Четверг
28.03.2024
23:25
 
Липецкий клуб любителей авторского кино «НОСТАЛЬГИЯ»
 
Приветствую Вас Гость | RSSГлавная | "ПЕПЕЛ И АЛМАЗ" 1958 - Форум | Регистрация | Вход
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Тестовый раздел » АНДЖЕЙ ВАЙДА » "ПЕПЕЛ И АЛМАЗ" 1958
"ПЕПЕЛ И АЛМАЗ" 1958
ИНТЕРНЕТДата: Пятница, 23.04.2010, 20:46 | Сообщение # 1
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
«Пепел и алмаз» (польск. Popiół i diament) — фильм режиссёра Анджея Вайды по мотивам повести Ежи Анджеевского, одно из наиболее значительных достижений польской киношколы.







Съёмочная группа


Режиссёр: Анджей Вайда
Сценарий: Ежи Анджеевский, Анджей Вайда
Продюсер: Анджей Вайда
Оператор: Ежи Вуйчик
Художник: Роман Манн
Композиторы: Филип Новак, Ян Кренц
Монтаж: Халина Наврок

В ролях

Збигнев Цибульский — Мацек
Адам Павликовский — Анджей
Богумил Кобела — Древновский
Ева Кшижевска — Кристина
Вацлав Застшежинский — Щука
Ян Чечерский — портье
Станислав Мильский — Пенёнжек
Збигнев Сковронский — Сломка, владелец ресторана
Игнацы Маховский — Вага
Халина Квятковска — жена Станевича
Артур Млодницкий — Котович

Сюжет

Освобождённая от немцев Польша, 8 мая 1945 года. Подпольные бойцы Армии Крайовой Мацек и его командир Анджей, знакомые ещё по Варшавскому восстанию, получают задание убить секретаря обкома ПРП Щуку. По ошибке они расстреливают рабочих цементного завода около придорожной часовни. Они возвращаются в город и приходят в ресторан отеля, чтобы сообщить о ходе операции майору.

В ресторане они узнают, что Щука жив. Там же Мацек знакомится с барменшей Кристиной. Мацек снимает комнату в отеле по соседству с комнатой Щуки и приглашает туда Кристину.

Щука пытается выяснить судьбу своего сына у сестры жены Станевич.

В ресторане гостиницы проводится празднование Дня Победы (капитуляции нацистской Германии) и назначения мэра Свецкого министром здравоохранения. Празднование омрачается поведением секретаря мэра Древновского (также осведомителя Мацека и Анджея), которого напоил давний знакомый мэра редактор газеты Пенёнжек.

Мацек и Кристина встречаются в номере, занимаются любовью, гуляют по ночному городу. Они заходят в полуразрушенный костёл, где на надгробии читают стихи Циприана Норвида (цитатой из них озаглавлен фильм). В этом же костёле они видят тела рабочих цементного завода. Мацек хочет изменить судьбу, о чём разговаривает с Кристиной.

Щука узнаёт, что его сына схватили при уничтожении группы Армии Крайовой, которой командовал капитан Вилк.

Анджей назначен на место Вилка. Он говорит Мацеку, что тот должен исполнить приказ. Щука идёт на встречу с сыном. За ним следует Мацек и убивает его.

Наступает утро. В гостинице продолжается празднование с исполнением полонезов Шопена A major, Op. 40 (при этом оркестр сильно фальшивит) и Огинского «Прощание с Родиной». Мацек покидает отель и Кристину. Мацек не останавливается по требованию патруля. В него стреляют и смертельно ранят. Мацек пытается убежать, но умирает на свалке под звуки полонеза Огинского.

Художественные особенности

Фильм «Пепел и алмаз» отмечен исключительной гармонией формы и философской глубиной. Он почти лишен характерной для некоторых более поздних картин Вайды барочной экспрессии. В нём — начиная с самых первых кадров — активно используется христианская символика. Противостояние Польши уходящей и Польши послевоенной под звуки полонеза Огинского представлено как экзистенциальная драма, а финал картины придаёт ей величие исторической трагедии. Именно в фильме «Пепел и алмаз» сыграл лучшую свою роль знаменитый актёр Збигнев Цибульский.

Награды

1959 — приз еженедельника «Фильм» за лучший польский фильм 1958 года
1959 — приз ФИПРЕССИ (Международной федерации кинопрессы) на Международном кинофестивале в Венеции

Название фильма (и романа Ежи Анджеевского) взято из стихотворения польского поэта Циприана Норвида:

Когда сгоришь, что станется с тобою:
Уйдешь ли дымом в небо голубое,
Золой ли станешь мертвой на ветру?
Что своего оставишь ты в миру?
Чем вспомнить нам тебя в юдоли ранней,
Зачем ты в мир пришел?
Что пепел скрыл от нас? А вдруг
Из пепла нам блеснет алмаз,
Блеснет со дна своею чистой гранью…
(Пер. Г. Андреевой)

«Пепел и алмаз» в восприятии известного отечественного режиссёра Ильи Авербаха:

Обычно после просмотра фильма Илья начинал речь с одного из трех определений: «Фуфло!», «Ничего себе картинка» или «Гениально!» После «Пепла и алмаза» он молчал. «Что?» — спросила я. «Ты понимаешь, там была одна сцена…» — ответил он и стал пересказывать сцену смерти Мачека. Потом встал. Показывая, согнул колени, как-то странно всплеснул руками. Я посмотрела на лицо и испугалась. Оно было белое, как полотно. Казалось, еще секунда, и Илья упадет замертво. «Илья!» — крикнула я. «Что?» — недовольно отозвался он. «Ничего, рассказывай дальше». Только после этого он смог более или менее внятно рассказать о картине…

Интересные факты

Збигнев Цибульский играл в своей повседневной одежде и тёмных очках, что не соответствовало историческим реалиям 1945 года.
На игру Збигнева Цибульского оказал влияние «Бунтовщик без причины». На визуальные решения — «Асфальтовые джунгли» и другие фильмы нуар.
На кинофестиваль в Венеции фильм попал по инициативе мелкого чиновника вопреки решению партийного руководства и был показан вне конкурса.

Смотрите фильм

http://vkontakte.ru/video16654766_160600867
 
ИНТЕРНЕТДата: Пятница, 23.04.2010, 20:47 | Сообщение # 2
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
«ПЕПЕЛ И АЛМАЗ» 1958, Польша, 94 мин.
Экзистенциальная драма

Киношедевры обладают редким качеством оставаться во времени, постоянно меняясь, провоцируя разные трактовки, включая и отторжение, и неприятие, а потом как бы доказывая свою художественную правоту. «Пепел и алмаз» Анджея Вайды прежде подвергался (особенно в советской прессе) упрёкам в ревизионизме и оправдании романтических борцов с коммунистическим режимом. Теперь кое-кто усмотрит в этом фильме вынужденную апологетику «новой Польши», которая приходит на смену той, что умирает под звуки печально-торжественного «Полонеза Огинского» (он к тому же имеет название «Прощание с родиной»). Но самое главное, что способно покорить зрителей и спустя почти полвека после создания, пожалуй, самой знаменитой польской ленты за всю историю кино — это художнический прорыв режиссёра Анджея Вайды и актёра Збигнева Цибульского к человеческой, сложной и не подлежащей обычному житейскому осмыслению, глубинной правде характера героя. И про Мачея Хелмицкого вполне можно было бы сказать — «заплутавший на войне» (если воспользоваться словами белорусского писателя Василя Быкова о тоже неоднозначном персонаже Рыбаке из повести «Сотников»).

Вопреки сиюминутности и очевидной компромиссности некоторых сюжетных мотивов повести Ежи Анджеевского, которая выдержала при былом режиме двадцать (!) изданий, и официально признанной властями картины Анджея Вайды, «Пепел и алмаз» — это, прежде всего, драма бытия в пограничной ситуации между жизнью и смертью, переживаемая трагическим одиночкой. Вопрос заключается отнюдь не в том, что Мачей Хелмицкий оказался вовсе не на той стороне, ещё юношей попав в Армию Крайову вместо Армии Людовой (как это трактовали в прежние времена), или же он может быть представлен в качестве невинной жертвы надвигающегося тоталитаризма (так это нередко воспринимается сейчас). Явный метафоризм режиссёрской манеры, особенно в финале фильма, как нельзя лучше подтверждает иносказательность этой философской притчи о вечной неприкаянности человека, который ищет «свободу в горении» (так сказано в стихотворном эпиграфе из Циприана Норвида). А ещё не случайно, что один из любимых писателей Вайды — именно Достоевский с его мучительно неразрешимой проблемой пребывания «идиота» в том мире, который одержим «бесами».

Сергей Кудрявцев
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/906337/

 
ИНТЕРНЕТДата: Пятница, 23.04.2010, 20:48 | Сообщение # 3
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
ПЕПЕЛ И АЛМАЗ

По мотивам повести Ежи Анджеевского. Последние дни Второй мировой войны. Поляки, раньше дравшиеся с одним общим врагом - фашистами, теперь разделились и убивают друг друга. Прибывшие из Советского Союза на танках освободителей убивают тех, кто не хочет жить по-сталински. В центре сюжета молодой парень Мачек (Цыбульский), сразу же после лицея ставший бойцом и воспринимающий войну (это время ранней юности с друзьями-однополчанами), как лучшие дни своей жизни. Тогда все было просто, ясно и даже весело. Но за эти дни, да всего-то за два дня все перевернулось. Во-первых, он со своим командиром ликвидировал не партийного босса, из Москвы приводить народ к коммунистической присяге, а двух темных бедолаг с цементного завода. А во-вторых, он влюбился и провел ночь любви с девушкой (Кшижевска), также лишившейся всех родных и близких, всего одну ночь любви в номере отеля, но мир уже смотрелся по-другому. А в соседнем номере разместился тот, кого ему приказано убить, товарищ Щука. Но на календаре 8 мая. Германия капитулировала. Война закончена, он не хочет больше убивать, а хочет учиться, любить и жить нормальной жизнью, о которой раньше немыслимо было даже задуматься. Но если Христос в разбомбленной церкви перевернулся у Вайды вверх ногами, как же разобраться в такой ситуации простым людям? Кто виноват в том, что сын убивает отца, а брат - брата? Сейчас мы знаем ответ. Политики. Политики, всегда получающие министерские портфели, кучи денег, когда льется кровь. История никого и никогда ничему не учит. Вайда сам был бойцом Сопротивления и знает. Это последняя часть трилогии: "Поколение" (Pokolenie), "Канал" (Canal) и "Пепел и алмаз". Эти неромантичные фильмы стали тем, что теперь называют Польской школой, и принесли режиссеру международное признание. "Кадр", Творческий коллектив. Фильм дублирован на студии им. Горького.

Иванов М.
http://www.videoguide.ru/card_film.asp?idFilm=16810

 
ИНТЕРНЕТДата: Пятница, 23.04.2010, 20:48 | Сообщение # 4
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
ПЕПЕЛ И АЛМАЗ

8 мая 1945 года антисоветский партизан Мачек Хелмицки (Цибульский) должен убить старого партийного босса, то есть только начать войну, которая для всех остальных закончилась.

Своим мифом фильм Вайды, во многом за 40 лет устаревший, целиком обязан Цибульскому. Вайда заставлял своего любимца открыто подражать Джеймсу Дину, но только в смерти Цибульский, в 39 лет сорвавшийся с подножки идущего поезда, обрел статус "польского Дина", беспутного путешественника, тонкокожего бунтовщика без причины и невозмутимо-насмешливого стиляги, который навсегда останется молодым (Дин погиб в 24). Как и Дин, Цибульский нес в себе смерть с самого начала. Весь фильм Мачек ежился и сутулился, будто у него болел живот от предчувствия пули, и ответ на вопрос "Зачем мы им нужны?" - у него был один: "Чтобы умирать". Хотя по сюжету идет 1945 год, обаятельный хулиган Цибульского, в его черной рубашке, спортивной куртке, узких джинсах и темных очках, которые Вайда назвал своим главным вкладом в киноискусство, целиком принадлежит современности. Когда фильм снимался - 1958-му. Сегодня - нам. "Почему ты носишь темные очки?" - спрашивала Мачека его девушка. "В память о неразделенной любви к родине", - отвечал он. Кто из нас не подумывал о походе в ближайшую оптику.

Михаил Брашинский
http://www.afisha.ru/movie/167216/review/146582/

 
ИНТЕРНЕТДата: Пятница, 23.04.2010, 20:49 | Сообщение # 5
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
ПЕПЕЛ И АЛМАЗ

…В январе 1955 года на улицах Варшавы появились афиши: извещавшие о премьере нового польского фильма. Название его звучало как манифест — ‘Поколение’. Это был режиссёрский дебют 28-летнего Анджея Вайды. Участник Сопротивления, юный связной отряда варшавских повстанцев, Вайда вынес из тех лет впечатления, которые во многом сформировали его личность.

В юности он хотел стать художником. Сразу после войны поступил в Академию изобразительных искусств в Кракове, а через три года перешёл на факультет режиссуры в Государственную школу кино в Лодзи. Окончил курс в 1949 году, однако к защите диплома был допущен только в 1960-м, когда уже снял пять фильмов.

‘Пепел и алмаз’ поставлен Вайдой по одноимённому роману Ежи Анджеевского, написанному ещё в 1946–1948 годах по горячим следам событий. Роман Анджеевского пользовался в Польше популярностью. Достаточно сказать, что в 1959 году по итогам опроса читателей газеты ‘Жице Варшавы’ он был признан лучшей книгой послевоенного десятилетия.

Вместе с Анджеевским Вайда внёс серьёзные изменения в сценарий фильма. ‘Мы поняли, — говорил режиссёр впоследствии, — что экранизация должна идти вглубь, а не вширь, что несколько изменённая фабула позволит лучше показать на экране сущность романа, чем самая верная его иллюстрация’. В результате из романа была взята наиболее близкая Вайде линия — линия Мацека Хелмицкого.

Содержание фильма сводится к событию, произошедшему в небольшом польском городке в ночь после капитуляции Германии. В Польше ещё действовали ‘правые’ подпольные организации, объявившие своей целью ‘борьбу с коммунизмом’. В такой организации оказался герой фильма — Мацек Хелмицкий (Збигнев Цибульский). Совсем молодым пареньком пришёл он в ряды Армии Крайовы. О Мацеке мы знаем, что из университета он ушёл в подполье, честно и мужественно сражался с оккупантами, участвовал в Варшавском восстании. Был храбр, решителен, романтичен. Верил всем сердцем своим ‘вождям’, заявлявшим, что, покончив с одним врагом — фашизмом, истинный патриот должен одолеть ещё более страшного врага — коммунизм. И всё это ‘во имя Великой Польши, во имя Родины’. И Мацек без колебаний берётся выполнить приказ — совершить убийство секретаря комитета коммуниста Щуки (Вацлав Застшежинский). Кто такой Щука? Интеллигент, инженер, человек, который знает, чего хочет.

По ошибке Мацек расстреливает рабочих цементного завода, а не Щуку. Но он намерен довести дело до конца и сообщает своему подельнику, нервическому Анджею Коссецкому (Адам Павликовский), что в Варшаву не вернётся, пока не выполнит задание.

Действие ‘Пепла и алмаза’ разворачивается в первые послевоенные дни, но его драма воспринималась поляками в 1958 году как нечто в высшей степени современное. В манере говорить, двигаться, шутить, слушать, наконец, в спортивной куртке, узких брюках, тёмных очках Цибульского было что-то удивительно знакомое, сегодняшнее. В 1964 году журнал ‘Экран’ предложил читателям анкету с вопросом: ‘Кто ваш любимый герой?’ Многие назвали Мацека Хелмицкого.

Збигнев Цибульский снимался в кино недолго — всего двенадцать лет. Жизнь его оборвалась трагически на сороковом году. В истории кинематографа его имя осталось благодаря роли Мацека Хелмицкого. Он даже не играл в этом фильме, он был на экране самим собой.

‘Я уверен, что связующим звеном между залом и фильмом был именно Цибульский, — говорил Анджей Вайда. — Это он в значительной степени придал „Пеплу и алмазу“ универсальное звучание. Потому что играл не парнишку из Армии Крайовой, а человека, увязшего в деле, которому присягал. Уже нет тех, кто принимал у него присягу, ситуация изменилась, и возникает вопрос — остаться верным прошлому или начать жизнь сызнова? Цибульский так выразительно, с такой отдачей задал своей ролью этот вопрос, что конкретные политические моменты, на которых основывался фильм, не имели большого значения’.

Роман начинался со сцены в баре, где обсуждают свои дела Анджей и Мацек. Ничего не значащий разговор Мацека с молодой буфетчицей Кристиной (Ева Кшижевская) скрывает сразу возникший интерес друг к другу.

Эта сцена почти без изменения перенесена в фильм, но стоит она теперь уже после эпизодов, которых в книге вообще не было: неудачное покушение на Щуку, площадь города.

Мацек ещё живёт во власти старых военных представлений. ‘Похож я на человека, который бросает испорченную работу?’ — восклицает он. Выполнение приказа — долг чести, даже если это убийство.

Но долг и боевое товарищество — ещё не вся жизнь, как казалось во время войны. ‘Боже, как прекрасна может быть жизнь!’ — восклицает Мацек, полный горечи и сожаления о будущем, которое недостижимо. Ибо даже Кристине он не может рассказать о себе. Девушка ни о чём его не расспрашивает. Она чувствует, что знание это опасно и может разрушить неожиданную любовь.

В ‘Пепле и алмазе’ очень мрачный финал — пьяные назначенцы новой советской администрации встречают рассвет под нестройное звучание полонеза Огинского, символа Польши. В это время единственный порядочный коммунист Щука уже мёртв. А его убийца — Мацек, искренне боровшийся за другие идеалы, натыкается на трёх солдат — патруль. Убегает. Солдаты стреляют. Раненый Мацек, изнемогая, бежит вдоль стены и оказывается на свалке мусора. Он падает. Последние конвульсии. Гора мусора. Звук отъезжающего поезда…

Роман заканчивается словами одного из солдат патруля: ‘Зачем ты убегал, человек?’ Вайда же приводит героя на свалку мусора, заставляет его погибать в звериной муке среди отбросов, в грязи. Вот что пишет об этом режиссёр: ‘Однажды, уже во время съёмок… я увидел около дороги огромную мусорную свалку… Большая городская свалка, где можно найти всё. Я подумал, что, если хорошо поискать, можно было бы найти лохмотья одежды и кости моего героя, который, убегая от преследования, от всех, никому уже не нужный, тут находит своё последнее пристанище’.

Несмотря на жестокость финала, создаётся ощущение, что режиссёр любит своего героя. Такой неожиданный эмоциональный результат породил в своё время поток упрёков в адрес создателя фильма. Как же так? Политический враг, убийца не только центральный герой, но и герой романтический, которому режиссёр вроде бы сочувствует.

Вайда должен был внести ясность в этот вопрос. Со всей категоричностью он отвечал: ‘Моё отношение к ним [героям подобного типа] в высшей степени „любовное“. Это люди, которых бы я хотел предохранить, защитить, они мне очень близки… В противном случае я должен был бы сказать, что Мацек — преступник, а о преступниках я не могу делать фильмы. И, напротив, я могу делать фильм о человеке несчастном, потерявшем истинный путь. И для этого были определённые поводы. Они не только в нём самом, но и в обществе. Поэтому зрительный зал почувствовал и свою ответственность за этого парня. В этом главный секрет успеха „Пепла и алмаза“… Он оказался в ситуации без выхода — исполнение приказа было против законов мира, невыполнение — против жестоких законов войны. В образе Мацека сталкиваются эти два закона. Не без причины действие фильма происходит в последний день войны и в первый день мира’.

Вайду упрекали также за то, что он в искажённом виде показал народную власть новой Польши, что он ‘свалил в кучу отрицательных и положительных’, мрачно, пессимистически показал первый день мира. Но и это можно оспорить, обращаясь к исторической и художественной правде.

Коммунист Щука — усталый и больной человек, страдающий отец и, как справедливо заметил Александр Яцкевич, ‘почти инвалид, измученный мудрец’. Не случайно Вайда вводит в фильм отсутствовавший в романе мелодраматический мотив сына Щуки. Убеждённый коммунист теряет свою холодную монументальность лишь тогда, когда узнаёт, что сын его — тоже террорист — схвачен органами безопасности.

‘Меня критиковали за то, что в фильме слабо представлена правота Щуки, — продолжал Вайда. — Но всё дело в том, что по логике истории за Щукой — победоносная армия, за Щукой — активная человеческая мысль, за Щукой — правота справедливого дела. А Мацек — один. И кому же, как не мне, вступиться за него? Ведь поколение Хелмицких и Коссецких — моё поколение’.

Много сказано и написано о метафорах, использованных режиссёром в ‘Пепле и алмазе’. Это и сцена убийства Щуки с пистолетными выстрелами, переходящими в грохот салюта в честь победы. Это и предсмертное объятие раненого Щуки и его убийцы Мацека, символизирующее всю противоестественность братоубийственных выстрелов Мацека. Это и кровь Мацека, проступающая сквозь белую простыню: красное на белом — цвет польского знамени. Это, наконец, смерть героя на огромной свалке, над которой ждут добычи стаи ворон.

Но самой запоминающейся является поразительная по пластической красоте и глубине подтекста сцена в баре — одна из самых выразительных, острых и многозначительных вайдовских метафор.

…В отеле идёт банкет, певица исполняет песню ‘Красные маки’ о солдатах, погибших во славу отчизны. Мацек и Анджей сидят у стойки бара одни. Молчат, пьют водку, но за всем этим огромная усталость, память о погибших. На полированной стойке стоят стаканы со спиртом. ‘Помнишь?’ — спрашивает он у Анджея и стремительно пускает стаканы по полированной стойке. Над одним, над другим, над третьим вспыхивают, точно лампады, голубые огоньки горящего спирта, и Анджей начинает называть имена погибших: ‘Сташек, Вильга, Ханечка…’ Звучат имена, а Мацек поджигает один стакан за другим. И Анджей испуганно хватает его за руку: ‘Мы ещё живы!’…

Перед премьерой фильма ‘Пепел и алмаз’ Анджею Вайде пришлось поволноваться. Цензоров насторожила сцена гибели героя. И всё вроде было нормально с идеологической точки зрения. Да, человек, выступивший против коммунистической власти, обречён погибнуть на свалке истории. Но был в сцене и другой смысл, который уловило большинство поляков. Они сказали себе: как же так — такого прекрасного парня убивают на помойке. Разве это нормально? Финал вызывал активный протест. За несколько часов до премьеры Вайде позвонил цензор. Он велел режиссёру поехать в кинотеатр, где была назначена премьера, и вырезать концовку. Вайда подождал до начала сеанса и сделал вид, что не получал указания. И фильм прошёл в авторской версии. Теперь концовку не могли вырезать.

‘Пепел и алмаз’ — вероятно, лучший фильм Анджея Вайды за его пятидесятилетнюю карьеру режиссёра. Не без основания многие считают эту картину высшим достижением польской кинематографии, наиболее полным выражением того направления киноискусства, которое получило название польской школы. По многим опросам ‘Пепел и алмаз’ входит в десятку лучших фильмов в истории кино.

http://kinofashion.ru/100cool/-Pepel-I-Almaz.html

 
ИНТЕРНЕТДата: Пятница, 23.04.2010, 20:49 | Сообщение # 6
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
ПЕПЕЛ И АЛМАЗ

Повесть Ежи Анджеевского «Пепел и Алмаз» была одним из наиболее восхваляемых коммунистической властью произведений: обязательное изучение в школе, более 20 изданий в «советское» время. Считали ее тогда (хотя и не все) сверхважнейшим явлением в польской литературе XX в. Несколько скромнее, но с надлежащим пиететом, восприняли экранизацию повести А. Вайдой. И мнение о фильме заметно отличалось от коммунистической трактовки самой повести. Анджей Вайда писал: «В повести, а еще больше в фильме (благодаря конденсации необычной экспрессивной формы) был достигнут эффект, который можно назвать сотворением фальшивого трагического климата. Происходит это из-за суггестии сознания персонажей, которым велели действовать в рамках общественного идеала (всеобщепольского)».

После политического перелома в 1989 году появились голоса, в открытую критикующие повесть Анджеевского, а заодно и ее экранную версию. Неожиданно одна из «величайших польских книг второй половины XX века» была объявлена «тенденциозной», хотя и не лишенной литературной ценности, «насаждающей соцреализм», «исполненной фальшивой интонации», «восхваляющей новый миропорядок, принесенный в заплечных рюкзаках советских солдат».

О фильме Вайды писали немного мягче, однако и здесь мнения разделились. Вайде вменяли, что он показал ненастоящий образ послевоенной Польши, однако с другой стороны признавали, что это молодой подпольщик Мацей Хелмицкий, а не коммунист Щука, стал подлинным героем фильма и носителем истинных ценностей. Такая существенная перестановка акцентов стала возможной еще в конце 50-х гг., однако тогда она лишь бросала тень на фильм молодого Вайды. Но все же большинство обвинений в адрес киноверсии «Пепла и Алмаза» касались интерпретации исторических событий и политической ситуации «вскоре после войны» (именно так, первоначально, называлась повесть Анджеевского). Но даже самые непримиримые критики (как «слева», так и «справа») не отважились поставить под сомнение художественную ценность творения Вайды. Они дружно обращали внимание на мастерское оперирование сжатыми метафорами (вместо пространного эпического повествования) и контрастами (некоторые возводили поэтику фильма к экспрессионизму), а также – на выдающуюся актерскую работу Збигнева Цибульского и Бугумила Кобели, чья карьера как раз началась с «Пепла и Алмаза». Созданный Цибульским образ обратил на себя внимание критиков и надолго запомнился зрителям. Его Мацек своим поведением больше напоминал персонажей Джеймса Дина, нежели подпольного конспиратора. Цибульский наделил своего героя ментальностью, которая скорее была свойственна его ровесникам, нежели молодежи 40-х. Может быть, поэтому Хелмицкий заворожил всех зрителей. Молодой подпольщик получает приказ убить высокопоставленного номенклатурного работника-коммуниста. Вскоре он случайно узнает, что по ошибки им были убиты невинные люди, а несколькими часами позже и вовсе встречается «лицом к лицу» со своей жертвой: во время романтической прогулки с девушкой он находит в заброшенной церкви трупы убитых им работников цементного завода. Теперь он уже не уверен в своей готовности к повторному покушению на Щуку...

Фильм стоит смотреть хотя бы ради самого Цибульского: последняя любовь Марлен Дитрих, он вошел в историю польской и мировой культуры не только своей абсолютно уникальной манерой игры, но и индивидуальным ощущением эпохи, которая выражалась в его ролях, книгах, поведении. Его приглашали сниматься все: от Феллини до советских махровых соцреалистов, но он скромно улыбнулся, махнул своим поклонникам ручкой и бросился под поезд, увозящий от него Марлен Дитрих…

http://www.ahilles.net/index.php?newsid=13470

 
ИНТЕРНЕТДата: Пятница, 10.02.2012, 21:58 | Сообщение # 7
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Пепел и алмаз

8-ое мая 1945-го года, Польша, освобождённая от немецко-фашистской оккупации, готовится отпраздновать приближающийся День Победы. Однако в самой стране продолжается вооружённое противостояние. Мачек Хелмицкий (Збигнев Цыбульский) и его командир Анджей (Адам Павликовский), прошедшие войну в рядах Армии Крайовой, участвовавшие в Варшавском восстании, получили приказ ликвидировать коммуниста Щуку (Вацлав Застрежиньский), вернувшегося из Советского Союза и назначенного секретарём местного обкома ПРП, но по оплошности убивают двух рабочих с цементного завода. В надежде исправить допущенную ошибку Мачек снимает номер в отеле «Монополь», где остановился и партийный функционер…

Любопытно желание ряда киноведов проследить в фильме, единодушно признаваемым вершиной «польской школы» и одним из нетленных шедевров мирового киноискусства, следование голливудским традициям. В частности, ссылаются на уговор Анджея Вайды со Збигневом Цыбульским, накануне побывавшим в Париже и оказавшимся в курсе последних веяний, сымитировать манеру существования на экране Джеймса Дина – вплоть до прямых цитат из картин «К востоку от рая» /1955/ (например, в прологе с отдыхающим на траве Мачеком) и «Бунтовщик без причины» /1955/. Бросается в глаза и параллель с «Дикарём» /1953/, где байкер в исполнении другого кумира молодёжи, Марлона Брандо, выглядел возмутителем спокойствия в заштатном американском городке и тоже вступал в мимолётный, заведомо обречённый роман с юной барменшей. Несомненно следование урокам Орсона Уэллса и оператора Грегга Толанда в части изобразительного решения, особенно в выстраивании продуманных, многосложных глубинных мизансцен, а острая интрига, напряжённая атмосфера и жёсткий, с налётом цинизма взгляд на уютный обывательский мирок указывают на близость эстетике «нуаров». Можно привести и другие примеры и, кроме того, отметить влияние «Пепла и алмаза» уже на коллег из капиталистических стран: от Рене Клера, называвшего фильм в числе любимых, до новатора и авангардиста Жана-Люка Годара, заставившего своего Мишеля Пуакара также надеть солнцезащитные очки2 и если не курить крепкие венгерские сигареты, то хотя бы – взять псевдоним Ласло Ковач. Казалось бы, всё это подтверждает достаточно распространённое мнение о третьей полнометражной постановке Анджея Вайды, с восхищением встреченной на престижном Венецианском МКФ (приз Международной федерации кинопрессы ФИПРЕССИ), как о произведении, «соединившем» Восток и Запад. Сложно было не обратить внимания и на феномен рождения нашей собственной, социалистической кинозвезды (с превращением в легенду после ранней смерти) – объекта сознательного или невольного подражания тысяч юношей.

С вышеперечисленным действительно сложно спорить, особенно если знать о негласном законе развития искусства (и кинематографа в первую очередь), стремительно усваивающего и делающего общекультурным достоянием любые яркие достижения. Но глубинные причины «культового» статуса, полученного шедевром в ПНР, равно как и в СССР1, всё же вряд ли доступны тем, кто не воспринимал изложенный конфликт, что называется, нутром, моментально улавливая полунамёки и прочитывая умолчания. Речь не о цензурных ограничениях: режиссёр всегда (во всяком случае до начала «перестройки») отличался безупречным художественным и нравственным тактом и, говоря о ключевых, жгуче злободневных проблемах современности, не просто избегал плоских, лобовых решений и простых рецептов, а крайне осторожно затрагивал «запретные»3 темы. Когда Врона, начальник отдела госбезопасности, извиняется перед Щукой за утреннее происшествие, тот справедливо замечает, что раньше, когда приходилось сражаться в лесах, было проще: не возникало вопроса – кто враг. Мачек спокойно относится к колоннам советских воинов и даже не в силах скрыть восторг от танков Т-34, запечатлённых в кинохронике. Да и прочие бойцы АК, распущенной эмигрантским правительством, как известно, ещё в январе 1945-го года, ведут борьбу, пополнив ряды подпольной (как деликатно писали, опирающейся на террористические средства) организации «Вольность и неподлеглость», не с армией-освободительницей. Мало того, что, обратившись к одноимённому (написанному по свежим воспоминаниям, в 1948-м) роману, Вайда и писатель Ежи Анджиевский сосредоточили внимание, в отличие от первоисточника, на личности Мачека. Хелмицкий всей душой тянется к мирной, созидательной жизни, жаждет счастья с такой красивой и доброй девушкой, как Кристина, всё отчётливее осознаёт бессмысленность убийств соотечественников и гибели товарищей, в память о которых зажигает символические лампадки… Но ведь и Щука ни в коем случае не является человеком извне, посланником и исполнителем воли Москвы! Вспомним сцену, когда пожилой коммунист навещает квартиру сестры жены, не догадываясь, что именно там принималось решение о покушении, и узнаёт, что сын, воспитанный в лучших шляхетских традициях, стал «настоящим поляком». Авторы обращаются к моменту исторического излома, когда нация, избавившаяся от оккупации ценой шести миллионов жизней, оказалась расколотой изнутри – по сути, на грани гражданской бойни. На стороне каждого из участников конфликта своя, омытая кровью, выстраданная человеческая правда, и важно не то, что Щука погибает под фейерверки победных салютов, а схвативший шальную пулю Хелмицкий испускает дух на свалке, издавая душераздирающие хрипы и извиваясь в предсмертных судорогах. Это именно трагедия, хотя и не замеченная в разгар празднества добропорядочными панами и паннами, уже под утро, в полубессознательном состоянии, танцующими под знаменитый полонез Михаила Огинского «Прощание в Родиной». Её, великой трагедии, ёмким символом служит разрушенный костёл, где Мачек и Кристина укрылись от дождя, не обращая внимания на сорванное и висящее вверх ногами распятие… Важно, что остался в живых семнадцатилетний Марек, которому (а не, допустим, двуличному и подлому Древновскому, информатору и карьеристу) и выпадет шанс, отвечая на извечный вопрос «Зачем ты в мир пришел?», доказать оправданность высоких надежд поэта Циприана Норвида. Надежд на то, что «Из пепла нам блеснет алмаз, // Блеснет со дна своею чистой гранью». Пример подлинно диалектического осмысления Истории…

__________
1 – По воспоминаниям современников, кадр с Мачеком, держащим в руке автомат, висел у Андрея Тарковского, а на Илью Авербаха сеанс произвёл неизгладимое впечатление.
2 – Уже не по причине здоровья, подорванного из-за безответной любви к Родине – вследствие длительного пребывания во время восстания под землёй, в столичных каналах.
3 – Запретные опять же не по идеологическим соображениям, но по морально-психологическим ощущениям.

© Евгений Нефёдов, 2012.02.09
Авторская оценка: 10/10
http://www.world-art.ru/cinema/cinema.php?id=1503
 
Вячеслав_ЛаринДата: Вторник, 16.07.2013, 20:28 | Сообщение # 8
Группа: Проверенные
Сообщений: 13
Статус: Offline
Я люблю этот фильм по нескольким причинам. Первая - по крови я во многом поляк. И мне понятна драма, переживаемая славянским народом во II Мировой бойне. Далее. Здесь имеется интереснейший момент. Часто говорят, что книга гораздо интереснее фильма, но здесь все полностью наоборот. Ежи Анджеевски - довольно средний писатель, а фильм - шедевр. Нечто подобное произошло у А.Тарковского. В.Богомолов - писатель ниже среднего, а "Иваново детство" - классика мирового кинематографа. Причем, стоит отметить, в свое время Тарковский хотел учиться у Вайды... Великолепный визуальный ряд. Масса тончайших реминисценций, иногда разгрузка с помощью лукавства (чисто польского), сатиры и фарса. Красиво, галантно, ничего лишнего. Это фильм не о войне, и не о мире, он о несчастном случае, что может приключиться с каждым из нас. Муравьи заползли Мачеку в дуло автомата, сам Мачек невольно заполз в дуло Войны... И любовь не спасет, она лишь оттенит контуры гибели, очертания Трагедии. Диалоги есть, но слова не спасают, и молчание также будет молчать. Польши больше нет, и любовь - лишь тень, лишь отметина на стене в полумраке, и, что ж остается? Зажечь свечи и, отказавшись от проникающего внутрь спирта, отказаться от своей разнесчастной Судьбы. Она, как Женщина, ушла, оставив горечь, тлен и попытку высказаться. Пан Вайда высказался, для 1958 года слишком громко. Символ картины? Как всегда... Белый КОНЬ)
 
Форум » Тестовый раздел » АНДЖЕЙ ВАЙДА » "ПЕПЕЛ И АЛМАЗ" 1958
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024
Бесплатный хостинг uCoz