15 февраля 2008 года
Киноклуб «Ностальгия»
представляет
«НАТЯНУТАЯ ТЕТИВА»
режиссёр Ким Ки Дук (Южная Корея)

Новый фильм режиссера «НАТЯНУТАЯ ТЕТИВА» получился самым позитивным во всей его кинематографической биографии. Дело даже не в развязке или поворотах сюжетной линии, а скорее во внутреннем напряжении фильма. Чуть ли не впервые фильм Ким Ки Дука можно смотреть расслаблено. Ким Ки Дук не открывает ничего нового, он шлифует и оттачивает приемы и мотивы, отработанные прежде. Водная среда обитания – рыбацкий ковчег, удочки и снасти, юная девочка-рыба, чья непосредственность и невинность возбуждает в приезжих рыболовах похоть и представляет угрозу для жизни – это от «Острова». Вожделение старика к несовершеннолетнему ребенку, сентиментальность и горечь, в которые облачены эти отношения, отсылают к «Самаритянке». Загадочное молчание главных персонажей на фоне разговорчивой массовки выдают в авторе создателя «Пустого дома».

«НАТЯНУТАЯ ТЕТИВА» для Ким Ки Дука – это еще один шажок навстречу духовному совершенствованию. Вот и сюжет фирменный, в своем садомазохизме не уступающий эпохальному «Острову». И жестокость в наличии. Нет только будоражащей сенсационности. Естественные человеки Кима Ки Дука зависают где-то между цивилизацией и природой. Это межвоздушное состояние и есть та гармония, к которой стремятся душа и тело. Ким Ки Дук о своём фильме: «У всех нас есть надежды и желания, которые мы не можем озвучить. Я хотел показать, насколько мерзки, благородны, красивы, грустны и счастливы они могут быть. Натянутость обладает сильным и красивым звуком… Я хочу быть, натянутым, как тетива до самой смерти».

Оля Подопригора 16.02.2008 17:19

Ким Ки Дук «Натянутая Тетива». После просмотра фильма первое, что приходит в голову – СКАЗКА! Волшебная сказка, романтическая сказка! Хоть и для взрослых.

Все понятно и ничего не понято =) как и обычно после первых минут после включения света. Ощущения двойственные. Фильм очень красочный, с очень красивой музыкой, которая создает ощущение умиротворения. Только не все так уж мирно… Многое так и осталось непонятным, но эти мелочи наверно интересуют только меня. Например, в начале фильма старик рисует девушке на виске 3 точки: красную, зеленую, жёлтую. К чему это? Просто интересно зачем… А последние слова к фильму, которые в титрах уже, о4ень красивые. И кажется они воплотились. Память о старике навсегда останется в головах героев. И даже когда девушка махала в сторону корабля – она прощалась не со стариком, а с домом. Ведь корабль на целых 10 лет стал для нее родным домом. … Волшебство в «Натянутой тетиве» случается очень во время… Т.е. лодка со спящей девушкой сама подплыла к кораблю… а корабль сам заводится, хотя старик не смог его починить... а ЕЩЁ о4ень понравился момент, когда девочка надела свадебный наряд и наушники! Она слышала прекрасную музыку, а наушники в плеер даже не были вдеты!! =)

Александр Люлюшин 17.02.2008 08:10

Правда, чудесный эпизод! Эпизод, подтверждающий всю несказочность этой сказочной истории! Ведь как же важно уметь слышать, именно слышать, а не слушать, то, что нам даже не говорится! Как важно чувствовать то, что нам хотят передать другие! Как важно, чтобы (не)случайное волшебство происходило с нами вовремя!

"Время, в которое мы живем... Натянутость обладает сильным и красивым звуком... До самой смерти я хочу жить натянутым, как тетива лука", - Ким Ки-дук.

На заброшенной барже живет, поживает и наживает добра странный дуэт, в котором соло на трубе исполняет шестидесятилетний крепыш, а вторая скрипка достается шестнадцатилетней нимфетке. У дедули губа - не дура. Через год, когда красотке исполнится семнадцать лет и она достигнет возраста согласия, старина намерен жениться на ней и обучить искусству исполнению супружеского долга. До этого момента наставник вынужден лишь созерцать красоту малышки-соседки. Все изменится, когда к убежищу отшельников прибудет катамаран с рыбаками. У девушки от количества кандидатов на первую брачную ночь разбегутся глаза, а старик впадет в ярость, осознавая, что последние радости плоти могут ускользнуть от него навсегда.

"Натянутая тетива" - самый точный символ любовных отношений на грани нервного срыва. Даже если струна оборвется не вовремя, укол наконечника стрелы станет не жестоким лишением жизни, а милосердным избавлением от мучительного выбора между опытом и невинностью.

http://www.videoguide.ru/card_relis.asp?id_relis=8794

На заброшенной барже живет, поживает и наживает добра странный дуэт, в котором соло на трубе исполняет шестидесятилетний крепыш, а вторая скрипка достается шестнадцатилетней нимфетке. У дедули губа - не дура. Через год, когда красотке исполнится семнадцать лет и она достигнет возраста согласия, старина намерен жениться на ней и обучить искусству исполнению супружеского долга. До этого момента наставник вынужден лишь созерцать красоту малышки-соседки. Все изменится, когда к убежищу отшельников прибудет катамаран с рыбаками. У девушки от количества кандидатов на первую брачную ночь разбегутся глаза, а старик впадет в ярость, осознавая, что последние радости плоти могут ускользнуть от него навсегда.

«Натянутая тетива» - самый точный символ любовных отношений на грани нервного срыва. Даже если струна оборвется не вовремя, укол наконечника стрелы станет не жестоким лишением жизни, а милосердным избавлением от мучительного выбора между опытом и невинностью.

Притча гениального корейца Ким Ки-Дука, визуальный поэтический шедевр. На рыбачьей шхуне 60-летний старик-предсказатель и 16-летняя девочка. Он ее подобрал ребенком и намерен жениться, когда ей стукнет семнадцать. А пока таит ее от глаз людских. Но люди приезжают узнать у старика свое будущее, перемигиваются с девушкой. И когда старик заметит это, начнется настоящее ким-ки-дуковское кино. Об эгоизме. И о том, как страшно стареть. И о том, что любой возраст - благодать. Смотреть картину надо никуда не торопясь, не отрываясь для телефонных разговоров и полностью отдавшись неспешному и мудрому течению японской сказки.Валерий Кичин.

Ким Ки-Дук каким-то чудом сумел избежать буддийского занудства. История старика и девочки не договорена до конца, не сфокусирована с чрезмерной резкостью. О нем нельзя сказать, чудовище ли он, растлитель или влюбленный мечтатель, рыцарь, спасающий, по своему разумению, ребенка от грязного мира. Скорее всего, и то, и другое, и третье. Потенциальных соблазнителей, если не насильников, попадающихся среди клиентов, он изгоняет с суденышка, угрожая тем же самым луком. Но, когда появляется влюбленный мальчик, которому "невеста" отвечает взаимностью, уходит со сцены.

Михаил Трофименков
http://www.inoekino.ru/prod.php?id=3765

Только полюбишь кого-то верно и преданно, тут же на тебе — "Натянутая тетива" /Hwal/ (2005). И поминай любовь, как звали. Хотя одна дурацкая картина все же не исчерпала кредит доверия Ким Ки-Дуку. Просто он оказался гораздо больше ребенком, чем думалось, и еще требует деликатных бесед вместо понимающего молчания, которое было так сладко после "Пустого дома" /Empty House (3-Iron)/ (2004), "Самаритянки" /Samaria/ (2004), "Весны, лета, осени, зимы... и снова весны" /Spring, Summer, Fall, Winter... and Spring/ (2003). А теперь снова детский "Остров" /Isle, The/ (2000) нарисовался.

Впрочем, сладкое предчувствие сохраняется и в "Натянутой тетиве", причем довольно долго. Старик живет на старой барже в открытом море с девчонкой, которую где-то нашел десять лет назад. Скоро девчонке 17, и они смогут пожениться, а пока старик считает дни и принимает на барже отпускников-рыболовов, зарабатывая на свадьбу. Все это крайне интересно рассматривать. Разноцветные плюшевые диваны по периметру баржи — садись, уди. Качели, висящие над водой вместо якорной цепи. Старика иногда просят погадать — он многое умеет. Девчонка качается на качелях на фоне головы Будды, нарисованной на борту, а старик стреляет в Будду из лука, не попадая в девчонку. Потом она ему шепчет какой-то результат гадания. Спят на двухэтажной кровати, моются в тазике, писают в море. Ким Ки-Дук почти не дает людям разговаривать — они все время заняты конкретным делом, что, во-первых, само по себе кинематографично, во-вторых, в его случае создает образ быта и нравов на этой барже. Причудливый, экзотический, невероятно яркий, но законченный и понятный во всех деталях по принципу "Да, так люди живут". Для многих фильмов такого образа с лихвой хватило бы, чтобы считаться шедеврами.

Когда в быту возникает естественный конфликт, тоже все еще не так плохо. У девчонки пробудилась сексуальность, против старика она ничего не имеет, все заезжие рыболовы, до сих пор посягавшие на нее, были просто уроды, но, как назло, незадолго до свадьбы заехал юнец-красавец, и девчонка среагировала. Старик бешено ревнует. В таком безнадежно банальном треугольнике именно за счет его банальности масса свежих возможностей. Ведь вопрос, как старости отнять у молодости "все, что отымется у ней", имеет решение даже в реальной истории. Уна О'Нил (19) родила Чарли Чаплину (53) почти дюжину детей. Александр Дюма-сын (72) женился на дочери своих друзей (18), которую держал на руках новорожденной, а потом она успела родить ему ребенка. С другой стороны, как раз современный кинематограф способен объять конфликт во всей его красе. Свобода нравов позволяет говорить и показывать, что старость — это вовсе не вздохи на скамейке, а обвисший живот, пигментация на руках, волосы из ушей плюс проблемы с потенцией. Нет-нет, все это тоже может вызвать не отвращение, а любовь — надо только суметь показать и такую любовь. В определенном смысле недавно ее коснулся Рейгадас в "Битве на небесах" /Batalla en el cielo/ (2005). А могли бы они в конце концов жить и трахаться прямо втроем, и, если бы договорились и были добры друг к другу, это не было бы аморально и было бы тоже решением.

Увы, Ким Ки-Дук, затеяв разборку с "любви все возрасты покорны", так и остался в опере — корейской, национальной. Это опера — когда на современной барже все происходит так же, как в древней мифологии "сянь-сянь" и "мяу-миу". Вся проблема — в "девственной крови": "Так не доставайся же ты никому. — И девушка уходит вдаль. — Молилась ли ты на ночь? — О! О! О! О! (закалывается)". Тогда уже баржа лишняя. Тогда морализм старика уже не банальный, а пошлый. Ведь выглядит этот дяденька нисколько не отвратительно — наоборот, такой крепкий, видный. Ведь "телесности" фильм о сексе практически лишен, а "духовность" вся — в условных знаках и национальных костюмах. Спустя полтора часа все же чувствуешь себя обманутым, и, боюсь, это неизбежно. Вместо пробуждения сексуальности, вместо живых людей в таком ярком быту и нравах подсунули пошлую "анти-педофилическую" сентенцию. Единственное в итоге, вызывающее отвращение — "волшебное" лишение девственности на палубе. От ханжества "метафорической", оперно-мифологической манеры довольно долго тошнит. Полтора часа Ким Ки-Дуком истрачены на то, на что "Красоте по-американски" /American Beauty/ (1999) (тоже не шедевр) хватило когда-то малюсенького эпизода.

Рождается подозрение, что Ким Ки-Дук просто решает на экране свои личные проблемы. Это себе он в "Натянутой тетиве" напоминает, что когда-нибудь состарится (хотя и не верит в такое), при том, что нимфетки ему всегда, видно, были по вкусу. Так прячут от себя веревку.

21.09.2005 Текст: К.Тарханова
http://www.film.ru/article.asp?id=4259

Маргинал, живописец и поэт, по капле выдавливающий из себя маргинала - таким мне представляется Ким Ки-дук, один из наиболее интересных кинорежиссеров последнего десятилетия. Проблема художника, может быть, только в том, чтобы вместе с маргиналом не выдавить из себя живописца и поэта. Пройдя путь от трудного подростка до морского пехотинца, успешно берясь за любое рукоделие - от радиолюбительства до живописи, Ким Ки-дук выбрал кино, в котором, словно пионер, неустанно экспериментирует со второй половины 90-х. Главная тема его фильмов - преодоление жестокости, зачастую прямо по поговорке: клин клином. А поскольку, в отличие от многих прочих, Ким Ки-дук - истинный поэт и живописец, то и преодоление это происходит в его работах на уровне души. Ведь внешний мир есть порождение не только Всевышнего, но и человечества, но и человека. И борьба человека с Всевышним и с человечеством начинается с борьбы с самим собой, добра со злом внутри самого себя. Отсюда неизбежный мазохизм картин Ким Ки-дука, мазохизм как ведущая тема и определяющая черта.

Кинокритики почти в один голос утверждают, что с годами режиссер становится менее непримиримым и к мейнстриму, то бишь к внешнему миру, и к своему герою, то бишь к самому себе, ибо, повторюсь, Ким Ки-дук - поэт, а что такое лирическое "я" поэта как не alter ego самого автора. Вероятно, критики констатируют то, что есть на самом деле, поскольку такой ход вещей закономерен. Как говорил Гёте, "быть радикалом в старости - верх глупости". До старости Ким Ки-дуку еще далеко, но и Гёте имел в виду, скорее всего, не старость, а зрелость. Во всяком случае, если сравнить две тематически и эстетически близких лирико-философских ленты корейского режиссера, сделанных в пятилетнем промежутке, действительно, "Натянутая тетива" (2005) покажется и мягче, и лиричнее, и "причесаннее" "Острова" (2000).

Вероятно, эта самая "причесанность" - профессиональная и тематическая - прежде всего и не понравилась критику К. Тархановой (рецензия "Провисшая веревка" на film.ru), с мнением которой, впрочем, кое в чем можно согласиться. Действительно, "Остров" выглядел как мрачная фреска, или поэма самоистязания, в сравнении с которой "Натянутая тетива" (если говорить формально) - светлая, прозрачная и скорее цитатная, нежели оригинальная акварель на ту же тему. Однако любовь - по-видимому, не только поле битвы между человеком и человеком, между человеком и миром, во всяком случае, не всегда. Битвы не бывают без перерывов. Бойцы должны отдохнуть, поесть и послушать аэда, который споет им о них самих правдивую песнь. Насколько эта песнь правдива, насколько художественна, каково ее истинное содержание (не сюжет, а именно содержание) - предмет разбирательств и разногласий критиков.

Итак, "Натянутая тетива" Ким Ки-дука. Пожилой человек, еще крепкий и бодрый, живет на заброшенной барже в открытом море, зарабатывая тем, что обеспечивает на своей посудине комфортную рыбалку состоятельным любителям поудить. Помимо того, он с помощью юной симпатичной помощницы устраивает желающим экстремальные сеансы гадания. Девушка раскачивается на качели вдоль борта баржи над водой, а старик в коротких промежутках между этими маятниковыми движениями стреляет из лука в мишень, нарисованную на борту. Мишень - голова Будды. Или все же невинность девушки, которую старик подобрал на улице десять лет назад и терпеливо растил-воспитывал, чтобы в должное время жениться на ней?.. Теперь свадьба близка, тетива натянута и звенит от нетерпения, рука тверда, а глаз старика по-прежнему зорок.

В чем именно суть гадания - не стану даже пытаться понять. Восток, как известно, дело тонкое. Однако же лицо бога испещрено выбоинами, тогда как девственность героини хранится стариком бережнее иконы. Он терпеливо ждет дня свадьбы, как солдат зачеркивая каждый прошедший день в календаре, купая по вечерам свою куколку в корыте и лишь время от времени оставляя ее на барже одну, чтобы съездить на стареньком катере на Большую Землю, откуда привозит те или иные аксессуары наряда новобрачной.

Что же, однако, сама красавица? Так и дождется замужества со своим доктором Паскалем, раскачиваясь на качели или бесстыдно-непорочно на виду у чаек мочась с деревянных мостков в воду? Так, скорее всего, и вышло бы, если бы дело происходило столетием раньше или на баржу приезжали бы только старые пьяницы. Увы, мы живем не во времена Золя и находимся не в опере, - напрасно К. Тарханова обвиняет в этом Ким Ки-дука. Может быть, знаменитый режиссер-самоучка и не получил классического образования, но история Лолиты ему, несомненно, известна. Как памятен и фильм Пазолини "Цветок тысячи и одной ночи", развернутой (и перевернутой) цитатой из которого, по сути, "Натянутая тетива" и является. Если в первом действии на стене висит ружье, то в четвертом оно выстрелит. Если в начале фильма герой поражает стрелой невинный лик божества, к финалу он поразит настоящую цель - виновную и вожделенную. Пусть даже символически, пусть со свойственным персонажам Ким Ки-дука мазохизмом уничтожая, перечеркивая самого себя.

Что ж, в один прекрасный и трагический для старика день на барже появляется прекрасный принц... Дальнейшее, думаю, понятно и не требует пересказа. Но герой картины - не принц, хотя последний и вызволяет девушку из странной, отчасти и впрямь оперной тюрьмы, увозя ее в большой мир. Герой картины - старик, и именно о нем фильм, именно ему предстоит преодолеть и самого себя, и свои иллюзии, и свою любовь, и, наконец, самую жизнь. Он все-таки устроит свадьбу, или точнее псевдо-свадьбу (а та, которую он любил и мучил, все-таки позволит ему это, сыграет роль в его последнем спектакле) - и покинет мир, вонзившись в воду, как стрела - ибо жить ему уже нечем и не для кого, ибо лучшее, что он может сделать - это освободить ее от себя, а себя от нее, что невозможно - если ты, конечно, герой! - иначе как освободившись от самого себя.

Памятью о нем пусть будет лишь стрела, вонзенная в палубу неподалеку от раскинутых ног мирно спящей нетронутой невесты. Символической, конечно, оперной памятью. Но все же...

Все же была любовь, пусть вполне эгоистическая, была ревность, были муки преодоления, была сила личности, в итоге одержавшая победу над человеческой слабостью. Ибо любовь - не только сила, но много чаще - слабость.

Именно это самоотречение и самоистребление сильного человека, поставленное Ким Ки-дуком и сыгранное, если не ошибаюсь, Чон Сун-хваном столь замечательно скупо и в то же время выразительно, что вызывает в памяти лучшие совместные работы Куросавы и Мифуне, именно эта трагедия несопоставимости, несоразмерности, если можно так выразиться, несовозможности реальности и иллюзии и взрывает акварельную, оперную тональность картины, и отличает ее героя от набоковского Гумберта, и возводит фильм на уровень самостоятельного киноискусства (а не цитатного коллажа), и, наконец, не позволяет согласиться с Ксенией Тархановой в том, что это "бестелесное" (как раз напротив, но телесность и эротика - не одно и то же!) и почти немое кино есть очередной анти-педофилический экзерсис на модную нынче тему.

Был человек, осталась лишь стрела. Но стрела-то осталась - как память, как символ, как, может быть, предупреждение той, что теперь свободна и уходит из малого мира в большой: освобождаясь из обжитой камеры, не направляешься ли в другую, худшую?.. И что такое истинная свобода? Быть может, лишь краткий миг полета стрелы, покуда она намертво не вонзится в жертву ли, в землю, в море, чтобы обрести там очередную тюрьму, или последнее пристанище...

Таким представляется содержание "Натянутой тетивы" Ким Ки-дука - изящной трагилирической миниатюры, в которой автор вновь задает себе и нам старые философские вопросы, которые, как известно, однозначного ответа не имеют. Да и не требуют.

Виктор Распопин
http://raspopin.den-za-dnem.ru/index_c.php?text=3017

Открытое море. На старом и ржавом баркасе живут двое: пожилой мужчина и юная девушка, которая годится ему во внучки. Всем, кто приезжает сюда с берега ловить рыбу невдомек, что старик любит девушку больше жизни с того самого момента, как подобрал ее совсем крошкой и начал воспитывать. Он мечтает жениться на ней и отсчитывает дни до свадьбы. А она, никогда не видевшая иного мира, никогда не ступавшая на берег, подчиняется ему во всем. Но однажды в их жизнь врываются неожиданные перемены. Девушка сильно и искренне влюбляется в молодого человека, приплывшего на баржу порыбачить. Ревность старика не знает границ, а их отношения с девушкой портятся с каждым днем. Ситуация накаляется практически до предела, когда юноша предлагает ей уплыть на берег вместе с ним и пытается уговорить старика отпустить ее.

«Натянутая тетива» - очень удачное название, потому что нервы главных героев натянуты, словно тетива лука. Натянутая тетива может быть и опасной, когда на нее кладут стрелу, и в то же время она может издавать прекрасные звуки, если уметь на ней играть. Принцип дуализма, двух сторон одной медали, лежит в основе фильма Ким Ки-дука, но каждый воспринимает его по-своему. Старик никогда не возил девушку на материк, она была практически заложницей ржавого баркаса. С одной стороны он таким образом оберегал ее от многих соблазнов, от дурных людей и тому подобного. С другой же он намеренно лишал ее радостей жизни, в которых нуждается молодость. Он сделал ее жертвой собственного эгоизма, решив за нее, что она тоже хочет свадьбы. Она и не перечила ему и так же безропотно стала бы его женой, если бы не появление юноши. Молодость тянется к молодости, восставая против запретов старости - на лицо юношеский максимализм и эгоизм.

Зрителю самостоятельно придется решать, кто из действующих лиц прав, потому что Ким Ки-дук не делает выводов, а лишь предлагает пищу для размышления. Его фильм насквозь пронизан символами. Взять хотя бы море - оно словно отражение душевного противостояния героев: обычно спокойное и величественное, оно начинает бушевать, когда привычный мир старика и девушки окончательно рушится. Море на время примиряет их, заставляя забыть все раздоры перед лицом разбушевавшейся стихии. Баркас, словно символ старой жизни, тонет, когда девушка все-таки покидает его. И подобных символов в фильме множество, главное суметь их заметить и расшифровать, тогда и диалоги к которым мы так привыкли, становятся, действительно, не нужны. Сам режиссер отмечает, что в жизни люди слишком много говорят, в фильме же он хочет показать, как они действуют. Действительно, у кинематографа есть множество других выразительных средств, чтобы раскрыть сюжет и показать эмоции - музыка, цвет, игра актеров и так далее. Ким Ки-дук из тех режиссеров, которые умеют всем этим пользоваться, поэтому в его фильмах даже молчание красноречиво.

Немаловажную роль в фильме играет мистика. Конец насыщен ею просто до предела. Можно не получить удовольствия от картины в целом, но финал просто завораживает, и отрицать этого нельзя.

Если представить, что «Натянутая тетива», словно мозаика, состоит из разных кусочков, то одним из самых важных составляющих будет музыка. Инструментальные композиции всегда предают фильму какую-то определенную патетику, насыщают его каким-то особым духом. Второй раз можно сходить на фильм, чтобы, закрыв глаза, наслаждаться только музыкой. Творение композитора Кан Ын-ила просто кощунственно было бы назвать безликим словом "саундтрек".

«Натянутая тетива» - фильм "для мозгов", поэтому не стоит тратиться на билеты, если вы идете в кино для того, чтобы, похрустывая поп-корном, развалиться в мягком кресле. Однако, вряд ли, подобные картины в ближайшее время могут стать популярными в нашей стране. Для них нужен специально воспитанный зритель, которого в большом количестве у нас пока нет. Видимо, прокатчики надеются лишь на "звездное" имя режиссера.

20.09.2005, Страна.Ru, Ольга Павлюченко
http://www.cinemasia.ru/docs/sections/4/_81/_5/815.html

Ким Ки Дук, как известно, может работать в двух модусах: со зверствами и без. От него ждешь либо рыболовных снастей в брюшной полости, как в «Острове», либо чего-то азиатски-красивого и нудного, как в «Весне, лете, осени, зиме…», но в любом случае — метафизики. За зверскую часть в «Тетиве» отвечает дед, общающийся с гостями при помощи упреждающих выстрелов, за эстетическую компоненту — девочка, настолько нимфеточная, будто режиссеру не 45 лет, а 70. Но ни крови, ни вытекающих из нее просветлений тут нет: «Тетива» снята словно специально для того, чтобы показать, что насилие как прием, позволяющий докопаться до метафизических глубин, себя исчерпывает. Да и сами эти глубины перестают быть для режиссера важными, поскольку Ким Ки Дук на этот раз взялся вскрывать не душевные язвы, а общественные. Старик — это старая Корея, где едят собак и женятся на молоденьких: он груб, самонадеян, не соответствует стандартам времени и должен, по идее, пойти удавиться. Девочка же в какой-то момент обзаводится наушниками, превращается в «девочку с плеером» и обязана, наоборот, получить свободу и найти дорогу в большой мир. «Тетива» — кино не на экспорт, а воспитательное, для внутреннего пользования. Ясно, что обрисованный Ким Ки Дуком конфликт старого и современного существует не только в кино, он наверняка занимает все южнокорейское общество, но что тут ловить именно нам — неясно.

Елена Костылева
http://www.afisha.ru/movie/174959/review/150990/

Ну что тут еще скажешь, Ким Ки-дук снова снял фильм-поэму о том, что счастье есть. Пусть и мимолетное, неуловимое, оно все-таки существует. А куда ему деться, когда вокруг такая красота: волны плещут, солнышко блестит. Натянутая тетива картина почти немая, заставляющая судорожно хлопать глазами и сыпать риторическими вопросами вроде: ну и что тут такого?. Ничего такого в Тетиве, и правда, нет. Ким Ки-дук изъясняется просто, буквально на пальцах вот старик, вот юноша, вот девушка, любовный треугольник, неужели не понятно? Но эту простоту язык не повернется назвать банальностью как нельзя назвать банальными картины таможенника Руссо или песни группы The Shaggs. А финальная сцена дефлорации стрелой и вовсе может претендовать на звание самой удивительной постельной сцены этого пресыщенного всевозможными любовными экзерсисами киногода.

http://www.timeout.ru/cinema/event/324/

Восточный король эпатажа и певец насилия Ким Ки-Дук переписывает классический сюжет набоковской Лолиты. Перед нами – история любви пожилого корейца и юной кореянки.

Шестидесятилетний старик и пятнадцатилетняя девушка живут на корабле, вся палуба которого уставлена мягкими диванами. Диваны предназначены для туристов, которых старик привозит порыбачить – тем и живет. Иногда посетители начинают флиртовать с девушкой, и тогда дед распугивает их прицельной стрельбой из лука. А потом успокаивается, берет смычок и начинает водить им по натянутой тетиве, извлекая упоительные звуки. Туристы уверены, что старик беспокоится за честь внучки. На самом деле дед блюдет верность своей будущей жены: он считает дни до совершеннолетия девушки, чтобы взять ее в жены. «Невесту» такая судьба вполне устраивала, но лишь до тех пор, пока на борт ее плавучего дома не поднимется прекрасный юноша. Нечаянно нагрянувшая подростковая любовь смешивает похотливому старику все планы…

Ким Ки-Дук – режиссер экономный. Каждая вещь в кадре выполняет у него несколько функций. Легким движением руки лук превращается не только в струнно-смычковый инструмент, но и в реквизит для предсказания судьбы, а маленький кораблик – в обособленную от прочего мира параллельную Вселенную, действующую по своим правилам и законам. Кроме того, каждая вещь у Ким Ки-Дука – еще и символ. А уж сколько в этом символе кроется смыслов – и не сосчитать. Это только европейцу лук на рыбалке может показаться такой же нелепостью, как сачок при ловле мамонтов. В восточной традиции лук используется не столько для попадания в цель, сколько для восстановления гармонии межу умом и подсознанием (именно к нему в первую очередь обращается режиссер в своей новой работе).

Наконец, Ким Ки-Дук славится не только экономностью, но и изобретательностью. По крайней мере, славился раньше. Остроумные придумки позволяли взглянуть на перегруженные смыслами вещи-символы с неожиданной точки зрения, из-за чего фильмы Ки-Дука при всей их нарочитой серьезности казались легкими, а отчасти даже развлекательными. В новой картине, к сожалению, режиссеру не хватило изобретательности, зато случился явный перебор с вещами. С ними, в отличие от людей, ничего неожиданного не происходит: тетива натягивается, стрелы летают, диваны проседают. И пусть рассказанная история куда сложнее банального любовного треугольника, для автора «Острова» и «Пустого дома» в ней слишком много натяжек в прямом и переносном смысле.

За весь фильм герои «Натянутой тетивы» произносят всего несколько слов. Это отличительная особенность персонажей Ким Ки-Дука. Режиссер считает, что, если кинематограф позволяет запечатлеть действие, то не стоит разбавлять его долгими разговорами. «Обычно люди болтают не умолкая, но в своих картинах я хочу показать, как персонажи действуют, а не как они говорят. В кино есть много других способов рассказать историю: с помощью музыки, игры света и цвета…», - говорит он.

http://www.vashdosug.ru/cinema/movie/54298/

Ржавая баржа кажется необитаемой только на первый взгляд: больше десяти лет на ней живут шестидесятилетний старик и его шестнадцатилетняя воспитанница. Пока она спит, щурится на солнце или качается на вывешенных за борт качелях, старик стреляет из лука и красным зачеркивает в календаре дни, оставшиеся до свадьбы с девочкой. Тайком от не подозревающей о своем статусе невесты уже куплены и заперты на замок наряды для церемонии. Идиллия разрушается с появлением на барже рыбака и его сына, в которого с первого взгляда влюбляется девчонка. Одного поцелуя и подаренного гостем плеера оказывается достаточно, чтобы в праве купать и по ночам держать за руку нимфетку (ее играет Йео-Рын Хан — исполнительница одной из главных ролей в фильме Ки Дука "Самаритянка") воспитателю было отказано. Бесящийся от ревности старик выпускает стрелы во все, что движется, и даже пробует покончить с собой, но без толку — выросшая птичка все равно улетит из своего плавучего гнезда.

Ким Ки Дук снимает обычно либо философские притчи, либо фильмы с режущими европейский глаз жестокостями. Двенадцатый по счету режиссерский опыт корейца относится к первой категории. Когда героиня берет два рыболовных крючка и аккуратно засовывает их себе в рот, зрительское сердечко екает, но напрасно — никаких страхов "Острова" в новом фильме не припасено. "Натянутая тетива" кажется логическим продолжением темы, которую Ким Ки Дук начал развивать в "Весна, лето, осень, зима... и снова весна" — истории о живущих в плавучей пагоде монахе и его ученике, отделенных от современной жизни не только водой вокруг. В "Натянутой тетиве" Ким Ки Дук повторил любимый прием с конструированием для своих героев герметичного мирка, не пропускающего внутрь реальность. Однако основная идея и расстановка сил в отношениях персонажей здесь совсем другая. В буддийской "Весне..." сознательно отказавшаяся от эмоций старость была синонимом мудрости, а страсть трактовалась как неизбежный этап взросления и лекарство, от которого нужно уметь вовремя отказаться. В "Натянутой тетиве" все глупости делает как раз старик, не пытающийся бороться с ревностью и эгоизмом, а в упрямстве превосходящий и воспитанницу, и ее приятеля вместе взятых. Любовь для героя "Натянутой тетивы" — единственный смысл жизни, прекращающейся ровно в тот момент, когда любовь становится невозможной.

Кино Ки Дука и раньше нельзя было назвать многословным, но в этот раз в аскетизме сценария кореец превзошел самого себя. Вымолвить хоть слово героев вынуждают только крайние обстоятельства — например, угодившая прямиком в бедро стрела. Если эмоция не передается взглядом или жестом, Ким Ки Дук не торопится отступать от идей минимализма и вместо диалогов надолго включает за кадром музыку. Но строчки, появляющиеся на экране в финале фильма, посвящены именно звуку: "Натянутость обладает сильным и красивым звуком. До самой смерти я хочу жить натянутым, как тетива лука". Стихи, ясное дело, сам режиссер и придумал.

Смотрела Альвина Харченко
http://www.kommersant.ru/doc/608446

Девочка-подросток с перманентно сонным выражением лица качается на качелях, меняет ветхие полупрозрачные платья, валяется на диванах и стреляет из лука — все одинаково лениво: действие происходит на ржавой барже, до горизонта одна вода, так что спешить некуда. За перемещениями девочки по диванам зорко следит старик — обычно неторопливый, но способный ускориться при появлении на барже рыбака, посмевшего задержать взгляд на воспитаннице дольше пяти секунд. Зарвавшегося нахала ждет пара метких предупредительных стрел и немедленное выдворение на берег. За расправой ревнивца с чужаками девчонка, которую старик нашел в шестилетнем возрасте и последние десять лет продержал на барже, наблюдает молча, потихоньку меняя кокетливое выражение лица на самодовольное. Вечера странная пара коротает за гигиеническими процедурами (медленно и печально старик поливает из ковшика на сидящую в корыте подопечную) и музицированием — на все том же луке воспитатель исхитряется играть, как на скрипке. Наигравшись, хозяин баржи отправляется к календарю: каждый прошедший день там зачеркнут красным крестиком, а 16-й день рожденья девочки обведен кружочком и снабжен надписью "День свадьбы". Довольно пошуршав страницами, старик отправляется держать спящую невесту за руку.

Судя по последним интервью Ким Ки-Дука с разговорами про собственноручно построенную дачу в сеульском аналоге "Поселка художников" и фотосъемки дочерей российских олигархов, режиссер заскучал едва ли не больше, чем его пожилой герой,— и никакого беспокойства по этому поводу испытывать не намерен. Размеренная, как покачивание лодки, "Натянутая тетива" напоминает такое специфическое средство борьбы со скукой, как игра в шахматы с самим собой. Партию корейский гроссмейстер разыгрывает неспешно и с использованием всех коронных приемов. Герои Ки-Дука по-прежнему исключительно молчаливы, все также существуют в собственном изолированном мире, имеющем мало точек соприкосновения с реальностью, и физическим ограничителем этого мира опять служит вода. Строго говоря, "Натянутая тетива" не что иное, как перетасованная колода карт, которыми Ким Ки-Дук в разное время козырял в своих фильмах "Пустой дом", "Остров", "Весна, лето, осень, зима... И снова весна" и "Самаритянка". Только на этот раз никаких выводов из своего неторопливо разложенного пасьянса Ки-Дук делать не предлагает.

Весь фильм корейца — демонстрация умения красиво поставить серьезные вопросы и не менее красиво уйти от ответа на них. "Натянутая тетива" кажется смысловым продолжением "Весна, лето, осень, зима... И снова весна" — начала исследования Ким Ки-Дука вопросов любви и взросления. История про монаха и его воспитанника, живущих на плавучей пагоде, имела красиво выведенную, но все же мораль о преходящести любви и необходимости отказаться от нее, как и от прочих земных страстей, на пути духовного совершенствования. Старость, сумевшая предпочесть суете покой, служила синонимом мудрости, спокойно наблюдающей за тем, как юность набивает шишки. В "Тетиве" Ким Ки-Дук отказывается от упрощенного отождествления жизненного опыта с умом: все глупости, положенные ревнивым влюбленным, делает в фильме как раз старик. "Возраст ничего не значит",— но проиллюстрировав эту истину, Ки-Дук доказывает, что так же мало значат общепринятые понятия о долге и свободе выбора.

До предела ситуация на барже обостряется с появлением сына рыбака: смазливый мальчик дарит найденышу плеер (совершенно, впрочем, ненужный, потому что девчонка по уши влюблена в гостя и без всяких подарков) и заодно открывает правду об ищущих ее десять лет родителях. Старику приходится смириться с рухнувшими брачными планами и намерением воспитанницы навсегда уехать на большую землю. Точно так же, как боится довести до конца свое решение девочка, режиссер уходит от ответа на вопрос о том, чем правильнее жертвовать — собственной свободой или счастьем другого человека. Вместо того чтобы склониться к одному из двух одинаково болезненных выборов, Ким Ки-Дук отвлекается на сентиментальную музыку и голубое небо крупным планом, а концовку фильма и вовсе решает в стиле "волки сыты, овцы целы". Подобный конформизм всерьез верящие в возможность четкого определения того, что есть истина, могут трактовать как режиссерское поражение. Самого же Ки-Дука, кажется, гораздо больше вопроса "что" волнует "как". Критерием правильности сделанных в жизни выборов кореец делает лишь субъективное ощущение — и из десятков слов, которыми его можно было бы пытаться определить, Ки-Дук выбирает "натянутость". Ей в конце "Тетивы" даже посвящено отдельное стихотворение: такое же бессмысленное и красивое, как весь фильм.

Газета "Коммерсантъ", №179 (3263), 23.09.2005
http://www.kommersant.ru/doc/611402

Новый фильм корейского режиссера Ким Ки-дука получился самым позитивным во всей его кинематографической биографии. Дело даже не в развязке или поворотах сюжетной динии, дело скорее во внутреннем напряжении фильма. Чуть ли не впервые фильм Ким Ки-дука можно было смотреть расслаблено.

Готов списать возможность появление подобного ощущения только на мастерство режиссера, потому что вода, молодая красавица и рыболовные крючки как обычно присутствуют в фильме.

Не разделяю позиций критиков чьи мнения оказались упакованы в ерническую усмешку. Здесь повлияла и изначальна провоцирующая тематика кино, и неожиданные сцены на финише картины.

Ким Ки-дук всегда умудрялся ставить рядом две противоположности: нравственное и аморальное, гуманное и бесчеловечное, а главной заслугой корейского режиссера были эксперименты связанные с понятием "любви". Жестокость, красота, месть - все это синтезировалось в фильмах Ким Ки-дука в какие-то шокирующие сцены. В "Натянутой тетиве" можно вспомнить гениальную сцену с отъезжающим катером и задыхающемся стариком. Здесь все переплелось, также как и запуталось все у зрителя. Тот никогда не поймет где у режиссера метафора, а где натуральная правда жизни.

Ким Ки-дук в некотором смысле "позер". Он жонглирует опасными, до предела наточенными ножами на глазах у изумленной публики. Хочу отметить, его убедительность в амплуа "мудрого бунтаря южнокорейского кино". "Пустой дом", "Остров", "Весна, лето, осень, и снова весна" - это своеобразные притчи, рассказанные неторопливо, но яростно обыгранные. Почти во всех его последних работах главные герои молчат: слова для них лишнее. Признаюсь, что небезызвестная "Самаритянка", до сих пор, считается мной безоговорочным шедевром современного кинематографа.

Некоторые считают, что главная задача кино - впечатлить, шокировать зрителя. Я полностью согласен с этим тезисом и в числе первых режиссеров, которые достигли этого умения готов назвать Ким Ки-дука.

В финальных кадрах "Натянутой тетивы" спящая молодая девушка неожиданно разведет коленки и без какой-либо посторонней помощи лишиться девственности. А молодой парень тем временем увидит стрелу, упавшую с неба и вонзившуюся в свадебное платье его любимой, прямо между ног.

Автор: Антон Марцинкевич
http://www.yarsk.ru/press/?i=100001587

В двенадцатом фильме самого знаменитого корейского режиссера-самородка (а Ким Ки-дук четко продолжает выпускать по две картины в год) вновь в центре сюжета нестандартная любовная история, необычные герои, минимум слов и максимум живописных прелестей кадра. Плюс натянутой тетивы музыка (лук и стрелы в картине - символы многозначные, несмотря на кажущуюся прозрачность истолкований). То есть все то, за что и любят Ким Ки-дука его поклонники. И не только те, что вершиной почитают "Остров" с его членовредительскими сценами с участием рыболовных снастей. Мастер эпатажа и любитель радикальных проявлений науки страсти нежной, Ким Ки-дук в последние годы как-то примирительнее стал, поспокойнее. Не увлекают его по-прежнему пограничные ситуации, из тех, что за гранью добра и зла, и от реальных кошмаров он уходит к иносказаниям притчевой природы, в метафоричности которых сегодня находит вдохновение большее, нежели в садомазохистских экспериментах раннего, "жестокого", периода.

При этом в "Натянутой тетиве" есть элементы как "Острова" (ставшего некоей визитной карточкой режиссера) и "Плохого парня", так и аллегории и детали, отличавшие "Пустой дом" и особенно "Весна, лето, осень, зима... и снова весна". Именно с этой картины, снятой сразу после антимилитаристской агитки "Береговая охрана", начинается новый этап в творчестве Ким Ки-дука, элегически-созерцательный. Но по-прежнему в экзотическом оформлении.

...На барже посреди озера живет удивительная пара: старик и 16-летняя девочка. Их мир - это тот же остров отшельничества, и вторжение чужаков разрушит идиллически-замкнутую модель вселенной для двоих. Старик нашел где-то девочку десять лет назад, с тех пор растит, кормит, купает и теперь, по достижении ею 17-летнего возраста, готовится познать с нею вместе радости плоти. А пока они спят на двухэтажной кровати, и дедушка сверху держит девочку за руку, так ему спокойнее: сокровище на месте. Он зачеркивает дни в календаре, оставшиеся до даты свадьбы, и бережет ритуальные наряды для нее. Южнокорейская Лолита (Хан Йо-рым, открытая Ким Ки-дуком в "Самаритянке") раскачивается на качелях, вывешенных за бортом, на фоне нарисованного Будды. А старик пускает в божество стрелы, никогда не задевая девочку. В "Девушке на мосту" Патриса Леконта, помнится, Даниэль Отей метал ножи в Ванессу Паради, их герои таким способом ловили удачу и лучше узнавали друг друга. Корейской паре нет нужды узнавать что-либо новое друг о друге: старик по расположению стрел предсказывает судьбу заезжим рыбакам, которых он пускает порыбачить со своей палубы. Этими же стрелами недвусмысленно предупреждает охотников до его будущей жены, чтоб не распускали руки. Также лук и стрелы легко преображаются в струнно-смычковый инструмент, из которого старик извлекает дивную музыку, когда хочет порадовать любимую. В фильме Ким Ки-дук использовал традиционную корейскую скрипку, звучание которой близко к звукам, производимым тетивой лука.

Но струна оборвется до срока, и островной идиллии придет конец, когда на барже появится юный красавец, с которым и уйдет девочка, никогда прежде не покидавшая свой мир.

Любовный треугольник на водной глади благодаря почти безупречной режиссуре и мастерской работе с цветом и звуком создает почти гипнотическую атмосферу. Ким Ки-дук здесь практически игнорирует вербатим, он слишком поглощен орнаментальными и ритуальными деталями, которые занимают должное место в этой притче о прошлом и будущем Кореи. Разумеется, старик, которого режиссер признает эгоистом (но - "тот, кто считает его извращенцем, сам извращенец"), символизирует ушедший мир, грубый, ограниченный, откуда посланная стрела пусть и вернется в метафорическом смысле, но прежнюю вселенную ей уже не найти. А нимфетка, девочка с плеером, который пришел из Кореи новой, противопоставлена патриархальным устоям, приверженцев которых на родине режиссера хватает.

И получается, что Ким Ки-дуку, достаточно пожившему в Европе, трудно сделать выбор между прошлым и будущим своего отечества, как нелегко в равной мере обладать и властью и силой, что дает лук, из которого стреляют, и красотой преображенного орудия смерти.

Оксана ГАВРЮШЕНКО
http://www.kultura-portal.ru/tree_ne....=685915

Новый фильм Ким Ки-дука, скорее, разочаровывает. Можно сколько угодно говорить о сдержанной, уравновешенной манере этого созерцательного творения, так и не взрывающегося под конец фирменным режиссерским «апокалипсисом». Но та же сдержанная, лирическая манера была присуща предыдущему Пустому дому, и там режиссер показал себя создателем уникальных образов. В Тетиве уникальность заменяется банальностью – на вкус европейца весь метафорический ряд фильм, связанный с луком и стрелами, особенно финальная инициация, в большей степени отдает лобовым фрейдизмом, чем глубокомысленной буддистской символикой. Куда интересней накрученных вокруг тетивы и стрел смыслов тот тщательно исполняемый стариком ритуал, – с календарем, нежным касанием руки, омовением, – которым он добросовестно, изо дня в день, подготавливает себя не к простому браку, но таинству двоих, – и который так беспощадно уничтожает, едва улавливая угрозу со стороны молодого соперника. Все герои Ким Ки-дука исполняют собственные ритуалы, и его картины, по цепочке передающие эстафету образов и метафор, тоже кажутся своеобразным ритуалом. Но чем дальше, тем больше наблюдателя со стороны этот ритуал не завораживает, а утомляет. Быть может, Ким Ки-дуку стоит задуматься об обновленной форме. Тогда юному созданию не придется с беспечностью заглатывать крючки – чтобы сыграть не на тетиве, а на наших нервах, пробуждая воспоминание об Острове. Оно, воспоминание, проснется – и снова погрузится в долгий сон.

Алексей Дубинский, 30 сентября 2005
http://www.dnevkino.ru/allfims/hwal.html

Я, признаться, не ожидал от Ким Ки-дука чего-то достойного на этот раз. Слишком уж был по-хорошему сильным прошлый его фильм «Пустой дом» - в моих взаимоотношениях с Ким Ки-дуком это значило, что следующий его фильм можно смело пропускать. Оказалось, что не совсем. «Натянутая тетива», конечно, слабее, «Пустого дома», и во многом вторит ему – но вторит и другим фильмам Ким Ки-дука. Дело в том, что Ким Ки-дук любит повторяться и возвращаться к своим предыдущим работам, как будто забыл что-то сказать. В «Натянутой тетиве» ему кажется, что он еще не все сказал про дзен-буддизм. На самом деле уже сказал – в фильме «Весна, лето, осень, зима… и снова весна». Я даже название это печатать не люблю, многозначительное, предсказуемое и претенциозное перечисление времен года, а Ким Ки-Дук возвращается к нему, не гнушаясь ничем, такой дотошный он человек.

Безымянный старик воспитывает девушку (как всегда в фильмах Ким Ки-Дука, прекрасную лицом) в лодке, плавающей возле уединенного острова. Старик в эту девушку влюблен и намерен жениться на ней, как только ей стукнет 17. Пока же ему приходится утешаться забавой с луком, который каким-то образом становится его альтер-эго. Он на нем играет музыку, превращая оружие в струнный инструмент при помощи небольшого барабана (не спрашивайте у меня, возможно ли такое). Этим же луком он гадает для заезжих рыбаков, сажая девочку на качели напротив намалеванного на борту судна Будды. Стрелы летят мимо качающейся девочки в лицо Будде. Видимо, если он попадает в Будду, а не в девочку, значит, предсказание будет хорошим. Судя по тому, что девочка дожила со стариком до 17 лет, все предсказания его сулили добро.

Само собой, девочка и старик не разговаривают друг с другом. По правилам Ким Ки-Дука разговоры в фильмах себе могут позволить только неполноценные личности – взаимопонимание герои «Пустого дома» достигли моментально, без единого звука. Старик же и девочка становятся лишь дальше друг от друга, строя большие глаза. Вместе с очередной партией рыбаков на судно прибыл симпатичный мальчик, сверстник девочки, и ей уже захотелось послушать и плеер вместо дедовского лука, и на берег съездить впервые за 10 лет жизни со стариком, и… мало ли чего еще захотелось. Любовный треугольник и конфликт наметился – каким образом Ким Ки-дук решит его? Кто останется обделенным – традиции или молодая шпана?

Вот в этой второй части фильма Ким Ки-дук и дает слабину, вертится, словно уж, за своими сюрреалистическими прикрытиями. Причем слабина видна уже в тот момент, когда девочка, дабы подыграть дедовому луку, берет в рот леску с рыболовными крючками и начинает на ней тренькать, как на варгане. По залу прокатывается оживленный вздох – кто помнит, а кто просто слышал, что рыболовные крючки у Ким Ки-дука, как правило, находят применение весьма неприятного свойства. Но на этом тема рыболовных снастей заканчивается. Это Ким Ки-дук так играет с нами, оскалив клыки. Стоило сорок минут рассказывать притчу под успокаивающее пиликанье струнных, чтобы вот так запросто пощекотать публике нервы. Кульминация пройдена, и осталось всего-то доерзать до анекдотического финала, где можно будет увидеть самую странную сцену дефлорации в кино – и можно смело бежать в соседний магазин, закупаться благовониями и думать, что достиг просветления.

Текст: Илья Миллер
http://www.rol.ru/news/art/kino/05/09/23_005.htm

Что было бы, случись Гумберту Гумберту родиться посреди двадцатого века простым корейским парнем? Положим, неокрепшая психика юного Гум-Гу (назовем его так) избежала влияния европейской литературы, а сам он — тифа, каникул на французской Ривьере и знакомства с девушкой по имени Анабелла. Но к закату дней Гум-Гу осознает, что болезненную склонность к нимфеткам все же питает…

Вышло бы совсем другое кино. А именно — «Натянутая тетива» корейского режиссера Ким Ки-Дука, того, кто открыл миру глотание рыболовных крючков как способ выражения неизбывного чувства.

На волнах моря-океана дрейфует баржа с изображением Будды на борте. На барже обитают двое. Он — мужчина крепкой сборки, но уже стар. Обветренное суровое лицо и мозолистые руки. Себя он запустил: не заботится ни о манерах, ни о красоте костюма. Запасные башмаки прячет за пазухой, а рабочий ватник с прорехами не снимает даже на ночь. От дедушки, должно быть, пахнет рыбой, но он — не кто иной, как герой-любовник.

Она — прекрасное лицом эфемерное создание шестнадцати лет. Ходит босая, всегда молчит, но улыбается совершенно чудесно. Ее эмоции так же просты, как пейзажи за бортом катера. Синяя вода и розовое солнце — прелестница звонко смеется и качается на качелях, устроенных за бортом с Буддой. Туман и свинцовые волны — на барже случились гости, которых она не очень-то жалует за хамское поведение.

Гости — любители рыбалки — арендуют живописные диванчики, расставленные по бортам судна. Сидя на них, удобно удить рыбку и заигрывать с молчуньей. «Это твой дедушка, правда?» — интересуются молодые люди, пуская пойманных рыб девице за воротник. Наивные! Сразу видно, они не смотрят фильмов Ким Ки-Дука. Никакая она не внучка, а самая настоящая невеста. И ее жених непременно отомстит нахалам. Дело в том, что дедушка мастерски стреляет из лука. Выпущенные стрелы преследуют цели, прежде всего, воспитательные. Они впиваются не в самих злоумышленников, но в поверхности в пяти сантиметрах от них. Однако для полноценного испуга этого вполне достаточно, и остается непонятным, почему у дряхлеющего Гума Гу все еще не перевелась клиентура.

Любовь в новом фильме Ки-Дука вновь облечена в причудливую форму. Из происходящего на экране явственно следует, что старик и девушка испытывают друг к другу нежные чувства. Это не любовный пыл, но наши двое планируют пожениться. Свадьба должна состояться, как только девушке исполнится семнадцать. А пока старик ежедневно моет ее в лохани и вычеркивает из календаря дни, отделяющие их от дня «Х». День обведен на календаре сердечком — старику не чужды сентиментальные чувства. Но придет ли к паре счастье?

Придет, потому что Ким Ки-Дук вслед за «Пустым домом» снова снял кино со счастливым концом. Не ждите сцен с поруганием над молодым телом. Зная мастерство режиссера, не приходится сомневаться, что он сумел бы эстетично показать лысеющую голову на обнаженной девичьей груди. Но не в том состоит цель корейца-философа.

В «Натянутой тетиве» девочка-самаритянка не покончит с жизнью в начале фильма, она пройдет свой путь до конца. Это почти Достоевский — сострадательная любовь, нечеловеческие жертвы и смирение со спокойной улыбкой. Таким добродетелям не помеха даже влюбленность в прекрасного юношу, который приехал за ней с Большой Земли.

А что же наш дедушка? То, что являлось смыслом его существования, может легко упорхнуть из рук. Но трагедия не в том, что старик лишится своей доли плотских утех. Эта девушка — его связь с безграничной красотой жизни. Он любит этот мир и перед своим уходом хочет совершить символический акт единения с ним. Ему это удается, но не без помощи мистических сил.

Продолжая познавать красоту в глубину, Ким Ки-Дук делает непростое кино. В его фильмах присутствует нечто катарсическое. Что это может быть? Наверное, морской воздух.

Любите кино.

Юлия СЕМЕНЮК, 2 октября 2005
http://www.kinokadr.ru/articles/2005/10/02/hwal.shtml

После “Острова” и “Плохого парня” за Ким Ки Дуком закрепилась репутация подонка, который творит искусство. Со временем экзотические арт-и-шоки южнокорейского режиссера все больше растворяются в дымке восточной иносказательности, шокирующие сюжеты теряют свою связь с жизнеподобием. При просмотре кимкидуковских миниатюр рядовой зритель уже не приходит в негодование, чувствительные дамы не бухаются в обморок. И не потому, что броня наша стала крепче, а кожа грубее. Просто стало очевидно, что фильмы Кима Ки-дука “на лицо ужасные, добрые внутри”. Что инь в них перетекает в ян, черное - это то же белое, сон маскируется под явь, а отвратительное, грязное и злое просто обязано доставлять эстетическое удовольствие. В демоне Киме все наглядней просматриваются черты азиатского Оле Лукойе. Он, как истинное дитя Востока, не ведает разницы между добром и злом, глух к чувству первородного греха, чем и пользуется беззастенчиво при сочинительстве умопомрачительных историй на темы любви, одиночества и смерти. Было время, когда его фантазии цепляли западную публику, как рыболовные крючки цепляли плоть. Было больно и сладко. Теперь о той поре остались воспоминания. И хотя любимые мотивы неизменны, Ки-дук уже не тот. Его кинематограф пытается овладеть такой сложной штукой, как “гармония”.

Гармония - это уже не боль, а сплошное наслаждение, приближение к нирване как таковой. Игра в гармонию требует от человека восточной ориентации постоянной отработки заданного приема. Думаю, этим можно объяснить трудоголизм режиссера и поточное производство его фильмов. Этот киноконвейер не знает сбоя, а главное, не теряет в качестве. Ким Ки-дук неистощим на выдумку, при том, что в каждой новой его картине оживают призраки предыдущих. Новая изящная вещица режиссера - фильм “Натянутая тетива” - содержит отсылки к его ранним работам. Водная среда обитания - рыбацкий ковчег, удочки и снасти, юная девочка-рыба, чья непосредственность и невинность возбуждает в приезжих рыболовах похоть и представляет угрозу для жизни - это от “Острова”. Вожделение старика к несовершеннолетнему ребенку, сентиментальность и горечь, в которые облачены эти отношения, отсылают к “Самаритянке”. Загадочное молчание главных персонажей на фоне разговорчивой массовки выдают в авторе создателя “Пустого дома”. Ким Ки-дук не открывает ничего нового, он шлифует и оттачивает приемы и мотивы, отработанные прежде. Однако “Натянутая тетива” не зацикливается на самоповторах. Для Ки-дука - это еще один шажок навстречу духовному совершенствованию. Вот и сюжет фирменный, в своем садомазохизме не уступающий эпохальному “Острову”. И жестокость в наличии. Нет только будоражащей сенсационности. Брутальная поэзия Кима Ки-дука выродилась в поэзию чистых форм. Фильм приучает нас воспринимать изнанку жизни с выражением миролюбия на лице. Реагировать на кровь девственницы с упоением, но без экстаза. Усматривать в неудержимой страсти старого извращенца к детскому телу не торжество педофилии, а неиспорченную моралью метафору о силе первородного инстинкта. Естественные человеки Кима Ки-дука зависают где-то между цивилизацией и природой. Это межвоздушное состояние и есть та гармония, к которой стремятся душа и тело.

Снята картина с большим старанием. Ей свойственна некоторая герметичность - один из явных признаков принадлежности фильма к арт-хаусу, но ясность и увлекательность сюжета придают повествованию легкость. Фильм изобилует символами, но не смысловыми перегрузами. Один только образ боевого лука в картине обыгрывается до умопомрачения. Это и грозное оружие, и музыкальный инструмент, и символ мужского достоинства, атрибут шаманизма и метафора сексуальной одержимости. Каждое из его значений лежит на поверхности и служит ключиком к различным уровням фильма, который больше походит на письмо буддистского послушника, чем на каракули хулигана.

Игорь Сукманов, специально для ДК
http://www.drugoe-kino.ru

Немаловажно, что в «Натянутой тетиве» — при всей её поэтичности и философской отвлечённости в рассказе о скоротечности и бренности человеческой жизни, которую не может спасти от неизбежно приближающейся смерти даже последняя любовь, что испытывает 60-летний владелец баржи к 16-летней девушке — есть максимальное доверие к обычной реальности: к тому, как живут люди в море, выполняя привычную работу. Вот и в выглядящих довольно странно и экзотично ритуалах гадания при помощи стрельбы из лука по живой мишени (это можно посчитать аналогом более знакомого нам циркового аттракциона по метанию ножей в девушку-ассистентку) или в старинной церемонии бракосочетания, неожиданно устроенного на катере, посреди плещущихся волн, присутствует какая-то основательность, продуманность, более того — житейская мудрость.

Мы так и не узнаем, что же шепчут на ухо тому, кому гадали по «азиатскому способу упражнений Вильгельма Телля»… И что точно намеревался совершить пожилой жених, не дожидаясь наступления самого интимного момента в отношениях с невестой и запуская стрелу далеко в небо, откуда она всё равно вернётся, чтобы лишить девушки невинности скорее в метафорическом плане, нежели в реальном… И что вообще означает финальный уход под воду баржи, будто последовавшей за своим хозяином, который осознал: жизненный путь уже измерен…

Тут предстоит каждому самостоятельно решить, что он увидел на экране: затянутую аллегорию о том, как на смену старому миру приходит новый, или же построенную по музыкальному принципу историю недостижимой идеальной любви — почти в духе «Аталанты» Жана Виго, где куда более молодой герой с баржи исступлённо искал потерянную возлюбленную под водой.

Сергей Кудрявцев
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/892263/

Всего лишь пять лет прошло, как в России впервые появился в прокате фильм Ким Ки-дука «Остров» (его четвертый), в котором молодой режиссер расписался в своей любви к Андрею Тарковскому. А недавно на наши экраны вышел уже девятый фильм плодовитого мастера «Натянутая тетива», показанный в программе «особый взгляд» на 58-ом каннском кинофестивале. За прошедшую пятилетку фильмы режиссера приобрели культовый статус, их даже иногда показывают по ТВ. Недавно его предыдущий фильм «Пустой дом» был признан европейскими критиками лучшим за 2004 год. Даже в Корее теперь вынуждены считаться с мировой славой этого самобытного режиссера, которого местные недоброжелатели обвиняли в избыточной эпатажности и «чернухе».

Новая лента режиссера, некогда служившего в морском флоте и изучавшего живопись в Париже, продолжает поиски гармонии, начатые еще в «Весне, лете, осени, зиме». Действие ленты происходит в море, на старой лодке. Ее хозяин, шестидесятилетний мужчина, зарабатывает на жизнь тем, что возит горожан на ловлю рыбы. С ним живет шестнадцатилетняя девушка. Она попала к нему шестилетним ребенком, а сейчас готовится стать его женой. Старик давно купил наряды для невесты. Свою любовь к ней он выражает не словами, а игрой на тетиве лука (как на скрипке). Не нарушает их идиллические взаимоотношения и эпизод, когда гости-рыбаки безуспешно пытается ее изнасиловать. Лук со стрелами отпугивает зарвавшихся клиентов, и они отплывают восвояси. А еще старик умеет предсказывать чужие судьбы. Для этой цели он практикует ритуал, подобный тому, что был использован режиссером Патрисом Леконтом в картине «Девушка на мосту». Старик пускает стрелы в девушку, раскачивающуюся на качелях (на фоне портрета Будды) над бортом, и следы попадания в щит образуют причудливый мистический узор. Но однажды этим просветленным отношениям приходит конец и причиной оказывается смазливый и трепетный юноша. Этот заезжий городской рыбак (Король-рыбак из кельтских мифов о плодородии?) сразу устанавливает незримую связь с девушкой, а свои симпатии он подкрепляет символичным подарком: плеером с возможностью прослушивания западной музыки.

Подарок сразу разрушает связь старика с девушкой, которая постепенно влюбляется в юношу. Желая ускорить процесс приближения свадьбы, старик вычеркивает каждые сутки в календаре по несколько дней. Но их свадьба уже обречена, ибо девушку окончательно поразила стрела любви. Она готова отдать даже свою жизнь ради парня. Но невинная внешность девушки обманчива, ибо она умело манипулирует поступками старика. Тот в каком-то отчаянном порыве разыгрывает спектакль, имитируя самоубийство через повешение (образ Повешенного играет немалую роль в предсказательной системе карт Таро). В этом драматичном эпизоде победа ценой обмана остается за стариком, но это «пиррова» победа. И в символическом финале он, раскаявшись, отказывается от права на девушку. Фрейдисты в стрелах лука, посланных стариком в чистое небо, усмотрят фаллический символ и будут, наверно правы. Ведь девушку лишит девственности стрела, упавшая с небес, выпущенная стариком из лука в небо. Но фильм гораздо глубже поверхностного фрейдизма. Старик примет Смерть от воды и получит очищение от скверны мира как Моряк-финикиец из четвертой главы поэмы Т. С. Элиота «Бесплодная земля» (1922), действие которой тоже происходит весной (как и в фильме «Натянутая тетива»). Аналогом стрельбы из лука в «Натянутой тетиве» является «Игра в шахматы» у Элиота.

Но, если для европейцев белый цвет всегда олицетворял невинность и девственность, то у корейцев он символизирует старость и смерть. Да и откровенная финальная поза лежащей в белых одеждах девушки далека от позы спящей красавицы, которую должен расколдовать принц.

…Параллели фильма с эзотерическими поэмами Элиота можно и дальше продолжать. Ведь этот фильм (как и самая интересная картина Дука на сегодня «Весна, лето, осень, зима и снова весна») тяготеет к притче. Представляется, что режиссеру совсем не нужны диалоги для передачи сакрального смысла основополагающих чувств: верности и предательства, сострадания и презрения.

Каждый кадр у Ким Ки-Дука наполнен такой гармоничной красотой и витальностью, что ему совсем не требуются вербальные подпорки для изложения сюжета. И в этом «Натянутая тетива» перекликается с голландской картиной «Стрелочник» Йоса Стеллинга, ставшей культовой еще в СССР. Скорее всего «Натянутая тетива» станет культовой лентой в России, ибо ее мифологическое содержание открыто для разных интерпретаций.

http://kinoart.ru/

После премьеры фильма "Натянутая тетива" /Hwal/ (2005) на 58-м Каннском кинофестивале Ким Ки-Дук ответил на вопросы Андрея Плахова.

— Почему ваше кино становится все более молчаливым?

— В жизни люди болтают без умолку, но в кино я хочу показать, как герои действуют, а не говорят. Пускай они делают это только в случае крайней необходимости. Ведь кинематограф дает много других средств раскрыть сюжет и показать эмоции: это музыка, цвет, свет, игра актеров.

— Старик в фильме предсказывает судьбу, пуская стрелы в девушку, раскачивающуюся на качелях: они попадают то слева, то справа от нее. Что он узнает таким образом о судьбах своих клиентов?

— Он ни разу ничего не говорит вслух. Так что зрителям самим предоставлено догадываться о результатах гадания. Так же и я не хочу растолковывать свой фильм: пусть его восприятие зависит от опыта зрителя.

— Девушка в фильме представлена абсолютно невинной, между тем она довольно ловко манипулирует стариком...

— Даже ребенок при всей своей неопытности начинает инстинктивно манипулировать родителями, разве не так?

— А как вы трактуете образ старика?

— Он эгоист, но тот, кто считает его извращенцем, сам извращенец. Некоторые молодые думают, что только молодость дает право увлекать и соблазнять молодых. Но старик тоже имеет право на чувство, если оно искреннее.

— Какова символика цвета в картине в контексте традиций корейской культуры?

— Красный, голубой, зеленый, желтый цвета присутствуют в главных корейских ритуалах. Особенно важен белый цвет: он наиболее многозначен. Красный, желтый, зеленый представляют в фильме молодую жизнь. Белый — старость и смерть.

— В каждом вашем фильме присутствуют животные. В этом — петух с курицей. Что они обозначают?

— Животные в Корее — часть жизни. Например, куры — непременные участники ритуальных церемоний. У нас собаки едят ту же еду, что и люди, потом, когда они взрослеют, люди едят собак. Это другой подход к жизни, чем в Европе, такая вот форма каннибализма.

— А что символизирует лук?

— Когда из него стреляют — власть и силу, когда используют как музыкальный инструмент и на нем играют — красоту. Я хочу обладать в равной мере и тем и другим.

— Ваши прежние фильмы знамениты жестокими, шокирующими сценами. Этот — гораздо более спокойный, почти академичный. Почему?

— Прошлое Кореи и современность сталкиваются в этом фильме больше, чем в других. Но и раньше я не показывал жестокость ради жестокости. Вы вольны думать, что я манипулирую публикой, однако я сам этого не утверждаю.

— Как приходят к вам идеи фильмов?

— Я вижу ситуацию, проблему и не знаю, как ее решить, я в нее упираюсь как в стенку. Вместо того чтобы обойти ее, я на нее бросаюсь. Чувствую прилив энергии. Вот так рождаются идеи, иначе мне трудно объяснить.

— Вы снова, как в ранних своих проектах, снимали кино на воде?

— Хотел, чтобы действие целиком происходило на острове, но не нашел такого, который бы меня устраивал. И снял кино на барже, которую рассматриваю как остров.

— Вас признают в Европе, но, кажется, недооценивают на родине?

— Вчера я прочитал в журнале: "Ким Ки-Дук — не корейский режиссер, это мировой режиссер категории А". Меня такая характеристика устраивает. Хотя и в Корее, и в Европе есть люди, которые не принимают моих фильмов: например, критики из французского журнала "Кайе дю синема". Неважно. Меня сделало режиссером то, что я пожил во многих европейских странах — Италии, Франции, Финляндии, Греции.

— После фильма "Весна, лето, осень, зима... и снова весна" вы сказали, что в своей карьере достигли зимнего периода. А ваш новый фильм — что это?

— Это переход от зимы к весне.

— Значит, вы опять на подъеме. Вам удалось закончить строительство дома в лесу?

— Да. Я хочу половину времени тратить на сценарии и фильмы, вторую же — посвящать физической работе. Я хочу, чтобы при словах "Ким Ки-Дук" люди думали обо мне не как о великом художнике, а как о хорошем человеке.

Андрей Плахов, "Коммерсант" №86 (№3170), 14.05.2005
http://www.kommersant.ru

Картина оставила очень положительные эмоции. Понравилось абсолютно всё! Захватывающий эпизод, который заставляет интересоваться тем, что будет дальше, что же произойдет. Так же считаю, что нельзя не сказать о музыке. Это было самое первое, что привлекло меня в трейлере к этому фильму. Она просто божественна, другим словом не назовёшь. Она как раз под стать фильму. Там столько таинственности и символизма, что музыка еще один загадочный символ. Она прекрасна. Не надоедает на протяжении всего фильма. На самом деле, было хорошо, что было ТАК мало слов, и ТАК много музыки.

В общем, завораживающее кино!