Четверг
28.03.2024
16:23
 
Липецкий клуб любителей авторского кино «НОСТАЛЬГИЯ»
 
Приветствую Вас Гость | RSSГлавная | "НОВЫЙ КИНОТЕАТР "ПАРАДИЗО"" 1988 - Форум | Регистрация | Вход
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Тестовый раздел » ДЖУЗЕППЕ ТОРНАТОРЕ » "НОВЫЙ КИНОТЕАТР "ПАРАДИЗО"" 1988
"НОВЫЙ КИНОТЕАТР "ПАРАДИЗО"" 1988
Александр_ЛюлюшинДата: Суббота, 28.05.2016, 00:46 | Сообщение # 1
Группа: Администраторы
Сообщений: 3241
Статус: Offline
«НОВЫЙ КИНОТЕАТР „ПАРАДИЗО“» (итал. Nuovo Cinema Paradiso) 1988, Италия-Франция, 124-174мин.
— обладатель премии «Оскар» за лучший иностранный фильм








Фильм посвящен тому прекрасному времени, когда люди ещё не имели дома телевизоров и ходили в кино. Это рассказ о режиссёре Сальваторе Ди Вита, вспоминающем 50-е годы, когда он жил в небольшой сицилийской деревушке и почти всё время проводил в кинотеатре «Парадизо». Там он познакомился с киномехаником Альфонсо, заменившим ему отца...

Съёмочная группа

Режиссёр: Джузеппе Торнаторе
Сценарий: Джузеппе Торнаторе, Ванна Паоли, Ричард Эпкар
Продюсеры: Франко Кристальди, Джованна Романьоли, Габриэлла Карозио
Оператор: Бласко Джурато
Композитор: Эннио Морриконе
Художники: Андреа Кризанти, Беатрис Бордоне
Монтаж: Марио Морра

В ролях

Филипп Нуаре - Альфредо, киномеханик
Иза Даниеле - жена Альфредо
Сальваторе Кашо - Сальваторе Ди Вита (в детстве)
Марко Леонарди - Сальваторе Ди Вита (в юности)
Жак Перрен - Сальваторе Ди Вита (в зрелости)
Джованни Джанконо - мэр
Аньезе Нано - Елена Мендола (в юности)
Брижитт Фоссей - Елена Мендола (в зрелости, нет в самой короткой международной версии)
Роберта Лена - Лия
Никола Ди Пинто - деревенский дурачок, «хозяин» площади перед кинотеатром
Тано Чимароза - кузнец, постоянно спавший во время киносеансов
Антонелла Аттили - Мария, мать Сальваторе (в молодости)
Пупелла Маджо - Мария, мать Сальваторе (в старости)
Энцо Каннавале - богач из Неаполя, владелец кинотеатра
Лео Гуллотта - Игнасио
Леопольдо Триесте - священник Адельфио
Нино Терцо - священник Пеппино

Интересные факты

Существуют три версии: международная (124 минуты), итальянская (155 минут) и режиссёрская (174 минуты).

Награды и номинации

1989 Каннский кинофестиваль
Победитель: Большой приз жюри
Номинация: Золотая пальмовая ветвь

1989 Европейская киноакадемия
Победитель: Лучшая мужская роль (Филипп Нуаре)
Победитель: Специальный приз жюри
Номинация: Лучший фильм молодого режиссера

1990 Сезар
Победитель: Лучший постер
Номинация: Лучший фильм на иностранном языке

1990 Золотой глобус
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке (Италия)

1990 Оскар
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке (Италия)

1991 Британская академия
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке
Победитель: Лучшая мужская роль (Филипп Нуаре)
Победитель: Лучшая мужская роль второго плана (Сальваторе Каша)
Победитель: Лучший оригинальный сценарий
Победитель: Лучший саундтрек
Номинация: Лучший режиссёр (Джузеппе Торнаторе)
Номинация: Лучшая работа оператора
Номинация: Лучшие костюмы
Номинация: Лучший монтаж
Номинация: Лучший грим
Номинация: Лучшая работа художника-постановщика

Смотрите фильм

https://vk.com/video16654766_163368318
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 28.05.2016, 00:48 | Сообщение # 2
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Новый кинотеатр «Парадизо»
Nuovo Cinema Paradiso, 1988
Ретро-драма о кино


В этой картине есть немало кадров из фильмов 40—50-х годов, которые запали в душу сицилийского мальчишки Сальваторе со славным прозвищем Тото, поскольку он вечно крутился рядом с немолодым киномехаником Альфредо из роскошного (для тех лет) нового сельского кинотеатра с божественным названием «Парадизо». Кинематограф как подлинное царство грёз, настоящий рай, в котором мы обретаем своё бессмертие, представлен в ленте 32-летнего итальянского режиссёра Джузеппе Торнаторе не только со слезами ностальгического умиления по поводу безвозвратно ушедшего, но и с добрым юмором и любовью по отношению к наивной реакции зачарованной публики.

Старое кино, сопоставляясь с эпизодами из детства героя, ставшего позже режиссёром (правда, сам Торнаторе почти лет на двадцать младше и рос уже в 60-е годы, но на той же Сицилии), оказывается частью его личной биографии, однако и нынешними зрителями, предрасположенными к синефилии, также воспринимается не без душевного волнения. Ведь все мы вышли из детства, а ещё из кинематографа, увиденного в ранние годы. «Ах, механик, ради Бога, что ты делаешь со мной!». Кино порой представляется реальнее собственной жизни — и даже опустевший после пожара, пришедший в негодность кинотеатр всё равно выглядит обиталищем памяти, никуда не исчезнувших духовных сущностей, более живых и полнокровных, чем существование давно выросшего героя, мучительно недовольного собой.

Постановщик фильма благоразумно сократил чересчур затянутые и излишне мелодраматические современные сцены в повторно выпущенной на экран версии, сразу добившись Большого приза жюри в Канне и там же — премии ФИПРЕССИ (было бы странно, если бы критики не отметили работу Джузеппе Торнаторе, который, кстати, поначалу был как раз пишущим о кино, прежде чем стать снимающим), а ещё «Оскара» и специального «Феликса» (этот приз получил и Филипп Нуаре, сыгравший киномеханика). Но на видеокассетах был вновь выпущен первый длинный вариант — а жаль! Вторая редакция картины производит неотразимое и более точное по ощущениям впечатление — кино и детство должны оставаться только в наших воспоминаниях, откуда они легко и с трепетом извлекаются наружу: стóит лишь сильно захотеть и напрячь свою фантазию!

Сергей Кудрявцев
http://www.kinopoisk.ru/review/896431/
 
ИНТЕРНЕТДата: Суббота, 28.05.2016, 00:49 | Сообщение # 3
Группа: Администраторы
Сообщений: 4190
Статус: Offline
Новый кинотеатр Парадизо
Nuovo cinema Paradiso


Заметки об итальянском фильме «Новый кинотеатр «Парадизо» можно было бы начать той же сакраментальной фразой, что и статьи о многих наших лучших произведениях экрана: «У этого фильма была нелегкая судьба...» Нет, конечно, никто фильм молодого режиссера Джузеппе Торнаторе не подвергал преследованиям, цензурным измывательствам, и никакой конфликтной комиссии (если бы нечто такое существовало в Италии) не пришлось бороться за то, чтобы он был снят «с полки». Но от создания его в 1988 году до награждения в Голливуде премией «Оскар» как лучшего иностранного фильма, бывшего в прокате в 1989 году, путь фильма был достаточно тернистым. И добавим: поучительным, ибо отражает нынешние симпатии и антипатии, тенденции и настроения западного кино.

Когда летом 1989 года я приехал в Рим, меня повели прежде всего смотреть этот фильм. Шел он в элитарном кинотеатре «Квиринетта» — в том самом, где в далекие сороковые годы я впервые приобщался к итальянскому кино. Кинотеатр остался точно таким, как был,— в «вечном городе» зря ничего не меняют. Возможно, этот факт из моей биографии чуть отвлекал от экрана, но зато помогал проникнуть в замысел, в чувства, обуревавшие создателя фильма — сделать героем, главным действующим лицом кинотеатр, этот столь легко доступный всем храм, где получают зачатки социального и морального воспитания миллионы людей, где они постигают тайну кино и вкушают райское блаженство.

Но до «Квиринетты» фильм Торнаторе добрался далеко не сразу. У тридцатитрехлетнего режиссера за плечами опыт работы: страстно полюбив кино в четырехлетнем возрасте в родном сицилийском городке Багерии и проникнув в его секреты, он работал киномехаником; начав с фотографии, перешел к узкопленочному кино, затем стал документалистом (помнится, его лента о традиционной расписной сицилийской повозке так и называвшаяся «Повозка» была у нас на одном из фестивалей или недель итальянского кино), работал помощником у режиссера Джузеппе Феррары на съемках знакомого нам фильма «Сто дней в Палермо», потом на телевидении, где вместе с коллегой написал книгу о знаменитом главаре неаполитанской каморры Рафаэле Куттоло. На основании огромного документального материала Торнаторе поставил свой первый игровой фильм «Каморрист», в котором Куттоло воплотил итало-американский актер Бен Гаццара.Этот весьма значительный, на мой взгляд, фильм, созданный в ключе детектива, но содержащий попытку глубокого психологического анализа безусловно незаурядной личности Куттоло (преступник за долгие годы тюремного заключения стал чуть ли не интеллектуалом, увлекся литературой, живописью, ведет полемику с Торнаторе и до сих пор мешает показу его фильма по телевидению), был недостаточно оценен итальянской критикой, хотя имел большую прессу. Увы, также и у нас на фестивале 1987 года «Каморрист» не привлек должного внимания — возможно, показался затянутым, утонул в потоке поднадоевших политико-социальных детективных лент.

Свой следующий фильм молодой режиссер ставит совершенно в другой манере и тональности. Это гимн, признание в любви к кинотеатру, где открылся перед ним мир кино. В «Новый кинотеатр «Парадизо» Торнаторе закладывает часть себя самого, своей биографии, своей души и надежд. Это фильм о ребенке, завороженном магией кино, который, чтобы постичь ее секреты, становится киномехаником, а спустя многие годы из подростка Тото превращается в режиссера Сальваторе Де Вита...

И вот однажды вечером в своей богатой квартире в Риме уже пятидесятилетнему Де Вита звонит из его родного городка на Сицилии мать и сообщает о смерти киномеханика Альфредо, передавшего некогда ему тайны ремесла и делившего с ним общую безумную страсть к кино. И прославленный режиссер едет на похороны на родину... А там перед ним воскресает прошлое. С сердечной болью вспоминает он нищее детство, застывшую в горе мать — военную вдову,— свою первую несчастную любовь. Перед его глазами проходит жизнь сицилийского провинциального городка, с ее социальными трудовыми буднями. Но над всем царит «Парадизо» — настоящий рай для мальчика-подростка-юноши Сальваторе, его дружба со старым Альфредо, неграмотным философом, выражающимся преимущественно цитатами из диалогов фильмов, которые он знает наизусть... А после трагедии — пожара в старом кинозале, когда Альфредо теряет зрение, его место у проекционного аппарата занимает Сальваторе.

Своей искренностью, добротой особенно впечатляет первая половина фильма — рассказ о детстве и первых встречах с кино. Исполнитель роли Сальваторе-ребенка — десятилетний Сальваторе Кашио, найденный режиссером среди множества просмотренных им сицилийских школьников, с его не по-детски сосредоточенным взглядом огромных темных глаз — заставляет вспомнить о детях из фильмов неореализма, и прежде всего о Бруно — сыне безработного из «Похитителей велосипедов». Не тут ли начинается потаенная, но несомненная связь фильма Торнаторе с опытом и традициями неореалистического прошлого итальянского кино, с фильмами его любимых мастеров — Витторио Де Сики и Чезаре Дзаваттини?

Трогательны, но не сентиментальны сцены, когда маленький Тото собирает в будке киномеханика, куда ему, наконец, удается проникнуть, обрывки лент и изучает их дома — ему не нужны никакие другие игрушки; когда, отказываясь от мороженого, он покупает билет на каждый новый фильм и на экране «Парадизо» перед его зачарованным взором плывут кадры популярного в рыбачьих сицилийских селеньях фильма «Земля дрожит» великого Висконти или из любовных мелодрам и комедий ремесленника Матераццо. Особенно сильное впечатление на Тото производят оживающие на миг на экране каменные львы — так он знакомится с классикой кино... Летом киносеансы из закрытого помещения переносят в кинотеатр под открытым небом, все, у кого нет денег, смотрят фильмы, стоя в десятках лодок — с моря виден экран...

Сальваторе-юношу, полюбившего девушку, которую богатые родители все равно не отдадут за киномеханика, а потом отправляющегося отбывать военную службу, играет молодой актер Марко Леонарди. А в роли Сальваторе, ставшего известным режиссером и дающего деньги на реставрацию «Парадизо», чтобы любимый кинозал не превратился в очередной супермаркет или дискотеку, мы неожиданно встречаемся с Жаком Перреном — до слащавости красивым и еще моложавым французским актером, ныне появляющимся на экране довольно редко. Пожалуй, во всем фильме как раз внешность этого обаятельного актера — единственная фальшивая нота. Как-то не верится, что из фанатика кино, впечатлительного и меланхоличного Тото мог вырасти этот седеющий лев, избалованный успехом и так надолго позабывший о родном городке, старухе матери и друге Альфредо. Скорее из него должен был вырасти режиссер вроде самого Пеппуччо — так зовут его друзья — Торнаторе — нервный, задиристый, знающий себе цену, но вместе с тем добрый и скромный, типичный провинциальный интеллигент, вечный труженик кино...

Киномеханика Альфредо воплотил знаменитый Филипп Нуаре. Мастерство этого многоопытного французского актера, часто снимающегося и в Италии, всем хорошо известно. Старый ворчун, также влюбленный в кино, как и Сальваторе, он образует с ним прекрасный дуэт: дружба старого с малым не только трогательна, но мы видим, как Альфредо не только учит мальчика любимому ремеслу, но и житейской мудрости. И все же по самой своей актерской фактуре, может быть, по слишком известному имени и физиономии Нуаре как-то слишком «масштабен», излишне импозантен для провинциального киномеханика. Но как бы то ни было, не так-то часто доводится увидеть в центральной роли (роль самого Сальваторе раздроблена на три) в фильме о кино не знаменитого режиссера, как в «Восьми с половиной», «Интервью» или «Американской ночи», а именно скромного киномеханика — безымянного труженика, без которого не состоялось бы таинство ежевечернего рождения фильма в храме кино.

Храм кино... Помните, «Фульгор» («Молния») в «Амаркорде»? Именно так хотел Феллини назвать задуманный им новый фильм. Потом «Парадизо» («Рай») в фильме Торнаторе. Почти одновременно «Сплендор» («Блеск») в фильме Этторе Сколы с участием Марчелло Мастроянни и Массимо Троизи (несмотря на громкие имена постановщика и актеров этот фильм потерпел в Италии фиаско. У нас, на последнем фестивале в Москве, ему, однако, уделили куда больше внимания, чем «Парадизо»). Следом вышел фильм «Улица Парадизо» режиссера Лючано Одоризио (с Микеле Плачидо и Анхелой Молиной), в котором в центре фильма — судьба кинотеатра «Эден» (тоже «Рай»!), которому грозит закрытие... Что это: совпадения, плагиаты, подражания? Нет, скорее вариации на одну тему, «идея, которая носится в воздухе», как говорит продюсер фильма «Новый кинотеатр «Парадизо» Франко Кристальди.

Идея эта — реквием по старому, доброму времени, когда кинозрелище носило коллективный, хоральный характер, когда люди ходили в кино, а не сидели врозь каждый перед своим телеэкраном. Ведь теперь в сицилийских селениях, когда у мальчишек, которые никогда в жизни не были в кинотеатре (их просто там нет), спрашивают, что такое кино, они отвечают: это что-то вроде большого телевизора...

Итак, по духу своему фильм Торнаторе, несомненно, ностальгический — грустное воспоминание о тех временах, когда ходили в кино, когда было хорошее и разнообразное кино, способное захватить чистые юные души, когда были фанатически преданные кино люди — и кинематографисты, и зрители. По жанру — не столь драма, сколь мелодрама: самый доходчивый и любимый зрителями традиционный жанр, где печальное и смешное, возвышенное и повседневное неразрывно слиты воедино, как в жизни, где что-то, ну, может быть, иногда чуточку преувеличено, где есть все — и нищета, и богатство, и любовь, и благородство, и смерть, и пожар, и самоотверженная борьба во имя кино и его символа — «Парадизо»...

Недаром фильм Торнаторе некоторые его критики отнесли к тому роду кино, которое в Италии называют «папиным». Действительно, большинству «серьезных» лент, которые делали в Италии молодые, до недавнего времени были свойственны претенциозная усложненность, интеллектуализм, экзистенциальные раздумия. Феллини, поглядев эту картину, сказал, что можно подумать, что сделал ее шестидесятилетний. Уж не знаю, как считать это высказывание мэтра — похвалой или укором в адрес Торнаторе.

Неожиданная простота и безыскусность фильма сделали его особенно уязвимым для критики. Кроме того, фильм был невероятно длинным — около трех часов. На кинофестивале европейского кино в Бари фильм был встречен холодно и получил лишь утешительную премию, которую Торнаторе воспринял как насмешку («за художественные достоинства первой половины фильма»). Критика предпочла ему фильм на сходную тему «Сплендор». Потом режиссер значительно сократил фильм, и он вторично был выпущен в прокат. Только немногие критики дали картине справедливую оценку. И понадобился безусловный успех на Каннском фестивале год спустя — Большая специальная премия жюри, успех у зрителей во Франции, США, Японии, чтобы фильм вновь — в третий раз!— вышел в прокат и встретил уже более внимательное отношение критики. Что называется, нет пророка в своем отечестве... Вот тогда-то, после успеха в Канне, мне и удалось посмотреть фильм в престижной «Квиринетте». А на следующий год — весной 1990-го — фильм Торнаторе награждается премией американской кинокритики «Золотой глобус», а затем завоевывает (через пятнадцать лет после феллиниевского «Амаркорда») премию «Оскар» за лучший иностранный фильм и начинает свое победное шествие по киноэкранам Италии и всего мира...

Итальянская критика оказывается в шоке. Лишь немногие упорствуют, продолжая твердить, что фильм так себе, что режиссер — просто хитрый парень, уловивший тягу зрителей к старому кино и любовь членов жюри к «кино о кино», что премия «Оскар» теперь уже не та... Большинство же, забыв, что писали вчера, сегодня пишут о рождении нового Феллини, о том, что итальянское кино наконец вновь попало в рай, и не жалеют места в журналах и газетах для похвал Пеппуччо и Кристальди, их настойчивости и упорству. Президент Итальянского профсоюза кинокритиков Лино Миччике, пытаясь спасти лицо итальянской критики, уверяет, что все всегда хорошо отзывались о фильме и что кинокритики даже способствовали получению премий в Канне и Голливуде, ибо режиссер внял их советам сократить фильм (по правде сказать, сокращения Торнаторе произвел до того).

А тем временем «Новый кинотеатр «Парадизо» переведен на видеокассеты и расходится на гребне успеха в тысячах копий, а режиссер снял новый — по счету третий — фильм «У всех все в порядке» с Марчелло Мастроянни в главной роли.

Как тут не вспомнить слова одного итальянского критика, который писал, что итальянцы вечно жалуются на кризис кино, на то, что нет талантов, но стоит появиться на горизонте таланту, как все сразу открывают по нему огонь...

Не знаю, родился ли в Италии новый Феллини, смогут ли ликующие клики заглушить трезвые голоса о перманентном кризисе кино, но фильм Торнаторе заслуженно получил свои награды. За рубежом заметили талантливого режиссера раньше, чем на родине, уловили зарождение целого нового направления молодого итальянского кино, ныне тяготеющего к добру, естественности простых человеческих чувств, к таким непреходящим ценностям, как любовь к своему делу, к родному селению, к себе подобным — старомодным категориям, позабытым со времен неореализма, который потом слишком часто и слишком несправедливо из-за его несомненной социальности путали с культурной политикой Итальянской коммунистической партии и с тем, что снискало печальной памяти название «ждановизм».

Целый ряд новых итальянских лент молодых свидетельствует об этом стремлении: не только фильм Торнаторе, но и «Мэри навсегда» Марко Ризи (с М. Плачидо), «Миньон уехала» Франчески Аркибуджи, «Мелкие недоразумения» Рикки Тоньяцци, «Пуммаро» Микеле Плачидо, фильмы Лючано Одоризио, Джанни Амелио, да, в сущности, и «Голос луны» великого Феллини с его добрыми фантазерами.

Георгий Богемский, сборник «Киноглобус — двадцать фильмов 1989 года»
http://www.world-art.ru/cinema/cinema.php?id=151
 
Татьяна_ТаяноваДата: Суббота, 28.05.2016, 00:50 | Сообщение # 4
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Кто сказал, что рай — это место, где жить нельзя?

Я люблю кино. Да! И вы. Вы его тоже любите. Но любит ли оно нас?..

Так, как в детстве? Трогательно и смешно?!

…Маленький Тото! Быть тобой — это же счастье. Да, ты, конечно, законченный шизофреник. Маленький, шкодливый, обаятельный шизоид (привет, Сергей))). Ты говоришь только об Альфредо и о кино. Ты грезишь о плакатах с Китоном, Гейблом, Богартом, Вэйном… Ты, ей Богу, кретин. Ты воруешь пленку! Разглядываешь на свет. Прижимаешь к сердцу. Поджигаешь и горишь вместе с ней. С твоего лица не сходит улыбка Бога, познающего и создающего мир.

Ты мечтаешь жить, любить и умереть в каморке киномеханика. С той же улыбкой на лице и знанием, что ты заставил засмеяться, забыть свои несчастья, нищету, тоску повседневности множество людей, которых, как первый день творения, освещает луч твоего кинопроектора. Ты слишком счастливый раб лампы, исполняющей желания всех от одного твоего прикосновения. Ты веришь в то, что видишь. В то, что никогда не случается, но почему-то остается навсегда. В луч в темноте. В свет во тьме. В пламя, сжигающее волшебника, умеющего показывать кино сквозь стены.

Браво, Альфредо. Белиссимо, старый киномеханик! Ты загорелся вместе с плакатом Касабланки! Но Тото спас тебя. И кинотеатр, и ваш маленький город, в котором даже священник не знал, как жить без иллюзий на пленке.

В новом «Раю» тебя — старика — сменил ребенок. Потому что только дети и старики, близкие к своей первой и последней минуте, могут показывать чудеса, т. е. кино, в котором столько минут! — и все как первые и последние… Являть его тем, кто ковыряет в носу, трет глаза кулаком или вытирает платочком, кричит: «Господи, они целуются!», аплодирует, открывает рот, хлопает себя по коленке, занимается любовью или умирает от сердечного приступа…

Кто сказал, что рай — это место, где жить нельзя? Можно! И жить, и умирать… Особенно если «Рай» — заштатный кинотеатр, в котором свободных мест не бывает. Лучшее название для кино эпохи «до телевизора», т. е. до нашего грехопадения.

Но вот время проходит. И оказывается, что в рай — это грустный элизиум, потому что в нем живут только те, кого больше нет…

Что в настоящем нет рая.

…Тото! Да нет. Уже Сальваторе. Детство и юность миновали, а вместе с ними одержимость, влюбленность, верность. Ты перестал быть смешным и трогательным. Наивным. Ты потерял прекрасную Элену и почти забыл свой Парадиз. Взамен, как и положено, приобрел славу, авторитет, научившись снимать то, что раньше показывал.

Альфредо так хотел тебе этой судьбы! Он сберег своего Тото от любви, от семьи, от счастья, от прошлого, он разлучил тебя с собой… И когда по ТВ шли твои фильмы, был счастлив, знал наизусть все слова. По два-три раза просил перечитывать статьи о тебе…

Алефредо — Элене: Вам лучше не встречаться. Огонь всегда заканчивается пеплом. А у Тото есть только одно будущее.

Вот только, зрячий слепец, ты ошибся.

Твой Тото больше никогда не чувствовал себя счастливым. И больше никому не показал Рай, в котором можно жить.

Ты забрал его любовь, но оставил бережно хранившиеся тобой десятилетия чужие поцелуи на пленке.

Неужели они лучше, чем в жизни?

Неужели кино этого стоит?…

Тебе лучше знать, старый слепой повелитель Paradiso.

Закончу так же нелогично, как начала: Торнаторе — гений, потому что он любит людей больше, чем кино.
 
Форум » Тестовый раздел » ДЖУЗЕППЕ ТОРНАТОРЕ » "НОВЫЙ КИНОТЕАТР "ПАРАДИЗО"" 1988
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024
Бесплатный хостинг uCoz