Молодой французский режиссёр Франсуа Озон, с места в карьер вошедший в кино, полюбовно разбирается в своей первой ленте с мифом стопроцентной французской семьи (на манер стопроцентных американцев). За фасадом идиллической картинки с мирно ужинающей семейкой скрывается неплохой наборчик отборнейших извращений: инцест, мазохизм, гомо- и педофилия, мастурбация и прочие прелести потаённых страстей. Развлекаясь подобным образом, Озон себе в предшественники выбирает Пазолини и Бунюэля; перед нами словно "Теорема", переложенная языком "Скромного обаяния буржуазии". Начиная с потрясающей сцены (папаша приходит домой, его встречают с криками "С днем рожденья тебя!", а он открывает по семейке огонь), он сразу задаёт тон всему повествованию — злому, шокирующему и, кстати, крайне весёлому.

Оригинальное "Sitcom" — не просто привычная комедия ситуаций (положений). Ситком — это и популярные телевизионные шоу для всей семьи, где обычно проповедуются высоконравственные ценности, поданные под толстым-толстым слоем дешёвых комедийных ситуаций и диалогов, сопровождаемых неизменным закадровым смехом, столь же обезличенно-идиотским, как и сами ситуации с диалогами. Озон намеренно стилизует действие под сериальное шоу, выстраивая декорации на манер зализанных, слащавеньких телевизионных домиков и квартир, и даже удивительно, как он ещё умудряется избежать соблазна дать зрительский смех за кадром. При этом ни о каких нравах не может идти речи: Озон выделывает со своими плоскими и безликими героями то, что обычно делает ребёнок с набором солдатиков, выстраивая их по собственному разумению и заставляя двигаться по нужному ему маршруту. Вот и Озон накручивает одну невероятную (казалось бы) ситуацию за другой, словно некий автор ситкома, уже и не знающий, чем бы таким удивить зрителей.

Занятно, что идеи и сюжеты того ниспровергательного, антибуржуазного кинематографа, за которые мастера кино не раз подвергались обструкции в 60-70-х, сегодня, напротив, оказались ко двору, только приветствуются, а сами фильмы становятся призёрами самых престижнейших кинофестивалей. Вот и схожее с "Крысятником" тематически "Счастье" Тодда Солондца привело в том же году в восторг интеллектуалов обоих полушарий. Препарированию и выявлению скелетов в шкафу буржуазная семья на полном серьёзе подверглась у датчанина Томаса Винтерберга в "Торжестве". А в Голливуде комплект "Оскаров" получила "Красота по-американски" Сэма Мендеса. И нужно сказать, что в этом ряду "Крысятник" Озона определённо выделяется в лучшую сторону, потому что явно не заставляет зрителя напрягаться по поводу глубокого осмысления весёлого действа. Что если бы не было этой крысы?

Алексей ДУБИНСКИЙ
http://www.interkino.ru/reviews/sitcom

К шикарному загородному особняку подъезжает автомобиль. Мужчина заходит в дом. Мы слышим, но не видим традиционные "С Днём Рожденья, Тебя!" и серию выстрелов. По затихающим крикам становится ясно - живых не осталось. По воли режиссёра мы переносимся на несколько недель до этого события, дабы разобраться в причинах трагедии.

Перед нами - традиционная семья французских буржуа. Мудрый отец, красавица мать, благополучные дети Софи и Николя. Жизнь идёт своим чередом, к дочери приходит возлюбленный, сын сидит за учебниками, родители нанимают горничную. На одном из семейных ужинов глава семейства дарит детям белую лабораторную крысу. Общение с безобидным животным разрушает столь привычную семейную идиллию, рождая в каждом из домочадцев порочные желания. Николя в тот же вечер заявляет, что он гомосексуалист, Софи начинает страдать суицидальным синдромом, дополненным садомазохистскими наклонностями. У матери просыпается комплекс Электры - она требует от сына секса; и только отец остаётся равнодушным ко всему происходящему в доме, но вскоре и до него докатится волна безумств, вызванная маленьким грызуном.

По прошествии без малого четырёх лет, держа в памяти последующие работы Озона, тяжело говорить о его дебюте. Тогда, в 98-м, "Крысятник" вызвал массу эмоций. Эпатажное, хулиганское зрелище - вот основные эпитеты, которыми был награждён первый полнометражный фильм тогда ещё малоизвестного французского режиссёра. Сегодня эта лента вызывает скорее ностальгию, нежели восторг. Почему фабулой фильма Озон выбрал развенчания мифа о dolce vita до сих пор остаётся вопросом. Эту тему разрабатывали Антониони, Бунюэль, Феллини, и достигли на этом поприще не малых успехов, чем и заслужили звания "классиков". Посмотреть на давно поставленный вопрос молодым и ниспровергающим всё и вся взглядом? Возможно. Используя приёмы мастеров европейской школы создать собственную мифологему современного общества? Может быть. В любом случае, "Крысятник", как дань памяти животрепещущей тематике кино 60-70-х, заслуживает внимания. И не только.

Озон, как представитель своего поколения, а на сегодняшний день, являясь его олицетворением, предлагает зрителю новые жизненные зарисовки, о которых почитаемые мэтры даже не догадывались. Проблемы гей-меньшинств, инцест, содомия и мазохизм - темы, поднимаемые в кино совсем недавно. С этих позиций именно "Крысятник" даёт выход всем тем потайным желаниям самих кинематографистов обратиться к столь щекотливым темам. В славных семидесятых был Пазолини, с начала восьмидесятых работает Брейа, конец 90-х - время Озона.

Оригинальное название картины"Sitcom" само по себе является полем для размышлений и гипотез. В начале фильм был переведён как "Представление", что полностью соответствует форме ленты, отсылающей нас к гринуэевской "Дитя Макконы", позже ленту обозвали "Крысятник", что не противоречит сюжету. Между тем, ситкомом называют наипопулярнейший в штатах телевизионный жанр situation comedy, главной стилистической особенностью которого является N-ное количество гэгов на один квадратный метр. И с этих позиций к картине Озона вряд ли можно предъявить претензии - смысловых и ситуативных шуток в "Крысятнике" предостаточно.

"Поняв католические правила, - говорит режиссёр, - я тут же заинтересовался тем, что им противоречит. Знание нормы помогло приблизиться к её противоположности. Ещё в детстве мне стало ясно, что главные морализаторы вряд ли следуют правилам, которым учат". Так и сам Озон, снимает лишь потому, что любит кино.

"Крысятник" из тех фильмов, сюжет которых может уместиться в одном предложении. Но нам понадобится много времени, чтобы разобраться во всех скрытых и явных смыслах этой картины. Простой и сложной одновременно. Лёгкой и ироничной, смешной и грустной… наверное, таким и должен быть дебют талантливого режиссёра имеющего все шансы по прошествии времени превратиться в настоящего мастера.

(с) Станислав Никулин
http://www.kinomania.ru/movies/s/Sitcom/index.shtml

Необыкновенная история о том, как члены обыкновенного семейства по очереди открывают в себе качества, о которых раньше не подозревали ни их близкие, ни даже они сами. История о людях, ставших самими собой.

Николя и Софи — идеальные дети идеальных родителей. Николя погружен в учёбу, а Софи собирается замуж за своего идеального жениха Давида. Зарисовки сцен жизни счастливого, буржуазного семейства в их большом, светлом доме. Семейные ужины, выражения любви, полная идиллия. Но однажды отец семейства приносит в дом белую лабораторную крысу без имени. Появление нового члена семьи магическим образом начинает действовать на обитателей дома. Во время одного из званых ужинов Николя встаёт и признаётся, что он голубой. Мать в шоке, остальные стараются её успокоить. Мария — домработница семейства, присутствующая на ужине вместе со своим мужем-афроамериканцем Абду, преподавателем физкультуры в школе, предлагает ему, как педагогу, поговорить с Николя. В результате мы узнаем, что Абу — сам гомосексуалист и между ним и Николя завязываются отношения. Тем же вечером дочь попадает под влияние крысы и, когда весь дом уснул, выкидывается из окна, пытаясь покончить жизнь самоубийством. Однако же остается жива, но получает паралич нижних конечностей и усаживается на кресло-каталку. Случай не оставляет неизменным и характер Софи — она увлекается садо-мазо темой и начинает истязать и себя и своего жениха, оставшегося ей верным после всего случившегося. Следующая на очереди — Мария. Она в корне меняет свое отношение к рабочим обязанностям, и дни напролет делает себе разнообразные причёски и развлекается с Софи. На фоне этих метаморфоз мы наблюдаем истинное лицо семьи, ранее скрываемое под маской благополучия. Внутрисемейные взаимоотношения начинают неминуемо портиться. Николя плюёт на приличия и устраивает в своей комнате групповые оргии, Софи постоянно истеричит и обвиняет мать в том, что она всегда любила сына больше, чем её, мать мечется, переживает, пытается как-то уладить возникшую ситуацию, даже обращается за помощью к психоаналитику. Отец же, напротив, сохраняет ледяное спокойствие. Кажется, он являет собой олицетворение благоразумия и лояльности. И тут становится понятно, что это не отеческие любовь и терпение вовсе, а обычное равнодушие. Равнодушие к тому, что происходит с родными людьми. Наконец и мать, которая с самого начала испытывала отвращение к питомцу, попадает под его влияние и соблазняет Николя. Так она надеется вернуть сына «на путь истинный» и привить у него тягу к женской плоти. Однако эксперимент провалился — Николя по-прежнему остается гомосексуалистом. Об этом и всех остальных злоключениях мать рассказывает своему психоаналитику, который советует, чтобы восстановить мир в семье, отправиться им всем вместе на выходные в загородный дом, на групповую психотерапию. Дети поддерживают мать, отец же, опять проявляя равнодушие к проблемам в семье, отказывается и остается в одиночестве. И тут ему снится объясняющий все сон. В свой день рождения он возвращается домой. В гостиной его встречают все домочадцы, Давид, Мария и Абду. В их руках праздничный торт со свечами, они со счастливыми лицами поют поздравительную песню. Отец же достает из портфеля пистолет и в упор расстреливает их. Просыпается он от телефонного звонка жены. Она сообщает ему, что, благодаря доктору, им удалось выяснить, что же является причиной их раздоров — это крыса. И просит немедленно избавиться от неё. (Занимательно, что на протяжении всего фильма отец как бы отождествляется с крысой. Его жена однажды, в сердцах, даже обзывает его так.) И тут наступает неожиданная развязка. Отец не придумывает ничего лучше, чем зажарить животное в микроволновке и съесть. От чего сам превращается в гигантскую крысу. По возвращении из пансионата, заметно гораздо более дружелюбные и счастливые, мать с детьми обнаруживают эту гигантскую крысу, которая нападает на мать. Дети, вместе с появившимся вовремя Давидом, приходят ей на помощь и, в итоге, Софи убивает крысу-отца огромным ножом. Казалось бы — трагическое событие, но именно избавление от отца привносит в семью покой и взаимопонимание. Мать соглашается с особенностями своих детей и сдружается с Марией, которую раньше ненавидела за её халатность, вставшая с коляски на костыли Софи, мирится с Давидом, Николя и Абду находят друг друга и уже не скрывают свой союз. Финальная сцена на кладбище, у могилы отца, является, пожалуй, самым счастливым портретом семейства за весь фильм.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Крысятник_ (фильм)

Скандальное и вызывающее в фильмах Франсуа Озона — не более чем ширма, театральный занавес и прочие явные сценические условности, которые французский режиссёр намеренно открывает перед зрителями, не отрекаясь от того, что всего лишь играет с экранной реальностью. Очевиднее это как раз в «Ситкоме» — но ни русское название «Крысятник», ни подзаголовок «Комедия положений» не передают истинной сути предпринятой Озоном в первой полнометражной работе язвительной операции по развенчанию и переосмыслению типичного западного тележанра, который следовало бы определить как комический вариант слезливых «мыльных опер». Эти самые ситкомы тоже ведь рассчитаны на добропорядочных домохозяек, которым, кроме желания растрогаться, ещё и хочется посмеяться над семейно-любовными проблемами телевизионных персонажей.

В озоновском «Ситкоме» приём театра в кино или же кино в театре (кому как нравится!) обнажён настолько, что это делает картину тавтологичной, практически исчерпывающейся видимым на экране, в какой-то степени даже прямолинейной и вторичной. Ну, сколько мы видели антибуржуазных эпатирующих притч о разложении чинных и благовоспитанных семейств, которые предаются «большой жратве», повальному разврату, тотальному самоистреблению! Мораль поведанной басни кажется лежащей на поверхности, подобно той белой крысе, невольной виновнице всех случившихся безобразий, которая в финале, как ни в чём не бывало, живая и здоровёхонькая выползает на надгробный камень. Однако подлинный смысл «Ситкома», исполненного ещё по-юношески дерзко (Франсуа Озону не было и тридцати лет в момент съёмок), с потребностью сильно удивить мир («смотрите, я пришёл!»), проясняется, пожалуй, лишь после знакомства со второй полнометражной лентой «Криминальные любовники».

В эпоху отсутствия нравственных ориентиров, когда одно лишь напоминание о законах этики и морали является чем-то предосудительным, Озон как будто оправдывает свою «говорящую фамилию», методом от противного доказывая необходимость существования неких человеческих ценностей и вообще неотвратимость кары, хотя её носителем может оказаться вовсе не Deus ex machina. Легче всего увидеть в «Ситкоме» хохмаческий парафраз на темы «Теоремы» Пьера Паоло Пазолини или произведений Луиса Бунюэля, а молодому постановщику попенять на разностильность и полную нелогичность повествования. Но приходит-то он к выводу о том, что белая крыса, принесённая в дом отцом семейства, конечно же, выступает в качестве своего рода катализатора зреющих губительных процессов разрушения, являясь только слепым орудием в руках главного манипулятора, который и должен принять в финале заслуженное наказание.

Сергей Кудрявцев
http://www.kinopoisk.ru/level/3/review/879737/