Они познакомились в клинике для неудавшихся суицидников. Ни тот ни другая, в сущности, не хотели умирать: Кахит (Юнель) после смерти жены вообще ничего не хотел и въехал на машине в стену, а Зибель (Кикелли) резала вены, чтобы позлить свое мусульманское семейство и хоть ненадолго вырваться из четырех стен, чтобы танцевать до утра и спать с кем попало. На больничной прогулке она подбежала к Кахиту и спросила: «Женишься на мне?» Они поженились, вместе жили, вместе слушали The Birthday Party и кричали: «Панк не умер», — но спали порознь. И проживали свои отдельные жизни, пока не поняли, что любят друг друга.

На двести процентов заслуженно увенчанный берлинским «Золотым медведем» фильм гамбургского самородка Акина начинается как смешная и вроде бы вполне понятная этническая трагикомедия об очередном столкновении культур. Даже пребудь кино до конца в подобном настроении, то все равно было бы достойно всех мыслимых наград. Но чем дальше, тем отчаяннее, прекраснее и страшнее становится эта картина — сильная и резкая, как удар, которым Кахит, внезапно осознавший всю силу проснувшихся в нем чувств, превращает стаканы на барной стойке в груду осколков, а потом идет по танцполу, воздев окровавленные руки к невидимому небу, заливая красным себя, посетителей и весь мир вокруг, отрываясь в невозможном и прекрасном танце. Акин возвращает зрителям то ощущение, которое возникало во времена знакомства с Медемом и Кустурицей, в те благословенные годы, когда можно было не стесняться лобовых, головой об стену, ходов и метафор — потому что только они что-то да значили. Это дорогого стоит — и когда в финале турецкий ансамбль, пунктирно сопровождавший действие грустными песнями о любви и разлуке, вдруг встает со своих стульев и кланяется зрителям, то реакцией могут быть только долгие и продолжительные — пока не закончатся финальные титры — аплодисменты.

Станислав Зельвенский
http://www.afisha.ru/movie/173153/review/149328/

Он – немецкий турок, иногда апатично пассивен, иногда агрессивен и вспыльчив. Он не вписывается в новую реальность жизни после смерти жены, хотя ему только 40 лет. На полной скорости Он врезается на своем «Форде» в бетонную стену. Он хочет умереть. Но… его жизнь только начинается.

Она – таинственная и очаровательная немецкая турчанка, у нее дерзкая и манящая улыбка. В 20 лет Она лишена иллюзий и жаждет свободы. Ее тиранят родители-мусульмане, требуя жить по законам Корана. Задыхаясь от жизни, она режет себе вены. Она хочет умереть. Но… ее жизнь только начинается.

Он и Она встречаются в отделении суицидапсихиатрической клиники. Она предлагает ему фиктивный брак… Он слегка озадачен. Он идет ей навстречу, сам не понимая почему. Их жизнь только начинается. Но Они даже не подозревают, что их ждет впереди…

Ведь восток - дело тонкое.

«Любовь- это море, бездонное море. Любовь-это горе, огромное горе»,- написал две строчки классик. Написал, не подозревая, что по мотивам этих двух строчек турецко-немецкий режиссер Фатих Акин снимет полнометражный шокирующий кинофильм.

«Биться головой о стену». Эту фразу мы употребляем, пытаясь выразить чувства невыразимого отчаяния, абсолютной безнадежности, мертвенной обреченности. «Головой о стену» в буквальном смысле этого выражения бьются герои фильма с одноименным названием. Кахит Томрук, потерявший несколько лет назад любимую жену, полностью деградировавший сборщик бутылок, сядет в свой «Форд» и на полном ходу врежется в кирпичную стену. Сибель, потерявшая надежду на нормальную жизнь и отчаявшаяся порвать с традиционным укладом своей семьи, перережет себе вены. Они встретятся в больнице во время реабилитационного курса. Они встретятся и… ничего не произойдет. Кахиту, ощущающему себя физическим Зомби, живым мертвецом, не нужны никакие перемены в жизни. Он настолько устал от ее мучительного однообразия, что любая мысль о переменах покажется для него пыткой. Сибель также неспособна ни на какие глубокие чувства. Все, что она хочет получить от жизни – это «Жить, танцевать и трахаться. Причем, трахаться лучше каждый раз с новыми парнями». Она – зомби не физический, а моральный. В жизни Сибель нет места сильным чувствам, ощущения ответственности за близких, желания понять окружающих ее людей…

Не произойдет ничего реального, однако случится имитация. Девушка решит фиктивно выйти замуж. Ей необходимо получить долгожданную свободу от почти феодальной семейной зависимости. Поддавшись внезапному импульсу, Кахит решит поучаствовать в плане Сибель и женится на ней.

Игра в любовь, как игра с огнем. В молодой чувственной Сибель окажется столько жизненной силы, неукротимой притягательности, дремлющего желания любить, окутанного страхом потерять свободу, что Кахит из зомби начнет превращаться в человека. Их брак, по-прежнему, фиктивен, физическая близость исключена, но, слова недоступной для законного мужчины Сибель: «У меня секс наклевывается», заставляют мужа страдать, как страдает отходящий от наркоза пациент после тяжелой продолжительной операции. Излишне натянутая струна неизбежно лопнет при резком перепаде температур. Перенапряженные нити любви обязательно приведут к катастрофе, если мужчина и женщина не начнут своевременное движение навстречу друг другу… Они не успеют.

Фатих Акин создал чудовищно реалистичный, невыносимо драматичный, до невозможности не отпускающий от себя фильм о любви. Любви, как пытке, как муке, как той неизбежности, от которой невозможно ни спрятаться ни скрыться, о той любви, которая вместе с наслаждением приносит чудовищные страдания, о той любви, наступления которой скорее страшатся, чем желают. Но, именно о ней молят высшие силы: «Господи, не пронеси мимо меня эту чашу».

Абсолютно абстрагировавшись от принципов стандартного изображения любовных отношений, Акин, немецкий режиссер турецкого происхождения, снял фильм на стыке двух культур, двух менталитетов, двух абсолютно противоположных мироощущений. Западная цивилизация, впустив в себя таинственный Восток и показав его представителям свои запретные плоды, породила у пришельцев ощущения неуверенности и страха лишиться своей самобытности. Находясь под воздействием этих фобий, мигранты вынуждены цепляться за традиции, еще более отторгая от себя тех соплеменников, которые приняли ментальность западной цивилизации. Можно ходить в бордели, но нельзя удовлетворять своих жен. Можно снять паранджу, но нельзя избавиться от чувства вины за собственную сексуальность.

Операторская работа в «Головой о стену» сочетает совершенно изумительные резкие четкие клиповые движения с плавными переходами к фантастически красивым концертным номерам Селима Сеслера и его оркестра, а также турецкой певицы Идиль Юнер. Кинолента оказывается словно раскалиброванной на составные части потрясающими музыкальными вставками на фоне чарующей природы. Вместе с тем, вкрапление концертной программы словно предупреждает зрителя: дальнейшее напряжение ситуации неизбежно, скоро снова придется страдать от чарующей жестокости изображенных реалий невозможной любви. Однако, несмотря на ритмичный драйв движения съемки, самые изысканные впечатления от кинокартины могут остаться, если зритель в какой-то момент сольется с кинокамерой и вместе с оператором восхитится красотой любовных актов, затаит дыхание при мгновенном взгляде на прикасающуюся, словно не к герою, а к смотрящему фильм, женскую грудь, трепетном прикосновении оператора к женским раздвинутым ногам.

«Любовь- это карусель. Брось монетку и она начнет вращаться»,- говорит Кахиту его лучший друг. Аттракцион сломается, и карусель начнет вращаться в бешеном ритме, несовместимом с жизнью его посетителей. Мучительно любить… Еще мучительней прервать любовь, ведь для этого придется признаться себе в том, что она существует.

В этом фильме, как и в жизни, не будет хэппи-энда. Однако, несмотря на его отсутствие, «Головой о стену» нельзя назвать черной трагедией. Это, скорее, мучительная философская притча, по силе воздействия сходная с лучшими картинами корейского эстета от любви Ким-Ки-Дука.

Еще более пронзительную драматичность ощущений при просмотре киноленты может придать знание некоторых фактов, связанных с судьбой актеров, принявших участие в съемках. Об актрисе, исполнившей главную роль Себиль (дебютантке в полноформатном игровом кино Себиль Кекилли) ходили слухи, что режиссер случайно обнаружил ее в супермаркете, где Себиль работала продавщицей. Ближе к истине кажется более распространенная версия о том, что ранее молодая актриса, подобно Рокко Сиффреди, снималась в порнофильмах. После того, как на Берлинском кинофестивале, где «Головой о стену» получил «Золотого медведя», эта информация просочилась в прессу, родители Сибель (так зовут и актрису, и героиню) отреклись от нее, пытаясь спасти честь семьи. «У нас больше нет дочери. Позор слишком велик, чтобы это можно было простить», – сказал журналистам отец актрисы 44-летний Мехед Кикелли. Режиссёр Фатих Акин, кстати, уже сознался, что давно знал о прошлом актрисы. Так что не исключено, что сценарий фильма писался именно под неё.

«Пусть горе радуется вместо меня»,- споет финальную песню Идиль Юнер. Однако, будет радоваться не только горе. При просмотре этой киноленты порадуется и умный, умеющий сопереживать зритель, увидев редкую, зрелищную, тонкую картину о настоящей любви. Той любви, память о которой к старости становится самым лучшим и незабываемым воспоминанием, заслоняющим собой все иные пережитые события.

Игорь Михайлов
http://kinoafisha.ru/index.php3?id1=2253&status=1

40-летний турок Чаит, окончательно опустившийся после смерти возлюбленной, собирает пустые бутылки в одном из ночных клубов Гамбурга. Отчаявшись вернуться в реальность, он решает свести счеты с жизнью и не находит ничего лучшего, как врезаться на машине на полном ходу в кирпичную стену. Однако вместо постоянной прописки на том свете, Чаит получает койку в психиатрической клинике, где судьба сводит его с эксцентричной особой по имени Сибель — 20-летней турчанкой с суицидными наклонностями.

В первый же день знакомства Сибель предлагает Чаиту пожениться. Заключив фиктивное соглашение с турком-алкашом, Сибель надеется получить желанную независимость от своей семьи, а то чего хорошего ждать от жизни, если родной брат готов сломать тебе нос только за то, что ты обнимаешься с парнем. Все, что хочет Сибель, так это жить без оглядки — шляться по дискотекам и трахаться с тем, кто подвернется под руку. В ее глазах спившийся лузер может стать оптимальным прикрытием от бдительных и назойливых родителей.

Чаит немало озадачен, но все же сдается под напором молодой турчанки: теперь, по крайне мере, будет кому ходить за пивом. И вот уже следует знакомство с родителями и свадебная церемония. Поселившиеся в квартире Чаита молодые начинают вести свободную жизнь и волей-неволей вглядываться друг в друга. Так между ними начинается битва за то — самое главное — чувство, что называется любовью.

В поэзии нет ничего безвкуснее и пошлее, как рифмовать «любовь» и «кровь»: 30-летний немецкий турок Акин на протяжении двух часов собственно только этим и занимается. Причем делает это без иронии и постмодернистских реверансов, что называется — «на голубом глазу». И у него получается не просто складно, а гениально. Гениально в непосредственности и той эмоциональной силе, что захлестывают почище иных фильмов Кустурицы.

Спрашивается: откуда что берется? Акин никогда не учился кино. Зато в детстве успел пересмотреть тонны фильмов — благо у соседей был свой видеомагазин. В шестнадцать стал актером. В 25 снял первый фильм. И вот спустя еще 5 лет молодой самоучка выдал такой темпераментный и в то же время мудрый фильм, что уже впору заканчивать с этим делом. Поскольку он сказал о жизни так много, что добавить что-то принципиально новое уже невозможно.

В «Головой о стену» все начинается почти как анекдот на модную эмигрантскую тему, но постепенно история набирает такой накал, что к финалу драма из жизни турецких самоубийц, с кровью и песнями Depeche Mode, оборачивается экзистенциальной трагедией, которые разучились снимать, пожалуй, со времен «Последнего танго в Париже». Как и у Бертолуччи, у Акина буквальная попытка самоубийства – на всем ходу врезаться в кирпичную стену — преобразуется в глубокую метафору: герои бьются головой о стену непонимания и разобщенности. Как и у Бертолуччи, любовь сливается в объятиях со смертью и кружит в танце, который хоть и не становится последним, но дает шанс по-настоящему оценить жизнь окончательно отчаявшемуся.

В финале Сибель после серии новых метаний и очередных суицидных провокаций обретает ту самую стабильность, от которой так отчаянно пыталась сбежать. И тут неожиданным образом либеральный настрой картины, вроде как призванный расшатать или поставить под сомнение архаичные устои, оборачивается полной своей противоположностью. Противостояние мусульманским традициям в итоге становится гимном родовому культу. И такая смысловая рокировка оказывается еще одним, может быть, самым главным откровением фильма.

Акин своим подходом к кино напомнил Фассбиндера: сделал все как будто в первый раз. Может поэтому Восток в его фильме предстал таким же прагматичным как Запад. Теперь уже стало окончательно ясно, что на Земле есть лишь одно место, где можно укрыться от вселенской холодности – только в собственном сердце.

Незапланированный, но заслуженный триумф фильма на Берлинском фестивале, куда он попал в последнюю минуту, вылился в скандал: ушлые репортеры раскопали десять порнолент, в которых до того инкогнито успела сняться 23-летняя дебютантка Сибель Кекилли, сыгравшая свою тезку. Турецкая красавица в тайне от семьи уже два года зарабатывала себе таким образом на жизнь. После обнародования этих материалов родители Сибель (совсем как в фильме) едва не отреклись от дочки.

Однако после берлинского торжества Кекилли моментально стала звездой иного масштаба и скоро подписала несколько серьезных контрактов, не имеющих отношения к голому кино. О том, что это девушка редкого таланта говорит хотя бы тот факт, что она обошла при кастинге 350 конкуренток. Нечто похожее случилось и с 42-летним турком Биролем Юнелем, к тому времени уже 15 лет разменивающим свой талант в серийно-телевизионной глупости и проходном кино B-класса. Они оба долго бились головой о стену, прежде чем в феврале 2004-го, объединив усилия, таки пробили ее.

http://kinomag.ru/movie-m....8734eb3

Они познакомились в психбольнице. Чахит, гремучая смесь – сорокалетний панк, алкоголик и турок – попал туда, когда выяснилось, что его машина, врезавшаяся в стену, не оставила тормозного следа. Сибель, 18-летняя турчанка-рейверша, вскрыла себе вены, причем не в первый раз. Их пути пересеклись во время прогулки, и Сибель, прищурившись, предложила Чахиту выйти за него замуж. Чахит только поморщился и в качестве отговорки выплюнул: «Я трахаю только мужиков». Но Сибель это не остановило по той причине, что она не имеет на Чахита никаких видов в плане постели. Она, в пику мусульманским традициям, выходит замуж ради того, чтобы стать свободной. Свобода в ее понимании, - это не жить с родителями, ходить на дискотеки, и спать с мужчинами, при этом все время разными. И престарелый лузер Чахит, без банки пива и шагу ступить не способный, идеально подходит на роль прикрытия, алиби, тем паче, что тоже турок, родители одобрят.

Тема фиктивных браков, перерастающих в нечто большее, эксплуатируется в кино довольно часто: вспомнить хоть наш советский «Влюблен по собственному желанию» с Янковским или «Зеленая карта» (1990) с Жераром Депардье. Но ровнять эти ром-комы с фильмом, мучимым таким аппетитом к разрушению - все равно, что Божий дар с гаишницей сравнивать. Приходится лишь в силу того, что сюжет здесь играет главенствующую роль.

Турок-эмигрант Фатих Акин сказал на пресс-конференции, что снять этот фильм у него чесались руки примерно так же, как сковырнуть вскочивший прыщ. То есть дело противное, но в итоге ждет удовлетворение. Противное, потому что Акин показывает любовь между мужчиной и женщиной как самый настоящий удар головой об стену. А в характерные последствия методичной долбежки лоб об бетон – невероятная прозрачность всего окружающего.

Фильм делится по настроению на две равномерные части (на самом деле, новелл гораздо больше): сначала довольно глядишь на комичную супружескую жизнь, потом сглатываешь комок, когда скрипит под кулаками битое стекло, и зубы Чахита сжимаются, что твои тиски. Все перепады твоего настроения тщательно прогнозируются турецким народным ансамблем, на берегу Босфора исполняющего то что-то зажигательное, то душещипательное. Певица, словно в древнегреческом театре, комментирует события из жизни соотечественников, это чувствуется по интонации.

Интерлюдии дробят фильм на небольшие подглавки, упрощающие восприятие и без того несложного двухчасового гимна суициду, моногамии (полигамии?) и социальной и этнической толерантности. И сами типы, отъявленные маргиналы, под конец фильма превращаются в пару под стать всяким Ромео и Джульеттам, и это факт. А удовлетворение подступает неумолимо - потому что, несмотря на наличие таких расхожих мест, как анальное изнасилование и превращение лица тщедушной девочки в кровавую кашу, до не «Необратимости» (2003).

На актеров ложится непосильная задача. Бирол Унел, чем-то напоминающий одновременно и Владимира Машкова, и артиста из группы «Би-2», уверенной рукой подает заявку на замещение вакантной должности Клауса Кински в немецком кино. Сиббель Кеккили, чернявая турчанка, оказывается, вовсе не такая уж и дебютантка в кинематографе. За ее плечами - съемки в полудюжине порнофильмов с названиями вроде «Отель Трахни-меня-хорошо», под творческим псевдонимом Диляра. Вскрылось это уже после того, как ей вручили приз за лучшую женскую роль на Берлинском фестивале в этом году. В ее порнографические корни верится, хотя и с трудом – не порнографического плана девушка, воплощение кучерявой мечтательной невинности. Что же, остается только пробубнить себе под нос бессмертные слова Семена Семеновича Горбункова - «Будем искать».

http://www.rol.ru/news/art/kino/04/07/21_001.htm

Кинодрама «Головой об стену» о турецких эмигрантах в Германии принесла режиссеру Фатиху Акину в этом году высшую награду Берлинского кинофестиваля. Эту картину о противоборстве христианской и мусульманской традиций многие специалисты уверенно относят к лучшим фильмам последнего десятилетия. В интервью «Новым Известиям» режиссер картины Фатих Акин размышляет о непростых проблемах новой Европы и судьбах своих соотечественников, живущих среди европейцев.

– Ваш фильм рассказывает историю турецкого эмигранта в Германии. Насколько вам самому близка эта тема? Для вас фильм оказался своеобразной формой протеста?

– Мне бы не хотелось, чтобы персонажи моего фильма воспринимались этакими представителями турецкого меньшинства, жертвами чьего-то притеснения. Они, конечно, изгои, аутсайдеры в германском обществе. Но я совершенно не думал о том, чтобы «отобразить положение турок» или еще что-нибудь в этом роде. Просто все эти истории, все эти проблемы у меня в крови. Я вырос среди них, я ими живу. Это часть моей личности.

– Как вам кажется, должны ли эмигранты всегда придерживаться своей культуры, традиций, обычаев или им лучше полностью раствориться в новом обществе и его культуре?

– Думаю, верное решение где-то посередине. Лично я нахожусь в оппозиции к традиции, но все же отношусь к ней с большим уважением. Нет, я не считаю, что в ней все неправильно. Но мне бы хотелось сохранить многое из того, что вложили в меня родители, хотя есть в нашей традиции и такие вещи, которые я до сих пор не в силах принять. Я вырос и воспитан здесь, в Германии, поэтому немецкая культура и немецкие традиции для меня важны и близки. Но я храню уважение к родителям – это то, без чего любая семья в любой части света не может существовать.

– В конце фильма ваши герои находят если не счастье, то покой, вернувшись в Турцию. По-вашему, счастье действительно можно найти, возвращаясь к корням?

– Не знаю… Получается ведь странная вещь. Ведь родной дом героини – в Германии, где она родилась. Она настолько «немка», что даже не умеет говорить по-турецки, да и выглядит и ведет себя совсем не как турчанка. Переезд в Турцию для нее не возвращение на родину. Нет! Из Германии она отправляется в другую, совершенно новую для нее страну. Идея фильма ведь не в обретении корней. Для нее это бегство...

– То есть некий новый старт, начало другой жизни?

– Ну да, конечно. Все мы в пути, в поиске, цель которого – обрести самих себя... А конец фильма – это всего лишь конец фильма. И мы не знаем, что ждет героев за следующим поворотом. Сибель соглашается со своей жизнью, но мы не знаем, счастлива ли она. Лично я не знаю! Поиск продолжается.

Справка «НИ»

Фатих АКИН родился в Германии, сейчас живет в Гамбурге. 31-летний сын турецких гастарбайтеров, он сегодня один из самых многообещающих режиссеров немецкого кино. «Головой об стену» – его четвертый фильм. Предыдущие три – «Быстро и без боли», «В июле» и «Солино» – были весьма успешными в Германии. Но если прежде Акин экспериментировал с жанрами, перескакивая с гангстерской лирики на мелодраму, то в четвертом фильме показал себя крепким сформировавшимся режиссером авторского и одновременно зрительского кино и помимо главного приза Берлинале получил пять национальных германских кинопремий.

«Человек не дерево, у него нет корней», – не раз говорил Фатих Акин, как будто отрекаясь от звания эмигрантского режиссера. Жанр социальной драмы не для него. Турки просто близкие ему люди, которые, он хорошо это знает, умеют не только страдать от социальных неурядиц, но и жить весело, работать, любить, а иногда и бунтовать против собственных традиций.

Героиня «Головой об стену» Сибель стремится вырваться из родительского плена. Она молода и мечтает о полнокровной жизни, а брат выслеживает ее ухажеров и однажды, пытаясь защитить честь семьи, ломает красотке-сестренке нос. От отчаяния Сибель вскрывает себе вены, но вместо сочувствия близких вызывает их очередной гнев и упреки в том, что она опозорила благочестивое семейство.

Другой герой фильма – никчемный алкоголик, никому не нужный рокер, отчаявшийся вдовец без какой бы то ни было цели в жизни. Движимый не отчаянием, а скорее безразличием к жизни, он на полной скорости врезается на машине в стену. Эти два одиночества встречаются в больнице. На предложение Сибель срочно на ней жениться Чаит отвечает матерной бранью. Но дальше сюжет развивается по принципу «кто бы мог подумать…». На экране живая жизнь, которая иной раз подбрасывает такие сюжеты, которые ни одному сценаристу в голову не придут. «Головой об стену» – пронзительная история любви двух людей, абсолютно не подходящих друг другу внешне, но связанных друг с другом больше, чем цепями, – всей жизнью.

СЭМ КЛЕБАНОВ
http://www.newizv.ru/news/2004-07-15/8092/

Он немец и турок. Он в оппозиции и лоялен традициям. Он делает карьеру в Германии и отправляет героев своих фильмов на их историческую родину. Фатих Акин – в интервью DW-World.

Фильм Фатиха Акина «Головой о стену» выиграл главный приз 54-го международного кинофестиваля в Берлине – «Золотого медведя», а также удостоен главной награды международной ассоциации пишущих о кино журналистов ФИПРЕСИ.

- Ваш фильм рассказывает о турецких иммигрантах в Германии.

- В мои планы не входило показывать типичную турецкую диаспору в Германии. Главные герои – аутсайдеры. Они родились в семьях турецких иммигрантов, но не имеют с ними ничего общего. Такова была установка с самого начала работы над фильмом. Я не задумывался о том, что именно составляет в моем фильме, в моих героях «турецкие элементы». Я родился в Германии, вырос здесь, получил немецкое образование. Соответственно я не задумывался обо всем этом во время съёмок. Думать об этом я стал позднее, когда фильм был уже готов.

- И всё-таки главной героине приходится противостоять консервативному мусульманскому наследию.

- Героиня отчасти не отдает себе отчета в том, что она делает. Пытается покончить жизнь самоубийством, режет вены, что называется, пытается пробить головой стену. Она не признает давления. А определенное давление, некий догматизм, особенно по отношению к турчанкам в турецкой диаспоре в Германии присутствует, в гораздо большей степени, нежели, чем в Турции. И героиня борется с этим догматизмом. Это, безусловно, тема фильма. И её бунт, протест, борьба. В тоже время она не является типичной турчанкой. Она аутсайдер. Даже её семью мы пытались показать не как нечто типичное. Мать вполне современна, даже брат принимает нашего героя, пусть тот почти бомж, потому что тот любит её, и это хорошо для его сестры.

- Для имигрантов первым делом встаёт вопрос: хранить традиции или интегрироваться в новое общество?

- Ответ надо искать посередине. Лично я стою в оппозиции к традициям, но в тоже время отношусь к ним лояльно. Я не говорю, все неверно, надо все забыть и отбросить. Я хотел бы сохранить многое из того, что составляет турецкую ментальность и культуру, но с многим из того я не согласен и потому не приемлю. Но сохранить уважение – это очень важно для меня. Поэтому и семью в фильме я показывал с большим уважением.

- В конце фильма герои возвращаются в Турцию. Там они находят, ну если не счастье, то хотя бы мир и спокойствие. Такова мораль, что иммигранты могут найти счастье только на своей исторической родине?

- Нет, речь не о том. Их родина, как раз, Германия. Она родилась в Германии. Он тоже настолько «немец», что почти не говорит по-турецки. Он даже внешне на турка не похож. Из Германии они уезжают не в Турцию, а просто в другую страну. Не домой. Это важно. Они просто бегут.

- Чтобы начать все сначала?

- Да, точно. Оба ищут смысл жизни. Он пытается найти себя. Она пытается найти себя. И момент, когда фильм заканчивается, это всего лишь один момент. Мы не знаем, что произойдёт дальше. Останутся ли они в Турции, уедут? Она принимает свою новую жизнь, но счастлива ли она? Он возвращается к «корням», на родину своих родителей, туда, где он родился. Но он возвращаемся отнюдь не счастливым человеком. Поиски продолжаются.

Элеонора Володина
http://www.dw-world.de/dw/article/0,,1114740,00.html

Турецкие иммигранты в Германии легко узнаваемы по одежде и акценту, места своего компактного проживания в немецких городах они называют "вторым Стамбулом" и отличаются от жителей турецкой столицы столь же разительно, как и от "продвинутых" обитателей западных метрополий. Герои фильмов немецкого режиссера турецкого происхождения Фатиха Акина тоже иммигранты. Но похожи при этом они скорее на близких родственников Буковского или Ерофеева.

Выход состоялся

Небритый, заросший, с неизменной банкой пива в руке и цепким взглядом, "мертвый человек" без цели и предназначения, "предмет мебели" гамбургских пивных, аутсайдер и волк-одиночка - герой. Своенравная и отчаянная, искусная в эротике и безудержная в своем стремлении к свободе героиня. История о трагической любви этих двух десперадос, выпавших из консервативного уклада жизни турецкой диаспоры в Германии, завоевала главный приз берлинского кинофестиваля. И критики, и публика восторженно приняли четвертый полнометражный игровой фильм Фатиха Акина, за которым теперь укрепилась репутация состоявшегося мастера. "Головой о стену" (Gegen die Wand) - это результат его предыдущих жанровых экспериментов, убедительная заявка на серьёзный кинематограф.

Разрушительная страсть и поиски внутренней родины

И он, и она живут за всеми допустимыми болевыми границами: режут бритвой по собственному телу, врезаются на четвертой скорости в стену дома, плюют на условности и стоически принимают удары судьбы, в прямом и в переносном смысле слова. Случайная встреча героев сулит надежду, дает шанс, перерастает в любовь.

Любой другой фильм, начавшийся на столь высоких децибелах как у Акина, вернул бы зрителя в прошлое, поведал ему, как герои дошли до последней грани. В фильме "Головой о стену" сюжет начинает раскручиваться уже за гранью, не сбавляя темпа несется дальше, оставляет за собой кровавые полосы и битое стекло, забирается на самый пик. Экранная драматургия вжимает кинозрителя в кресло, не дает перевести дух... и вдруг начинает медленно оседать, разжимать тиски, переходить на шаг. Закрученная до предела цепкими щипцами гонконгского боевика спираль французского экзистенциализма дает слабину, фильм съезжает в сентиментальный телесериал, концовка которого остается открытой не потому, что продолжение следует, а потому, что сказать больше нечего. Но это, конечно же, лишь одна из возможных трактовок. Можно смело принять и версию самого режиссера, который дает своим героям только в иллюзию семейного счастья и успокоительного воссоединения с исторической родиной. Бегство из неудавшейся жизни на чужбине приводит их на не менее чужую родину, и кто знает, чем это все ещё закончится для них.

Жар Востока

Для самого режиссера все пока складывается весьма удачно. "Грандиозный любовный эпос Фатиха Акина возродил немецкую романтику, - пишет в газете "Тагесшпигель" кинокритик Феридун Земоглу, - он снял с неё многовековую пыль, заделал в ней трухлявые пустоты мечтательности и закалил её сердечным жаром Востока. Не покидая кинозала мы выходим в кромешную ночь и скрежещем голодными от страсти зубами."

Поиски продолжаются

И, все-таки, зачем спрашивается, столь успешный представитель иммигрантской диаспоры столь упорно продолжает выпроваживать своих героев на их историческую родину? Его предпоследний фильм "Солино" так и заявляет: вот оно счастье, под сенью оливковых деревьев в обществе милой итальянской барышни, зачем тебе лавры западной цивилизации. И это при том, что проблем с пресловутой интеграцией у главного героя "Солино", в котором однозначно угадывается сам режиссер, не было. Более того, перед героем открывались реальные перспективы вожделенной для многих карьеры: как и сам режиссер, его герой победил на фестивале короткометражных фильмов. Только вот Фатих Акин остался в Германии, продолжает снимать кино и завоевывает призы, а его персонаж, вероятно, так и крутит "Cinema Paradiso" для жителей далекой итальянской деревни в кинотеатре под открытым небом. И каждый при этом по-своему счастлив.

Элеонора Володина
http://www.dw-world.de/dw/article/0,,1239222,00.html

Скандал разразился уже после вручения призов. На следующий день после окончания 54-го международного берлинского фестиваля немецкая бульварная газета "Бильд" опубликовала свое очередное "разоблачение": исполнительница главной женской роли в удостоенном "Золотого Медведя" фильме немецко-турецкого режиссера Фати Акина "Головой о стену" - отнюдь не новичок в кинобизнесе, как это преподносилось во время фестиваля, а имеет опыт работы перед камерой и снималась исключительно в порнографических фильмах. Их число по мере раскручивания темы в немецких СМИ растет и колеблется в пределах шести – девяти. Можно представить себе, в каком тоне "желтая пресса" преподносит скандальные подробности: "в ТАКИХ фильмах новая кинозвезда постигала премудрости профессии". Цитируется и рекламный текст о "предпочтениях" актрисы с сайта кинокомпании "Магма", на которую работала под именем "Дилара" Сибель Кикилли (Sibel Kikilli).

На Берлинале 23-летняя турчанка прилежно играла роль Золушки, которая благодаря случайной встрече с агентом по кастингу превратилась из служащей городской администрации в кинозвезду. Что ж, может быть, так оно и было. Режиссеру Фати Акина, однако, прошлое исполнительницы главной роли в его фильме "Головой о стену" "было без разницы". Сибель Кикелли оказалась лучшей из претенденток на пробах, и в каких она там фильмах снималась раньше, это никого не интересовало, цитирует немецкая электронная пресса режиссера Фати Акина. В сообщении "Бильд", напротив, говорилось, что продюсеры Акина ничего не знали о прошлом Кикелли.

"Знойный цыпленок" выше грязной газетной кампании

Разоблачения, между тем, продолжаются. Во вторник 17 февраля газета "Бильд" сообщила о результатах встречи своих репортеров с родителями Сибель: и они ничего не знали о карьере дочери в кинопорнобизнесе. Приводятся слова отца, Мехмета Кекилли: "Этого я ей никогда не прощу. Я больше не хочу её видеть." Эти же слова произнес и экранный отец Сибель, после чего для героини фильма "Головой о стену", кстати, с тем же именем, распахнулись врата ада.

За реальную Сибель вступился шеф Берлинале Дитер Косслик, пообещав ей безоговорочную поддержку и выразив возмущение по поводу разоблачительной кампании "Бильда". О порнографическом прошлом актрисы он не знал, но не намерен морализировать на этот счет, отметил Косслик.

Сама Кекилли не видит ничего зазорного в зарабатывании денег в секс-бизнесе. "Я не отрекаюсь от прошлого и хочу, чтобы обо мне судили на основании моих способностей." Безусловно, бывший "знойный цыпленок" еще не раз появится на киноэкране в "серьёзных" ролях и эффект узнаваемости теперь, после скандала, будет несравненно выше. Как, впрочем, будет выше и планка требований к "новой диве немецкого кино".

Элеонора Володина
http://www.dw-world.de/dw/article/0,,1117618,00.html

Ему едва исполнилось тридцать, а он уже снял четыре полнометражных фильма. Его последняя работа «Головой о стену» удостоилась «Золотого медведя» Берлинского кинофестиваля и сейчас с большим успехом идет в московских кинотеатрах. Эта жестокая сказка о людях с развитым инстинктом саморазрушения открыла новую страницу в европейском кино. Казалось, так – с такими нервами, темпераментом, искренностью – снимать уже нельзя. Оказалось – можно. Немецкий режиссер Фатих Акин ответил на вопросы корреспондента «ВД».

- Вы немец турецкого происхождения. Снимаете в Германии кино о турках, сербах, греках, итальянцах. В своем фильме «В июле» сыграли румынского пограничника… Для вас еще существует понятие «национальность»?

- Я чувствую себя немецким режиссером. Я снимаю фильмы на немецкие деньги и представляю Германию на кинофестивалях. Иногда мне кажется, что я немец, иногда – что турок. Вот такое раздвоение личности, но как ни странно, мне совсем не тяжело. Ведя двойную жизнь, мне гораздо легче находить энергию для своих фильмов.

- Говорят, ваш фильм «Головой о стену» попал на конкурс Берлинского фестиваля в последний момент, чуть ли не случайно…

- А мы и не рассчитывали ни на какие фестивали. Так, снимали что-то для собственного удовольствия. Успех – это, конечно, здорово. Вот дали денег на документальный фильм о турецкой музыке. Снимаю теперь в Стамбуле.

- История «Головой о стену» имеет что-нибудь общее с вашей биографией?

- Этот сюжет пришел мне в голову очень давно. Когда-то у меня была подружка-турчанка, она предложила мне вступить с ней в фиктивный брак. Я отказался. А потом появился Бироль Унель – актер, который сыграл у меня главную роль. Есть люди, чья жизнь завораживает нас. Как Джеймс Дин, как Курт Кобейн. Их жизнь – медленное самоубийство. Они настолько талантливы, что готовы весь мир послать ко всем чертям. Бироль такой. К тому же он турок – у нас с ним много общего. Без него этот фильм не состоялся бы.

- Как определить жанр вашего кино?

- Я хотел снять фильм о любви людей, живущих на задворках общества. О тех, кто готов причинить боль самому себе, лишь бы доказать себе и другим, что он живой. Любовь – это сила, которая приходит ниоткуда и берет тебя в плен. Мой фильм об этой силе. Поэтому можно сказать, что это история любви. Вы уж извините, что я так высокопарно…

- Можно ли сказать, что вы выступаете против догматизма мусульманских традиций?

- Я не против традиций. Я сам их часть. Я не верю в тотальное отрицание. Но надеюсь, что мой фильм станет поводом для обсуждения во многих консервативных семьях. На волне успеха фильма выяснилось, что исполнительница главной роли Сибель Кеккили – вовсе не дебютантка в кино. До фильма «Головой о стену» она была актрисой порно, а ее предыдущая работа называется «Hotel Fuckmegood»… Когда появилась статья в «Bild», Сибель пришлось пережить пару неприятных минут. Но она молодец, справилась. А будущее у нее, бог даст, будет счастливым. Она замечательная актриса.

- Как вы ее нашли?

- На улице. В процессе кастинга мы очень быстро поняли, что ни одна профессиональная актриса не сможет сыграть на равных с Биролем. Пришлось искать иголку в стоге сена. Сибель была одной из 350 кандидаток, отобранных нами на улицах Гамбурга. Ее послал мне Бог.

- Ваши родители видели фильм?

- Пока еще нет. Честно говоря, я немного нервничаю.

Алексей Медведев
15.07.2004
http://www.vashdosug.ru/cinema/article/8530/

http://klub-nostalgia.ucoz.com/publ....-1-0-21

Не проходите мимо!