|
"ПАТЕРСОН" 2016
| |
| Александр_Люлюшин | Дата: Четверг, 19.05.2016, 20:46 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 3247
Статус: Offline
| В медленном течении быстро бегущей жизни нет прекраснее сюжета, чем пристально всматриваться в бессюжетную прозу, на деле являющуюся совершенной поэзией. Предельно обыденное наполнено красотой и даже «намеренно скудный фильм, без драмы, конфликта или действия» очаровывает необыкновенным умиротворением и желанием писать стихи под лёгкий шум водопада. Мир, действительно, удивителен! Особенно если научиться понимать, что «пустые страницы дают много возможностей», а истинное счастье кроется в спичечных коробках, чёрно-белом орнаменте скромного жилища или вечерних прогулках с любимой собакой.
«ПАТЕРСОН» (англ. Paterson) 2016, США-Франция-Германия, 118 минут
  
  
  
Жизнь Патерсона – сплошная романтика: он работает водителем автобуса в городе Патерсон, штат Нью-Джерси, а в свободное время пишет стихи для любимой жены Лоры. Патерсон облачает красоту повседневности в стихи и встречает поэтов повсюду – такова магия города – родины поэтов Аллена Гинзберга и Уильяма Карлоса Уильямса. Патерсон пишет в стол и даже не мечтает публиковаться, однако одно маленькое событие меняет его планы.
Съёмочная группа
Режиссёр: Джим Джармуш
Сценарий: Джим Джармуш
Оператор: Фредерик Элмс
Композиторы: Джим Джармуш, Картер Логан, Sqürl
Художники: Марк Фридберг, Катрин Джордж, Лидия Маркс
Монтаж: Аффонсо Гонсалвес
В ролях
Адам Драйвер – Патерсон
Гольшифте Фарахани – Лора
Марвин – английский бульдог Нелли
Уильям Джексон Харпер — Эверетт
Масатоши Нагасе
Кара Хэйуорд
Джаред Гилман
Интересные факты
Фильм был снят за 30 дней осенью 2015 года в Патерсоне и Нью-Йорке.
Адам Драйвер специально для съемок в этом фильме устроился работать на реальную автобусную станцию.
В фильме использованы стихи современного американского поэта Рона Паджетта, часть из них была написана специально для фильма. Стихотворение «Water Falls», которое по сюжету фильма придумала девочка, написал сам Джармуш.
Награды
Каннский кинофестиваль, 2016 год
Победитель: Премия пальмовой собаки
Номинация: Золотая пальмовая ветвь
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 19.05.2016, 20:52 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Мы пытались сделать намеренно скудный фильм, без драмы, конфликта или действия»:
Джим Джармуш о фильме «Патерсон» и своем подходе к творчеству
Режиссер рассказал Indiewire, зачем он решил сделать свой новый фильм нарочито «тихим» и почему никогда не посмотрит «Унесенных ветром» и «Звездные войны».
О фильме Джима Джармуша «Патерсон» заговорили, когда Amazon анонсировал, что картина станет вторым оригинальным проектом компании. Тем не менее, зрителям не стоит ожидать от него яркого представления. Джармуш сам с радостью признается, что снял «тихий» фильм без действия и драмы.
История о водителе автобуса и поэте по совместительству в исполнении Адама Драйвера удивительно проста и методична, но откровенность фильма может растрогать. Кроме того, отзывы о фильме дали понять, что он является серьезным претендентом на Пальмовую ветвь. Вот самые интересные места из разговора с режиссером.
О выборе Адама Драйвера на главную роль
Я не писал сценарий, держа его в голове. Это один из первых моих фильмов, где исполнители главных ролей были выбраны уже после завершения сценария. Я видел Адама Драйвера всего лишь в нескольких картинах: «Милая Фрэнсис», «Внутри Льюина Дэвиса», двух сериях «Девочек», и читал интервью с ним. И сказал: «Мне надо с ним познакомиться». Когда же я с ним встретился, то убедился, что он идеально подходит на роль.
О разделении «Патерсона» на дни недели
Я подумал, что это достаточно очевидная метафора того, что каждый день недели — это всего лишь немного отличающаяся вариация предыдущего. Я помешан на фракталах, вариантах и повторяющихся закономерностях, но мне они нравятся в изображении людей, будь то музыка Баха или работы Энди Уорхола. Мне нравятся разные варианты, так что для меня это была отличная структура.
О том, считает ли он себя минималистом
Минимализм несколько сложно определить, потому что этот термин использовали, чтобы описать определенные творческие подходы, так что я не уверен, что это сейчас значит. Мы пытались сделать намеренно скудный фильм, без драмы, конфликта или действия. Это был как будто антидот к женщинам, которых выставляют жертвами, экшену, насилию, драме и бесконечным конфликтам с собой и своими близкими.
О «тихих» фильмах и блокбастерах
Я люблю некоторые большие фильмы. Мне понравился «Безумный Макс: Дорога ярости», но в искусстве есть место и для другого кино, и я не вижу достаточно «тихих» картин. Мне нравятся детали и нравится их коллекционировать. Мой фильм — все равно что наблюдение, так же, как и персонаж. Я просто хотел, чтобы зрители наблюдали за деталями, а потом герой их бы как будто их собирал и добавлял в свои стихи.
О том, почему он не хочет смотреть определенные фильмы
Мне кажется, что культура «Звездных войн» была мне навязана. Я знаю, кто такой Дарт Вейдер и R2D2, знаю сюжет. Я знаю все об этой серии, но я сам этого не хотел. Так что, как какой-нибудь стареющий панк-рокер, я говорю: «Не нужны мне ваши „Звездные войны“». Вы уже навязали их мне, так что я сопротивляюсь. Это иррационально, высокомерно и, пожалуй, не слишком хорошая черта, но я очень упрям. Я никогда не смотрел и не посмотрю «Унесенных ветром». Я знаю всю эту историю целиком. Я знаю диалоги, знаю, как это выглядит. Почему я обязан это знать?
О своей личности стареющего панк-рокера
В дни, когда мы увлекались панк-роком, мы не доверяли всему, что говорили нам власти. Какого хрена мы должны это делать? Нам постоянно врали. Во мне это еще осталось. Я ужасно недоверчив к властям и мейнстриму.
О связи фильма с поэтом Уильямом Карлосом Уильямсом, написавшим стихотворение «Патерсон»
Вам не нужно ничего знать о Уильямсе, чтобы посмотреть кино. Если вы его знаете, может быть, оно покажется вам более глубоким. Возможно, кто-то, кто до этого ничего не знал про Уильяма Карлоса Уильямса, посмотрит фильм, а потом заинтересуется его личностью. Значит, мы сделали что-то хорошее. Но картина вовсе не нравоучительная.
О многообразии актеров
Патерсон удивительно многообразен. В его истории отметились ирландцы, итальянцы, в нем большое количество афроамериканцев, выходцев из Центральной и Южной Америки, мексиканцев, азиатов и особенно людей с Ближнего Востока. Там больше людей с Ближнего Востока, чем в любом городе США, кроме Дирборна в Мичигане, так что я подумал, что мне надо это как-то отразить. Я ходил в старшую школу, где в выпускном классе было почти тысяча учеников, и все они были белыми, за исключением одного еврея. В Патерсоне все совсем не так, но всю свою жизнь я бежал от этого. Сейчас я живу в Нью-Йорке, где все вокруг говорят на всевозможных языках, и мне это нравится.
О принципе «культурного вампиризма»
Я дилетант, но в этом для меня нет ничего плохого. Я ни о чем не знаю всего, но я знаю о многих вещах понемногу, ведь мир слишком прекрасен. Я изучаю птиц. Я собираю грибы и исследую их. Я слушаю разную музыку. Я читаю книги из разных стран. Мне все мало. Кто-то может называть меня претенциозным дилетантом, но об этом я сам могу сказать с гордостью. Мне слишком нравятся все эти вещи.
О выборе саундтрека к фильму
Я обожаю электронную музыку, но ни разу в моих фильмах ее не было в качестве саундтрека. Я изучил — как дилетант — ее историю, и она мне настолько полюбилась, что я стал присматриваться ко многим коллективам, например, Boards of Canada и Brian Eno. Они буквально обволакивают, как во сне.
О цифровых технологиях и новых способах дистрибьюции
Я принимаю те вещи, которые не могу изменить. Мне нравится видео Дэвида Линча о просмотре фильмов на iPhone.
В нем он настолько разозлен, что буквально нападает на любителей смотреть фильмы в своих гаджетах, и я полностью с ним согласен, но ведь мы — старики, которые любят кино на большом экране. Мы не можем этого изменить, и я не могу бороться против этого. Это как цифровая съемка. Это второй фильм, где я применил цифровые камеры. Это просто инструмент. Вы можете писать карандашом или на ноутбуке, но слова будут одни и те же.
18 мая 2016 года
http://www.cinemotionlab.com/novosti....chestvu
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:27 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Эпифора. «Патерсон», режиссер Джим Джармуш
Искусство кино №7, июль 2016 Антон Долин
Девочка в розовой куртке раскрыла тетрадку – свой тайный дневник – и читает свое стихотворение незнакомцу, присевшему рядом, прямо посреди улицы. Он водитель автобуса, она школьница, ждет здесь маму и сестру-близняшку; у него только закончилась рабочая смена. «Там нет рифм», – предупреждает она. «Ничего, мне такие стихи нравятся даже больше», – отвечает он. Стихотворение называется «Вода падает», и оно – о водопаде волос, падающих на плечи девочки.
А еще о водопаде, которым знаменит на весь штат Нью-Джерси город Патерсон, где происходит действие фильма Джима Джармуша «Патерсон». Его главного героя, того самого водителя автобуса, сыгранного Адамом Драйвером, зовут Патерсон: имя это или фамилия, остается неизвестным. На самом деле он тоже поэт, хотя об этом известно только его жене Лоре (Гольшифте Фарахани). Вот и девочке в розовой куртке он не расскажет о своем призвании – только выслушает ее стихи и похвалит за внутренние рифмы. Она спросит, нравится ли ему Эмили Дикинсон. «Одна из любимых», – ответит Патерсон. Потом они разойдутся, каждый в свою сторону.
Джармуш – виртуоз скрытых рифм. Здесь одна из них. Дикинсон, великая американская поэтесса, при жизни опубликовала с десяток мало кем замеченных текстов, вся слава пришла к ней посмертно. Как и Патерсон, она жила поэзией, но оставляла это при себе: мысль о публикации, по словам Дикинсон, была ей чужда, как небосвод – плавнику рыбы. Патерсон отказывается даже скопировать стихи из своей заветной тетрадки (того же тайного дневника), как об этом ни умоляет Лора. Он читает их время от времени, но только про себя. А Джармуш – подобно Патерсону, поэт и читатель чужих стихов – записывает на экране.
Можно ли сказать, что водитель автобуса – выдающийся поэт, в чем так уверена Лора? В городе Джармуша – безусловно. Здесь все обычны, и каждый «выдается». Каждый – поэт. Бармен Док (фактурный меланхолик Бэрри Шабака Хенли) собирает вырезки из старых газет о знаменитостях Патерсона, будто рифмуя их друг с другом. Завсегдатай бара Эверетт (Уильям Джексон Харпер) жалуется на несчастливую любовь, слагая на ходу жалобные мадригалы в прозе. Проходя с собакой мимо круглосуточной прачечной, Патерсон встречает чернокожего одиночку, сосредоточенно бормочущего под нос поэтические строчки, и останавливается послушать. Первый встречный, кстати, – культовый рэпер Метод Мэн; Джармуш ценит разные формы поэзии. Например, ту, которую практикует эксцентричная Лора – дизайнер-самоучка, неутомимо оптимистичная и находящая рифмы во всем – от занавесок до капкейков. В ней не меньше от Джармуша, чем в Патерсоне, – недаром она так одержима черно-белым кино и по ходу фильма учится играть на гитаре. Да что Лора: у их пса Марвина (сыгравшая эту роль бульдожка Молли умерла через два месяца после окончания съемок, посмертно ей была присуждена каннская премия Palm Dog за лучшую собаку фестиваля – единственный трофей, которого там была удостоена картина) есть собственная поэтическая стратегия. Раз за разом он толкает лапами столбик с почтовым ящиком у дверей, добиваясь лишь ему ведомой красоты или находя красоту в самом жесте.
Был простым доктором и один из лучших американских поэтов ХХ века Уильям Карлос Уильямс, в свободное от работы время писавший уникальную по сложности и образной насыщенности поэму «Патерсон». Поэму о любви и непонимании, мужском и женском, будничном и возвышенном, собаках и людях. О том, что женщина – цветок, а мужчина – целый город, но и город – тоже человек. Нескольких строк хватит, чтобы понять, как важен этот текст не только для Патерсона, цитирующего Уильямса и не расстающегося с его книгой, но и для Джармуша, фактически экранизирующего здесь поэзию.
Пора сказать: нет никаких идей, есть воплощения. Воздух.
Патерсон уходит —
передохнет и сядет писать. Глядя вдоль салона
автобуса: его мысли – они сидят, стоят.
Мысли в голове горят и мечутся;
Кто эти люди (слишком сложна
здесь математика), среди которых
я вижу собственное отражение в рядах витрин,
вернее, его мыслей, слегка дрожащее на фоне
товаров, туфель и велосипедов?[1]
«Патерсон» Уильямса – целая вселенная, но в миниатюре, где в цепь загадочных и эффектных метафор вплетены фрагменты прозаического текста, часто заимствованного из путеводителей по городу, чужих воспоминаний или даже писем. «Патерсон» Джармуша – тоже. Здесь говорят о боксере Рубине «Урагане» Картере и Франческо Петрарке, кантри-певице Тэмми Уайнетт и комике Конане О’Брайене, поэтах Поле Лоренсе Данбаре и Фрэнке О’Харе, рэпере Fetty Wap и актере Лу Костелло (что из Патерсона родом), прозаике Дэвиде Фостере Уоллесе и художнике Жане Дюбюффе, анархисте Гаэтано Бреши и праотце панк-рока Игги Попе, о котором Джармуш одновременно снимал документальный фильм: оказалось, именно лидера The Stooges девочки-тинейджеры Патерсона в допотопные времена признали секс-символом поколения. Каждая из цитат – отражение происходящего в фильме, его долгая и прозрачная, почти незаметная тень. Недаром бар, где выпивает герой, называется «Тени». Есть и кинематографические рифмы – черно-белый «Остров потерянных душ» 1932 года, на который Патерсон и Лора идут в кино, «чувствуя себя как будто в ХХ веке», или сценка, разыгранная дуэтом Джареда Гилмана и Кары Хэйуорд, парочкой из «Королевства полной луны» Уэса Андерсона, выросшей с тех пор из школьников в студентов.
Самая очевидная метафора реальности/поэзии – любовь Патерсона и Лоры, одновременно идиллическая и абсурдная, поскольку ничего общего у них, при всем взаимопонимании и гармонии, нет. Патерсон – застенчивый молчун, Лора – экстраверт с активной жизненной позицией по любому вопросу. Он целеустремлен и посвятил себя одному делу, она каждый день изобретает новый план, кулинарный или дизайнерский. Она видит сны, он – нет. Даже кино они смотрят по-разному: она впивается взглядом в экран, он тихо смотрит по сторонам, где сидят такие же, как они, пары. Рифмы, рифмы, рифмы. Из них забавнейшая – актер-неудачник Эверетт и его зазноба Мари (Частен Хэрмон), отвергающая назойливого партнера раз за разом, несмотря на его отчаяние: на вид вроде два сапога пара, а такая шекспировская трагедия. Или комедия, как посмотреть. В мире Джармуша любая драма имеет свою комическую рифму.
Любовь – тот же верлибр. Не ясно, из чего складывается поэзия, если в ней нет рифмы и ритма. Почему мы вообще считаем ее поэзией? На чем основаны метафоры – сходства и параллели между идеями, существами или предметами – кроме ощущения? В любви созвучие просто возникает и тихо живет, разлитое в воздухе, которым влюбленные дышат. Джармушу удается показать это одним кадром, снятым сверху, где обнявшиеся Патерсон и Лора спят накануне момента пробуждения: тени и свет смешиваются на их безмятежных лицах. Кстати, снимал «Патерсона» Фредерик Элмс, замечательный оператор и еще один большой американский поэт: он дебютировал на «Голове-ластике», потом снимал для Линча «Синий бархат» и «Диких сердцем», а для Джармуша – «Ночь на Земле» и «Сломанные цветы». Никто не способен разглядеть магию в провинциальном американском сумраке, как он.
Джармуш может обходиться без явного ритма и рифм, как настоящий авангардист. Это не мешает ему в других случаях рифмовать легко и вдохновенно, будто вошедшему в раж рэперу. Здесь он играет с тавтологической рифмой, по-научному – эпифорой: Уильям – Уильямс, Патерсон – Патерсон, Драйвер – driver, в смысле водитель автобуса. Несложно на словах, а в кино требует особой изобретательности. Джармуш, к примеру, вводит мотив близнецов (Лоре в начале фильма приснилось, что она беременна близнецами), и теперь двойники видятся ее мужу на каждом шагу. Человек – тоже рифма, самая виртуозная из возможных.
Не та же ли эпифора – вся жизнь, состоящая из рутины? Один и тот же маршрут автобуса, который водит Патерсон. Буквально вечное возвращение. Если, по мысли Борхеса, есть всего четыре истории, то «Патерсон» – сюжет об Одиссее, который ежевечерне возвращается к своей Пенелопе. Он всегда в пути, покидает дом, чтобы туда вернуться. Она терпеливо ждет. И даже пес из той же истории.
Каждый день похож на предыдущий, каждая неделя – на соседнюю. Действие укладывается в семь почти идентичных дней, с утра понедельника до ночи воскресенья. Утром Патерсон встает, взглянув на часы (не раньше 6:15, не позже 6:35), тихо завтракает и выходит из дома. Пешком идет в депо, проходя мимо водопада. Принимает смену, отправляется по маршруту № 23. Съедает приготовленный накануне Лорой обед из ланч-бокса, сидя на скамейке у того же водопада. Завершает смену, идет домой. Обменявшись с Лорой новостями, идет выгуливать Марвина, по дороге заходит в бар выпить пива. Ложится спать. Больше ничего в фильме и нет. Ну почти.
Что общего у верлибра и эпифоры? И то и другое обходится без формальной виртуозности, в которой иной читатель привык видеть важнейший признак поэзии. Срифмовать слово с ним самим или отменить все законы стихосложения может любой дурак, не так ли? Но об этом и говорит Джармуш. Как опознать поэзию, лишенную примет поэзии, из какого сора ее вылепить?
Я двигаюсь сквозь
триллионы молекул
они расступаются
расчищая мне путь
а другие триллионы
с обеих сторон
остаются на месте.
Дворник на ветровом стекле
Начал скрипеть.
Дождь прекратился.
Я остановился.
На углу
мальчик
в желтом дождевике
держит за руку маму[2].
Молекулы – такие крохотные, что невозможно отличить их друг от друга, – строительный материал жизни и поэзии. Одни движутся, другие нет. Рифмуются ли они – не рассмотреть, их созвучия не услышать. «Патерсон», кстати, один из самых безмолвных фильмов Джармуша: здесь пауза ценнее звука. А Патерсон – один из самых молчаливых персонажей.
Его стихи написаны Роном Патгеттом, известным современным американским поэтом – виртуозом поэзии повседневности и среди прочего лауреатом премии Уильяма Карлоса Уильямса. Ждать, что зритель фильма опознает их на слух, не приходится – тем более что многие были написаны специально по просьбе Джармуша. Публика имеет право предположить, что герой картины – просто слабый вторичный стихотворец или тривиальный дилетант, которому и незачем публиковаться. А что жена считает его великим, так на то жены и существуют. Можно решить, что стихи написал сам режиссер – а уж от души или как пародию, определять опять же зрителю. Ведь объективных критериев здесь не существует.
Соблюдая обманчивую будничность и бессобытийность до конца картины, при помощи поэзии Джармуш незаметно затаскивает публику на территорию современного искусства и литературы, где столь зыбки понятия качества или профессионализма. Вместо них только интуиция, эмпатия и простое удовольствие слышать никогда до сих пор не слышанные стихи. Пусть говорят они о простейшем, каждодневном. Это как водопад: он не изменился с древних времен, но с обрыва постоянно падает новая вода. Или автобус: маршрут прежний, но в салоне всегда находится место для нового пассажира. Патерсон, сидя за рулем, слушает своих пассажиров внимательно (применен тот же принцип драматургической миниатюры, что в «Ночи на Земле» и «Кофе и сигаретах»). Без этой драматургии и прозы не выйдет поэзии.
А ей, чтобы родиться на свет, не нужно повода. Вот Лора просыпается поутру и рассказывает, как ей снилась древняя Персия: Патерсон восседал вместо автобуса на серебряном слоне. Почти уже Гумилев. Смешно, но ведь и убедительно, красавица иранка Фарахани только что играла египетскую принцессу в «Исходе» у Ридли Скотта, а Драйвер водил космические корабли в седьмой части «Звездных войн». Однако не более ли причудлив тот факт, что из-за штурвала звездолета он пересел за руль настоящего автобуса? Драйвер во время подготовки к «Патерсону» действительно закончил курсы водителей и получил права. Посмотришь Джармуша – и поймешь, что каждый сон, даже самый дикий, отражает какую-то из граней реальности. Особенно если потом просыпаешься в Патерсоне рядом с тем, кто тебя любит. Раньше Джармуш говорил, что скорее снимет фильм о человеке, выгуливающем пса, чем об императоре Китая (и снял, вот он). Теперь, пожимая плечами, добавляет, что и китайский император вполне мог бы выгуливать собаку. Чудесное и привычное, поэзия и проза не обязательно должны вступать в противоречие.
«Патерсон» лишен того, без чего нарративное искусство, казалось, не живет, – конфликта. Недаром герои могут найти экшн только в кино. Все намеки на драматургическую кульминацию завершаются смехотворно неопасно – что столкновение с отчаявшимся вооруженным террористом (пистолет оказался игрушкой), что внезапно остановившийся автобус (короткое замыкание, ничего страшного). И внезапная утрата Патерсоном всего поэтического наследия разом оказывается лишь площадкой для нового старта.
Переживая это фиаско, герой в свой выходной день уходит из дома и садится у водопада. Вдруг из-за угла появляется незнакомец – чужестранец. Верный Джармушу зритель узнает в нем японца Масатоси Нагасэ, сыгравшего когда-то в «Таинственном поезде», а потом другого экзотического путешественника, уже не по Штатам, а по Исландии, в «Холодной лихорадке» у Фридрика Тора Фридрикссона. Он турист, приехавший в город Уильяма Карлоса Уильямса. «А вы поэт из Патерсона?» – с неожиданной прозорливостью спрашивает он Патерсона (хотя неожиданной ли, учитывая, что он сам поэт?). Тот отвечает, что он лишь водитель автобуса. «Как поэтично!» – не теряется учтивый японец. А потом, уходя, делает собеседнику дар, ценнее которого не придумать: чистую тетрадь для новых стихов.
Рассвет – не в воздухе
но в чашках блюдцах
обретающих округлость
свидетельствуя о самих себе
И точно так же эти вот деревья
пожалуй не совсем еще гитары
но кланяясь под ветром
они – род музыки
Графики и схемы
все это могут объяснить как и цепочки
доказательств что отброшены
Ибо – разделены
Ничей анализ не признают лучшим
десерт не подан. И единственный
контекст – только сплетенье обстоятельств
уже разрушенный
И вот идеи что в ходу когда-то были
изношены как старая одежка
но свой имеют плюс (извиненья неуместны) —
звучат аккордом тихим[3].
Это собственное стихотворение Джармуша, опубликованное в «Нью-Йоркере» в ноябре 2015-го, за полгода до мировой премьеры «Патерсона». Режиссер давно пишет стихи, но их не найти в его фильмах. Здесь он читает и слушает других – Эмили Дикинсон и Рона Падгетта, Уильяма Карлоса Уильямса и Фрэнка О’Хару, Метода Мэна и Уоллеса Стивенса. Разумеется, в этом фирменная скромность Джармуша, который даже в самых личных картинах избегает прямого разговора от первого лица. Но не только она.
«Патерсон» моментально окрестили самым личным фильмом режиссера. Это кажется очевидным, ведь поэтом от кино Джармуша называли начиная с его дебюта. Но лирического, автобиографического или исповедального в «Патерсоне» не больше, чем в любой другой Джармушевой картине; в последнюю очередь это способ ознакомить вселенную со своими до того затаенными литературными амбициями (хватает и того, что это третий фильм подряд, в котором Джармуш является автором и исполнителем музыки: «тихие аккорды» здесь – его). Водитель автобуса Патерсон – выдуманный поэт, читающий подлинных поэтов, не более и не менее. В конечном счете фильм постулирует невероятное равенство – прозвучавшей мелодии с той, что еще спрятана в несрубленном дереве; равенство пишущего с читающим, умеющего различать поэзию в жизни с тем, кто способен увидеть ее на странице книги.
Японский поэт обсуждает с Патерсоном непереводимость поэзии. Джармуш, кажется, осмеливается противоречить этому общепринятому тезису. Ему удается перевести стихи на язык кино, а заодно изложить собственный поэтический манифест, вообще обойдясь без слов. Он унимает музыку и стихи, тишина становится красноречивее их. Тогда, в молчании, из одних и тех же молекул получатся знаменитость и аноним, японец и американец, литератор и водитель автобуса, мужчина и женщина, человек и собака. На какой-то буднично-волшебный миг нет больше автора и зрителя – только поэт и поэт. Тавтологическая рифма. Эпифора, Нью-Джерси.
[1] Уильям Карлос Уильямс, из поэмы «Патерсон». Перевод Антона Нестерова.
[2] Рон Патгетт, «Бег». Перевод Наталии Хлюстовой.
[3] Джим Джармуш, «Вердикт с гитарой». Перевод Антона Нестерова.
http://www.kinoart.ru/archive....harmush
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:28 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Из гоголевской шинели
Нынешний Канн - из ряда вон. По числу охраны, оберегающей от террористов (уже была атака, оказавшаяся рекламной акцией). По раздолью для воров (уже обчистили одну дистрибьюторскую компанию). Но все искупает качество конкурса, открывающего шедевр за шедевром.
Картину "Патерсон" можно отнести к лучшим творениям Джима Джармуша. Начнем с того, что артист Адам Драйвер в нем играет драйвера Патерсона - то есть водителя городского автобуса, курсирующего по 23-му маршруту в провинциальном городке Патерсоне, Нью-Джерси. Городок с неказистыми кирпичными домами и безрадостными улицами, но при этом - с романтическими водопадами и захватывающими дух пейзажами. Впрочем, возможно, что эти пейзажи Джармуш взял из городка его детства Хайэхугэ Фоллс - омывающие душу водопады играют в фильме важную роль. Образовавшийся в результате городок сам по себе символизирует контраст между унылым бытом и горними высями, к которым рвется душа человека.
Бывают такие внешне непримечательные городки, которые необъяснимо рождают поэтов, музыкантов и прочий творческий люд, ставший потом знаменитым. Таким считается Нью-Джерси, давший стране и миру, например, поэта Уильяма Карлоса Уильямса, томик которого много раз промелькнет в фильме. Нью-Джерси нужен Джармушу, чтобы создать образ вот такой тесной клетки, откуда душа посильными способами выбирается к воле.
Фильм разделен на семь главок, по дням недели. Каждый начинается в постели молодой супружеской пары, тоже ничем не примечательной. Хорошенькая, но явно недалекая женушка (Голшифте Фарахани) любит мужа, как кошка котенка, все его невзгоды переживает, как свои, и почти мурлычет в утешение. И муж - вполне обычный парень под тридцать, без особых примет и статей, встает каждое утро в 6.15, целует жену в плечико, завтракает хлопьями с молоком и идет к своему автобусу. После рейса можно выгулять собаку - компактного квадратного бульдожка - и перехватить кружку пива в баре на углу. Один и тот же ритуал ежедневно - и так, вероятно, пройдет жизнь.
Но душа, повторяю, хочет чего-то иного. Эту прозу, например, можно претворить в поэзию. И Патерсон пишет стихи. Он их рождает медленно, по слову, по строчке, и эти слова синхронно плывут на экране. Его вдохновение может возбудить простая коробка спичек, а может - и водопад. Перед шофером-поэтом проплывает жизнь: в его кабину доносятся голоса пассажиров, их маленькие комедии и драмы разыгрываются у него за спиной. Драмы разыгрываются в баре, где колоритные чернокожие завсегдатаи страдают от домашних невзгод и неразделенной любви. И даже у диспетчера, который каждое утро отправляет Патерсона в путь, все время что-то не ладится дома, и на простой вопрос "Как дела?" он всегда разражается полным отчетом о случившемся за сутки.
Жена Лаура, при всей недалекости, тоже рвется творить - у нее тоже художественная натура. И надо видеть, какой забавно стильный интерьер она создала, как привержена двум краскам, которых и в радуге нет: черной и белой. У нее платья из геометрических кругов и треугольников, она печет бисквиты, украшая их черными спиралями и белыми веснушками, она трудолюбиво разрисовывает портьеры, и у нее полосатое мировосприятие. Лаура и Патерсон созданы друг для друга.
Более того. Блуждая по Патерсону, мы замечаем, что Патерсонов здесь очень много. Это имя выписано пацанами в подворотнях, его можно обнаружить на корешках книг и даже на маршрутном указателе автобуса. Случайно встретив десятилетнюю девочку, Патерсон выяснит, что и она тоже пишет стихи - и кажется, очень хорошие. А потом к нему на скамейку в парке, нарушив благоговейную нирвану, присядет какой-то японец, и тоже пойдет речь о поэзии. Любовь к стихотворной строчке даже антиподов мгновенно породнит - загадочная нью-джерсийская душа окажется мировой душой.
Это тот фильм, который ухитряется вот такую безрадостную прозу быта подать как симфонию человеческих судеб, с неожиданно возникающими мелодиями, с гармонией или фальшью - со всем спектром чувств. Он внимателен к предметам быта и приметам жизни, которую принято считать обывательской. Он дает смутные приметы времени - кинотеатр, куда в уикэнд пойдет счастливая семейная пара, крутит комедию с Эбботом и Костелло, которые встречают Франкенштейна, 1948 года выпуска. "Патерсон" - как лупа, ограничившая наш круг зрения только самым близким и привычным - и тогда вдруг начнешь различать красоту и драматизм этого привычного и близкого. А с этого, собственно, и начинается любая настоящая поэзия.
"Патерсон" - в сущности, поэма о красоте "малых дел", о безбрежности "малых радостей", о свете в душе "маленького человека". В ней совсем нет пафоса, и стихи, которые рождаются у Патерсона, ничем особенным не блещут, - возможно, поделом их в конце концов слопает квадратный бульдожек. Но японец-незнакомец подарит новую тетрадку, и все можно начать с чистого листа…
Новая картина Джармуша влюбляет в себя сразу и бесповоротно. В ней совсем ничего не происходит - но происходит целая жизнь, которая волшебным образом отзовется в жизни хоть японца, хоть русского, хоть зулуса. Это тот случай, когда нас заставляют "остановиться, оглянуться" и заново прочувствовать цену и счастье того немногого, что имеешь. Как из поэтического шедевра, здесь ничего нельзя ни выбросить, ни изменить - ни кадра, ни звука, ни краски, ни слова. Абсолютно совершенное кино, вовремя напомнившее, что даже из ямы можно видеть небо.
Текст: Валерий Кичин, Российская газета
https://rg.ru/2016....on.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:28 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Патерсон
Патерсон (Адам Драйвер) просыпается, целует еще спящую жену Лауру (Голшифте Фарахани) и идет в автобусное депо города Патерсон, что в Нью-Джерси. Обменивается парой реплик со сменщиком, садится за баранку и начинает маршрут. Обычные пассажиры, кажется, в его автобус просто не заходят: вот пара пожилых буянов треплется о политике, вот студенты обсуждают высокое искусство, а еще в городе Патерсон живет и пользуется общественным транспортом подозрительно большое количество близнецов. Смена заканчивается, и Патерсон идет прогуляться со своим своенравным бульдогом Марвином — а заодно выпить пива в баре, владелец которого является самым большим патриотом этого странного городка и не преминет напомнить, что именно здесь родились Аллен Гинзберг, комик Костелло и поэт Уильям Карлос Уильямс. Сердцу водителя Патерсона ближе всего именно последний — да он и сам при любой удобной возможности сочиняет стихи: напоминающие стиль того же Уильямса, вольные в своих ассоциациях, оживающие в виде текста прямо на киноэкране.
Так проходит каждый день поэта-водителя, чья фамилия совпадает с городом, где он живет — и Джим Джармуш, для которого это, возможно, лучший фильм за десятилетку, паттерны Патерсона переносит на экран настойчиво и даже, кажется поначалу, слишком явно. Понедельник сменяется вторником, а тот средой — и одна сцена-повтор сменяется другой, так же, как сам герой раз за разом повторяет начало стихотворения, пытаясь подобрать следующие строчки. В конце недели, впрочем, водителя Патерсона ждут непредвиденные, не вписывающиеся в его благородную рутину события — как ждет откровение и того зрителя, который поспешит мысленно провести новый фильм Джармуша по ведомству хипстерской, бесконечно стильной, но пустой безделушки.
Нет, Джармуш, и правда, всегда был хипстером (правильнее, впрочем, сказать, что он многих из них и породил) — вот только его стилизованная, манерная режиссура уже давно не была настолько уместна, настолько точно не подходила тем задачам, которых требует фильм. «Патерсон» мудр и на уровне истории — смешной, трогательной, намекающей, что любой творец искусства должен научиться открываться миру и его иррациональностям (а также и сам быть немного не от мира сего). Но еще выразительнее он оказывается на уровне формы — слова становятся визуальными образами, многочисленные повторы незаметно превращаются в рифмы, проза жизни Патерсона и города Патерсона обращается натуральной поэзией. Кажется, еще никто не подходил так близко к тому, чтобы передать на киноэкране суть, механику и волшебство стихотворчества, этого бесконечно красивого и бесконечно дурацкого занятия.
Денис Рузаев
http://www.timeout.ru/msk/artwork/360360#review
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:29 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Жил-был Патерсон
В России выходит новая картина Джима Джармуша – один из лучших фильмов прошлого года
Мировая премьера «Патерсона» состоялась на Каннском кинофестивале, и критики прочили если уж не «Золотую пальмовую ветвь» самому фильму, то по крайней мере призы Джармушу как режиссеру или исполнителю главной роли Адаму Драйверу как актеру – и одно, и другое, и третье было бы на 100% заслуженно. Жюри, однако, как известно, посчитало иначе и ленту проигнорировало. Другим «неудачником» со схожей судьбой был тогда «Тони Эрдманн», которому теперь досталась номинация на «Оскар», тогда как «Патерсону» и здесь не нашлось места. Вслед за каннским жюри, выбравшим путь наименьшего сопротивления и отдавшим награду проверенному «старому-доброму» социальному кино Кена Лоуча, американские киноакадемики политкорректно (памятуя прошлогодний «белый» скандал) выдвинули максимально допустимое количество «правильных», опять же социальных фильмов.
А «Патерсон» Джима Джармуша относится к вымирающему жанру поэтического режиссерского кино, в котором идея диктует форму – рифмуется с ней. Водитель автобуса по имени Патерсон (Драйвер) живет в городе Патерсон, штат Нью-Джерси. С красавицей женой Лорой (Горшифте Фарахани), дизайнером-пекарем-певицей, одержимой черно-белыми узорами, и бульдогом Марвином, который хоть и не говорит, но комментирует все происходящее смешными звуками и еще более смешным бесстрастным выражением морды. Жизнь Патерсона нарочито монотонна – фильм разбит на дни недели – и состоит из походов на работу, прогулок с собакой, разговоров с женой и вечерних посещений местного бара. Но в то же время наполнена удивительными событиями вроде вооруженного нападения, почти магическими совпадениями – повсюду видятся близнецы, неожиданными встречами, то с последними анархистами, то с японским туристом, то с девочкой, сочиняющей стихи. А как иначе, если сам он поэт, записывающий тонкие лирические наблюдения за окружающим миром, этакую бесконечную оду повседневности, в секретную тетрадь.
Сам фильм Джармуша – такая же ода повседневности, как каждое из стихотворений его героя, способного видеть прекрасное в предельно обыденном, слышать музыку в разговорах пассажиров его автобуса, смотреть на бытовую ссору парочки в баре как на высокую театральную, едва ли не шекспировскую, драму. Для тех, кто знаком с творчеством режиссера, стиль «Патерсона» не станет откровением – разве когда-то он снимал фильмы о чем-то другом? И в то же время впервые Джармуш так откровенно признается в своей любви к поэзии и конкретным поэтам вроде воспевавших родной край уроженцев Нью-Джерси Аллена Гинзберга и Уильяма Карлоса Уильямса – их имена, как и их книги и фотографии, «разбросаны» по фильму.
В той же тональности здесь рассказана и история любви Патерсона и Лоры, простая и по-своему поэтическая линия, герои которой принимают друг друга такими, какие они есть. Испорченный нынешней модой на фильмы, удерживающие внимание бесконечным числом кульминаций, зритель ждет, что и эта лодка разобьется о быт – об очередные разрисованные Лорой в черно-белый узор шторы, о ее очередную бизнес-идею или мечту, о его нежелание публиковать свои стихи. Но вот понедельник незаметно перетекает в пятницу, а они вместе, и он пишет про нее поэму, а она покупает себе черно-белую гитару и поет ему кантри. И никакого конфликта. И поистине филигранная актерская работа Адама Драйвера, которому, если подумать, досталась едва ли не самая сложная задача – героя-наблюдателя.
Впрочем, разгадывать и разбирать на составляющие как его образ и работу над ним, так и приемы Джармуша было бы лишним: прелесть «Патерсона» в невидимости швов, которыми режиссер скрепляет действие, в отсутствии какой-либо манипуляции зрителем и очевидной спекуляции на чувствах. Не более чем обычная неделя, не та, когда случилось что-то значимое, а та, из сотен каких и состоит почти каждая жизнь. Подкупающее своей простотой кино, в котором не происходит ровным счетом ничего, но которое, до конца непонятно как, но рукой то ли режиссера, то ли поэта превращается в искусство.
Наталия Григорьева,06.02.2017
http://www.ng.ru/cinematograph/2017-02-06/10_6921_paterson.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:29 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Патерсон»
В сонном американском городке Патерсон живет спокойной, размеренной жизнью водитель автобуса, имя которого совпадает с названием города. После работы он пишет стихи на берегу у водопада, гуляет с собакой и выпивает кружку пива в баре за углом. Патерсон счастливо женат на нежной и чудаковатой Лауре и совершенно доволен своей жизнью. Звучит как экспозиция, но это завязка, развитие действия и кульминация одновременно.
Джармуш всегда знал, как удивить зрителя, не прибегая к фонтриеровским приемам вроде демонстрации в кадре отрезанных подручными предметами гениталий и анатомичных постельных сцен. Несколько десятилетий маэстро трепетно и скрупулезно исследовал души изгоев и аутсайдеров. В 2013-м он немного удивил всех, выпустив меланхоличную ленту о богемных вампирах, утомленных бессмертием, с Тильдой Суинтон и Томом Хиддлстоном в главных ролях. И вот сейчас Джармуш представил новую картину, похожую на его предыдущие фильмы не больше, чем одержимый винилом и древними фолиантами вампир на безработного венгерского иммигранта из его дебютного триумфа «Более странно, чем в раю».
«Патерсон» — это зарисовки сцен из простой жизни и, возможно, одно из лучших определений счастья в истории кино. Это также и аллюзия на небезызвестное «все счастливые счастливы одинаково»: лента полна преднамеренных повторений — все циклично, все закономерно и в конечном счете все знакомо. Фильм охватывает неделю из жизни героев; он неспешный, неизменно эстетичный и полон такого глубокого умиротворения, что под него вполне можно медитировать. Порой «Патерсон» даже чем-то напоминает «День сурка»: все дни начинаются почти одинаково и так же одинаково заканчиваются, меняются лишь детали. Здесь нет ни временных петель, ни серьезных конфликтов, ни ответов на вселенские вопросы — перед зрителем лишь картина простого человеческого счастья.
Впрочем, фильму не чужда и назидательная интонация: герой никогда не жалуется, ценит все, что у него есть, и неизменно добр к окружающим. В противовес ему в фильме появляется хронически недовольный всем на свете индус: играющей на скрипке дочерью, переезжающей в его дом тещей, мечтающей поехать в отпуск женой и даже котом-диабетиком. Мораль истории, кажется, так же проста, как и мотивационные посты в tumblr: радуйтесь жизни, цените то, что у вас есть, любите то, что делаете, и делайте то, что любите. Герой и впрямь с удовольствием водит автобус, и, несмотря на то, что его стихи проникновенны и самобытны, амбиции его не тяготят — ему нравится сидеть за рулем и прислушиваться к разговорам пассажиров.
Подобно пронизанному осенним солнцем водопаду Грейт-Фолс, у которого Патерсон любит сидеть с ручкой и блокнотом, картина наполнена поэзией в прямом и переносном смысле. Сами стихи героя являются частью сюжета. Поэзией дышит небольшой домик, пропитанный музыкой и светом; поэтично поскрипывает старый автобус, шелестят черно-белые шторы. Как бы невзначай мелькают образы поэтов, стоявших у истоков эпохи Возрождения: в коробке Патерсона с секретным блокнотом и завтраком — фотография Данте, а его жена с улыбкой замечает, что ее зовут, как возлюбленную Петрарки.
Имя главного героя и название городка совпадают отнюдь не случайно. Пишуший стихи водитель автобуса — в некотором смысле душа города, которому присуща особая американская простота, сочетающаяся с загадочной поэтичностью. Это родина одного из крупнейших поэтов США Уильяма Карлоса Уильямса и легендарного битника Аллена Гинзберга. Словом, улыбчивый парень в униформе с потертым томиком стихов в руках -это своего рода американская мечта Джима Джармуша. Мечта, в которой, в отличие от классического определения «американ дрим», нет ни капли тяги к потреблению, а только огромное и неудержимое желание созидать.
Сам Джармуш характеризует героя вполне лаконично: «Это просто парень, который водит автобус и пишет стихи». Около месяца назад киногуру посетовал в интервью украинскому «Vogue», что о простых парнях не снимают фильмов. Что ж, стараниями Джима Джармуша такой фильм наконец выходит на экраны. И несмотря на кажущуюся простоту, картина настолько трогательна и глубока, что вполне способна заставить зрителя пересмотреть устоявшиеся определения счастья. «Возможно, быть счастливым значит просто писать стихи под шум водопада в погожий осенний день и возвращаться домой к тому, кто вас любит?» — «Патерсон» словно бросает в пространство этот риторический вопрос, умышленно оставляя за бортом большие амбиции и мечты. Эту тему он оставляет «Ла-Ла Ленду».
Елизавета Кулагина, 06.02.2017, ROLLING STONE
http://www.rollingstone.ru/cinema/review/23806.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:30 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Выживут только поэты
В прокат выходит "Патерсон", новый фильм Джима Джармуша, в котором он снова обнаруживает поэзию в повседневном,— и у него это снова получается лучше всех
В прокат выходит один из лучших фильмов Джима Джармуша — кто бы мог предположить, что в 2017 году придется писать такие слова. После нескольких удач и полуудач режиссера, чей пик славы пришелся на конец прошлого века, уже казалось, что он безнадежно отстал от кинопроцесса, а заодно и обиделся за это на весь мир (многим понравился "Выживут только любовники", но там было слишком много именно такого ворчания). В "Патерсоне" Джармуш не стал современнее — пусть даже фильм спродюсирован интернет-гигантом Amazon. Но на этот раз он сумел обратить свою старомодность в преимущество.
Что же такое "Патерсон"? Во-первых, это городок в штате Нью-Джерси, о котором вряд ли кто-нибудь снимал кино раньше. Зато главный текст своей жизни о нем написал (и назвал его в честь города) Уильям Карлос Уильямс — выдающийся поэт-модернист, который провел всю жизнь в этих краях, работая простым врачом. Так и главный герой фильма записывает стихи в блокнот, а вообще-то водит автобус по маршруту номер 23. И, кстати, Патерсон — это еще и его собственное имя. У него есть любимая жена Лора, которая каждый день придумывает себе новое хобби и раскрашивает предметы в черный и белый. У них есть пес Марвин, с которым Патерсон каждый вечер ходит гулять, встречая по дороге городских чудаков. В мире вообще много удивительного, если научиться правильно на него смотреть.
Именно так снимал Джармуш большую часть своих лучших фильмов — начиная с "Более странно, чем рай". Один из самых популярных назывался, как все помнят, "Кофе и сигареты" и был посвящен тому, как приятно употреблять вместе то и другое. Патерсон пишет минималистские стихи, в которых много таких тихих радостей: один короткий текст, например, заканчивается строчкой: "Я смотрю в свой стакан, и мне хорошо". Использованные в фильме тексты на самом деле принадлежат Рону Паджетту, представителю так называемой "нью-йоркской школы", а поэтов этого направления Джармуш в интервью называет своими учителями. В особенности ему нравится идея стихов, предназначенных только одному адресату,— вот и поэзию Патерсона не видит никто, кроме Лоры.
В "Патерсоне" не происходит никаких драматических событий (одно печальное происшествие все же есть, но и оно по-настоящему не нарушает жизнь главных героев). Здесь все строится на повторениях: Патерсон просыпается в одно и то же время, ведет автобус по одному и тому же маршруту, в обеденный перерыв всегда сидит на одной и той же скамейке — и там обязательно записывает несколько строчек, которые сочинил за работой. Имя города и героя тавтологичны, как тавтологичны фамилия актера Адама Драйвера и род занятий его героя ("драйвер" по-английски и есть "водитель"). Адам Драйвер и сам напоминает персонажей раннего Джармуша: своей чуть несуразной пластикой и неряшливым стилем. И статус модного актера, который снимается теперь в "Звездных войнах", он заработал, сыграв вполне джармушевских персонажей в "Милой Фрэнсис" Ноа Баумбаха, "Внутри Льюина Дэвиса" братьев Коэн и даже в сериале "Девочки" Лины Данем (при всем несходстве этих фильмов с работами Джармуша).
Важным источником вдохновения в "Патерсоне" для режиссера стал классик японского кино Ясудзиро Одзу, одной из главных тем которого как раз было течение времени (а "Патерсон" со своей ритмичной структурой — в том числе и об этом). Ближе к концу фильма здесь появляется персонаж, который принадлежит сразу к обоим мирам, соединившимся в "Патерсоне": он японец, и это жест в сторону Одзу, а играет его Масатоси Нагасэ, почти 30 лет назад искавший Элвиса в джармушевской Америке в фильме "Таинственный поезд". И он, конечно, тоже поэт.
Мир, в котором живут Патерсон и Лора, как будто похож на пятидесятые — американскую "золотую эру", но в ее утопической версии, без конфликтов и противоречий. Любопытно, что в идеальное прошлое глядит и главный (по оскаровскому счету) американский фильм года — "Ла-Ла Ленд". Но Патерсон, в отличие от Лос-Анджелеса, совсем другое место: в городе Джармуша другие мечты и другие песни, здесь не гонятся за славой, а каждый его житель — немного философ и немного поэт.
Перестав спорить с веком и не пытаясь заставить себя ему соответствовать, Джармуш занялся тем, что ему всегда лучше всего удавалось: наблюдением за жизнью, само течение которой может сложиться в поэзию.
Андрей Карташов, 10.02.2017
http://www.kommersant.ru/doc/3207345
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:30 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «ПАТЕРСОН»: ЧИСТАЯ ПОЭЗИЯ
«О счастье мы всегда лишь вспоминаем. // А счастье всюду. Может быть, оно // Вот этот сад осенний за сараем // И чистый воздух, льющийся в окно» (Иван Алексеевич Бунин).
А может, счастье в спичечном коробке. В каждой спичке, в столе, на котором они лежат, в окне, через которое их ласкает солнечный свет. А может, счастье в узорах на обоях разного размера, в приготовлении капкейков, игре на гитаре, кружке пива в любимом баре или вождении автобуса. Только Джиму Джармушу, разрушителю кинематографических конвенций, под силу создать шедевральную любовную песнь повседневной жизни, ведь этот великий режиссёр обладает одним очень редким даром: создавать поэзию из простых вещей. Его новый фильм «Патерсон» – невероятно поэтичное произведение, нежно-ироничное кино, способное зажечь в вашей груди огонёк умиротворённости и очарованности, тление которого будет после просмотра ещё долго согревать душу.
Жизнь Патерсона (Адам Драйвер) одинаково проста и романтична: он живёт в небольшом городке Патерсон, что в Нью-Джерси, каждое утро без будильника встаёт на работу, пока его любимая жена Лора (Голшифте Фарахани) нежно спит. Работает он водителем автобуса, а в свободное время пишет стихи, в основном о любви, то есть для Лоры. Поэзию Патерсон видит буквально во всём, начиная от спичек на кухонном столе, разговоров двух юных анархистов в автобусе или величественного водопада, напротив которого он кушает заботливо приготовленный ланч, вплоть до людей его окружающих – девочке, ждущей маму, двух несчастных влюблённых или выходце из неблагоприятных слоёв общества, сочиняющего стихи в прачечной. А ещё он безумно любит стихи своего земляка, выдающегося американского поэта Уильяма Карлоса Уильямса, чей разговорный стиль стихосложения также близок и Патерсону. У Джармуша это уже не в первый раз, когда творчество именитого поэта играет немаловажную роль в фильме, немного похожее он прокрутил в своём культовом «Мертвеце», пропитав его духом Уильяма Блэйка.
Что Джармуш, что Уильямс, они оба бунтари, и бунтовали они против опосредованности. Фильмы Джима Джармуша не стремятся приукрашивать действительность, вспомнить хотя бы пустынный Манхэттен в «Отпуске без конца» или заброшенные грязные улочки Мемфиса в «Таинственном поезде», режиссёр откровенно и упоённо показывает действительность, но со своего ракурса, невероятного и для многих крайне необычного. Ведь Джармуш – большой автор, он фактически единолично приучил американцев к новому искусству – независимому кинематографу, как в своё время Уильям Карлос Уильямс приучал современную поэзию к своему нестандартному подходу к ней.
У Джармуша филигранно получается показывать состояния людей, времени, всего, что угодно. Для него всегда эмоции были важнее действий, ведь передать и запечатлеть ощущение куда сложнее, нежели рассказать о нём словами одного из героев. Драйвер и Фарахани создали невероятно тёплый и умиротворяющий потрет любящей пары, своими искренними эмоциями осветив картину будто бы нежным свечением вечерней лампы. Их взгляды друг на друга, смех, утренние объятия наполняют «Патерсона» непередаваемой атмосферой уюта, душевности, теплоты и покоя. Голшифте крадёт сердце у зрителей, точно также как её героиня однажды украла сердечко у героя Драйвера, а сам Адам ни больше ни меньше показывает свою лучшую роль в карьере.
Но если отойти от восхитительного актёрского дуэта, благодаря мастерству которого и удалось передать большинство душевных состояний и процессов, в новом фильме Джармуша есть небольшой скачок выше головы. По сути, «Патерсон» – это пространственное исследование самого процесса восприятия мира на примере одного конкретного человека, водителя автобуса, который не старается сбежать от реальности с помощью поэзии, а наоборот искренне верит в то, что эта самая поэзия – неотъемлемая часть нашей с вами повседневной, рутинной жизни. Поэтому у Джармуша даже получился своеобразный, выполненный в миниатюре (в минимализме, фактически) трактат о восприятии мира, трактат об эстетики. Первые строки монументальной поэма Уильямса гласят: «Прекрасное, до дрожи – авантюра поиска. Но как найти прекрасное, если путь к нему перекрыт, погребён в сознании под массой доводов и возражений…», и Джармуш отвечает своим фильмом на не до конца заданный вопрос поэта – «Патерсон» не имеет ничего общего с современным цинизмом, предрассудками, жестокостью, всплесками ненависти и другими возможными преградами на пути в поисках прекрасного. Да что там говорить, если единственным антагонистом (и то наполовину) всего фильма является домашний пёс по кличке Марвин.
«Патерсон», как и работы Уильямса, на первый взгляд, является просто фиксацией здесь и сейчас: ситуация, эмоция, мимолётная мысль, зачастую приземляющаяся прямиком в блокнот Патерсона – всё это застывает в сознании подобно мушке в янтаре, однако не стремится стать нечто вроде философии или концепции. То, что делает Джармуш можно смело назвать точнейшим, грациозным наброском карандашом, масло же на холст наносится уже непосредственно самими персонажами фильма, их диалогами, странностями и отличительными характеристиками, вроде «коллекционирующего» знаменитостей своего города владельца бара или влюблённого молодого человека, склонного к излишне вычурным драматическим жестам. Лёгкость, ироничность, простота – всё это не очень подходило для эпохи серьёзного модернизма, в которой Уильямс пытался найти себе место, его подход был ориентирован на «послезавтра», когда сменится не одно поколение аудитории. Но и кино Джармуша выбивается из современного ритма кинематографа, будучи уникальным в своём роде противоядием коммерческим продуктам, штампованным боевикам и другим фильмам, ориентированным на яркое, громкое и зачастую бессмысленное действие.
Для Джима Джармуша кинематографический опыт не разложим на «чувственное» и «интеллектуальное», а существует в их единстве, перетекании одного в другое. Поэтому «Патерсон» не является изящной аллюзией, это своеобразная органика восприятия повседневности, действительно «чувственный интеллектуализм». Немного перефразируя слова современника Уильямса Эзры Паунда, новый и, возможно, лучший фильм в карьере Джармуша есть то, что представляет интеллектуальную и эмоциональную совокупность в единый миг. И такая мгновенная передачи данной совокупности и позволяет зрителям почувствовать внезапное освобождение, и это – чувство свободы от временных пределов и пространственных рамок, возвышенное чувство, охватывающее нас при виде величайших творений искусства. Но если таковым назвать данную кинопоэму будет слегка опрометчиво, то отрицать то, что Джармушу удалось приблизиться вплотную к подобной характеристике своего фильма, попросту невозможно.
Вадим Богданов, 11 февраля 2017
http://www.newlookmedia.ru/?p=52772
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:31 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Кукольный дом
О ЧЕМ ГРУСТИТ «ПАТЕРСОН» ДЖИМА ДЖАРМУША?
На часах шесть пятнадцать утра. Патерсон (Адам Драйвер) просыпается в кровати на синих простынях рядом со своей женой Лорой (Гольшифте Фарахани). Ему пора вставать и идти на работу. Патерсон (в фильме не уточняется, имя это или фамилия) — водитель автобуса компании NJ Transit, рейс № 23 по американскому городу Патерсону, Нью-Джерси. По дороге на работу он сочиняет стихи. Без рифмы, зато про любовь. За рулем Патерсон подслушивает смешные диалоги пассажиров. Вечером ужинает с женой, а затем идет выгуливать своего бульдога Марвина — до ближайшего бара. В баре — снова разговоры и редкие события, по большей части семейные сцены. Еще Патерсона все время преследуют пары различных близнецов, от девочек-подростков до старушек. Вот, собственно, и вся вселенная «Патерсона», фильма, особенно полюбившегося кинокритикам за свою «легкость и прозрачность».
Безусловно, новый фильм Джармуша очень мил (главное слово, которым можно описать это кино), однако идет ли это ему на пользу? Сцены совместной жизни Патерсона с Лорой в кукольных декорациях одноэтажной Америки настолько приторны, что здесь стоит задаться вопросом: на самом ли деле это фильм о счастливой жизни тихой пары в провинции или все же эта картина — о грызущем душу одиночестве, невозможности коммуницировать с близким человеком, об абсурдности любви, в ловушку которой попадают многие семейные люди?
У Патерсона очень красивая жена, которая сидит дома и от скуки постоянно перекрашивает стены, перешивает шторы и печет кексы и пироги (кусок не лезет в горло Патерсону, но он старается не подавать вида). Однажды Лора вообще решает, что ей нужно стать кантри-певицей, и выпрашивает у мужа дорогую гитару. И, главное, каждый вечер она пилит Патерсона, чтобы тот отксерил свой тайный блокнот стихов. Ведь он может стать новым Уильямом Карлосом Уильямсом (реальный поэт, живший в Патерсоне, имажист, друг Эзры Паунда и вдохновитель битников). Кажется, жена как жена. Придраться не к чему. Однако один в паре обязательно потребляет больше, чем отдает. Бездушная машина Лора всегда излучает такой неестественный позитив, всегда настолько занята собой, что бедному Патерсону ничего больше не остается, как укрыться в каморке — мастерской, мире собственных стихов. Забавно, что внешне Гольшифте Фарахани напоминает в этом фильме многолетнюю музу Тима Бертона Хелену Бонэм Картер, да и вся реальность, построенная в «Патерсоне», смахивает на игрушечные миры Бертона или симметричные кадры Уэса Андерсона. Похоже и содержание: за фасадом счастливой жизни Патерсона скрываются хоррор экзистенциальной тоски (Бертон) и трагедия отсутствия реальной близости (Андерсон).
Может, кто-то и не разглядит всю эту бергмановскую тему у режиссера, которого принято считать культовым за другие, «милые», достижения. Но бросается в глаза вот какая важная вещь. Джармуш делает уже второй фильм подряд, в котором форма преобладает над содержанием. Диалоги, повторяющие сюжет (Патерсон то и дело пересказывает жене свои скудные приключения и делает это медленно, что совсем не остроумно, а только затягивает хронометраж), искусственность разыгрываемых сцен — все как будто понарошку, как будто стилизация реальной жизни (истории Джармуша и раньше были часто похожи на мультфильмы, но эта, скорее, выглядит шаржем на «медленный артхаус»). Джармуш как будто говорит зрителю: давайте снова притворимся, что как ни крути, а жизнь прекрасна. Но кассовые сборы нежного и чуткого «Патерсона» не дотягивают до рекорда «Сломанных цветов» — и дело в том, что раньше Джармуш не боялся рассказывать горькие, саркастические истории, а сейчас приправляет неуютную правду о жизни ванилью, условно гладит зрителя и своего героя по голове. Финальная сцена у водопада, где Патерсон встречает другого, японского, поклонника Уильяма Карлоса Уильямса, решенная в духе фильмов Хон Сан Су, имеет утешительный философский смысл: нужно не терять веру в себя. Но, кажется, сам Джармуш уже не верит ни во что и работает по инерции, ностальгируя по девяностым. Вдвойне грустно оттого, что сам Джармуш вполне осознает необратимый бег времени — например, когда Лора и Патерсон идут на черно-белое кино 1930-х, Лора говорит: «Так здорово, как будто живешь в XX веке». Но режиссер борется с современностью, уходя не в сторону, а назад, в ретроградные волшебные миры без гаджетов (история о вампирах, вечно живущих среди антикварного хлама; притворная идиллия Патерсона и Лоры, которые обходятся без мобильного и ноутбука). Джармуш снова снял фильм о формальном торжестве наблюдательного терпения над бегом времени, но вытерпеть это кино уже довольно сложно.
Наталья Серебрякова, 13.02.2017
http://www.colta.ru/articles/cinema/13914
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:31 | Сообщение # 11 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Патерсон» o muerte
В прокат выходит новый фильм Джима Джармуша — о поэте Патерсоне, который водит автобус в небольшом американском городе Патерсон и зачитывается поэмой Уильяма Карлоса Уильямса «Патерсон».
В Каннах 2016 года новый фильм Джима Джармуша по большей части хвалили, отмечая человечную интонацию и прозрачную простоту поэтического высказывания — какое-то примиряющее с фестивальной действительностью ощущение надмирного покоя. Теперь, когда фильм появился в широком прокате, многие, очевидно, будут его ругать за ванильно-шоколадную наивность. Фестивали заканчиваются, жизнь бежит вперед, мнения меняются. А Джармуш плавно катит на автобусе ровно по расписанию. Что называется, сам виноват. В «Патерсоне», который рассказывает о стихотворце Патерсоне, проживающем в городе Патерсон — материал скорее для лимерика, чем для фильма, — режиссер принципиально открыт всем ветрам критики, беззащитен перед любыми упреками.
Сложенный, как стихи — а поэзия, мы помним, должна быть глуповата — этот фильм полон грошовых открытий, умилительного сора и на раз считываемых рифм. Созвучия, вообще, коронный номер Джармуша. Прошлый фильм «Выживут только любовники» был довольно подробным каталогом «джармушизмов». «Патерсон» эту линию усугубляет: Wu-Tang в прачечной, пес-призрак в гостиной, турист-японец в парке, история литературы в коробке для ланча. Черно-белые занавески, черно-белые коврики, черно-белые стены. Царит в этих нанизанных на ритмическую основу перечислениях феерически красивая и совершенно невыносимая девушка-tumblr. Это спутница главного героя, от которой он прячется в баре, а иногда и в стенном шкафу. Там, в кабинете поэта, Патерсон еще может тайком назвать ее pumpkin и даже записать это слово в свою тетрадку. Кажется, эту артистическую натуру, ведущую свой диалог со Вселенной черными кружочками и белыми полосками, можно счесть своеобразным аватаром режиссера, для которого последние 15 лет остро стоит вопрос — что важнее: играть на красивой гитаре или прикармливать зрителей капкейками? Смеется Джармуш над собой или плачет?
Монтажно-звуковые коллажи, под которые Патерсон творит свою поэзию, как будто утверждают первое. Джармуш смеется — его кино сгущается в видеопоток для медитаций и релаксаций. Не может же он это всерьез? Водопад, мостик, зеленая лужайка, грустные глаза Адама Драйвера. И всё полупрозрачными слоями. Под дребезжащий эмбиент поэтические простоты набухают в самоочевидной красоте мира. Красив ветеран Патерсон, красива его собака, красивы его прогулки на работу и в бар, красивы остановки рутинных маршрутов той жизни, которой живут герои. Шахматный турнир для бармена, субботние показы черно-белых хорроров в ближайшем кинотеатре, романтические разборки с применением игрушечного пистолета.
Раньше, выводя на экран поэтов, Джармуш был к ним добрее — он давал им поговорить на языке оружия, который в отличие от слов, не вызывает сомнений. Уильяму Блейку было достаточно сделать первый выстрел, Псу — пройти до конца свой путь самурая. В XXI веке пульки пластиковые. Патерсону (в одноименном городе, кстати, был выпущен первый револьвер Сэмюэла Кольта) нечего противопоставить окутывающей его ласковой визуальной стихии нового времени. Только буковки, но они мертвы и больше ничего не значат.
Виной ли тому операторская работа снимавшего «Синий бархат» Фредерика Элмса или те простецкие рифмы, которые подсовывает Патерсону экранная реальность, но только кажется, что-то здесь не так, и белый лирический заборчик благоустроенности вот-вот рухнет. Пожалуй, это ощущение подкравшейся, но все-таки еще не случившейся катастрофы могло бы спасти фильм, если бы главный герой, в котором зреет вопрос «а не подделка ли я?», — все-таки решился и задал его. Но Патерсон, храня молчание, заходит на новый круг своего существования. Финальная реплика фильма: Would you rather be a fish? — Здесь, действительно, лучше быть существом без голоса.
Василий Степанов, 15.02.2017
http://seance.ru/blog/paterson-o-muerte/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:32 | Сообщение # 12 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «ПАТЕРСОН»
Вдохновенный и вдохновляющий фильм Джармуша — стихотворение на кинопленке.
Осторожно, спойлеры. Поутру Патерсон (Адам Драйвер), 30-летний житель города Патерсон, просыпается в шесть с чем-то без будильника. Целует жену Лору (Голшифте Фарахани). Завтракает. Отправляется на работу. Откатывает смену за рулем городского автобуса № 23 с табличкой «Патерсон». Обедает у водопада. Возвращается домой. Поправляет покосившийся столб с почтовым ящиком (столб обеспечивает скромный саспенс, и что с ним не так, выяснится ближе к финалу). Стоически погружается в домашний дизайнерский ад, кропотливо насаждаемый мастерицей-женой. Раскрасила черно-белым занавески, испекла черно-белые капкейки, заказала на «ебее» черно-белую гитару; есть идея стать звездой кантри, и осталось только научиться играть. После ужина отправляется на прогулку с английским бульдогом Марвином и заглядывает в бар. Поутру просыпается в шесть с чем-то без будильника.
Так — все семь дней (попавшие в разделенный, по режиссерскому обыкновению, на соответствующие главки фильм), и так, определенно, будет вслед за утром понедельника, степенно уплывающим за титры. Рядом с бытом Патерсона любой другой, сколь угодно размеренный, покажется форс-мажором. По сравнению с дремотным царством его города-тезки всякий небогатый по части движухи район — Чертаново в момент приема пришельцев. Но мир — это тот, кто на него смотрит. Одномерная серенькая картинка на взгляд пассивного наблюдателя-обывателя (то есть наш с вами). Буйство образов, уловимое только фасеточным зрением поэтов. А Патерсон — великий поэт, о чем знает только Лора (и, кажется, собака), и этого достаточно.
Герои предыдущего джармушевского фильма «Выживут только любовники», люди примечательной судьбы (вампиры все-таки), маялись от неизбывной многовековой тоски. Ординарно смертному Патерсону не до скуки. Всякий встречный коробок настойчиво шуршит спичками, напрашиваясь стать отправной точкой для любовного сонета. Тень на плетне будто скандирует: и я, и я гожусь в поэму. Погода шепчет; только успевай примечать и записывать. Дело традиционных поэтов — рифмовать прозу жизни. Но мир вокруг Патерсона и без того распирает от рифм (они — в регулярно встречающихся на пути героя близнецах, чужих любовных ссорах в баре, посуде, спичках, столбах, реках и мостах), и как-то все проредить-упорядочить можно только свободным стихом. Про фильм и писать хочется стихами.
Лирический, смешной, печальный «Патерсон», сонет-коробок, танцует будто от пустяка — но с той выверенной в каждом па беспечностью, которая одна только и выдает виртуозность танцора. Фильм похож на ранние ленты как самого Джармуша, так и Данелии или Иоселиани. Или на разговор с незнакомцем — случайный, мимолетный, но прекраснодушный и делающий, что называется, день. А хорошо бы — и весь хвост зимы, куцый, но длинный. Для ценителей — богатая ссылками мини-энциклопедия по вехам творчества автора. Для всех и для каждого (в отличие от условно коммерческих и броских «Любовников», тихий копеечный «Патерсон» — вполне зрительское кино) — пособие, которое обучает не читать, слушать или, чего доброго, понимать поэзию, но видеть ее везде. Для закрепления урока в идеале неплохо бы устроиться водителем автобуса (желание крепнет по ходу просмотра). Но, может быть, вам и так подфартило с перспективно унылым родом занятий, и стихи где-то рядом. Присмотритесь-ка к степлеру.
Сергей Синяков, 15 февраля 2017
http://www.vashdosug.ru/msk....2438132
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:33 | Сообщение # 13 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Патерсон» и волшебство
В своем новом фильме режиссер Джим Джармуш исследует природу поэзии
«Патерсон» — новый, необыкновенно лиричный фильм культового режиссера Джима Джармуша российским зрителям пришлось ждать долго. Мировая премьера состоялась еще на прошлом Каннском кинофестивале, где картина поразила критиков и зрителей. Джармуш, в копилке которого имеются такие шедевры, как «Мертвец», «Пес-призрак: Путь самурая», «Сломанные цветы», нашел новый киноязык, чтобы рассказать о поэзии и любви.
«Патерсон» — фильм, где вроде бы ничего не происходит. Но на самом деле режиссер ухитрился уместить сюда целую жизнь со всеми черными и белыми полосами, сведя ее к тесному пространству маленькой квартирки, где живут двое: он и она.
Он — молчаливый и некрасивый водитель автобуса по фамилии Патерсон, заторможенный и скучный (Адам Драйвер). Она — экзотичная красавица-домохозяйка Лора (Голшифте Фарахани), одержимая миллионом великих планов и не исполняющая ни один из них. Они непохожи словно день и ночь, но каждый вечер, тесно обнявшись, засыпают в одной постели. Джармуш убедительно доказывает, что иногда любовь выглядит именно так.
Собственно, в «Патерсоне» Джармуш продолжает тему, поднятую в предыдущей ленте «Выживут только любовники» — о том, что влюбленные обречены держаться друг за друга: от враждебного мира спрятаться можно только в тесной комнате с плотно зашторенными окнами.
В «Патерсоне» любовь еще и не отделима от поэзии. Герой — не только водитель, но и поэт. Не потому, что пишет стихи, а потому, что видит мир сквозь призму лирики, и этот мир прекрасен, словно во сне. Там, где для других — обветшалые здания, скучные будни и помойки, для Патерсона — любовь, красота и гармония.
Когда Лора спрашивает мужа, о любви ли его новые стихи, он отвечает: «Раз для тебя, значит, о любви». Можно вспомнить ахматовское: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи...». Джармуш интуитивно воспроизводит тот же мотив, что звучит в строках русской поэтессы, — о будничном происхождении волшебства поэзии в душе человека.
Фильм делится на семь частей — семь дней из жизни супругов и их английского бульдога по кличке Марвин. Да, пес тоже играет немаловажную роль в сюжете, это тот случай, когда в кадре нет ни одной лишней детали и мельчайшие нюансы складываются в мозаику бытия вне времени и пространства.
С помощью камер, света, построения кадра и видимого отсутствия сюжета Джармуш с тонкой достоверностью воссоздает взгляд поэта на мир и подчеркивает разницу между внешним и внутренним. «Патерсона» можно пересматривать так же, как перечитывать любимые строки стихов, — частями или целиком, под настроение или в трудные периоды. Тем более стихи у главного героя действительно неплохие — неуклюжие, но искренние, а это в творчестве иногда важнее мастерства.
Анастасия Рогова, 15 февраля 2017
http://izvestia.ru/news/664444
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:33 | Сообщение # 14 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Патерсон» Джармуша на экране: Магия мелочей
В прокате – «Патерсон» Джима Джармуша. Может, не лучший фильм в биографии режиссера, но точно лучший для знакомства с ним. Может, не лучшая лента прошлого года, но точно самая лиричная и трогательная.
Джармуш – редкий случай: манера режиссера не меняется, но и не надоедает. Каждый его фильм – все те же статичные картинки, проезжающие, как поезд, перед глазами зрителя под гитарные переборы и атмосферные шумы. Сказать при этом, что Джармуш повторяется, – язык не повернется: это тот случай, когда один раз найденная нота остается верной до конца и не приедается публике. Наверное, потому что она уникальна: воспроизвести этот стиль не сможет никто. Снимать трогательное монотонное кино про одинокие души умеют многие. Делать его именно таким – отточенным, филигранным, техничным – может только один режиссер на Земле.
«Патерсон» – еще один фильм от самого верного продолжателя дела Чехова и Беккета. Здесь, как всегда у Джармуша, ничего не происходит и одновременно происходит множество мелких событий, влияющих на судьбы героев. В городке Патерсон (вообще-то это скорее пригород Нью-Йорка, до Манхеттена рукой подать) живет водитель автобуса. Тезка родного города, тоже Патерсон. Каждый день он встает с кровати, ест хлопья, целует красавицу-жену Лауру и идет на работу. Пишет стихи во время обеденного перерыва. Возвращается домой, где его ждет новое изобретательное блюдо на ужин. Идет гулять с бульдогом. По дороге заворачивает в бар. Там скучают бармен-шахматист и актер-неудачник. И так – день за днем. Семь дней.
Повторяющиеся структуры – любимый прием Джармуша, прекрасно знакомый каждому, кто видел хоть «Ночь на земле», хоть «Кофе и сигареты», хоть «Сломанные цветы» или «Мертвеца». Герой едет и встречает одно и то же. Герои встречаются и говорят об одном и том же. Должно бы быть какое-то развитие, но его не происходит. Просто встречи. Просто путь. В «Патерсоне» этот прием доведен до совершенства: фильм разделен на главы-дни, и каждая из них в точности повторяет предыдущую. Джармуш добивается неожиданного эффекта: зритель начинает обращать внимание на малейшие детали. Как меняется поза героев, когда они просыпаются. Как сдвигается на миллиметр камера в повторяющейся сцене в автобусе. Как сменяют друг друга страницы в блокноте, в который Патерсон записывает свои стихи. Из этих малейших деталек сюжет фильма и складывается.
Сюжет этот – про искусство. Про очарование маленьких вещей, провинциальное американское моно-но-аварэ. В «Патерсоне» все что-то творят. Главный герой пишет стихи о спичечном коробке и сигарете. Его жена разрисовывает в черно-белой гамме весь дом и превращает капкейки в маленькие артефакты, словно их какая-нибудь Яей Кусама пекла. В прачечной случайный посетитель сочиняет рэп. Покинутый любовник из бара грезит об актерской карьере. Творчество – часть жизни каждого человека. Глухая провинция позволяет внимательнее смотреть на маленькие вещи и видеть их красоту. Жизнь в местечке, где ничего не происходит, позволяет внимательнее вглядываться в его прошлое: вспоминать, что из Патерсона родом комик Лу Костелло. Что девицы из городишки объявили Игги Попа самым сексуальным мужчиной на земле. Ничего, что было это в 1970-м году.
В деталях – весь сок «Патерсона». Из них соткана актерская игра: главную роль играет Адам Драйвер (забавно — Driver играет водителя). Его жену – прима иранского кино Гольшифте Фарахани, звезда фильмов Асгара Фархади. И играют они на малейших жестах и движениях мимики. Из деталей соткана операторская работа Фредерика Элмса, живого идола; человека, снявшего «Синий бархат», «Голову-ластик» и «Диких сердцем» Линча. Он же работал с Джармушем над «Ночью на земле», «Кофе и сигаретами» и «Сломанными цветами». В «Патерсоне» Элмс создает едва ли не половину всей магии фильма: филигранно работает с цветом, решая ленту в черно-белой (в эти цвета все на свете красит Лаура) и синей (как форма водителя автобуса, небо на Патерсоном, стены в доме, водопад в местном парке) гаммах.
Пожалуй, никакой фильм Джармуша не встречали настолько тепло. Все-таки к ним привыкли, как к дождю, приливам-отливам, природным явлениям. «Патерсону» же критики в Каннах, где состоялась его мировая премьера, были несказанно рады. В 2016-м и даже 2017-м, когда миром правит тревога, когда хочется говорить громко и устраивать манифестации, когда завтрашний день пугает, такое высказывание – глоток свежего воздуха. Просто фильм. Просто о маленьких вещах, из которых соткан мир. Про стихи. Про музыку, которую хочется играть на красивых музыкальных инструментах. Про то, что время идет, а мир и люди, населяющие его, не меняются. Говорят, Далай-Лама отказался от перерождения – слишком много на Земле суеты. Очень советую подумать тибетским мудрецам над кандидатурой Джармуша. Из него выйдет отличный учитель любви к миру.
Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру», 16 февраля 2017
http://calendar.fontanka.ru/articles/4840/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:35 | Сообщение # 15 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Зельвенский против «Патерсона»: Джим Джармуш смотрит в зеркало
Станислав Зельвенский с грустью сообщает, что не так с новыми фильмами Джармуша.
В городке Патерсон, Нью-Джерси, живет молодой мужчина по фамилии (или имени?) Патерсон (Адам Драйвер). Каждое утро он отправляется на работу: водить рейсовый автобус. Каждый день он съедает бутерброд с видом на живописный водопад. Каждый вечер он ужинает с красавицей женой (или подругой?) Лорой (Голшифте Фарахани), выгуливает английского бульдога и выпивает одну кружку пива в баре, перекидываясь парой слов с барменом и завсегдатаями. Кроме того, Патерсон носит с собой блокнот и записывает туда стихи, которые сочиняет.
Творчество — это дисциплина, прилежание, скромность и рутина. Это одна из главных идей «Патерсона». Вот уже тридцать семь лет — чуть больше, чем главному герою, — Джим Джармуш по утрам просыпается и идет (не буквально, конечно) снимать кинофильмы. Один из самых признанных режиссеров современности, он с успехом работал в разных странах с талантливыми знаменитыми людьми. Делать про это фильм было бы, конечно, неправильно, нескромно, поэтому его альтер эго — пролетарий из провинции, который водит автобус; Джармуш чувствует с ним духовное родство и одобряет его маленький ежедневный героизм, его отсутствие амбиций, его незаметный миру творческий поиск. Вероятно, он даже немного завидует ему: простая жизнь, простые радости. На книжной полке Патерсона рядом с томиками стихов и «Бесконечной шуткой» (которая так выложена, что ее трудно не заметить) стоит еще, например, «Уолден» Генри Торо, интеллектуальный манифест о прелести физического труда и жизни в хижине вдали от суеты.
Превращение с возрастом из голоса поколения в надутого, витающего в облаках позера — очень распространенная история, но в случае Джармуша это выглядит как-то особенно обидно. Обладатель острого слуха и уникального голоса, однажды он перестал снимать фильмы о людях и стал снимать о творчестве. Центральной темой позднего Джармуша оказалось противостояние воображаемого мира художников, поэтов, музыкантов — и мира реального, с его жестокостью, коррупцией, экономической депрессией: самым буквальным образом они схлестнулись в «Пределах контроля», но и «Выживут только любовники», конечно, про это (да и «Кофе и сигареты», если подумать). Иначе говоря, вместо того чтобы смотреть в окно, Джармуш начал неотрывно смотреть в зеркало — где с каждым годом, как все мы знаем, интересного все меньше.
«Ищите поэзию в повседневном», — говорит Джармуш в «Патерсоне». Когда-то, особенно в своих первых фильмах в 80-е, Джармуш об этом не говорил — он молча ее находил. И ленивым, как будто случайным движением выплескивал на экран. Сегодня стихи появляются на экране, написанные аккуратным почерком, да еще озвученные приятным голосом Драйвера, да еще с мечтательной музыкой, да еще с наплывами: женское лицо, струится вода, перо бежит по бумаге. Что-то такое ожидаешь увидеть на канале «Культура» в передаче про Пушкина.
В остальном это больше похоже на сайт AdMe: коллекция всего милого, креативного и заставляющего необременительно задуматься. Особенно в этом смысле удалась героиня Фарахани, домохозяйка с сильным творческим началом, в которой гармонично соединились идеалы разных эпох. С одной стороны, она готовит интересные ужины, понимает мужа с полуслова, поддерживает его и вдохновляет, а с другой, живет собственной духовной жизнью: оформляет интерьер их скромного жилища черно-белыми орнаментами, печет расписные капкейки и планирует стать кантри-певицей. Нельзя не отметить и собаку. Интересно, стал бы Вим Вендерс (тоже сошедший с ума, но совсем по-другому) дарить молодому Джармушу пленку, если бы знал, что тридцать лет спустя тот четверть фильма будет разглядывать очаровательного бульдожку.
Герои «Патерсона» живут в той же альтернативной вселенной, что и герои «Таинственного поезда», или «Ночи на Земле», или «Пса-призрака»: слегка потерянные люди на пустынных улицах, где каждый встречный, включая девочку в розовой курточке, может поддержать разговор о поэзии, из воздуха может соткаться мистический японец, а близнецы, упомянутые в первой сцене, будут впоследствии появляться за каждым поворотом. Но магия, которая во всем этом была, куда-то испарилась — остался набор приемов из прошлого века, вызывающий в основном неловкость. Поскольку Патерсон — водитель, на переднее сиденье ежедневно садятся два человека и ведут как бы забавный разговор (женщины, итальянские анархисты, Рубин Картер), который он слушает, доброжелательно поводя ушами. В баре по вечерам — маленькая любовная драма в нескольких сериях и мудрый чернокожий старик-бармен с шахматами. «Эх, сегодня мне надерут задницу». — «А с кем ты играешь?» — «С самим собой». Джармуш делает паузу для аплодисментов; бульдог привязан на улице, поэтому выразительно перевести камеру на его печальную морду (как режиссер делает в дюжине других сцен) не получается.
Нынешний Джармуш проповедует культурный эскапизм, пассивный культурный резистанс: смотри на ручеек, читай книжку, пиши стихи — и все будет хорошо. Довольствуйся малым. Увидь в нем красоту. Ешь, молись, люби. Он всегда был кумиром пошляков (не только их, конечно), но сам пошляком не был. Однако в последнее время его буддистский стоицизм превратился в какое-то уютное рок-н-ролльное мещанство, странное сочетание сенильности и инфантильности. Кажется, он и сам это понимает: если стихи Патерсона написаны глубоко пожилым поэтом Роном Паджеттом, то стихотворение девочки в розовом сочинил сам режиссер. Патерсон отказывается носить мобильный телефон, потому что — ну разумеется — «он будет чувствовать себя на поводке». Но, возможно, Джармушу пришло время переместиться туда, куда давным-давно переехали все многочисленные любители находить поэзию в повседневном: в Tumblr или инстаграм.
https://daily.afisha.ru/cinema....zerkalo
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:36 | Сообщение # 16 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Установка Драйвера
В прокат выходит «Патерсон» Джима Джармуша
В прокат выходит «Патерсон» Джима Джармуша — медитативная драма про водителя автобуса от автора «Выживут только любовники» и «Пса призрака: путь самурая». Ведущий независимый режиссер Америки снял оду повседневности, в которой существует поэтически настроенный аутсайдер-поэт и окружающие его обычные необычные люди.
Патерсон (Адам Драйвер) водит рейсовый автобус в маленьком городке Патерсон, где почти всегда светит солнце, по улицам шатаются фрики всех мастей, а в прачечной оттачивает навыки читки рэпер Метод Мэн. У Патерсона есть жена Лора (Горшифте Фарахани), свихнувшаяся на монохромных узорах, которыми пытается покрыть все — от занавесок до кексов, которые печет для ярмарки выходного дня. По вечерам Патерсон ходит в бар, чтобы выпить там кружку пива, а в промежутках между тем и этим пишет верлибры акынского толка.
Жена убеждена, что он великий поэт, а большего ему, в общем, и не надо.
События нового фильма Джима Джармуша «Патерсон» разворачиваются на протяжении обычной недели — пять будней, два выходных. Ничего особенного за это время с героем (и героями) не произойдет — кроме того, что обычно случается с поэтически настроенными молодыми людьми ежедневно. Девочка на стоянке окажется поэтессой, в любимом баре развернется комическая любовная драма, Метод Мэн в прачечной, опять же.
Джармуш говорит, что никто сегодня не снимает кино про обычных парней, а «Патерсон» — его ода повседневности.
Седовласый классик независимого кино, разумеется, лукавит. Вот уже третий (или четвертый, учитывая недавнюю документалку про Игги Попа и группу The Stooges) фильм подряд он
более или менее явно пытается противостоять энтропии, вернуть старые ценности поколению, привыкшему к прокрастинации.
Лучшим опытом в этом смысле были позапрошлые «Пределы контроля» — прямое, жесткое, но в то же время совершенно воздушное высказывание, растворенное в солнечном блике на объективе камеры Кристофера Дойла. Это было очень старомодное искусство, монументальная конструкция, полностью придуманная автором и потом смотревшаяся на фоне разного рода «новых тихих» слегка неуклюже. После вала критики режиссер молчал пять лет и вернулся с вампирской мелодрамой «Выживут только любовники» — куда более форматными «Сумерками» для интеллигентов» с Тильдой Суинтон и Томом Хиддлстоном. Там тема культурного сопротивления была подана более сентиментально — через портреты любимых музыкантов и других художников, которых Джармуш записал в величавые кровососы.
Повторяться — плохая примета, и потому
«Патерсон» почти нарочито обращен к сегодняшнему дню.
В манере одеваться и говорить, в красивых проездах по залитому солнцем городку. При этом, по сути, фильм — столь же ретроградское высказывание, тоска разменявшего седьмой десяток режиссера по эпохе больших культурных потрясений, которая его сформировала. То, что он делает своего героя поэтом, особенно трогательно, учитывая, что стихосложение сегодня штука глубоко немодная, если не сказать маргинальная.
Джармуш прекрасно понимает, что поэзия — дело исключительно интимное и почти несовместимое с эпохой соцсетей.
Потому его Патерсон мало разговаривает и легко обходится без мобильного телефона, а крупные планы вечно расфокусированного большого лица артиста Драйвера символизируют погруженность в себя.
К сожалению, правильного понимания условий для творчества недостаточно, и Джармуша несколько сносит с намеченного курса в том месте, где требуется придать герою хоть какой-то характер. Вместо сумеречного (или солнечного) гения у него получается по-своему обаятельный аутсайдер, который сочиняет графоманские верлибры, справедливо понимая, что ни для кого, кроме него самого, они ценности не представляют.
Вместо медитации о поиске поэзии в повседневной рутине «Патерсон» большую часть хронометража все равно смотрится осовремененной и холодноватой репликой «Ночи на Земле» или «Вне закона».
Ничего дурного в этом, конечно, нет, но культуртрегерские интенции постановщика (фильм вырос из одноименной поэмы Уильяма Карлоса Уильямса) все больше отдают старческим брюзжанием и высокомерием, которое сентиментальные зрители обычно принимают за мудрость и способность к тонким чувствам.
К счастью, в финале с Джармуша как по волшебству слетает весь снобизм, и он на десяток минут превращается в режиссера, который все еще может выбраться из скорлупы и оглянуться вокруг. В жизни Патерсона в этот момент происходит пара если не поворотных, то по-настоящему удивительных событий, а весь фильм из занудной элегии превращается во что-то типа буддистского коана. А главное — появляется надежда, что в следующем фильме Джармуш наконец-то перестанет ворчать и вспомнит, что Пес-призрак, очкарик Уильям Блейк и некоторые другие его герои отлично знали, что делать с собой и миром, погрязшим в невежестве.
Ярослав Забалуев 16.02.2017
https://www.gazeta.ru/culture/2017/02/16/a_10527893.shtml#page3
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:37 | Сообщение # 17 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Патерсон» Джима Джармуша вышел в прокат
Классик американского независимого кино показал работу поэзии – незаметную и необходимую
Патерсон, штат Нью-Джерси, – городок из спичечной коробки. Картонный, фантомный, игрушечный. Каждое утро чуть после шести в нем без будильника просыпается Патерсон (Адам Драйвер), водитель автобуса, поэт. Целует музу (Голшифте Фарахани), идет завтракать и начинает сочинять стихи. Источником вдохновения может быть спичечная коробка или любая другая мелочь, но о спичках – первое и лучшее стихотворение фильма «Патерсон», едва заметным рефреном проходящее сквозь все семь дней размеренной жизни поэта, записывающего стихи в секретный блокнот.
Он идет на работу мимо обшарпанных фабричных зданий, прислушивается к разговорам пассажиров в автобусе, обедает на скамейке с видом на водопад – главную достопримечательность города, поправляет покосившийся почтовый ящик около дома. Вечером выгуливает бульдога, заходит в бар и выпивает кружку пива, разговаривая с пожилым барменом и наблюдая комические выяснения отношений афроамериканской пары.
О том, что Патерсон поэт, знают лишь его муза Лаура и, вероятно, бульдог Марвин. Муза глуповата, но креативна – в отсутствие Патерсона она расписывает интерьер и одежду в черно-белой гамме, печет украшенные черно-белым орнаментом капкейки и заказывает черно-белую гитару, чтобы, научившись играть, сделаться звездой кантри. А в субботу после успешной продажи капкейков на ярмарке идет с Патерсоном смотреть черно-белое кино.
Отношения поэта с бульдогом более драматичны. Строго говоря, собака обеспечивает единственный в фильме настоящий конфликт. Остальные – понарошечные, включая угрозы отвергнутого Ромео застрелить в баре свою Джульетту или застрелиться самому.
Чьи стихи
Авторство стихов Патерсона принадлежит Рону Паджетту, одному из любимых современных поэтов Джима Джармуша. Часть этих стихотворений была написана специально для фильма. Стихотворение, которое читает Патерсону встреченная у автобусного парка девочка (у нее тоже есть близнец), сочинено самим режиссером. Джармуш написал и музыку к фильму – совместно с Картером Логаном и группой Squrl.
Размеренность и меланхоличный комизм «Патерсона» напоминают о ранних фильмах Джармуша («Бесконечные каникулы», «Мистический поезд»). Как будто классик вернулся к началу – теперь умиротворенным. Но идилличность картины (умиляющая одних критиков и раздражающая других) обманчива. Есть в городе Патерсон что-то тревожное, порой напоминающее о другом уютном городке – линчевском Твин Пиксе. Недаром Патерсон – город близнецов, пришедших из сна Лауры, о котором она рассказывает поэту утром в понедельник. После чего Патерсон начинает встречать близнецов повсюду. Да он и сам близнец – тезка или однофамилец города, в котором живет и который сочиняет. Строчки поэта появляются на экране поверх пейзажа, но сюжет «Патерсона» – не преображение обыденности в поэзию. Не стихи ложатся на город, но прозрачный, призрачный город в отражениях автобусных стекол плывет сквозь стихи.
Поэты, художники и музыканты всегда были любимыми героями Джармуша. Но если в медитативном вестерне «Мертвец» (1995) робкий бухгалтер из Кливленда Билли Блейк, осознав себя на Диком Западе реинкарнацией великого английского визионера, выбирал поэзию «Кольта», то Патерсон принадлежит к другой поэтической школе. Задача которой – указание на магическую материальность мира, сохранение уникальности, нетиражируемости вещей и явлений.
Джармуша тревожит стремительное исчезновение этого мира, поэтому Патерсон упорно цепляется за последние неоцифрованные фрагменты реальности. У него нет компьютера и мобильного телефона, а стихи существуют в единственной тетрадке, которую он не торопится копировать, несмотря на уговоры Лауры. Он молод, но живет стариковским укладом, потому что любое отклонение от маленького ежедневного ритуала грозит трещинами, разломами. Мир слишком хрупок, он требует постоянного поэтического присмотра, чтобы сохранять цельность и смысл. Чтобы спички не высыпались из коробки. Как, по пословице, не стоит село без праведника, так у Джармуша город не стоит без поэта – последнего хранителя сделанных вручную вещей и слов, написанных на бумаге (даже если оказывается, что они написаны на воде).
С другой стороны, «Патерсон» становится логичным завершением ретроспективной трилогии Джармуша об искусстве. Если минималистский триллер «Пределы контроля» (2008) был рефлексией о модернизме, а вампирская love story «Выживут только любовники» (2013) – о романтизме, то тишайший «Патерсон» возвращает нас к началу поэзии, почти к «Трудам и дням» Гесиода, который в наше время, наверное, тоже мог бы водить автобус.
16 февраля Олег Зинцов / Ведомости
http://www.vedomosti.ru/lifesty....armusha
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:38 | Сообщение # 18 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Поэт в Патерсоне - больше, чем поэт
В уездном американском городе Патерсоне живет маленький человек Патерсон. По утрам он целует жену, завтракает и пешком идет на станцию, где служит автобусным извозчиком. Вечером Патерсон возвращается домой, а там его ждут ненаглядная супруга, пирог и собака. Отужинав, он идет выгулять пса и заходит в местный трактир на кружку пива. Так проходит день. А за ним еще один. А за ним еще один. И кроме этих дней в фильме Джима Джармуша "Патерсон" нет ничего. И ничего не нужно.
Пока никто не видит, Патерсон пишет стихи. Он записывает их от руки в маленький блокнотик и никому не показывает. Жена говорит, что стихи прекрасные, и их непременно нужно опубликовать. Патерсон соглашается, но никогда ничего для этого не сделает. Возможно, потому что стихи - на редкого любителя: они о спичках, о рыбах, о любви, они скудны на художественные средства, в них патологически нет рифмы, ритма, какой-либо структуры. Они так же милы и неприметны, как самая жизнь их автора. Но скорее всего, этих стихов никто не напечатает по иной причине. И эта причина - фатальная и вместе с тем добровольная обреченность.
В Патерсоне все обречены. Это место, где обитают счастливые Сизифы. Двое парней, сидя в автобусе, делятся друг с другом своими любовными похождениями. Они рассказывают о том, как симпатичные девицы с ними флиртовали, но флирт ничем не закончился. И это не поражение, нет. Это отсутствие победы. Победа сиюминутна, а ее сладкое предвкушение может быть вечным.
Парочка студентов обсуждает увлекательную биографию Гаэтано Бреши. Они тоже анархисты, они бы тоже хотели бороться и погибнуть за идею, за революцию, но как-то это глупо и бессмысленно, когда вас на весь город всего двое таких анархистов.
Печальный актер страдает от безответной любви. Он знает, что вовек ему не добиться взаимности, он предпринимает отчаянный и преисполненный театрального пафоса жест. Этот жест изначально содержит в себе установку на фиаско, но как по-другому, когда ты печальный актер? И какой же из тебя печальный актер без односторонней любви и перманентного фиаско на ее почве?
Жена Патерсона мечтает о карьере звезды кантри, покупает специальную дорогую гитару. Она, безусловно, талантлива, она постоянно украшает дом и свой гардероб причудливыми черно-белыми узорами. Она, не исключено, вполне могла бы стать известной певицей или модным дизайнером и перебраться из Патерсона куда-нибудь, где много ночных огней и шума.
Любой из жителей Патерсона мог бы выбраться из личного болотца и из болотца общего, в котором все они обитают. Вот только зачем? Оно теплое, приятное. Да - затягивает, и да - затянет когда-нибудь окончательно. Но ведь и так в конце всех ждет одно. Так почему бы не успокоиться и не отдаться этому медленному погружению? Здесь, в тихом омуте, вдали от мирской суеты и в стороне от прогресса - Патерсон даже мобильным телефоном не пользуется - тоже есть место подвигу. Он не такой, как на настоящей войне, где Патерсон, кстати, был. Он безобидный, с резиновыми, а не свинцовыми, пулями. Но подвиг ведь не определяется материалом снарядов. Как и статус поэта не определяется его пропиской и профессией. Поэты бывают великими вне зависимости от того, знает ли кто-то о том, что они поэты.
В конце концов, короткое "ага" иной раз содержит больше смысла, чем длинный монолог. В конце концов, в крошечном захолустье жизни, может, неизмеримо больше, чем во всех мегаполисах. В конце концов, кому нужен сюжет в фильме, когда в нем так уютненько, что не хочется из него просыпаться. А хочется, наоборот, завернуться поплотнее в огромные уши Адама Драйвера и захлебнуться в этой сладкой утопии.
16.02.2017, Алексей Литовченко
https://rg.ru/2017....it.html
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:39 | Сообщение # 19 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| «Патерсон»: Раздрайвер
Новый медитативный Джармуш, похоже, загипнотизировал сам себя. Сонные поиски поэзии в повседневном уже не рвут зрителя в клочья изнутри, а лишь приятно почесывают извне
Неведомый бог кинопроката явился в туманный февраль и повелел всем смотреть артовое кино. На этой неделе экран осенен таким количеством неглупых или просто знаковых фильмов, что становится даже немного неудобно за жилистые российские комедии, прущиеся в этот ну очень калашный ряд со своими жизнерадостными рылами. Холокост, одиссея трущобника, взросление бедного гея — что же выбрать во всем этом киноквизе? Мы рекомендуем присмотреться к «Патерсону» — свежему творению любимого миллионами Джармуша. И пусть в недавних Каннах его отметили лишь за хорошее отношение к собакам. Пусть некоторые из миллионов начнут немного сомневаться в обоснованности своей любви. Пусть. Это все равно Джармуш, который, даже обколовшись по брови собственной метафизикой, снимает лучше полчищ модных эпигонов. В общем, смотрим.
***
В сонном маленьком городке Патерсон живет сонный маленький человек Патерсон. Асимметричный. Странный. Добрый. Застывший где-то на границе нирваны и синдрома Аспергера. А еще он не такой как все — он работает в автобусе. Водителем. Кушает одинаковые бутерброды в одном и том же месте у водопада. Пьет одно и то же пиво в замшелом баре. Целует жену. Гуляет с собакой. И, да, пишет стихи — диковатые верлибры-акыны о спичках (любви), тыквах (любви), строчках (любви).
Вокруг неспешно сочится жизнь. Жена планирует стать то Бобом Диланом, то пекарем-миллионщиком. Немногочисленные друзья ссорятся, мирятся, пережевывают проблемы. Пассажиры обсуждают личное, неприличное и анархистов. Рифмуются места, лица и события. Следит за ситуацией кровавым глазом набыченный французский бульдог. И только Патерсон видит в этом не только и не столько жизнь, сколько красоту, достойную строки. Кажется, ничто не сможет всколыхнуть это утомительное благолепие, однако Чехов не зря писал про ружья на стене. Ага?
Это все еще Джармуш — и мы любим его таким. Мечтательным, странным, пространственно-вневременным, афористичным и аллегоричным. Творящим словно внутри самокрутки богов. Вонзающим флоу и грув непосредственно между строк мироздания. Снимающим с оттягом и влет. Плавно эволюционирующим от простецкого «люди говорят» до людоедского «метафизика набухает». Когда всё подряд — мизансцены, герои, декорации, сюжетные схемы — выглядит настолько милым и уютным, что отводить глаза от экрана не просто грех, но величайшая глупость. Как прерывание тайского массажа для прочтения рекламного мэйла о распродаже. Джармуш-фильм по-прежнему чешет зрителю между лопатками своими простыми и сложносочиненными кинопредложениями, транслируя в пространство ту необычность, что видит в банальщине и повседневности только он один. Такому обаянию пополам с солипсизмом может и должен завидовать каждый второй режиссер современности, если не каждый первый.
Это все еще Джармуш — и любить его таким с каждым фильмом все сложнее. Ибо маэстро погряз в нехитром жанре трибьюта самому себе и перестал удивлять. Если приравнять его кино к стихам (что сам он беззастенчиво делает чуть не два часа кряду), то все его рифмы прозрачны и просты, аки «розы-морозы», размер монотонен, рефрены навязчивы, а от топорной аллитерации зубы сводит аж до копчика. Навязчиво возникающие вокруг главного героя поэты. Сизифы-пассажиры, рекущие на разные лады о тщете сущего. Притянутый за уши к ягодицам конфликт цветной парочки. Оптимистичная жена, облекающая мир в няшный монохром. Задолбавшие уже к половине хронометража близнецы. Зарифмованный сам себе водитель Драйвер. И, наконец, чудовищно банальный бульдог, за использование которого в ранге демона из машины кому-нибудь менее любимому можно было бы и в глаз дать. Это уже не столько искусство, сколько ремесло. Высочайшей пробы, но, увы, без огонька. Недаром на книжной полке сильнее всего по глазам бьет торовский «Уолден», который многим привил отвращение к простым физическим потугам еще со школьной парты.
Это все еще Джармуш — и, похоже, он настолько сильно любит себя сам, что в сторонних вздохах уже не нуждается. Он, как монструозный Аллен, поглотил своих героев и навязал им дребезжащие сентенции вместо истории и афоризмы вместо поиска. Теперь Джармуш снимает уже даже не об искусстве, а о месте поэта в рабочем строю. Причем делает это с такими сочными интонациями старого доброго дядюшки, что местами сквозь обожание хочется вернуть ему его стило — пусть пишет сам. И читает тоже сам. И сам же восхищается. Это уже не созерцательность — это в какой-то степени творческий аутизм, на волне которого все еще приятно находиться, но уже начинаешь обеспокоенно смотреть по сторонам в поисках реального мяса с костями во всех этих воздушных штудиях.
И тем не менее, это все еще Джармуш, которому есть что сказать. И которого отнюдь не зазорно послушать. Чего уж и говорить о том, что его бесконечно приятно смотреть — штатный оператор дядюшки Джима Фредерик Элмс по-прежнему находит в жизни примерно миллион подводных течений и выплескивает все их на большой экран. Сюда же зачисляем милейшего Драйвера, чья асимметричная физиономия украшает буквально каждый кадр. Сюда же — иранскую красотку Фарахани, которую, похоже, не нужно даже подсвечивать — искрится сама. Сюда же можно было бы добавить и собачку, но это уже пошлость.
В общем, это, безусловно, Кино, которое хочется посмотреть, посмаковать, втереть в десны и впрыснуть — подкожно и внутривенно. Однако звоночек уже прозвенел: если раньше после Джармуша хотелось обратиться если не к психотерапевту, то сразу в буддизм, теперь — тянет зачем-то догнаться Вендерсом. Казалось бы, мелочь, но элегантный творческий раздрай маэстро уже не превращается в нутряную гармонию зрителя. А значит, голубой вагон уперся-таки в небосвод — надо что-то менять.
Либо водителя, либо колеса.
Александр Дудик, 17 февраля 2017
http://www.lipetsk.kp.ru/daily/26645.7/3663945/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:39 | Сообщение # 20 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Этюд в тоскливых тонах
"Патерсон" Джима Джармуша
В прокат вышел "Патерсон" (2016) Джима Джармуша, фильм о насыщенной внутренней жизни шофера Патерсона из города Патерсон, штат Нью-Джерси. МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ, не в силах выбрать, кто из Патерсонов главнее, волевым решением назначил главным героем бульдога по имени Марвин.
Ненавязчивое обаяние Джармуша давно отделилось от его кино, как улыбка от Чеширского Кота. Сними он хоть экранизацию телефонного справочника, сказать дурное слово о нем никто не посмеет: не любить его невозможно, хотя любить иногда непросто. Он олицетворяет стиль "cool" — "клевую флегматичность", которая тем и хороша, что неотличима от скуки. Скуку "Патерсона" легко принять за хулиганскую невозмутимость былых шедевров Джармуша. Но столь же легко спутать со скукой возвышенную тоску. "Патерсон" скорее тосклив, хотя это тоже как сказать.
Монотонность фильма, отмеряющего скорее время жизни, чем действия, не дает зафиксировать его смысл: рай на экране или ад, стенограмма ли это жизни или кардиограмма. Хотя чего там фиксировать: день сменяет ночь, вот и все. Каждое утро Патерсон (Адам Драйвер) внимает сводке семейных бед, которую извергает на него начальник в ответ на дежурный вопрос "Как дела?". Водит автобус, улыбаясь клочкам пассажирских разговоров. То унылые лузеры хвалятся: самые сексуальные штучки так их хотят, так хотят, да все как-то не до них. То девчонка обращает одноклассника в анархистскую веру. По пути домой Патерсон пропускает кружечку в баре Дока (Барри Шабака Хенли). Гуляет с бульдогом Марвином (Нелли). Ужинает с женой, нежной Лорой (Гольшидте Фарахани), перед сном непременно мурлыкающей: "А от тебя пахнет пи-и-ивом!"
Монотонны даже аномалии и эксцессы: Патерсону постоянно встречаются близнецы, Лору ежедневно озаряют сногсшибательные идеи: стать звездой кантри, не умея ни петь, ни играть, или разбогатеть, выпекая кексы, которые даже Патерсону в горло не лезут.
Хочет ли Джармуш разжалобить нас участью Патерсонов, заложников пригородной тоски? Ни в коем случае. Патерсон — не дыра, а родина великих Уильяма Карлоса Уильямса и Аллена Гинзберга. Здесь все поэты, и наш шофер — поэт. Из бардачка ему улыбается портрет Данте, а Лора видит в нем нового Петрарку, чьей музой была тоже Лора (Laura), только итальянская.
Патерсон — счастливейший обитатель рая? Тоже нет. Нищие духом, конечно, блаженны, но Патерсону повезло, что, кроме Лоры и Марвина, у него читателей нет. Его верлибры — "В нашем доме мы держим спички всегда под рукой" — всем верлибрам верлибры. Злая шутка Джармуша: вирши Патерсона принадлежат перу 75-летнего классика Рона Пэджетта. Но если их предложит издателю Патерсон из Патерсона, его, пожалуй, с лестницы спустят. Лора с ее беспредельной страстью перелицовывать интерьеры и собственную карму тоже всем музам муза. За десять минут она достает зрителей так, что невольно начинаешь ждать, когда герой ее пристрелит: в Патерсоне, как-никак, Сэмюэль Кольт начинал свое производство.
На счастье Лоры, в Патерсоне никто и никогда не совершает никаких поступков. Если нервный посетитель бара наставит ствол на подругу, к гадалке не ходи — ствол игрушечный. В финале некий японец посвятит героя в таинство недеяния, включая неписание стихов. Единственный, кто решится на поступок, ломающий судьбу героев, которые слишком долго игнорировали его восхитительно нюансированное похрюкивание, попискивание и позевывание,— это Марвин. Значит, он и есть подлинный герой, а Патерсон, возможно, даже не человек, а так — город, прикинувшийся шофером.
Михаил Трофименков, Газета "Коммерсантъ" №30 от 17.02.2017, стр. 11
http://www.lipetsk.kp.ru/daily/26645.7/3663945/
|
| |
| |
| ИНТЕРНЕТ | Дата: Четверг, 23.02.2017, 20:40 | Сообщение # 21 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
| Патерсон
Выживут только поэты
Двухчасовое любование медленно текущим провинциальным пейзажем выдает в авторе большого любителя поэзии, но для зрителя такая картина может оказаться нелегким испытанием.
Водитель автобуса по имени Патерсон ведет неспешную жизнь в компании жены Лауры и ее любимой собаки. Шесть дней в неделю он встает рано утром, отправляется на работу, весь день сидит за баранкой, слушая разговоры пассажиров, затем пропускает кружку пива в местном баре и отправляется домой, где ветреная супруга то рисует, то разучивает песни, то экспериментирует на кухне с кексами. Другой бы сошел с ума, погрузившись в рутину, но Патерсона его ритм жизни настраивает на поэтический лад, всюду он видит рифмы и смыслы. Намеренно отказавшись от современных технических помощников, Патерсон не печатает свои стихи на компьютере и не наговаривает на диктофон в своем мобильном – каждая поэтическая строчка заносится им в небольшой бумажный блокнот, тщательно охраняемый от посторонних. Но однажды поэт оставляет свое главное сокровище на столе в гостиной и уходит с женой в кино…
Если чьи-то фильмы и не стыдно сравнивать с поэзией, так это картины Джима Джармуша. Медитативные и глубокомысленные, серьезные и смешные, обыденные, но всеобъемлющие картины этого режиссера недаром считаются современной классикой – их внутренняя музыка способна растеребить многие души. Многие, но далеко не все, и в этом главная проблема творчества Джармуша – при кажущейся простоте массовый зритель их принимает плохо, а большая часть поклонников кино и вовсе сторонится такого кино. Что ж, поэзию тоже понимают и принимают не все, так стоит ли искать объединения и примирения?
Джармуш и не ищет. Его новый фильм «Патерсон» – одновременно издевка над теми «толстокожими» зрителями, которые нуждаются в классических сюжетных схемах с завязкой, катарсисом и четко проговариваемым финальным выводом, и филигранное подмигивание «своим», мол, мы-то с вами понимаем, нас-то объединяют нити куда более эфемерные. Такие фокусы, впрочем, Джармуш проворачивает давно: его «Выживут только любовники» лишь 13-летним девочкам покажутся «вампирской сагой», а «Мертвец» лишь для самых недалеких представляется исключительно вестерном. Но в «Патерсоне» режиссер напрямую обращается к совсем узкому кругу лиц, к тем, кто действительно понимает, чувствует и ценит поэзию.
Фильм и вправду получился поэтическим, рифма в нем бьет на протяжении всей картины: Патерсон-герой и Патерсон-город, гитара-арлекин и черно-белое оформление комнаты, езда на автобусе и путь из дома на работу, банальные проблемы коллеги и пафосные рыдания посетителя бара, даже близнецами фильм напичкан так плотно, как стих плохого поэта рифмами «кровь-любовь». Однако поэтика «Патерсона» – дело очень непростое для понимания и ощущения, для просмотра этого фильма, как никогда, возможно, нужно особое настроение. Нет, в фильме нет душераздирающих сцен, никто не погибает и не страдает от несправедливости мира, но просмотр «Патерсона» рекомендуется исключительно в комплекте с чтением томика Бродского и прослушиванием группы Radiohead – в фильме полно грусти и меланхолии.
Депрессивной, впрочем, ленту назвать тоже нельзя, финал даже несколько обнадеживает, поддерживает загрустившего было зрителя, одаривает новой порцией льющихся из-под пера Патерсона-водителя строк. Жизнь продолжается, несмотря ни на что, завтра утром будильник снова прозвонит, автобус выйдет на маршрут, а пассажиры станут перемывать косточки очередной соседке или звезде, не замечая, как улыбается невольно подслушивающий их шофер. И в этом весь Джармуш, герои его фильмов всегда возникают на экране словно из ниоткуда, а после двух часов неспешного диалога со зрителем исчезают в неизвестном направлении. Точно как слова неизвестной вам доселе поэмы, звонкие, наполненные смыслом, но убегающие из памяти, как вода сквозь пальцы.
Критики приняли новую работу признанного мастера американского независимого кино с воодушевлением: премьера в Каннах, призы и награды, комплименты в адрес Адама Драйвера, сменившего колоритное одеяние Мастера Рена из «Звездных войн» на тусклую спецовку рядового работяги, признание заслуг Джармуша за долгие годы его карьеры. Пыл этот, впрочем, охладел довольно быстро – на «Оскар» картина не выдвинута ни в одной номинации, наверное, академики не столь поэтичны, как окружающие Патерсона друзья, знакомые и просто случайные прохожие.
Наверное, действительно «Патерсону» суждено стать тем фильмом, который вместе с чашкой горячего чая и пледом будет ублажать загрустивших в отсутствие вдохновения доморощенных поэтов – упакованная в формат «неделя за два часа», эта картина может крутиться на бесконечном повторе и оставаться небанальной. Но, увы, для огромного числа зрителей «эти ваши стихи» про спички, водопады и вырванное из груди сердце не стоят истраченных на них чернил. И грустно, что Джармуш совсем не хочет говорить с этими «остальными». Мастер давно дистанцировался от обыденности и погрузился в свой собственный мирок, где «все еще ХХ век», где ценится прошлое, где мир населен идеальными водителями автобусов. И зрители ему там по большому счету не нужны.
https://www.film.ru/articles/vyzhivut-tolko-poety
|
| |
| |
| Тамара_Демидович | Дата: Пятница, 24.02.2017, 06:53 | Сообщение # 22 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 32
Статус: Offline
| Кто такой Патерсон? Белый мужчина приблизительно тридцати лет, живущий в заштатном городишке Америки, в котором остались преимущественно черные и пенсионеры. Он просыпается каждое утро в одно и то же время по наитию и в соответствии с молчащими часами, обнимают нежно любимую и любящую восторженную жену; днем водит старенький автобус по непримечательным улицам Патерсона, да у них с городом одинаковые имена; после обеда садится на скамейку с видом на живописный мост и наслаждается тем, что видят его глаза; вечером, выслушав и искренне поддержав все сумасбродные идеи творческой жизнерадостной супруги, обожающей сочетание черного с белым, как сам Джармуш, гуляет с бульдогом, выпивает обязательную кружку пива в баре и возвращается домой. Мужчина абсолютно счастлив. Завтра наступит следующий абсолютно идентичный предыдущему день, но счастья не станет меньше, мужчина им полон до краев и абсолютно безмятежен. Утром до того как отправиться в первый рейс, отдыхая у моста или идя по тропинке к дому, он пишет стихи, стихи без особой рифмы, но очень красивые, пишет о том что видит вокруг, находя в серости и обыденности истинную красоту. На чудесные строки о любви его может воодушевить простой коробок спичек, и написанное им находит отклик в сердце супруги. У мужчины не просто нет большой мечты о славе, он бежит ее, он никогда не признается постороннему, что является поэтом, подобного знаменитым горожанам, об этом ведает лишь его тайная книжечка и любимая женщина, и быть может, догадается тот, кто тоже способен слышать тихий истинный голос маленького местечка в Нью-Джерси. В каком-то смысле сам Патерсон-человек — и есть этот голос, истинная душа Патерсона-города.
Это фильм-ловушка, самый хитрый фильм любимого мной режиссера. Начиная его смотреть, наблюдая, как за тихим понедельником на экране идет такой же тишайший вторник, потом среда, четверг, пятница, думаешь: в чем же подвох? Ловишь себя на мысли, что начинаешь ждать субботу, которая, быть может, все решит — откроет проблему, даст намек на ложь в отношениях пары, или на недовольство героем собой, или на нереализованность кого-то из них. Суббота наступает — и по-прежнему нет никакой фальши, только искрение чувства, искрение желания, искрение радости и живые строки, пробегающие по экрану, одновременно со своим рождением становящиеся неотъемлемой частью двух Патерсонов. Лишь к воскресенью начинаешь понимать, что стала свидетелем чистой радости и настоящей жизни и, переполнившись этим осознаем, тоже становишься счастливой и воодушевленной. И хочется пересмотреть фильм сначала, чтобы не упустить ни минуты той подлинной гармонии будней, к которым отнеслась сначала невнимательно и легкомысленно, абсолютно безосновательно ожидая особых выходных с откровениями. Маленькую горчинку оставляет лишь понимание того, что скромное светлое кино Джармуша — модель человеческого отношения к жизни, в которой мы так часто существуем пустыми ожиданиями, не замечая того, что происходит здесь и сейчас, а это настоящая сегодняшняя реальность, очень может быть, в разы прекрасней и уж точно важнее воображаемого недостижимого далеко, которое по мыслительной иронии, став близким, обречено быть снова упущенным из виду. Только ведь жизнь — не кино, обратное сравнение здесь не верно, жизнь по собственному желанию назад не отмотаешь…
|
| |
| |
|
