестиваля. Но то, что это большое кино европейского уровня, очевидно.
Андрей Плахов, 18.05.2017
https://www.kommersant.ru/doc/3299595
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Суббота, 20.05.2017, 07:29 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Канны-2017
Че такой квелый: рецензия на «Нелюбовь» Андрея Звягинцева
В первый конкурсный день на Каннском кинофестивале состоялась премьера нового фильма Андрея Звягинцева «Нелюбовь». С этого фильма «Афиша Daily» вместе с Mastercard, официальным партнером кинофестиваля, начинает публиковать каннские рецензии Станислава Зельвенского.
Кажется, можно перестать переживать за Россию. Зачем, в конце концов, тратить время, когда рядом есть полный энергии, обладающий возможностями, в расцвете сил человек, который, посмотрим правде в глаза, сделает это лучше. Когда у нас прихватит сердце от очередной несправедливости, когда взгрустнется об онтологическом тупике, в котором оказалась великая страна, разве у нас будет под рукой камера Михаила Кричмана? Андрей Звягинцев, когда-то поставивший абстрактное «Возвращение» и почти комически космполитичное «Изгнание», теперь уверенно держится курса, взятого в «Елене» и развитого в «Левиафане»: он — режиссер фильмов о судьбах родины.
Ходили слухи, что «Нелюбовь» чуть ли не ремейк «Сцен из супружеской жизни» Бергмана; это не так, но автор ссылается на него как на источник вдохновения. И почти первым делом — после, разумеется, обязательных долгих планов с текущей речкой, плывущими уточками, лежащим снегом — бросает нас в эпицентр уродливого семейного скандала. Женя (Марьяна Спивак), около тридцати, менеджер салона красоты, и Борис (Алексей Розин), около сорока, сотрудник отдела продаж, собираются покончить со своим проклятым браком, забравшим у них больше десяти лет жизни. Они уже давно живут порознь, более того, счастливы с другими людьми: от Бориса беременна молодая глупенькая блондинка (Марина Васильева), Женя встречается с богатым и внимательным мужчиной постарше (Андрис Кейшс). Они продают общую квартиру и, в общем, видеть друг друга не могут.
Проблема в том, что у них растет 12-летний сын Алеша, нервный и затюканный мальчик, который никому из родителей особенно не сдался. Бергман в «Сценах» нашел простое и гениальное решение детского вопроса: на протяжении трех (или пяти в полной версии) часов, пока длится фильм, дочери героев вовсе не появляются в кадре, хотя о них регулярно вспоминают; они где-то есть, но родители так поглощены собой, что их как бы и не существует. У Звягинцева в этом месте — тяжеловесная и жестокая метафора. Мальчик сперва есть, а потом его нет: он исчезает, пропадает без вести. Никудышная мать даже не сразу это замечает, поскольку ночами шляется бог знает где.
Фильм о несчастливом браке быстро заканчивается, и начинается — как и было обещано — фильм о родине. Конечно, это не про менеджеров, которые не любят своего ребенка, так же как «Левиафан» не про имущественный конфликт. Это про Россию, которой наплевать на своих детей, о стране без любви — даже в самой простой, инстинктивной ее форме. Звягинцев, при всей своей культурной образности, никогда не чурался грубых ходов, и тут их навалом. Начинается все с невинных обрывков радиопередач в машине, а заканчивается новостями про Донбасс и Дмитрием Киселевым во весь экран. Еще лучше момент, тоже в конце, с героиней на тренажере: только успеваешь подивиться ненавязчивой элегантности и силе общего плана, как Звягинцев переставляет камеру и добрую минуту тычет зрителю в лицо надписью «Russia» на спортивной форме Bosco (удачно получилось, что сразу по-английски!).
В «Нелюбви» представлены все фирменные темы режиссера — православие, блудные родители, мотив многозначительного исчезновения (не новый, конечно, в европейском кинематографе), интимные стрижки, квартирный вопрос. Есть — словно на спор — минутка Тарковского: экскурсия по живописным развалинам турбазы. Как всегда, преувеличенное внимание отдано интерьерам, от брезгливо воссозданной мещанской квартирки до элегантных апартаментов, проникнутых холодом бесчувствия: у обеспеченного любовника Жени в комнате стоит, кажется, береза.
При этом Звягинцев-сатирик по-прежнему может произвести впечатление разве что на интеллигентных иностранцев (хотя в то, что среди них окажется каннское жюри, верится с трудом). Чего стоит искусственная и несмешная — скорее, впрочем, забытая — линия про православную корпорацию (с репродукции иконы камера наплывает на надпись «Отдел продаж», тонко!), где запрещено разводиться. Или чудовищный эпизод в дорогом ресторане, где, о ужас, блондинки делают селфи, раздают свои телефоны незнакомцам, а то и залезают в инстаграм; бедная, бедная Россия.
Что касается Звягинцева-лирика, у него есть, конечно, свои моменты. Но чувства, которые и он, и сценарист Олег Негин, неплохо слышащий устную речь (хотя порой выдающий конструкции вроде «Ты обещал мне счастье, а принес только боль и разочарование»), испытывают к своим героям, находятся в диапазоне от презрения до приветливого равнодушия. Последнее касается волонтеров-спасателей, которые занимаются поисками ребенка при бездействии полиции и как бы призваны символизировать эмпатию. В конечном счете ни один из портретов в «Нелюбви» не идет дальше более или менее искусного шаржа. В том, с какой иронической тщательностью фильм воспроизводит речевые характеристики российского миддл-класса, его манеру одеваться, есть, заниматься сексом, уже в самом выборе профессий главных героев сквозит не участие и не любопытство, а неприятное, нечестное высокомерие. И жесты сочувствия — когда Звягинцев вдруг похлопывает Бориса или Женю по спине — выглядят фальшивыми. Бергман снимал свой безжалостный фильм про себя; Звягинцев снимает про других. В притче про отсутствие любви было бы здорово увидеть хотя бы отблеск этого чувства.
https://daily.afisha.ru/cinema....ginceva
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Суббота, 20.05.2017, 07:29 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| "Нелюбовь". О надежде в кромешной тьме
Сегодня на Международном Каннском кинофестивале состоится мировая премьера российского участника конкурса и претендента на "Золотую пальмовую ветвь" - драмы Андрея Звягинцева "Нелюбовь". Пресса уже посмотрела фильм, дело - за зрителями. Кинообозреватель "Вестей ФМ" Антон Долин одним из первых увидел самый ожидаемый отечественный фильм года.
Сейчас, в первый день конкурсных показов, невозможно предсказать, сколь высоки шансы Андрея Звягинцева на высшие призы самого престижного фестиваля мира. Но с уверенностью можно утверждать уже сейчас: "Нелюбовь" оставит глубокий след в памяти всех тех, кто уже увидел или посмотрит фильм. Это, вероятно, самая собранная, цельная и эмоционально мощная, при всей кажущейся нейтральности авторского подхода, картина Звягинцева: она сделана с хичкоковской точностью в психологических и бытовых деталях, но при этом берет за душу так, что долго не можешь опомниться.
При этом сюжет о разводящейся паре и их пропавшем ребенке Звягинцев решает так, что в этом нет и следа спекулятивности или манипулятивности. Напротив, к финалу понимаешь, что фильм вовсе не только о судьбе конкретных Бориса и Жени, когда-то любивших, а теперь истово ненавидящих друг друга, но обо всех, кто живет в сегодняшней России, даже неженатых и бездетных.
Впрочем, повторять фамилию Звягинцева так часто несправедливо, не обозначив очевидное: не только самый мощный и важный русский режиссер наших дней сделал эту картину, но его постоянная и неизмеримо талантливая команда. Оператор Михаил Кричман, чьи тихие кадры-приближения леденят кровь, художник-постановщик Андрей Понкратов, чей предметный мир не позволяет ни на секунду усомниться в реальности происходящего на экране, ловящий каждый нюанс художник по звуку Андрей Дергачев. А теперь к ним надо прибавить еще и композитора Евгения Гальперина, чьи мощные и лаконичные музыкальные темы открывают и закрывают фильм. Из актеров - здесь, в отличие от "Левиафана", совсем нет звезд, - вы узнаете лишь Алексея Розина, сына героини из "Елены" и полицейского из следующей картины. Здесь он Борис, боязливый и замкнутый клерк из православной корпорации, место в которой он ужасно боится потерять - особенно теперь, в процессе развода и в ожидании нового брака, женитьбы на своей беременной любовнице.
Марьяна Спивак - безусловное открытие фильма - Женя, сильная, эгоистичная, хищная красавица, администратор из косметического салона, наконец-то нашедшая мужчину по своему вкусу: ее любовник обеспечен, подтянут, щедр. Занимаясь своими делами, Женя и Борис не замечают, как их 12-летний сын Алеша сбегает из дома. А дальше начинается узнаваемый ужас нашей действительности: безразличие властей, бессердечие близких, тщетные попытки поправить непоправимое.
"Нелюбовь" - жестокая к зрителю трагедия, но в ней, говорит режиссер, впервые в его творчестве есть безусловно положительные герои - волонтеры, пускающиеся на поиски мальчика. И в кромешной тьме возникает надежда - впрочем, гораздо более призрачная, чем надежда болельщиков этого блестящего фильма на каннские награды.
Антон Долин, кинообозреватель, 18 мая 2017
http://radiovesti.ru/brand/61178/episode/1502536/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Суббота, 20.05.2017, 07:30 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Все началось со Звягинцева
Начал работу 70-й Каннский кинофестиваль
На юбилейном, 70-м Каннском кинофестивале усилили безопасность и в первый же день показали «Нелюбовь» Андрея Звягинцева.
В Каннах усилены меры безопасности: например, аккуратные клумбы не только украшают город, но и ограничивают движение грузовиков. Но те, кто приехал раствориться в кино, этого не замечают: на улицах играет мелодия из «Шербурских зонтиков», а критики забавляются, что теперь их досматривают на входе в театры. 17 мая им показывали лишь один фильм из представленных в основном конкурсе — «Нелюбовь» Андрея Звягинцева.
Просмотр пришелся на вечер, так что реакция пока непонятна: зал не поредел, овации были достойными, но и ажиотажа не произошло.
Влиятельнейшая из критиков Энн Томпсон написала в «Твиттере», что фильм разбил ей сердце и достоин аплодисментов. Но еще красноречивее была оценка Sony, купившей фильм для показа в Северной и Латинской Америке до премьеры, и компании Attitude, которая покажет «Нелюбовь» британцам и ирландцам.
Первое впечатление: это авторское кино не только с медийным, но и с прокатным потенциалом на западном рынке. Фильм начинается со слов школьника «Пацаны, подождите меня», и на ум сразу приходит несколько востребованных жанров, за которыми «Нелюбовь» может поспеть. Это скандинавские нуары — мрачные, морозные, умеющие хладнокровно созерцать самые страшные человеческие драмы.
И это лучшие детективы лучших кабельных каналов — вроде антологии «Пропавшие без вести» канала Starz.
В семье, переживающей уродливый развод, пропадает 12 летний мальчик. До того как это произойдет, родители и не замечают его существования. У каждого уже есть другая любовь, а точнее, новый цикл все той же вечной нелюбви, но с новым человеком — потому что фильм пронизан ощущением бесчувствия всех по отношению ко всем.
Заторможенного отца больше беспокоит, как отнесется к разводу его начальник — православный фундаменталист. Мать не перестает сводить счеты с бывшим мужем даже тогда, когда ребенка начинают искать по моргам. Семья — это социальная ткань, ее разложение в фильме не выглядит зловонным лишь из-за свирепых морозов, которыми оператор Михаил Кричман, как и всегда, любуется через стекла. Сцен, в которых герои стоят у окон и отражаются во всевозможных поверхностях, здесь даже чересчур много.
Звягинцев в очередной раз препарирует больное общество, но теперь ему не хочется тратить время на наркоз. Поэтому многие образы кажутся кричащими. В столовой офиса православного фундаменталиста собирается столько бородатых мужчин, будто это Боярская дума.
В дорогом ресторане девушка тайком дает незнакомцу свой номер, затем садится к своему молодому человеку, а затем делает селфи. На экране оживает картина Питера Брейгеля — ровно настолько, чтобы это заметили все. По радио то и дело рассказывают про координационный совет оппозиции и грядущий конец света, который по календарю майя должен произойти на утро после профессионального праздника — Дня чекиста. Петербург по тому же радио называют городом Пушкина и Путина. А в зарисовках о всеобщем разложении участвуют все, кроме детей, — сходящая с ума от злости старуха, провалившиеся в экраны телефонов девушки из салона красоты, милиционеры, офисные клерки.
В той части финала, которую можно раскрыть, не выдав сюжет, по телевизору минуты три показывают эфиры федеральных каналов о войне на Украине.
Это, конечно же, жест: продукт, предназначенный для внутреннего потребления, вдруг показывают всему миру на кинофестивале в Каннах. С Дмитрием Киселевым и всем-всем-всем, от чего героине захочется убежать в спортивной форме Bosco с триколором. Но мчится она по беговой дорожке, так что спасения не будет.
Кстати, и настроением, и композиционно «Нелюбовь» напоминает «Меланхолию» Ларса фон Триера. Там тоже было ожидание конца света, ложная разрядка и настоящая катастрофа. В итоге из-за своего виртуозного исполнения фильм, как и предполагало его название, кажется слишком рациональным. Бесчувствие его героев в какой-то момент сообщается и ему. Единственные, кто не испытывает нелюбви в этой истории, — это волонтеры, готовые перевернуть вверх дном весь мир, чтобы найти чужого ребенка.
На кого больше похож фильм — на этих подвижников или на уставших главных героев — зритель сможет решить уже 1 июня, когда картина выйдет в прокат.
Егор Москвитин (Канны) 18.05.2017
https://www.gazeta.ru/culture/2017/05/17/a_10678247.shtml#page3
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 24.05.2017, 16:45 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Про уродов и детей
70-й Каннский фестиваль Пьер Лескюр и Тьерри Фремо решили по-домашнему открыть фильмом Арно Деплешена «Призраки Исмаэля». Западноевропейский кинематограф, в первую очередь родина кино — Франция, давно уже уступил пальму первенства азиатам и прочим «варварам». Режиссеры бывшей метрополии за вычетом нескольких безумцев вроде Ларса фон Триера погружены в меланхолию и пассеизм, перебирая образы прошлого, как четки. Вот и «Призраки Исмаэля» — пример типичной галльской ностальгии последних лет по Франции де Голля и Годара, полумистическая притча о бесплодных муках творчества, перенасыщенная разномастными культурологическими экивоками — от Джойса к Лакану через хасидизм. Главный герой, утративший вдохновение режиссер (Матье Амальрик), ночи напролет мечется в структуралистском бреду, мечтая увидеть призрак усопшей жены (Марион Котийяр), однако вместо нее ему является то Сартр, то многозначительный Луи Гаррель по имени и фамилии — о боги! — Иван Дедалюс.
Но главной интригой первого дня, разумеется, был никакой не Деплешен, а Андрей Звягинцев, вернувшийся с «Нелюбовью» жечь сердца людей. Если «Левиафан» почвенники упрекали в очернительстве современной России, то «Нелюбовь» можно смело записать в кино человеконенавистническое вообще. Теперь уже точно ясно — Звягинцеву нет дела до России и лично Путина, он смотрит на вещи шире: грех не имеет национальной принадлежности, история не компрометирует географию.
Диалог с публикой, начатый Звягинцевым в «Елене», выглядит как беседа полотера-самозванца Воронова с сибирским писателем Ермаковым из «Я шагаю по Москве».«Что ж все люди сволочи?» — спрашивает зритель. «Люди… людьми движут любовь, голод и страх смерти, то есть эгоизм, — отвечает режиссер (с одной поправкой — теперь и любовь списали со счетов). — А остальное — лакировка действительности».
Коллизия «Нелюбви» лаконична, фильм условно может считаться сиквелом «Елены». Обуржуазившиеся за счет наследства люмпены с окраин счастья не нашли и вот снова делят жилплощадь. Женя и Борис, семейная пара тридцать плюс, разводятся и вынуждены продавать квартиру в Тушине, стилизованном камерой Кричмана под брейгелевских «Охотников на снегу». Нажитое добро волнует героев гораздо больше, чем потомство. Единственного ребенка, Алешу, родители планируют отдать в интернат. У Жени новый перспективный любовник, у Бориса уже глубоко беременная любовница. Подслушав их обмен матерными любезностями, сын сбегает из дому. Оставшиеся полтора часа экранного времени мы наблюдаем за поисковой операцией, протекающей на фоне позднесовестких руин и подмосковного лесопаркового Эдема. Полный набор привычной для Звягинцева атрибутики тут как тут: Древо жизни, на котором полощется, словно змей-искуситель, красно-белая оградительная лента, затопленные цеха — реверанс Андрею Арсеньевичу, а также лазоревая кухонная утварь, знакомая нам еще по «изгнаниям-возвращениям».
Как и другой корифей отечественного драматического искусства, Константин Богомолов, Звягинцев убежден: гетерогенную «россиянскую жизнь» экран стерпит. В меню «Нелюбви»: русско-европейская кухня, суши, пицца, кальян, караоке, детская комната. Зарубежная пресса сравнивает Звягинцева с Бергманом и Антониони, но потому, что они просто не слышали про группу «Ленинград» — только у Сергея Шнурова получается поженить лабутены с самодержавием и народностью. Звягинцев же чужд всякой иронии, для него треники Bosco Sport Russia и Дмитрий Киселев (или, шире, телевидение — очевидно, что ВГТРК тут можно легко заменить на Fox News) — это полноценные знамения апокалипсиса и Страшного суда.
Кстати, про суд: совершенно непонятно, зачем автор подвергает своих героев мучениям, если заранее решил, что очищение невозможно. «Нелюбовь» — кино про нелюдей. По сути, все действующие лица фильма — персонажи трэшовых новостей из интернета типа: в городе N бабушка убила внука, укравшего пенсию, и пожарила его на сковородке, или, наоборот, внук бабушку. Женя, Борис, офисные коллеги, полицейские, да даже волонтеры лишены напрочь каких бы то ни было человеческих чувств, они живут инстинктами — самосохранения и размножения. Мир Звягинцева населен млекопитающими. Любопытно, что многие критики отмечают удавшиеся в «Нелюбви» сцены секса — это и правда большая редкость для русского кино. Ведь только спаривающиеся животные всегда естественны, на камеру или так. Но стоит ли предъявлять животным их низменную сущность, парить морализатором над бездной? Неразумные существа не познали различия, какие к ним претензии?
Самое важное в «Нелюбви» (да и вообще во всем творчестве Звягинцева) — это, конечно, ставший уже фирменным прием: обобщения. Борис и Женя — идеальные незнакомцы. Вроде бы столько говорящих деталей — иконы, радиосводки, селфи, быт, но это все «о времени», а не о конкретных людях, чью историю нам как бы рассказывают. Мы не знаем, кто они и откуда, — как же мы поверим, что они идут именно туда, куда их тащит хотение режиссера? «Нелюбовь» — новая абстракция Звягинцева, который толкует об универсальном, вселенском, потому что частного, интимного про своих героев попросту не знает.
Ювенальным проблемам посвятил свой новый фильм и Тодд Хейнс. У его «Wonderstruck» в анамнезе разное — например, «Невероятное путешествие мистера Спивета» Жёне, — но главный референс Хейнса все же из литературы: вечный сюжет о сироте, воспетом и Диккенсом, и Гектором Мало. Его Хейнс предпочел трактовать на манер Донны Тартт. Потерявший маму в автомобильной аварии малыш Бен отправляется из снежной Миннесоты в Нью-Йорк на поиски отца. Действие разворачивается в 1970-х гг., лакомую эпоху для стилизатора-перфекциониста. Городские сцены — однозначно лучшее, что есть в «Wonderstruck», экзотичная фактура Квинса тех лет воссоздана Хейнсом с такой любовной скрупулезностью, что чуть ли не превосходит в аутентичности «Серпико» или любой опус blaxploitation. В остальном «Wonderstruck» — экспериментальный высокобюджетный ералаш и кино той самой «доброй улыбки», которая последнее время, увы, не сходит с лица многих мэтров.
Зинаида Пронченко
http://www.colta.ru/articles/cinema/14861
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 24.05.2017, 16:45 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Нелюбовь» Звягинцева: возможно, главный российский фильм года
В основной конкурсной программе Каннского фестиваля показали новый фильм Андрея Звягинцева, самого известного за рубежом российского режиссера. Кинообозреватель Time Out увидел в произведении исчерпывающее высказывание о России, семье и душе.
Мальчик Алеша остался в семье один. Родители его живы, но уже почти развелись и разъехались по новым квартирам, чтобы жить с новыми любовниками. Мать Евгения, как она утверждает, никогда мужа не любила, вышла замуж по залету и теперь ищет счастья с богатым 50-летним лысеющим мужчиной. Отец Борис ждет от своей девушки нового ребенка: ему без семьи нельзя, у него начальник православный. Щупленький Алеша слушает их яростные споры на кухне, кто же должен забрать сына к себе, или лучше отдать его в детдом. А затем тихо уходит в школу и больше не возвращается домой.
Звягинцев очень ярко и честно показывает свое отношение к российской повседневности. По телевидению герои смотрят программу Дмитрия Киселева, где он эмоционально рассказывает про донбасский конфликт, а по радио слушают об очередных идиотских законодательных инициативах, например, о запрете на пропаганду… апокалипсиса (действие происходит в 2012 году, запись радиоэфира реальная). А последняя сцена фильма — с главной героиней, которая в спортивном костюме Bosco с большой надписью Russia на груди бежит по дорожке, а затем без сил останавливается. Весь подтекст понятен без лишних слов.
Мир без любви по версии Звягинцева — это как мир «Игры престолов»: здесь всегда скоро зима.
Звягинцев после «Левиафана» прослыл в обществе русофобом, снимающий пасквили про «Рашку-говняшку» на потребу европейской толпы. Но понимать так режиссера — значит, принижать его до уровня исключительно политического автора, что, конечно, не так. Его творчество неотрывно от российского контекста. Но при этом темы его — общечеловеческие. Этого, кстати, не смогли понять в Минкультуры, поэтому потенциально главный российский фильм года снят вообще без финансового участия государства.
О чем же это кино на самом деле? Как выясняется, о всеобщей атрофии душ, как бы это пошло ни звучало. Фильм имеет много общего с великими Ингмаром Бергманом и Михаэлем Ханеке. С последним Звягинцев даже, кажется, ведет диалог: у Ханеке ведь был пронзительный, гениальный фильм «Любовь» о смерти и любви. А вот у российского режиссера — наоборот, о жизни, но без любви. В этом смысле английское название фильма, Loveless, даже точнее: здесь еще нет ненависти, но и любви уже не осталось.
Мир без любви по версии Звягинцева — это как мир «Игры престолов»: здесь всегда скоро зима. Фильм начинается с бессловесной пятиминутной панорамы ноябрьского леса с первым снегом, гениально снятой постоянным звягинцевским оператором Кричманом. В московском парке не осталось ничего живого: только корявые ветки без листьев и подмерзлый пруд. Здесь мы первый раз встречаем Алешу, понурого мальчика без интересов и особенностей, который все же старается оставить свой след в мире: закидывает на ветку палку, к которой привязана оградительная красно-белая лента. Она так и останется хлопать на ветру до самого конца.
«Нелюбовь» вовсе не манипулирует зрителем. Всем же и так понятно, что религия (в данном случае, конечно, православие) перестала вести человека к светлому, а превратилась в последнее прибежище лицемера. Без Звягинцева очевидно, что у людей вместо сердца осталась, по меткому выражению главной героини, «непроглядная, полная говна жопа». Наконец, в мире победившей нелюбви даже родителям ребенка вовсе не интересно, где же он находится.
Конечно, в людях еще осталось ничем не подкрепленное сострадание. Поисками Алеши по всей округе занимается местный аналог «ЛизаАлерта», общественной организации по поиску пропавших без вести. Активисты «ЛизаАлерт», кстати, консультировали авторов и даже упомянуты в титрах. Но этой бескорыстности противопоставляется шокирующая, беспросветная, полная боли развязка, во время которой становится окончательно ясно: все мы обречены. Не любящие друг друга люди все равно нарожают новых нелюбимых детей, и этот порочный круг уже не разорвать. Конечно, после такой бескомпромиссной концовки Звягинцева снова обвинят в «чернушности». Но в глубине души даже самые завзятые скептики будут знать: режиссер, как и в прошлые разы, кругом прав.
Егор Беликов 19 мая 2017
http://www.timeout.ru/msk/feature/468548
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 24.05.2017, 16:46 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Зеркало
Кузница мирового кинопорядка празднует юбилей. Грубоватое число 70 с едким звоночком появляется в финале заставки Каннского фестиваля перед каждым фильмом официальной программы в двухтысячной Grand Auditorium Lumiere. Здесь показываются конкурсные картины. Система отбора на конкурс и система контроля того самого мирового кинопорядка не первый раз приводят к ситуации, когда в программе практически при штучных исключениях только знаменитости — боги и герои: Тодд Хейнс, Йоргос Лантимос, Михаэль Ханеке, Роман Полански, Фатих Акин, Наоми Кавасэ, Корнель Мундруцо, Кристиан Мунджиу, Сергей Лозница, Хон Сан Су, Франсуа Озон, Мишель Хазанавичус, Жак Дуайон, София Коппола, Рубен Эстлунд, Андрей Звягинцев... Битва между ними создает полное ощущение, что и зритель-наблюдатель обитает в мифологические времена.
Но времена в фильме Андрея Звягинцева приземляют любого в реалии российской повседневности. Статика снежных пейзажей и триколор на здании не радующей глаз школы в спальном районе мегаполиса маркируют присутствие здесь и сейчас. Третий фильм подряд конструирование режиссером актуальных социальных моделей вызывает горячую зрительскую сопричастность. Однако если в «Елене» послевкусием оставались явная фальшь и искусственность сценарной конструкции, а в «Левиафане» доминировала холодная отстраненность наблюдателя, не предлагающего выхода, в «Нелюбви» режиссер, выстраивая универсальную психологическую коллизию, предлагает выход из тупика — волонтерское движение, но слишком идеализирует альтернативные государству формы социальной организации. В этот раз жанровой основой укладывающегося в несколько суток сюжета служит драматичная детективная хроника поиска — в том числе и упомянутыми выше волонтерами — 12-летнего сына, пропавшего у родителей во время конфликтного развода. Российский зритель получит возможность посмотреть в зеркало «Нелюбви» сразу после окончания Канн, уже с 1 июня. Предстоит открытие новых актерских имен: в фильме удачный ансамбль и яркая солистка — Марьяна Спивак. Поэтому дальше углубляться в детальные описания сюжетных драматических перипетий нет необходимости.
«Нелюбовь» сконструирована по принципу универсального конструктора Lego. В режиссерской простоте и аккуратности ничего лишнего — маленький мир и схематичен, и узнаваем, и достаточно подробен: квартира, офис, ресторан, косметический салон, связанные труднопроходимыми автомобильными венами. Неотменимый поиск счастья бросает мужчину и женщину в объятия друг друга. Жар любви офисных работников создает новую ячейку общества. Но сама структура социума, его онтологическая организация не допускают любовной гармонии. Семейный микрокосм недолговечен. Больная социальная микроклетка лопается, а ее токсичное содежимое в мучительном конфликте выплескивается вовне. Невольной жертвой становится будущее — ребенок.
Звягинцев-режиссер явно оттачивает мастерство вдумчивой аккуратности, хотя работает с довольно архаичным и консервативным киноязыком, яркие авторские элементы в котором, кроме углубленного интереса к социальному моделированию, пока отсутствуют. Иногда режиссеру не хватает чувства меры и вкуса, как в финальной сцене с «бегущей на месте» героиней в олимпийском костюмчике Bosco c пугающей кровавой надписью RUSSIA. Но форма существования Канн как «точки силы» с особой аурой предоставляет Звягинцеву безграничные возможности режиссерской трансформации и творческого авторского самораскрытия, за которым можно с интересом наблюдать.
Рефреном фильма звучит обсуждение грядущего конца света по предсказаниям календаря майя. Наступление пугающего апокалипсиса с его неизбежным падением «звезды Полынь» активно обсуждается за кадром в радиоскороговорках. В финале апокалиптическая цифирь прокручивает «число зверя» вперед со скоростью автобуса с номером 777, прибывающего на остановку, заклеенную объявлениями «Пропал мальчик». Тут даже сонный зритель понимает, что на российском дворе в спальном районе при всей брейгелевской идилличности и безмятежности детских игровых площадок уже царит постапокалиптический морок.
Антон Мазуров
http://www.colta.ru/articles/cinema/14862
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 24.05.2017, 16:46 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| В конкурсе Каннского кинофестиваля показали «Нелюбовь»
В новом фильме Андрея Звягинцева бытовая драма «Елены» помножена на публицистичность «Левиафана»
Первым конкурсным фильмом юбилейного Каннского кинофестиваля стала «Нелюбовь» Андрея Звягинцева. На предшествующей показу пресс-конференции один из зарубежных журналистов предложил считать эту работу заключительной частью трилогии после «Елены» и «Левиафана». Режиссер изящно вышел из положения, сказав, что каждый автор по существу развивает одну главную тему в течение всей своей творческой жизни.
Действительно, в последовательности Звягинцеву не откажешь. «Свинцовые мерзости» жизни на нашей планете в начале XXI века предстают в картинах режиссера ярко, выпукло и убедительно. История пропажи ребенка у распавшейся семьи служит основанием для глобального приговора современному обществу (далеко не только российскому), где подлинные чувства подменяются симулякрами. Марьяна Спивак и Алексей Розин играют ненавидящих друг друга супругов с полной мерой убежденности, в том числе в их отношениях с новыми партнерами.
Зрителя поражает достоверность быта вплоть до приземленных сексуальных эпизодов и повседневной бытовой матерщины (не очень понятно, как эта сильнейшая черта лексики фильма будет передана в нашем прокате, где всё это запрещено законом).
Исчезновение 12-летнего сына — нелюбимого свидетеля распада семьи — сближает рассказываемую историю с античной трагедией, поданной на фоне заснеженных российских пейзажей, которым постоянный оператор фильмов режиссера Михаил Кричман придает метафорический оттенок застывшей, лишенной эмоций мертвой природы. Единственным светлым пятном на этом фоне оказываются добровольцы, безуспешно разыскивающие мальчика.
Феномен глобального отчуждения уже составлял лейтмотив «Елены». Гротескную бабушку, отрекающуюся и от дочери, и от внука, режиссер на пресс-конференции назвал «взбесившейся Еленой». Вместе с тем бытовая драма «Елены» здесь помножена на публицистичность «Левиафана», что, на мой взгляд, лишает «Нелюбовь» психологической глубины и многозначности. Вынося приговор обществу в целом, автор смотрит на своих персонажей со стороны (или, точнее, свысока) и не стремится их понять. Ведь тогда окажется, что каждый по-своему прав и все глубоко несчастны.
В финальной части картины, где ведущую роль играют телевизионные репортажи о событиях на Украине и военных действиях в Донбассе, нелюбовь приумножает свое могущество: герой грубо забрасывает в детский манежик маленького ребенка, родившегося уже в его новой семье…
Обретенное в новом браке (или сожительстве) материальное благополучие не спасает и героиню, что подчеркивает метафорический эпизод ее бега на месте на спортивном снаряде в костюме от Боско ди Чильеджи с надписью «Россия» на груди. Так авторы беззастенчиво вколачивают последний гвоздь в гроб современного человечества.
Это педалирование и без того ясной главной мысли в фильме могло бы показаться чрезмерным, если бы не финальная величественная красота снежных пейзажей, возвращающая нас к началу фильма. Звягинцев остается верен себе и доводит до совершенства каждую деталь своих произведений.
В контексте фестиваля ему повезло. На фоне показанного на церемонии открытия претенциозного опуса культового французского режиссера Арно Деплешена «Призраки Исмаэля» и последовавшей затем изящной американской безделушки Тодда Хейнса «Мир, полный чудес» (кстати, тоже о детях, но со счастливым концом) «Нелюбовь» прозвучала могучим предупреждающим аккордом. Хотя, конечно, мнения журналистов и первых фестивальных зрителей оказались далеко не однозначными: пессимистическая картина мира в мейнстриме, где царствуют Нетфликс и Амазон (кстати говоря, продюсер фильма Хейнса), сегодня не в моде.
19 мая 2017, Кирилл Разлогов
http://izvestia.ru/news/711761
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 30.05.2017, 16:57 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Андрей Звягинцев: «Фильм снят для того, чтобы вы пришли домой и крепко обняли своих детей»
Каннский лауреат о «Нелюбви» и любви к человеку
Вне зависимости оттого, поддержит или нет жюри Альмодовара картину «Нелюбовь» Андрея Звягинцева, она очевидно ярко и мощно прозвучала на Каннском фестивале. Ей аплодировали после официального показа. Ведущие СМИ отозвались одобрительными рецензиями. Фильм покупают десятки стран. Жаль, государство не приняло участие в судьбе действительно общественно значимой картины. О фильме и его судьбе говорим с режиссером.
— «Елену», «Левиафан» и «Нелюбовь» уже поименовали трилогией. Хотя Звягинцев скорее из разряда режиссеров, снимающих одно кино с разными главами.
— Это суждение со стороны. У меня не было идеи создавать трилогию или еще, чего доброго, тетралогию, приуготовляя аудиторию к следующему своему шагу. Ну да, есть в этих фильмах свои внутренние связи. Но едва ли их достаточно, чтобы рассуждать о таких вот творческих стратегиях.
— Кстати о связях: почему в центре каждой вашей картины — семья, причем семья, изживающая травму? Словно не можете от этой темы избавиться.
— Признаюсь, нет у меня ответа. Мог бы, конечно, отделаться от вопроса, сказав, что семья — это поле битвы. И это действительно уникальная площадка для наблюдения за человеком, за тем, что с ним происходит на самом деле. Дома он обнажается, выходит из укрытия его существо. Тут он снимает маски, являя себя в полном великолепии: в гармоничных или уродливых отношениях с любимыми (или нелюбимыми), с детьми, с родителями, близкими. Сам удивляюсь: что ни фильм, то непременно семейная драма. Одно могу сказать, тут нет никакого рационального ответа. Думаю, может, действительно взяться за какую-то «постороннюю» тему, никак не связанную с семьей. Но поверьте, никакого селекционного, умозрительного подхода тут нет. Эта тема сама являет собой мощный магнит.
— Может, в этом что-то автобиографическое?
— Не думаю. Да, отец ушел, когда мне было пять лет, но особых драматических воспоминаний на этот счет у меня нет. Может, и хорошо, что его не было рядом. Возможно, мне пришлось бы бороться за свое будущее. После двенадцати лет отсутствия отец заглянул как-то домой «навести порядок». Мне уже исполнилось восемнадцать. Узнав, что я поступил в театральное училище, он хлопнул по столу кулаком, заявив маме: «Что за херня? Какое театральное?» К счастью, я сам не видел эту сцену. И с чего бы я этому чужому дяде объяснял, чем хочу заниматься. Нет, мне кажется, что фрейдистской травмы здесь нет. Скорее — опыт личного наблюдения за самим собой, за окружающими меня, за друзьями или приятелями, за самой жизнью. Но вообще сложно разделить субъективные переживания.
— Экран в каком-то смысле — автопортрет режиссера.
— И зрячее око. Но только в каком-то смысле автопортрет. В каком-то, но значительном. Видишь друзей, знакомых и незнакомых людей. Они же не могут надеть маску настолько плотно, чтобы не было зазора. Какой бы прочной, убедительной эта социальная «аватарка» ни была, ты видишь по каким-то незначительным приметам тень самой сути и, сличая ее со своей, видишь полную картину. Ну или, по крайней мере, предполагаешь, что видишь достаточно верный портрет.
— В «Нелюбви» важен внутренний сюжет утраты человечности. Это касается и героев, их семей, и общества в целом. Недоверие, подозрительность, разрывы некогда прочных связей. Это тоже можно назвать «разводом» с неприятными последствиями. Почему было так важно точно обозначить время событий в фильме: с 2012-го по 2015-й?
— Как мне кажется, это тот самый период, когда мы полностью утратили надежду на обновление, изменение среды обитания, достойной человеческой жизни и даже самоуважение. Период, когда один за другим гасли маяки этой надежды. Действие фильма начинается в октябре 2012-го. «Закон подлецов» имени Димы Яковлева — это уже декабрь 2012-го. Но ясно, что закручивать гайки начали сразу после Болотной. День за днем, помаленечку. Со всеми этими депутатскими законотворческими инициативами, одна абсурднее другой… Пока не пришли мы к 2015-му — боям под Дебальцево. И дальше — со всеми «остановками». Так что, контекст, да, очень важен для нас. В такой духовной среде тяжело, если вообще возможно, чувствовать перспективу; глазу человеческому нужен горизонт, иначе, в этой тесноте и духоте человеку трудно проявлять свои лучшие качества. Впрочем, одно от другого в прямой зависимости: нельзя всю ответственность свалить на политический климат. Наше поведение и образ жизни в какой-то степени реакция на действительность, да, но и действительность ткётся из наших с вами реакций, действий, интенций. Не уверен, что каждый зритель увидит динамическую связь героев с этим замерзающим временем, но, мне кажется, это сработает и на бессознательном уровне.
— Зарубежной аудитории это вряд ли понятно.
— А вот наша аудитория, надеюсь, почувствует. Во всяком случае, размышляющий, переживающий за свою страну зритель это почувствует. Рискну произнести непопулярное ныне словосочетание «интеллектуальная элита». Хотя, к сожалению, эти сигналы морального SOS воспринимаются в основном ею. И это как публиковать важные, касающиеся всех размышления в «Новой газете» или на «Дожде». То есть, по сути, будто бы разговаривать с самим собой, с такими же, как ты. Однако разговаривать нужно, потому что, к сожалению, люди, избегающие задавать неудобные вопросы самим себе, снова будут возмущены: «Где вы таких людей видели? Что ж вы так ненавидите нашу страну?! Зачем вы человека таким монстром рисуете?» Они, еще не видавши фильм, выкрикивают свой «репертуар».
— Кстати, вспоминаю выступление на пресс-конференции украинского журналиста, заявившего: «Раз вы показываете в вашем кино, как работает российская пропаганда (провокации против Немцова, война на востоке Украины, Киселев), значит, участвуете в ней». Это вопрос и к аудитории: какими глазами мы смотрим кино. Признайтесь, кого хотели «опорочить своей чернухой»? Многие обижаются уже до просмотра.
— Есть точная мысль: «Об уважении не просят, его заслуживают». Заслуживают, как говорил Лермонтов, люди, которые «независимо от ситуации, времени и места остаются такими же, какие они есть на самом деле». Сегодня множится число оскорбленных, уязвленных, возмущенных. Чем? Не уровнем жизни, духовной нищетой, а выставкой, фильмом, спектаклем, в которых говорят о несправедливости игнорирования человека.
Конечно, никакой цели кого-то задеть, обидеть не было. Тем более делить людей на украинцев или русских. Вообще говоря, я не занимаюсь политическим кино. Ведь речь в фильме совсем о другом. Одна актриса пробовалась на главную роль мамы пропавшего ребенка. Она рассказывает: «Вчера в два часа ночи закончила читать сценарий… пошла в детскую… в слезах обняла дочь крепко-крепко… и просила прощения». Я изумился: «Сколько вашей дочери?» — «Два с половиной года». — «Ну не может же человек, — говорю ей, — накопить такую большую вину перед малышкой. Вся ваша любовь в нее вложена. Просто вы уже заранее предчувствуете будущие ошибки, обиды, недопонимание, недолюбовь». Вот что хочу сказать тем «чудакам», которые заранее уверены в том, что я снимаю чернуху, порочащую людей. Сказать им лично следующее: «Фильм снят только для того, чтобы вы пришли домой и крепко обняли своих детей». Все. Точка.
— Снова в твоем фильме противопоставление автоматизма госмашины человеку, в этом, кстати, признается честный милиционер. «Не теряйте, говорит, времени — сразу идите к волонтерам».
— Он действительно хороший человек, к тому же отлично знает, какие механизмы у нас реально работают. Он действительно хочет помочь.
— Волонтеры — самое светлое пятно в этой истории.
— В определенном смысле, конечно, существует это противопоставление. И если говорить о перспективах, речь может идти только о самоорганизации. Если государство не работает. Если человек в нем не предусмотрен. Государству нынешнего образца человек просто не нужен. Поэтому, как растут сквозь асфальт цветы, так и человек выбирается из-под колес Молоха. Прорастает человеческое в нас самих, в лучших из нас. В частности, в настоящих «героях нашего времени» — волонтерах. Иначе их не назовешь. Встреча с этим явлением в нашей жизни — событие в моей.
— В этом смысле «Нелюбовь» оптимистичней «Левиафана», в котором тоже была внутренняя тема оппозиции человека и госмашины. Ощущение, что все друг другу чужие. С темой волонтерства, приходит не только надежда, но и энергия солидарности.
— Я рад, что счастливым образом случилась наша встреча с людьми из добровольного поискового отряда «Лиза Алерт». Их работа бескорыстна. Незаменима. И необходима. Работа доброй воли. Без подобных людей действительно мрак был бы беспросветный.
— Ваши фильмы не радуют киночиновников. И когда министр настаивал на введении вето при распределении финансирования кино, в качестве аргумента приводил «Левиафана», порочащего страну. Кажется, ровно на следующий день «Нелюбовь» получила приглашение в каннский конкурс.
— У меня нет телевизора, и все эти дурные заявления, слава богу, пролетают мимо. Хотя все это страшно огорчает. Я узнал об этом уже здесь от ваших коллег.
— Фильм снят без государственного участия. Среди его продюсеров не только Александр Роднянский, но и братья Дарденны. Но как планируете дальше работать? Как-то не верится, что Звягинцев «одумается» и будет сочинять лояльное, милое душе чиновника кино.
— Честно скажу, не знаю. Чиновники приходят и уходят. Я же хочу не просто рассказывать какие-то занимательные истории. Хочется говорить о том, что по-настоящему волнует. О том, что я наблюдаю вокруг себя. И потом, послушайте, я снимаю не для министерств и ведомств, не для престижа страны и даже не для фестивалей. Для людей, которые и являются страной. Для отдельного человека, который не так прост, не так доверчив, как кажется людям, у которых простые решения в головах: запретить, например, показывать фильмы с распитием спиртных напитков. Тоже, кстати, инициатива — обхохочешься. Так вот, этот отдельный человек заслуживает, чтобы с ним говорили о его жизни на языке правды. Чтобы фильм являлся откликом на его жизнь, его беды, его надежды, его вопросы к жизнеустройству; чтобы фильм говорил с ним о его настоящем и будущем.
— Но государству как раз не нравится, когда искусство говорит с человеком откровенно, задавая самые сложные вопросы. Государству нужен простой, то есть упрощенный человек. И мне кажется, претензии к Гоголь-центру копились давно и вовсе не по «экономическим вопросам».
— Конечно. Все их претензии — к вопросам инакомыслия. А вот что мы можем на эти вопросы ответить, что мы должны в связи с этим делать, как наладить диалог, вот это совершенно неясно. Потому что без диалога невозможно никакое движение. Ни вперед, ни назад. Ни прогрессивная мысль, ни традиционалистская позиция не могут найти в нашем обществе равновесия. Это непросто сделать. Но кто-то же должен заниматься вопросами примирения сторон, иначе агрессия и неприятие сожрут нас с потрохами. Мне кажется, единственным разумным решением со стороны власти было бы искать возможность примирения сторон, разъяснения позиций одних и других, а не возгонка ненависти и вражды.
— Название твоего фильма звучит как диагноз. Так что же случилось: любовь умерла? Или ее не было? Скорбное бесчувствие?
— А это самый неразрешимый вопрос. Наша героиня заявляет, что у нее и не было к мужу никакого чувства: забеременела, так и покатилось. Но можно ли верить словам женщины? Тем более в состоянии нервного срыва. При всем очевидном эгоизме вижу в ней усилие быть человеком. Что же касается нашей истории в целом — не думаю, что любви не было. Она была. Она будет. Потому что мы не черно-белые, и наши чувства — такие головокружительные качели. Порой сами не знаем, на какую высоту способны взлететь. И что как не любовь живет в сердцах этих людей из «Лизы Алерт»? Прийти с работы, встать с дивана — вечером, ночью, ранним утром — в любую погоду и идти прочесывать лес, подъезды, больницы, заброшки. Искать чужого ребенка. Старика. Разве это не любовь?
26 мая 2017, Лариса Малюкова
https://www.novayagazeta.ru/article....h-detey
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 30.05.2017, 16:57 | Сообщение # 11 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Андрей Звягинцев: Я давно выбросил свой телевизор!
Кинообозреватель «КП» Стас Тыркин беседует с режиссером фильма «Нелюбовь» после его премьеры на Каннском фестивале
В воскресенье будут подведены итоги 70-го Каннского фестиваля. Сейчас, после просмотра почти всей конкурсной программы, можно сказать, что сильнее картины Звягинцева, работы здесь не было. И она, безусловно, достойна одной из главных наград - «Золотой пальмовой ветви» включительно. Вердикт жюри еще неизвестен, но он не может повлиять на отношение к фильму, показанному на фестивале в самый первый день, но прочно поселившемуся в голове и сердце.
«Простая» история развода двух давно (а может, и никогда) не любивших друг друга людей помещена у Звягинцева в реальный контекст текущей российской жизни. И хотя в картине нет широкомасштабных политических заявлений «Левиафана», трудно не рассмотреть в ней диагноз охватившей всех нас болезни - ее название вынесено в заголовок картины, которая после участия в Каннском фестивале, безотлагательно, уже с 1 июня, выходит в российский прокат.
- Да, вполне. Впрочем, и «Елена» была в тех же берегах. Не буду говорить про «Изгнание», зная ваше отношение к этой картине. Но для меня нет сомнений, что «моральное беспокойство» было и в ней. Просто в других формах.
- Я считаю, что это прекрасно, когда режиссер развивается. Первые ваши картины носили более абстрактный, притчевый характер. А с «Елены» начался другой Звягинцев: притчевость никуда не делась, но произрастает она теперь из историй и примет сегодняшнего дня. С этой точки зрения, название «Нелюбовь» – это диагноз того, что происходит сегодня в нашем обществе?
- Думаю, да, можно так сказать. Именно диагноз. А уж какая там история болезни – это надо разбираться в причинах. Но в анамнезе человеческих отношений в современной России – нелюбовь, как мне представляется, присутствует как одна из общих черт духовного нездоровья.
- Если это диагноз состояния страны, то тогда он немного мягкий.
- Я не знаю, как отделаться от этого вопроса, очень уж на него трудно ответить. Вообще говоря, подобные обобщения грешат чрезмерностью. Страна – это слишком обширное понятие. Давайте говорить об отдельных персонажах: Женя и Борис. А уж зритель сам решит – обо всей стране идет речь или о какой-то ее части. Если фильм попадает в сердце, то ты уже не размышляешь над тем, касается ли это общества в целом или только тебя самого. Если попадает – то начинает делать какую-то свою работу в сознании зрителя. А с другой стороны, в капле воды отражается океан. Я думаю, рассказанная нами история касается очень многих. Вот это состояние разобщенности, оно свойственно нашему обществу. И оно еще и возгоняется – я уж не знаю какими силами, но точно не «мировой закулисой», а нами же самими. Разобщение. Недоверие. Агрессия. Отсутствие солидарности. Неприязнь друг к другу. Милитаризация мозгов. Все это, мне кажется, заставляет человека думать только о себе самом. И другого человека превращать в средство, вместо того, чтобы видеть в нем цель. Размышления обо всем этом и есть мое моральное беспокойство. Хотя, меньше всего я бы хотел, чтобы меня именовали морализатором.
- Люди, имеющие детей, реагируют на картину особенно остро. Вам, как отцу насколько тяжело далась эта тема?
- Я с ужасом думаю, что было бы со мной, коснись это меня. Как можно пережить такое, когда пропал твой сын, и ты не знаешь где он?! Это не тема, это страшный сон любого из родителей, уверен. И мы, по крайней мере расскажем, что делать в первые часы, когда у тебя уходит почва из под ног и спутанное сознание мешает думать и действовать.
- Фильм в том числе и о том, что происходящее в стране не может не отражаться на самых интимных человеческих отношениях. Хотя, казалось бы, где частная жизнь, дети, семьи и где общественно-политическая.
- Да, это сообщающиеся сосуды. Известно же, что огромная часть страны живет при включенном телевизоре. Нон-стоп.
- Я тоже так живу. Чтобы быть ближе к «реальности».
- А я выбросил свой телевизор. Не смотрю его уже лет восемь точно. Я не знаю никаких «медийных» лиц, мне называют какие-то фамилии, а я спрашиваю: «А кто это?». Я впервые увидел передачи Дмитрия Киселева, когда оказалось, что мне это нужно для фильма.
- Нелюбовь в вашем фильме все-таки не тотальна, ведь пропавшего сына главных героев ищет целый отряд волонтеров. Такие люди сейчас в России реально есть. Это некая альтернатива «нелюбви»?
- Более того, это положительный герой в самом прямом смысле слова. Эти люди совершают настоящий подвиг. Ходить по лесам ночью и днем в свободное от работы время, не получая за это никаких денег – это и есть самое прямое действие. Согласитесь, по нынешним временам трудно себе такое представить, однако, люди такие действительно есть. Они нас консультировали, были у нас на площадке. После съемок теплую одежду и специальную обувь, которую носили у нас 30 актеров, игравших поисковиков, мы передали им в дар.
- Вас упрекают в том, что к своим героям вы относитесь с такой же нелюбовью, как и они друг к другу. Я, например, в этом никакого криминала не вижу. Мне, наоборот, радостно, что есть кто-то, кто смотрит на жизнь так же мизантропически, как я. Но и волонтеры у вас демонстративно безликие.
- По пунктам. Пусть упрекают. Надоели. Пункт второй. Безликие волонтеры. Не соглашусь категорически. Это вы говорите, потому что ни одной судьбы мы не проследили до дверей их дома; не разглядели их в обстановке их внутренней жизни, что ли. Их портреты пунктирны? Да, потому что наш взгляд в основном прикован к двум главным героям. Не соглашусь, потому что помню эпизод в заброшенном здании, когда координатор Иван дает инструкции по ведению поисков. В этой сцене мы видим множество лиц. Все они достойны внимательного взгляда. Это просто вы, друг мой, циничны, как всякий мизантроп. Люди эти не болтают лишнего, не миндальничают и не кокетничают. Они – действуют. Они воплощение той позитивной энергии, которая действительно присутствует сегодня в России.
- Сколько времени уходит у вас на написание сценария? Главная проблема российского кино – это качество сценарного материала.
- Сценарий «Елены» был написан полностью всего за 12 дней. Это было довольно уникальное событие. После того, как мы обсудили все детали с моим постоянным соавтором Олегом Негиным, он заперся дома, и примерно через две недели я получил от него готовый текст. В этот раз было сложнее, потому что у нас не было на руках всех карт, чтобы играть эту партию. Мы долго ждали интервью с одним из лидеров волонтерского движения. Потом, отчаявшись, Олег нашел в интернете огромное количество материалов об их поисках и написал на их основе сценарий. И только потом, когда они узнали, что мы снимаем фильм, который обязательно их коснется, они сами пришли на съемочную площадку. И стали нас консультировать. Например, переговоры по рации: «Лиса-1, работаю на отклик!» – этого ведь не выдумаешь, это их практика.
- Когда вы работаете над фильмом, вы думаете о том универсальном языке, который делает вас одним из очень немногих российских режиссеров, «свободно конвертируемых» за рубежом? Ведь большинство русских фильмов просто непонятны зарубежному зрителю.
- Нет, об этом мы не думаем. Никогда. Мне кажется, все дело в том, что истории, за которые мы беремся, которые нас вдохновляют – это просто по-человечески очень понятный материал. Понятный и здесь, и там. А еще, честно и искренне сделанный. Думаю, только в этом дело.
Стас Тыркин, 26 мая 2017
https://www.lipetsk.kp.ru/daily/26684.7/3706839/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:53 | Сообщение # 12 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Как жить нельзя
В российский прокат выходит «Нелюбовь» Андрея Звягинцева
Борис и Женя разводятся после долгого брака — иногда на то, чтобы понять бессмысленность создания семьи по «залету», уходит много лет. Их сыну Алеше 12, он родился в двухтысячном году, но стабильности без любви пришел неминуемый, хоть и прогнозируемый конец. При этом у Бориса — беременная блондинка, а у Жени — преуспевающий пожилой любовник с дочкой в Португалии. Общую квартиру в Тушино решено продать,
а мальчик, который папе даром не нужен, отправится в интернат — заодно и перед армией закалится, считает мама.
Однако Алеша сам решает свою судьбу и сбегает из дома, растворяется в промозглом московском воздухе, заставляя родителей организовать поисковую операцию.
После нашумевшего «Левиафана» новый фильм Андрея Звягинцева ждали особенно сильно. Масла в огонь подливал тот факт, что режиссер, по своему обыкновению, до последнего держал замысел (и по возможности даже название) следующей картины в секрете. Оно и понятно: фильмы Звягинцева лучше воспринимать без лишних предпосылок, как это случилось со зрителями Каннского кинофестиваля и жюри, выдавшего «Нелюбви» приз. Причина проста: все описанные в первом абзаце события занимают половину двухчасового хронометража, а пересказ оставшегося часа и вовсе не требуется. Продюсер и режиссер Тимур Бекмамбетов любит говорить, что артхаусный фильм легко получить, отрезав у любой мейнстримовой истории третий акт. Звягинцев идет дальше:
он плавит пресловутую трехактную структуру, как ребенок на газовой плите — надоевшую пластиковую игрушку, опрокидывая элементарную историю в обобщающий эпилог.
В «Нелюбви» есть саспенс, но детективный сюжет, разумеется, обманчив. Он лишь оболочка для въедливого, поступательного исследования вынесенного в заглавие чувства — или бесчувствия. Пересказать, «о чем кино», здесь можно в паре предложений (а то и в одной фразе), но суть всех фильмов Звягинцева не в фабуле, а в том, как
постановщик умудряется всякий раз изложить ее с привлечением всех возможных смыслов и контекстов.
В какой-то момент из окна квартиры, в которой семейный очаг буднично развинчивают наемные узбеки, проступает брейгелевский зимний пейзаж.
Создание «координационного совета оппозиции» и бои в Дебальцево в изложении федерального канала (сюжет лихо охватывает четыре года российской истории) становится податливым фоном для частной истории.
Беременная любовница Бориса ненавязчиво прогуливается вдоль витрины детского магазина с разноцветными зимними балаклавами. Звягинцев действует традиционно грубо, его фильм временами смешно и тяжело смотреть, но «Нелюбовь» помимо воли затягивает, как гудрон или радиоактивная «зона» из его любимого «Сталкера» Тарковского.
Этот фильм трудно (и, что уж там, временами скучно) смотреть, но о нем (как и о «Левиафане») довольно интересно думать. Спустя время в памяти всплывают оставшиеся на периферии внимания эпизоды и понимание, что, несмотря на всю красивость (в увертюре фильма, например, по осеннему пруду обреченно плавает пара уточек), режиссер говорит о вещах совершенно понятных и близких. «Нелюбовь», исследующая институт не брака даже, а человеческой близости, именно за счет своих многочисленных виньеток
дает зрителю дистанцию и возможность посмотреть на простую и понятную проблему с почти безболезненной дистанции.
примиряющая и побудительная терапия.
В этом смысле Звягинцев, которого принято считать высоколобым автором, конечно, настоящий народный режиссер. После Канн последние три фильма Звягинцева поспешно объединили в «социальную» трилогию, и это, конечно, цикл о том, что «так жить нельзя». Большим плюсом тут является и то, что Звягинцев не судья, но скорее хроникер, он не осуждает, а констатирует. Другое дело, что теперь интересно было бы узнать, какие мысли он имеет по поводу выхода из сложившейся ситуации. «Левиафан» и «Нелюбовь» уже здесь, пришло время узнать, как им противостоять.
Ярослав Забалуев 31.05.2017
https://www.gazeta.ru/culture/2017/05/31/a_10700561.shtml#page2
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:54 | Сообщение # 13 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Нелюбовь: Во время войны
В прокате – «Нелюбовь» Андрея Звягинцева. Фильм, меньше недели назад получивший в Каннах приз жюри, — самая совершенная и взвешенная работа в фильмографии режиссера.
Последние две ленты — «Елена» и «Левиафан» – создали Звягинцеву совершенно ненужную ему репутацию режиссера-гражданина, почти правозащитника. Камерные драмы с мощным, спору нет, социальным подтекстом преломлялись в мозгах отечественных зрителей странным образом. Драм не замечали, зато по поводу подтекстов готовы трезвонить со всех трибун. Трагическая картина – большой художник попал в капкан. Не успел снять фильм — а Жириновский уже галстук, небось, примеривает, чтобы с парламентских трибун песочить выродка, который искажает нашу прекрасную реальность. Не успела отгреметь премьера — а зрители уже скупают билеты, чтобы посмотреть новую историю о том, что с простым человеком делает кровавый режим. Звягинцев из капкана этого вылез. Парламентариям придется искать другие темы для обсуждения.
Вместе с Олегом Негиным, своим постоянным соавтором-сценаристом, Звягинцев сочиняет самую камерную из возможных драм, без тени каких-либо подтекстов. Семейная пара разводится. От него уже залетела молодая возлюбленная. Она уже нашла себе немолодого, но состоятельного и немногословного ухажера. Он раскладывает часами пасьянс «Косынка» в душном офисе. Она делает себе эпиляцию и подравнивает кончики — работает, проще говоря, администратором в салоне красоты. Ничего общего у них нет — кроме квартиры, которую они продают, пересекаясь изредка на кухне, и от души собачатся. Тупят в социальных сетях. За всем этим не замечают, как исчезает совершенно всеми забытый плаксивый сын.
Камерности и «тишины» добавляет «Нелюбви» еще и полный отказ от сколько-нибудь замыленных лиц на экране. Главные роли достались не любимым звягинцевским премьерам вроде Елены Лядовой или Константина Лавроненко. Мужа играет уже снимавшийся в «Левиафане» (в роли ДПС-ника) и «Елене» (играл остолопа-сына главной героини, того, что «Маам, где пииво») Алексей Розин. Жену — вовсе в кино почти не снимавшаяся (не считая сериалов) Марьяна Спивак. Оба они играют предельно осторожно, без каких-либо сильных выразительных средств. Вместе с операторским решением еще одного постоянного соавтора Звягинцева, Михаила Кричмана — долгими, подробными планами, каждый эпизод дан почти без склеек – их существование на экране превращает «Нелюбовь» в идеальное реалити-шоу. Мерное погружение в жизнь других.
Но главный трюк, который тут проворачивает Звягинцев – подмена пресловутого социального подтекста на старательно воссозданный в малейших деталях контекст. Самый сок тут — в нюансах, приметах времени. Их – навалом. Иногда они срабатывают на иронию – почти бывшие супруги ссорятся под телешоу «Дом-2». Иногда эти детали и нюансы сугубо политические. Да, здесь говорят за кадром о Немцове, митингах, координационном совете оппозиции, Новороссии. Но радийные новости и данный в финале почти целиком репортаж из передачи Дмитрия Киселева в «Нелюбви» нужны только как важные конструктивные элементы. По ним мы понимаем, в какой момент происходит действие и сколько лет прошло между событиями, из которых скреплен сюжет. По ним мы, наконец, соотносим реальность экранную с окружающей. Киселев не дает ленте публицистичности: он только приближает эту частную, камерную драму к окружающей нас, её зрителей, реальности.
Звягинцев анонсировал «Нелюбовь» как ремейк бергмановских «Сцен супружеской жизни». Камерностью, почти театральной драматургией фильмы, действительно, схожи. Но ближе лента оказалась к другим «Сценам» — Бальзаковским. Провинциальной, политической, парижской, деревенской, но главное – частной жизни. Начиная с Бальзака, весь девятнадцатый век литература — французская, в первую очередь, но не только — ловила за хвост «современного человека». Пыталась понять, чем обыватель1821 года отличается от своего собрата десятилетней давности. Кино ставило перед собой такие задачи редко — уж слишком мудрено для визуальных аттракционов. Чем-то подобным занимались итальянцы после войны — Росселини, ранний Висконти. В лучшие годы ответ на вопрос о человеке нашего времени (никак не герое) разыскивали американские авторы, в первую очередь, ранний же Скорсезе, времен «Таксиста». У нас это умел делать, как никто, Балабанов. Герои «Нелюбви» привязаны к сегодняшнему дню. К прокрастинации, тупняку, манере пялиться в экран смартфона не в меньшей степени, чем к митингам и Дмитрию Киселеву. По «Елене» и «Левиафану» спустя годы будут судить об «истории идей», о мастерстве Михаила Кричмана, о филигранной работе актеров. По «Нелюбви» – о нас с вами. О людях 2017 года. Разъединенных, забывших друг про друга. Потерянных. Раздраженных. Кто ставил в холодильник шампанское на случай каннской «Пальмовой ветви» Звягинцеву (шансы у фильма были огромные – по слухам, решающий голос принадлежал председателю жюри Педро Альмодовару, его вкусы ясны) – не отчаивайтесь. Повод откупорить бутылку есть. Теперь у нас есть свой Бальзак.
Иван Чувиляев, 01 июня 2017
http://calendar.fontanka.ru/articles/5163/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:54 | Сообщение # 14 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Нелюбовь» говорит о любви
В новом фильме, получившем приз жюри Каннского кинофестиваля, Андрей Звягинцев перенимает эстафету у Николая Гоголя
Драма режиссера Андрея Звягинцева, получившая третью по значимости награду Каннского кинофестиваля — приз жюри и расколовшая это самое жюри на два лагеря (ровно половина хотела присудить картине «Золотую пальмовую ветвь»), выходит в российский прокат.
Сколько лет мы вслед за Львом Толстым повторяем, что все счастливые семьи счастливы одинаково, а каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. На самом деле, если смотреть шире, все несчастные семьи несчастливы по одной и той же причине, отраженной и в «Анне Карениной», и — жестче и четче — в «Нелюбви»: из-за отсутствия любви, во всех смыслах этого слова, между мужем и женой.
Главные герои картины, московские обыватели средних лет Женя (Марина Спивак) и Борис (Алексей Розин), глубоко несчастны в браке. По сути, в одной квартире живут чужие и даже неприятные друг другу люди, связанные штампом в паспорте и общим ребенком —12-летним Алешей (Матвей Новиков). Впереди — развод и новая жизнь у каждого из супругов, куда ни один не хочет тащить обузу в лице Алеши.
Ребенок превращается в досадную помеху, и оба родителя в глубине души хотят, чтобы эта помеха устранилась как-то сама собой. Мироздание отвечает на этот немой запрос с убийственной оперативностью: Алеша убегает из дома, где умерла любовь, оставив родителей наедине с их ненавистью. Исчезновение ребенка обнажает в Жене и Борисе такую ледяную бездну равнодушия, на какую смотреть гораздо страшнее, чем на самых отвратительных монстров из фильмов ужасов.
Впечатление усиливается еще и от того, что Женю и Бориса окружают резко контрастирующие с ними нормальные люди, не такие, как они, мертвые души: это и команда волонтеров из добровольного поискового отряда, и даже участковый из местного отделения полиции, новая подруга Бориса, любовник Жени… Словом, проблема не вокруг них, а внутри.
Звягинцев показывает, как медленно разъедающая личность пустота приводит к духовной гибели. Если вспомнить о том, что Бог есть любовь, то очевидно, что нелюбовь — это отсутствие Бога, света в душе человека, предающее его смертным грехам уныния и отчаяния.
Нельзя не отметить выдающуюся работу оператора Михаила Кричмана. Визуальный ряд картины создает тягучую атмосферу нарастающей беды: серая зимняя река, ползущая мимо оголенных деревьев, капель в заброшенном мертвом здании, корни деревьев и крупные планы уставших светлых глаз... Всё это складывается в картину вечной покорности перед несчастьем и неспособностью, а вернее, нежеланием с этим несчастьем бороться. За «Нелюбовь» Кричман достоин «Оскара» не меньше, чем Любецки за «Выжившего».
В финальной сцене, когда одетая в модный «олимпийский» костюм от Bosco Женя бежит по велодорожке на фоне заснеженного парка и затянувшейся серой зимы, отчетливо прослеживается отсыл к знаменитому восклицанию Гоголя: «О Русь, куда несешься ты?». Россия в произведениях классиков представала в разных образах, но всегда — в женских…
В «Нелюбви» через пример одной обычной семьи обозначены самые болевые точки современного социума — не только российского, но общемирового. Разрушение института семьи, о котором так много говорят, отображено в «Нелюбви» настолько полно, объемно и пронзительно, что после просмотра картины хочется немедленно побежать, обнять близких и сказать им: «Как же я вас люблю».
Анастасия Рогова, 1 июня 2017
https://iz.ru/news/721400
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:54 | Сообщение # 15 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Нелюбовь» Андрея Звягинцева похожа уже не на диагноз, а на судебно-медицинскую экспертизу
После премьеры на Каннском кинофестивале фильм вышел в российский прокат
Трешка в спальном районе, но с хорошим ремонтом. А почему продаете? Разводимся. Администратор косметического салона Женя (Марьяна Спивак) и менеджер по продажам Борис (Алексей Розин), оба хуже. Двенадцатилетний мальчик Алеша не спит, беззвучно плачет за дверью, он слышал разговор об интернате и знает, что не нужен никому. За окном – пейзаж «Охотники на снегу», двойная экспозиция: Звягинцев цитирует Тарковского, который цитирует Брейгеля. Алеша исчезает, растворяется в этом пейзаже. Его пропажу родители, занятые каждый собой, новыми романами, замечают лишь сутки спустя. Весь фильм его ищут. По подъездам, в лесу, в разоренных заброшенных зданиях. Холодает. Серый свет, белый снег, красные куртки волонтеров-спасателей. Лица героев – за стеклом, сквозь стекло (фирменный прием оператора Михаила Кричмана).
У «Нелюбви» две рамки. Первой – полосатой красно-белой лентой – очерчено место (преступления): мы видим ее в начале и финале, с ней мальчик Алеша играет в лесу. Второй – рамкой теленовостей – обозначено время: 2012–2014 гг. Можно сколько угодно говорить об универсальности рассказанной истории или кивать на бергмановские «Сцены из супружеской жизни», но Андрей Звягинцев предельно конкретен.
Он строго и схематично выстраивает типические обстоятельства, характеры, отношения. Интерьеры квартир, модели автомобилей и телефонов моментально маркируют статус персонажей и их движение внутри социальных лифтов. Женя после развода поедет в апартаменты к богатому любовнику постарше (Андрис Кейшс), Борис – к уже беременной от него блондинке помоложе (Марина Васильева), живущей с мамой в панельной многоэтажке. Сатиры совсем немного: Женя бесконечно торчит в «Инстаграме», а Борис больше всего боится потерять из-за развода работу, потому что его директор – православный фундаменталист. Сцены секса практически уравнены со сценой депиляции в косметическом салоне. В диалогах матерные междометия проговариваются беззвучно, но экспрессивно, и любой зритель, для которого русский язык родной, безошибочно восстановит лексему, стертую ради цензурных требований отечественного проката. Из четкой схемы выламывается разве что злобный и страшный монолог живущей в деревне матери героини.
В «Нелюбви» много крупных планов, но в социальном смысле Звягинцева интересует средний. Не конфликт богатых и бедных, как в «Елене», или власти и человека, как в «Левиафане», а именно привычные, обыденные, а значит, всеобщие равнодушие, опустошенность, отсутствие смысла и целей. Тут как будто даже нет главных ролей – и Алексей Розин, и Марьяна Спивак очень точно играют второстепенные: их герои ничего не решают (в новых отношениях, очевидно, все повторится) и почти ни в чем не участвуют. Только понуро выполняют указания энергичных волонтеров, работающих вместо государства (которого, в сущности, тоже нет).
Теоретически волонтеры – единственные (не считая пропавшего мальчика), кто может вызвать в фильме сочувствие, но и в них нет ничего, кроме ощущения миссии и суровой деловитости. Они как солдаты, зачерствевшие на войне (пусть необъявленной или идущей по телевизору). Они привыкли, что все вокруг – зона бедствия, включая семью и школу.
И если «Елена» и «Левиафан» были диагнозами, которые можно принимать или оспаривать, то «Нелюбовь» похожа уже на судебно-медицинскую экспертизу. Андрей Звягинцев предлагает зрителю опознать мертвое, разложившееся социальное тело. Зритель может закрыть лицо руками, заплакать и отказаться от опознания. Но режиссер ничуть не сомневается в результатах вскрытия. У него острый скальпель и острый взгляд, разве что немного ограниченный стенами морга.
Олег Зинцов / Ведомости, 01 июня
https://www.vedomosti.ru/lifesty....intseva
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:55 | Сообщение # 16 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Нелюбовь» Андрея Звягинцева
Алёша (Матвей Новиков) – единственный сын двух разводящихся супругов. Его аморфный отец (Алексей Розин) работает в отделе продаж неназванной компании с православным уклоном и ждет второго ребенка от симпатичной блондинистой девчушки (Марина Васильева). Стерва-мать (Марьяна Спивак) большую часть дня коротает в салоне красоты (по работе) или во френдленте на своем айфоне, вечера проводя в дорогих ресторанах за счет мастистого ухажера (Андрис Кейшс). Прожив вместе 12 лет, теперь муж и жена встречаются разве что на кухне, чтобы поорать друг на друга и обсудить, как побыстрее продать ставшую ненужной им обоим квартиру в Южном Тушино. Узнав, что родители собираются определить его в интернат, однажды утром Алёша откроет дверь дома и больше не вернется.
Скажем сразу: фильм тяжелый; из тех, что еще долго мучают зрителя после просмотра. К пятой по счету картине Звягинцев научился безукоризненно угадывать чувства людей современного ему поколения, часто загнанных реальностью и государственной системой в тупик, причем не только в близкой для художника духовной сфере, но и на самом базовом, физиологическом уровне. Эти чувства: неуверенность, внутренний дискомфорт, страх – перманентное ощущение, будто стоишь на краю пропасти. И еще одно, то самое, что вынесено в заглавие.
По Звягинцеву «нелюбовь» – общее состояние человека, символ времени, а не только российской нации, как может показаться скептикам, злорадствующим над выданным фильму в Каннах «призом жюри». Прежде всего, она бьет по конкретным людям. Родители Алёши – не демоны, какими предстают на первый взгляд. Подобно сыну, они чувствуют, переживают, тянутся друг к другу и отталкиваются, в надежде отыскать в своей жизни хоть немного места для утраченного чувства. И Звягинцев мастерски выстраивает драматургию внутреннего сюжета ленты так, что ближе к концу героев, которых поначалу хотелось ненавидеть, неожиданно начинаешь любить.
Лучше всего это выражено в эволюции одного простого элемента – обращении героев к сыну. Весь фильм ощетинившиеся родители нарочито избегают называть Алёшу по имени, используя любые выражения в качестве эвфемизмов: пацан, гаденыш, он – но чем дальше, тем больше смягчаются, возвращаются к языковой и этической норме, чтобы в конце, когда последний бастион ожесточенности будет сломлен, наконец родилось забытое, затюканное ими слово.
Искупление, однако, приходит слишком поздно. В этом плане Звягинцев действует чисто триеровскими методами: только травма может вернуть героев к человеческому состоянию, заставить сбросить сросшуюся с телом звериную шкуру. Отсюда и нужна телесность, неприкрытая чувственность, которую режиссер, кажется, использует впервые, чтобы показать ад, временно разверзшийся в по-брейгелевски заснеженном Южном Тушино.
При этом режиссер не ставит себе целью вызвать у нас сопереживание – он оперирует исключительно фактами реальности и новостными сводками, изредка позволяя себе короткие эмоциональные вбросы, которые могут разжалобить разве что сентиментальных дам за пятьдесят. Из всех работ это его самая цельная, сдержанная, пронизанная одной красной нитью картина, после которой, как после других фильмов автора, наконец, не возникает сосущего чувства неловкости. Что «без любви к себе невозможна любовь к ближнему» и что «мы все утратили какое-то чувство», допустим, мы знали и до Звягинцева. Однако легче от этого узнавания, не раз возникающего за два часа пронзительного и выжигающего всякую надежду действия, в этот раз почему-то не становится. Подобно «Необратимости» Гаспара Ноэ, где герои ступали на путь, из которого выход лишь один – вперед ногами, повернуть назад, вернуться к потерянному раю (выражаясь в терминах звягинцевского «Изгнания») в «Нелюбви» оказывается невозможно.
Андрей Писков, 01.06.2017
http://thr.ru/cinema/recenzia-nelubov-andrea-zvaginceva/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:55 | Сообщение # 17 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Нелюбовь» Звягинцева: ни семьи, ни тоски, ни жалости
Андрей Звягинцев — один из немногих режиссёров, по фильмам которого за пределами России судят о состоянии дел в российском кинематографе. На сегодняшний день все полнометражные работы автора «Левиафана» были отмечены призами крупнейших европейских кинофестивалей. Вот и новая драма «Нелюбовь» на юбилейном Каннском смотре получила не только восторженные отзывы зарубежных критиков, но и престижный Приз жюри.
Нашумевший фильм можно посмотреть на больших экранах уже с 1 июня и убедиться, что Звягинцева не зря считают режиссёром, умеющим очень точно запечатлеть пороки современного общества.
Человек человеку — зверь
«Нелюбовь» — эмоциональная, но немногословная история о мужчине и женщине, которые готовятся к разводу.
За 12 лет совместной жизни у Жени и Бориса накопилось столько претензий, что им кажется, проще начать «с чистого листа», чем попробовать понять своего супруга. А с «чистым листом» у них всё в порядке: у одной — богатый ухажёр, у другого — беременная любовница.
Единственное, что объединяет супругов — 12-летний сын Алёша — да и тот становится обузой, поэтому пара решает отдать его в интернат. Но до интерната дело так и не доходит: после очередной ссоры родителей мальчик сбегает из дома.
«Нелюбовь» позиционируют как драму, однако её смело можно назвать семейным триллером, где напряжение нарастает с каждым кадром. Большая часть картины посвящена поискам ребёнка, которые вопреки ожиданиям сочувствующих зрителей, не объединяют супругов, а, наоборот, заставляют их ещё больше ненавидеть друг друга и выставляют напоказ худшие стороны нерадивых родителей.
К сожалению, режиссёр так и не познакомил зрителей с прошлым Бориса, хотя будущее «нелюбимого мужа» представляется довольно чётко. Зато о матери Жени мы узнаём больше, чем хотелось бы. Это «злая одинокая стерва» скрывается от мира за двумя заборами и с удовольствием прогоняет собственную дочь, которая в поисках пропавшего ребёнка посмела нарушить её покой. После этой жестокой сцены (полной нецензурной брани, которая деликатно вырезана для кинопрокатной версии фильма) перед зрителями открывается ещё одна «больная» тема для размышлений — дурная наследственность.
Звягинцева часто упрекают, что в его фильмах нет положительных персонажей. Однако «Нелюбовь» — другой случай. Во второй половине фильма на первый план выходят настоящие герои — волонтёры, которые днём и ночью занимаются поисками пропавшего ребёнка. На фоне альтруистов, делающих всё возможное, чтобы спасти незнакомого им мальчика, родители Алёши выглядят настоящими животными — в их глазах не видно ни тени раскаяния. Порой даже кажется, что каждый из них втайне мечтал избавиться от нелюбимого сына именно таким образом.
Самое страшное, что главные «злодеи» этого фильма не вымышленные герои, а типичные городские обыватели. Нельзя сказать, что таких людей не бывает или навесить на картину ярлык «очередная чернуха» — агрессивность и равнодушие уже давно стали привычным фоном нашей жизни. «Нельзя жить в нелюбви», — скажет один из героев картины, но сам ничего не изменит.
«Нелюбовь» в масштабах страны
В «Нелюбви» нет знаменитых актёров. По крайней мере, вряд ли рядовой зритель знаком с Марьяной Спивак и Алексеем Розиным, блестяще исполнивших главные роли. А вот имя любимого оператора Звягинцева — Михаила Кричмана — хорошо знакомым с российским кинематографом скажет о многом. Кричман — автор и исполнитель множества художественных находок, без которых уже невозможно представить себе фильмы Звягинцева. Чего только стоят недружелюбные московские пейзажи «Нелюбви» и безжалостный взгляд на актёров сквозь немытые окна многоэтажек.
Звягинцев как всегда не боится откровенной плакатности. Если показывает постельные сцены в фильме под названием «Нелюбовь», то делает это так, чтобы у нормального зрителя они вызывали отторжение. Если говорит о православном начальнике главного героя, помешанном на семейных ценностях, то повесит в его офисе огромный плакат с золотыми куполами. А если намекает на болезнь современного общества, то фоном для повествования изберёт яркие приметы нашего времени: телепередачу «Дом-2», новости о конце света и войне на Украине.
После «Левиафана», обличающего пороки современного общества, нашлись те, кто обвинил режиссёра в непатриотичности. На это раз в своих размышлениях о стране Звягинцев был не столь прямолинеен, однако не нужно быть искушённым зрителем, чтобы понять его метафоры — это драма не только о неблагополучной супружеской паре, это фильм о стране, которая не любит своих детей. И если в начале ленты режиссёр, будто невзначай, включает обрывки актуальных российских новостей по радио, то в конце фильма зрителям в лоб показывают передачу о Донбассе и нерадивую мать в спортивной кофте с кричащей надписью «Russia».
01/06/2017 Елена Яковлева
http://www.aif.ru/culture....halosti
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:56 | Сообщение # 18 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| В лучшем случае - равнодушие, в худшем случае - патология
"Достоевщина" без главного
Как говаривал один славный ковбой, на свете есть два типа людей. Одни - те, кто считает, что возглавляемый религиозным фундаменталистом отдел продаж в крупной московской конторе и фраза "непроглядная, полная фекалий пятая точка" (лексика частично эвфемизирована из соображений цензуры) - это "тонко", "честно", "ярко" и даже "сногсшибательно". Другим же подобного пошиба "социальная критика" и "политическая сатира" кажется грубоватой и поверхностной. Нет, есть еще, конечно, третьи: им ни критика, ни сатира не нужна, дай лишь вволю пооскорбляться чем-нибудь. Но эти последние вообще никакого интереса не вызывают. Зато любопытен феномен первых.
Кадры из фильма Андрея Звягинцева "Нелюбовь"
Дело в том, что не в последнюю очередь именно в неизбывной и страстной нелюбви отдельных соцгрупп к российской действительности в том виде, в которой она существует сейчас, и кроется секрет успеха поздних киновысказываний Андрея Звягинцева. Его новая картина, принесшая автору очередной (на сей раз - умеренный, но все же вполне очевидный) успех на Каннском фестивале, так и называется - "Нелюбовь". Совпадение? Не думаем.
Пока мерзкий плебс из "Елены" (2011), коротая досуг избиением друг друга на помойке, выжидает шанса на свой подлый реванш, чтобы выхватить кусок пожирнее из шамкающей пасти окончательно разложившихся хозяев жизни, представители столичного среднего класса в "Нелюбви" предаются упадническому гедонизму, демонстрируя безнадежный внутренний вакуум.
Женя (Марьяна Спивак) и Борис (Алексей Розин) Слепцовы давно хотят развестись. По причине взаимной ненависти. Более того, супруги никогда друг друга не любили. А поженились "по залету" - самоуверенному (не в меру) мужчине нужна была семья, а неопытная женщина находилась в растерянности.
Конечно, плод такого союза - 12-летний Алеша - не только никому не нужен, но способен вызывать лишь всеобщее - включая полубезумную бабушку - раздражение. Поэтому мамаша, которой на сына, по ее собственному признанию, с момента его рождения смотреть противно, мимо него, как тот зять из частушки про тещин дом, без исполненного немотивированной злости комментария не проходит. Папаша же об отпрыске вспоминает только в минуты раздумий над тем, как бы его куда-нибудь сбагрить.
Проблема для Бориса крайне актуальна, потому что Женя своего ребенка тоже воспитывать не намерена. Так что любезные родители решают отправить его в интернат. А он от этой перспективы сбегает в неизвестном направлении.
Происходит это, впрочем, почти через час экранного времени, в течение коего нам демонстрируют, насколько на Алешу всем плевать. Какой там Алеша, когда личная жизнь Жени и Бориса радостно налаживается в соответствии с шаблонными представлениями о мещанском личном счастье из бульварных романов: мама нашла себе богатого и представительного папика, а папа - юную и тупую как пробка красотку, к тому же от него уже забеременевшую.
Женщины у Звягинцева вообще обычно умом не блещут, еще с тех времен, когда он не был так политически сознателен (чего стоит одна Вера из "Изгнания"). Теперь они вдобавок являются носительницами самых гнусных пороков - от безграничного эгоизма и инфантильного нарциссизма до изматывающей стервозности и исключительно бесстыдного распутства.
Мужики, впрочем, не отстают - всё лгут да бегут от любой ответственности. А на фоне всего этого что-то злобно бубнят радиоприемники и телевизоры, назойливо намекая на бессмысленность и безысходность происходящего. На средства для подкрепления этого впечатления Звягинцев не скупится, щедро осыпая зрителя ударами в лоб, будь то уже упомянутый офис, набитый пустоголовым и трусливым планктоном, или бегущая по тренажерной дорожке горе-мать, одетая в официальную олимпийскую форму российской сборной с огромной надписью "Russia" на груди. Это уже для самых непонятливых.
Словом, "все мы - Алеши Слепцовы", брошенные эксцентричной и бредущей в никуда самодуркой - родиной-мачехой - на произвол судьбы. Но во всем этом беспросветном мраке есть лучик света, отражаемый оранжевыми куртками спасателей-добровольцев, на которых держится весь процесс поисков ребенка (с полицией все ясно с первого появления ее в кадре - от кисло-безразличной мины правоохранительницы моментально сводит зубы). Неслучайно эти немногословные, смелые и прямые ребята ведут себя, как остатки человечества в эпицентре зомби-апокалипсиса.
Да и можно разве иначе в этом консьюмеристском болоте обеспеченных слоев постиндустриального мегаполиса? На его сомнительные прелести здесь можно любоваться бесконечно: мрачная эстетика развалин в контрасте с комфортным бытом миддл-класса, навязчивая эротика, безостановочные селфи с пустотой, омерзительные затрапезные картины примитивной офисной фауны. И так далее - все в лучших традициях леволиберального дискурса, издавна близкого каннскому жюри.
И трагический конфликт в Донбассе он предлагает рассматривать даже не как что-то далекое и чужое, а как нарисованный чуть ли не лично Дмитрием Киселевым пелевинский морок, услужливо предоставляющий обывателям-скотам возможность прятаться от своего обывательского скотства в объятиях спасительного эскапизма. Как говорил один свободолюбивый поэт, ставший новым вплощением совести отечественной интеллигенции, "война заканчивается, когда ты выключаешь телевизор". Остается пожалеть, что населению ДНР и ЛНР, не знающему о том, что оно - просто чья-то злая метафора, эта волшебная опция по ряду причин остается недоступной.
То, с каким вкусом и умением вся эта нелюбовь подается, не может не вызвать специфического восхищения. Звягинцев рассказал свою (если быть точным - снова свою и Олега Негина) страшилку так связно и убедительно, как никогда прежде не рассказывал. А один из лучших операторов современности Михаил Кричман опять предоставил нам безупречную картинку, к тому же изобилующую излюбленными режиссером цитатами и отсылками. Тут вам и немного Брейгеля, и совсем чуть-чуть Тарковского (видимо, чтобы сравнения с Андреем Арсеньевичем не выглядели так причудливо), а пристальные любители вглядываться в Черное зеркало, возможно, найдут аллюзии на "Койяанискаци", как известно, почитаемый Звягинцевым.
Нельзя не усмотреть печальной иронии в том, что болезненная и контрпродуктивная рефлексия мастера, как это теперь принято называть, "широких и жирных мазков" воспринимается и ценится в мире как самый репрезентабельный срез не только русской культуры, но и российского общества. Обожаемая Европой "достоевщина", из которой грубо вырвали ее краеугольный камень, - собственно, любовь - превращается в свой зловещий негатив. И в таком гротескном виде по вполне понятным причинам способна вызвать у западной публики еще больший восторг.
Классическая русская философия известна последовательным движением от частной любви к общепланетарному гуманизму. Тотальная же мизантропия Звягинцева, заметно проявившаяся с самого старта его творческого пути и поначалу имевшая абстрактный характер, привела его в конце концов к зацикленным размышлениям на пресловутую тему "этой страны". Такой вот парадокс. Или, если угодно, наоборот - закономерность.
01.06.2017 | Дмитрий Сосновский
https://rg.ru/2017....ke.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:56 | Сообщение # 19 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Ни любви, ни надежды: в прокате "Нелюбовь" Андрея Звягинцева
С «Нелюбовью» прокатчики решили не повторять ситуацию с «Левиафаном», который зрители в России смогли увидеть на экране спустя год после мировой премьеры. «Нелюбовь» на экраны вышла аккурат после Каннского фестиваля, где участвовала в основном конкурсе — и не получила Золотую пальмовую ветвь, зато забрала один из почетных призов второго плана — приз жюри.
Впрочем, на самом деле «более главных» и «менее главных» призов в Каннах нет, есть Золотая пальмовая ветвь — и все остальные награды. Так вот, главную награду дали шведу Рубену Эстлунду за фильм «Квадрат», а три прекрасных режиссера — Андрей Звягинцев, Сергей Лозница и Кантемир Балагов, дебютировавший ученик Александра Сокурова, — фактически остались за бортом. К слову, перспективы проката фильмов Лозницы («Кроткая») и Балагова («Теснота») в России туманны — вряд ли зрители смогут увидеть их на большом экране. Но вернемся к Звягинцеву.
В России сложилась странная традиция — в то время как во всем мире Звягинцева чествуют чуть ли не стоя, у нас к нему с момента выхода уже первого фильма «Возвращение» в 2003 году относятся не то что подозрительно: обвиняют в русофобии да еще в каких страшных делах. Проблема кроется лишь в том, что показать чиновников во всей наготе их действий, у Звягинцева неизменно отрицательных — это не русофобия, а дающийся не без боли, но тем не менее трезвый взгляд на вещи. Метафоры слишком толстые, истины слишком прописные — обвинения сыплются на Звягинцева со всех сторон, но только талантливее режиссера в современной России надо еще поискать.
Приехав из Сибири, Звягинцев уже давно живет и снимает в Москве — поэтому дух «Елены», третьей полнометражной работы Звягинцева, был таким по-настоящему московским, московский дух и у «Нелюбви». Супруги Женя (блестящее открытие режиссером актрисы Марьяны Спивак) и Борис (Алексей Розин) находятся на грани — грани своего брака, грани уважения друг другу, какой уж там любви, от нее давно не осталось и следа. Они продают свою старую квартиру, чтобы переехать к новым пассиям. И только сын Алеша висит на шее тяжким грузом. Его никогда не хотели, а сейчас и вовсе непонятно, что с ним делать — хоть в интернат сдавай.
Проблема разрешается сама собой — однажды Алеша пропадает, и никто ничего не знает о нем. Поиски Алеши запускают тяжеловесную, неповоротливую машину власти, которая ничего никому не должна.
В английском переводе название звучит как «Loveless» — что лишает его важной оппозиции. У кого-то любовь, а в жизни героев любви нет, вот и получается та самая НЕлюбовь, которая есть между Женей и Борисом, родителями и Алешей, вообще между всеми в этом фильме.
Звягинцев все так же на одном духу, как он делал это в «Левиафане», расправляется с чиновниками, с богом, чертом, со всеми в одном флаконе. Говорит о политике и о тупом равнодушии к ней обыкновенных людей: так, на экране будут транслировать новости из Донецка, но Женя едва оторвет голову от телефона, чтобы посмотреть на происходящее на экране телевизора. Здесь много селфи и московского гламура и мало человеческих отношений, делающих людей людьми.
Мысли не запрятаны глубоко в метафоры, чтобы их ясно можно было прочитать. Эта особенность Звягинцева — точными, выверенными штрихами рисовать свою реальность — всегда высоко ценилась поклонниками его творчества. И то, что его приемы грубы, действует на зрителя соответствующе — именно так Звягинцев опять и опять приводит зрителя к катарсису.
Левиафановские пейзажи мурманских красот на этот раз заменены видами московских спальных районов в любимое время года — зиму. Морозы сковывают не только землю, но и в первую очередь чувства героев, которые они скупо цедят друг для друга.
Выверенность «Нелюбви», предельная красота в простоте — дело рук не одного Звягинцева, но всей его команды: неизменных оператора Михаила Кичмана и художника по звуку Андрея Дергачева, с которыми Звягинцев не расстается еще с «Возвращения».
У каждого из героев нет своей любви, и нет ее по-своему — но нет броско, грубо. Человечны тут лишь волонтеры, которые без устали ищут пропавшего Алешу. Впервые Звягинцев вводит безусловно положительных персонажей в свое кино, как будто наконец давая право на надежду. Впрочем, первым и последним кадрами ее и забирая.
Ильина Ксения, 02 июня 2017
https://sobesednik.ru/kultura....sel-top
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:56 | Сообщение # 20 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Нелюбовь
Конец света
Новая блистательная драма от главного современного российского режиссера – глубокая, страшная, многослойная и безысходная. Запечатленный на кинопленку слепок общества, утратившего веру, надежду, любовь.
Борис и Евгения после двенадцати лет брака не могут друг друга выносить – они и раньше не любили друг друга, а теперь и вовсе не в состоянии жить под одной крышей. Каждый устраивает личную жизнь на стороне, у каждого свои дела, своя работа, свои интересы, в которых не находится места сыну Алеше. А ребенок между тем становится невидимым свидетелем очередной ссоры родителей и узнает, что в новом семейном укладе его ждет детский дом. Занятые собой Борис и Женя даже не замечают, что сын ушел из дома и два дня не появляется в школе, пока об этом не сообщает учительница. Реагировать на «бегунка» в полиции не торопятся, а волонтеры после череды мероприятий разводят руками – по горячим следам найти мальчика живым не удалось. Нелюбовь родителей, кажется, может стать для мальчика смертельной…
После реакции на финансирование государством скандального «Левиафана» Андрей Звягинцев и продюсеры «Нелюбви» отказались от денежных отношений с Минкультом РФ и Фондом кино, бюджет картины сложился из инвестиций европейских киноассоциаций
Сегодня совершенно очевидно, что потомки через много лет будут говорить о начале XXI века как об эпохе Андрея Звягинцева. Наряду с Кириллом Серебренниковым, Павлом Лунгиным, Алексеем Учителем, Юрием Быковым и еще двумя-тремя молодыми режиссерами он формирует новое российское кино, тот пласт современного искусства, которым можно и нужно гордиться. И имя Звягинцева справедливо ставить первым в этом ряду – на мировой арене он сейчас самый титулованный, востребованный и почитаемый постановщик, каждая новая его картина становится предметом конкуренции отборочных комиссий престижнейших кинофестивалей, а говоря об универсальных вещах, он остается предельно русским человеком, живо и трепетно переживающим проблемы родного государства и общества.
На этапе съемок журналисты ошибочно назвали «Нелюбовь» ремейком картины Ингмара Бергмана «Сцены из супружеской жизни». На самом деле Звягинцев и Негин всего лишь вдохновлялись работой шведского режиссера в поисках темы для своей четвертой совместной ленты
А поскольку времена сейчас непростые, то и рассказывает Звягинцев в своей «Нелюбви» о грустном, о трагедии людей с не сложившейся жизнью, о людях, не умеющих любить и не способных быть счастливыми, о тех, кто не только сам живет во мраке, но и тянет в тот же мрак окружающих. Как ни пафосно это звучит, режиссер ставит нелицеприятный диагноз современному россиянину, утратившему веру, надежду и любовь, обменявшему светлые и теплые чувства на суррогаты, притворство и внешнюю респектабельность.
Как и в своих предыдущих работах, Звягинцев в «Нелюбви» крайне нетороплив – он не расставляет фигуры на доске, он половину фильма тщательно расчерчивает само шахматное поле, и в своей привычной команде со сценаристом Олегом Негиным и оператором Михаилом Кричманом делает это невероятно красиво. Зритель погружается в мир обычной семьи, неприметной и невыдающейся, где каждый только формально считается частью целого, а на деле живет собственной жизнью. Мы в мелких деталях читаем накопившееся недоверие (попытка Бориса угадать код телефона жены), обращаем внимание на растущее напряжение (разговоры на повышенных тонах), видим невозможность обратного хода (еще не расставшийся с прежней семьей Борис снова готовится стать отцом) – совершенно очевидно, гремучая смесь закончится взрывом.
И взрыв случается, причем ужасают даже не финальные сцены, не отчаяние бесплодных поисков, не тающая надежда, а пронзительная сцена беззвучных рыданий Алеши, подслушавшего разговоры родителей, – Звягинцев из обыденных вещей, из того, к чему мы все, почерствев, привыкли, делает фантастические по силе и напряжению драматические эпизоды. Выдержать простоту и легкость, с которой жизнь трех героев ломается, сложно – как в лучших своих картинах, как в финальных сценах «Возвращения» или «Изгнания», режиссер задевает в душе зрителя что-то такое, от чего становится по-настоящему больно и страшно. Кино не должно быть наставником, учителем или проводником, но «Нелюбовь» настолько сильно встряхивает зрителя, что стремление не допустить трагедии, показанной в фильме, появляется само собой. И не отпускает.
Разумеется, Звягинцев, по заведенной в «Елене» и «Левиафане» традиции, не мог обойти стороной проекцию государственного на частное, правда, в этот раз параллели и отсылки стали слишком уж явными. Конфликт Жени с матерью нарочито груб и лишен жизни, «корпоративная православнутость» фирмы, в которой работает Борис, анекдотична, даже символизм, присущий всем картинам Звягинцева, стал как-то «толще». Разрушение жизни героев сопровождается очевидным даже самому неподготовленному зрителю контрастным видеорядом жилых зданий и разрушенной постройки, а финальная сцена с бегущей на месте «Россией», лишенной прошлого, настоящего и будущего, и вовсе выглядит искусственной. Возможно, подспудно создатели картины желали сделать кино понятным как можно более широкой зрительской аудитории, но упрощение здесь на пользу не идет.
Впрочем, лента в любом случае остается выдающейся работой. Картина великолепно сыграна, причем привлечение в кадр малоизвестных, «не задерганных» ширпотребом актеров идет истории только на пользу, в кои-то веки у Звягинцева появился положительный герой (даже несколько, волонтеры – люди удивительной чистоты души), «Нелюбовь» снова визуально безупречна, а музыкальное сопровождение фильма выше всяких похвал. Нет, это не «Возвращение», конечно, фильмы уровня «Возвращения» превзойти почти невозможно, но это именно то, что зритель ждет от Андрея Звягинцева: сгусток боли за чужие души, сосредоточение эмоций и чувств там, где, кажется, все затянуто забвением, проявление жизни в больном и мертвом.
Евгений Ухов, 02.06.2017
https://www.film.ru/articles/konec-sveta
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:57 | Сообщение # 21 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Нелюбовь»: Подвиг омбудсмена
В прокате главный отечественный фильм сезона — один из каннских триумфантов, «Нелюбовь» Андрея Звягинцева. О стабильности режиссера пишет Василий Степанов.
Спасибо продюсерам, которые решили не ждать полгода, как это было с «Левиафаном», и выпустили новый фильм Андрея Звягинцева в кинотеатры, пока еще не успели остыть каннские страсти, а публика забыть, что режиссеру в эпицентре мирового киноискусства дали важный приз. Дата — супер. Фильму почти никто и ничто не мешает: «Чудо-женщина» рубится за зрителя в принципиально другой весовой категории и даже виде спорта, пляжные спасатели спасают кого-то в Малибу. Даже наша промозглая погода на стороне режиссера.
Если отбросить рациональные соображения, которые помогли выбрать датой релиза именно первое июня, то можно почувствовать тонкие вибрации троллинга — фильм о пропавшем мальчике Алеше вышел в день защиты детей. Уверен — просто совпадение. Потому что с «нелюбовью» не шутят. Это материя серьезная, обволакивающая и повелевающая не только героями кинокартины, но и, по Звягинцеву, всеми жителями России (а, может, и Земли). Немного обидно, конечно, попасть в их число, но, уверен, переживу и это.
Хорошие и умные люди уже сполна похвалили фильм, проанализировали поданные режиссером знаки, отметили точную операторскую работу (действительно, кадры красивые) и пересказали вкратце сюжет о семейном апокалипсисе, в котором папа не любит маму, мама — папу, и оба не любят родившегося в первый год первого президентства Путина сына, который закономерно пропадает из кадра и их разделенных жизней. Так что, пожалуй, не буду на этом останавливаться, а перейду к ощущению дежавю, которое охватило меня на новой картине серьезного современного автора.
Я не о стабильности в шрифтах (режиссер хочет соревноваться с Вуди Алленом, и это замечательно) или неизбежной увертюре мучительных пейзажей — как будто пианино бьют камертоном в попытке добиться должного настроя. Я про общее положение дел. Снова безапелляционные диагнозы, снова крайнее режиссерское высокомерие по отношению не только к зрителям (эти потерпят), но и к собственным героям.
Главные — бывшие супруги Женя и Борис Слепцовы (осторожно, фамилия-знак!) — настолько увязли в своем агрессивном тщедушии, что им от автора не будет дано ни единого шанса на перемену участи («понять и простить» — это для ТНТ). Второстепенные участники драмы — волонтеры-поисковики — склеены из картона и формального благородства, которым спасатели упиваются, особо не стесняясь. Товарищи Слепцовых по работе — с компотом и воском для эпиляции — вносят элемент сатиры. Третий план — представители государственных институций — полиция и школа, воплощенные бюрократия и безразличие. Беззлобные, но и только. Что-то человеческое и утомленное вдруг проглядывает в новом любовнике Жени, благоустроенном представителе имущего класса (который у Андрея Петровича вызывает меньше вопросов, потому что уже унял свои стяжательские инстинкты) — но он просто резонер. Его роль в том, чтобы вовремя произнести монолог «Нельзя жить в нелюбви». Спасибо, капитан.
Есть ли хоть что-то живое в этом функциональном и рациональном фильме? Есть. В важной сцене визита к живущей в области матери главной героини мы вдруг слышим мяуканье. Но, конечно, не видим кота — его появление снизило бы нагнетаемый пафос [читатели поправляют, что кот есть, он лежит на руках у Жени, но автор рецензии его просто не увидел — Примеч. ред.]. Вроде этого кота для режиссера и пропавший мальчик Алеша, о котором неизвестно в сущности ничего кроме того, что он нежеланный, учится в школе и ходит домой через пролесок. Дважды зрителю показывают, как ребенок плачет, ведь нужно добиться хоть какого-то эмоционального отклика. Прямо встык: сначала за дверью комнаты, где собачатся мама с папой, потом на кровати в детской.
Куда же делись два часа экранного времени? Их потратили на унизительное, с таким укором пролистывание социальных сетей в кадре? На таинственные знаки судьбы вроде автобуса «777» или девушки Веры, которая в «Нелюбви» выдает ориентировки? На оммажи Бергману, Тарковскому, Балабанову, и, кажется, Кубрику? (Одаренные зрители считают, что сцена, где режиссер застигает главную героиню в туалете, отсылает к трогательному мигу семейного уединения в фильме «С широко закрытыми глазами»). Стоило ли все это городить, чтобы упереться глазами в диктора Киселева, и узнать, что меняются не люди, а только погода за окном? Откуда этот покровительственный, отеческий тон омбудсмена?
Увы, Звягинцев в своей «Нелюбви» стабильнее Путина. На экране неприглядные выводы о жизни неприглядных людей. Тянет написать — «в неприглядной стране», но, несмотря на внутреннее банкротство, на поверхности у его героев, кажется, все не так уж страшно. Разве что в Москве холод, в телевизоре — Украина, а на спортивном костюме написано RUSSIA. Причем тренируется в нем, кажется, не только главная героиня, но и сам режиссер.
Василий Степанов, 2 июня 2017
http://seance.ru/blog/nelyubov-review/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:57 | Сообщение # 22 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| От нелюбви не зарекайся
В российский прокат вышел новый фильм Андрея Звягинцева
Фильм Андрея Звягинцева "Нелюбовь" с рекордной быстротой после успеха на Каннском фестивале выпущен в российский прокат. Андрей Плахов считает, что это правильное решение: страна должна знать своих героев.
Обычная российская семья показана в кульминационный момент развода. Если представить европейский аналог этого фильма, можно было бы говорить про мидл-класс, но в России это понятие не актуально. Либо речь идет о рабах маразмирующих корпораций (хозяин — православный фундаменталист, сотрудникам запрещены разводы), либо о мини-олигархах с явно криминальным дном. И муж Борис, и жена Женя уже нашли новые способы жизнеустройства — столь же тупиковые, как их прежний союз. Тупик оказывается совсем непроходимым, когда пропадает двенадцатилетний сын пары — Алеша. При пассивном участии родителей милиция и группа спасателей-волонтеров прочесывают подъезды спального микрорайона, морги и больницы, окрестный лес.
Звягинцев — режиссер, чья путеводная звезда обнаружила свое присутствие со времен его первого фильма "Возвращение". Ни тогда с Венецианского, ни четырежды с Каннского фестиваля он не возвращался домой без наград: такого результата не может предъявить ни один другой российский кинематографист XXI века. Поставленная Звягинцевым высокая художественная планка, постоянная работа над собственным стилем, движение вглубь, от абстрактных мифологем к тайным пружинам человеческих поступков, вызывают как минимум уважение у беспристрастно следящих за его творчеством. Его фильмы всегда имеют свою преданную аудиторию, пускай она не так велика, как в лучшие для авторского кино времена. И "Нелюбовь", уверен, не станет исключением.
В то же время Звягинцев — это, я бы сказал, одиозное средоточие "нелюбви" со стороны ревнивых коллег, чересчур пристрастных критиков и примитивных зрителей. В свое время подобную конфронтацию испытал на себе Сокуров, теперь пришла очередь Звягинцева. Чего только не приходится о нем услышать и прочесть в профессиональном кругу. И одет не так, и выражается пафосно, и вообще "не наш, выскочка", которого почему-то берут и раскручивают зарубежные фестивали вместо того, чтобы брать и раскручивать нас. И причина, конечно, ясна: призы этой "антигуманной чернухе" дают "за нелюбовь ко всему русскому". Еще одна горячая тема злорадных обсуждений: приз-то в Канне присужден не главный и, кажется, даже не второй, а третий по рангу. "Хотел молодой человек допрыгнуть до ветки, но... Я — российский зритель, это на меня отечественный автор должен ориентироваться, а не на кучку напыщенных эгоистов из Европы, часто создателей тоже весьма странных опусов "не для всех". А черной тоски от звягинцевских фильмов большинству россиян не нужно, они в ней постоянно проживают и пребывают..." (цитирую один из характерных комментариев в соцсетях).
Между тем в "Нелюбви" есть и положительные герои (те самые волонтеры-спасатели, чья деятельность показана с подробной обстоятельностью), есть и поэзия, и саспенс, и печаль человеческой утраты. Показанная в фильме драма обескровленных человеческих отношений вызвана общим климатом современной российской жизни, с непроходящей зимой, непреходящим ожесточением и разлитой в воздухе агрессией. И тут становится важен не только обсценный лексикон героев, стрелами ненависти пронзающий самых близких людей, но и как будто бы бесстрастный тон радиокомментариев, и якобы объективный характер телерепортажей из Донбасса (Дмитрий Киселев, икона патриотической пропаганды). Это еще и фильм о лицемерии обуявшей бездуховное общество религиозности, которая не смягчает нравы и не лечит раны.
Проект, без господдержки поднятый Александром Роднянским и его сопродюсерами, выполнен на высочайшем уровне. Это тот случай, когда хочется перечислить всех основных творцов — сценариста Олега Негина, оператора Михаила Кричмана, композитора Евгения Гальперина, художника Андрея Понкратова, актеров Марьяну Спивак, Алексея Розина, Марину Васильеву, Андриса Кейшса, Алексея Фатеева. В их профессиональном перфекционизме как раз проявляется уважение к зрителю, а что касается глобальной любви-нелюбви, это вопрос дискуссионный. Ведь, помимо прочего, Звягинцев со своими соратниками исследует феномен российского жлобства, а жлобы вовсе не обязательно автоматически достойны любви, соучастия и сострадания.
Андрей Плахов, 02.06.2017
https://www.kommersant.ru/doc/3313154
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:58 | Сообщение # 23 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Пускай комментируют те, кто бросает пустые слова на ветер»
Андрей Звягинцев рассказал Андрею Плахову о своем новом фильме и роли Каннского кинофестиваля в поддержке авторского кино.
— "Нелюбовь" — кино, многими деталями привязанное к России. Могли бы вы снять этот же фильм за границей, с зарубежными актерами?
— Уверен, это возможно. Изменилась бы только фактура, национальный колорит, детали социального быта, эмоциональный градус некоторых сцен, но в своей основе сюжет остался бы прежним. И я утверждаю это, опираясь на многочисленные высказывания иностранных зрителей, которые говорят, что подобная история могла бы произойти и у них дома. На каком бы языке мы ни разговаривали, какой бы политический климат ни складывался на дворе, человеческая природа везде одинакова. А поскольку в нашей истории рассматриваются глубоко личные человеческие положения, они волнуют всех и каждого, невзирая на национальную принадлежность.
— Приходится слышать упреки в том, что и вы испытываете нелюбовь к своим героям. Можно прокомментировать?
— Пускай комментируют те, кто бросает пустые слова на ветер.
— В ваших фильмах сильны мифологические мотивы. В этот раз вы больше опираетесь на реальность, а не на миф. И ваш стиль по сравнению с ранними фильмами изменился, стал суше. Или это не так?
— Я передал эту инициативу — заниматься мифом — нашему главному мифотворцу, министру пропаганды Мединскому. А если говорить всерьез, есть истории, в которых мифологические мотивы или мифологическая структура напрашиваются сами собой. Случается, что сам строй истории не предполагает такого подхода. Вот и весь ответ. Теперь о стиле. Кто-то говорит, что этот мой фильм самый эмоциональный из всех. Вы говорите — стиль стал суше. Послушать всех, так может оказаться, что каждый смотрит свой собственный фильм. А ведь согласитесь, так оно и есть. Мне трудно это комментировать. Я снимаю кино и не думаю, какие претерпевает изменения на этом пути мой стиль.
— Каннский фестиваль отметил юбилей. Что вы думаете о его роли в поддержке авторского серьезного кино?
— Думаю, вклад и задачу фестиваля трудно переоценить. Это одна из главных площадок в мире для продвижения авторских высказываний. Именно сюда съезжаются зрители со всего мира, чтобы услышать пульс времени, увидеть новый взгляд на человека, на его связи с миром. Где еще, если не в условиях фестиваля, подобного Каннскому, можно получить для своего фильма такой мощный трамплин для дальнейшей жизни в условиях проката по всему миру? Уверен, не будь таких фестивалей, как Каннский, Венецианский, Берлинский или фестиваль независимого кино "Сандэнс", мы бы давно смотрели в кинотеатрах только истории от Marvel.
02.06.2017
https://www.kommersant.ru/doc/3313790?from=doc_vrez
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:58 | Сообщение # 24 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| From Russia with 'Loveless': как Андрею Звягинцеву удалось заглянуть внутрь каждого из нас
Когда садишься писать про "Нелюбовь", испытываешь примерно то же ощущение, как когда хочешь процитировать Бродского - тебя при этом останавливает одно, но принципиальное обстоятельство: в 2017-ом Бродского цитируют все, причем в большинстве своем люди, которым это совершенно не идет. Так и про новый фильм Звягинцева уже написало примерно столько же людей, сколько с пафосной серьезностью сказали "Не выходи из комнаты, не совершай ошибку…" Но я все-таки напишу и совершу эту ошибку. Потому что мне действительно очень понравилось. Мне вообще кажется, что это лучший фильм Звягинцева.
Вот сюжет вкратце (без спойлеров): супружеская пара из московских мещан (ей – около 30-ти, ему-около 40), разводятся. У них есть 12-летний сын, который ни одному из них не нужен. Они ненавидят друг друга и никакой агонии по поводу расставания не испытывают, потому что жизнь-то у обоих продолжается - у нее есть богатый статусный любовник, у него – молодая дурочка на сносях.
Почему-то еще до того, как хоть кто-то посмотрел фильм, все коллективно начали выискивать там метафоры, за которыми спрячется государство, причем искали маниакально, объясняя: "Ну это же Звягинцев!" Это, видимо, значит, что в фильме должен быть сильный социальный (и желательно, антигосударственный) , стейтмент. Должен лежать остов кита или что-то такое. Должен быть приговор.
В результате еще перед просмотром фильма в моей голове роились десятки пошлых клише из предпоказных обсуждений - обещали, что в этом фильме Звягинцев "вскроет раны", "обнажит язвы" и выполнит прочие анатомические манипуляции над грузным разлагающимся трупом российского общества.
Слава богу, ничего подобного не произошло. "Нелюбовь" вообще восхитительно анархисткий фильм – в том плане, что российскому государству там уделено именно столько внимания, сколько оно заслуживает - его там попросту нет. И единственная попытка вплести политический контекст, совершенная уже в самом конце фильма – вкрапленные истерические сюжеты про Донбасс и Киселев, идущие по телевизору, была, на мой взгляд, излишней. Цель тут, конечно, понятна – придать высказыванию о том, как мы мало любим и как нам друг на друга плевать, еще и антивоенный пафос. Мол, война – это тоже от нелюбви. Но сделано, согласитесь, грубовато.
Отход Звягинцева от темы противостояния государства и человека был очень удачным шагом, и именно благодаря этому обстоятельству в том числе фильм вышел на порядок сильнее и взрослее "Левиафана" и всех предыдущих. Уход от этатизма по мере взросления и эволюции взглядов - вообще характерный для российского интеллигента синдром. А во времена, когда уже все все поняли про нынешнее государство и даже успели от этого осознания слегка устать, переключиться на другое измерение – сложную человеческую душу – вообще стратегически очень верный шаг. Российский Левиафан сейчас заслуживает игнора, а не постоянной рефлексии о нем: вспоминается история с Бродским, который не смог узнать членов Политбюро на плакатах , потому что не имел ни малейшего представления о том, кто они и чем занимаются сейчас. Его явно больше занимали стихи, или любовь к Басмановой, или то, что его лучший друг с ней переспал. Но никак не труп советского государства.
Не поймите меня превратно – я не призываю к аполитичности и эскапизму; это не значит, что нужно тихо повиноваться, когда вас сносят, и дальше оставаться рабами: это значит, что пора все же отойти от формулы "Государство (и бесконечные философствования о нем) über alles" и вернуться к человеку. Как это сделал Звягинцев.
"Нелюбовь" предельно, по-достоевски, откровенна. Этот эффект усиливается блестящей актерской игрой (особенно порадовала Марьяна Спивак, исполнившая роль Жени ). Мир Алексея и Жени предельно однороден – он состоит из тяжелой, засасывающей пустоты, а она и есть нелюбовь. Причем оба они все понимают – и про то, что они прожжённые циники и эгоисты, и про нелюбовь, и про неспособность испытывать любовь. Это не про то, что любовь прошла, это про то, что у них ее не было и не могло быть. Сына они не любят, и не полюбят; ничего не меняется, даже когда они сталкиваются с опасностью его навсегда потерять - потому что если ты не любишь своего родственника при жизни, то и горькие слезы на похоронах будут фейком, просто еще одним естественным рефлексом животного, испытывающего стресс – как слезы Жени при виде обезображенного трупа ребенка, который мог оказаться ее сыном.
Нелюбовь – это не только про тотальное отчуждение, это еще и про лицемерие, которого, если задуматься, так много в нашей жизни. В частности, российской жизни. Вот, например, когда мать, узнавшая то, что ее сын гей, насильно женит его, светится от счастья на его свадьбе, произносит там льстивые тосты, в которых рассказывает, как она гордится сыном и безумно его любит, смачно целует сынулю в щечку, а потом, отведя чуть в сторону, злобно шепчет ему, чтобы он сделал лицо попроще, а то на дай бог люди заподозрят неладное, и вот наказанье-то божие, сын-пидарас – это как, любовь? В нормах российского общества, такого духовного, православного и всего сплошь в скрепах, да, это любовь. Она же ему лучше делает. А мне кажется, нелюбовь.
Так что этим фильмом Звягинцев сказал гораздо больше, чем было сказано на экране. Все называют "Нелюбовь" преемницей бергмановской ленты "Сцены из супружеской жизни", но лично мне это больше напоминает фильмы Асгара Фархади ("Развод Надера и Симин", "Коммивояжер), так же концентрирующиеся вокруг семьи.
Целью фильма, как сказал сам Андрей Звягинцев, является то, чтобы после него вы "пошли и обняли своих близких".
Так и сделайте. Если вам, конечно, хочется их обнимать. Если не нелюбовь.
3.06.17
https://snob.ru/profile/30995/blog/125337
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:58 | Сообщение # 25 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «НЕЛЮБОВЬ»
Обладатель приза жюри Каннского фестиваля — фильм для всех и для каждого.
Алеша Слепцов (Матвей Новиков), мальчик 12 лет без особых примет, живет в многоэтажке типовой застройки. Его обыкновенный папа Борис (Алексей Розин) работает в отделе продаж чего-то там при РПЦ. Мама Женя (Марьяна Спивак) — обыкновенная красавица-косметолог. Родители обыденно ненавидят друг друга и, не таясь, живут налево. Папа — с обыкновенной молодой блондинкой Машей (Марина Васильева), недалекой и глубоко беременной. Мама — с Антоном (Андрис Кейшс), мужчиной много ее старше, богатым и обыкновенным в своей импозантной ухоженности. Планы обычные: развод и продажа квартиры. Не понятно, куда девать сына. Он, конечно, неслышный и невидный, а все-таки препона в построении новой жизни. Выход из неловкости находит сам Алеша. По обыкновению промозглым, что в ноябре, что в мае, да хоть и 1 июня (картина стартовала в прокате аккурат в День защиты детей), московским утром мальчик уходит из дома и не возвращается.
«Нелюбовь», на первых порах драма, затем почти триллер — как будто обыкновенное русское кино про обыкновенных же людей. Эти на раз узнаваемые герои плечом к плечу врастают в кадр хоть дневных сериалов для домохозяек, хоть очередных «Ментов», хоть фильма — участника каннского конкурса. Бюджетники-следователи привычно циничны: «Ваш бегунок вернется, а у нас ресурсов не хватает». Многоопытные мамы-тещи-бабушки с равным благонамеренным остервенением раскатывают что тесто для пельменей, что иллюзии детей. Офисные клерки всеми неправдами держатся за работу: «Пришел на корпоратив с подставной женой».
Люди исправно поминают Бога: «Приперлась среди ночи с оценщицей! А я Богу все завещаю!» Не вылезают из соцсетей. Вполуха слушают, как радио бубнит про апокалипсис завтра («конец света ожидается сразу после Дня чекиста»), а телевизионные «Вести недели» — про Луганск и Донецк. Занимаются любовью (эротические сцены сняты безупречно — впрочем, как все остальные). Говорят о любви и охотно пьют за нее. Вот только не любят, потому что не умеют. Не умеет никто, даже волонтеры-поисковики, которые готовы помочь, но не полюбить — слишком хорошо узнали людей. Любовь в картине хирургически вырезана, будто красный цвет из палитры или стерео из музыки, и эффект усиливается с каждой сценой. Словно гуляешь по улице, а точечный апокалипсис, как и обещали анонсы, уже наступил. Вроде всё как всегда, но нет птиц. Или, возвращаясь к сюжету, нет детей.
Название точно соответствует фильму (так кино, скажем, про завод может называться «Завод»). Новая картина Звягинцева вообще бьет в лоб, стреляет в упор, допускает минимум альтернативных трактовок, немилосердно форсирует и утрирует. Плакатной шершавостью языка, убойностью месседжа и жиром метафор не уступает тем же «Вестям недели» (даже свой распятый мальчик есть). Правда, сделана талантливее. Она рассчитана не только и не столько на фестивальные жюри (хотя и на них, конечно, тоже), но на широкого зрителя, телеаудиторию, пуганую устаревшим штампом «Звягинцев — это заумь типа Тарковского».
Совсем без Тарковского не обходится и здесь, но вообще, перед нами очень простое, а то и народное кино, программная иллюстрация интернет-мема «А чо там у хохлов?». «Левиафан», грубо говоря, бил в первую очередь по власти. «Нелюбовь» — скорее пока прогноз, чем диагноз — адресована нам. По ходу просмотра Звягинцеву то и дело хочется резонно возразить: не все безвылазно торчат в соцсетях, не все непременно включают Киселева, не все не любят. Ну так посмотрите, возразите, не торчите, выключите, любите.
https://www.vashdosug.ru/cinema....2440710
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 12:59 | Сообщение # 26 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Нелюбовь»: Исчезнувшие
Продолжаем разговор о новом фильме Андрея Звягинцева, пока он идет в кинотеатрах. А смотреть фильмы нужно, определенно, именно в кинозале. Ольга Касьянова в своей статьей рассказывает, почему претензии к «Нелюбви» по большей части надуманны. И берет в свидетели Дэвида Финчера.
Есть такая традиция, почти как куранты и оливье: когда выходит новый фильм Андрея Звягинцева, российское общество, как кинематографическое, так и зрительское, начинает играть в Станиславского. «Верю! У нас действительно всё очень плохо и художник это гениально показал». «Не верю! У нас всё очень хорошо, а художник ваш пусть уезжает заграницу жить». Есть варианты менее политически обусловленные. «Верю! Я вижу здесь искренность, художественную правду и сочувствие героям». «Не верю! Автор высокомерен, считает себя лучше нас и врет в каждом слове». Вы можете флуктуировать и занять промежуточное положение, например: «автор высокомерен, но по сути попадает» или «сценарий плохой, но автор судит себя наравне с героями». Однако это лишь промежуточные станции на одной и той же линии доверия, которая в случае с фильмами Звягинцева выстраивается у нас как одноколейная магистраль, без развилок и поворотов.
Понятно, что так сложилось исторически. После «Елены», которая перенесла сюжет о варварах и римлянах на Бульварное кольцо, и «Левиафана», с разгоревшимися вокруг него кострами в духе «не смотрел, но осуждаю», Звягинцев стал таким себе главным по стране, гонцом-ответчиком или, как в «Нелюбви», — омбудсменом. Собирает российскую действительность, возит ее в Канны, а нам всем от этого должно стать или гордо, или противно. В зависимости от степени личного доверия к представительскому лицу. Наверное, это вполне нормально. Но создает такой мощный информационный шум, что поговорить без ангажированности, покопаться в темах, просто понять, нравится тебе это или нет, — на это уже времени и сил не хватает. А жаль. В случае с «Нелюбовью» — особенно. Потому что тут не про сакральные смыслы чиновничества, не про злого ветхозаветного бога из стихов Вяземского, а про вещи более универсальные и близкие к телу. Не вдавленные сапогом в русскую почву, но, тем не менее, выращенные на ней.
Если первые фильмы Звягинцева — голые притчи без времени и места, «Елену» хотели писать под современный Лондон, а «Левиафан», напротив, — про безвременную Россию, то «Нелюбовь» в здоровой пропорции универсального, глобального и фактического. Мысль не новая: наша частная жизнь складывается из универсалий, внутренних мотиваций, времени, места и общественных влияний. Выкладывать эти элементы в мозаику художественного — любимый спорт не только русского романа. Это всегда было, есть и будет сложной и значительной задачей для искусства с любой пропиской.
Сказать, что Звягинцев в этом достиг или не достиг громадных успехов — я не возьмусь. Просто потому, что, честно говоря, не вижу на данном этапе в подобной оценке никакого смысла. Очевидно, что пока что идут поиски и пробы — и так, и эдак. Но определенно, такая пропорция универсального, личного и социального, какую предлагает «Нелюбовь», имеет право на существование. Ни костюм Bosco, ни Киселев, ни сводки об эсхатологической истерии не перекрывают историю о разводе и косвенном убийстве ребенка родителями. Мы можем сколько угодно спорить, много там или мало листаний соцсетей и насколько оно нам в пику. Но посмотреть на это листание со стороны в любом случае — адекватная, не вымученная задача. Скроен этот костюм идеально или нет — вопрос, но он пригоден к носке и сделан согласно времени. Его можно надеть и что-то в нем ощутить. Остальное — мелочи и вкусовщина.
Да, герои у Негина говорят не так легко и современно, как у Мульменко. Но они в гораздо более глубоком и страшном сне, чем очаровательные жертвы тренировочного брака в фильме «Еще один год». Рискну предположить, что на определенном уровне отчаяния, усталости и скотства мы все можем начать говорить про «боль и разочарования в непроглядной, полной говна жопе».
Другая претензия — к смысловой перегруженности драматургии, и тут вариант для сравнения — «Исчезнувшая» Дэвида Финчера. Там тоже якобы холодное препарирование нового брака. Тоже веером разложены социальные обусловленности, проблемы воспитания, экономический кризис, современные медиа. Даже этот главный сюжетный ход — выражение себя через исчезновение. Есть и момент, когда сотрудники поисковых служб и опера уличают тебя, что ты ничего не знаешь о самом близком человеке. И удивление, что чисто статистически — ты тут главный подозреваемый. Разница в том, что там, где Флинн и Финчер меняют тональность и уходят в кровожадную сатиру, Негин и Звягинцев остаются в «непроглядной жопе» до конца. Это не смешно, не захватывающе, не блистательно. Что совсем не значит, что это не правда. Там, где Финчер заканчивает, лишь намечая кошмарный факт, что в такой паре появится ребенок (и это пугает больше, чем сцена с Нилом Патриком Харрисом и канцелярским ножом), Звягинцев только начинает.
Тем не менее, Финчер тоже получил и за цинизм, и за высокомерие. Что уж тут про Звягинцева говорить. Даже кота у Звягинцева толком нет. Но пока мы остроумно смеемся над насупленными гонцами, плохие вести никуда не денутся. Атомарность будет продолжать расти, как и психологическая дистанция, коммуникация сходить на нет, понятие привязанности расплываться, мужская идентичность схлопываться, женская — наливаться гневом; биполярное расстройство общества, которое одновременно пропагандирует эгоцентричное потребительство и семейные ценности, добрососедство и войну — срываться в громких скандалах. От городских сообществ остаются онлайн-статусы, от детско-родительских отношений ювенальная юриспруденция, от половых — тренинги по преодолению «мамы в себе». Конечно, в такой перспективе коты наиболее человечны. И, боюсь, для авторов это не вполне шутка. Но разве это враньё или равнодушие? Кликушество? Или, может, не предмет для искусства? (Тогда, пожалуйста, всё — от Флобера до Франзена — срочно в публицистику переставляем).
Можно сколько угодно говорить о манипуляциях, подтасовке, чернухе или их отсутствии. Если это отвлекает от темы, помогает не задумываться о страшном — бога ради. Но что совсем избыточно — так это попытки измерить искренность или высокомерие. Как мы определяем авторскую отстраненность? Через то, что герои уродливы, несчастны, катастрофично пассивны, исковерканы? Через их классовую принадлежность и сопутствующие приметы вроде сменяющихся айфонов? Может, через то, что они любить не умеют? Я не вижу тут ни одного фактора, с которым зритель или автор при определенной честности не могут себя проассоциировать. Если автор суров к героям, это может говорить не только о высокомерии, но и о суровости к самому себе. Единственный достоверный показатель отношения к персонажам свысока — это карикатура. Карикатур среди главных персонажей «Нелюбви» нет.
Если кому-то сложно ассоциировать себя с этими героями, могу за них только порадоваться. Но безмолвный папа, существующий в вакууме своего сиротства, размножающийся и перетекающий из одного брака в другой без чувства и смысла, не просыпаясь ото сна, — он выдумка? Или мама, травмированная своей мамой, попрекающая сыном ненавистному мужу, а потом заламывающая руки, что никогда бы его не отдала,— она редкое экзотическое чудовище? Нет. И Звягинцев дает все зацепки, чтобы пытаться понять этих людей, а не только осуждать. А это и есть авторское сочувствие.
Честно говоря, режиссерское сочувствие тут как раз не хочется замечать. Чрезвычайно некомфортно вообще впускать в свой диалог с плотной материей нелюбви кого-то, даже автора. И, в конце концов, — обсуждать отстраненность, равно как и вовлеченность, в таких обстоятельствах — это как минимум неприлично. Ведь и Финчер, и Звягинцев сами пережили развод. Всё можно представить, но не холодную спекуляцию подобным опытом.
Когда выходила «Исчезнувшая», я советовала идти на нее с невестой или женихом. «Нелюбовь» посмотрите вместе, если думаете о беременности. Просто проверьте себя. Не Звягинцева, бог с ним. Себя.
Ольга Касьянова, 5 июня 2017
http://seance.ru/blog/nelyubov-2nd-review/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 13:00 | Сообщение # 27 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Рецензия на фильм "НЕЛЮБОВЬ", а также прямая речь с его пресс-конференции.
Фильм рассказывает о современной московской семье, переживающей тяжелый, мучительный развод.
На экраны выходит долгожданный фильм «Нелюбовь», от режиссёра нашумевшего фильма «Левиафан», Андрея Звягинцева. Премьеру этого фильма ждали с мурашками до кончиков пальцев. Режиссёр обещал очень эмоциональную, жизненную и понятную простому зрителю картину.
Когда-то счастливая супружеская жизнь, преодолевает не самый легкий период своих отношений. Супруги больше не могут терпеть друг друга, между ними больше нет пламени, в сердцах больше нет любви. Супруги подают на развод, продают общую квартиру, живут с новыми любовниками. Невольным свидетелем этих событий становится сын супругов – маленький мальчик Алёша. Алёша, не выдерживая ссоры родителей, которые решают, кто заберёт ребёнка себе, сбегает.
Звягинцев смог снять невероятно мощное кино, о суровых российских реалиях. Фильм придётся не каждому по душе, местами его сложно смотреть, даже неприятно, но такова наша действительность. С технической стороны всё выполнено в лучших традициях режиссёра – красиво мрачная картинка с серо-голубой тональностью передаёт всё внутреннее состояние героев на сто процентов. Длинные планы, передающие напряженную атмосферу, как нельзя кстати. Актёрские работы в фильме очень сильные. Звягинцев один из немногих режиссёров в России, кто может заставить актёров играть и выжимать максимум из своего героя.
«Нелюбовь» с самого своего начала вызывает дискомфорт и внутреннюю опустошёность у зрителя. Чувство безысходности, напряжение и эмоции растут во время просмотра фильма, к концу картины зритель не может уже сдерживать эмоции, фильм – шокирует, оставляет зрителя в раздумьях и не отпускает даже спустя неделю после просмотра.
Фильмы Андрея Звягинцева никого не оставляют равнодушными. «Елена» и «Левиафан», в свои годы, становились центром многих споров. «Нелюбовь» не станет исключением.
Также, 31 мая, в Москве, прошла пресс-конференция данного фильма. Предлагаю вам ответы на самые интересные её вопросы.
Продан ли уже фильм каким-то странам?
Александр Роднянский: Ответ прост: он продан во все без исключения страны мира. Во все без исключения страны мира! Больше того, самое главное, он выйдет в прокат во всех странах мира. Поясню. К фильмам Звягинцева – всегда особый интерес, к фильмам Каннского конкурса – интерес вдвойне, к картинам, вызывающим резонанс, а как вы, может быть, слышали, «Нелюбовь» вызвала достаточно серьезный резонанс и, открыв конкурс Каннского кинофестиваля, осталась в лидерах журналистских симпатий. Вы знаете, что журнал Screen International в своей ежедневно публикуемой версии дает возможность десяти представителям крупнейших мировых средств массовой информации, среди которых американский Time, французские Libération и Positif, английский Sight & Sound и Daily Telegraph, немецкая Die Zeit и от России в этом году, и уже два года под ряд, наш популярный онлайновый ресурс Meduza в лице Антона Долина. Все эти крупные критики ставят ежедневные оценки. И вот по этим оценкам выставляется средняя, средний балл. И начав конкурс с достаточно высокого балла, картина «Нелюбовь» удержала первое место в журналистских оценках до самого финала фестиваля.
Почему «Нелюбви» не дали Золотую пальмовую ветвь?
Александр Роднянский: Самое нелепое дело – это комментировать решение жюри. Я сам бывал много раз в жюри, и знаю, что решение жюри – это в конечном счете солидарное решение нескольких субъективно мыслящих людей. В данном случае девяти выдающихся кинематографистов.
Из двух тысяч с чем-то фильмов отобрали 19 в конкурс, из 19 семь наградили. Мне кажется, мы неплохо выступили. Мы получили приз жюри, который получали исторические режиссеры, как Ингмар Бергман, никогда не получавший «Золотую пальмовую ветвь», Жан-Люк Годар, никогда не получавший «Золотую пальмовую ветвь», Микеланджело Антониони – дважды, Кшиштоф Кесьлевский, Рой Андерссон. Я могу перечислять долго, это правда. Это приз, как правило, дающийся фильму в целом и фильму, стоящему особняком.
И, если честно, эта картина – «Квадрат» – очень хорошо подходит на эту награду. Это очень европейский, ироничный фильм, в котором есть огромное количество достоинств и который, в общем, на мой взгляд, высмеивает кризис европейской цивилизации широко и европейского искусства, в частности. И в этом смысле для Каннского фестиваля он более чем хорош.
Повлияли ли разговоры о «русофобстве» «Левиафана» на «Нелюбовь»? Ожидаете ли сейчас чего-то подобного?
Андрей Звягинцев: Нет, нет, таких идей не было. И больше того, я даже не вижу здесь почвы для этого. Вот, эти умонастроения всегда найдут себе почву, они же рыщут ее, только дайте взять. Но я, признаюсь, не видел в самом начале никаких причин для того, чтобы эта волна опять как-то поднялась. Я говорил недавно в одном интервью о том, что мы снимали фильм для того, чтобы зритель пришел домой и крепко обнял своих близких. Если на этом фоне с таким посылом, с сердечным посылом к эмпатии, к объединению, к состраданию, сочувствию и уважению другого, если на этой почве строить какие-то такие дурацкие замки, пустые конструкции – к этому надо иметь талант. Я к этому так отношусь. И никак по-другому.
Можно ли интерпретировать работу спасательного отряда в фильме как свет в конце туннеля?
Андрей Звягинцев: Без сомнения это так, это такое, знаете, пробуждение гражданского самосознания. Почти республиканизм. Люди, которые понимают, что помочь можно только самим себе, сами могут помочь себе. Эти люди пришли к этим идеям, я так полагаю, ровно тогда, когда родилось это движение «Лиза Алерт». Это Гриша Сергеев, который был участником стихийных, спонтанных поисков девочки Лизы с ее теткой, которые потерялись в лесу. Они, в общем, очень поздно включились в эти поиски, поскольку не знали об этом, занималась этим полиция, которая одновременно с этим занималась, значит, празднеством дня города. Где-то в Орехово-Зуево история случилась. И, в общем, все были на усилении, помочь было некому. И где-то на шестой или седьмой день они нашли тела. И как судмедэксперт заключил, он сказал, что ровно дня вам не хватило, чтобы найти их живыми. И, вот, этот парень, Гриша, который спонтанно и стихийно включился в эти поиски, настолько был потрясен тем, что он просто немного не успел, что он создал это движение, которое уже сейчас в Москве насчитывает более тысячи адептов или сторонников, в общем, волонтеров. И по всей стране филиалы этого движения есть. Они никак не связаны с государством, намеренно, подчеркнуто никак. Они абсолютно вольные такие, вот, вольные люди. Они не получают никаких денег, никаких. Это их принципиальная позиция, чтобы не превратиться в коммерческое предприятие. Это настоящие герои – герои нашего дня, можно так сказать, без сомнений, когда государство в апатии и не знает, нужно ли помогать своим согражданам в каких-то вопросах, люди сами помогают себе. Это выход из положения.
Александр Роднянский: Эти разговоры преследуют нас, – как минимум, у меня уже опыт трех картин – уже очень давно. Диагноз, отсутствие хэппи-энда, пессимистический взгляд на мир, ну я не говорю о других совершенно как бы не обсуждаемых эпитетах. Мы просто очень верим в то, что у кинематографа есть совершенно магическая функция – он дает возможность людям, пришедшим в кинозал, прожить жизнь других в течение двух часов, обрести совершенно иной опыт и, обретя этот опыт, изменить собственную жизнь. Поэтому мы верим в то, что хэппи-энд не обязательно должен быть на экране, он как бы может быть вынесен в жизнь. Если человек, вот, как Андрей сказал, пришел домой и задумался об отношениях с близкими и обнял их, – это хэппи-энд, а не то, что, извините, создано руками кинематографистов на экране. Вот, собственно, так мы к этому относимся.
Кто, как вы считаете, является целевой аудиторией фильма?
Александр Роднянский: Я вообще убежден в том, что точно также как мы под настроение, в разные минуты собственной жизни читаем разные книжки, когда детские, когда Гарри Поттера, когда серьезную литературу, что современную, что классическую, – точно так же в каждом человеке живут разные зрители, и меньше всего хотелось бы зачислять навсегда людей либо в разряд любителей большого зрелищного аттракционного жанрового кино, либо в потребителей высокого искусства, независимой драмы. Я убежден в том, что фильмы Звягинцева не герметичны, их может смотреть любой человек. Там нечего толковать, там не надо разбираться в прихотях киноязыка, извилистых решениях драматургических. Это просто нужно включиться и проделать внутреннюю работу.
Иван Тюрянов, 8 июня 2017
http://zavtra.ru/blogs....entcii_
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 13:00 | Сообщение # 28 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «НЕЛЮБОВЬ»: В НЕЛЮБВИ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ
Частично навеянная «Сценами из супружеской жизни» Ингмара Бергмана история захватывает ядовитый брак при последнем его издыхании. Женя (Марьяна Спивак) уже нашла себе мужчину посолиднее и побогаче, в то время как Борис (Алексей Розин) вовсе обзавёлся новой подружкой, находящейся на последних месяцах беременности. Пока ещё супругов связывает лишь двенадцатилетний сын Алёша, чьё воспитание страдает от родительской нелюбви и безразличия. Отношения между Женей и Борисом имеют только две характеристики – ледяное презрение и пылающий гнев, что, естественно, в первую очередь сказывается на их сыне. После очередной ночной ссоры между родителями мальчик, узнав о своей предполагаемой участи после развода, решает ранним утром сбежать из дома.
Автор гениального «Возвращения» снова затрагивает вечную тему семьи, но заодно и продолжает двигаться в заданном «Еленой» и «Левиафаном» направлении, рассказывая не просто мучительную историю заката отношений между мужчиной и женщиной, Звягинцев рисует бесчеловечный портрет эмоционально, этически и физически опустошённой страны. Самый мастеровитый и искусный режиссёр России, обладающий характерным видением и особым художественным вкусом, в очередной раз демонстрирует свой отличительный дар создавать превосходно откалиброванный и наполненный драмой микрокосм, в миниатюре освещающий укоренившиеся до оснований патологии российского общества. Однако в отличие от антикоррупционного, политикоориентированного и масштабного «Левиафана», «Нелюбовь» принимает характер чуть ли не интимный и делает акценты на кризисе эмпатии.
Тем не менее, как и предыдущая работа Звягинцева, его новая лента кладёт в основу историю разрушенных отношений и возводит её в притчу о множестве разных вещей: потеря связи между людьми в век высоких технологий, связывающих весь мир; неспособность органов правопорядка и социальных служб обеспечить базовую защиту самых уязвимых граждан, перекидывая ответственность на волонтёров. А также кино исследует одну из самых фундаментальных проблем института семьи – то, как жестокое обращение и боль переходит из поколения в поколение.
Последняя тема уже не раз всплывала в творчестве отечественного мастера, в разных пропорциях затрагивая отношения между отцом и сыновьями в «Возвращении» или же между двумя поколениями в «Елене». Однако именно в «Нелюбви» Звягинцев проводит вскрытие не просто семейных или любовных (нелюбовных) отношений, он обнажает природу человека. Обнажаются ещё и герои его драмы, как физически, так и эмоционально. Что Спивак, что Розин – оба демонстрируют заоблачную актёрскую игру. Да, их персонажей можно охарактеризовать как «красивые люди делают некрасивые вещи», но то, как они заставляют зрителей ненавидеть своих героев – выше всяких похвал. Для Марьяны «Нелюбовь» стала первым крупным проектом в полнометражном кино, поэтому ничем как «прорыв» её работу описать нельзя. Для Алексея это уже третья совместная картина с Андреем Звягинцевым, что для меня стало некой неожиданностью. Я попросту не узнал в Розине ни Серёжу из «Елены», ни Пашу из «Левиафана», настолько его перевоплощение, не столь физическое (бороду он отрастил знатную), сколь эмоциональное, впечатляет. Отдельно хочется отметить юного Матвея Новикова, сыгравшего Алёшу. Хоть молодой актёр в кадре появляется далеко не на протяжении всего фильма, именно сцена с его участием, на мой взгляд, обладает наисильнейшим драматическим эффектом. Момент с безмолвным плачем за дверью мало того, что бросает в неестественную дрожь и холодный пот в зале кинотеатра, так ещё и преследует после выхода из него, прокручиваясь в голове подобно кошмарному сну, который приснился наяву.
По духу «Нелюбовь» ближе к ранним работам режиссёра: к «Возвращению», «Изгнанию» и больше всего к «Елене». Здесь снова у Звягинцева телевидение и радио являются отдельным персонажем, затрагивающим темы разной серьёзности и важности: от запрета нашим правительством пропаганды конца света (действия картины развиваются в 2012 году), до новостей американской предвыборной гонки и событий на Майдане. Как и в «Елене» здесь присутствует всё та же твёрдая нравственная серьёзность, которую режиссёр снова почерпнул в фильмах Бергмана. Но кроме очевидных аллюзий на кинематограф шведского классика «Нелюбовь» порой напоминает «Приключение» Микеланджело Антониони (история исчезновения, переходящая в нечто большее, метафизическое) и «Скрытое» Михаэля Ханеке (например, начальный статичный план школы). К слову о статичных планах, постоянный оператор Звягинцева Михаил Кричман в очередной раз сочиняет поэзию с камерой в руках. Его работа придаёт фильму собственную и неповторимую эстетику, задающую тон всему происходящему с самых первых кадров, по традиции закольцовывающихся к финалу картины. И что самое невероятное, в них запечатлены не просто виды природы, сколько настроения, а порой даже и подсказки.
Среди новых элементов Андрея Звягинцева в данной картине можно отметить, во-первых, его художественное высказывание о зависимости людей от смартфонов, а во-вторых, присутствие волонтёров. Современный человек находится в рабстве у электронных гаджетов, но Звягинцев указывает на другое – а именно на то, что мы всё чаще ставим на первое место телефоны или общение в социальных сетях, нежели самих людей и непосредственную коммуникацию с ними. Ярчайший эпизод, когда Жена возвращается домой после целого дня, проведённого с новым ухажёром, и перед сном вместо того, чтобы проверить сына (спит ли он или вообще вернулся ли из школы), она проверяет лишь свой смартфон. Поисково-спасательный отряд «Вера» (чьим прообразом является реальное волонтёрское объединение «Лиза алёрт») стало единственной организацией, которая откликнулась на несчастье супругов. Таким образом, у Звягинцева мало того, что появились полноценно положительные персонажи, волонтёры в фильме ещё и символизируют пробуждение гражданской позиции, в то время как государство пребывает в полнейшей апатии.
Совсем недавно «Нелюбовь» получила приз жюри Каннского кинофестиваля, а заодно кино было куплено для проката на всех территориях планеты. На западе творения Андрея Звягинцева любят и абсолютно заслуженно, однако есть в его картинах элементы труднопереводимые на реалии и быт других стран и культур. Например, как отмечал продюсер фильма Александр Роднянский на пресс-конференции, как объяснить европейцу, что главный герой «Левиафана» ну не может просто взять и пойти в суд или же почему Елена из одноимённого фильма всеми усилиями пытается отгородить внука от армии. Мы, россияне, понимаем всё это, потому что это наша реальность, а европейцам этого не понять никогда. «Нелюбовь» же – более универсальное кино, в этом плане ближе к «Возвращению» и «Изгнанию», лишённых временной и географической конкретики картин. Универсальность фильма заключается в том, что кроме поднятия социальных проблем нашей страны он-то о вечном и, как говорится, о наболевшем – семья, развод, необдуманные браки, нежеланные дети, безразличие. Всё это найдёт отражение в социуме любой страны, ничего переводить не нужно.
Последнее, что хотелось бы отметить – это хэппи-энд. Вы спросите, какое он имеет отношение к картинам Андрея Петровича, но на самом деле – прямое. Кинематограф Звягинцева так устроен, что в нём нет смысла искать вдохновение, радость и счастливый конец непосредственно на экране, там лишь тени, тени наших забот, страхов и сомнений. Замысел режиссёра заключается в том, чтобы вынести этот самый хэппи-энд в жизнь. Чтобы зритель, не забывший кино после просмотра, когда увидел, что всё у героев закончилось хорошо, взял его с собой из кинотеатра в своих мыслях. Мыслях, которые перерастут в поступки, способные не допустить или предотвратить плачевные события, увиденные только что на экране. Финальная точка в фильмах Звягинцева – особый вид искусства. Она намеренно ничего не меняет и не привносит в историю, она меняет зрителя и привносит что-то в него, например, человечность, стремление противостоять безразличию или на крайней случай искреннее желание обнять близких. «Нелюбовь» – не самый хлёсткий и безнадёжный фильм в карьере Андрея Звягинцева, он один из самых эмоционально-заряженных и личных. Мастерски снятое, безупречно сыгранное и гениально прописанное кино, чей сильнейший драматический эффект не просто опустошает, а скорее очищает, подводя к закономерному катарсису не только персонажей и зрителей, но и во многом всё наше современное общество вкупе с отечественным кинематографом.
Вадим Богданов, Газета «Новый взгляд», 30 июня 2017
http://www.newlookmedia.ru/?p=53393
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Среда, 29.11.2017, 13:04 | Сообщение # 29 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Пустое место. «Нелюбовь», режиссер Андрей Звягинцев
Искусство кино, №4, апрель 2017 Антон Долин
Лет с пяти наш младший сын повадился реагировать на любую мелкую обиду одной репликой: «Я для вас никто, я для вас пустое место!» Искренняя горечь или детская спекуляция – какая разница? Формула действует безотказно, вызывая жалость, нежность, ответную обиду: «Да мы на тебя всю жизнь положили». Типовая, совершенно будничная ситуация. Как и первая ссора Бориса и Жени, героев «Нелюбви», которые встречаются дома вечером после работы. Мы уже знаем, что они разводятся и продают квартиру, только не решили, как поступить с ребенком, двенадцатилетним Алешей.
Его не хотят оставлять себе ни он, ни она. Думают сдать в интернат, хотя для Бориса это рискованно: его православный босс и разводов-то не одобряет, а за отказ от сына может моментально уволить. Работу потерять страшно – кредиты…
Алеша (Матвей Новиков, младший и лучший из артистов фильма) слышит разговор за стеной, в своей комнате, в темноте. Его лицо залито слезами, рот открыт в крике – как у Мунка, особенно страшном в своей беззвучности, но не символической, а простой, объяснимой: только бы папа с мамой не догадались, что он не спит. В эту секунду сердце зрителя разлетается на тысячу осколков. А если не разлетается, смотреть фильм дальше для него бессмысленно.
Это и есть точка крайней, невыносимой и не имеющей выражения боли. Он для них пустое место; хуже – помеха. На следующее утро, после хмурого завтрака, Алеша выходит из дома, чтобы не вернуться. Бойтесь своих желаний, отвечайте за сказанные слова. Женя и Борис избавляются от ребенка, который мешал им строить новые жизни друг без друга: у нее обеспеченный любовник Антон – красавец, любящий, спортивный, не обремененный семьей (взрослая дочь живет в Португалии); у него тяжело беременная любовница Маша. Алеша стал пустым местом, прорехой, дырой в устроенной повседневности, которая отныне не может быть прежней.
Черный провал застывшего в молчаливом рыдании рта разрастается, превращаясь в пустые улицы, площади, а потом в безлюдный окраинный лесок, вокруг которого незаметно вырастает сюрреалистический пейзаж совершенно неуместных в пустыне многоэтажек – это Москва. Узнаваемый с «Елены» ландшафт города, где на голых ветвях сидят и послеживают за людьми злые черные птицы. Птичий крик за кадром, в кадре – пустые места. Постоянный художник-постановщик Звягинцева Андрей Понкратов мастерски конструирует эти пустоты. Пустота школьной доски, с которой стирает домашнее задание учительница, прежде чем запереть опустевший класс; за окном начинает идти снег, предвещая скорый конец истории. Пустота дачного сарая, каждого подъезда, балкона, лифта, где ищут пропавшего мальчика. Пустота заброшенного ДК (где в подвале тусовались дети; отец находит там последний след Алеши, его куртку), будто намекающего на что-то обезлюдевшего многокомнатного пространства со своими бассейнами (пустыми, как же иначе), банкетными залами, лестницами, даже кинотеатром. Постапокалиптическое и совсем житейское в своей безжизненности место, рядом с которым под грифом «Проход запрещен» охраняемая территория – и вознесшаяся над ней гигантская тарелка-антенна. Что она ищет, какие сигналы ловит? Ловит ли? Почему замерла? Ни дать ни взять новая Зона. Только у Тарковского она хранила напряжение недавнего присутствия, а в «Нелюбви» отталкивает визитеров моментальным ощущением отсутствия: «Нет здесь никого, уходите».
«Во сне выпал зуб: что это значит?», – диктует Маша вопрос своему смартфону. Ответа, как обычно у Звягинцева, не прозвучит. Меж тем выпавший зуб (опять пустота) по всем сонникам – зловещий знак, в том числе обозначающий пропажу или смерть близкого родственника. Знамение или пустой, ни на что не указующий знак, ложный след, каких в фильме множество – например, уходящая во тьму фигура, за которой с неожиданным вниманием следит камера, упуская ее из виду навсегда? Мы не узнáем. А потом – окончательная пустота когда-то обитаемой квартиры, в которой гастарбайтеры делают ремонт, сдирая со стены постер «Суперсемейки», дежурной детской утопии из комнаты Алеши. И, наконец, пустота последнего знака неисправимой катастрофы – искореженного трупа в морге, показанного мимолетом и не опознаваемого. «Это не он, не он, не он», – твердят родители, как заклинание. Есть вещи похуже пустоты, об этом тоже важно помнить.
Мы не знаем, куда и как ушел Алеша, что с ним случилось. Борис и Женя не знают даже того, почему он ушел (то, что он подслушал их разговор, осталось тайной). Мы не знаем, чье тело в морге: родители не признают в нем своего сына потому, что это не он, или именно потому, что он? О том, был ли сделан потом тест ДНК, не узнáем тоже. «Был ли мальчик, может, мальчика-то и не было?» Отказываясь отвечать на два канонических вопроса русской литературы – «кто виноват?» и «что делать?», – режиссер дает однозначный ответ на третий. Мальчик был. Забыть об этом не получится. Но теперь его нет, и отсюда чувство пустоты, засасывающей тебя воронки, черной дыры.
У «Нелюбви» поразительное цветовое решение: все оттенки сумерек, которые сгущаются все больше и больше, будто без надежды на рассвет.
В полумраке перестаешь различать очертания окружающего мира. Женя, Борис и Алеша по фамилии Слепцовы, что выясняется к середине фильма. Скептики ухмыляются: ну да, говорящие фамилии, как у Фонвизина, – назвал бы еще их Глуховыми или Нехорошевыми. Но слепота в данном случае – не обвинение. Тем более что прозрения не наступит. Это еще одна манифестация пустоты: мальчик уходит в начале, когда еще можно было бы побежать по его следам, найти, остановить, вернуть. А родители элементарно этого не замечают. Алеша давно в слепой зоне. Ему из нее не выйти. Это становится отчетливо ясно еще до сцены в морге. Женя приходит в больницу на опознание неизвестного мальчика, и тот оборачивается к камере: другое лицо, за которым зритель уже с трудом вспоминает лицо Алеши. Оно будто постепенно стирается: так в финале дождь смывает черты с листовки о потерявшемся ребенке. Слепота, она же темнота. Уже не память, еще не забвение.
Пустота как неопределенность. Эллипс, лакуна, умолчание – основа метода Андрея Звягинцева, его драматургии и визуального языка. За это его так не любят поборники правильных, написанных по учебникам сценариев, на которые ничуть не похожи странные истории, созданные режиссером в соавторстве с его постоянным соратником Олегом Негиным. То, что безмерно раздражает одних зрителей и завораживает других: в каждом фильме спрятано пустое (скажем иначе: свободное) место, на которое предлагается подставить самого себя. Ты участвуешь в игре или сразу выбываешь, но не можешь быть просто пассивным потребителем, получающим удовольствие от просмотра. Отсюда та уникально бурная реакция, которая встречает уже третью картину Звягинцева подряд. Сегодня в России больше ни один кинематографист не способен снимать фильмы, вырастающие в события общественной жизни.
«Это не я, не я, не я», – твердят, как заклинание. Саморазоблачительная реакция. Естественно, персонажи всего лишь персонажи; они придуманы, они не настоящие. Зачем же и откуда этот град упреков в неправдоподобии и карикатурности, обвинение родителей в том, что они чудовища или демоны (оба определения из дискуссий вокруг «Нелюбви» в соцсетях)? Вообще-то, Борис и Женя – обычные. Худшее, что они делают у нас на глазах, – ссорятся, бросая в лицо друг другу злые и, возможно, несправедливые обвинения. Кто из нас не поступал так же? Мы не знаем, действительно ли они собирались сдать сына в интернат (а хоть бы и собирались: во многих благополучных семьях это считается хорошим тоном). Узнав о пропаже Алеши, оба моментально включаются в поиски. Их отчаяние в морге не подлежит никакому сомнению. Безупречное мизансценирование и сложнейшая актерская игра в этой скупой сцене зеркально отражают эпизод с плачущим мальчиком в начале фильма. Тогда родители не замечали присутствия собственного ребенка. Теперь видят (а мы – нет) и отказываются видеть. Здесь окончательно происходит переключение с отстраненной позиции «так им, гадам, и надо» на испуганное «а если такое случилось бы со мной?». Теперь нам больно и страшно за них – чудовищ, демонов. Зрительское «не верю» – защитная реакция.
Звягинцев беспощаден, как беспощадна форсирующая одну навязчивую ноту музыкальная тема фильма, которая на финальных титрах вырастает в невыносимо страшный, грозный гул (композитор Евгений Гальперин). Обыденную ситуацию ушедшей из отношений любви, которую сменила ненависть друг к другу, режиссер укрупняет до катастрофы, трагедии. В случайном, мимо которого мы проходим не заметив, обнаруживает метафору. Сигнальная лента, обрывок которой Алеша находит в лесу в самом начале фильма, остается единственным напоминанием о нем в последнем кадре. Возможно, она обозначает место бедствия или место преступления, которое теперь повсюду. Отсутствие разделения на опасную и безопасную зону, на виновных и безвинных, на жертв и карателей. Опасное сближение двух вроде бы несопоставимых (социально, но не только) миров, которые уже сливались в «Елене».
С третьим фильмом подряд Звягинцев попал в нерв. Непосредственно в дни выпуска в прокат «Нелюбви» случилась мутная история с задержанием мальчика, читавшего на публику «Гамлета» на столичной улице: метафоры самой жизни жирнее и грубее любого вымысла. А «реновация», отбирающая у москвичей право на собственные дома, как было отнято это право у Алеши – обитателя выставленной на продажу квартиры в распадающейся семье? А замороженный ремонтом город, весь закрытый бесконечными заградительными заборами и знаками «Проход запрещен»? А сигнальная лента, намотанная на руку, которая стала для противников политики властей своеобразным опознавательным знаком? Если добавить сюда киноконтекст, то окажется, что каждый второй фильм Канна и «Кинотавра» 2017 года (фильм Звягинцева показывался на обоих фестивалях) препарировал ту же тему нелюбви, отчуждения, потерянных детей и ненавидящих друг друга близких.
Реакция очевидна. Эта тема травмирует, и проще всего считать, что «Нелюбовь» не про нас. Ад – это другие. Или все-таки мы?
Сыгранный Алексеем Розиным – прекрасным театральным артистом, которого Звягинцев открыл для большого кино (он снимался и в «Елене», и в «Левиафане», а в «Нелюбви» впервые получил главную роль), – Борис тяжеловесен, неуклюж, почти робок. Под началом таинственного православного фундаменталиста по прозвищу Борода он тихо трудится в отделе продаж: чем занимается корпорация, мы не знаем. Вместе с деловитым коллегой они ходят в столовку, где за немудрящим обедом обсуждают санкции за развод и перспективы конца света. Действие перенесено в 2012 год, приближается апокалиптический декабрь. Ведь и «Елена» задумывалась как фильм о конце света (от замысла осталась сцена с отключением электричества).
Здесь, казалось, самое время опять обвинить Звягинцева в мессианских амбициях. Однако жуть показанной реальности в том, что никаким загробным миром, наказанием или вознаграждением, не пахнет. Пройдет год, потом еще один, и ничего не изменится, кроме календаря на стене офиса. А на нем будут точно такие же образа, иконы, фотоснимки фресок Дионисия из Ферапонтова. Это не сатира, отнюдь. Добрая половина офисов в современной России оформлена примерно так, как в фильме. А реальные истории о «Рузском молоке» или вывески в православных магазинах Германа Стерлигова стократ экстремальнее показанного на экране. В офисе Бориса разговоры об увольнениях за недостаточное благолепие остаются разговорами; демонического Бороду в его костюме от Brioni мы на экране не встретим вовсе. А сам Борис – нормальный мужик. Чуть прибитый жизнью, сирота, Машу любит, Женю разлюбил. Бывает, нет?
Если Борис трудится на ниве размытой «духовности», то Женя – работница индустрии гламура, администратор в салоне красоты. Она же и клиентка: мы видим, как коллега делает ей эпиляцию. Гротеском не пахнет, просто жизнь. Как любая молодая привлекательная женщина, она хочет казаться идеальной хотя бы на селфи в «ВКонтакте», которые придирчиво инспектирует время от времени. Ценит, если кавалер замечает, что она постриглась (а ведь только кончики подровняла). Даже когда в ресторане, где ужинают Антон и Женя, камера как бы невзначай захватывает девицу, диктующую телефон незнакомцу, а потом садящуюся за столик с другим мужчиной, в этом больше недосказанности, чем карикатуры. Может, незнакомка сидит за столом с братом, другом, деловым партнером, бывшим мужем? У Звягинцева сколь стойкая, столь и незаслуженная репутация моралиста, и пристрастный зритель радостно подменяет увиденное воображаемым. Мол, режиссер осуждает безнравственность и издевается над анонимными красавицами, делающими за соседним столиком коллективное селфи и пьющими «за любовь».
Нет здесь ни издевки, ни осуждения. Звягинцев отстраненно фиксирует общеизвестное. Все хотят любви, никто толком не знает, что это такое, как ее опознать, как с ней обращаться. «Я никого никогда так не любила…», «Мне ни с кем еще не было так хорошо…», «У нас с тобой все будет по-другому…» Заговорить реальность, отменить будущее ради настоящего, манифестация которого – веско, натуралистично, целомудренно снятые две эротические сцены: Бориса с Машей, Жени с Антоном.
Сыгравшая роль Жени Марьяна Спивак (актриса «Сатирикона», до сих пор снимавшаяся по преимуществу в сериалах) – настоящая сенсация и открытие фильма. На наших глазах ее героиня превращается из «твари последней», как она кокетливо сама себя аттестует, в женщину, неловко и трогательно торопливо излагающую свои детские травмы любовнику. Только в момент любви и молчания она приходит в недолгую гармонию с самой собой – здесь проявляется до того момента как бы незаметная, а теперь очевидная ее красота. Равновесие нарушается с пропажей ребенка. Марьяна-Женя ведет нас через фильм, постепенно меняя наше отношение к персонажам и ситуации. Чаще, чем других, постоянный оператор Звягинцева Михаил Кричман, достигший удивительного совершенства в своих спокойных и неторопливых кадрах-приближениях, снимает через стекло, оконное и автомобильное, именно ее.
В этой рамке, впрочем, оказываются и другие персонажи «Нелюбви». Она выглядит по-разному, в том числе как экран компьютера, через который Антон (Андрис Кейшс) по скайпу разговаривает с дочерью. Поначалу видишь здесь магазинную или музейную витрину, сквозь которую автор с любопытством рассматривает типажи. Но это иллюзия бесстрастия. Ключ к этим стеклам дан в сцене осмотра квартиры Жени и Бориса потенциальными покупателями. Влюбленная пара, он и она; она беременна. Первой мы видим сквозь окно ее: на устах спокойная уверенная улыбка, за которой читается мечта о завтрашнем дне. Она – зеркальное отражение Жени, которая когда-то так же въезжала в эту самую квартиру в Южном Тушине. Стекло, за которым полускрыты герои фильма, – зеркальное: они – наши отражения (вспомните, с череды пейзажей-отражений начинался фильм). Вроде бы эти люди совсем нам чужие, зазеркальные… да не совсем. Мать Жени, к которой родители приезжают на дачу в надежде отыскать Алешу там, прячется в глухом темном доме и отшатывается от окна, куда гости заглядывают с фонарем. Она – отражение дочери, та – отражение матери, обе страдают от нелюбви и не способны дать любовь своим детям.
Сцена и монолог матери, мощно сыгранный Натальей Потаповой (мать в черной короткометражной комедии Жоры Крыжовникова «Нечаянно»), дают простой ответ на вопрос о том, что пытается сообщить нам фильм. «Нелюбовь» – о сиротстве и замкнутом круге одиночества. Запертая на сто замков и выбросившая от страха мобильник, злая старуха не хочет никого видеть и уповает только на бога, пересыпая речь умильными словечками и отборной матерщиной. От «антиматерного» закона этот эпизод пострадал больше других: актриса открывает рот, но слов зритель не слышит, они пропадают. Еще одна манифестация говорящей пустоты, сообщающей о том, что цензура в России существует (сам Звягинцев искал лазейку, чтобы легально показать нецензурированный вариант «Нелюбви», но не смог найти).
Запрет на мат, затронувший картины Звягинцева во второй раз подряд, – интересная штука. Этимология специфически русской табуированной лексики связана со словом «мать», с грубым оскорблением сакральной фигуры матери. А тут она везде. Активное решение о судьбе Алеши в начале картины принимает Женя; всеми решениями Бориса управляет нежная, но на самом деле властная Маша (небольшая и сильная роль Марины Васильевой) – а она не делает ни шага без совета собственной матери (Анна Гуляренко), своеобразного «доброго двойника» матери Жени, которую зять характеризует как «Сталин в юбке». Звягинцев, для которого материнская тема в «Нелюбви» центральная (в этом смысле картина – своеобразный ответ «Возвращению», где исследовалась фигура отца), уже одним этим заходит на запретную территорию. Хотя говорит о приватном, не политическом.
После открыто оппозиционного «Левиафана» кажется, что «Нелюбовь» совсем не о том, не о государстве. Репрессивная сила «православного шариата» остается в зоне воображаемого, единственный представитель власти на экране – оперуполномоченный (Сергей Борисов, который и правда до актерской карьеры служил в органах, был инспектором ГИБДД, пока его не сняла в «Портрете в сумерках» Ангелина Никонова). Он поначалу вызывает отторжение своим деловитым равнодушием, но потом посильно помогает в поисках и, во всяком случае, не может вызвать чувства гадливости или протеста, как те же служители закона в «Левиафане». В фильме упоминают омбудсменов и ювеналов, но они так и не появятся.
По большому счету вся политическая составляющая оттеснена во фрагменты радио- и телепередач, фон жизни героев: этот же прием Звягинцев использовал в двух предыдущих фильмах. «Дом-2» в начале (вовсе не характерная краска к портрету героини, которая даже не смотрит на экран, а контрапункт к «Суперсемейке»); репортажи о грядущем апокалипсисе и подготовке к нему депутатов питерского Заксобрания; пара слов о выборах в Координационный совет оппозиции и знаковое имя Бориса Немцова… Так задана временнáя рамка действия, с холодной осени 2012 года, в преддверии принятия «закона Димы Яковлева», и до разгара войны в Донбассе. Вот и вся политика. Не считая разве что идущей встык с «Вестями недели» Дмитрия Киселева олимпийки от Bosco с логотипом «Russia», в которой Женя в предпоследнем кадре картины бежит по беговой дорожке тренажера. Абсолютное большинство зрителей увидели здесь лобовую метафору России, бегущей на месте; этот образ немедленно был объявлен воплощением дурного вкуса. В том числе теми, кто считал уместным и красивым жест Алексея Балабанова, одевшего своего героя-подлеца в финале «Груза 200» в футболку с надписью «СССР».
«Russia» и Киселев заслуживают отдельного разбора.
Спортивные костюмы от Bosco – знак Олимпийских игр в Сочи, последнего рывка, в котором страна пыталась доказать всему миру и самой себе, что она – часть мирового пространства, что слово «Russia» – не только для ее обитателей и патриотов, но для всех. Через два месяца после Олимпиады случилось присоединение Крыма и начался неостановимый разлад как внутри России, так и вне. Спортивные игры закончились, настало время настоящей войны: в чем-то холодной, в чем-то – горячее не бывает. На это намекает и, казалось бы, необязательная сцена с двумя веселыми выпившими девчонками, которые заигрывают с одетыми в камуфляж волонтерами-поисковиками, мимоходом называя их «зелеными человечками» и «вежливыми людьми».
Надпись «Russia» и беговая дорожка – внятное эхо ушедшей надежды, потерявшего смысл символа. Бело-сине-красная олимпийка – эхо поникшего триколора на входе в школу, откуда в начале фильма вышел Алеша. Теперь – пустое место. Из этого вовсе не следует, что предшествовавшие события были лишь подготовкой к метафоре: раздражающее многих свойство Звягинцева – умение увидеть обобщающий образ в привычной бытовой детали. Критики долго спорили, действительно ли в преддверии перестройки кто-то носил футболки со словом «СССР», а вот в костюмах Bosco ходят сотни тысяч людей. Правда, в последние годы надпись «Россия» все чаще набрана кириллицей. Интернациональность не прижилась.
С программой Киселева еще любопытнее. Колоритный ведущий-пропагандист со своей знаменитой жестикуляцией превратился в мем: говорят и шутят о нем чаще всего те, кто никогда не смотрел его передач, только слышали о «ядерном пепле» и других одиозных заявлениях. Однако на экране в «Нелюбви» нечто иное: передача о боях в самопровозглашенной ДНР, репортаж, в котором буквально кричат от боли бывшие шахтеры. Этот эпизод вовсе не осуждение в адрес персонажей фильма (их лица равнодушны, ни из чего не следует, что они поклонники госпропаганды), а призыв к рефлексии на тему чужой боли. Телевизор с его кричащей риторикой приватизировал эту боль, он ей питается и питает. Мы, другие, – те, кто предпочтет «Вестям недели» поход на новый фильм условного Звягинцева, – элементарно не выработали языка для того, чтобы говорить о боли, чтобы сочувствовать и хоть как-то принимать во внимание жертв войны, идущей неподалеку. Перед тем как Женя станет на беговую дорожку, в репортаже прозвучит рассказ о жительнице Донецка Елене Родиной, еще одной жертве разрушений, живущей ныне в подвале. Несчастная Родина! Реальность вновь овеществляет метафоры, помощь художника ей в этом не нужна. Об этом и говорит молчаливый взгляд Жени в камеру, которым фильм прощается с нами.
Этот фронтальный портрет и хмурое отчаяние в глазах Бориса, который в новой семье так же пялится в телевизор, раздраженно бросая нового ребенка в манеж, в то время как жена с тещей лепят на кухне пельмени (ушло то время, когда Маша брезгливо от пельменей отворачивалась, предпочитая брокколи), читаются как воплощение безнадеги. Ведь послание фильма предельно ясное: весь ужас, который творится вокруг, в стране и мире, – прямой результат наших собственных маленьких усилий по разрушению близких и себя. И если вам кажется, что вас-то чужие беды не касаются, то это лишь иллюзия – нелюбовь уже идет к вам, сейчас постучится в дверь. Хоть петлю намыливай. Парадокс в том, что этот фильм Звягинцева – первый, который показывает конкретный выход из тупика.
Настолько же, насколько «Елена» была картиной о социальном разладе, а «Левиафан» о механике власти, «Нелюбовь» говорит о рождении гражданского общества. Фильм делится на две половины. В первом акте мы знакомимся с героями, узнаем, кто они, где и с кем. Во втором, когда начинаются поиски, социальная идентичность Бориса и Жени вовсе перестает иметь значение. Их рабочие места больше не появляются ни на экране, ни в упоминаниях. На помощь приходят волонтеры из поисково-спасательного отряда, прототипом которого послужила всероссийская общественная организация «Лиза Алерт». Женя и Борис оказываются среди них, ищут Алешу вместе с остальными, с облегчением делят с другими ту ответственность, которая оказалась не по плечу им.
Герои картины в первой ее половине ярки и характерны, волонтеры показаны нейтрально и бесстрастно. Это не «положительные персонажи», а агенты добра, у одних из которых есть имена и нарочито небрежные наброски характеров (Ивана играет Алексей Фатеев, Лену – Варвара Шмыкова), у других – только позывные (Лиса, Заря, Дед Пихто). Добро лишено эгоизма и самокопания, оно не оттягивает на себя внимание: оно прежде всего функционально и деятельно. Волонтеры буквально входят в безлюдный холодный пейзаж, очеловечивая его. Там, где возникла пустота, заполняют ее собой. Там, где что-то безвозвратно пропало, ищут. Этот медитативный процесс, показанный отнюдь не схематично, а во всех почти документальных деталях, становится плотью фильма, полностью меняет его драматургию.
Кстати, все исполнители до начала съемок анонимно побывали на поисковых мероприятиях «Лизы Алерт», представители которой были консультантами «Нелюбви». Актеры будто бы отказываются от своей индивидуальности, а фильм – от крупных планов, все чаще обращаясь к общим, показывая «скованных одной цепью» поисковиков. Камера уходит все дальше от места событий, становится милосерднее, целомудреннее и без натужной выстроенности вдруг видит из окна уже опустевшей квартиры в московском дворике пейзаж Брейгеля-старшего с детьми на горке. Ни дать ни взять «Перепись в Вифлееме»: всех посчитают, только магически невидимый для всех ребенок ускользнет от счета. Или это другая, куда более жуткая, зимняя картина фламандского гения – «Избиение младенцев»?
Само понятие «волонтер» принципиально важно в идейной структуре картины. Волонтер – тот, кто действует по собственной воле, по своему желанию и выбору. Свобода воли – то, чего по сути лишены Борис, Женя, Алеша, мать Жени. Борис вынужден скрывать свой развод от сослуживцев. Женя примеряет новую внешность, как маску, для свежего партнера. Так же меняет интонацию в момент разговора с Борисом его Маша. Параноидальная мать Жени выгоняет дочь из дому как бы под давлением обстоятельств, пусть и вымышленных. Алеша, узнав о своей нежеланности, бросает дом: это выбор, но тоже вынужденный. Бескорыстие волонтеров размыкает круг обязательств, отменяет противопоставление «своих» и «чужих». Соучастие здесь равняется сочувствию, действие не требует психологической мотивации, и режиссер с облегчением от него отказывается.
Среди волонтеров «Лизы Алерт» люди любых возрастов, профессий и социальных обликов. Выходя на поиск, они переодеваются в униформу и перестают отличаться друг от друга. Это подлинное равенство и братство, в которых ключ к внутренней свободе. Выход за пределы зоны безразличия, в которой так невыносимо было оказаться разлюбившим друг друга Борису и Жене и которая вытолкнула из дому Алешу. Наконец, самоуничижительная идентификация с героями или яростный отказ узнавать себя в них теряют смысл. «Это не мы, не мы, не мы»… Будем не мы, если сможем пренебречь своим уникальным «я», обратившись к другому.
Ненатужный, не проговоренный, но ощутимый пафос «Нелюбви» наверняка и привлек к продюсированию фильма главных гуманистов современного кино братьев Дарденн. Ведь поиск Алеши – это пусть и бессмысленное, но необходимое утопическое действие, под стать Диогеновым блужданиям по базарной площади днем с огнем. Человек пропал и не будет найден, потому что отыскать его возможно только в самом себе, больше нигде. Natura abhorret vacuum.
http://kinoart.ru/archive....gintsev
|
| |
| |
|
